Бывают места, куда можно попасть, если откроешь нужную дверь, запах жуков, лучи солнца, дерево, дорога, дрожь. Всё это двери. Одни настоящие, другие вымышленные. Некоторые настоящие двери ведут в вымышленные места, а некоторые вымышленные — в настоящие. Но есть особые пространства, куда не попасть ни через какие двери: ни вымышленные, ни настоящие. Причина одна, и если узнал её, значит дотянулся до главных дверей в жизни.

Олег открыл глаза в парке, где чёрные фонари с мощными лапами освещали рукотворный пруд. Спортивные майданчики и разноцветная детская площадка из осиротевших качелей, с которых ветер сбивает капли ночного дождя. Он выбросил ложную память холода, убрал выдуманный дождь-туман и город предстал перед ним как есть. Небо очистилось над головой и в голове прояснилось.

Он прошёлся по парку, остановился заметив блеск монеты и долго смотрел на неё, пока монета не начала уменьшаться. Её блеск пропал, а потом появились верхушки деревьев, дома стали игрушечными, но люди не изменились, потому что казались маленькими сияющими монетами. Олег видел сияние контроля к корому прибавился цвет, запах, звук. От одних, казалось, исходил жар, другие веяли холодом. Кто-то привлекал внимание на себя, кто-то был безразличен, а кто-то отталкивал. От людей, которые притягивали тянулись невидимые нити чувств, мыслей и образов. К некоторым можно было прикоснуться.

Рассматривая город на ладони Олег мог дотянутся до тысяч нитей, ему оставалось только протянуть пальцы, чтобы узнать: один на крыше, другой дома, третий на остановке. Разные места, но одна мелодия. Он был уверен, что эти люди никогда не встречались друг с другом, но ему показалось, что все они похожи, а причина одинаковости одновременно является ответом, почему он может их видеть и слышать в то время как другие почти не доступны его вниманию.

Кроме людей с монетой контроля здесь были и другие.

Рядом с пешеходным переходом стояла пугающая женщина в мокром пальто. Она выбегала на середину дороги и махала руками пока машина не проезжала насквозь. Потом она артистично падала и исчезала. Иногда машина, проехавшая через неё, не нравилась, и женщина недовольно смотрела ей в след, а после послушно ждала другую. Олег понял, что было какое-то условие. Он попытался сам узнать у неё, но женщина пропадала, как только он пытался приблизиться к ней. А попытки поговорить не дали результата.

На его вопрос ответил старик, который бросал невидимые крошки в парке. Ровно в восемь вечера, как только чёрные фонари с гигантскими лапами включались, он выходил из тени третьего столба и садился на лавку. Обычно его лицо было расплывчатым, но в некоторые дни оно становилось настолько ясным, что Олег мог разглядеть его даже с другого конца города.

Старик пробормотал:
— Она ищет мужчину.
— Откуда вы знаете? — спросил Олег.
Старик недовольно бросил на асфальт воображаемые крошки.
— Тебе не стоит подходить ближе, — сказал он, — Простое правило: не подходи близко к тем, кого не понимаешь.

Олег отвернулся к пруду и застыл.
— Тебе интересно почему? — спросил старик.
Олег собирался задать уточняющий вопрос, но стрела-догадка пронзила воображение словом «Всё», и он кивнул.
— А мне интересны те, кому интересно, — властно прокряхтел старик. — Ты чувствуешь Тар?
Стрела снова пронзила сознание и принесла на крыльях значение слова «Тар», под которым старик понимал то самое пятно власти, что Олег видел в сердцах живых. Только сейчас Олег заметил, что с каждым днём понимает всё больше и больше, хотя память так и не вернулась полностью. Он вопросительно посмотрел на собеседника, который снял с языка молчаливый вопрос:
— Главное правило: под ногами всё, что поднимешь, а что хочешь поднять уже под ногами. — Старик сделал особо широкий жест, словно пытался раскинуть невидимые крошки по всему парку.

— Интересно? — Спросил старик.
— Да.
— Очень хорошо. Мне интересно, когда другим интересно, — старик бросил невидимые крошки под ноги. — Приходи ещё, когда будет интересно — добавил он и исчез.