"Эпидемия одиночества геев"

[Black Bunny 55]

Статья большая, поэтому текст под спойлером. Кто не знает, то надо жмякать по плашке "+ Показать контент"
Оригинал статьи: https://highline.huffingtonpost.com/articles/en/gay-loneliness/

ч.1

 

Спойлер

 

«Я так обрадовался, когда метамфетамин наконец закончился, — признается мой друг Джереми. — Пока он у тебя есть, ты, не переставая, употребляешь. Когда ты все вынюхал, ты такой: «Слава богу, теперь можно вернуться к нормальной жизни». Я не спал все выходные, ходил на секс-вечеринки, чтобы потом чувствовать себя паршиво до среды. Именно поэтому два года назад я перешел на кокаин, чтобы быть в состоянии работать на следующий день». Джереми рассказывает мне все это, лежа на больничной койке в Сиэтле. Он не вдается в подробности произошедшего с ним случая передозировки, сказав только, что скорую вызвал незнакомец. Очнулся он уже в палате.

Мой собеседник совсем не тот человек, с которым ожидаешь вести подобные разговоры. Еще несколько недель назад я и предположить не мог, что он употребляет что-то крепче мартини: ухоженный, интеллигентный парень, соблюдающий безглютеновую диету, всегда в рубашке, независимо от дня недели. Когда мы с ним встретились в первый раз три года назад, он спрашивал меня, где лучше всего заниматься кроссфитом. Сегодня, рассказывая мне о больничной жизни, он жалуется, что здесь нет вайфая и он не может ответить на письма по работе. «Для меня наркотики были способом избавиться от скуки и одиночества, — говорит он. — В пятницу вечером я приходил домой совершенно измотанный и спрашивал себя: «Ну и что дальше?». Я договаривался о доставке мета на дом и искал в интернете, где проходят вечеринки. Чтобы не смотреть дома весь вечер фильмы в одиночестве».

Джереми — не единственный мой друг-гомосексуал, борющийся с одиночеством. Малком почти не выходит из-за постоянной тревоги. Только на работу. Джаред, чья депрессия и дисморфофобия свели на нет его социальную жизнь, замкнулся на бесконечных тренировках в спортзале и интернет-знакомствах. Кристиан — второй парень, которого я поцеловал в своей жизни. Он покончил жизнь самоубийством в возрасте тридцати двух лет, спустя две недели после того как его бой-френд расстался с ним. Он пошел в соседний магазин, взял напрокат баллон с гелием и отправил своему парню сообщение, чтобы быть уверенным, что именно он обнаружит тело.

Годами я наблюдаю раскол в судьбах моих гетеро и гомосексуальных друзей. Одна часть моего круга общения растворилась в отношениях, детях и пригородах, другая – борется с изоляцией и тревожностью с помощью сильнодействующих наркотиков и рискованных сексуальных связей.

Ни одна из рассказанных мне историй, равно как и та, которую я мог бы поведать вам сам, не подходит под ожидаемый многими гетеросексуалами сценарий. Над нами с Джереми не издевались в школе, наши родители от нас не отвернулись. Он даже не помнит, чтобы его когда-нибудь обзывали «педиком». Джереми вырос на Западном побережье, его мама - лесбиянка. «Мне было двенадцать, когда она рассказала мне о своей ориентации, а потом почти сразу заявила, что знает о моей гомосексуальности. – Сам я тогда об этом, правда, едва ли думал», - говорит он.

Нам (с Джереми) тридцать четыре года. На наших глазах ЛГБТ- сообщество добилось больших результатов в деле юридического и общественного одобрения, чем любая другая социальная группа. Во времена моей юности легализация однополых браков казалась маловероятной -- и до сих пор в некоторых изданиях можно встретить фразу однополый брак, заключенную в кавычки -- но сейчас наше право на него законодательно закреплено Верховным судом США. В 1996 году лишь 26% населения высказывалось в поддержку однополых союзов, в 2016 году эта цифра выросла до 61%. 

В поп-культуре мы проделали путь от фильма «Разыскивающий» (англ. Cruising) до сериала «Натурал глазами гея» (англ. Queer Eye) и драмы «Лунный свет» (англ. Moonlight). Персонажи геи в фильмах стали привычным делом.

От автора: На фотографии я и моя семья. Мне девять лет. Мои родители до сих пор заявляют, что понятия не имели о том, что я гей. Они очень хорошие.

Мы празднуем наши успехи, скорость и охват происходящих во всем изменений, но несмотря на это процент людей, страдающих от депрессии, одиночества и наркотической зависимости, в ЛГБТ-сообществе остается неизменным за последние десятилетия. По данным различных исследований, гомосексуалы от двух до десяти раз чаще сводят счеты с жизнью. В два раза чаще встречаются случаи больших депрессивных эпизодов. И так же, как в случае с эпидемией ВИЧ, мужчины, по-видимому, более подвержены травме.

Согласно исследованию, проведенному среди гомосексуалов, недавно переехавших в Нью-Йорк, три четверти из них страдают тревожностью, депрессиями, употребляют наркотики, алкоголь, вступают в опасные сексуальные связи, а иногда и все вместе. Несмотря на все разговоры, у геев меньше близких друзей, чем у гетеросексуалов и лесбиянок. В исследовании, проведенном патронажной службой в клиниках по лечению ВИЧ, один из респондентов сказал: «Дело не в том, что они не знают, как спасти свои жизни, а в том, что они не уверены, что их жизни стоят спасения».

Я не собираюсь притворяться и заявлять о своей объективности. Я вечно одинокий гей, которого воспитали родители, состоящие в организации PFLAG (Parents, Families, and Friends of Lesbians and Gays — «Родители, семьи и друзья лесбиянок и геев»). Я никогда не видел людей, умирающих от СПИДа, никогда не подвергался дискриминации. Я совершил каминг-аут в мир, где брак, белый заборчик с садиком и золотистым ретривером — не просто осуществимо для гея, но и вполне ожидаемый план действий. Я начинал и бросал психотерапию больше раз, чем скачивал и удалял Grindr. «Брачное равноправие и изменения правового статуса, безусловно, улучшили жизни некоторых гомосексуалов, — объясняет Кристофер Сталтс, исследователь Нью-Йоркского университета, занимающийся различиями в психическом здоровье гомосексуалов и гетеросексуалов. — Но ожидания многих геев не оправдались: мы имеем правовой статус, но неудовлетворенность осталась».

 

Причем ощущение пустоты, как оказалось, — не чисто американское явление. В Нидерландах, где однополые браки узаконены с 2001 года, геи в три раза чаще страдают аффективными расстройствами и в десять раз чаще склонны к суицидальному селф-харму. В Швеции, где гражданское партнерство узаконено с 1995 года, а однополые браки легализированы в 2009 году, мужчины, состоящие в браке с мужчинами, совершают в три раз больше самоубийств, чем мужчины, женатые на женщинах.

Вся эта невыносимая статистика приводит к одному старому выводу: гомосексуалы по-прежнему проживают жизнь в опасном отчуждении от мира. Но есть и хорошие новости: социологи и эпидемиологи приблизились к пониманию ключевых причин происходящего.

Трэвис Сэлвэй, исследователь из Центра по контролю заболеваемости в Ванкувере, провел последние пять лет в попытках установить причины, по которым гомосексуалы продолжают убивать себя. «Раньше отличительной чертой жизни гомосексуала было одиночество из-за невозможности совершить каминг-аут, — говорит он. — Но сейчас сложилась ситуация, когда миллионы гомосексуалов «вышли из шкафа» и все равно ощущают изоляцию».

Мы с ним обедаем в дешевом баре-лапшичной. Сейчас ноябрь, он одет в джинсы, на ногах галоши, на пальце обручальное кольцо.

— Ты женат? Вот это да…

— Да, и более того — моногамен. Так что, думаю, нам пора «вручить ключи от этого города».

Трэвис родился в городе Селина, штат Огайо, — проржавевшем промышленном городке с населением в десять тысяч человек. Место, по словам Трэвиса, где в двадцать один год у молодых людей было два выбора: брак или колледж. В школе над ним издевались за то, что он гей, еще до того, как он сам это понял. «Я выглядел не по-пацански и пел в хоре — этого было достаточно», — иронизирует Трэвис теперь. Какое-то время ему приходилось осторожничать: в старших классах у него даже была подружка, а от парней он старался держаться подальше (и в платоническом, и в романтическом смысле) до того дня, пока не появилась возможность уехать из города.

К концу 2000-х он начал работать в социальной сфере и, так же как и я, много размышлял о разнице между его гомосексуальными и гетеросексуальными друзьями. Он задавался вопросом: возможно ли, что вся эта история, которую мы слышим о гомосексуалах и психическом здоровье, гораздо сложнее, чем нам кажется? Врачи, впрочем, заметили несоответствие еще давно — в 50-х, 60-х годах. Однако тогда им казалось, что это один из «симптомов гомосексуальности», одно из проявлений того, что в те годы называли «сексуальным извращением».

С течением времени, несмотря на то, что движение за права ЛГБТ набрало обороты и гомосексуальность исключили из списка психических расстройств, геев по-прежнему выгоняли из дома родители, их любовь была незаконной. И опять многим казалось естественным, что показатели совершаемых самоубийств и депрессий у них имели устрашающий характер. «Вначале я придерживался такой же точки зрения, — говорит Трэвис. — Я думал, что теперь самоубийства среди геев будут в прошлом: так поступали подростки, которые не видели другого выхода. Но затем я стал анализировать данные. И выяснилось, что проблема не просто в высоком уровне самоубийств, не в страдающих подростках и не в районах, где процветает гомофобия». Он обнаружил, что повсюду, в любом возрасте гомосексуалы чаще болеют сердечно-сосудистыми заболеваниями, раком, астмой, аллергией и далее по списку. В Канаде больше геев умирает в результате суицида, чем от СПИДа, и такая же ситуация (если бы кто-то побеспокоился выяснить), скорее всего, наблюдается в США.

«Мы наблюдаем следующую клиническую картину: гомосексуалы, никогда не подвергавшиеся физическому насилию или психологическому давлению, испытывают симптомы посттравматического стрессового расстройства (ПТСР), которое, как правило, возникает у людей, побывавших в зоне боевых действий или перенесших сексуальное насилие», — говорит Алекс Кеороглиан, психиатр в Центре демографических исследований в области здоровья ЛГБТ при институте Фэнуэйя. По словам Кеороглиана, гомосексуалы чаще, чем гетеросексуалы, настроены на получение в самых различных жизненных ситуациях отказа: мы постоянно сканируем социальные обстоятельства на предмет того, насколько мы в них не вписываемся. Мы боремся за самоутверждение, раз за разом проигрываем в голове случившиеся с нами неудачи. И самое странное во всех этих симптомах то, что большинство из нас вовсе не воспринимает их как проявление неблагополучия.

Разобравшись с данными, Сэлвей начал проводить опросы среди людей, пытавшихся покончить жизнь самоубийством. «Когда я спрашивал их, почему они хотели свести счеты с жизнью, почти никто не говорил про свою гомосексуальность. Они перечисляли проблемы в отношениях, в карьере, денежные затруднения. Людям не кажется, что их сексуальность имеет выдающееся значение, и тем не менее именно гомосексуалы чаще пытаются покончить с собой», — замечает он. И добавляет, что термин, который используют исследователи, чтобы объяснить данное явление, носит название «стресс меньшинства».

Все довольно понятно и просто: быть частью обособленной социальной группы требует от вас больше усилий, чем быть в большинстве. Когда вы единственная женщина на деловой встрече или единственный чернокожий парень в студенческом общежитии, вам приходится учитывать факторы, о которых большинство ваших коллег просто не задумывается. Если вы даете отпор начальнику и терпите неудачу — не обусловлены ли ваши действия стереотипами о женском поведении? Если вы не смогли сдать тест на отлично, не подумают ли люди, что это из-за вашего цвета кожи? Даже если вы не подвергаетесь открытой дискриминации, постоянная тревожность о возможности таковой не может со временем не сказаться на вашем психическом здоровье.

У гомосексуалов этот стресс может усиливаться, потому что им свой статус меньшинства часто приходится скрывать. Нам не только надо ответить себе на все сокровенные вопросы, когда нам двенадцать лет, но и сделать это, не имея возможности поговорить об этом с родителями или друзьями.

Джон Пачанкис, ученый, занимающийся исследованиями стрессовых состояний человека в Йельском университете, говорит, что существенный ущерб личности гомосексуала наносится в период между осознанием им своей сексуальности и моментом, когда мы начинаем рассказывать о ней другим людям (обычно этот этап длится около пяти лет или даже больше). И даже незначительные источники стресса в это время воспринимаются нами как чрезмерные раздражители — не потому что они носят травмирующий характер, а из-за того, что мы все время ожидаем, что кто-то может нанести нам травму. «Вас необязательно должны обозвать «педиком», чтобы вы начали регулировать свое поведение в надежде избежать этого», — говорит Сэлвей. Джеймс, которому сейчас уже почти двадцать, вспоминает, как в седьмом классе, когда он был двенадцатилетним «шкафником», его одноклассница спросила, что он думает по поводу одной девчонки. «Ну, она выглядит как мужчина, — не задумываясь, ответил он. — Я бы занялся с ней сексом». И как только он это произнес, сразу запаниковал: «Я стал думать, догадался ли теперь кто-нибудь? Расскажут ли они всем остальным?».

 

Я и сам именно так провел юность: осторожничая, спотыкаясь, нервничая и слишком стараясь быть как все. Однажды в аквапарке один из моих друзей по средней школе заметил, что я пристально его разглядываю, пока мы ждали своей очереди на спуск. «Чувак, ты меня сейчас заценивал?» — спросил он. Я промямлил что-то вроде: «Извини, ты не в моем вкусе». И несколько последующих недель провел в беспокойстве. Я не знал, что он обо мне думает. Но он никогда не поднимал эту тему больше и, вероятно, ничего даже не заметил. По факту все возможные издевательства прокручивались только у меня в голове.

«Психологическая травма у гомосексуалов характерна своей продолжительностью, — рассказывает Уильям Элдер, психолог, занимающийся исследованием и терапией сексуальных травм. — Если вы пережили одно травмирующее событие и у вас развилось ПТСР, четыре-шесть месяцев терапии помогут вам вернуться в норму. Но если вы годами находитесь под воздействием небольших факторов, вызывающих стресс, когда вы подспудно ищите причину происходящего в своей сексуальности, последствия будут гораздо хуже».

Элдер говорит, что «находиться в шкафу» похоже на то, как будто вас кто-то легко ударяет по руке снова и снова. Сначала это немного раздражает, потом вы начинаете злиться, но в конце концов вы только об этом и думаете. Стресс, с которым вы имеете дело каждый день, со временем начинает влиять на ваше тело. Кажется даже, что взрослеть, будучи гомосексуалом, во многих проявлениях так же вредно, как взрослеть в полной нищете. Так в исследовании, проведенном в 2015 году, выявлено, что у гомосексуалов пониженный уровень кортизола — гормона, регулирующего стрессовые реакции. По словам одного из авторов этого исследования Кэти Маклафлин, система настолько мобилизует ресурсы в пубертатный период, что во взрослой жизни у таких людей часто наблюдается дефицит этого вещества.

В ходе одних клинических исследований, имевших место в 2014 году, ученые сравнивали риск возникновения сердечно-сосудистых заболеваний у подростков-геев и гетеросексуалов. И обнаружилось, что, несмотря на приблизительно одинаковое количество стрессовых ситуаций у всех подростков, нервная система гомосексуалов справляется с ними хуже.

Анесса Фленже — исследователь из Калифорнийского университета, она изучает влияние стресса меньшинства на экспрессию генов — предполагает, что ежедневные стрессовые факторы заставляют систему адаптироваться и приводят к возникновению автоматического мышления, которое доминирует в жизни гомосексуала и спустя тридцать лет после пубертата. Тут речь идет о мимолетных оценочных мыслях, возникающих как реакция человека на те или иные обстоятельства, но не являющихся результатом умозаключений. «Осознаем мы это или нет, но наши тела даже во взрослом возрасте «заперты в шкафу». У нас нет навыков справляться со стрессом, пока мы дети, и нет понимания нанесенной нам травмы во взрослом возрасте», — говорит Джон, бывший консультант, уволившийся с работы, чтобы заниматься гончарным ремеслом и сопровождать людей в приключенческих турах на хребет Адирондак.

Даже Сэлвей, посвятивший свою жизнь изучению стресса меньшинства, признается, что бывают дни, когда он тоже ощущает дискомфорт, прогуливаясь со своим партнером по Ванкуверу. На них ни разу открыто не нападали, но однажды пара придурков у всех на виду кричала им вслед ругательства. Таким ситуациям вовсе не обязательно случаться часто, чтобы ваше сердце начинало биться сильнее при виде приближающейся машины. Как бы то ни было, нельзя объяснить длинный список проблем со здоровьем, возникающих у гомосексуалов, только стрессом меньшинства. Первый урон наносится до того, как мы «выходим из шкафа», но далее следует второй — гораздо более суровый.

 

ч.2

 

Спойлер

 

Ты идешь из дома своих родителей в гей-бар, где большинство людей под кайфом. И ты думаешь: это и есть мое сообщество? Больше похоже на чертовы джунгли!

Никто никогда не говорил Адаму о том, что не надо вести себя женственно. Но он, как и я, как и большинство из нас, каким-то образом этому научился. «Я никогда не волновался, что моя семья может испытывать неприязнь к геям, — говорит он. — Я часто проделывал всякие штуки: например, заворачивался в одеяло и пел, пританцовывая на заднем дворе. Моим родителям казалось, что это мило, так что однажды они сняли меня на видеокамеру и показали бабушке с дедушкой. Пока они все смотрели запись, я спрятался за диван, так мне было стыдно. Мне было всего шесть или, может, семь лет.

К моменту учебы в старших классах Адам так искусно научился маскироваться, что никто и не подозревал о том, что он гей. Но все же парень говорит теперь: «Я никому не мог доверять из-за того, что носил в себе. Мне приходилось взаимодействовать с миром, как будто я агент-одиночка».

В шестнадцать лет он совершил каминг-аут, потом окончил университет, переехал в Сан-Франциско и стал работать в программе по профилактике ВИЧ. Чувство отчужденности, впрочем, не покинуло его и теперь. Тогда он нашел отдушину в сексе. «Это наш самый доступный ресурс в гей-сообществе. Ты убеждаешь себя, что если ты занимаешься с кем-то сексом, то у вас близость. В конечном итоге секс стал моим костылем».

Адам работал допоздна, поэтому приходил домой сильно уставшим. Там он выкуривал немного травки, наливал себе бокал вина и начинал искать парней в приложениях. Иногда приходили два или три парня один за другим: «Как только я закрывал дверь за чуваком, я понимал, что не чувствую удовлетворения, и шел искать кого-нибудь еще». Так продолжалось много лет. В прошлом году на День Благодарения он поехал к родителям и там ощутил навязчивую потребность заняться сексом, просто чтобы снять невыносимое напряжение. Когда Адам наконец нашел очередного партнера поблизости, готового к встрече, он побежал в комнату к родителям и стал рыться у них в ящиках в поисках виагры.

 — Это и был тот самый предел? — спрашиваю я.

— Да. Третий или четвертый по счету.

Сейчас Адам проходит программу «12 шагов» по лечению сексуальной зависимости. У него не было секса шесть недель. До этого момента самым длинным перерывом было четыре дня.

«Есть люди, которые много занимаются сексом, потому что им это приятно и весело. И тут все нормально. Но я пытался получить от секса то, чего там не было: поддержку и дружеское общение. Потому что так я мог ничего не делать со своей жизнью: я продолжал отрицать наличие проблем, уверяя себя, что я «вышел из шкафа», переехал в Сан-Франциско и сделал все, что должен был сделать, будучи гомосексуалом».

Много десятилетий психологи придерживались мнения, что ключевой этап формирования идентичности гомосексуалов — каминг-аут. Это водораздел, после которого мы наконец приходим в согласие с собой и можем начать строить жизнь среди людей, которые прошли через схожий опыт. Но за последние десять лет стало очевидно: каминг-аут делает ситуацию только сложнее. Во всяком случае, в исследовании, опубликованном в 2015 году, говорится, что уровень тревожности и депрессивных расстройств выше у мужчин, которые недавно перестали скрывать свою сексуальную ориентацию, чем у тех, кто еще «в шкафу». «Ты как бабочка выпархиваешь из шкафа, но в гей-сообществе из тебя быстро выбивают весь идеализм, — признается Адам. — Когда я предпринимал первые попытки, я поехал в Западный Голливуд, мне казалось, что там мои люди. Но оказался в ужасе: для подростков там совсем недружелюбная атмосфера».

«Я перестал скрываться, когда мне исполнилось семнадцать лет, — рассказывает Пол, разработчик программного обеспечения. — Я переехал в гейский квартал, мне хотелось влюбиться, хотелось чувств, как у гетеросексуалов, которых я видел в кино. Но в итоге я почувствовал себя куском мяса. Все стало настолько плохо, что мне приходилось ходить за продуктами в дальний магазин и тратить на это сорок минут вместо десяти, лишь бы не идти по «нашей улице».

Фраза, которую употребляют теперь многие и Пол в том числе — травмированный повторно: «Ты растешь с ощущением одиночества, накапливая свой невеселый багаж, потом едешь в Челси, Бойз-таун или Кастро, думая, что здесь тебя примут таким, какой ты есть. И тут ты осознаешь, что у каждого есть свой багаж. Внезапно от тебя отворачиваются не из-за гомосексуальности, а по другим разнообразным причинам: твой вес, доход или раса. Детишки, которых травили в школе, выросли и сами стали издеваться над людьми».

«Гомосексуалы, в сущности, не очень хорошо относятся друг к другу», — говорит Джон, еще один мой собеседник. В массовой культуре дрэг-квинс хорошо известны своими способностями унижать других, и все это воспринимается как шуточки. Но уровень озлобленности у всех нас патологический. Огромный кусок жизни мы проводим в смятении и лжи, но нам неудобно показывать это другим людям. И мы отвечаем миру той же монетой — мерзостью и ожесточением.

Любой известный мне гомосексуал таскает за собой груз хамства, которое выплеснули на него другие гомосексуалы. Однажды я пришел на свидание, и парень, ожидавший меня, сразу поднялся, сказал, что я ниже, чем кажусь на фотографии, и ушел. Алекс, работающий инструктором по фитнесу, как-то имел диалог с одним парнем из его команды пловцов в таком ключе: «Я не буду обращать внимание на твое лицо, если ты займешься со мной сексом без презерватива». Мартин — британец, живущий в Польше, набрал около пяти килограммов с тех пор, как переехал туда. На Рождество он получил сообщение через Grindr: «Раньше ты был таким сексуальным. Как жаль, что ты все испортил».

 

В других группах меньшинств жизнь в сообществе похожих на тебя людей приводит к меньшему уровню тревожности и депрессии. Человеку становится легче, если он знает, что рядом с ним люди, инстинктивно понимающие его. У нас же наблюдается обратный эффект. В нескольких исследованиях упоминалось, что переезд в гей-квартал скорее привнесет в вашу жизнь больше рискованного секса и употребления метамфетамина, чем занятий спортом или участия в волонтерских программах.

Более того, в нескольких исследованиях сообщается, что геи, тесно связанные с сообществом, меньше довольны своими романтическими отношениями. «Гомосексуалы и бисексуалы много говорят о том, что ЛГБТ-сообщество — постоянный источник стресса в их жизни, — согласен с этой мыслью Пачанкис. — Основная причина происходящего в том, что дискриминация внутри своей группы наносит больше вреда психическому здоровью, чем ситуация, когда от вас отвернулось большинство», — уверен он. «Большинство легко игнорировать: закатить глаза и показать средний палец людям, которым вы не нравитесь по разным причинам, несложно. Вы не нуждаетесь в их одобрении, — говорит он. — Но непринятие в гей-сообществе равносильно потере единственного шанса на дружбу и любовь. Когда вас отталкивают «ваши люди», вам бывает больнее, потому что именно они и нужны вам».

Исследователи, с которыми я говорил, указывают две причины, по которым мы, гомосексуалы, наносим вред друг другу. Первая причина, о которой часто вспоминают: мы грубы, потому что мы мужчины. «Проблемы маскулинности необычайно раздуты в нашем сообществе, нам постоянно надо ее изображать, доказывать и накапливать, — убежден Пачанкис. — Стоит поставить ее под сомнение, и сразу выясняется, сколько глупостей может натворить гомосексуальный мужчина: от демонстрации агрессивных поз до необоснованных финансовых рисков».

 

По словам Дейна Викера — клинического психолога и ученого из Университета Дьюка, именно так можно объяснить распространение негативного отношения к мужчинам с феминными чертами в гей-комьюнити. Большинство гомосексуалов хотели бы встречаться с мужчинами ярко выраженного маскулинного типа и сами хотели бы выглядеть более мужественно. Возможно, потому что такие мужчины, как показала история, лучше вливаются в общество гетеросексуалов. А может, дело во внутренней гомофобии, а именно в стереотипном восприятии мужчины с феминными чертами как пассивного партнера в анальном сексе.

В ходе одного лонгитюдного исследования выяснилось, что чем больше проходит времени с момента каминг-аута, тем выше у гомосексуала вероятность идентификации себя как «универсала» или «актива». Исследователи признают, что намеренные попытки выглядеть мужественно и самоопределение в другой сексуальной роли — своего рода манипуляция для достижения высокого «эротического капитала» в сообществе, что-то вроде похода в спортзал или выщипывания бровей.

«Я стал ходить в спортзал только по одной причине. Я хотел казаться правдоподобным «активом». Я считал себя слишком тощим и женственным и боялся, что «пассивы» будут считать меня одним из них, — признается Мартин. — Чтобы этого избежать, я стал симулировать мужественное поведение. Мой парень недавно заметил, что я до сих пор специально понижаю голос, когда заказываю напитки: остаточный эффект первых нескольких лет после каминг-аута, когда мне казалось, что я должен говорить как Кристиан Бейл в роли Бэтмена, чтобы меня звали на свидания».

Гранту двадцать один год, он вырос на Лонг-Айленде, а сейчас живет в Адской кухне (район Манхэттена) и тоже говорит, что раньше стеснялся своей манеры стоять: руки на бедрах, нога чуть-чуть отставлена, будто он из «Рокетс», популярного женского танцевального коллектива.

Учась на втором курсе, он стал наблюдать за своими учителями-мужчинами, чтобы копировать их манеру: ноги широко расставлены, руки по швам. Впрочем, демонстративное маскулинное поведение вредит всем, в том числе и «мужественным парням». В одном из исследований упоминается, что депрессия от жизни в гей-комьюнити развивается в основном у маскулинных геев. Феминные гомосексуалы чаще совершают самоубийства, испытывают одиночество и страдают психическими заболеваниями, но маскулинные гомосексуалы также испытывают постоянную тревогу, чаще занимаются опасным сексом и употребляют наркотики или табак.

Вторая причина, по которой члены комьюнити находятся в состоянии постоянного сильного стресса, кроется не в том, почему мы отворачиваемся друг от друга, а в том, как мы это делаем. В последние десять лет традиционные места встреч геев — бары, ночные клубы, гей-сауны — стали исчезать, их место заняли социальные сети.

По крайней мере 70 % гомосексуалов в США используют приложения для знакомств, например, Grindr или Scruff. И если в 2000 году около 20 % пар знакомились в сети, то к 2010 году эта цифра составила уже 70 %. В то же время количество людей, знакомящихся друг с другом через друзей, упало с 30 до 12 %.

Обычно, когда мы слышим о шокирующей популярности приложений для знакомств в жизни гей-комьюнити (а Grindr сообщает, что пользователи в среднем проводят там по девяносто минут в день), это детали устрашающей истории про убийцу или гомофоба, который использует приложения для «отлова» своих жертв. Либо описание практик химсекса, получивших распространение в Лондоне и Нью-Йорке. И да, это проблемы. Но есть и другое, не такое заметное и громкое, но не менее серьезное последствие: для многих из нас приложения стали главным способом взаимодействия друг с другом. «Гораздо легче подцепить парня в Grindr, чем пойти в бар, — признается Адам. — Особенно, если вы недавно переехали в новый город, тогда приложения для знакомств и секса становятся частью вашей социальной жизни. Вам не нужно прилагать много усилий для установления контакта».

«У меня бывают моменты, когда я хочу почувствовать себя желанным, и я захожу в Grindr, — говорит Пол. — Я загружаю свое фото с голым торсом, и мне начинают сыпаться сообщения, где люди говорят мне, какой я сексуальный. Я чувствую себя хорошо в такие моменты, но из этого никогда ничего не получается, и мне перестают слать сообщения через пару дней. По ощущениям похоже, как будто у меня зуд из-за чесотки, но, сколько я ни чешу, зуд только усиливается».

Приложения вредны для гомосексуалов не только потому, что мы ими много пользуемся, но и потому, что они идеально подходят для укрепления наших негативных представлений о самих себе. Элдер — ученый, занимающийся исследованием посттравматических стрессовых расстройств. В 2015 году он провел ряд опросов, в ходе которых выяснилось, что 90 % геев хотят познакомиться с белым, высоким, молодым, крепким парнем маскулинного типа. Большинство из нас, с трудом соответствующих хотя бы одному критерию, не говоря уже о пяти, чувствуют себя из-за подобных запросов уродливыми.

Пол подтверждает эти слова. Он говорит, что весь «наэлектризован, ожидая отказа», как только открывает приложение. Джону, еще одному моему собеседнику, двадцать семь лет, его рост — метр восемьдесят два сантиметров, его мышцы пресса проступают под шерстяным свитером. И даже он жалуется, что большинство попыток остается без ответа, а на каждые десять часов, потраченных на разговоры через приложение, приходится только один час в кафе или само свидание.

 

Еще хуже дела обстоят у афро- и латиноамериканцев. Винсент, проводящий сеансы терапии в Департаменте общественного здравоохранения в Сан-Франциско, говорит, что национальные меньшинства получают в приложениях два типа реакций: отказ («Извини, мне не нравятся темнокожие парни») и фетиш («Привет! Мне так нравятся темнокожие парни»). Пайхан — иммигрант с Тайваня, проживающий в Сиэтле, показывает мне свою историю переписки в Grindr. Так же, как и у меня, там в основном «приветы» без ответа. Но в одном из полученных сообщений написано: «Азиииааат» — это как раз второй случай.

Конечно, «ничто не ново под луною». Уолт Одетс — психолог, занимающийся проблемами социальной изоляции с 1980 года, говорит, что гомосексуалы и раньше испытывали те же проблемы в гей-саунах, с которыми сейчас сталкиваются в Grindr. С единственной разницей, что в случае отказа в сауне, можно было продолжить разговор, иногда установить дружеские отношения или по крайней мере что-то, напоминающее положительный опыт общения. А в приложениях вас сразу игнорируют, если вы не отвечаете сексуальным и романтическим запросам.

Геи, с которыми я говорил, высказываются о приложениях для знакомств в том же ключе, что и гетеросексуалы об интернет-провайдере Comcast: «Все это паршиво, но что поделаешь?». В маленьких городах у вас часто нет выбора: приложения выполняют функцию гей-баров, поэтому приходится мириться с полным набором предрассудков.

Что интересно, во взрослой жизни приложения подкрепляют, а порой и усиливают синдром, который Пачанкис называет «Лучшей версией маленького мальчика». Пока дети взрослеют «в шкафу», их самооценка часто основывается на ожиданиях окружающих: хорошо учиться, преуспевать в спорте и так далее. Дети вырастают, но социальные нормы в собственном, теперь уже гейском, сообществе заставляют их сконцентрироваться на самооценке еще больше. Наша внешность, мужественность и сексуальное поведение — даже если нам удается конкурировать по всем этим параметрам, все, что мы имеем в итоге, — неизбежное чувство опустошения, когда наш «супермужественный желанный идеал» не оправдывает ожиданий.

«Мы часто проживаем свою жизнь глазами других людей», — говорит Алан Даунс, психолог, автор книги «Бархатная ярость», в которой он пишет о борьбе с чувством стыда и о желании быть принятым обществом. «Мы хотим много заниматься сексом, иметь отличную мускулатуру, статус — все, что дает мимолетное признание. Но в один прекрасный день мы просыпаемся, нам сорок лет, мы измотаны и спрашиваем себя: «И это все?» А затем начинается депрессия».

Перри Холкитис, профессор Нью-Йоркского университета, занимается исследованием различий в здоровье гомосексуалов и гетеросексуалов с начала 90-х годов. Он опубликовал четыре книги, посвященные гей-культуре, опрашивал людей, умирающих от ВИЧ, восстанавливающихся после зависимости от «клубных наркотиков» и пытающихся планировать свою свадьбу. Два года назад его восемнадцатилетний племянник Джеймс оказался на пороге его дома. Заметно нервничая, он усадил Холкитиса и его мужа на диван и объявил им, что он гей. «Мы сказали ему: «Прими наши поздравления! Твоя членская карточка и подарочный набор лежат в другой комнате», — вспоминает Холкитис. — Но он был так взволнован, что не понял шутки».

Джеймс вырос в округе Куинс, в большой любящей семье либеральных взглядов. Он посещал среднюю школу, где учились открытые геи. И все равно у него случилось эмоциональное расстройство. Разум его понимал, что все будет хорошо, но «быть в шкафу» — это не про разум, а про эмоции. В течение многих лет Джеймс убеждал себя, что никогда не совершит каминг-аута. Ему не хотелось внимания, не хотелось отвечать на неудобные вопросы. Кроме того, он сам не мог разобраться со своей сексуальностью, не говоря уже о том, чтобы давать объяснения другим людям. Джеймс отчетливо помнит момент, когда решил никому не рассказывать. Ему было десять или одиннадцать лет, его родители решили отдохнуть на Лонг-Айленде. «Я помню, как стоял там, глядя на всю нашу семью, на детей, бегающих вокруг, и вдруг осознал, что у меня всего этого не будет. И я расплакался».

Я помню, что в том же возрасте то же открытие посетило и меня — и та же самая горечь. У Джеймса в 2007 году, у меня в 1992, у Холкитиса в 1977 году. Удивленный схожестью переживаний, Холкитис решил, что его следующая книга будет посвящена травме закрытости. «Даже сейчас — в Нью-Йорке, с понимающими родителями — процесс «выхода» требует усилий, — говорит он. — И, возможно, так будет всегда».

Что же нам с этим делать? Когда мы думаем о брачном законодательстве или законах о преступлениях на почве ненависти, мы подразумеваем, что они защищают наши права. Но мы не всегда осознаем, как законы в прямом смысле воздействуют на наше здоровье. Согласно исследованиям, резкий всплеск состояний тревожности и депрессий у гомосексуалов произошел в 2004 и 2005 годах, когда четырнадцать штатов приняли конституционные поправки, определяющие «брак» как союз между мужчиной и женщиной. Количество аффективных расстройств выросло на 37 %, употребление алкоголя — на 42 % и на 248 % выросло количество генерализованных тревожных расстройств.

Кажется, что эту удручающую статистику сложно объяснить, потому что законные права гомосексуалов, проживающих в этих штатах, никак не изменились. Мы не могли вступать в брак в штате Мичиган до принятия поправки, не смогли и после. Но законодательные акты символичны: таким образом большинство показало ЛГБТ-сообществу, что последнее ему не нужно.

И хуже всего, что уровень тревожности и депрессии вырос не только в этих штатах, но по всей стране. Кампания сработала. Прибавим сюда, что наша страна недавно выбрала себе в качестве президента ярко-оранжевое исчадие, чья администрация открыто пытается свести на нет все достижения, которых ЛГБТ-сообщество добилось за последние двадцать лет. И можем ли мы отделаться от такого недвусмысленного намека, который задевает все сообщество, в особенности молодых людей, пытающихся разобраться со своей идентичностью?

В целом считается, что любое обсуждение проблем психического здоровья гомосексуалов следует начинать с того, что происходит в школах. Несмотря на окружающий нас прогресс, американские образовательные учреждения все еще опасны для детей: с их честолюбивыми студенческими братствами, равнодушными учителями и реакционной политикой. Эмили Грейтек — руководитель исследований в организации GLSEN (Gay, Lesbian and Straight Education Network). Она рассказывает, что процент дискриминации и оскорблений подростков по признаку сексуальной ориентации совсем не снизился в период с 2005 по 2015 год. Более того, только в тридцати школьных округах страны действует антидискриминационный закон, защищающий студентов-геев, лесбиянок, бисексуалов и трансгендеров от дискриминации в учебных заведениях. В тысяче остальных округов проводится политика, благодаря которой учителя не могут разговаривать со студентами о гомосексуальности в позитивном ключе.

Из-за этих ограничений детям, которые учатся в таких школах, сложнее справится со стрессом меньшинства. Но, к счастью, ситуация и не требует, чтобы каждый учитель или братишка из команды по лакроссу стал в одночасье уважать всех гомосексуалов. Последние четыре года Николас Хек, исследователь из университета Маркетт, возглавляет группы поддержки студентов-гомосексуалов в старших классах. На которых они обсуждают свои взаимодействия с одноклассниками, учителями и родителями, а Николас пытается отделить обычный подростковый стресс от стресса, возникающего из-за сексуальности.

К примеру, родители одного из студентов оказывали на него давление в выборе специализации: они считали, что ему лучше заниматься искусством, а не финансами. У родителей были благие намерения — они пытались оградить сына от гомофобии, подразумевая, что в сфере искусства он с ней не столкнется. Но в результате сын пришел в крайнее состояние тревожности: не пойдет ли он на поводу чужих предрассудков, если откажется от дела, которым хочет заниматься? И если он будет обучаться в школе искусств и столкнется с издевательствами, сможет ли он рассказать об этом родителям?

Самое сложное, по словам Хека, — побудить подростков задавать такие вопросы вслух, потому что главной отличительной особенностью стресса меньшинства является поведение избегания. Подростки слышат уничижительные комментарии в свой адрес и предпочитают пойти на другой этаж или вставить наушники. Когда они говорят об этом учителям, а те лишь пожимают плечами, подростки перестают искать защиты у всех взрослых разом. Ученики, с которыми работает Хек, постепенно перестают брать на себя ответственность за то, что над ними издеваются. Они начинают понимать: несмотря на то, что они не могут изменить свое окружение, не нужно винить в этом себя.

Итак, тинэйджерам главное — отследить и не допустить развития стресса меньшинства. Но что делам нам — всем остальным, уже накопившим его в полном объеме? «Сейчас проводится много работы с подростками, но совершенно нет групп для тридцатилетних или сорокалетних людей», — говорит Сэлвей. Мы выстроили отдельные инфраструктуры вокруг психических заболеваний, борьбы с ВИЧ и злоупотребления наркотиками или алкоголем, хотя мы имеем все доказательства, подтверждающие, что это не три эпидемии, а одна.

Люди, чувствующие себя непринятыми, скорее начнут принимать спиртное и наркотики, что, вероятно, приведет к опасному сексу, а это в свою очередь — к опасности инфицирования ВИЧ, а потом — опять непринятие и так далее. В последние пят лет накопилось множество доказательств взаимосвязей, и многие психологи и эпидемиологи стали рассматривать эффект отчуждения среди гомосексуалов как синдемию — комплексную угрозу возникновения нескольких заболеваний, ни одно из которых нельзя вылечить по отдельности.

Пачанкис недавно провел рандомизированное контролируемое исследование когнитивно-поведенческой терапии по «принятию себя гомосексуалом». «После многих лет эмоционального избегания многие люди в действительности не понимают, что они чувствуют, — говорит он. — Ваш партнер говорит: «Я люблю тебя», а вы отвечаете: «Ну, а я люблю блины». Они расстаются с парнем из-за того, что тот оставил у них дома зубную щетку, в то же время огромное количество парней занимаются незащищенным сексом с незнакомыми людьми, просто потому что не умеют прислушиваться к собственной тревоге».

 

По словам Пачанкиса, эмоциональная отчужденность такого рода присутствует повсеместно. Многие мужчины, с которыми он работает, годами живут, не осознавая, что все, к чему они стремятся, — красивое тело, успешность в работе, желание быть лучше коллег, поиски идеального партнера на ночь в Grindr — лишь укрепляет их страх получения отказа. Обратив внимание своих пациентов на эти взаимосвязи, Пачанкис уже добился больших результатов: всего за три месяца у многих сократился процент тревожности, депрессивных состояний, употребления алкоголя и наркотиков. Теперь он планирует расширить исследование, чтобы больше участников из других городов имели возможность улучшить свою жизнь.

Данные решения кажутся многообещающими, но все еще недостаточными. Я не знаю, сможем ли мы когда-нибудь приблизиться к показателям психического здоровья гетеросексуалов. Гетеросексуальных подростков всегда будет больше, мы всегда будем жить среди них в изоляции и в каком-то смысле всегда будем испытывать одиночество у себя дома, в школе и родном городе. Возможно, соблюдение дистанции с большинством — то, что заставляет нас страдать, — в то же время является источником нашего остроумия, жизнестойкости, эмпатии, а также потрясающих талантов одеваться, танцевать и петь в караоке. А еще нам следует признать: когда мы боремся за справедливые законы и лучшее отношение, мы также должны бороться и с собой, пытаться быть добрее друг к другу.

Во время интервью один из моих собеседников, Пол, сказал мне: «Геи убеждали себя, что все станет в порядке, как только закончится эпидемия СПИДа. Затем все должно было наладиться, когда нам разрешат вступать в брак. Сейчас мы говорим себе, что все будет хорошо, когда прекратятся оскорбления и дискриминация. Мы все ждем момента, когда наконец почувствуем, что не отличаемся от других. Но дело в том, что мы другие, и самое время принять этот факт и начать работать с ним». 

 

 

Изменено 8 ноября, 2022 пользователем Black Bunny

[Lara 7569]

Стресс меньшинств - весьма важный фактор, не спорю. Но меня настораживает, что в этой статье роль самого человека нивелируется. Он невоспитанный хам и наркоман, потому что гей и общество его не приняло. Нет, такая позиция очень опасна. Она заставляет человека скатываться  в самооправдание, в позицию жертвы. "Все вокруг такие злые, мир меня не принял, поэтому нюхну ка я кокаин". Важно понимать, что так рассуждает любой человек, который принимает наркотики. Абсолютно любой, независимо от пола, возраста и ориентации.

Ну и сравнение с гетеро весьма наивно. Гетеро растворяются в отношениях и детях, а геи не растворяются. Правда? Скажите это одиноким гетеро. 

У геев масса проблем на сайтах знакомств. Ровно же самые проблемы и на гетеро сайтах. 

Хочется достигнуть того же психического благополучия, что и у гетеро. Вопрос, каких гетеро и где? Людей, переживших серьёзные травмы, болеющих тяжелыми болезнями, живущих в условиях войны? Этих гетеро? 

Важно помнить, что если внимательно посмотреть на жизнь любого человека, можно увидеть столько боли и стресса, что сразу отпадёт желание сравнивать свою жизнь и его. И это хорошая прививка от бесконечной жалости к себе. 

Мир враждебен для многих людей. Многие люди растут в невыносимых условиях. Не надо оправдывать себя, своё неумение строить отношения, своё неумение жить тем, что тебя не принимают. Да, это очень тяжело. Но так же тяжело и многим другим людям. Не здесь, так в другом месте. Кто-то, независимо от ориентации, сжимает зубы и делает. А у кого-то есть кокаин и жалость к себе. 

[Dante 10403]

2 часа назад, Black Bunny сказал:

Статья большая, поэтому текст под спойлером

Отлично. Сколько материалов. Нам ням

[Yri 1612]

@Lara как правильно ты все расписала  

 

[Сергей Греков 8180]

12 hours ago, Dante said:

Отлично. Сколько материалов. Нам ням

Насколько я понял из поста Лары, статья большая и довольно глупая...

[Lara 7569]

1 минуту назад, Сергей Греков сказал:

Насколько я понял из поста Лары, статья большая и довольно глупая...

Нет, она совсем не глупая. Там приводятся данные о том, как неприятие обществом влияет на здоровье и эмоциональное состояние. Просто я выделила тот момент, который, на мой взгляд, важен, но не учитывается. Но остальные данные вполне можно принять во внимание. 

Правда, я оригинал не смотрела, не знаю, есть ли там ссылки на исследования, подтверждающие частоту разного рода заболеваний у геев. Как физических, так и эмоциональных. 

[Lara 7569]

Например, говорится о такой проблеме: человек осознаёт себя геем, ищет общество, где бы его поддержали, но когда оказывается в сообществе геев, получает не поддержку, а агрессию и неприятие. Но это порочный круг получается. С одной стороны да, человек оказался среди своих же в агрессивной среде и сам начинает общаться в таком духе. Но с другой стороны, а кто такую среду создал? Я и имею в виду, что свой личный выбор человек всё равно делает. Принимать наркотики или нет, поддерживать своих или нет и т. д. 

[Dante 10403]

18 минут назад, Сергей Греков сказал:

Насколько я понял из поста Лары, статья большая и довольно глупая...

Эх, ну почитаем  

[Black Bunny 55]

17 минут назад, Сергей Греков сказал:

Насколько я понял из поста Лары, статья большая и довольно глупая...

Ну, какие-то вопросы уже поднимались на форуме в том или ином виде или встречались в форме рассказов у некоторых авторов.

У меня тоже двойственное впечатление от этой статьи, она мне показалась чересчур "гей-френдли" что ли. Я не слишком контактировал с гей-тусовкой, но некоторые моменты показались мне весьма правдоподобными.

[Dante 10403]

14 часов назад, Lara сказал:

меня настораживает, что в этой статье роль самого человека нивелируется

Пытался найти этот момент, но так и не нашёл. 

В целом статья вполне верно описывает текущее состояние дела.

14 часов назад, Lara сказал:

Ну и сравнение с гетеро весьма наивно. Гетеро растворяются в отношениях и детях, а геи не растворяются. Правда? Скажите это одиноким гетеро. 

Вообще-то это правда. А что с этим не так?

14 часов назад, Lara сказал:

Мир враждебен для многих людей. Многие люди растут в невыносимых условиях.

Ну вот те кто растут и является людьми с проблемами. А с этим что не так?

15 часов назад, Black Bunny сказал:

Но уровень озлобленности у всех нас патологический.

Прям отличная фраза. 5.

15 часов назад, Black Bunny сказал:

Основная причина происходящего в том, что дискриминация внутри своей группы наносит больше вреда психическому здоровью, чем ситуация, когда от вас отвернулось большинство»

Прям в точку 

[Dante 10403]

40 минут назад, Black Bunny сказал:

Я не слишком контактировал с гей-тусовкой, но некоторые моменты показались мне весьма правдоподобными.

Зато я контактировал и не могу сказать, что в статье что-то переврано. Напротив... так и есть.

Страх отказа, внешний вид и многое другое. Все это адское болото знакомств...

Все эти вопросы: а я правда красивый убивают уже на пороге. И порой хочется выстрелить себе в голову только потому, что ты живёшь в этом мире поломанных людей. 

56 минут назад, Lara сказал:

Но с другой стороны, а кто такую среду создал? Я и имею в виду, что свой личный выбор человек всё равно делает. Принимать наркотики или нет, поддерживать своих или нет и т. д. 

Личный выбор и наркотики это две фразы, которые не могут идти вместе...

[Lara 7569]

38 минут назад, Dante сказал:

Пытался найти этот момент, но так и не нашёл. 

Дословно этого не написано, просто об этом не говорится. Принимает наркотики, потому что было тяжёлое детство, потому что общество не приняло и т. д. Но я и говорю, что ровно то же самое скажет любой наркоман. 

40 минут назад, Dante сказал:

Вообще-то это правда. А что с этим не так?

Ну приехали. Мало что-ли на свете одиноких гетеро или гетеро живущих в тяжёлых отношениях? 

41 минуту назад, Dante сказал:

Ну вот те кто растут и является людьми с проблемами. А с этим что не так?

С этим всё так. Многие люди растут в тяжёлых условиях. И далеко не всегда дело в ориентации. 

21 минуту назад, Dante сказал:

Личный выбор и наркотики это две фразы, которые не могут идти вместе...

Ничего подобного, они всегда идут вместе. И ты сам прекрасно знаешь, что лечиться от наркоты бесполезно, если человек в своём выборе винит других. 

[Dante 10403]

8 минут назад, Lara сказал:

Дословно этого не написано, просто об этом не говорится.

Если это не написано, то как это можно прочитать?

8 минут назад, Lara сказал:

Принимает наркотики, потому что было тяжёлое детство, потому что общество не приняло и т. д. Но я и говорю, что ровно то же самое скажет любой наркоман. 

Но ведь именно так в реальности и происходит. Почему это вызывает у тебя такой сильный диссонанс? Ты не веришь, что наркотики никогда не были выбором хоть кого-то? Не буду переубеждать. Каждый человек пусть и не сам решает во что ему верить, что ему видеть и какие шоры на себя натягивать, то хотя бы изредка решает, когда стоит задуматься.

[Lara 7569]

Только что, Dante сказал:

Если это не написано, то как это можно прочитать?

Я и прочитала, что этот момент при общем анализе ситуации не рассматривается. В статье говорится, что гомо чаще чем гетеро болеют, принимают наркотики, ведут асоциальный образ жизни, проявляют агрессию друг к другу, потому что большинство когда-то их не приняло. И от сравнения с благополучными гетеро, геям только хуже. Но тут и возникают вопросы. 

8 минут назад, Dante сказал:

ведь именно так в реальности и происходит.

Потому что здесь нет прямой связи. Один человек в подобной ситуации принимает наркотики, другой нет. И не переходи на личности в ходе обсуждения. 

[Lara 7569]

44 минуты назад, Dante сказал:

порой хочется выстрелить себе в голову только потому, что ты живёшь в этом мире поломанных людей. 

Дима, так в том то и дело, что все люди поломанные. А не только представители ЛГБТ-сообщества. Но количество суицидов среди геев, как выяснилось, выше, чем среди гетеро (если эти исследования действительно были). И дело, скорее всего, не в том, что отвергло большинство, хотя в такой ситуации действительно очень трудно. А в том, что нет поддержки от своей группы. Тогда возникает вопрос, почему её нет. 

[Dante 10403]

13 минут назад, Lara сказал:

огда возникает вопрос, почему её нет. 

И этот вопрос освещён в статье.

[Lara 7569]

Только что, Dante сказал:

И этот вопрос освещён в статье.

Насколько я помню, там говорится, что к примеру феминным мужчинам особенно тяжело, поскольку есть потребность отстоять свою мужественность, которая когда-то была под вопросом. Всё верно? Но если тебя сто раз уродом обозвали (не именно тебя, это просто пример), то зачем ты на сто первый раз обозвал другого человека? Ты взрослый человек и понимаешь, что нельзя свою мужественность/женственность отстаивать за счёт унижения других. Это и есть личный выбор.

И не говори мне сейчас о том, как это трудно. Я это знаю. Но что легко? Что вообще в жизни легко? И такая проблема не только у геев есть, она есть у всех людей.

[Dante 10403]

20 минут назад, Lara сказал:

Насколько я помню, там говорится

Нет, там другое говорится. Хотя и это в том же числе. 

[Lara 7569]

2 минуты назад, Dante сказал:

Нет, там другое говорится. Хотя и это в том же числе. 

Ну как бы ни было, надо понимать что не надо продолжать эту карусель насилия. Эта проблема есть, например, и у тех, кто вырос в семье, где насилие было нормой. Потом у них появляется своя семья и главный вопрос в том, как этот страшный опыт не передать своим детям. Это очень трудно сделать. Я потому и говорю, что полезно помнить о том, что у каждого человека горе своё. Это помогает понять,  что подобный опыт есть у множества людей. Как только понимаешь, что ты не страдающий центр вселенной, сразу появляется стимул решать проблему, а не выбирать простой сброс напряжения через разрушение себя или другого человека. 

[sollozapada 4603]

Статью не читал, очень большая. Поэтому сорян, если ниже не про то напишу.

Я не думаю, что гомосексуалы склонны к одиночеству больше, чем люди в целом. Скорее они менее подвержены необходимости создавать пары ради пар. В гетеросексуальном браке есть много причин, не все из которых связаны с глубокой длительной (первое время то понятно) симпатией друг к другу. Дети, совместное имущество, правовой статус брака, социальное давление (когда выйдешь замуж/женишься, когда внуки итд). Все, наверняка, знают не одну не очень счастливую вместе гетеро-семью. За неимением сложившихся веками нормативных социальных институтов гомосексуального брака (даже там, где он есть, а где нет официально и подавно), гомосексуалы, думаю, чаще создают союзы не потому что время поджимает, а рожать пора, не потому что родственники, друзья, коллеги заипали "когда свадьба", а только когда им этого хочется и есть подходящий партнер. Не хочется/нет партнера - не создают. Если отбросить тех, кто вступил в гетеро-браки, не очень то этого желая, а потом общие дети, ипотека и просто привычка - подозреваю, что процент одиночек и счастливых в паре примерно одинаков по популяции без привязки к ориентации. 

И это косвенно подтверждают мои наблюдения. Может не очень правильная выборка, но у меня большинство знакомых не состоят в официальном браке, а многие и в стабильных отношениях. И все мои знакомые гетеро. Образованные миллениалы и младше, из крупных городов, не подверженные социальному давлению и внушению, занятые работой - и не очень то торопятся. А достаточно большой части "нафиг нужно, и одному/одной хорошо", не то что брак, и отношения не нужны.

[Lara 7569]

По размышлении поняла, что тоже не учитываю один момент. Всё, что я говорю, касается личности, но речь то идёт о группе. А там могут быть другие процессы. 

[Yar 7862]

Прочитал статью полностью, и на мой взгляд в ней большинство тезисов похожи на правду. @Black Bunny спасибо!

Согласен с Ларой, что у каждого отдельного человека есть свои личные стратегии, но общие тенденции - они ровно такие, как описаны в статье. 

И про уровень стресса. И про блядство, причина которого - необходимость сексуальной валидации, признания что ты привлекателен.

И про наркотики. И про еб. соц. сети.

И про то, что если у тебя отношения, то от "сообщества" лучше держаться подальше. Иначе тебе обязательно будут внушать неуверенность в твоем партнере, намекать, что ты или он недостаточно хорош для отношений/не верен/имеет скрытый интерес. За спиной обсуждать ваши фейлы.

Например, в эти выходные мой хороший знакомый, молодой парень, сделал игровую свадьбу со своим партнером, с обменом кольцами, в типографии заказали брачные сертификаты, в красивом месте провели "церемонию". И в посте написал трогательный текст про их любовь и что они собираются эмигрировать в Европу и там уже заключить партнерство. И вот мы с другом рассматриваем фотки и начинаем обсуждать, что наш знакомый жирный, а мальчик его хорошенький. И значит,  мальчик его наверняка ему изменяет. И наверное мальчик с ним, чтобы знакомый помог ему эмигрировать и содержал. И прочее такое. Очень зло обсуждаем. Завидуем. И я хорошо к знакомому отношусь, и на фотках они очень красивые и счастливые. Но порадоваться искренне я не могу за них.

Я уверен, что гетеро, не важно семейные или одинокие, гораздо проще относятся к чужому счастью в личной жизни. Или радуются за пару, или равнодушно относятся. Возможно потому что им эта опция (создание отношений) более доступна. Во всяком случае такой ядовитой зависти я никогда не видел от гетеро.

14 часов назад, Lara сказал:

С одной стороны да, человек оказался среди своих же в агрессивной среде и сам начинает общаться в таком духе. Но с другой стороны, а кто такую среду создал?

автор статьи вроде бы говорит, что среда получается такая, потому что каждый ее член приносит из своей жизни опыт насилия и столкновения с гомофобией. И как будто каждый старается эту травму дальше выплеснуть и ранить других.

Меня удивило, что он подчеркивает, что стресс не особо зависит от того, где человек вырос: в гомофобной семье или в принимающей. Это интересно.

[Yar 7862]

12 часов назад, Lara сказал:

И дело, скорее всего, не в том, что отвергло большинство, хотя в такой ситуации действительно очень трудно. А в том, что нет поддержки от своей группы. Тогда возникает вопрос, почему её нет. 

Может, потому что эта группа имеет ряд особенностей. Кроме того, что каждый член группы более или менее травмирован, есть же еще очень сильная конкуренция внутри группы. Не за какие-то реальные блага, а за место в иерархии. А место это обеспечивается сексуальностью, спортивным телом, молодостью.

Причем внутри группы существуют мини-сообщества ("медведи", кинковые группы, и тп), в которых эти недостатки почти отсутствуют и атмосфера более доброжелательная. Еще более здоровое на мой взгляд общение в сообществах, где присутствуют женщины (лесби или гетеро, не важно). Хз как это объяснить)

[Dante 10403]

20 часов назад, Сергей Греков сказал:

Насколько я понял из поста Лары, статья большая и довольно глупая...

Если очень кратко, то статья собственно о том, что. Следите за руками:

1. У ЛГБТ есть большой запрос на романтику и дружбу
2. Однако сами ЛГБТ не умеют играть в романтику и дружбу
3. Сами же ЛГБТ унижают и дискриминируют других ЛГБТ
4. Причины этого поведения кроются в том числе в дискриминации ЛГБТ

Ещё более простым литературным языком: зло порождает зло.

Я лишь могу добавить, что это не новое явление в уязвимых группах. Всё тоже самое вы можете найти в поведении чернокожих рабов, которые не только были дискриминируемыми своими белыми хозяевами, но и сами активно дискриминировали себя. Это не новое явление.

По своему опыту я не только могу это подтвердить, поставив себя в ряды дискриминаторов. Я бы добавил, что сам факт регистрации на сайтах типа ХОРНЕТ bluesystem, это уже психическая травма, которую приходится переживать людям и со здоровой психикой и не очень.

И хотя нет точной статистики (можно поискать), но такие расстройства как нарциссическое расстройство личности, пограничное расстройство личности, дизморфофобия, дизморфомания встречается у геев с завидной регулярностью настолько часто, что я почти не могу припомнить ЗДОРОВЫХ людей в своём личном списке. Это пиз*ц если очень кратко. 

В этом контексте даже не стоит говорить про свидания по схеме: "Ах, что же ты с собой сделал, а раньше..." или "А вот ты нам не подходишь", или "Сегодня у меня болит сердце, жопа и член, пока" (с)

В эту же группу я готов добавить свидания по схеме: "у меня нет денег, подкинь", "всё равно кого ебать", "детка это просто секс ничего личного".

Различные типы избегающего поведения: "ты мне нравишься, пошёл на*уй" - избегающая привязанность, аля Собака на Сене, "иди сюда стой там" и прочее, это не что-то, от чего можно уйти психически здоровым, даже если ты БЫЛ ДО ЭТОГО психически здоров.

На мою психику негативно повлияли не только токсичные свидания, но и сам факт наблюдения "людей за гранью" в дерьме. Это только для вида я порой иронично вспоминаю всяких мальчиков с бабушками без денег. А на самом деле порой хочется нажать на красную кнопку и прекратить страдания этого мира, ибо нельзя же так жить.

Просто невозможно пройти спокойно мимо людей, которые то принимают наркотики, то бухают водку (что характерно для Украины), то ещё заняты какой-то зависимостью и имитацией реальной жизни, то работают на работе за нищенскую ЗП, то воруют или ещё чего. Невозможно наблюдать это и оставаться психически здоровым самому, потому что невозможно не чувствовать себя не сопричастным к этим людям, особенно к кем, кто тебе нравится.

Мы можем сколько угодно говорить, что не ответственны за их судьбы, но всё это полная х*ня и враньё, о чём я уже пытался как-то написать в рассказе: Утраченные. Недавно перечитывая который я снова задался вопросом, а что же хотел сказать автор, а чего он хотел сказать, возможно я и сам плохо понимаю, поэтому читаю его каждый раз как новое произведение, соответственно вспоминая один из прототипов. А точнее у этого рассказа было три реальных прототипа, и от всех троих я успешно убежал, ибо мне было очень страшно находится с ними рядом. Тем не менее красная мысль рассказа состоит в том, что это невозможная задача. Каждый брошенный человек, с которым могли бы быть дружеские и прочие отношения -- это важная утраченная часть собственной личности. (Рассказ если что про натуралов, но смысл то не меняется)

Собственно к чему мы приходим.... попадая в гей среду, мы ещё сильнее стираем себя, вместо того, чтобы строить. Такие дела.

И конечно же да у гетеросексуалов похожие проблемы. Но шанс на них попасть в разы меньше, потому что да, социальная группа имеет значение.

[Dante 10403]

Если же подходить к вопросу более научно, и смотреть на психологию поведения, то в основном реакции ЛГБТ сообщества хорошо покрываются схемой: превентивный удар.

Геи собственно то и делают, что соревнуются в том, кто из них первый откажет другому. Кто первый заблокирует. Кто первый бросит. Кто первый скажет, что ну ты так себе. Если ты первый сделал гадость, то ты хотя бы... ОКАЗАЛСЯ СВЕРХУ.

Вам это напоминает тюремную эстетику? Ну ДА ЭТО ОНА И ЕСТЬ!

А чего стоит популяризация неадекватного токсичного поведения в журналах типа Парни+? Я трахаюсь с разными парнями без презерватива, но не говорю им об этом? И автор этим гордиться? 

Отвечая на вопрос: почему. Вот именно поэтому. За 1000 лет одиночества мы утратили способность распознавать зло и сопротивляться ему. Это основная причина. Отсутствие навыков сопротивляться злу. Никто из нас не учит этому и не учиться сам. Соответственно пока эта главная кафедра не восстановится, всё общество и мир обречены.