По причине закрытия двух учебных учреждений района, оставшаяся школа требовала расширения. Большое фое отдали под новые кабинеты. Образовался длинный коридор. Дверные проёмы пришлось переделать из-за ошибки уже после того, как двери оказались установлены, поэтому по бокам тёмного коридора дверей было раза в два больше, половина из которых работала, а половина висела в назидание.

Прижавшиеся друг к другу бледные двери и мрачный тощий коридор оказывали до мурашек мистическое впечатление.

Олег появился в самом конце коридора перед кабинетом истории и увидел на другой стороне прямоугольник света. Он сделал шаг по его направлению. Пальцами замерил расстояние между сторонами и побежал навстречу.

Олег ещё застал большое фае в первом классе. Тогда это было светлое крыло школы, куда они бегали с ребятами поиграть. У окон стояли большие горшки с листьями, напоминающими садовые грабли или гигантские папоротники. Олег носил им насекомых. Он мечтал, что однажды наберёт жуков-солдатиков в банку и оставит где-то в классе на уроке, а потом все будут смеяться и конечно же вспоминать, что это сделал он. Но он не сделал. Он не сделал, хотя были и жуки, и банка, и школа, и урок. А на следующий год он забыл про жуков. В памяти осталась только мечта, которую Олег уже не понимал. Зачем? Почему кому-то надо? Какой смысл? Что смешного?

Он остановился, чтобы приложить указательный и большой пальцы к прямоугольнику. Расстояние между пальцами было меньше светового пятна. Олег запомнил новый размер и побежал. Так он останавливался снова и снова, проверяя перспективу. Каждый раз казалось, что прямоугольник приближался, и каждый раз Олег чувствовал, что пальцы обманывают его.

Невидимая сила, которая смыкала их, заставляла верить и двигаться называется надеждой. Но там, где можно пробежать тысячи метров без одного вздоха и без одного удара у надежды нет смысла. Вся её мудрость — дать время, чтобы подумать. Время, чтобы подумать, как жить пока существуешь.

Раньше Олег был уверен, что потерял способность надеяться, поэтому признал её не сразу. Но и когда признал, то продолжал бежать. Ни усталости, ни боли не было в ногах. Он бы бежал ещё очень долго, если бы не другая сильная боль, вырвавшая его из бессмысленного побега на желанную волю.

Он вернулся в начало коридора. Открыл дверь кабинета истории, который был похож на летнюю комнату из-за того, что в окна светило вечное солнце, и подошёл к учительскому столу. На столе стояла та самая банка с жуками от которой исходил знакомый запах лета. Насекомые ползали по всему кабинету и ведомые неизвестной силой стремились попасть в банку. Чем больше их было в банке, тем сильнее на языке отпечатывался вкус жуков. Олег подошёл ближе, засунул палец в самую гущу и почувствовал боль ненависти. Но он не одёрнул руку. Он продолжал смотреть как жуки со всех щелей заползали внутрь, усиливая его чувство.