(Old Russian Horror)

Ночь. На кладбище дорога,
треплет ветер волосы,
Режет старая аллея
лунный свет на полосы.
Там, на кладбище могила
не зарытая,
И дубовая колода
не закрытая.
И к могиле той идет 
Ванька пьяненький,
Слезы горькие все льет,
дурачок по папеньке.
Горшок с мясом он несет,
ветер слушает,
Там на кладбище отец
мясо скушает.
А дорога все идет
не кончается,
На пригорок небольшой
поднимается.
И на каменных крестах
сидят вороны,
Головами птицы крутят
во все стороны.
Вот могила: на земле
рана рваная,
А у Вани в голове
песня пьяная.
Ставит с мясом он горшок:
«Не вам, вороны!» -
А по небу облака
летят порваны.
Вдруг глаза открыл мертвец,
сел и скалится,
Воронье со страшным шумом
разлетается.
Ваня дернулся, упал,
крикнул вороном,
Страх ладонью по спине
провел холодом.
Видит белые клыки
губы серые,
Сердце бешено стучит:
«Что я делаю?»
Смотрит на него упырь,
улыбается:
«С тебя мясо, мой сынок,
причитается,
Если мяса нет с собой,
схвачу как крысу,
В горло белое вопьюсь,
кровь всю высосу»
«Что ты папа! Вот горшок,
мяса полный -
Тут же Ваня закричал – 
Знаю, ты голодный!»
«Ты ли это, старший сын,
нрава смелого,
Тот, которому хотел дать
коня я белого?!»
«Нет, - тут Ванька отвечал – 
самый младший я,
И не знаю ничего
про того коня».
Скушал мясо все отец,
в гроб улегся,
Как пропели петухи
и туман растекся.

Вот вернулся Ваня в дом,
ждут его там братцы
И над Ваней-дурачком
принялись смеяться.

Ночь вторая. Нить дороги.
Тени, ветер, свет луны,
Слышит Ваня свое сердце
И тяжелые шаги.
Вот погост, стара ограда,
За оградой – мертвецы
Все лежат, и только батя
Кровяной ждет колбасы.
Видит Ваня – сердце в пятки,
Вот отец стоит седой,
И причмокивает сладко,
Косит взгляд голодный, злой.
«Здравствуй, папа!»
«Здравствуй, сын мой!
Что принес сегодня, а?
Страсть как хочется, сыночек
Сладкой крови и мясца!»
«Каша есть, свинина в каше,
Хлеб, яйцо, а выпить – квас»
«Мяса! Мяса! Дай мне мяса!»
И мертвец пустился в пляс.
В третью ночь приходит Ваня,
Ноги подгибается,
А мертвец его встречает,
Криво улыбается.
Накормил его Ванек,
И глядит с опаской,
А восток на горизонте
Красит алой краской.
Заспешил старик в могилу,
Обнял на прощание,
И Ванюше, под конец,
Прошептал послание.
«Выйди в поле» - говорит, -
«Выйди, как стемнеет
Ветру дикому скажи,
Что он шуметь не смеет»
И заклятью научив
В гроб мертвец забрался,
А Иван домой бежал,
Как за смертью гнался.

В небе полная луна,
Будто черта рожица,
Вышел в поле дурачок,
Ветру злому молится.
Гнется бледная трава - 
Прямо в море волны,
Звезд горящие глаза
Печальны и безмолвны.
Топнул дурачок ногой,
Крикнул в тьму ночную,
Призывая на поклон
Силищу степную.
Крикнул: "Встань передо мной,
Демон, Сивка-Бурка,
Словно Ад пред вечной тьмой,
Стой пред мной Каурка!"
Тут вдруг треснула земля,
В грохоте и пыли,
Искры алого огня 
В небо вихрем взмыли.
Ад раскрыл свои врата
Пылающие грозно
Стали вороны орать...
Да только было поздно.
«Вот и сказке тут конец» -
Думал Ваня тихо,
«И зачем, дурак такой,
Разбудил я лихо?»