"Ладони", "Вдох-выдох", "Под электрическими облаками", "Знаменитые и мёртвые", "Поездка в прошлое", "Воспоминание о Марни"

[Добби Таттлер 1671]

Цитата

Я не сойду с этого места пока не наступит Царство Небесное. Но для этого я должен выполнить следующее условие: я должен сделать внутреннюю сторону как внешнюю сторону, и левую руку как правую руку, и левую щеку как правую щеку, и когда я сделаю руку вместо руки, и глаза вместо глаз, и лицо вместо лица, и когда я сделаю ноги вместо ног, и спину вместо спины, и голову вместо головы, и когда я сделаю мужчину и женщину одним, так что бы мужчина не был мужчиной и женщина не была женщиной, тогда наступит Царство Небесное.

"Ладони", фрагмент текста 

Бывает, что я увлекаюсь вдруг на несколько дней одной темой. Так случилось в этот раз с "Ладонями", а точнее мой интерес привлекла личность режиссера - Артура Аристакисяна. Человек, который за всю жизнь снял всего два фильма - "Ладони" и "Место на земле", вдруг встал в один ряд с мэтрами, заслужил всевозможные призы, вписал свои работы в историю мирового кинематографа, и исчез из поля зрения на много лет, оправдывая свое молчание нелюбовью к "цифре". В интервью Аристакисян о своих работах отзывается довольно странно 

Цитата

Стараюсь не вспоминать эти два фильма, стараюсь всё это забыть. Параллельно со съёмками этих фильмов происходило много личных эпизодов, память о которых слишком жива. Сами произведения остались в том времени, как только я вспоминаю какой-то кадр из фильма, то сразу я вспоминаю конкретных людей. Просто тяжело. Мне самому тяжело воспринимать то, что я делал. Оглядываться назад я не могу, если сделал, то всё.

"Ладони". Фильм смущает. Его сложно смотреть с точки зрения рациональности, ибо он "неудобен" зрителю, Аристакисян вообще не думает об удобстве для публики, он обращается не к разуму, а к духу, разум должен отключить прагматичность, стать на какое то время выше всего, или вообще уйти в тень - так лучше, обратиться к своему безумию. На экране гротеск - черно-белая пленка, обработанная специальным методом для придания картинке архивной документальности, сюжетность отсутствует - это просто куски любительской съемки реальных людей, оказавшихся за бортом социума, несчастных - сказал бы я раньше, но,  чорт возьми - это говорит моя рациональность, Аристакисян называет это "выйти из системы", то есть освободиться полностью от всего. И текст, читаемый самим автором монотонным медитативным голосом. 

Спойлер

Меня всё больше гнетет это ощущение, которое трудно передать, поскольку ситуация нагнетается.
Поскольку ситуация нагнетается.
Дух уходит из земли, из городов, уходит стремительно, его уже невозможно остановить.
Человек лишается своей защиты.
Одним словом, система вошла в стадию своей самоорганизации, своего тотального выживания через всё что возможно, чтобы явить себя.
Она имитирует любые формы.
И то, что, казалось, служит причиной ее гибели, становится ее преимуществом.
Уже можно открывать и строить новые храмы, потому что сам дух уходит, потому что любое удержание духа в системе обернется очередной трагедией.
Получается, либо человек живет в духе и с ним уходит из системы и из жизни.
Либо он отождествится с системой и станет ее адептом, ее рабом, и уже навсегда.
Дух уходит.
Дух уходит.
А та энергия, которая остается, она станет такого свойства, что будет не всеми приемлема.
Она будет приемлема лишь адептами самой системы.
А интеллигентный человек, он просто не сможет найти себе достаточно сгустка энергии, того света, того куска хлеба, которым бы он смог привести свой мир в чувство.
Он будет выглядеть примерно как алкогольный больной, которому хочется пить.
Хочется пить - и негде.
Наступает интеллектуальная смерть.
Человека в таком потерянном состоянии очень легко соориентировать в нужном направлении.
И дело не в том, будут меня преследовать или не будут преследовать.
Будет почти одно и то же.
Важно другое.
Важно то, что циркулирующие силы будут действовать на каждого, каждого, кто идет против течения.

 Как назвать это фильмом? Гротескные изображения со "свободными от всего" людьми, от вида искалеченых тел и душ которых замирает сердце, и почти ничем не связанный с ними текст. Убери одно и другое не пострадает - это как два самостоятельных произведения. И ломка от непонимания, как? Как так жить, это разве жизнь? Но Аристакисян говорит - да, у них своя высота полета, может повыше вашего, и да, можно и не жить, а может лучше и не родится, если не сможешь также - выйти из системы. 

Спойлер

Как только ты выходишь из социума, ты должен преодолеть тысячелетний страх.
Человек не может мгновенно выйти из социума.
Ты ешь, ты пьешь, ты живешь - ты уже в социуме.
Не ешь, не пей - тогда ты сможешь жить вне социума.
А так ты можешь говорить что угодно, ты можешь обладать какими угодно духовными способностями, ты можешь прозревать, но если ты движешься в общей струе с социумом, то это уже не прозрение, это уже работа.
Ты работаешь на социум, даже когда прозреваешь.

Малыш, я не хочу тебя пугать, но пойми: сколько бы система ни называла себя правовой, есть на свете одна вещь, которая не входит в компетенцию права.
Это обреченность.
Обреченность.
И если системе удастся в кратчайшее время поделить людей на людей функциональных и людей обреченных, то преступление уже ничем не будет отличаться от не преступления.
И человек потеряет возможность анализировать состояние общества, в котором живет.

Аристакисян из времен хиппи. В России это время 90-х, и хиповская культура того времени у нас тоже была жесткая, не очень похожая на американскую. И, пока все соратники режиссера "выросли" из тех "штанишек", Аристакисян до сих пор носит длинные неухоженные волосы. Хотя это опять моя рациональность - мне все длинные волосы у мужчин кажутся неухоженными. Странный человек со своим видением мира. Вот он дает интервью, где оправдывает Москвина - нашумевшая в свое время история мужчины, который выкапывал трупы юных девушек и очень профессионально делал из них кукол, жил с ними и считал своими дочерьми. Аристакисян видит в нем того, кто умеет общаться с мертвыми, чувствует их. А вот тут был блог режиссера на "Эхе Москвы", довольно скандальный, такой же странно гротескный, такой же "неудобный" для читателя. "Любовь" к автору в комментариях соответствующая. Рассуждая на злободневные темы в блоге, Артур зачастую скатывается в рассуждения о том, что каждый народ заслуживает власть, которую имеет. Вот цитата на тему "Ревизора", о том, как мы сами любим "лепить для себя бога из говна"

Цитата

Если этот незнакомец такой жалкий, побирается, плачет, кается, просит его отпустить с миром – значит он точно ревизор. Валяется в ногах – потому что хорошо скрывает себя, хорошо играет. Играет с нами, юродствует – значит, каким-то особым изуверским способом хочет нас погубить. Идет на нас своим театром.

     Что ж, чем театральнее он себя ведет, тем откровеннее будем себя вести мы! Он говорит, что он наш раб. Значит, мы будем рабами нашего раба!

     Чем меньше этот проходимец похож на Ревизора, тем больше они узнают в нем последнего. Что он и есть тот самый тайный ревизор, которого они ждали и который пришел. Что это и есть Иисус Христос, который пришел их судить и карать – тот Иисус Христос, которого они заслуживают.

Второй фильм Аристакисяна "Место на земле" игровой, но снят в документальном формате. Эта история так же ненормальна и даже физиологически местами более отвратительна для восприятия. Фильм повествует о коммуне хиппи в центре Москвы, лидер которых решает дарить любовь, секс и заботу бездомным и нищим. Картина также собрала массу призов на фестивалях, хотя самым ярким "призом" стал массовый уход, оскорбившегося увиденным на экране, жюри с просмотра на фестивале в Витебске. 

 В этой картине уже возникает даже какое-то подобие драматургии. Один за одним следуют трагические случаи. Оскопляет себя лидер коммуны, не в силах смириться с уходом возлюбленной, потом случайно гибнет ребенок, задавленный во сне. Картина изобилует религиозными символами. Вот девушки моют калеку и вытирают его ноги своими волосами, вот нищая по имени Мария, которая единственная уверовала в новое учение: «Ты же целовал и обнимал нищих? — Да, но мы принимали наркотики, чтобы делать это». И действительно: общежитие, в котором людей объединяют только наркотики и нищета, не приносит счастья.

Здесь Аристакисян будто опровергает самого себя, как автора "Ладоней". Идея коллективного спасения оказывается нежизнеспособной. И это неудивительно. Вся логика изложения построена на допущениях: материальная нищета воспринимается как залог духовности. Но люди, живущие как трава, не могут дарить любовь, они сами слишком бедны.

Очень интересен комментарий свидетеля тех съемок - небезызвестной Умки, той самой, которая поет. Хиппи обвинили режиссера в неверной вредной трактовке всего движения. Но мы ведь гениям всё должны прощать, или нет?

Цитата

Я видела, как снимался фильм на Бисах, он вписывал туда бездомных людей, чтобы их бесплатно использовать, запрещал им убирать помещение, чтобы там был живописный срач, елейным голоском рассуждал о какой-то высшей любви, а сам втихаря подъезжал к девчонкам с паскудными предложениями. Я видела страницы безграмотного сценария, полного орфографических ошибок, помню кусок с ремаркой типа "хиппи танцуют и целуются, жуют хлеб и передают его изо рта в рот". Главный герой по сценарию отчекрыжил себе хуй (именно не яйца, а хуй, от чего бывает вообще-то летальный исход) во имя этой самой высшей любви, а потом лежит страдает, а "хиппи" сплели ему спецпояс из собственных волос, чтобы прикрыть рану в паху, и, короче, на этот пояс действительно отрезали по пряди волос у всех присутствующих. Люди жрали голую гречку, а Артур ходил в супермаркет и покупал себе на казенные бабки йогурты (по тем временам роскошь). А девчонок посылал аскать на улицу, чтобы, дескать, вживаться в образ. Типа, вы должны мочь подойти к человеку и просто попросить денег. Когда для одной из сцен понадобился неходячий инвалид, его привезли из инвалидного дома, сняли (мерзкая сцена, когда его купают в ванне, а потом девочки вытирают его своими волосами!!!), а потом забили на него, никто его не мыл, не кормил и обратно не вез, Артуру было насрать.
Я частенько бывала там, потому что там жили мои друзья, и всячески старалась помешать съемкам, но куда там. Ха, а когда он прочухал, что народ меня любит и слушается, то предложил мне роль второго режиссера! От которой я, естественно, отказалась.
Кстати, на этой квартире возрос и расцвел пышным цветом тот тип, который потом убил Царевского. У него был тогда крошечный ребенок, месяца три, и они с женой его не мыли и не закутывали, чтобы типа закалять, и этот ребенок, весь в коросте, валялся у них на голом грязном холодном полу и орал, а они не давали никому подходить. А у девчонки, которая, будучи беременной, по сценарию бегала по крыше. спасаясь от ментов, а потом, кажется, с нее как бы прыгала, случился выкидыш.
Но, может быть, и не от этого.

Так себе рекомендация на гениальную работу гения-почитателя помоек. 

Сегодня Аристакисян ничего не снимает, преподает во ВГИКе, пишет в фэйсбуке, дружит с Pussy Riot, устраивает выставки старых пленочных фотографий, собраных на Авито и помойках. Так сказать, активно и пассивно старается противостоять системе. 

Вот так много букв я написал про него, не судите строго, ведь в голове осталось еще столько же, но - баста. 

Завершить хочется сей бред очередным фрагментом из "Ладоней"

Спойлер

Сынок, это я, твой отец, говорю с тобой. Ты пока не родился, уже месяц ты живешь в темноте. Сыночек, понимаешь, твоя мать не жена мне и гарантировать тебе жизнь я не смогу, но все равно я хочу что бы ты все знал. Совсем недавно мне было так хорошо, все за что я брался получалось на славу, люди влюблялись в меня и я пользовался из добротой, деньги сами шли мне на встречу и много ночей подряд мать с отцом напрасно ждали меня, мне казалось что все хорошо, а сегодня все изменилось, в моих картах сплошные сумерки. Сыночек, я закрываю глаза чтобы тебя увидеть.

Твоя мать не жена мне, но ничего, ты слышишь, ничто не изменит того, что сегодня ты есть, и я, твой отец могу говорить с тобой, потому что есть такое, о чем некому больше сказать. Я отведу тебя в город, не грусти, все Божественно в природе и я жалею о том что понял это не сразу.

Скоро сдесь не останется и камня на камне, этот район будет разрушен, а этих людей насильно развезут и закроют по приютам, колониям и сумошедшим домам.

Эта женщина, когда не идёт дождь, лежит на земле, она лежит уже 40 лет. 40 лет назад на этом месте она ждала своего жениха, а он не пришёл. Тогда она постелила на двоих и легла. Она сказала: вот уже 40 лет я сражаюсь одна против всей системы, я лежу, я собираю шансы, я нарочно ничего не предпринимаю, я лучше соберу свои шансы, появится критическая масса шансов и произойдёт взрыв, произойдёт второе пришествие, Иисус.

Сюда приходили жить те люди, которым небыдло на земле места, те, кто должны были умереть, но они выжили и рожали детей.

Сыночек, ты слышишь? Ты слышишь? Мне очень нужно знать что ты есть, если бы ты знал, я так хочу повести тебя к людям, я покажу тебе во что одевается человек, как устроено его тело, мы будем двигаться постепенно, потому что неизвестно когда мы ещё увидимся, ведь тебе и мне нужно одно и то же, нужно спастись, если тебе сохранят жизнь тебе придётся жить в системе, пройдут годы и ты сам начнёшь думать как из неё выйти и вот тебе первый вариант спасения - это сойти с ума, взять и сойти с ума. Я предлагаю тебе этот вариант от чистого сердца, как отец. Сойти с ума это не безысходность, нет, это шанс, ты можешь использовать его лишь физически, а можешь поступить как эта женщина, постелить на земле и лечь.

Буквально в десяти шагах от лежащей на земле женщины работает пожилой человек, он ходит по дворам и люди выкидывают ему старые вещи, ещё у него есть девушка, он нашёл её на улице, она была беременна и ей негде было жить. И вот собранную одежду они кладут в пресс, а затем они продают её государству по очень низкой цене. Но есть у них и другая одежда, та, что осталась от умерших, люди сами после похорон отдают ему одежду своих умерших, эту одежду они откладывают и не продают. Одежду мертвых они кладут стеной вокруг своего дома. Среди этих одежд даже есть больничные пижамы с номерами. Это были мужчины и женщины умершие в жёлтом доме от одиночества и уколов. Их пижамы хотели сжечь, а он их подобрал и перенёс к себе. Он говорил: от этих вещей я учусь, а в обмен они нашептывают ему что то о своей любви. Доходит до того, что он начинает чувствовать тех, кто скоро умрет, скоро принесут их одежды и они войдут в эту стену. А своей ученице он однажды подарил платье одной умершей девушки, до него ни один мужчина ей ничего не дарил и за это она не ревнует его к мертвым, больше того, девушка верит своему учителю что эти одежды, что эти вещи, это вещи тех, кто уже в раю... А совсем недавно он признался что скоро ему ампутируют обе ноги, сперва левую, затем правую.

Девушка с флейтой сказала, что когда она ещё была здорова она не хотела учится, она плакала, она плакала что она девушка и не может стать священником. Она сказала: если бы я была священником я бы отпустила себе волосы, они были бы длинные и волнистые, такие же красивые как у священника.

Сынок, в детстве я тоже очень хотел стать священником, что бы иметь право носить длинные волосы, длинные как у девушки...

 

 

[BlackMirror 783]

38 минут назад, Добби Таттлер сказал:

Вот так много букв я написал про него, не судите строго, ведь в голове осталось еще столько же

Это целая кинорецензия по всем правилам! Спасибо!
Не очень удобно отвечать коротко... Но сейчас физически сил нет даже на долгие мысли ))
Скажу только, что личность режиссёра меня тоже заинтересовала в своё время. Но так же быстро и отпустила... Может, потому, что я знаю очень многих творческих людей, литераторов и музыкантов, тусил среди них, и идеализацией оных очень быстро разучился страдать )) Даже сделал некий вывод для себя: шедевр лучше рассматривать как кантовскую "вещь в себе". Ибо автор зачастую лишь посредник, проводник идеи, а его "человеческая сущность" может и вовсе в разрез с исповедуемым. Да и так ли она интересна..?  Поэтому ни "грязное", ни "чистое бельё" творцов меня с некоторых пор уже не интересует.
"Место на Земле" мне нравится меньше. Хотя тоже сильноке кино. Спустя почти 10 лет после первого просмотра "Ладоней", которые раньше то и дел "рвал" на цитаты, я последнее время вспоминаю фрагмент, ставший что-ли лейтмотивом, фабулой лично для меня: " Малыш, я не хочу тебя пугать, но пойми: сколько бы система ни называла себя правовой, есть на свете одна вещь, которая не входит в компетенцию права. Это обреченность. Обреченность. "