Кто такая Виктория Клафлин-Вудхалл

[Stylist 12487]

Об этой удивительной даме, прожившей долгую, скандальную, но вполне успешную жизнь, я узнала случайно, изучая материалы о великих женщинах...
Меня заинтересовала информация о том, что "11 мая 1872 года съезд сторонников Виктории выдвинул ее кандидатуру на пост президента США". 

Цитата

Что же в конечном итоге символизировала Виктория Вудхалл-Мартин? Скорее всего, стремление большинства женщин вырваться за пределы домашнего очага и доказать мужчинам, что они не куклы и не содержанки. Виктория сознательно эпатировала общество, и выдвижение ее кандидатуры на пост президента было, наверное, еще одним способом эпатажа. И, главное, она явно родилась раньше своего времени.
Как минимум на столетие.

Воздерживаюсь от комментариев, рекомендую прочесть статью под катом. Оказывается, бывает и такое...

Спойлер

Виктория Клафлин-Вудхалл родилась 23 сентября 1838 года в убогом пограничном городке Гомер штата Огайо, в бедной, если не сказать нищей, семье. Виктория воспитывалась в полуразвалившейся грязной лачуге, а мать ее больше верила в духов и ангелов, чем в познания врачей. В результате трое из десяти детей Клафлинов умерли в младенчестве, а сама Виктория общалась с ангелами и душами умерших совершенно непринужденно.

И все это ничуть не удивительно для рожденной под знаком Девы в ее последний день. "Пограничные" люди вообще достаточно экстравагантны, чтобы не сказать больше, но переход от Девы к Весам - это вообще нечто. Впрочем, судите сами.

В пятнадцать лет Виктория вышла замуж за доктора Каннигена Вудхалла, и за одиннадцать лет фактического брака довела своего мужа до хронического алкоголизма. Брак не спасло и рождение двоих детей, потому что Виктория считала себя созданной для гораздо более возвышенных дел, чем воспитание детей и домашнее хозяйство.

Первым “возвышенным” делом оказались спиритические сеансы, которые Виктория давала вместе со своей младшей сестрой Теннеси и брала с каждого присутствующего на этих сеансах по доллару. Сестры были миловидны, коммуникабельны и очень скоро к занятиям спиритизмом прибавили более доходную профессию — проституцию. Такое совместительство могло бы невероятно обогатить сестер, но Теннеси попалась на шантаже и угодила под суд. А Виктория с мужем и детьми отправилась в турне по Америке, где число последователей спиритов достигало уже четырех миллионов человек.

Виктория открыто заявляла о том, что супружество — это рабство для женщин, что в мире нет такой вещи, как грех, и что свободная любовь — это высшее счастье для людей. Немудрено, что подобные идеи привлекали на спиритические сеансы многих мужчин, наслышанных о том, что Виктория не прочь воплотить свои теории в жизнь. Один из них, полковник Джеймс Блад, оказался моментально обрученным с ней “силой духа”, стал ее любовником и навсегда посвятил свою жизнь прорицательнице-проститутке. Законный муж своим присутствием накидывал на эту скандальную связь некий флер респектабельности, но пуританская Америка очень строго осудила и любовников, и мужа-сообщника. Практически из каждого города Викторию выдворяли с помощью полиции за “открыто аморальный образ жизни”.

Вершиной карьеры миссис Вудхалл стала ее встреча с богатейшим человеком США того времени — Корнелием Вандербильтом. 74-летний магнат, человек достаточно болезненный, готов был выслушать практически любого шарлатана, обещавшего ему здоровье и долголетие. Не был он равнодушен и к женским прелестям, так что Виктория Вудхалл очень скоро превратила его в своего задушевного друга и патрона. Тем более что Вандербильт откровенно не признавал законов и в своей жизни руководствовался только одним принципом: выгодой.

Родственные души обрели друг друга. И Виктория с потрясающей скрупулезностью и наглостью стала воплощать в жизнь план своего “мужа-любовника”, полковника Блада: открыть брокерскую контору и использовать в качестве спонсора престарелого магната. Идея организации брокерской фирмы, возглавляемой женщиной, была по тем временам, мягко говоря, абсурдной: женщины в Америке никаким бизнесом тогда вообще не занимались. Но Вандербильт готов был лишний раз плюнуть в лицо общественному мнению. Он дал Виктории семь с половиной тысяч долларов для открытия банковского счета, деньги на аренду помещения под офис, а также совершенно бесценное право использовать его могущественное имя. Он также поставлял ей секретную информацию о деятельности фондовой биржи.

В таких условиях бизнес Виктории, естественно, процветал. К нему присоединилась и сестра Теннеси. Две модно одетые красавицы с живыми розами в прическах встречали посетителей, которых привлекало не столько дело, сколько неудержимое любопытство. Пресса в основном не скупилась на похвалы, и в заголовках сестры именовались “леди-брокеры”, “королевы финансов”, “обольстительные брокеры”. Согласно публичному отчету, за три года брокерская контора Виктории Вудхалл заработала 700 тысяч долларов.

Эта колоссальная по тем временам сумма повергла в шок всю деловую Америку. Законные финансовые операции не могли бы принести такой доход, а сгоряча брошенные в адрес сестер обвинения в проституции тоже не давали внятного объяснения их экономическому триумфу. Самая шикарная и дорогая дама полусвета могла заработать своим телом не больше 100 тысяч долларов в год и уж, конечно, не публиковала никаких отчетов о своих доходах.

Много позже выяснилось, что за всем этим, разумеется, стояли советы Вандербильта, который помог своей подопечной получить колоссальный доход от спекуляций акциями железнодорожных компаний и золотом. Родственники престарелого миллиардера, наконец, забеспокоились о своем наследстве и позаботились о том, чтобы он никогда больше не встречался ни с Викторией, ни с ее сестрой Теннеси. Виктория осталась к этому равнодушной: состояние она себе сколотила, теперь ее целью была власть.

2 апреля 1870 года в газете “Нью-Йорк геральд” появилось заявление, которое сначала повергло в изумление весь город, а затем сделало из Виктории фигуру национального масштаба. “В то время как другие спорят о том, существует ли равенство между мужчинами и женщинами, я доказала, что оно существует, тем, что преуспела в бизнесе... Поэтому я заявляю о своем праве говорить от лица женщин, которые в этой стране лишены избирательных прав. Полагая, что все еще существующий в сознании народа предрассудок о невозможности участия женщин в общественной жизни вскоре исчезнет, я объявляю себя кандидатом в президенты”.

До появления Виктории Клафлин-Вудхалл в Америке не было кандидата в президенты с таким нестабильным и хаотическим прошлым, да к тому же еще обильно сдобренным всевозможными сексуальными скандалами. Впрочем, появись такое заявление в американских газетах сейчас, страна, наверное, испытала бы не меньшее потрясение. А уж сто двадцать пять лет тому назад...

Вероятно, никто, даже сама Виктория, не смог бы правильно определить истинные цели, ради которых она добивалась высшей должности в стране. Во времена, когда, женщины в Америке не имели даже права голоса (за исключением одного-единственного штата Вайоминг), кандидатура Виктории рассматривалась как истая химера. Безусловно, ею двигали потребность во внимании и саморекламе, а также стремление поддержать феминисток, вступавших с требованием равных прав и единых моральных стандартов с мужчинами. Возможно, ко всему этому примешивалась и неосознанная жажда отомстить мужчинам, которые слишком часто использовали Викторию как неодушевленный предмет, орудие наслаждения. Но в любом случае скандал разразился грандиозный, и общественное сознание Америки было им взбудоражено на добрых десять лет.

   Женщина, безусловно, неглупая, Виктория очень быстро поняла, что зависеть от продажной и непостоянной прессы опасно. Деньги у нее были, и уже в сентябре 1870 года вышла в свет собственная газета Виктории — “Вудхалл энд Клафлин Уикли”. Несмотря на неудобоваримое название, газета пользовалась огромной популярностью в течение почти двух лет. В ней появлялись одна за другой сенсационные для того времени статьи: в поддержку свободной любви, за отмену смертной казни, за короткие юбки, вегетарианство, налоги за сверхдоходы, спиритизм, мировое правительство, улучшение качества муниципального жилья, контроль за рождаемостью, а также за упрощение процедуры развода.

Вероятно, никто, даже сама Виктория, не смог бы правильно определить истинные цели, ради которых она добивалась высшей должности в стране. Во времена, когда, женщины в Америке не имели даже права голоса (за исключением одного-единственного штата Вайоминг), кандидатура Виктории рассматривалась как истая химера. Безусловно, ею двигали потребность во внимании и саморекламе, а также стремление поддержать феминисток, вступавших с требованием равных прав и единых моральных стандартов с мужчинами. Возможно, ко всему этому примешивалась и неосознанная жажда отомстить мужчинам, которые слишком часто использовали Викторию как неодушевленный предмет, орудие наслаждения. Но в любом случае скандал разразился грандиозный, и общественное сознание Америки было им взбудоражено на добрых десять лет.Вероятно, никто, даже сама Виктория, не смог бы правильно определить истинные цели, ради которых она добивалась высшей должности в стране. Во времена, когда, женщины в Америке не имели даже права голоса (за исключением одного-единственного штата Вайоминг), кандидатура Виктории рассматривалась как истая химера. Безусловно, ею двигали потребность во внимании и саморекламе, а также стремление поддержать феминисток, вступавших с требованием равных прав и единых моральных стандартов с мужчинами. Возможно, ко всему этому примешивалась и неосознанная жажда отомстить мужчинам, которые слишком часто использовали Викторию как неодушевленный предмет, орудие наслаждения. Но в любом случае скандал разразился грандиозный, и общественное сознание Америки было им взбудоражено на добрых десять лет. Женщина, безусловно, неглупая, Виктория очень быстро поняла, что зависеть от продажной и непостоянной прессы опасно. Деньги у нее были, и уже в сентябре 1870 года вышла в свет собственная газета Виктории — “Вудхалл энд Клафлин Уикли”. Несмотря на неудобоваримое название, газета пользовалась огромной популярностью в течение почти двух лет. В ней появлялись одна за другой сенсационные для того времени статьи: в поддержку свободной любви, за отмену смертной казни, за короткие юбки, вегетарианство, налоги за сверхдоходы, спиритизм, мировое правительство, улучшение качества муниципального жилья, контроль за рождаемостью, а также за упрощение процедуры развода.

Появлялись и статьи о необходимости легализации проституции — вещь для Америки совершенно неслыханная. Но Виктория пошла еще дальше: она начала воплощать свои идеи на практике, шокируя обывателей до чрезвычайности. Самой невинной ее выходкой была следующая: в то время женщинам в вечернее время было запрещено ходить в рестораны без сопровождения мужчины. Виктория выбрала одно из дорогих нью-йоркских заведений, явилась туда после семи вечера и потребовала, чтобы ее обслужили. Хозяин отказался. Тогда эксцентричная леди потребовала, чтобы с улицы привели первого попавшегося кучера, посадили за ее стол и обслужили обоих. Скандал был подхвачен всеми газетами, смаковавшими подробности "борьбы за равноправие кандидата в президенты”.

Разумеется, Виктория понимала, что на одних скандалах далеко не уедешь. И она занялась поисками надежных союзников в конгрессе США. Ее выбор пал на генерала Батлера Франклина, который после гражданской войны был военным губернатором Нового Орлеана. Выбор Виктории мог показаться странным: генерала за жесткое отношение к женщинам Юга окрестили там “Синей Бородой”. Ему принадлежал указ, согласно которому каждая южанка, оскорбившая солдата-северянина, “будет рассматриваться как уличная женщина, занимающаяся своим ремеслом”. Южанки, едва завидев Батлера, поворачивались к нему спиной, что после выхода указа вызвало у него замечание: “Эти дамы знают, с какой стороны они лучше выглядят”.

Тем не менее Виктория рассчитала правильно. Попав в конгресс, Батлер начал... ратовать за равные с мужчинами права для женщин. Он быстро согласился помогать еще одной стороннице равноправия и составил для нее меморандум, который Виктории предстояло зачитать на заседании юридической комиссии палаты представителей.

 

Время для оглашения меморандума было выбрано не случайно. 11 января 1871 года в Вашингтоне должен был открыться третий ежегодный съезд Национальной женской суфражистской (феминистской) организации. Виктория надеялась, что ее меморандум, широко освещенный прессой, позволит добиться того, чего пока не добилась ни одна суфражистка: внимания мужчин, находящихся у власти.

Расчет оказался точным: меморандум Виктории выслушали не только конгрессмены, но и женщины — лидеры суфражистского движения. Конгрессмены проголосовали против предложения автора меморандума о предоставлении женщинам избирательных прав. Суфражистки приняли Викторию как героиню и стали активно пропагандировать ее идеи.

Правда, так было только в Вашингтоне и Нью-Йорке. Американская провинция не желала принимать миссис Вудхалл из-за ее шокирующего прошлого. От провинциальных суфражисток шел поток протестующих писем: бывшая проститутка внушала им отвращение. За Викторию вступились лидеры суфражистского движения: “Что касается слухов о миссис Вудхалл, — писала самая влиятельная из них, — то для всех моих друзей-мужчин у меня есть только один ответ: “Когда мужчины, создающие в Вашингтоне законы для всех нас, смогут встать и объявить себя незапятнанными ни одним из грехов, упомянутых в десяти заповедях, тогда и мы потребуем, чтобы каждая женщина, выдвигающая на основе нашей платформы конституционное предложение, была чиста, как Диана...”

Защита темпераментная, но совершенно бесполезная. Виктория могла бы привлечь на свою сторону мужчин — средств для этого она знала предостаточно. Но добропорядочные американские матроны, как консервативные дамы, так и ярые феминистки, очарованию не поддавались и с яростью клеймили неподобающий для леди образ жизни и отсутствие моральных устоев у кандидата в президенты. Когда спустя полгода после чтения меморандума в Нью-Йорке отмечалась очередная годовщина зарождения суфражистского движения, многие приглашенные отказались участвовать в празднике, узнав, что Виктория Вудхалл приглашена в числе главных ораторов.

Тем не менее Виктория произнесла пламенную речь в защиту прав женщин, которая заканчивалась заявлением для того времени сенсационным: “Если обновленный в результате следующих выборов конгресс откажется предоставить женщине все законные права гражданина, мы примем меры для созыва нового съезда с целью выработки новой конституции и избрания нового правительства”.

Эффект был потрясающим, но недолгим. Пять дней спустя родная мать Виктории обратилась в полицию с заявлением о том, что в доме ее дочери собралась настоящая банда маньяков и насильников, устраивающих грязные оргии и представляющих опасность для жизни добропорядочных граждан. Почтенная дама, жившая у дочери на полном содержании, мечтала избавиться от обоих своих зятьев — законного и незаконного. Миссис Клафлин была явно не в своем уме: путалась в показаниях, несла откровенную чушь, оскорбляла свидетелей и суд. Наконец, дело было прекращено и им всецело занялась пресса.

Газетчики были заворожены тем, что женщина, кандидат в президенты, держит при себе двух мужчин и делит с ними постель по собственному выбору: “Она имеет некоторым образом двух мужей, живет с ними в одном доме, спит с одним, но носит имя другого (возможно, для того, чтобы показать свою беспристрастность). В этом случае кандидат в президенты и принципы, которые этот кандидат защищает, настолько удачно сочетаются друг с другом, что даже при самом либеральном и прогрессивном режиме не будет никаких основании для возбуждения дела о разводе”.

 

Виктория яростно защищалась. На одном из выступлений она произнесла зажигательную речь о том, что существующие законы о браке “деспотичны и являются остатками той варварской эпохи, в которую были созданы”. Она предсказала, что свободная любовь станет религией следующего поколения. В ответ на прямой вопрос из зала, практикует ли она сама свободную любовь, Виктория оторвалась от текста выступления и отчеканила: “Да, я практикую свободную любовь! У меня есть неотъемлемое, закрепленное конституцией и естественное право любить так долго или так коротко, как смогу, менять эту любовь каждый день, если мне нравится! И с этим правом ни вы и никакой состряпанный закон не смеет ничего сделать!” Половина аудитории разразилась восторженными криками, другая — освистала ораторшу.

Наконец миссис Вудхалл сделала решающий шаг: призвала руководительниц суфражистского движения Америки создать на его основе новую политическую партию. Но она добилась лишь того, что суфражистское движение раскололось и меньшая его часть признала Викторию своим лидером. Остальные, к сожалению, наиболее влиятельные решительно отказались участвовать в политических авантюрах. Это навсегда поставило точку в сотрудничестве Виктории и суфражисток. Более того, они стали ее самыми непримиримыми врагами.

Тем не менее 11 мая 1872 года съезд сторонников Виктории выдвинул ее кандидатуру на пост президента США. В вице-президенты был предложен негр, бывший беглый раб Фредерик Дуглас. “Угнетенный пол у нас уже представлен миссис Вудхалл, — заявил один из ораторов. — И тогда нам нужен Дуглас, как представитель угнетенной расы”. Присутствующие (среди которых было немало мужчин) единогласно проголосовали за это оригинальное предложение. Новая партия получила название Партии равноправия.

Однако вскоре стало ясно: добившись формального выдвижения своей кандидатуры на пост президента, Виктория ослабила свои позиции. До этого она рассматривалась как человек прогрессивных взглядов, несколько дерзкий и эксцентричный. После выдвижения ее стали считать потенциально опасным радикалом, газеты осыпали ее едкими насмешками, ее собственный еженедельник подвергся бойкоту рекламодателей и перестал выходить, арендная плата за брокерскую контору была намеренно поднята до несусветной величины. В довершение ко всему Виктории предложили съехать с квартиры, которую она снимала: хозяин недвусмысленно намекнул, что на него оказывают давление. Хуже всего оказалось то, что Викторию и ее семью не соглашались принять ни в одном отеле или пансионе.

   Политики — соперники Виктории — были еще менее сдержанны, чем пресса. Губернатор одного из штатов заявил, что не позволит миссис Вудхалл проводить у него предвыборную агитацию: “С тем же успехом можно выпустить на сцену девочек из стриптиза”. А когда Виктория попыталась взять реванш у противников на страницах собственной газеты, последовало обвинение в “распространении материалов непристойного содержания”, и миссис Вудхалл была арестована. Выпущенная под огромный залог, она вскоре была арестована во второй раз, затем в третий. После шести месяцев такого периодического лишения свободы миссис Вудхалл предстала перед судом присяжных, которые сочли ее невиновной. Тем не менее в глазах общества она оказалась скомпрометированной.

 

Хуже всего было то, что, пока Виктория находилась за решеткой, состоялись президентские выборы, на которых практически никто не вспомнил о ее кандидатуре. Президентом на второй срок был избран генерал Уллис Грант. А Виктория была избрана президентом... Американской ассоциации спиритов и пять лет разъезжала по стране с лекциями, популярность которых падала с каждым днем. Отчасти в этом был виноват образ жизни миссис Вудхалл, по-прежнему шокировавшей обывателей своими, теперь уже многочисленными и беспорядочными любовными связями, о которых она со вкусом распространилась устно и письменно. Законный супруг ее к тому времени уже умер, а с полковником Бладом Виктория порвала все отношения из-за того, что он... изменил ей.

Проповедница свободной любви оказалась ревнивой собственницей. Она выгнала Блада из своего дома и, несмотря на то, что официально они никогда не были женаты, устроила разбор по всей форме, обвинив его в посещении проститутки. Это событие также не могло произвести благоприятное впечатление на общественное мнение Америки.

Не помогло и то, что Виктория в своих выступлениях постепенно отходила от идей радикализма и реформ. На 38-м году своей жизни она отказалась от сомнительных идей и обратилась к Христу. Это, правда, не вернуло ей ни былой популярности (в стране и без нее хватало проповедников), ни былого состояния. От нужды и забвения ее спасла смерть Корнелия Вандербильта, который из 100-миллионного состояния 95 миллионов завещал старшему сыну, а 5 миллионов — остальным девятерым детям. Обделенные наследники обратились в суд, утверждая, что усопший был не в своем уме, когда писал завещание. Виктория намекнула старшему наследнику, что ее показания о состоянии здоровья бывшего покровителя всецело зависят от суммы вознаграждения. За 500 тысяч долларов миссис Вудхалл соглашалась вообще исчезнуть из Америки.

Судя по всему, она эти деньги получила, потому что в конце 1877 года Виктория вместе с сестрой Теннеси отплыла в Англию, накупив новые наряды, обзаведясь новыми слугами и заняв на корабле шесть кают первого класса. Больше они никогда в Америку не возвращались, во всяком случае никаких сведений об этом не имеется.

   В Англии Виктория снова начала читать лекции — на сей раз на сугубо научные и менее скандальные темы: о материнстве, наследственности и т.д. и т.п. На одной из таких лекций она познакомилась с Джоном Мартином — богатым и знатным сыном богатых и знатных родителей. В свои 36 лет Мартин уже был преуспевающим банкиром, обладал фигурой атлета и спокойным, мягким характером. Виктория стала его первой настоящей любовью. Ей к тому времени уже исполнилось 39 лет.

Родители Мартина, почтенные английские аристократы, оказались шокированы выбором сына. Чтобы узнать о прошлом Виктории, было достаточно заглянуть в ежедневные газеты. Пресса явно давала понять, что прошлое миссис Вудхалл весьма сомнительно. И Виктория принялась тщательно и беспощадно уничтожать все сомнительное, что было в ее биографии. Свои статьи она приписывала другим, утверждала, что редактором еженедельной газеты была лишь номинально, и вообще ее жизнь от самого рождения была образцом морали.

 

Потребовалось шесть лет, чтобы добиться согласия старших Мартинов на этот брак. Но и после венчания Виктория восемнадцать лет мирной семейной жизни не прекращала борьбу за реабилитацию своего доброго имени в глазах общества. Убежденная сторонница женского равенства превратилась в столь же рьяную приверженницу традиционных общественных устоев. Она выпустила несколько вариантов своей улучшенной и дополненной биографии, но в конце концов поняла, что сама подогревает интерес к своей личности, и если прекратит попытки обелить себя, то о ней просто забудут.

Так и произошло. О Виктории не вспомнили и тогда, когда она овдовела и получила внушительное наследство — около миллиона долларов. Остаток жизни миссис Вудхалл, теперь уже леди Мартин, посвятила общественной деятельности, на которую потратила почти половину своего состояния. Во время первой мировой войны леди Мартин активно работала в Красном Кресте и на практике доказывала еще одну свою идею о том, что очаровательная женщина не имеет возраста.

Утром 9 июня 1927 года, когда англичанки просыпались, а американки укладывались спать, и все они в полной мере обладали равными правами с мужчинами, за что Виктория Клафлин-Вудхалл-Мартин так долго боролась, к ней, дремавшей в кресле-качалке, пришла смерть. До 90-летнего возраста она не дожила всего трех месяцев. Все ее немалое состояние досталось дочери от первого брака Зулу Мод, которая, в свою очередь, завещала его Королевскому институту Великобритании для проведения исследовательских работ по евгенике — теории о наследственных качествах человека и путях их улучшения для будущих поколений.

Памятником Виктории, таким образом, стала не только эмансипация женщин, но и продолжение работ в области науки. Посвященный ей некролог, напечатанный в “Нью-Йорк тайме” 11 июня 1927 года, был более чем доброжелателен и лишь намекал на ее бурное прошлое. Основной упор делался на ее сорокапятилетнюю благотворительную деятельность в качестве леди Мартин. Лишь мельком упоминалось о том, что пятьдесят пять лет тому назад ее кандидатура выдвигалась на выборы в президенты Соединенных Штатов.

Тем не менее горстка людей, знавших ее подлинную историю, склонна была считать, что ее эпитафия была написана немного раньше, одним из ее политических противников, который восхищался Викторией, помимо своей воли. Он изрек приговор истории в следующей форме: “Ее надо было бы повесить и у подножия виселицы воздвигнуть монумент в ее память”.

   Что же в конечном итоге символизировала Виктория Вудхалл-Мартин? Скорее всего, стремление большинства женщин вырваться за пределы домашнего очага и доказать мужчинам, что они не куклы и не содержанки. Виктория сознательно эпатировала общество, и выдвижение ее кандидатуры на пост президента было, наверное, еще одним способом эпатажа. И, главное, она явно родилась раньше своего времени.

Как минимум на столетие.

Светлана Бестужева

 

[Dilandu Albato 375]

Интересная личность.

[Кир Aquarius 6900]

История жизни классической авантюристки, у которой в жизни было всё. Причём из-за этой насыщенности потомки готовы простить ей всё - скандалы, аферы, аморальность. Такие люди влекут к себе. Может потому что делают то, что не можем позволить себе мы?