Странные сны рассеялись, когда Пенрик проснулся от сильнейшей головной боли, неистовой жажды и отчаянной потребности опорожнится. Он лежал на кровати в маленькой комнате, высоко под, под самой кровлей, судя по наклону побеленного потолка. На нем была только рубашка и брюки. Когда он зашевелился и застонал, перед ним появилось незнакомое лицо. Пен не слишком успокоился, увидев на мужчине зеленую тунику дедикта[1] Ордена Матери. Последовало несколько минут суеты - сначала мужчина помог ему добраться до ночного горшка, а потом отвел от окна, куда Пен пытался высунуть голову. Судя по улице и небу, он был в городке Гринвелл, вероятно, в приюте Матери. Еще утро, так что, может быть, еще слишком рано чтобы сильно волноваться? По настоянию дедикта Пен откинулся на кровать и осушил чашку воды. В результате у него осталась только головная боль и глубокое замешательство.

- Как я сюда попал? Я был в дороге. Я упал в обморок? Где моя одежда? - Лучше бы ему не потерять и не испортить ее. Не говоря уже о хороших ботинках, которых тоже не хватало. - Была эта больная старушка - благословенная…

- Я приведу Ученого Люренца -  ответил дедикт. – Лежите!

Мужчина поспешно вышел. Приглушенные голоса донеслись из коридора, затем – удаляющийся звук шагов. Пен нашел свой парадный костюм, аккуратно сложенный на сундуке рядом с ботинками, что избавило его от одной из причин беспокойства. Он зажмурился, открыл и закрыл глаза, сел, чтобы налить себе еще воды. Он размышлял, может ли он, пошатываясь, пересечь комнату, чтобы забрать одежду, когда снова послышались шаги, и он поспешно укрылся под простынями, как было сказано.

Не постучав, вошел высокий и тощий Ученый Люренц главный благословенный Храма Гринвелла; успокаивающе узнаваемый и тревожно напряженный. Он наклонился над Пеном, словно собирался потрогать лоб, но затем отдернул руку.

- Кто ты? – требовательно спросил он у Пена.

Пен моргнул, появилось подозрение, что он вовсе не заболел, а попал в сказку какого-то барда.

- Ученый Луренс, вы меня знаете! Пенрик из рода Джуральдов - вы учил меня арифметике и географии – и били тростью по голове за невнимательность.

Достаточно сильно, чтобы Пен запомнил. Это было десять лет назад, до того, как благословенный поднялся до своего нынешнего положения. Люренц уже давно служил дедиктом Отца Зимы, хотя в качестве старшего священника теперь руководил всеми пятью святыми домами. Ролш сказал, что растущий город стремится к созданию здесь архиерейства; Пен предположил, что Люренц надеялся на повышение.

- Ах. - Люренц облегченно вздохнул, выпрямляясь. - Тогда мы еще не опоздали.

- Мне лучше поторопиться! Мама и Ролш будут в ярости, когда я им все расскажу. Не знаю, что подумает бедная Прейта. Где Ганс?

- Лорд Пенрик, - сказал Учинный Люренц своим строгим голосом, словно собираясь попросить Пена рассказать о главных реках Дартаки, - что вы помните о вчерашнем дне?

Пен зажмурился и снова открыл глаза. Они все еще пульсировали.

- Вчерашнем? Вчерашний день не был особенным, за исключением того, что мама и сестра суетились чтобы подшить этот дурацкий костюм. И не разрешали мне ездить верхом.

Они уставились друг на друга в момент взаимного непонимания. Затем Люренц снова вздохнул:

- Ах! - и продолжил – Я про случай на дороге. Вы ехали в город с Гансом и наткнулись на группу Ученой Ручии, ей было плохо, и она лежала на земле?

- Ой! Бедная старушка, да.Она действительно умерла?

- Боюсь, что так. - Люренц осенил себя, прикоснувшись ко лбу, губам, пупу, паху и к груди в области сердца: Дочь-Бастард-Мать-Отец-Сын - знак пяти богов. - Мы принесли ее тело, чтобы оно лежало в пристанище Бастарда, ожидая похорон и распутывания всего этого клубка.

- Что за клубок? - спросил Пен, чувствуя, как что-то сжимается в животе, усиливая головную боль.

- Лорд Пен… – это обращение странно успокаивало: может быть, он еще в слишком влип? – расскажи мне все, что вы помните о вашей встрече с Ученой Ручией, и как вы получили… ах, упали в обморок. Во всех подробностях.

Люренц придвинул табурет к кровати и сел, давая понять, что Пен не должен скупится и его ждет долгий рассказ.

Пен описал события, постаравшись как можно точнее, насколько мог вспомнить, пересказать кто что говорил, даже самое странное, на случай, если это окажется важным - в конце концов, ему не нужно было окунаться глубоко в прошлое. Он заколебался, прежде чем упомянуть про фиолетовый свет и тихие женские голоса, потому что это создавало впечатление, будто он что-то видел, но в конце концов рассказал и про них.

- Но что она имела в виду, говоря: «Принято»? Не то чтобы от кого-то кто занят собственной смертью следует ожидать осмысленных слов, но ее слова звучали достаточно уверенно. И, право, ничего не хочу сказать, но ее слуги не казались очень преданными. Может быть… - ужасная новая мысль, - она меня заразила?

Он потер простыню рукой, которую тайком сжимал рукой.

- Разумеется заразила, но не болезнью - вздохнул Люренц, поднимаясь с табурета. Он нахмурился, с тревогой глядя на Пена:

- Вы знали, что она была колдуньей Храма?

- Кем? - Пен разинул рот.

- Мне дали понять, что она несла в себе очень старого демона огромной силы. И направлялась в главный дом своего Ордена в Мартенсбридже, чтобы сообщить о болезни и получить помощь в обуздании этого существа. Или передать его другому в случае смерти. У людей Бастарда есть несколько ритуалов для управления этой процедурой, с которыми я, э-ээ… не знаком. Не совсем мой бог.

Тошнотворное чувство превратилось в камень.

- Я никогда раньше не встречал колдунов. – Речь захлебнулась, и рот помимо его воли добавил:

- Что ж, теперь ты один из них, голубоглазый мальчик!

Едкая ритмика слога умершей благословенной, казалось эхом отразилась в словах; затем чувство удушья отступило, как будто в бессилии. Он зажал рот рукой и в ужасе уставился на Люренца:

- Это говорил не я!

Люренц резко дернулся назад:

- Тебе лучше не шутить так, мальчик!

Пен яростно закачал головой, боясь внезапно заговорить.

Тихие голоса в коридоре превратились в резкий спор. Дверь с грохотом распахнулась, и мать Пена влетела внутрь, вырывая руку из хватки одного из храмовых гвардейцев, которых Пен встретил на дороге. Лорд Ролш, следовавший за ней, поднял грозно поднял руки, удерживая мужчину от попытки снова схватить ее. Ученый Люренц встал, покачивая головой – что-то среднее между отрицанием и утверждением и, тем самым прекратил ссору, вынудив гвардейца отступить.

- Ты проснулся! Слава богам! – леди Джуральд бросилась к постели, собираясь, похоже, накинуться на Пена, но затем, к его облегчению, остановилась. Вместо этого она схватилась за рукав мантии Люренца и резко дернула за его:

- Что с ним случилось? Вы уже можете сказать?

Ролш оторвал ее от благословенного, чтобы удержать, но после тревожного взгляда вниз на Пена повернул лицо к Люренцу почти так же озабоченно, как и она. Они оба поразительно изменились по сравнению с церемониальной опрятностью сегодняшнего утра, хотя все еще были в той же самой лучшей одежде. Лицо леди Джуральд выглядело одутловатым, глаза покраснели, волосы спутаны, а из косичек выбивались случайные пряди. Ролш тоже выглядел измученным… и небритым?

Это уже не сегодняшнее утро- наконец осознала Пен. Это завтра…сегодня… о, боги! Он что, проспал весь день?

Люренц, не собираясь уклоняться от болезненного долга, схватил трясущиеся руки леди Джуральд и выпрямился в своей самой серьезной и отеческой позе:

- Мне очень жаль, леди Джуральд. – Он кивнул, обращаясь в том числе и к Ролшу. - Это именно то, чего мы боялись. Ваш сын был или, точнее, теперь одержим демоном Белого бога. Я это ясно вижу сейчас.

Ролш вздрогнул; мать Пена ахнула:

- Госпожа Лета, помоги нам! С этим ничего нельзя сделать?

Пен, сидевший теперь у изголовья кровати, с тревогой смотрел на свое тело. Демон Бастарда внутри него? Где внутри него?..

Люренц облизнул губы:

- Все не так плохо, как могло бы быть. Демон не кажется восставшим - он еще не захватил контроль над телом. Мне говорили, что такой мучительный перенос на какое-то время ранит его. Он будет слаб пока не обоснуется в своем новом жилище или не привыкнет к нему. Если у лорда Пенрика твердая воля и он будет подчиняться всем святым наставлениям, возможно, еще есть способ спасти его.

- Они входят в людей - произнес Ролш – Значит должны и выходить.

Он подорвал преждевременный оптимизм, добавив:

- Конечно, не только из умирающего.

Еще один кивок Люренца, по мнению Пена, слишком небрежный.

- Так сделала несчастная Ученая Ручия. Поэтому лорд Пенрик оказался в таком сложном положении.

- О, Пен, зачем ты вообще это делал?.. – накинулась на него мать.

- Я… Я ничего такого не делал – Пен взмахнул руками. - Я думал, старушка заболела! - Это звучало не так уж и плохо. - Я просто пытался помочь!

Он быстро закрыл рот, но никакая странная сила не поднялась в его горле, чтобы добавить резкое замечание.

- О, Пен… - простонала мать; Ролш раздраженно закатил глаза.

Люренц прервал то, что обещало стать продолжительной серией взаимных обвинений:

- Как бы то ни было, вред нанесен, и здесь, в Гринвелле, это невозможно исправить. Я обсудил варианты с эскортом Ученой Ручии. Тело покойной благословенной будет обязательно похоронено здесь, но ее сопровождающие обязаны доставить ее багаж туда, куда они направлялись, чтобы ее Орден мог распорядиться им в соответствии с волей умершей. Я предположил, что к этому багажу относится - авторитетно заявил он - ее величайшее сокровище, ее демон.

Что Люренц имел в виду, говоря о способе его спасти? Пен собирался выразить возражение против того, чтобы его обсуждали, когда он был здесь, но вовремя сообразил, что именно они обсуждают, и передумал. Транспортировка демона должна обязательно означать транспортировку Пена… как минимум за пределы Гринвелла. Или даже Фрайтена?

- Храмовые гвардейцы согласились сопроводить лорда Пенрика в головную резиденцию Ордена Бастардов в Мартенсбридже, где, я надеюсь, они попросят ученых… решить, следует поступить

- Ой, - с сомнением произнесла леди Джуральд.

Рольш нахмурился:

- Кто заплатит за это путешествие? Кажется, это дело Храма…

Люренц понял намек, и без особого удовольствия заметил:

- Храм обязуется подарить ему оставшуюся часть суточных благословенной Ручии, а также предоставить ее транспорт и спутников для дальнейшего пути. После того, как он доберется до Мартенсбриджа… дальше решения будет принимать ее Орден.

- Гм - сказал Ролш. Именно Ролш в прошлом году зарубил план Пена поступить в университет, недавно основанный во Фрайттене, на том основании, что семья не может себе этого позволить, а затем подавил протесты Пена, втянув в ошеломляющие подробности его дальнейшей жизни, приведя в качестве доказательства счета баронства. Было очень обидно осознавать, что его брат руководствовался не личным эгоизмом, а реальным положением дел. Хотя Мартенсбридж и не был Фрайттеном, но он был еще дальше от Гринвелла.

Пен осторожно откашлялся. Он все еще владел своим голосом:

- А как насчет помолвки?

Его реплику приветствовало мрачное молчание.

В конце концов Ролш твердо сказал:

- Ну, вчера ее не было.

Мать вставила:

- Однако, родственники дорогой Прейты были достаточно любезны, чтобы накормить нас в любом случае, поскольку мы ждали здесь, чтобы узнать, сможешь ли ты… когда ты очнешься. По крайней мере, еда не пропала даром.

- Столько сыра… - пробормотал Ролш.

Пен начал представлять себе все, что должно было случиться, пока он лежал здесь, как теплый труп в этой постели. Было не весело. Его тело привезли в фургоне вместе с телом мертвой женщины. Матери и Ролшу кто-то сообщил – Ганс, конечно,- празднование прервалось, не успев начаться. Его встревоженные родственники, очевидно, не спали всю ночь…

- Как Прейта?.. Как восприняла это?

- Она очень испугалась, когда мы увидели твое тело - сказал Ролш.

- Сейчас за ней приглядывает мать - добавила леди Джуральд.

- Кто-нибудь должен послать к ней и сказать, что со мной все в порядке. – встревоженно сказал Пен.

Последовавшая за этим тишина была слишком долгой.

Леди Джуральд вздохнула. Она не была женщиной, которая уклонялась от болезненного долга, иначе она не могла бы оставаться замужем за их отцом все эти годы.

- Лучше я сам пойду к ней. Нужно многое объяснить. И обсудить.

Пен хотел спросить, делает ли становление колдуном мужчину более или менее привлекательным в качестве мужа, но у него было неприятное чувство, что он знает ответ. Он малодушно позволил матери уйти под навязчивым конвоем Рольша, хотя она явно не хотела оставлять Пена одного, без каких-либо сообщений от себя…

- Что-нибудь еще вам нужно прямо сейчас, лорд Пенрик? - осведомился Люренц, тоже собираясь уходить.

- Я очень голоден, - сообразил Пен. И неудивительно, ведь он не ел со вчерашнего завтрака. – Могу ли я пойти в трапезную?

- Я попрошу одного из посвященных принести тебе поднос с едой - пообещал ему благословенный.

- Но… Я действительно не болен. - Пен повернул плечи и вытянул ноги, снова чувствуя себя в своем теле как дома, словно выздоравливающий после лихорадки. - Я могу одеться и спуститься. Не нужно никого беспокоить.

- Нет, пожалуйста, оставайтесь в этой комнате, лорд Пенрик - более твердо сказал Луренс. - По крайней мере пока.

Он вышел, закрыв за собой дверь и остановился, чтобы переговорить с храмовым гвардейцем, все еще стоявшим у входа. Несмотря на то, что он находился в безопасности в приюте Матери, мужчина оставался при оружии, которое было с ним в дороге. От чего, по его мнению, он должен тут защищаться?

Ой.

Муки голода в животе Пена, казалось, сгустились, и он съежился на простынях…