Таблица лидеров

Мы в свое время немного покрутились в гей-тусовке. Рассказывать о других и сплетничать там это наше всё. После этого откровенничать с незнакомыми или малознакомыми, тем более, вываливать про себя подробности разного рода лично я считаю не просто неосторожностью, а верхом глупости. Откровенничать и чем-то делиться можно только с теми, кого хорошо знаешь, и кому доверяешь - по-моему, это аксиома. Но. Я уже много раз говорил и повторяю: у каждого есть что-то свое, такое, чем он не будет делиться ни с кем, включая самых близких. Поэтому абсолютной откровенности не существует, есть только относительная, которая может к ней приближаться, но никогда ей не станет - я в этом убежден. И это правильно: у каждого должно оставаться что-то свое, глубоко личное, о котором другим знать не обязательно.

В последнее время всё больше людей отправляют голосовые сообщения. Пальчики забывают, как клацать буковки. Согласен, это довольно удобная вещь в случае, когда хочется сбросить какой-нибудь увесистый ответ-размышление, поделиться впечатлениями - то есть, вещи, которые не требуют немедленного ответа или диалога. Тогда можно спокойно надеть наушники, прилечь и послушать. Или выбрать момент, когда ты один и включить на громкую. Но в остальном я не люблю голосовые сообщения от слова совсем. На мой взгляд это ужасно неудобно. 1. Иногда нужно вернуться к сообщению. И переслушивать все, чтобы найти нужное, если, к примеру, их с десяток или не помнишь точную дату, это как минимум бесячая трата времени. 2. Когда лень писать буковки, то пишут самую суть. В голосовых часто растекаются мыслью по древу, используя кучу вставных слов. В итоге сообщение запоминается смутно. Потом начинаются претензии: а я вот говорил!!! Да, говорил, но в словопотоке это ускользнуло из зоны внимания. 3. Иногда над сообщением нужно подумать. Когда ты видишь его глазками и раздумываешь, что написать, ты более на нем сконцентрирован. А голосовое нужно переслушивать всё ради пары важных моментов. 4. Их банально неудобно слушать. К примеру, утром я люблю тишину, люблю что-то читать, звуки режут слух, поэтому утром голосовые вообще не воспринимаю. В течение дня всё очень медленно. К примеру, еду в транспорте - приходится надевать наушники, иначе ничего не услышу из-за гула, либо же услышат все вокруг. Не отвечаю голосом по той же причине. В машине - у нас конские штрафы, если камера сфотографирует водителя с телефоном в руках. А если я на пассажирском сидении - это не сильно уважительно по отношению к водителю. Либо придётся делиться с ним информацией, либо надевать наушники. На работе легко прочитать и ответить на сообщение. Но чтобы прослушать, а тем более послать в ответ - все будут прекрасно понимать, чем ты занимаешься в рабочее время. Тоже самое, когда я дома: нет интимности сообщений тет-а-тет. Либо уходить куда-то, либо твой парень тоже слушает. А в моем случае мне ещё и переводить надо (так как ему интересно, мне тоже интересно, если он разговаривает с кем-то при мне). Ну и ночью, само собой разумеется, не хочется шуметь, когда другие спят. То ли дело текст - его ты напишешь, когда угодно, где угодно, хоть в туалете, хоть за столом, хоть в постели, хоть во время скучного кино - тихо и никому не мешая. То есть, голосовые предполагают, что ты все время будешь куда-то ныкаться или втыкать наушники. Либо выбирать моменты, когда ты один. Меня это откровенно раздражает. И я честно пишу своим друзьям: прости, нет возможности слушать. И отвечаю буквами. А вы как к этому относитесь?

Классика))

Не верю ни в какие законы бумеранга. Да, кому-то может и прилететь, казалось бы, закономерная ответочка, а иной мерзавец унд подлец (по нашим, человеческим, меркам) вполне живет себе припеваючи и доживает свой век без шибких возмездий-воздаяний. Жизнь, сдается мне, вообще дама своенравная. Изящно или чудовищно аморальная. И выбирает себе временных любимчиков или, напротив, кого-то делает многострадальными Иовами, основываясь на каких-то куда более занятных вещах, чем мораль.

Ему мы обязаны понятиями антисептики и асептики. Врач- гинеколог венгерского происхождения, снизивший потери пациенток от "родильной горячки" с 60 до 0,85%. Именно он ввёл в практику хирургии обязательное обеззараживание рук и инструментов хлорной водой. К сожалению, его открытие не получило в его время должного признания, и из-за своей настойчивости в введении методов антисептики он был объявлен сумасшедшим, помещён в психиатрическую клинику, где и был забит до смерти санитарами. Его метод получил широкое распространение лишь несколько десятилетий спустя.

А не факт. Может разваливается, а может и укрепляется. Парень реализует сторону, которую не может реализовать с женой. Гармония и всё такое. Но ты, главное, на всесокрушающую любовь с женатым не настраивайся.

Автоответчик: Здравствуйте, вы набрали номер горячей линии скорой психиатрической помощи. — Если вас беспокоит импульсивность и одержимость, пожалуйста, многократно нажимайте «1». — Если вы страдаете раздвоением личности, нажмите, пожалуйста «2» и «3». — Если вы слишком несамостоятельны, попросите, чтобы кто-то нажал «4». — Если у вас галлюцинации, перезвоните нам с пульта от телевизора и нажмите «5». — Если у вас расстройство на сексуальной почве, наберите комбинацию «69». — Если вы страдаете нарциссизмом, жмите звездочку. — Если вы социопат, нажмите решетку. — Если у вас нервное расстройство, стучите пальцем по телефону до тех пор, пока не услышите голос оператора. — Если вы в депрессии — что бы вы ни нажимали, никто вам не ответит. — Если вас беспокоят голоса в голове, пусть они подскажут, какую комбинацию цифр набрать. — Если у вас параноидальный бред, ничего не нажимайте. Мы уже знаем, кто вы такой, и чего хотите. Будьте добры, оставайтесь на линии, пока мы отслеживаем вызов. — Если ваша самооценка занижена, пожалуйста, повесьте трубку, и наши операторы пообщаются с более достойными людьми. — Если у вас амнезия, перезвоните позже.

Одна подруга жалуется другой: — Представь, этот подлец удрал и оставил меня вдвоём с мужем! — Тебе ещё повезло, — замечает та. — У Светки вон хахаль и мужа с собой прихватил.

Сегодня я перестал быть нецелованным девственником. Не люблю банальности, но это была, наверное, лучшая ночь в моей жизни. И утро потом. И потом еще после ланча. :-) Ну вы поняли в общем. Все-таки отказывать себе в базовой физиологической потребности десятилетиями - это безумие. Не надо так делать.

Для меня это знаковый сериал, во многом благодаря которому я вылез из скорлупы. Мне было 22, позади 8 лет борьбы со своей ориентацией. Я расстался с девушкой, моя последняя надежда на то, что я смогу вписаться в стандартную картину мира. (Просто понял, что рано или поздно пойду налево по мужикам и я явно не желаю такого своей потенциальной жене). Полгода жёсткой депрессии из за процесса окончательного принятия ситуации. И как раз тогда начал смотреть этот сериал. Я прям помню, что даже плакал в какие то моменты, потому что хотел чтоб у меня было вот так. И в целом так как сериал поднимал все основные проблемы ЛГБТ на тот момент ( пусть и в американских реалиях) это дало мне очень много пищи для размышления.

Ого как выдал! Бедные красавчики))) Как в той пословице "красивый муж - чужой муж")) Но провести романтический уикенд-то можно! Хотя ты в чём-то прав: со слишком самоуверенным и самодостаточным отношений не построишь. Но по тому, что я наблюдал в жизни, далеко не все парни "с трещинкой и червоточинкой" цепляются за кого-то, некоторые наоборот весьма агрессивно отстаивают своё право "на лево" и пользуются любой возможностью переночевать в чужой постели. А вот "цепляться" будут парни с определенным складом личности и характера, которые внутри романтики и семейные, у которых отношения - это ценность. И внешность на это не сильно влияет. Хотя, конечно, жить безвылазно в спортзале и в барбершопе они точно не будут)) Причем "цепляться" они будут не за тебя, а за само вписание тебя в свою картинку мира, в которой у них крепкие стабильные отношения с одним партнёром, а не со всеми подряд))

Глава 14 (Нэйт) Теперь я знаю, для чего даты в календаре обводят красным. Я смотрел на этот маленький кружок, жизнь словно делилась на «до» и «после». И это несмотря на то, что спина до сих пор гудела от этих чёртовых лавок. Я прекрасно понимал, Мэтт- натурал, и он женат. С ним вообще ничего не светило. Я всё же я собирался в эту субботу, как последний болван, руки дрожали от волнения. Мэтт наверняка будет с женой, мне сложно представить, как я это вынесу. Пару раз я снимал футболку и надевал обратно. В конце концов я забросил её в шкаф и достал другую. И в этот момент раздался стук в дверь. На пороге стоял Брен с дорожным чемоданом на колёсиках. - Куда-то уезжаешь? – удивился я. В глазах Брена мелькали странные огоньки, я даже подумал, он немного выпил. Брен прошёл мимо меня с чемоданом и уселся на диван. - Ночью на дом свалилось дерево, - сказал он, - мне сказали, недавно был ураган, соседи опасались, что оно не выстоит, вот оно и рухнуло. Что я могу сказать? Удобно, а главное, вовремя. - То есть, ты сейчас без крыши над головой, - догадался я. - На пару дней, пока починят… Я сегодня спал под открытым небом, это было ужасно. - На улице тепло, - заметил я. - Да, но я не хочу, чтобы на меня рухнуло всё остальное. Брен смотрел на меня с мольбой в глазах. Я всю неделю видел у него это выражение. Он что-то чувствовал. В последний раз, когда мы занимались сексом, я едва не назвал его Мэтт. - Пустишь меня? Не настолько же я сволочь. Вряд он сам разрушил крышу, чтобы напроситься ко мне. И хотя у меня скулы сводило от одной мысли, что Брен будет спать на моей кровати, я не мог указать ему на дверь. Я молча отцепил от связки ключей запасной комплект и положил на журнальный столик. - Только в холодильнике пусто. Брен едва не подпрыгнул от радости. Ключи мгновенно исчезли у него в кармане. - Ничего! Давай закажем что-нибудь в «У Долли»? - Прости, малыш… У меня немного другие планы. - Надеюсь, не свидание? – в глазах Брена мелькнул испуг. - Я наконец-то нашёл дизайнера, - ответил я, - нам нужно встретиться. - А я…я могу составить компанию? - Нет. Я ответил таким тоном, что Брен больше не настаивал, он хорошо знал, когда это бесполезно. Я ведь его не ждал. - Буду вечером, Брен, - на всякий случай предупредил я. Я не хотел оставлять телефон, и не хотел, чтобы он трещал от сообщений Брена. Быстро натянул футболку и закрыл за собой дверь. На улице я быстро о нём забыл, теперь меня волновало, что взять с собой на барбекю. Так наверняка найдутся любители пива, я купил несколько упаковок жестяных банок и пару галлонов колы. Но едва я притормозил у места, которое обозначил ДжиПиЭс, понял, что не учёл главного. Оказалось, там были дети. Много детей. Первой ко мне, падая на траву и вскакивая, как резиновый мячик, летела Норма. - Это мой пират! – громко сообщила она. Норма лезла, цепляясь за мои шорты, как медвежонок на дерево, мне пришлось поставить банки на землю и наклониться, чтобы она чмокнула меня в щеку. Мелкая пройдоха быстро изучила банки и ткнула в меня пальцем. - Ты обещал попкорн! – упрекнула она. - Детка, сейчас жарко для попкорна, - я попытался выкрутиться. - Тогда я хочу мороженого! - Норма, не будь попрошайкой, - вмешался Кайл. Я вручил ему большую бутылку колы, и он довольный потащил свой трофей к компании таких же, как он, мальчишек. Норма смотрела на меня, как будто у меня подмышкой припасено какое-нибудь чудо лично для неё, но, к сожалению, у меня ничего не было. Я поднял её в воздух и усадил на плечи. Именно так нас и встретил Мэтт. Сегодня он надел всё светлое. Бежевые льняные бермуды, уже собравшиеся на бёдрах гармошкой, бледно-голубая рубашка, расстёгнутая до середины груди, на левом локте следы от пепла. Судя по запаху костра, который он принёс за собой, роль шеф-повара торжественно сбагрили ему. Кто бы сомневался! - Норма, ты испортила Нэйту футболку. Мэтт смахнул что-то пальцами с моего плеча, только сейчас я обратил внимание, что розовые босоножки девчушки выпачканы в грязи. - Господи, где ты нашла грязь? - Молли разрешила мне полить клумбу. А потом я ловила бабочек, - призналась Норма. Просто замечательно. Вдобавок ко всему у меня оказалась грязь на щеках и на шее. Мэтт с улыбкой принёс мне полотенце. Пока я вытирался, вокруг собралась приличная толпа. Единственный, кого я узнал – Ян, он выглядел ещё тщедушнее без своей формы. Но ладони у него здоровые, очень бросались в глаза на фоне его комплекции. Вся пялились на меня, как на слона в цирке, никто не спешил знакомиться, пока, наконец, из дома не прибежала высокая рыжеволосая женщина с кувшином в руках. Она сунула кувшин в первые же попавшиеся руки и защебетала, как попугай. - Ты, должно быть, Нэйт? Я – Молли. Когда Ян сказал, что ты похож на голливудского актёра, я подумала, ну что мужчины понимают в актёрах? Но он был прав! Скажи только честно, у тебя не линзы? - Нет, - усмехнулся я. - Чёрт, когда я видела такие глаза в интернете, я не сомневалась, что это фотошоп! У неё было такое выражение лица, что мне казалось, вот-вот попросит достать потрогать, я понимал, что это глупо, но всё же шагнул назад, едва на задев какую-то женщину. Очень знакомые платиновые кудряшки, но лицо отдохнувшее и накрашенное я едва узнал. - Значит, вы и есть тот пират, о котором Норма прожужжала уши? Сейчас голос у неё довольно приятный, да и вся она, в общем, милая. Жена Мэтта… Я даже соперницей её не могу назвать. Это я, как вор, вторгаюсь на её территорию, пытаясь взломать замки своим ключом. Мэтт незаметно подобрался сзади и положил руку на её плечо. Мне показалось, или она дёрнулась? - Да, Кэс, это Нэйт. А это моя жена Кассандра. Но все зовут её Кэсси. С Молли ты уже познакомился. - Да, с Молли сложно не познакомиться, - снова вмешалась Молли и схватила мою ладонь. Она у неё почти по-мужски крепкая. - Идём, представлю тебя остальным. Эта женщина-танк буквально протащила меня по кругу, я смотрел на незнакомые лица, все смешались в одно. Я украдкой поглядывал на Мэтта с женой. Они недолго стояли вместе. Я пожимал уже четвёртую ладонь, Кэсси отошла курить, а Мэтт в одиночестве поковылял к костру, над которым, как на вертеле, румянились куриные окорочка. Рядом стояла жаровня с решёткой, там шипели пухлые сосиски и толстые куски стейка. Выглядело и пахло чертовски вкусно. - А вот это наш пастор Кэйси, - продолжала щебетать Молли. Пастор выглядел совсем обычно – без своего воротничка он ничем не отличался от других мужчин. Такой же загорелый и крепкий, в бейсболке, надвинутой на лоб. Интересно, почему этот крепыш не притащил свой зад таскать лавки? Кейси широко улыбнулся, как улыбаются люди, по меньшей мере баллотирующиеся в сенат, и взял мою руку в обе ладони. - Мэтт рассказал, что вы помогали ему с реставрацией. Я очень-очень благодарен. К сожалению, я сам не успевал, один мой прихожанин позвал меня к своей матери. Ей показалось, что она умирает. Но, слава Богу, старушка ещё жива. Старушке «показалось», а моей спине до сих пор вспоминаются эти чёртовы лавки. Но отмазка отличная, да. Кейси долго смотрел в мои глаза, пока улыбка не погасла: наверное, понял, что меня не впечатлило, и поспешил затеряться в толпе знакомых. - Знаешь, - сказал мне на ухо Молли, - пастор считает, что Мэтт – чудо нашего городка. - Дайте угадаю – он реставрирует церковь бесплатно? Молли понимающе засмеялась. - Совсем бесплатно у него вряд ли бы получилось, Кэсси быстро напомнила бы ему про обязанности отца двоих детей. Взамен услуг церковь выделила ему гараж под мастерскую, без арендной платы. - Возможно, это справедливо, - я пожал плечами. Сложно судить, не зная объём работ и стоимость аренды в этом городишке. - Но дело не в реставрации, - тон Молли становился всё более доверительным, - ты слышал, что Мэтт раньше ездил в инвалидной коляске? Да, этот кусочек деревяшки с картинкой до сих пор перед глазами. - Молли! – Ян вздохнул и покачал головой. - Не перебивай! – У Молли боевое выражение лица, как у рыцаря перед турниром. Я понял, что у них в городе главный источник сплетен и новостей. - Эта церковь стояла заброшенной, община решила, что приход не стоит внимания. Но Мэтт решил, что это не повод, чтобы не молиться. Он ездил туда пару раз в неделю, в коляске. А однажды вышел оттуда на своих двоих ногах. Разве это не чудо? Я не нашёлся, что сказать. После «дерева несчастий» меня мало чем можно удивить. - На самом деле Мэтт там тренировался, - подмигнул мне Ян, - между рядами узкий проход, а скамейки – отличная опора. Но не вздумай спорить с моей женой! Если Молли говорит «чудо» - проще согласиться. Тем более, чудо действительно произошло. Один писака накатал статью, община зашевелилась и решила восстановить приход. Похоже, всё, к чему прикасается Мэтт, цветёт, как засохший куст, неожиданно пустивший молодой росток. Меня уже сводил с ума запах жареного мяса, доносившийся от костра, где он колдовал. Я считал секунды, пока «закончились» те, с кем меня знакомила Молли. Но в финале меня ожидал ещё один сюрприз. Мне притащили высокую стройную блондинку в коротких белых шортах и сиреневом топе, обтягивающем торчащие соски так плотно, что можно было вообще не надевать. Судя по тому, как они обменялись взглядами, я понял, что это по меньшей мере заговор. Меня пригласили на барбекю с далеко идущим прицелом. Эх, знали бы они правду! - Это моя кузина Барбара, - довольно сказала Молли, - Барби, покажешь Нэйту сад? О, нет! Ещё одну девицу из этого семейства я не вынесу! Барби выглядела довольной, щёки заметно порозовели, она вцепилась в мой локоть, навалившись всем весом, так что мышцы, ещё не отошедшие от лавочек, начали гудеть. - Мне нужно сказать пару слов Мэтту, окей? Я улыбнулся самой милой из своих улыбок и быстро смылся к мужской половине, которая перекочевала к костру. Их было много, я почти никого не запомнил, но мне было достаточно, что я знаю одного. - Что ты будешь, сосиску или стейк? – спросил Мэтт. От жара кожа на лице была румяной и влажной, на воротнике рубашки несколько жирных пятнышек. Видимо, он уже пробовал всё. - А что будет шеф? - Шеф будет вот этот кусочек камамберта в кляре, но он только один. - Здесь больше нет поклонников сыра? - Наоборот, это всё, что удалось отбить, - рассмеялся Мэтт, - но если добудешь холодного пива, могу поделиться. Я прошёл мимо двух хищниц – Молли и её кузины, сверливших меня взглядом насквозь. Взял из холодильника две ледяных банки, едва не сшиб по дороге какую-то невысокую женщину с длинными тёмными волосами, одетую в длинную юбку, какие любили хиппи, извинился и побежал обратно к Мэтту со всех ног. - У меня ощущение, что меня выставили на аукцион, - буркнул я, чувствуя, как за мной наблюдают. Теперь ещё и длинноволосая брюнетка. Как её – Сара, Клара, Анна? Эти имена спутались у меня в голове. - Я говорил Яну, что это плохая идея, - Мэтт продолжал загадочно улыбаться. - Сказать тебе честно, я не люблю все эти сводни. - Ну, их мало кто любит. Но в городках, подобных нашему, знакомятся только так. - Я не ищу знакомств…По крайней мере таких. Мэтт секунду молчал, потом положил на картонную тарелку сыр и разрубил ножом на две половинки. Мягкая желтоватая сырная масса вытекла на тарелку, смешавшись одна с другой. - Да, если вдруг решишь с кем-то встречаться из этой тусовки, знай, что после первого же свидания, Молли начнёт просматривать каталоги свадебных платьев. - Ну уж нет. - Поэтому…если ты захочешь опробовать с кем-то свой стол…лучше поискать в другом месте. Но, думаю, проблем не будет. Он помнит про этот чёртов стол. Я его уже опробовал с Бреном, не скажу, что понравилось, мне просто хотелось сделать это с кем-то другим. Я смотрел, как Мэтт медленно жуёт свой сыр, глаза стали задумчивыми, даже показалось, грустными, пока он ожидал ответ. Но мне вообще не хотелось говорить о женщинах. К счастью, я вовремя заметил, как к нам летит заплаканная Норма. - Знаешь, на всей вашей тусовке, меня волнует только одна женская особь – я кивнул в сторону малышки, - вот эта. Глаза у Мэтта неожиданно стали круглыми. - О нет, Норма, осторожно! – закричал он, но поздно. Норма обхватила меня за колени, размазав по светлой штанине остатки мотылька. Наверное, к вечеру мой прикид смело можно будет назвать арт-работой передового дизайнера. - Я его хотела потрогать, - всхлипывала девчушка, - а он умер. Он по-настоящему умер. - Детка, я же тебе говорил, что нельзя трогать мотыльков руками? Мэтт опустился на одно колено, не обращая внимания, что пачкает ткань капри о траву. - Но я собиралась только посмотреть…а он улетал. - А где твоя банка? – спросил Мэтт. - Мама туда стряхивает пепел, - Норма нахмурила брови. Мэтт раздражённо вытер со лба пот и отложил вилку. - Я найду тебе другую. - У тебя там, кажется, подгорает, - заметил я. - Чёрт! Он бросился переворачивать мясо, я ринулся было за ним, но на моём колене по-прежнему висела девчушка. - Так мы пойдём искать банку? Я посмотрел на Мэтта, он бросил короткое «сейчас», я оценил количество стейков, и понял, что «сейчас» - это надолго. - Хорошо, - согласился я, - только если обещаешь, что больше не будешь меня пачкать. Норма замотала головой, в глазах полная уверенность, что при первой же возможности она испачкает меня снова. Я быстро закинул её на плечи, так что она завизжала настолько громко, насколько могла, и радостно вцепилась мне в волосы. Я попросил банку у Молли, не обращая внимания на её кузину, и мы пошли в сад. Казалось бы, ловить мотыльков – не такая уж сверхсложная задача. Но через пять минут я уже боролся с желанием просто хватать их ладонью, как Норма. Эти гады быстро садились и улетали куда-то прямо на глазах. Банку накрыли две маленькие сложенные лодочкой женские ладони, моё запястье щекотала прядь шоколадно-коричневых волос, гладких, как шёлк. Я поднял глаза и встретился взглядом с той самой девушкой и «хипповой» юбке. Она быстро разжала ладони, выпуская мотылька в прозрачный плен, и опустила сверху хлопчатобумажный платок. - Вот так, - довольно улыбнулась она. Счастливая Норма прижала банку к груди, как плюшевого медвежонка, и побежала к Мэтту. Я бы тоже с удовольствием пошёл за ней, но ради приличия нужно было задержаться, просто сказать «спасибо». - Я – Энн, - девушка протянула ладонь, слегка испачканную жёлтой пыльцой, - нас представляли друг другу, но думаю, ты уже не помнишь. - Верно, - согласился я, - мне сегодня представили человек пятьдесят. - На самом деле двадцать, - поправила Энн, - это если не считать детей. Но поверь, к вечеру уже ко всем привыкнешь. Ты и вправду друг Мэтта? Наше знакомство сложно назвать дружбой. Но сказать «приятель» тоже нельзя, и я кивнул. - Мэтт очень хороший, - Энн почему-то посмотрела на свои ладони и вытерла пыльцу. - Давно его знаешь? - Примерно года два, как и все. До этого Мэтт почти не выходил из дома. Потом, он ремонтирует мебель, двери, окна. Знаешь, с ним приятно поговорить. Он может часами рассказывать интересные вещи. Она неожиданно смутилась, и я почувствовал, здесь что-то не то. Вспомнил тех женщин возле церкви, мне опять стало не по себе. Чёрт, я ведь не ревную! Я ненавижу это мерзкое чувство. Мне просто не хотелось думать о Мэтте и его женщинах, совсем нет. Это как ножом по стеклу. - Готов поспорить, его часто зовут одинокие женщины, верно? Глаза Энн вспыхнули, я понял, что попал в точку. Она к нему явно неравнодушна. - Только не нужно этих намёков, Нэйт. Мэтт женат. Он, к сожалению, относится к этому серьёзно. - К сожалению? - Да. Энн бросила красноречивый взгляд в сторону Кэсси. Она стояла, прислонившись плечом к стволу дерева, и быстро набирала что-то на телефоне. Под ногами стояла банка с окурками. - Она могла бы оторваться от своего телефона, побыть с ними. И так всегда. В этом я с Энн полностью согласен. У меня мало опыта с детьми, но я обратил внимание, что Кайл то и дело прибегал к отцу, и только раз подошёл к матери. Норма же вообще от него не отлипала. Я посмотрел на Мэтта, даже отсюда мне видно его чуть перекошенное лицо. Рука с лопаткой замерла в воздухе, он отрывал от нас обоих взгляда. Я извинился перед Энн, прервав на полуслове, она застыла в недоумении, а я поспешил к нему. Мне показалось, или Мэтт чем-то взволнован? Он молчал, перемешивая потухшие угли. - Мы с папой собираемся выпустить мотылька, - сказала Норма, - я уже наигралась. - Так быстро? - Нет, это ты был где-то так долго! - Норма, - хрипло заметил Мэтт, - Нэйт хочет дружить не только с тобой. - А с кем? Норма уставилась на Энн, всё ещё топтавшуюся на том же месте, где я её оставил, и банка в руках задрожала. В детских глазах блестела самая настоящая взрослая ревность. - Нет, Нэйт – мой пират! Он хочет дружить со мной. - Конечно, детка! Я едва успел подхватить банку, чтобы избежать ещё одного потока слёз. Мы выпустили мотылька втроём. Бедное создание с крыльями нежно-лимонного цвета шарахнулось от нас, как от полчища демонов, мы недолго провожали его глазами, пока оно не скрылось среди кустов. - А теперь одна маленькая принцесса будет есть стейк, - сказал Мэтт. Кэсси спрятала телефон и переместилась к группке женщин. Никаких тебе хлопот и нервов, когда рядом такой заботливый самец, как Мэтт. Мне не пять лет, но очень хотелось чем-нибудь её стукнуть. - Хочу сосиску! – вредничала Норма. - Пять минут назад ты хотела стейк! Как здорово, что у меня нет детей… Я наблюдал, как Мэтт кормит маленькую вредину и тем, и другим, отрезая по маленькому кусочку, и чувствовал себя почти счастливым. Пока передо мной не легла чья-то тень. Лёгкий ветерок принёс запах спиртного. Я услышал позади какой-то шум, а на моё плечо легла ладонь. - Значит, вот как выглядит твой дизайнер, Нэйт? Я повернулся и встретился лицом к лицу с Бреном. Его штормило в разные стороны, в глазах самая настоящая злость, давно его таким не видел. Вот что за на хрен? Как он узнал, что я здесь? Неужели Брен за мной шпионит? Он закурил сигарету, выпустив мне в лицо струю дыма. У меня в ушах застучала кровь. - Твоё счастье, что мы не одни, Брен, - прошипел я. - И что? Что ты сделаешь? Дашь мне по морде? – рассмеялся Брен, - ну, давай! Изобрази страсть! У тебя очень хорошо получается! - Угомонись, придурок! Краем глаза я уловил, что сюда набегает толпа, и схватил его за воротник, подталкивая к дороге. - Я придурок? Да, я настоящий придурок, - не унимался Брен, - придурок, потому что жду тебя. А ты…тебе весело без меня, да? Весело, прямо обхохочешься. Я тащил Брена за собой, тот упирался, отталкивая меня обеими руками, пришлось скрутить их у него за спиной. Мы застыли в нелепой позе, Брен тяжело дышал, с мокрых от пота волос капало на траву. К нам подошёл Ян, в одной руке банка с пивом, другая привычно по тянулась к нагрудному карману, где в полицейской форме носил значок, похлопала пустоту и опустилась к бедру. - Что происходит? – удивлённо спросил он. - Мой приятель слегка перебрал, - улыбнулся я, - он уже уходит. - Нет, я никуда не уйду, – Брен вдруг заорал во весь голос, - у тебя новые друзья, а ты до сих пор нас не познакомил. Это несправедливо, Нэйт! - Прошу тебя, заткнись! - Ты знаешь, как меня заткнуть… Брен неожиданно обмяк, и я расслабился, как оказалось, зря. Он ловко вырвался из моих рук, и прежде, чем я сообразил, к чему он клонит, Брен поцеловал меня в губы на глазах у всех. - Готов поспорить, ты им не сказал, что гомосексуал! Стало так тихо, что мне казалось, я слышу, как шелестит трава. Десятки глаз смотрели на нас, будто освещали прожекторами голые тела, я видел, как кое-кто отшатнулся. Пастор Кейси замер над всеми, как соляной столб, на лице написано отвращение. Думаю, похожая реакция у многих. Даже Ян переместился на пару шагов в сторону. Маленький провинциальный городок – цвет гомофобии, но меня почти не волновало, что об этом думает кучка малознакомых людей. Меня беспокоила реакция Мэтта. Я бы хотел, чтобы он узнал это как-нибудь по-другому, или вообще не узнал. Я поискал его глазами, но не нашёл, горло сжало противным спазмом боли. Брен смотрел на меня, счастливый и довольный, но улыбка медленно сползала с лица. - Прости, Ян, - с трудом выговорил я, - мы оба уже уходим. Господи! Откуда он взялся, этот пьяный чёрт? Мне уже давно не было так стыдно.

Глава 13 (Нэйт) Итак, мне оставалось найти дизайнера. Я намекнул Эрвину, что неплохо было бы подключиться, но в этот раз он решил умыть руки и просто наблюдал. Значит, он не верил в проект и ждал, пока я вылечу, стараясь не слишком замараться. Ну, если у меня получится остаться, я это ему обязательно припомню. Внутри меня кипели эмоции, мне нужно было с кем-нибудь поделиться, и я рассказал о презентации Брену, он даже поперхнулся кофе. - Нэйт… блядь… если бы я знал, что втягиваю тебя вот в такое, я бы отказался. Никто из нас не знал. И у Брена тоже не было никаких вменяемых идей, он - градостроитель, а не дизайнер экстравагантных отелей. - Может, съездим к какой-нибудь элитный секс-клуб? Разведаем, какой там дизайн. - Тянет на групповушки, Брен? - Нет, - смутился Брен, хотя в зрачках что-то такое мелькнуло, - просто хочу побыть с тобой вдвоём. - Давай оставим это на крайний случай. Надеюсь, до этого не дойдёт. Не хотелось бы прослыть архитектором, который черпает вдохновение в подобных «экзотических местах». Я весь вечер просидел на сайтах в поисках идей. Меня уже воротило от слова «кофе», и я побрёл спать. На пороге спальни в очередной раз полюбовался на кровать, она реально шикарная. На ней хотелось заниматься чем-то особенным, я бы сказал, она как нельзя кстати подходила молодожёнам, в сердцах которых ещё не угасли романтические порывы. Поэтому я и не хотел видеть в ней Брена, у меня нет к нему подобных чувств, одна физиология. Мысли опять вернулись к Мэтту. Как же тонко он передал ощущения. Нестандартный мастер, чувствительный к малозаметным деталям – это, пожалуй, о нём. Я вспомнил импровизированный плот на четырёх старых спасательных кругах – парень найдёт выход из любой ситуации, вопрос, насколько это оценят те, кто готов выбросить миллионы на элитную ерунду. В конце концов, я ничего не теряю, кроме времени… Утром я опять не застал его на заправке. На сей раз там висела табличка «закрыто». Я слал ему сообщения, но Мэтт не отвечал. Видимо, я его всё-таки напугал, или произошло что-то похуже. К обеду я уже не находил себе места от беспокойства и поехал к нему домой. Холли-Дэй – маленький городок, мне не составило труда узнать, где он обитает. Дверь мне открыла хорошенькая женщина примерно моих лет. Невысокая с кудрявыми волосами серебристо-платинового цвета и модными бровями-татуаж, стройная с весьма заметной грудью. Лицо заспанное, как будто только что встала с постели, крупные круглые соски просвечивались сквозь тонкую ткань пижамы. Она, не здороваясь, рявкнула мне: - Что? - Мне нужен Мэтт, - ответил я. Она закатила глаза, как будто считая до десяти, и недовольно поджала губы. - Если он не на заправке, тогда в своём гараже. Или в церкви. - А где это? - Ты хоть раз в жизни видел костёл? Он у нас один в городе. Гараж прямо напротив. И она захлопнула дверь перед моим носом. Та ещё дамочка, с характером. Большая грудь и взрывной темперамент. Я мог представить, что в ней нашёл Мэтт, и мне почему-то стало грустно. Когда я, наконец, нашёл костёл, настроение окончательно упало. Прямо перед входом ровными рядами стояли скамейки, от них ещё пахло свежим лаком. Мэтт увлечённо отчищал деревянную дверь костёла от краски. То, что изначально казалось неплохой идеей, теперь выглядело глупо – ну как можно предлагать дизайн эротических комнат парню, который реставрирует костёл? Мэтт наверняка меня проклянёт, ему даже далеко идти не надо – в приоткрытую дверь мне отлично видны алтарь и распятие. У меня всего лишь несколько секунд, чтобы развернуться и уйти отсюда куда подальше, но, видимо, на моём втором плече и вправду сидел дьявол. - Здравствуй, Мэтт. Мэтт вздрогнул, на его здоровой руке напряглись мускулы, невероятно красиво. Я любовался его спиной, даже не хотелось, чтобы он поворачивался. Да, банальное желание попускать слюни, как бы банально это ни звучало. У него шикарная спина. Мэтт посмотрел на меня через плечо и улыбнулся. - Давно тебя не было. - Успел соскучиться? – не сдержался я. - Разве с тобой такое возможно? - Пробурчал Мэтт, но что-то было в его голосе, что меня обрадовало. Может, я и ошибался, но, кажется, он на меня не злился. Мэтт продолжал водить шлифовальной тканью по поверхности двери, я поискал глазами, куда бы мне сесть. Город, хоть и небольшой, но я колесил по нему предостаточно, ноги уже гудели. Лавки выглядели сомнительно, так что я присмотрелся к деревьям, растущим вокруг. Парочка росла так, что стволы причудливо изгибались, как будто что-то мешало им тянуться прямо, и я пристроил свою пятую точку на изгиб. - Как насчёт сделать перерыв на кофе, Мэтт? - Ну, если ты готов помочь мне затянуть эти лавки… - Что? – у меня даже челюсть открылась от удивления. - Они же ещё не высохли! - Высохнут, пока я закончу с дверью. М-да, интересный способ меня отшить. Я, конечно, понимал, что в очередной раз бессовестно навязываюсь, и у него совсем другие планы, но он мог бы просто сказать «нет». Однако, присмотревшись, я понял, этот чудак смеялся. Губы его подрагивали, он пытался скрыть улыбку под густой бородой, но его выдали глаза, они лучились смехом. Мэтт прищурился, так что шрам над правым веком стал совсем незаметен, а надсеченная бровь удивительно ему шла. Многие специально делают такую «насечку» на брови. Тело мгновенно отозвалось. Меня бросило в жар, я ёрзал на стволе, рискуя свалиться в куст. Что-то упало под ноги. Маленькая табличка три на три дюйма с выгравированным рисунком, я поддел её носком кроссовка. Рядом валялась ещё одна. - Это какая-то игра? - Это несчастья. - Что? - Ты сидишь на дереве несчастий, Нэйт, - веселился Мэтт, наблюдая за тем, как меня буквально снесло оттуда Не потому, что я боялся каких-то мифических демонов. Мне под футболку свалился огромный жук, он щекотал кожу холодными лапками, пару минут меня трясло от отвращения. Не люблю насекомых, с тех пор, как в лагере скаутов мне залез в ухо муравей. Мы тогда пытались достать его всей командой, но справился лишь вызванный кем-то знакомый врач, я надолго запомнил этот час «райских» ощущений. - Меня сейчас ударит молнией? - Не совсем. Мэтт уже отшлифовал поверхность двери, она стала песочного цвета, и взял в руки маленький шпатель. Я поднял банку со шпаклёвкой. - Ну, вот это уже что-то, - улыбнулся Мэтт, - с тебя кофе, с меня круассаны с клубникой. Я сам пёк. Я смотрел на его руки – этот парень всё делает сам, даже два негнущихся пальца не помеха. Это…это чертовски сексуально. Он зачерпывал шпаклёвку и ловко заделывал трещины. - У вас не город, а какой-то квест. То подводный мост, теперь дерево несчастий. Кого здесь повесили? - Не кого, а что, - Мэтт продолжал орудовать инструментом, - и не повесили, а сожгли. Видишь вон тот камень? За деревьями виднелся край большого белого валуна, чем-то напоминавшего кресло-мешок. Ветер шевелил листья, мне казалось сквозь небольшие просветы, что поверхность камня покрыта чем-то тёмным. - Только не говори, что это жертвенный алтарь, - я скептически усмехнулся, - здесь же церковь. - Вот именно поэтому, - серьёзно сказал Мэтт, - помнишь, что написано над воротами ада? «Оставь надежду всяк сюда входящий». Вот мы с Кайлом и решили, что раз церковь – это божий храм, то можно оставить здесь свои несчастья. - И как вы это делаете? Приносите в мешке? - Мы рисуем несчастья на листке, потом сжигаем. Глупость, конечно, - Мэтт продолжал улыбаться, но глаза почему-то стали грустными, - но когда эта глупость превращается в пепел, становится легче. Ветер уносит пепел, вместе с ним улетает и страх. - А эти таблички? – я кивнул на деревянные квадраты. - Если несчастье действительно уходит, мы делаем на них гравировку и вешаем на ствол. - Значит, это, скорее, трофейное дерево? - Может, и так… Иногда, когда чувствуешь себя паршиво, достаточно посмотреть на то, от чего избавился, и всё кажется не так уж плохо. Я посмотрел на шрамы Мэтта, вспомнил карикатурное кресло с колёсами, меня бросило в пот. Действительно, всё кажется таким мелким по сравнению с тем, что случилось с ним. Я иногда просыпался в четыре утра и наблюдал за ним. Мэтт ходил медленно, иногда криво по пустым улицам при тающем свете звёзд. Видно было, что ему тяжело, но с таким упрямством можно покорять горы. Слова застряли в горле. Моё собственное несчастье – то, что некогда делало меня счастливым, у меня не получится его сжечь. Но я впервые за три года услышал нечто, похожее на шелест, как будто переворачивали страницу с крупными буквами «Джерри», и пальцы уже не рвались вернуть её обратно. Меня всё больше привлекал этот искалеченный мужчина, который так упрямо цепляется за жизнь. Я бы нашёл для него дерево желаний. Или нет, скорее бы посадил. Собственноручно выращенное идеальное дерево на берегу озера. Интересно, чего он хочет? - Кстати, есть забавная вещь. Когда Кайл проболтался о дереве в школе, то в первый день вернулся домой в слезах. Одноклассники над ним смеялись. Но спустя пару недель мы заметили, что здесь стало много табличек. Только посмотри! За полтора года здесь стало столько табличек, что пришлось прятать в дупло. Оно уже полное. - Это уже попахивает язычеством, - заметил я, - и пастор не против? - Знаешь, он, по-моему, даже рад, - Мэтт подмигнул здоровым глазом, - раньше церковь стояла заброшенной. А когда люди стали ходить к дереву, пастор поставил ящик для пожертвований на храм. За пару месяцев собрали средства на реставрацию. Церковь стала популярной. - Тогда это, скорее, дерево побед, разве не так? - Может быть, - пожал плечами Мэтт. Да, прилипнуть к чужой волне популярности – вполне обычное дело. Я заметил, за этот час сюда уже заглянуло немало любопытных. Несколько женщин спросили, когда открытие, я с каким-то странным чувством заметил у них особый интерес. Не к церкви, к одному загадочному мужчине. Если уж меня не смущали шрамы, что говорить о них? Рукастый парень, физически сильный, заботливый отец, женщины таких любят. Мэтт как раз стоял, повернувшись к ним здоровой половиной, я даже поднял на лоб солнечные очки, с удовлетворением наблюдая, как чертовки краснеют. Теперь они уже пялились на нас двоих. И мои мысли опять возвращались к сексу. Вернее, к тому, что я хотел предложить парню, реставрирующему храм. Язык по-прежнему лип к нёбу, я всё не мог подобрать слова. И тогда заговорил Мэтт. - Ты сказал, у тебя мало знакомых в городе, Нэйт? По мне так вполне достаточно, но я кивнул, рассматривая, как по виску Мэтта стекает капелька пота, прокладывая дорожку вниз. Я боролся с желанием смахнуть её ладонью. - В субботу мой друг устраивает барбекю. - Друг? - Да, Ян, вы уже знакомы. Да, тот тощий коп в помятой рубашке, я его помнил. - Семья Яна – считай, душа города. Они знают практически всех. Ян просил передать, что они с радостью будут ждать тебя в субботу. Я сброшу тебе адрес и время. - С чего вдруг такой интерес к моей персоне? - Ты наверняка не жил в таком маленьком городе, - сказал Мэтт. - Для нас новые люди – целое событие. Не могу сказать, что я счастлив. Я был бы куда больше рад, если бы Мэтт пригласил меня чинить лодки, но только вдвоём. Тем не менее, я уже жалел, что суббота не завтра. Сердце внутри стучало, как пойманный в банку мотылёк. - Я пока не знаю, какие у меня планы, - солгал я. - Я предполагал, что ты откажешься, - усмехнулся Мэтт. - Это ещё почему? - Я не шутил насчёт лавок, Нэйт. Мне действительно нужна помощь. Я окинул взглядом стройный ряд блестящих лавок, их не так уж много, всего шестнадцать. Достаточно, чтобы завтра не встать с постели. Интересно, как Мэтт собирался справиться один? - Надеюсь, у тебя вкусные круассаны, - буркнул я. - Кайл говорит, что самые лучшие. Я в этом не сомневался. Всё, к чему прикасался Мэтт, таинственным образом превращалось в волшебство. Стоит держать его подальше от сердца. Будет жаль нести его на дерево несчастий.

Глава 12 (Нэйт) Я проснулся от того, что кто-то настойчиво стучал в дверь. На часах почти одиннадцать, и принесло же какого-то идиота? Этот идиот топтался на пороге с подносом остывшей форели в руках, вонь стояла на весь коридор. Мне казалось, я слышу, как бегут соседские кошки. Да, я мог бы догадаться, что он не выдержит. - Я не ужинаю так поздно, Брен. Вряд ли его волновал ужин. Он смотрел на мою футболку в пятнах крови, она лежала на спинке дивана, на чертежи и эскизы, валявшиеся везде, глаза его просияли. - Между прочим, я беспокоился, - голос звучал ласково. Готов поспорить, Брен серьёзно беспокоился, что я подцепил кого-то по дороге. Теперь, когда убедился, что нет, от него летели флюиды счастья. А у меня только одно желание – отправить его домой. Брен бесцеремонно прошёл мимо меня на кухню, поставил поднос на столик и снял с холодильника пару чертежей. - Потрясные эскизы. Вижу, тебя неплохо застегнуло. Если он включил профессионала, значит, собирался остаться надолго. Я не смог сообразить, как от него отделаться в одиннадцать вечера, поэтому смирился, отрезал кусок рыбы и отправил в микроволновку. Форель действительно была вкусной. Брен пристроился рядом и беззастенчиво кормился из моих рук, играясь, он опустился на колени, как пёс, даже захотелось его погладить. Он тёрся носом о мою ширинку, и я потихоньку сходил с ума. Этот настырный паренёк умел раскрутить меня на секс, три года усиленных тренировок. Но утром, едва забрезжил рассвет, я собрал рюкзак и уехал, не дожидаясь, пока Брен проснётся. У меня были планы, в которые он не вписывался. Чтобы не привлекать внимания, я одолжил у Лили велосипед, заехал на заправку, чтобы купить пончики, Мэтта там не было. Молоденькая девица, ещё сонная, предложила кофе и с сожалением сказала, что у Мэтта выходной. Я надеялся, что после вчерашнего с ним всё в порядке. Мне до сих пор было неловко – и от стояка, и от поцелуя, но особенно оттого, что он слетел с байка. Да, я знаю, он бы сказал, что ему не страшно… Я отправил Мэтту сообщение, на которое он не ответил. Вздохнул и покатил высоко на холмы, оттуда прекрасно виден город. Мелкие квадратики одноэтажных домов, несколько административных зданий и складов, два чудовища-трансформера заводов. И стройка. Она шла повсюду. Стройные ряды бетонных блоков, паллеты со стройматериалами, техника, замершая в самых разных местах на выходные. Я задавался вопросом, что они строили, если мы пока ещё готовили проекты? Эрвин отвечал туманно. В моих планах эти места отмечены жёлтыми квадратами с пометкой «резерв». Я разложил перед собой файлы градостроительного проекта и понял, что есть объекты, которые расставлены совсем не так, как стоило бы. Но это проект Эрвина, я не мог туда лезть. Поэтому занялся своими. Вчерашний поход с Мэттом взбудоражил фантазию, и раз уже мне позволено лететь без тормозов, оставалось все свои идеи по-человечески оформить. Если хоть что-то воплотится в жизнь, я буду счастлив. Вернулся я лишь вечером, изнывая от жажды. Сил хватило на то, чтобы принять душ, а в понедельник я едва не проспал. На часах без десяти десять. Я натянул то, что попалось под руку – джинсы с пятном крови, но заметил я это лишь на стоянке, и времени переодеваться не было. Я влетел в офис со связкой листов для флипчарта под мышкой и сумкой для ноутбука в зубах. Вдобавок к пятну от крови прибавилось пятно от кофе, которое купил в автомате. Кофе дрянь, ещё и стаканчик расползся по шву, окатив меня чёрной жижей. Для полноты картины оставалось, чтобы кто-то уронил на меня бутерброд. - Не знал, что ты художник, - усмехнулся Эрвин. Брен промолчал. Он не отлипал от монитора, изредка отрывая взгляд, чтобы посмотреть в свои чертежи. Я вспомнил больше сотни вчерашних сообщений. Наверное, стоило послать хотя бы смайл. И мысленно поставил себе заметку заскочить в обед к «У Долли». Всё-таки я должен ему за форель. - У меня всё готово, Эрвин. Я направился в комнату для совещаний, мне не терпелось выслушать мнение Шреддинга о том, на что я потратил целый уикенд. Интересно, какой он? Очень хотелось взглянуть на этого миллиардера с сумасшедшей фантазией, хотя я подозревал, что это всего лишь случайно разбогатевший чудак. Но воображение подкидывало разное. Я закрепил на флипчарте листы и подключил ноутбук к системе, чтобы проверить, как всё работает. Это моя первая презентация для шефа, технически всё должно быть идеально, даже если ему не понравится результат. Но тут меня со старту ожидало разочарование. Шреддинга в городе не было, мне предстояла презентация под камерами перед огромным дисплеем, на нём светились тёмные квадратики. Я насчитал восемь, потом к ним добавилось ещё три. Все подписаны непонятным кодом. «Одиннадцать друзей Оушена», блин! - Это совет директоров, - шепнул на ухо Эрвин. - Кто из них Шреддинг? - Ты меня спрашиваешь? Выбирай любого. Поверь, каждый из них может изнасиловать мозг так, что не снилось. Но последнее решение всегда за Шреддингом. Просто супер. Как будто репетиция перед зеркалом. Только в этом присутствовал ещё и закадровый голос. Я минут двадцать презентовал проект в полной тишине, по комнате гуляло эхо от переворачиваемых страниц флипчарта, как вдруг вместо одного квадрата появилось женское лицо. Милая блондинка в треугольных очках с ярко-синей радужкой, губы накрашены бордовым, такой контраст подсказывал, что во внерабочее время она та ещё штучка. - Это что – сексуальный квест? У меня была такая идея, когда я изучал развязку, чем-то похожую на лабиринт – этот «этаж» приходился на широкий выступ, можно было смело проделать отверстия для окон и укрепить потолок колоннами, выглядело бы романтично. Другой идеи, как использовать пространства, у меня не было, они слишком малы для любого коммерческого потенциала. Но сексуальный квест – слишком экзотично даже для моего воображения. - Скорее, этаж романтики, - ответил я, - там, где пары могут расслабиться в особенной обстановке. Скажем, в свой медовый месяц или годовщину. - И что же в ней особенного? – спросила блондинка. Я видел по глазам, идея её заинтересовала, но продолжение зависело от подробностей. Я ступал по скользкому льду, видимо, дамочка знает толк в сексуальных утехах. - Интерьер, - я начал импровизировать, - он будет не такой, как в остальном отеле. В каждой комнате свой дизайн. И ролевые игры. - Ролевые? - Да, - я вдруг вспомнил вещи, которые меня самого когда-то заводили, - мы найдём человека с достаточно сексуальным голосом, он озвучит истории. Например, сексуальная жизнь Нефертити, какого-нибудь греческого героя или даже мифического существа. Мы предоставим сюжет и костюмы. Можно будет привозить костюмы на заказ. - А если человек приедет один, мы предложим ему проституток? – спросил мужской голос. - Мне кажется, мы уже меняем специфику отеля. - Мы можем намекнуть на сайте, что можно устроить анонимные встречи. - Наверное, клиенты сами разберутся. - Только не нужно превращать отель в бордель. - Во многих отелях люди таким занимаются. - Эй, это вообще законно? Квадратики на дисплее мигали один за другим, у меня от этих голосов уже голова кругом. Они просили свежие идеи – я их придумал и не ожидал, что поднимется шум и полетят такие предложения. Блондинка смотрела на меня и улыбалась, поправила очки. - Я хочу видеть дизайн, - громко произнесла она, и все затихли. - Идея с Египтом и Грецией мне нравится. И, пожалуй, пока перейдём к ресторану. Ресторан – особая тема. Я видел его в одном-единственном месте, где достаточно легко и дешево провести коммуникации. Я нарисовал ВИП-кабинки на выносных опорах, но включился ещё один квадрат, на этот раз это был молодой рыжеволосый парень примерно одного со мной возраста. - Вон там внизу, это что – корабль? - Игровая зона, - уточнил я. - Мне кажется, там неплохо будет смотреться ресторан. - Возможно. Но в плане коммуникаций – это неподъёмный проект. - Мы платим вам деньги за то, что вы делаете проекты, но не вы решаете, насколько они подъёмны, Коллинз. У этого парня вкрадчивый голос маньяка. Я привык, что у клиентов бывают разные идеи, даже сумасбродные, но денежный эквивалент оказывает чудесный эффект. Эти ребята ворочают миллиардами, у них счётчик должен бежать впереди фантазий. Но нет… Мы обсудили мост, они выбрали самый масштабный вариант – двойную развилку, плюс эскалаторы. Им понравилась идея «колонны» в виде гигантского аквариума с живой рыбой. - Чтобы это окупалось, вам понадобится торговый центр на тысяч сто квадратных метров, не меньше, - вырвалось у меня. - У вас уже готов такой проект? – включилась блондинка. - Нет… Я готовил проект отеля с развлечениями. - Мы подумаем и над этой идеей, - её улыбка напоминала оскал аллигатора. Я понял, мне лучше закрыть рот и молчать. Деньги – это хорошо, но хотелось бы увидеть хоть что-то из того, что я разрабатываю, в реальности, а не в чертежах. - Я бы хотела видеть дизайнерский проект, - подытожила блондинка, - ваши эротические комнаты… Вообще-то романтические, но ладно. Каждый видит в фантазиях то, что хочет. Кто-то романтику, кто-то эротику. - Найдите кого-то нестандартного. Я не хочу видеть клон того, что печатают в журналах. Не знал, что в журналах печатают дизайны эротических комнат, я точно не встречал. - Встречаемся через пару недель, когда вы досконально проработаете проект и подготовите сметы. - На что именно? - На всё. Этот рыжик и блондинка смотрели на меня в упор с экранов. У них какая-то одинаковая ехидная улыбка. - И, мне кажется, два этажа мало для отеля таких масштабов, - напоследок прилетел ещё один незнакомый голос. - Сделайте четыре. Плюс ландшафт. Всё должно утопать в зелени. Едва погас экран, я стал срывать листы с флипчарта. У меня подрагивали руки. Я привык, что презентация чертежей проходит по-другому. Обычно проект критикуют в пух и прах, чтобы потом понемногу сделать тоже самое, под волшебной эгидой «давайте-ка подешевле». - Эрвин, это сейчас было какое-то шоу? – тихо спросил я. - Это Шреддинг, - пожал плечами Эрвин. - Который из них? - Тот, кого ты услышал последним. - К чему такая конспирация? - Это не конспирация, малыш, - снисходительно улыбнулся Эрвин. Он даже смотрел на меня свысока, как на пятилетнего ребёнка. - Им безразлично, что ты о них думаешь. Они снизойдут до того, чтобы вести нормальные переговоры, когда решат, что ты стоишь того, чтобы знакомиться лично. Так у них всегда. Можно сказать, сегодня тебе повезло, до тебя снизошла Оливия. Она та ещё стерва. - А тот, рыжий? - Его я не знаю. У них постоянно какие-то пертурбации. Я уже говорил, Шреддинг не прощает ошибок. Это касается всех, даже директоров. - Как мне понять, если я что-то делаю не так? - Никак, - вздохнул Эрвин. - Ты подготовишь проект, он им либо целиком понравится, либо ты вылетаешь на хрен. - Просто шикарно, приятель. - Но тебе в любом случае неплохо заплатят, - подмигнул мне Эрвин, - так что давай, ищи своего дизайнера. На самом деле работы очень много, малыш. Мне снова захотелось дать ему в зубы за этого «малыша». Я вернулся в наш кабинет, на пороге рассыпал чертежи. Брен неожиданно ринулся помогать. Лицо у него румяное и вспотевшее, заметно, что он волновался. - Всё хорошо? - Пока не понятно, - признался я, - работаем дальше. Брен вздохнул, на губах заиграла улыбка. - Эрвин меня напугал, когда уходил. Сказал, что этот рабочий день может стать для тебя последним. - Мог, но не стал… Да и что могло случиться? Я бы всего лишь вернулся в Ирвайн. - Без меня, - прошептал Брен. Мне вообще-то всё равно, но сейчас, после всех этих потрясений, это его тихое «без меня» почему-то растрогало. И я пригласил его пообедать вместе «У Долли». За простой, но вкусной едой и прекрасным кофе, аромат которого притягивал ещё с улицы, волнение понемногу отпускало. И я почти доволен жизнью. Брен, кажется, тоже. Хотя взгляд его какой-то грустный. - Кто я для тебя, Нэйт? Я не знал, как ему ответить на этот вопрос словами. Мы так долго знакомы, он должен бы уже кое-что понять. Что бы он себе ни фантазировал, ничего не изменилось. - Я всё такой же, как три года назад, Брен.

Нашёл у себя очень старый рассказ. Уже не помню, когда его публиковал и где. Ну пусть тут будет... ***** Все в этом мире поддается сравнению. Вот моя жизнь – это источник. Лет в двадцать она била ключом, бурлила, выплескиваясь из берегов. На седьмом десятке вода иссякла, остались склизкие комья болотной жижи, сухие обвалившиеся берега… Лет пять назад все еще не казалось столь мрачным, и даже солнце иногда улыбалось, несмотря на морщины, редеющие волосы, пигментную россыпь на руках. Но капля за каплей время забирало свое. Один за другим уходили друзья, соседи, одноклассники... А потом не стало и Дениса… Вот так вот, попал под косу, оставив с полсотни лет воспоминаний, полшкафа одежды, которую уже никто не наденет, и целую полку Лондона и Желязны. А еще меня – с одинокими вечерами, опустевшим креслом и привычкой готовить «на двоих». Еще недавно мы обсуждали, что, оказывается, это не так уж и страшно – стареть вместе. А смерть казалась лампочкой – раз, перегорела, и наступила темнота. Но в реальности мы почему-то оказались в разных комнатах. Первое время я отчаянно хотел туда, к нему, в темноту, лишь бы рядом. Потом вдруг понял – мне не так уж и много осталось, и как-то отчаянно захотелось жить. Жить… Просто жить, без всяких вывертов, безумных поступков и прыжков с парашюта. Читать книги, ходить в магазин, ездить на поросшую бурьяном дачу, где такие же как я, голодные на общение старики, с удовольствием перекинутся с тобой парой словечек, а то и сообразим на троих по стопочке под вечерок. А ночью разбредемся по своим лачужкам кутаться в одеяло и сопеть, покашливая, до утра. В предрассветные часы бывало особенно зябко. Одеяло казалось тонким, как простыня. Не хватало чужого человеческого тепла где-то рядом. Я скучал, растворившись в своем одиночестве. За друзьями, которых никогда уже не увижу, за самим собой, каким когда-то был – молодым, беззаботным, полным каких-то ожиданий. И не понимал, как жизнь в одно лишь мгновение вдруг оказалась такой пустой… *** В наш дачный домик мама вечно тянула всякий хлам, начиная с детских ползунков, заканчивая цветочными вырезками из всяких журналов, конфетных коробок, календарей. Руки не доходили выбросить весь этот кладезь «несметных», да и лень было копаться в старье. Может, так бы и осталось, до следующих хозяев, но однажды ко мне заглянул сосед с нижней улицы и положил глаз на комод с зеркалом, трещавший от всякого барахла. Комод мне был совершенно не нужен, и я с удовольствием уступил его за сущую безделицу. Но пришлось вынимать барахло, разжигать костер… Там-то я и нашел сложенные в пакетик страницы из армейского фотоальбома. Выцветшие черно-белые фотографии, желтый, терпко пахнущий, жутко старый блокнот и потрепанные почтовые конверты. Зачем мама хранила все эти мемуары юности, ума не приложу. Я швырнул пакет в кучу для костра, как вдруг меня осенило. Это ведь не мама. Это я сам – сначала порвал, потом собрал и спрятал. Что я в тот момент себе думал, уже не вспомню. Столько лет прошло… Может, и не стоило ворошить прошлое. Но любопытство пересилило. Я достал пакет из кучи и положил на стол. Костер уже испускал последние серые клубочки. Комод переехал к новому владельцу, и в комнатушке стало намного светлее. Я же включил настольную лампу, привлекая стайки липучей мошкары, и разложил по кучкам странички из фотоальбома. Большинство лиц я уже и не помнил. Обычный молодняк шестидесятых – худой, лысый, с чересчур серьезными глазами. Ни с кем из них я после службы не пересекался и связи не держал, разве что… Был один паренек. Савва или Савелий. Много воды с тех пор утекло, и мне уже стало казаться, будто эти воспоминания не из реальной жизни, а из давно позабытого черно-белого кино, которое смотрел когда-то. А ведь Савва действительно существовал, и сейчас ухмылялся мне с помятой фотографии. Было в нем что-то особенное. Может, все дело в хитроватом прищуре серых глаз, казавшихся бездонными. Может, в тех нелепых байках, которыми он потчевал нас по ночам. Может, в том, что Савва знал ответы на все вопросы, которые мы себе задавали. И все обожали его – слепо, как новорожденные кутята мамку. Какими же юными мы тогда были! Какими глупыми… В нашем отряде было пять человек, которых Савва выделял особо. Не гнал, не отвешивал затрещин, всюду таскал за собой, будто свиту. Я был одним из «любимчиков». Глядя на наши молодые лица, я вспоминал, что мы вроде были одного роста и примерного сложения. Оба светловолосые. Другие ребята отличались – кто больно высок, кто тщедушен или круглолиц. Потому чувствовал себя почти на равных – ну, совсем почти. За Саввой всегда было первое и последнее слово. Как-то ночью мы пошли в самоволку на реку. Нас пятеро, включая Савву, один остался «на стреме». Ночь выдалась холодной, темной, неласковой. Вспомнилось, как зубы стучали в ознобе, а ноги хватало судорогой. Никому купание не понравилось, но Савва упрямился и снова гнал всех в воду. Стукнула ему в башку дурацкая блажь нас топить. И так чтоб до последнего вздоха. Смотрел, кто сколько под водой выдержит. Ребята ругались – Савва смеялся. Мне почему-то больше всех досталось. Савва прыгнул мне на плечи, прижал шею ко дну. Я держался, пока перед глазами не поплыли белые пятна. Я замахал руками, ногами, но Савва, оказавшись сильнее, не выпускал меня из плена. Не знаю, о чем он думал. Тогда меня едва откачали. А перед глазами до сих пор пелена. Полвека прошло… Сейчас я бы сразу сообразил, что от таких как Савва бежать надо подальше. А тогда забылось, простилось, спустилось желторотыми лоботрясами, как на духу. Да и что скрывать - нравился он мне. Казался единственным, настоящим. Думал о нём ночами, ни на что не надеясь. Тогда, казалось, достаточно и того, что есть. Отслужив положенное, мы, как тогда казалось, вернулись в русло обычной жизни "братьями на века", но растеклись ручейками, каждый по своему желобку, и больше не виделись. Но я, наивный дурень, писал Савве письма целых пять лет. И Савва отвечал. Сначала охотно. Потом через раз. А напоследок прислал короткую и совершенно глупую записку: «Давай встретимся через пятьдесят лет на тот самом месте, у реки. И больше не пиши мне». Надо сказать, что тогда эта записка оказалась больней, чем ведро кипятку на голую спину. Со злости я порвал и армейский альбом, и письма. Но отчего-то не выбросил. И сейчас перебираю пожухлые бумажки, словно бесценный скарб. А ведь есть у нас что-то общее: мы многое в этой жизни пережили, перемололи. А что если… В голову нечаянно проникла совсем уж бредовая мысль. А что если махнуть в Беларусь, на ту самую реку, на то самое место. Что Савва придет, я даже и не думал. Скорее всего, он давно уже умер. А если жив, то позабыл об этой шутке полувековой давности, да и обо мне в частности. И все ж интересно было… Так все удачно совпало. Ведь ровно пятьдесят лет набежало с даты, указанной в записке. Ну, почти пятьдесят. Еще недели три на сборы-раздумья. Авось, на тот момент успею натешиться этой мыслью, да займусь малиной, клубникой, огурцами. Но, видать, совсем скучно стало, поэтому три недели спустя я уже трясся в вагоне поезда, а за окном махали зелеными сердечками стройные веточки белорусских берез. Признаться, спустя столько лет, я ожидал увидеть, что на месте воинской части уже вырос город или, на худой конец, деревня. Однако позади станции куда ни кинь взгляд – повсюду широкое поле. Где-то вдалеке виднелись полоски деревянной ограды, за которыми сновали туда-сюда темные силуэты. Должно быть, лошади. Оно-то и верно – тут им раздолье: и разнотравье, и водопой. Я отыскал узенькую тропинку, бежавшую через поле, и отправился к реке. *** За пятьдесят лет берег изменился. Видно, речка отступила, подарив берегу высокие валуны, с которых мы когда-то прыгали в воду. Кто-то соорудил причал для лодок. На другом берегу я заметил несколько сооружений, такой же причал и привязанные к стойкам моторные лодки. Да, река перестала быть укромным местечком для праздно шатающейся молодёжи. А жаль… Иногда мне казалось, что в этом мире совершенно не осталось мест, где можно было бы уединиться, закрыться, потеряться – даже на богом позабытой реке. Я подобрал с земли несколько плоских галек и запустил «блинчики». Камни потонули сразу, но я лишь улыбнулся. Ну и чёрт с ними, я уже лет двадцать не ступал на берег самой захудалой лужи. И скупнуться было бы в самый раз. Я стащил одежду и сложил на берегу, боязно озираясь по сторонам. В карманах были деньги, карточки, телефон, и паспорт. Случись пропажа - в Беларуси я совершенно никого не знал. Пришлось бы жить на берегу реки до осени – а после помереть от холода. Никто бы и не кинулся, разве что дальние родственнички слетелись к дележу имущества, а уж им-то, если б моя воля, оставил бы огромный шиш. Особенно племяшке моей, Денисовой дочке, которая явилась после похорон лишь для того, чтобы оформить папашкину половину квартиры. Да только двумя годами ранее я приватизировал все жильё на себя, и пришлось той уехать не солоно хлебавши. А чего она ждала? Что можно забыть об отце на целых пятнадцать лет? И вправду, нет ничего хуже, чем неблагодарный ребёнок. Я опять загрустил, и почему-то перехотелось лезть в воду. Я прошёлся по берегу, слегка намочив ступни, и, заскучав, сел, прислонившись спиной, к гладкому валуну. Солнце припекало, и я разомлел. Должно быть, задремал, потому что когда очнулся, начинало вечереть. Вещи, слава богу, лежали на месте. Я уж начал было подниматься, расправляя затекшие ноги, как вдруг заметил, что не один. Рядом сидел паренек, лет двадцати с хвостиком. Волосы светлые, до плеч. В ушах модные нынче дырки, не сильно большие, но все ж вызывающие ярое желание продеть веревку и подвесить за уши к потолку. Глаза серые и до боли знакомые. - Вы, наверное, Владимир? – спросил паренек. - Ну, допустим. А ты кто таков? - Алик. Я внук Саввы Сергеева. Помните Савву? - Помню… Чего ж не помнить. А что Савва? - Умер весной, - ответил Алик. - А я и не ожидал, если честно, что вы приедете. Так, случайно, в этих краях оказался. Думаю, на всякий случай, загляну. - Умер, значит, - вздохнул я и расстроился. Еще один пассажир моего поезда отбыл на станцию. Да и моя не за горами… - Да. Незадолго до смерти он рассказал мне о том, что когда-то давно назначил встречу на этой реке. Глупо, если честно. - Глупо, - согласился я, разглядывая паренька исподлобья. Алик казался невозмутимым и каким-то отстранённым. Небось считал секунды, когда отделается от старикана, прыгнет в свою тачку и вперед к собственной компании. - И кроме меня никто не пришёл… - А больше и некому, - пожал плечами Алик. - Как? Мы ведь вшестером, как вы это теперь зовете, куролесили? - Тусовали, - поправил Алик, улыбаясь такими знакомыми ямочками на худых щеках. - Дед только вас ждал. Других в списке не было. - Отчего? – удивился я и одновременно обрадовался. Видать, было что-то во мне особое, что Савва всегда подмечал. Непонятно только, отчего он все эти годы не хотел общаться. Но с кого уж теперь спрос взять? - Не знаю, - продолжил Алик. - О вас он рассказывал. О других – ни слова. - А с чего такая честь – не говорил? - Да, - замялся паренек, сунул руки в карманы и стал переминаться с ноги на ногу. Темнит что-то. – Не слишком хорошая история. - Как он чуть не утопил меня? Ну-ну.. - Владимир, - начал было Алик, но спохватился. - Прошу прощения, не знаю отчества. - Петрович. - Вы все не так поняли. Хотя, может, и так. Я думаю, может, вам оно и не надо… - Да заканчивай уже, раз начал, - оборвал я его излияния. - Я в жизни много чего видел, меня уже не удивишь. - Ну, хорошо. Алик уселся на землю, подобрав колени, и начал свой рассказ. Я слушал, почти не перебивая. - Дед слегка сумасшедшим был. Особенно по молодости. Сейчас это называется шизофрения. А тогда деду казалось, что так и должно быть. Что он особенный. Не знаю, уж чего в голову взбрело, но дед верил, что бессмертен. - Ишь чего? – вот такого я уж точно не ожидал. Савва, конечно, был с придурью, но не казался малахольным. Правда, знал я его самую малость – года два. Как тут поймешь? А паренек, между тем, продолжал. История и вправду была занятной. Савва, то бишь дед его, считал себя выходцем из древнего рода людей, которые появились еще за миллионы лет до наших предков. Род этот был невелик – несколько десятков человек, которые не болели, не умирали, не размножались, а просто существовали миллионы лет. Когда на планете образовался еще один вид – смертных, древние просто ушли – разбрелись, кто в горы, кто в море, чтобы не вмешиваться. Но все равно вмешивались и ссорились друг с другом по этому поводу. А потом им все надоело. И бесконечная жизнь, и смертные люди, которые привычному бессмертным спокойствию предпочитали драки и суету. Один за другим древние стали погружаться в долгий глубокий сон. Снадобье для сна приготовили сами. У него было только одно побочное действие, которое древние сочли за благо. Проснувшись, они практически ничего не помнили, и все постигали заново. Это имело смысл… Со временем древние почти полностью позабыли друг друга. И записи, которые предусмотрительно оставляли для себя, казались не более, чем сказками. Год за годом, век за веком, древние проживали по несколько жизней, потом снова засыпали. А потом… - Больше дед ничего не смог придумать, - грустно улыбнулся Алик, - наверное, потом вообразил себя одним из бессмертных, и ему стало грустно. Потому что друзья и любимые стареют, уходят из жизни, а бессмертный обречен на одиночество. И тогда ему в голову пришло найти кого-то из своих. Держаться вместе, а когда возникнет желание «обнулиться», то сделать это сообща. И опять проснуться уже не одному. - И как успехи? – я не смог удержаться от сарказма. - Он считал, что вы чем-то похожи. Но не мог спросить прямо – ведь вы, по его соображениям, могли и не помнить. Поэтому он пытался вас топить до того момента, пока не начнете дышать под водой. - Я и не начал. - Вы могли испугаться. Но дед верил, что, даже захлебнувшись, вы снова вернетесь. Хотя до конца идти не стал. Подумал, что если неправ, то дело уже не исправишь. - И слава богу, - я искренне возмутился. Выходит, Савва действительно хотел меня утопить. Из-за какой-то бредовой идеи! – И дед тебе всерьез это рассказывал?! - Ну не придумал же я! Делать мне нечего. - Да кто вас поймет? Может, это семейное! Алик деликатно промолчал, только взгляд его сделался грустный. Видно, что любил деда. А почему б не любить – мужик был занятный, вожак, сказочник. - А себя он часом не пытался проверить? Ну, там, с крыши прыгнуть? Как он вообще умер-то? - Дед верил, что проснулся лет двести назад. Зачем себя калечить напрасно? А умер он обычно – как умирают люди. - Эвон, какая логика, – я задумчиво почесал макушку. - А персоной важной он себя не воображал? Как говорится, исторического масштаба? - Наполеоном что ли? – губы Алика скривились в ехидной улыбке. - Далась вам эта банальщина! Думаете, для бессмертных есть какой-то понт хвататься за власть, грести все под себя? Нет в этом совершенно никакого смысла. - Это почему же? – разговор выходил занятным. Чувствовалось, что паренек довольно долго впитывал дедовы бредни, аж успел проникнуться. - Потому что тех, кто тебе мешает сегодня, завтра уже не будет. Да и пахано это поле не один раз. Скучно. Не интересно. Как в шахматной игре, когда знаешь все ходы наизусть… - Вижу, у тебя на все вопросы ответы есть, - я улыбнулся пересохшими губами. Уже почти стемнело. В желудке заурчало от голода. Пора было перекусить. Пожалуй, хватит на меня историй. Алик был прав – не стоило и разговор заводить. Жаль только пацана – с такими взглядами до психушки недалеко. Хотя, если глянуть в интернет, вся планета давно с черепушкой не дружит. Кто-то воображает себя птицей. Кто-то ждет конца света. А тут паренек вообразил себя бессмертным без всяких там монархических замашек. Возможно, и Савва тут не при чем. Скорее всего, это паренька собственные мысли. Просто я, старый лопух, развесил уши, а тот и заливает, почем зря. Осталось только загадкой, как он узнал про встречу, назначенную пятьдесят лет назад. Неужто Савва и впрямь рассказывал? Или письмо оставил? И как сам не позабыл? Загадка, однако… - А Савва не говорил случайно, зачем ему через пятьдесят лет взбрендило встретиться? - Думаю, - Алик как-то странно посмотрел на меня. Аж мурашки побежали. Река рядом – уже не вздумает и он меня топить? Я уже немолод, отбиться не смогу, потому стало страшно. – Думаю, за пятьдесят лет стало бы понятно. Бессмертные не стареют. - А если б я не пришёл? Я бы мог забыть, умереть, сидеть в инвалидном кресле? - Есть много способов узнать, почему человек не пришел. С нашими технологиями, Владимир Петрович… - И все равно, в толк не возьму, почему именно пятьдесят? - Неважно, - парень махнул рукой вслед заходящему солнцу. - Давайте я вас на станцию провожу. Там буфет неплохой. В Беларуси вообще еда вкусная. Я понимающе улыбнулся. Даже «бессмертные» хотят есть. Алик протянул мне руку, помогая подняться, и стал подавать мне одежду, о которой я в волнении совершенно забыл. Пока я одевался, парень молчал и смотрел куда-то сквозь меня. Взгляд его стал совершенно пустой, равнодушный. Выполнил миссию – и был таков. *** Алик проводил меня до станции, даже угостил ужином. Еда, правда, оказалась так себе, как на мой вкус. Но парень топтал за двоих. Напоследок Алик попытался всучить мне «в конверте» некую «компенсацию затрат». Мне, как пенсионеру, конечно, каждая копейка дорога, но тут уж я сопротивлялся до последнего. Было в этом что-то постыдное. Особенно после всех этих россказней про великих и смертных. Хотелось уехать с чувством собственного достоинства. Поэтому денег я решительно не взял. Уже в купе, глядя из окна на высокую худощавую фигуру Алика, я невольно любовался его молодостью, силой, исходившей от широких крепких плеч. И эта осанка, эти ладони на полпальца в карманах, широко расставленные ноги… Я вдруг подумал о том, что давно уже не видел, чтобы молодежь стояла так уверенно, с таким волевым выражением лица. Алик был точной копией Саввы – таким, каким я его помнил, каким восхищался. Я достал из кармана черно-белое фото из армейского альбома и положил на столик перед собой. Память может подвести, глаза – нет… Поезд тронулся, перрон медленно поплыл в противоположную сторону, унося провожавшего с моих глаз. Он даже не обернулся, но и не ушёл – продолжал стоять, пока, превратившись в маленькую чёрную точку, не исчез окончательно. За окном появились березки – махали мне на прощание листиками-сердечками. А я бессовестно и совершенно не по-мужски плакал. Я понимал, что, скорее всего, так и не узнаю правду – о том, кто на самом деле был сумасшедшим, и кто придумал все эти истории, и есть ли в них хоть доля истины. Но в одно я поверил точно – спустя пятьдесят лет мы с Саввой все же встретились. Но каждый из нас так и не нашёл того, чего искал.

Да, когда мужик, прекрасно зная, что он гей (не би), сознательно идет на обман искренне влюбленной в него женщины, это бее. И что им там движет, мб интересно только с какой-то социальной стороны (прикрытие от гомофобного общества, желание во что бы то ни стало иметь СВОИХ детей и тд). Но человек (как мужчина, так и женщина) может о своей ориентации особо и не догадываться. Однополый интерес прикрывать "эстетикой обнаженного тела", не задумываться о природе своего интереса и быть полностью подчиненным общественным традиционным установкам. Но иногда определенный случай заставляет его задуматься, дать волю подавляемым/неосознаваемым чувствам и этот порыв начисто может смести всю надуманную "моральную чистоту". Такое сплошь и рядом случается и у гетеро, особенно когда "седина в голову, собес в ребро". Таких людей трудно обвинить в предумышленности и злокозненности...

В начале двухтысячных была у меня "коллега по цеху", у которой муж ушел из семьи к мужчине. Был громкий скандал, в который втянули детей, аж в "Большой стирке" показывали сюжет. Она вмиг стала городской достопримечательностью и поводом для пересудов. А работа на публике. Поэтому женщина надела черные очки и черный парик "под пажа", за который получила подпольную кличку Клеопатра. Народ с наслаждением незаметно для Клеопатры показывал ее своим знакомым, как музейный экспонат, и ширил сплетни.

Это тоже некоторое заблуждение, поскольку не учитывается один из мощных психологических двигателей: чувство собственничества. Было "только мое" (мне-то типа все позволено, я - случай особый), а тут вдруг стало "не моё"! Не должно такого быть! Так что далеко не всегда уход мужика к мужику от жены-бишки сулит благополучное разрешение проблемы.

Потому что не представляют себе другой жизни. Брак, семья - это всё понятно и знакомо, а что там, на другой стороне? В гомофобных обществах, таких как страны СНГ, вообще трудно было получить информацию о том, что можно быть геем, счастливым и полноценным человеком и прожить полноценную жизнь вне традиционалистских схем. Отсутствие сексуального образования означает, что осознание своей гомосексуальности приходит иногда слишком поздно.

Конечно, легко говорить со стороны, но очень многие люди делают неправильный выбор партнера. Потом уходят. Это естественный процесс. Свято место пусто не бывает. Особенно, если воспринимать не "ушёл", и "освободил свое место в очереди". Я вот почему-то вспомнил на другом форуме парня по имени Валентин. Ему было 43 (почти как мне сейчас), он был одинок и писал длинные рассуждения, почему хочет жениться. Между приступами меланхолии отличный рассудительный парень. Но как пробивало на меланхолию, включался "тонкий расчёт", и проблемы сексуальных отношений в семье его вообще не волновали, в сравнении с "не одиночеством, заботой и борщами". Грустно было его читать, особенно потому, что мне тогда был тридцатник и были отношения... Но, не знаю, к чему он в итоге пришёл. Так что "ушел к мужчине" не так обидно, как "живет со мной ради борща"))

45 - поздновато для потери девственности, но лучше так, чем никак. Ночь блаженства, перешедшая в утро и день. Вошел в нее в состоянии ON, и вышел в том же состоянии. Организм изголодался по здоровому сексу. Я определенно не догадывался, от чего отказываюсь. Такого мощного прилива эндорфинов у меня не было никогда. Даже немножко боязно стало - я привык к определенному диапазону, а тут вышло сильно за пределы привычной шкалы. Надо раширить шкалу, но при этом не попасть в чрезмерную зависимость от правой ее части. Большинство людей это проходило, и я как-нибудь справлюсь. Друг-натурал после каминг-аута сказал, что никогда не видел меня таким. С меня как-будто сняли тяжелый груз. Ну а уж после ночи любви я вообще весь лучился :-) Решил получить консультацию врача по поводу того какие мне теперь надо проходить тесты, как часто, можно ли мне пить PrEP и когда все-таки кондом обязателен. Буду задавать вполне подростковые вопросы :-) Раньше они меня не интересовали, так как были сугубо теоретическими. А сейчас началась практика. Моя мечта - найти постоянного партнера и создать семью. Но я не ожидаю, что мой самый первый партнер (от которого я, разумеется, в полном восторге и очень ему благодарен) обязательно станет тем самым. Какое-то время придется экспериментировать и искать. То есть вести "беспорядочную половую жизнь", как писали в советских характеристиках.

А я как-то не надел. Уретрит. Кишечная палочка в мочевыводящих путях и температура 39.

В этом году впервые в жизни в мой др случилось ну очень важное мероприятие, на котором меня задарили букетами. Полные ванна и кухня цветов, вазы и банки с прекрасными розами. Запечатлела всё на фото, две недели меняла воду, смотрела на их умирание и постепенно ликвидировала увядающие. Столько денег в мусор Правда, я потрясена и благодарна вниманию, но... я люблю пестролистники в вазонах. Интересно, куда девают знаменитости охапки врученных цветов Из моего, очень давнего: Цветы у растений – невесты наряд, Цветы у растений – их свадьбы обряд. Весною, когда зацветает сирень,- Длинней и прекрасней становится день. Не трогай счастливых, не рви их цветы – Когда-то любимым ведь станешь и ты. Идя на свиданье – букеты ломали, И листья в молчаньи летели на камни. И ветви клонились, и плакали росы, Под ноги роняя прозрачные слезы. В саду позабыты – букеты увяли. Цветы, умирая, любовь отдавали. Они для себя набирали красу, А вам подарили – до капельки, всю... И эльф, загрустивший у гибнущих роз, На крылышках души их в сказку унес.

Кому понравится подобное: Пару дней назад после долгого молчания подруга прислала мне голосовое: - Ээээ... м... уф... ну... мы... тааак давнооо не общались... да... (пауза со вздохами) Я испугалась от мысли, что у нее случилось что-то непоправимое Наконец, она выдавила, что хочет поговорить. Списались, назначили удобное время и наобщались по видео с мгновенной обратной связью, надолго хватит. примерно так ↓↓

Да ладно)) Нужно верить, что все пойдёт, как по маслу. В конце концов, мы счастливы настоящим, а не будущим, которое предсказать невозможно)) Пусть все у всех будет хорошо))

Слава богу, они в JPG.

Чё за не толерантность такая? Если чувствует себя человек кошкой/деревом/вокзалом... Вообще, очень выгодно иметь парня-кошака. Купил у деда пенсионера кило карасей на неделю, и наслаждайтесь

Перед вечерним променадом потянуло на высокое. Два столпа российской литературы жили и творили в одно время. Но, что интересно, не были знакомы. Исследователи выяснили, что однажды даже присутствовали на одной лекции, но также не столкнулись. Не раз слышал мнение, что они осознанно избегали. У обоих были очень натянутые отношения с третьим по величине того времени Тургеневым. Один писал так, что хотелось повеситься и идеи вселенского масштаба умудрялся являть миру в виде диалога убийцы и проститутки. Второй Донцова столетней давности. При виде дуба ухитрялся расползтись мыслью по древу на три абзаца. Ладно, Толстой мне нравится больше. Его "весь мир дерьмо и это плохо" мне ближе достоевщины "весь мир дерьмо и это хорошо". Причём после смерти Достоевского Лев Николаевич явил миру нечто высокопарное. Но, думается мне, при жизни конструктивного диалога у них не получилось бы. Люди не глупые, могли об этом знать или по крайней мере догадываться. А то о результатах соавторства без содрогания и помыслить нельзя.)) А публичные разборки ударили бы по репутации обоих. А так мы только реплики Бунина можем обсуждать.

Чуть больше месяца назад я возопил о помощи на анонимном форуме Еще раз благодарю всех, кто мне отвечал. Беседа была очень продуктивной. А один простейший вопрос от MaxMar вообще произвел революцию в голове :-) Основной прогресс у меня пока в сознании. Я все еще невинен, но уже ищу отношений с парнями, а не бегу от них. Сходил в два гей-клуба. Один "в гостях", чисто посмотреть. Там была обычная дискотека. Но она потом мне несколько дней снилась :-) Вчера сходил в гей-клуб в своем городе. Тоже пока присмотреться. К сожалению, знакомых не встретил. С ними бы было проще влиться в чью-то компашку и завести новые знакомства. Но отношение уже у меня совершенно другое. Позиция поменялась с "да какой же это вселенский ужас будет если меня увидят в ТАКОМ месте" на поиск знакомых в этом самом "ТАКОМ" месте. После клуба зашел в любимый паб рядом и встретил там знакомого. И у меня состоялся третий каминг-аут. В этот раз легко и непринужденно, Видимо, так как это был просто знакомый парень. Не ближний круг. - Какими судьбами? - Да вот сходил в ночной клуб неподалеку, пока без результатов. Решил пропустить по пинте. - А какой? Я называю и внимательно смотрю в глаза. Парень в курсе ночной жизни города и что это за клуб знает отлично. Лицо становится удивленно-заинтересованным. - Да, ты все совершенно верно понял. Я гей. После чего посидели еще часа три и я слушал про то как тяжело натуралу, недавно приехавшему в нашу славную северную страну, заинтересовать местных девушек. Без знания местных языков и кайена. Всячески ободрял его и призывал не прекращать попытки :-) Мне показалось, что принял он эту новость совершенно нормально. Единственное, отказывался заходить со мной в пустой туалет паба на N мест. Ждал пока я сделаю свои дела и уже потом заходил. Я внутри посмеивался.

В моем любимом пабе бармены меня знают в лицо и сразу предлагают мой любимый Килкенни. При том что хожу туда раз в месяц примерно. То есть не то чтобы прям завзятый посетитель. Я прочитал в статье о британских пабах, что это обязательное условие локального "паба на районе" в UK - бармены должны приветствовать посетителей по имени и сразу предлагать им их любимые напитки. Подтверждаю, что это сразу делает атмосферу теплее!

Дороданго — блестящий шар из земли и воды, напоминающий мраморный или бильярдный. Ну вот зачем я на это наткнулась? А какие чудные отзывы! Решила поделиться, хотя думаю, что любой репост может быть рекламой. Япона мать! Дороданго изготовили Джейми Хайнеман и Адам Сэвидж в телепередаче "Разрушители легенд" для опровержения английской пословицы о том, что «невозможно отполировать фекалии» (англ. you can’t polish poop) в 113-й серии. Блеск шара определяли специальным прибором, измеряющим количество света, отражённого объектом. Шар Адама был сделан из помёта страуса и имел 106 единиц, а шар Джейми из экскрементов льва и имел 183 единицы, в то время как отполированным считается предмет, у которого отражающая способность более 70 единиц. Итак, когда совсем нечего делать, берем г**** и палки)))

Как только цитирую "Кабы я была царица", тут же вспоминаются Даннинг&Крюгер, Сократ и профессор Преображенский

А как же иначе. Нам только царство истины подавай. А то, что эта истина уродлива и противоестественна - чхать. Люди любят "простые" уродливые истины, потому что сами уродливы и просты. К сожалению быть таким самое доступное. Лучшие из нас -- это не те, кто смог познать что-то... А те, кто смогли осознать то, насколько они ограничены. Но хотя бы за это честь и хвала.

Мне понравился ответ на вопрос об одиночестве героя сериала "After life": я не одинок, я не нуждаюсь в людях, более того - они меня раздражают. Мне необходим один конкретный человек, но к сожалению быть с ним невозможно.

Приветствую всех! Я только совсем недавно осознала, что я Би-гендер и у меня очень непростая история. После случайного переодевания в женскую одежду в подростковом возрасте, начали переодически включаться феминные состояния: одежда, косметика, мечты быть девочкой, правда потом переодеваться стало негде и не во что и остались одни фантазии, но мне это очень нравилось. Во взрослом возрасте я стала с этим бороться, особенно когда женилась, но включения продолжались с завидной регулярностью, заставляли против моей воли переодеваться и чувствовать себя женщиной. Их все таки удалось подавить на годы, но очень большой ценой. Как только я ослабла в депрессии все опять вырвалось наружу. Я поняла, что это не победить, к счастью в наше время есть чат GPT где я зависла на 2 месяца, отбросив полностью все дела. Столько в жизни я еще никогда еще рыдала. И конечно я очень полюбила девочку в себе! Она стала включаться намного чаще чем когда либо!

Практика показывает, что женщина-лидер более жестока и категорична, чем лидер-мужчина. Мягкие и сердобольные душечки-пампушечки-рукодельницы не попадут в правительство женщин, "захватившее мир". Тэтчер, Ганди тому пример. Германская канцлерин казалась помягче, но, думаю, это только казалось.

Да не дай бог! Так что пункт №1 - наиболее предпочтителен. Никто не должен "захватывать мир"! Если во главе мирового правительства встанет авторитарный лидер (а к этому пока всё идет), то пусть уж он будет максимально толерантен к ЛГБТ. Если же это будет коллегиальный орган, то пусть там будут и геи, и натуралы, и толерантные, и даже несколько гомофобов (чтобы жизни мёдом не казалась)). А последний пункт - провокационный, ибо именно этого и боятся натуралы: повышенного внимания геев (да и всех ЛГБТ) к своим детям.

И не пиши потом, что "все в приложениях ищут секса, и никто не хочет отношений"

Муж ушел к мужчине. Как пережить измену мужчины с мужчиной? Беседа с психологом. Плюс тест на стрессоустойчивость Методика определения стрессоустойчивости Холмса и Раге

С Днём рождения! И хоть сейчас на форуме настолько пусто, что почти некому смотреть на объявления в ленте, скажу за всех, кто мог бы, но не случилось по техническим причинам: С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ! И пусть всё, что не радует идёт куда подальше, а задерживается лишь то, что приносит радость и удовлетворение! Переживем и это буре-затишье, и ещё забросаем друг друга веселыми поздравительными картинками)))

Не у всех получается. И не только из-за гомофобии в обществе. Скажем, не всем везет найти то, чего он хочет. Люди ведь разные. Кому-то внешность позволяет легко найти партнера, кому-то нет. Кому-то легко найти секс, а хочется большего, а большего не находится. И когда секс становится обыденностью, на передний план выходит другое. Я ещё помню тоскливое состояние, когда все твои друзья куда-то с девушками/женами. Парами, а ты как белая ворона. "Прости, не могу, сегодня с женой туда...сюда...как-нибудь потом". А ты приходишь домой и понимаешь, что тебе в очередной раз нужно кого-то искать, чтобы провести время, и не расслабляться, а то он на следующий день исчезнет, либо же вскроется такое, что самому захочется бежать. Не всем, скажем, кайфово быть одному. У меня на этой почве за несколько лет клин сформировался, что с парнями только потрахаться, а ни на что другое они не годны, что когда появился парень, который хотел именно отношений, я ему настолько не поверил, что удрал. Чтобы не раскатать губу и не обломаться. Хотя он мне нравился, нам было хорошо. Поэтому я отлично понимаю состояние, когда мужики ловят такой "клин". А хочется нормальной жизни, когда тебя кто-то дома встречает, и ты не в пустую хату идёшь. А вот потом вдруг в жизни попадается парень, который такой же как ты, хочет и согласен на большее, тут уже жена (если появилась), к сожалению, отпадает. Но, справедливости ради, это может случиться абсолютно в любых отношениях, которые строятся по принципу: "А вступает в отношения с Б, потому что гипотетического В нет или отношения не представляются возможными".

Падающая полка и пустая чашка. Чашка - жизнь. Пустая, хрупкая, но чистая и белая. То есть, прожитая впустую, тем не менее внутреннее ощущение себя какой-то ценностью. Полка падает, но мы не видим её упавшей. Просто знаем, что чашка разобьется, но пока она застыла в моменте. Скорее всего, это о человеке, который живёт мечтами. Старуха-уборщица с метлой и кучей мусора в унылом казенном коридоре. В реальной жизни - это обрюзгшая тётка с платком на голове и в рабочей одежде, но пока никого нет она воображает себя дивой. Как и мужик в трусах, нелепых носках и туфлях. Давно постарел, но пытается быть любовником. Они не воображают себя принцами/принцессами. Это, скорее, попытка последнего бала перед закатом. Для нас - нелепо, поэтому такой дикий макияж и контрасты в одежде. Но для них - чашка ещё не упала, она чистая и красивая, и они ещё собираются попить из неё жизни. Скажем, в целом клип о ценности момента.

Молодой паренёк довольно жаркий, судя по нарезке, актёры справились с ролью. Правда, в моём случае, одно но... Не могу представить Дэниэла Крейга в роли любовника, который вызывает страсть. Поэтому в такие сцены не верится, и не проникается. Чисто вкусовщина, но что поделать. Он мне и в молодости не нравился, а сейчас и подавно. Но за рекомендацию спасибо) Судя по кадрам красивая постановка

Фикбук - моя боль... Как открываешь "Промо" и просто поражаешься людской фантазии. "Квиры" не мелькают, но бедному Гарри Поттеру достается У меня возникает довольно странное чувство, когда авторы рассказывают, что им пришлось ехать через полмира или полгода работать официантом, чтобы написать книгу... Сие реально такой шедевр? А если я захочу написать книгу о хирурге, мне придётся выучиться 6+5 лет или мне просто так доверят скальпель?

Мило. Каким ты был, таким ты и остался: любимым. Я хорошо написал? Я не смотрел. Только нарезки)

Добби, ты ж меня отлично понял))) Человек тобой никогда не заинтересуется, если его внутренние глаза смотрят в разные стороны. Вот я, к примеру, смотрю на парня, он мне нравится, хочу с ним спать, валяться в постели, смотреть телевизор, чухать друг другу триггерные части тел, разговаривать. На выходных вместе пойти куда-то, вместе набухаться, устроить пикник. Впоследствии съехаться, потому что хочется быть вместе. Ну и планировать, там, новый год, куда поедем в следующий отпуск... Называй это любовью, романтикой, да какая разница, если смысл один и тот же. Не каждый же вызывает такие желания, правда? Но от этого "не каждого" хочется уйти, потому что хочется - см. выше. Но если бы мне не хотелось того, что см.выше, я бы, наверное, прыгал бы по постелям, ибо я один, а жизнь разнообразна, и я не верю, что какой-нибудь гуляка вот ради одного прекрасного-распрекрасного вдруг решит, что пора вешать на член замок, и дарственно вручать ключ. К слову, ты же сам написал, что ОТНОШЕНИЙ бы с красавчиком не захотел (см. выше) ))) Значит, ты хочешь отношений? )))

В то время жестокое обращение с психбольными было вполне нормальной практикой. К сожалению, история не сохранила их имён, а стоило бы. В клинике у жены на рабочем столе стоит его фотография. Она закончила университет имени Земмельвейса. И цитата Ибн Синны (Авиценны) : Что только подтверждает случившееся с Земмельвейсом.

Неплохо освоил. )

У стеснительных, и занимающихся самопоеданием- не работает. А я с 13 себя приняла , и полюбила как девочку, живущую в теле мальчика, и с этим мальчиком дружащую... Да, после того, как взорвалась первая шашка, и знаешь, что взорвутся и остальные в дорожке- пофиг уже... Когда-то ехала в поезде в одном купе с цыганистого вида женщиной. Было мне 18. Разговорились. Она: -А хочешь- я тебе погадаю? Дай левую руку. Не бойся, денег не возьму. Я цыганка, не мошенница. Никогда не беру за это денег, нельзя, бог накажет. Дала Она посмотрела. Долго смотрела. - Дай теперь правую. Дала. Потом она: - У тебя столько всего... Тайного. Страстного. Много. Огня много. Страстей тёмных много. Не дай этому тебя сжечь, осторожно с этим. Послушаешь меня - хорошо тебе будет. Хотя будет и плохо. Вот- и не верь гадалкам...

Я устал дальше некуда бегать, чинить, лечить, стирать. Так что просто наблюдаю со стороны за этим всем. Развалиться окончательно - пусть. У меня уже нет на это сил.