Он был красивый мальчик с двора моей бабушки, и одной из причин, почему мне нравилось бывать там. Он приходил в мои воспоминания, наполнял мои фантазии. Он всегда казался мне идеальным, хорошим, лучшим человеком. Мне нравилось воображать его именно таким. Честным, порядочным, настоящим.

Мир нуждается в таких людях так сильно, что просит нас мечтать о них. И я мечтал о нём, как если бы он мог стать мужем. Как будто, количество настоящих людей зависело о том, как сильно я верю в них. А я сильно верю в них, верю до сих пор, в то время, когда седина атакует виски! Мне всё ещё больно, всё ещё неуютно, всё ещё не по себе знать, что это не так.

Как вода, выплеснутая на песок, как биссер брошенный  в навоз -- всё исчезает! Всё выдуманное исчезает!

Есть только человек, который залез в карман, который украл, обманул и который лишил тебя твоей сладкой иллюзии детства. Вырвал из неё чистый радужный лист ребяческой утопии. Утопии мира, где все люди -- люди. А чувства стоящие. А радость искренняя. А слова правдивые.

Я боюсь красивых хрустальных ваз, от того что они падают громко, взрываясь песком осколков и достигают сердца. Я боюсь красивых хрустальных глаз, потому что от них не увернуться, когда плачут, они блестят и блестят, когда лгут. Их осколки навсегда в сердце.

Но я не могу отказаться, потому что единственное могущественное заклинание во тьме -- вера в хороших людей. Даже если их нет вокруг, рядом или вообще. Они должны быть хотя бы здесь: в моих строчках. 

Хороших людей нет, в отличие от неизменных красивых ваз. Но есть люди, которые верят в то, что могут быть лучше. Поэтому они должны быть здесь: среди строчек. Среди строчек я создам их, полюблю их, и погребу на ваших глазах. Чтобы вы смеялись с ними, плакали с ними, и мечтали с ними и о них. 

Человеку нужна лишь одна мечта: стать целым, не собранием осколков. Целое -- не чужие осколки, даже если они склеены вместе, даже если напоминают красивую вазу... Целое выплавляется из горна чувств, горячих и чистых. А труд придаёт бесформенному форму. А труд для человека начинается с привычки мечтать.