Комментарии приветствуются. Начало тырк.  Предыдущая глава

По закону жанра: все любят пьянство и разврат

Ромео: Так позволь устам моим прильнуть к твоим устам, которые пониже!

Джульетта: Вы и так уже задели их невольно, якобы рукой…

В. Шекспир «Как подростки сговорились нагадить родителям и что из этого вышло»

 

 - Ром, бекон и яичница – вот все что нам нужно! – крикнул я с порога. Мы в Хеннаром вошли в просторный зал и огляделись. Заведение Вара Джека определенно пользовалось популярностью. Народу была тьма.

- Вар Джек к вашим услугам, - перед нами, как чертик из табакерки возник пухленький розовощекий мужичок, которого я сразу окрестил «типовым трактирщиком».

- Нам бы поесть и снять комнату, - заявил я.

- И лошадьми нашими хорошо бы чтобы занялись… - добавил Хеннар.

- Господа, это мы в момент! – Вар Джек хлопнул в ладоши и тут же, вторым чертиком откуда-то вырулил тощий длинный парень.

- На улице стоят лошади этих двоих благородных молодых людей. Займись ими – приказал трактирщик слуге, а потом обратился к гостям – вам одна комната на двоих?

- Мой спутник настаивает на экономии средств, - криво улыбнулся я. Вообще, если по-чесноку, то я всю дорогу до таверны ворчал по поводу непомерной въездной пошлины в этот чудный городок, в результате чего, изнуренный моим возмущением чернокнижник сухо заметил, что мы всегда можем сэкономить на гостинице и снять одну комнату на двоих.

- Хорошо, - кивнул Вар Джек – Я слышал, вы просили бекон, яичницу и?..

- Сойдет вино, но я бы не отказался от чего покрепче…

- Покрепче? – переспросил Вар Джек.

- Не берите в голову, - отмахнулся я. – Я голоден и устал с дороги. Вот и несу всякую чушь.

Вар Джек вежливо улыбнулся и проводил нас к единственному свободному столу. Пока мы дожидались ужина, я решил выведать у Хеннара подробности его монастырской жизни:

- А ты там в своем Ордене жил один или делил комнату с кем-то?

- Обычно в келье живут подвое… ну кроме разве что старших братьев и настоятеля. Но я тоже жил один.

- Это почему же?

- Никто не хотел… - нахмурился Хеннар. – Со мной сложно ужиться.

- Да ладно!

- Веришь или нет, но в детстве я был очень вспыльчив и мог нечаянно навредить соседу…

- Типа применить против него колдунство в приступе неконтролируемой ярости? – восхитился я – Ну ты прямо маг-берсерк.

- Кто? – не понял чернокнижник.

- Ну… в моем мире были такие ребята, которые ели мухоморы, грызли щиты и впадали от этого в боевое безумие.

- Мне кажется, от поедания мухоморов можно разве что впасть в объятия нуждника, - мрачно заметил Хеннар.

- Может быть, - не стал спорить я. Нам как раз принесли кувшин с вином и огромное блюдо, на котором шкварчала яичница с беконом. Некоторое время мне было не до разговоров, весь мой организм увлеченно ел и пил. Впрочем, вместе с сытостью накатила и неимоверная усталость. Я зевнул и увидел, что Хеннар тоже клюет носом.

- Нужно спросить у Вара Джека нашу комнату, - устало проговорил я.

- Думаю да, - согласился чернокнижник.

– Еще бы помыться, а то я грязный и потный – просто ужас.

- Ну, завтра мы можем свернуть к реке, и ты искупаешься, - заметил Хеннар.

- Завтра – это завтра.

Вар Джек возник перед нами и широко улыбнулся:

- Что-нибудь еще?

- Мой друг хочет помыться, - с некоторым ехидством проронил чернокнижник.

- Мы весь день провели в дороге… - попытался я оправдаться.

- Ну, лохань и горячую воду я вам обеспечу – заявил трактирщик – У меня, между прочим, останавливаются довольно состоятельная публика, которая ценит комфорт. Но это добавит к стоимости комнаты монету серебром.

- Все что угодно, лишь бы смыть с себя грязь! – взмолился я.

 

 

 

Трактирщик провел нас с Хеннаром через кухню и задний двор, где на веревках были развешены простыни, в помещение, которое, по всей видимости, служило прачечной. Тут повис запах мыла, а от больших бочек, наполненных водой, шел пар.

- Вам стоит поторопиться, пока вода не остыла, - сказал на прощание Вар Джек и ушел, оставив нам с Хеннаром скудно светившую лампу.

Мытье в потемках, которое заключалось в поливании друг друга горячей водой из бочек, оказалось делом довольно утомительным. Средневековый сервис особого впечатления на меня не произвел и во время помывочного процесса я мысленно с теплотой вспоминал обычный человеческий душ, столь привычный всякому цивилизованному человеку. Впрочем, нечто приятное во всей этой кутерьме все-таки было: бледные ягодицы моего спутника сияли в слабом янтарном свете ламы довольно эротично. Может соблазнить юнца? Нет, я понимаю, это очень аморально – совращать столь юное создание. Сколько там ему? Шестнадцать? Я старше этого паренька лет на десять… кроме того, Хеннар вроде бы неровно дышал в сторону рыжей герцогини…

- Слушай, Хеннар, а как вы, чернокнижники, обходитесь в своем монастыре без женщин? – спросил я, коварно прищурившись.

- С чего это ты вдруг заговорил об этом? – чернокнижник отставил в сторону кувшин и нахмурился.

- Просто, ну у вас же нет запрета на… как бы это… на близость с женщинами? Или есть?

- Никогда о таком не слышал, - мотнул головой юноша – Впрочем, некоторым монахом этого и не надо, они вполне довольствуются обществом друг друга.

- Значит, за мужеложство у вас на костре не сжигают…

- Мужеложство это когда мужчина с мужчиной? – уточнил Хеннар. – И в твоем мире людей за это сжигают на костре?

- Ну, в моем мире вообще люди любят зажигать... – усмехнулся я – Да нет, раньше сжигали, но сейчас вроде бы нет… хотя кое-где до сих пор могут убить за такое.

- Дикость какая...

- И не говори. Так значит у вас…

- Алекс, - Хеннар сурово посмотрел на меня, - Говори прямо: чего ты хочешь?

- Вот тебе бабушка и средневековый сеттинг, - пробормотал я. Dragon Age, етить-колотить! Приблизившись, я коснулся рукой плеча своего спутника. Чернокнижник криво улыбнулся:

- Вот уж не ожидал от тебя, менестрель, такой робости. Робеть тут должен я, в конце концов, я никогда…

Договорить я Хеннару не дал, прервав его речь поцелуем. Когда наши языки расплелись, закончив первое близкое знакомство, друг с другом, чернокнижник выдавил:

- Ого…

- Ага, - расплылся в улыбке я и продолжил детально исследовать тело юноши на ощупь, ибо свет был тускл. На помощь рукам поспешили губы, двумя смиренными пилигримами неотвратимо следуя к встающей из влажных зарослей колокольне. Колокольня, пусть и не очень высокая, была массивна и притягательна. По венчающему ее куполу прошлась влажная змея языка, заставляя моего юного спутника издать приглушенный стон.

- Как думаешь, как скоро сюда явиться обеспокоенный трактирщик? – поинтересовался я, отрывая свои губы от увлекательного приключения.

- Я думаю, что твой язык сейчас отвлекся от того занятия, для которого был создан, - в своей вечной суровой манере отозвался Хеннар.

- Мой язык – инструмент универсальный, - ответил я. Бледное худое тело чернокнижника казалось невинным и беззащитным, но от каждого прикосновения я чувствовал не только естественный жар возбужденного человеческого тела, но и что-то угрожающее, до холодной змейки, проскользнувшей вдоль позвоночника. Потные и горячие мы переплелись на полу, ласкаясь и целуясь. Мне показалось, что тело Хеннара покрылось голубоватым сияющим узором, да и сам я, кажется, немного светился, хотя такой привычки у меня с детства не наблюдалось. Мой член скользнул между бледных юношеских ягодиц. Безумная горячка, восторг обладания… так и хотелось прошептать «моя прелес-сть», но я не стал, хотя люблю внести нотку юмора даже в самый серьезный и пафосный процесс, к коему секс, безусловно, не относиться ни в каком виде. Тем более, если это не более чем совокупление чернокнижника и менестреля, на полу средневековой прачечной. Впрочем, на какой-то короткий миг мы были чем-то большим.

Помывочное приключение отняло у нас последние силы и мы, с благодарностью приняв ключи от снятой комнаты, рухнули на самые настоящие кровати, пусть и матрасы на них и были набиты простой соломой.