Таблица лидеров

Глава 21 (Мэтт) Сказка, рассказанная на ночь, быстро закончилась. Я только почувствовал себя в раю, взобравшись на пик блаженства, как дверь открылась, срывая меня в реальность. Я ведь знал, что у Нэйта есть парень, и то, что мы сделали - не очень красиво. Но в этот вечер я обо всём забыл. Мне было хорошо, как никогда. Не только потому, что наконец-то попробовал секс. Это было самое настоящее свидание. Я чувствовал, что ему интересен. Нэйт так красив, я мог бы любоваться им вечно. Не знаю, что на меня нашло… Я безумно счастлив, что хоть несколько часов, но мы существовали только друг для друга. Секс, как мараскиновая вишенка на торте, тело до сих пор ощущало трепет. Но чудо иссякло, я тихо ушёл домой. А вот проблемы никуда не исчезли. Разве что с женой теперь мы квиты, но это совсем не радовало. Чем я лучше неё? Я вернулся к гаражу, запах просто ужасен, и достал ключи от церковной двери. Как мне раньше в голову не пришло, что можно переночевать там? Я набрал ветоши и примостился на церковной лавке. Так и уснул. Мне снилось, что деревянный Иисус смотрит на меня сапфировыми глазами, а волосы ласкает невидимая рука. Оказалось, в открытое окно забралась кошка, она дремала у меня на плече, мурлыкая что-то себе под нос. - Привет, Баффи, - я погладил её короткую чёрную шёрстку. Баффи жила по соседству, часто наведывалась в гараж, я подкармливал её остатками обеда. Однажды я купил ей консервы, она недовольно понюхала и стащила у меня из пакета тост. Ещё одна поклонница моей стряпни. Сейчас у меня с собой не было ничего. Но дама, кажется, довольна и тем, что я чешу её за ушами. Скрипнула входная дверь, и Баффи как ветром снесло. Надо мной стоял пастор Кэйси, на лице написано сочувствие. Видимо, вечернее радио Молли-ФМ славно поработало. - Доброе утро, Мэтт, - поздоровался Кэйси, - если ты хочешь исповедоваться… - Нет, - улыбнулся я, - мне просто хотелось побыть поближе к Богу. Вернее, нужно было где-то переночевать. - Все мы проходим испытания, Мэтт. Но ты… Мне кажется, не существует такого, чего ты не выдержишь. Кэйси легонько сжал моё плечо, у него хрупкие пальцы, почти как у женщины. Но взгляд у него был искренний, и на душе отлегло. Я вернулся домой – принять душ и переодеться. Не ожидал увидеть там Кэсси, в это время она всегда на работе. У неё припухшие веки и сонные глаза. Надо же, кого-то мучила совесть? - Ты даже не представляешь, что устроила Норма, когда ты не пришёл читать ей книжку, - нервно сказала она, - ты их совсем разбаловал, Мэтт. - Могла бы и сама почитать, - заметил я. Когда она в последний раз так делала, Норма залезла целиком в подушку и кидалась в неё наполнителем. Кэсси просто читала, Норма любила истории – про любую мелочь, муху или табуретку. Я все придумывал на ходу. Из одной страницы у нас получался сериал на неделю. - Я видела, заправку закрыли. Она мялась, стараясь на меня не смотреть. - Да, я сейчас безработный, Кэс. С ремонтами тоже беда, в почте ни одного заказа. Надеюсь, что-то подбросит Лилли. - Мне нужно уехать… На пару дней. Посидишь с детьми? Итак, она уезжает трахаться, а я, как папа-квочка, возьму на себя домашние дела? Нет, ну просто «гениально»! Главное, смело. Я развернул её лицом к себе и посмотрел в глаза. Где там угрызения совести? В помине нет. Только раздражение и скука! Изнутри рвалось всё, что накипело. Я едва держался, чтобы не закричать, но Кэсси вдруг приложила к моим губам палец и кивнула вправо. Там стоял Кайл и наблюдал за нами большими от страха глазами. Я сразу же её отпустил. - Мы ещё поговорим… не при детях. - Пап, мы будем завтракать? Кайл обхватил меня руками за талию, прижался щекой к пояснице, я ощущал его детское тепло. Злость понемногу уходила. И я почти равнодушно смотрел, как Кэсси тащит к выходу свой синий дорожный чемодан. Мы чудесно проведём время и без неё, втроём. А я заодно решу, что делать дальше. - Давай посмотрим, что у нас есть, - сказал я Кайлу, открывая холодильник. Там, конечно же, ничего. Пакеты с продуктами почили в парке, их наверняка растащили собаки или бездомные. Я достал масло, банку с остатками мёда, мазками прилипшего к стеклу, и хлеб. Будем творить чудеса из того, что есть. Вкусно – не обязательно сложно. А потом закажем пиццу «У Долли» и картошку фри. Минут пятнадцать спустя прибежала Норма, сходу заявила, что в летнюю школу сегодня не пойдёт и оккупировала левое колено. Ну вот что с ней делать? - Поедем кататься на лодке? - Да! Вот только за окном собирался дождь, я слышал, как вдалеке гремело, и достал из чулана палатку. Мы набрали диванных подушек и покрывало, сменную одежду на всякий случай, загрузили всё это в багажник. Норма смеялась, хватая ртом первые капельки дождя. И тут она громко взвизгнула, в воздухе мелькнули пяточки в розовых босоножках. На заднее сидение машины упал знакомый рюкзак. А сердце бешено заколотилось. Я медленно обернулся. Норма сидела на плечах у Нэйта, положив голову на его макушку, они оба на меня смотрели. Две пары глаз: серые и небесно-голубые. Фантастическое сочетание цветов. - Вы куда-то собрались без меня? – спросил Нэйт. Он улыбался так, что мне кружило голову. Я мгновенно вернулся во вчерашнюю ночь и даже в те минуты, когда пришёл его парень. Нэйт как будто забыл об этом. - Нэйт, я… - Я сейчас тоже безработный, - сказал Нэйт. - Предлагаю устроить маленький уикенд. - Сегодня вторник. - К чёрту календарь… У меня есть отличная идея. Не возражаешь, если я поведу? - Мою машину? - Здесь есть какая-то другая? Я колебался, отдавать ли ему ключи. С одной стороны, я чуть не пьянел от счастья, что даже без романтики и виски я по-прежнему ему интересен. С другой, у Нэйта есть парень. И я не понимал, какую роль он отводит мне. Нэйт явно читал мои мысли. Он спустил Норму на сидение и достал из рюкзака шоколадку. Пока они с Кайлом возились, разламывая её на плиточки, он поцеловал меня – долго и сладко, я едва удержался на ногах. - Мы с Бреном расстались. Стыдно признаться, но меня охватила радость. Дикая и безумная. - Это… из-за меня? - Нет, - улыбнулся Нэйт, - не парься, нас мало что связывало. А разве нас с ним связывает нечто большее? Мы знакомы недели две, а вчера в первый раз переспали. Я боялся задать этот вопрос, боялся услышать в ответ не то, чего хотелось бы. Но всё внутри ликовало. Я готов был танцевать, как Норма. - Ну так что, едем? - Да! – в один голос воскликнули дети. Мне ничего не оставалось, кроме как отдать Нэйту ключи. Устраиваясь на пассажирском сиденье, я ещё не знал, что сажусь в реактивный самолёт. Мы летели быстро, аж дух захватывало. Я схватился за ручку и закрыл глаза. Нэйт сбавил скорость и тронул меня за колено. - Прости, я не подумал. Да, после той аварии я ненавижу скорость. Дальше мы ехали нормально, но руку с колена Нэйт не убрал. Он поглядывал на меня в зеркало, и пальцы пробирались выше, поглаживая внутреннюю часть бедра через тонкую ткань шортов. По телу бежали мурашки, а ствол ломился наружу. - Хватит издеваться, - прошептал я. - Я даже не начал, - подмигнул мне Нэйт и свернул к заправке. В баке было достаточно бензина, я с удивлением смотрел, как стрелка поворачивается до предела. Я забыл спросить, куда мы едем. Мне почему-то казалось, к озеру. - Только не говори мне, что едем в Мэдисон! - Нет, конечно. Что там делать? От того, как блестели его глаза, у меня защекотало под ложечкой. - Ты когда-нибудь был в Чикаго, Мэтт? В этой жизни я едва покидал пределы штата. Я даже Милуоки видел только на карте. - Это же три часа по трассе. - Уже два с половиной. Расслабься, детка, у нас уикенд. Это был не просто уикенд среди рабочих будней. Самый настоящий праздник, как Пасха или Рождество. Мы загнали машину в паркинг и пошли пешком, любуясь городскими пейзажами. Чикаго - город шикарных парков, летом всё утопает в зелени, прохлада от озера Мичиган глушит зной. Мы попали на приезжий аттракцион, он намного больше, чем в Мэдисоне. Дети сходили с ума несколько часов, у меня в ушах довольный визг Нормы работал, как маячок: визжит, значит, всё в порядке. Потом голодные ворвались в палаточное кафе, ели сосиски, запивая колой. Норма наконец-то получила попкорн, целое ведро в четверть её роста. Я переживал, что будет, когда она всё это съест. К счастью, ей активно помогал Кайл. В конце концов ведро перекочевало к нам с Нэйтом, мы кормили друг друга, когда на нас никто не смотрел. Нэйт почти не отпускал мою ладонь. Мы так и бродили по парку, присматривая за детьми. Сначала я смущался, потом расслабился. Это ведь не наш любопытный городок. Вокруг на подстилках расположились парочки. Кто-то сидел в обнимку, кто-то лежал на коленях у другого, кто-то смеялся, кто-то сидел в телефоне. Слишком всего много, чтобы удивляться мужчинам, которые не разнимают рук. И целуются украдкой, спрятавшись за кустом. - Мы пойдём в зоопарк? – спросила Норма. - Откуда ты знаешь, что он здесь есть? - Это же Чи-ка-го! – маленькая нахалка театрально закатила глаза к небу. Даже хотелось аплодировать! - Нам рассказывали в школе, - признался Кайл, - Стив показывал фотки, там реально круто. - Тогда идём в зоопарк, - пожал плечами Нэйт и открыл телефон. Я вздохнул с облегчением, когда увидел, что вход в зоопарк бесплатный.. Я, конечно, понимаю, что мы выбрались в Чикаго в первый раз в жизни, но моя кредитка почти пустая. Я только-только оплатил аренду за дом, Сэм ещё не выплатил зарплату, а заказов последние пару недель – ноль. Мне и так неловко, что в кафе и за аттракционы расплачивался Нэйт, он даже не дал мне вытащить кошелёк. Сказал, что потом разберёмся. Я вздохнул и тут обратил внимание на странную тишину. Нэйт курил сигарету, стряхивая пепел над мусорной корзиной, а дети прилипли носом к какой-то витрине. Старая витрина с неприметным хламом, с которого лет сто не вытирали пыль. - Он такой грустный, - Кайл поглядывал на меня и морщил нос. - Всё равно хочу! – ответила Норма. - Я его поцелую, и он станет весёлым. - Они хотят вон тот кошмар, который когда-то был медведем, - пояснил Нэйт, - думаю, он годов пятидесятых. Вообще-то, это медведица. Серая, из волнистого ворса, который был когда-то коричневым, в белом в фиолетовый горошек чепчике и платье такой же раскраски. На светлом пятне игрушечной морды глаза, вышитые из бисера, наполовину распустившийся ниточный рот. Да, это реально кошмар, скорее, годов тридцатых. Норма такие любит. И всё равно сюда обратно потащит, если ей не купить. Древний колокольчик над массивной деревянной дверью жалобно звякнул. - Десять баксов, - зевая, сказал студент-продавец. - Я бы за это и доллар не дал, - присвистнул Нэйт. - Хорошо, тогда пять. Славно поторговались! - Нужно было ещё сопротивляться, сбил бы до трёх, - шепнул на ухо Нэйт, - э-э-э, только не в руки! Он осадил продавца, тот достал игрушку с витрины и протягивал её Норме. - Нет, малышка. Сначала мы это постираем. Студент скривился и отдал игрушку мне. Медведица действительно в изрядном слое пыли, хотя ткань платья хрустела не от грязи. Я приподнял юбку, на животе игрушки вышито название производителя на французском, я давно такого не встречал. Мне вдруг подумалось, что пять баксов для неё – фантастика. Я заметил, что Кайл роется в коробке с облезлыми машинками. Там были ещё солдатики, небольшие, с палец. Изрядно поцарапанные, но целые. - Доллар штука, - сказал продавец, - можете взять весь набор за двадцать. Пятьдесят два солдата, четыре лошади, две пушки и телега. Понятия не имею, зачем мне это всё. Кайл брезгливо морщил нос, Нэйт едва держался, чтобы не смеяться. А следом я увидел вазу и старые карманные часы на цепочке. Я провёл по пузатой боковине пальцем, постучал ногтем. Тонкий звенящий материал, почти прозрачный, позолота на ободке слезла, часть рисунка измазана в смоле. Греческие мотивы. Похищение Елены Парисом – красивая светловолосая дева, полуобнажённый мускулистый юнец. Что-то в ней очень привлекало, она, как жемчужина в пыли. - Два доллара. А часы десять. - Я возьму это всё за тридцать. - Окей, - обрадовался продавец. Видимо, редко заглядывают в эту контору, похожую на забитый хламом склеп, пропахший плесенью и тленом. Хотя если вымыть окна и добавить свет, здесь будет очень даже неплохо. Я получил свои покупки, завёрнутые в старые газеты и сложенные в пакет. Надеюсь, Нэйт не сильно будет смеяться. Но в его глазах не было смеха. Совсем. Они почему-то сияли, как будто внутри шёл дождь. Он погладил меня по щеке ладонью, провёл пальцем по шраму, спустился к нижней губе. - Ты любишь такие вещи, Мэтт? - Не знаю… Просто кое-что понравилось. И теперь таскаться с вот этим всем. К счастью, при входе в зоопарк стояли шкафчики для хранения, так что мы гуляли налегке. Нэйт опять настоял, чтобы заплатить. Я уже должен ему недельную зарплату, но оно того стоило. Для Кайла и Нормы – это целое приключение, они столько фотографировали, что разрядился телефон. Под конец присел на лавку, наблюдая, как дети корчат рожицы льву через стекло. Нэйт обнял меня за плечи и поцеловал в висок. - Хочу тебя, - прошептал он мне на ухо. Мне ещё никогда не было так хорошо. И неуютно с каменным стояком посреди зоопарка, откуда эти мысли о сексе именно сейчас? Вокруг полно людей, дети пищат, ветер разносит запахи животных, а я думаю о том, чтобы прижаться к нему покрепче. - Я тоже тебя хочу, - ответил я. Не знаю, как дотерплю, пока мы доберёмся домой. Но дети сегодня лягут спать пораньше, как миленькие. Вот о чём сейчас мечтает добропорядочный отец семейства. Нэйт отошёл ненадолго, что-то щёлкал на телефоне, затем вернулся с загадочной улыбкой на губах. - Я снял две комнаты в пансионе. Это в пригороде. Полчаса езды отсюда. Можем заказать пиццу, я видел по дороге огромную вывеску. - Это уже слишком, Нэйт, - смутился я. - У нас неплохой уикенд. Я пока не хочу возвращаться, - Нэйт тряхнул густыми волосами, откидывая пряди на лоб, и кивнул на детей, - думаешь, они хотят? Дети увлечённо кормили уток. Их сейчас не выгонишь отсюда и метлой. И я смирился. Вечером мы едва дотащили их в пансион. Норма спала на руках у Нэйта, Кайл пытался держаться, но дремал на ходу. Женщина за стойкой с сомнением смотрела в блокнот. - Номер с двуспальной кроватью и двумя детскими? Брови Нэйта недобро взлетели вверх. - Так дешевле… Вас что-то смущает? Да, её заметно нервировало, что двуспальную кровать займут два мужика. Она смотрела на нас обоих, как на мутантов, но протянула ключи и захлопнула блокнот. Нэйт пошёл по коридору с Нормой, как ни в чём не бывало. Я старался не смотреть этой женщине в глаза, хотя, в конце концов, какое ей дело. И всё же что-то скребло внутри. Мы с Кэсси никогда так не путешествовали. Не разговаривали по душам, не шептали друг другу нежности. Всё только о важном: о детях, работе, аренде, кто сегодня моет посуду, готовит ужин, вытряхивает ковёр. Мне не хотелось её обнять, а ей – до меня дотронуться. Я открыл для себя рай с мужчиной. Мне тоже не хотелось возвращаться к реальности.

Глава 20 (Нэйт) Да уж, виски знатно ударило в голову. Я уже не контролировал, что несу. Хотя я сказал именно то, что думал. В приглушённом свете ночной лампы особо не видно шрамов, да мне и днём на них плевать. Мне нравилось наблюдать за Мэттом. Нравилось, как он ест – красиво и аккуратно, сжимая приборы с лёгкой небрежностью, я поражался изяществу его рук. Нравилось, как он смеётся одними глазами, когда пытается сдержать улыбку, прикусывая правый краешек губы. Нравился даже голос, я привык к его хрипоте, теперь это дико сексуально. Мне давно уже не было так хорошо – просто сидеть и разговаривать ни о чём, мечтая, чтобы ночь не кончалась. И зачем я ляпнул про эти зеркала? Долбаный романтик. Меньше всего я планировал напугать Мэтта, и судя по тому, как вытянулось его лицо, я оказался в паре шагов от того, чтобы он сбежал. Нет уж, сегодня он мой, даже если будет спать на диване. Я достал из шкафа футболку и шорты и протянул Мэтту. - Можешь принять душ, я пока найду тебе простыни. Мэтт, прихрамывая, пошёл в душ, я провожал глазами его широкую спину, пока за ним не закрылась дверь. Эти чёртовы простыни! Куда, блядь, они запропастились? В глазах как будто туман, они сопротивлялись, хотели видеть его здесь, рядом со мной, на кровати, а не где-то там. В конце концов, я нашёл простыни на верхней полке и швырнул на диван. Всё внутри кипело. Мэтт вышел из душа в одном лишь полотенце, обвёрнутом вокруг бёдер. Он мылся моим гелем Олдспайс, я чувствовал этот запах, на теле Мэтта он особенно свежий. Моя фантазия забила ключом, скатываясь в жёсткое порно. Я молча прошмыгнул мимо него, стараясь не смотреть на завитки волос в ложбинке между грудей. Зубы сводило – так хотелось уткнуться туда носом. Я представлял себе, как он выглядит там, под полотенцем, кровь стучала в ушах. Ночь обещала быть «весёлой». Под струями прохладной воды стало немного легче. Я долго возился в ванной, надеясь, что Мэтт уже спит. Однако, когда я открыл дверь, он сидел на моей кровати, вытянув больную ногу, здоровая была на полу. На спине блестели капельки воды, волосы на затылке чуть влажные, широкие плечи с заметным рельефом мышц. Кожа от локтей, где заканчивались рукава футболки, как тёмная карамель. Все мои усилия угомонить ствол остались в ванной. В комнате так тихо, что слышно, как шелестят ветки за окном. На языке вертелась сотня вопросов, но я решил, что лучше заткнуться. Вряд ли Мэтт забыл, что я постелил ему на диване. Наверное, если бы у него ногу свело, он бы уже сказал об этом. Но он молчал и ждал. Я не знаю, что на моём месте думал бы натурал. Я люблю мужчин, для меня это приглашение. Пальцы осторожно скользнули по плечу, сначала вниз к локтю, медленно поднялись к шее, размазывая влагу. Мэтт вздрогнул, но не проронил ни слова, и тогда я его поцеловал. Мелкими поцелуями прошёлся по боковой стороне шеи, ухватился зубами за мочку уха и прошептал: - Хочешь? Ладони Мэтта сжали мои ладони, я ощущал, как он дрожит всем телом, это была та самая дрожь, что и у меня. Руки скользнули ниже, развязывая полотенце, обнажая крупный натянутый ствол. Да, он хотел. От радости у меня чуть не снесло крышу, а член превратился в тугую натянутую тетиву. Я наклонил его голову к себе и нырнул языком в рот. Мэтт мне ответил. Сначала робко, затем он обхватил меня за шею и целовал так, что меня всего трясло. Его совсем не смущало, что мы с ним одного пола. - Ты когда-нибудь занимался сексом с мужчиной, Мэтт? - Это так важно? - Нет. - Я не помню, Нэйт… Но мне нравится, что ты делаешь. - Это пока ещё только поцелуй, - усмехнулся я. - Это потрясающий поцелуй. Мэтт покусывал мои губы, я накрыл ладонью его мошонку, пальцы перебирали кудрявые поросли. Он прав, это потрясающе. Его ствол и яички – как барометр ощущений. Мэтт уже готов, очень даже готов, как же это возбуждает. Между цитрусовыми нотками геля я чувствовал его мужской запах, в паху скручивало от желания. Я сел спереди и толкнул его спиной на кровать. Обожаю быть сверху. Тело Мэтта выгибалось, пока я спускался языком по животу ниже, прикусывая зубами кожу, член напрягся, вот-вот взорвётся, Мэтт застонал, когда я потёрся носом о его лобок. - Нэйт… - Да? - Я… я уже не могу. Знаю, милый… Я перестал над ним издеваться и облизнул головку, затем взял его член в рот, глубоко, почти до самой мошонки. Из горла Мэтта вырывались разные звуки, похожие то на хрип, то на стон. Он держал мою голову руками, словно боялся, что я остановлюсь. Глупый, я не собирался. Я тоже получал удовольствие, чувствуя, как ствол Мэтта выгибается на языке, его желание пронзало меня током, я прижал головку к нёбу и сглотнул слюну, Мэтт даже подпрыгнул на кровати, руки спустились на плечи. - Нэйт, я сейчас… Да, я ощущал пальцами, как сжалась его мошонка, а ствол распирало вширь, и чуть ускорил движения. Мэтт кончил мощной струёй, сперма растеклась по языку, она почему-то сладкая, немного отдавала ванилью, как помадка на пончиках, нет никакого отвращения, лишь наивный восторг от того, что он со мной кончил. Мне больше ничего не нужно, чтобы понимать, что вот он, мой… мой мужчина… Я уже не думал о собственном оргазме, лежал у него на животе, наслаждаясь теплом тела. Под щекой пульсировал какой-то нерв, мне хорошо, будто я летаю. Хотелось держать его, не отпускать. - А что ты, Нэйт? – вдруг спросил Мэтт, - ты… ты не хочешь? У него взволнованное лицо и растерянный взгляд. Мэтт зарылся ладонью в мои волосы, притянул к себе и поцеловал. Вторая рука робко скользила по телу, пока не добралась до ствола, он словно боялся сделать что-то не так, как подросток. Мэтт улыбнулся, обнаружив, что мой ствол всё ещё твёрдый. - Покажи, как ты хочешь… я сделаю. Я совсем забыл, что он почти девственник в сексе с мужчиной. Не знаю почему, эта мысль мне безумно понравилась. Губы Мэтта тянулись к моей головке, но я сейчас так не хотел. Я взял с тумбочки смазку и капнул ему на ладонь, положил на ствол, накрыл сверху своей рукой. - Вот так, милый… Мне хотелось смотреть на его пальцы, они – мой новый сексуальный фетиш. Ловкие, крепкие, изящные, я готов был кончить, едва он прикоснулся. Он держал мой член, как музыкант держит флейту. Пальцы летали по стволу, нажимая на нервные окончания. Они творили волшебство, я едва терпел, растягивая удовольствие. Жаль, оно не длится долго. Я нашёл его губы и поцеловал, чувствуя, как оргазм охватывает тело. Это потрясающе. Мы лежали, обнявшись, в какой-то полудрёме. Руки Мэтта гуляли по моей спине, он, как электрический скат, меня било током от этих прикосновений. Если он не остановится, я умру от блаженства. Если остановится – умру от тоски. Мне кажется, это рай – медленно проваливаться в сон, ощущая себя в объятиях мужчины, как подросток, впервые попробовавший секс. Интересно, Мэтту так же хорошо, как и мне? Темнота скрывала выражение его лица, но мне казалось, он улыбается. Дверь со стуком ударилась в стену, от неожиданности я даже подпрыгнул. На пороге стоял Брен. Чёрт! Меньше всего я ожидал, что он вернётся, хотя обратил внимание, что Брен не оставил свой комплект ключей на столике. У него ведь починили крышу. Плюс он обиделся, что я не «провожу с ним время». Он ясно написал в своём сообщении, которое так и начиналось: “Спасибо за гостеприимство. Нэйт, я ухожу…” Сука! Три часа ночи! Я готов был его убить. - Какого хера? - Это я хотел спросить у тебя, Нэйт – голос Брена дрожал от обиды. - Ты же говорил, что, кроме меня, у тебя никого нет. Я молнией слетел с кровати, натянул шорты и попытался выставить его за дверь. Не тут-то было. Я слышал, что упрямство придаёт силы, но не ожидал, что Брен настолько упрям. Он вцепился в дверной косяк и словно прилип к полу. - Ну уж нет… я хочу посмотреть, как выглядит это парень. Я даже догадываюсь… Он щёлкнул выключателем, Мэтт приподнялся на кровати, щурясь от яркого света, сонный, растерянный и голый. У Брена вытянулось лицо. - Что? Ты и этот? Скажи мне, что я сплю! - Пошёл отсюда вон! - Нет, сука, я просто не верю! Мне удалось вытолкать его в гостиную. Брен метался по комнате, переворачивая мебель. - Ты трахаешься с калекой? Нэйт! Ты больной! - Где он калека, Брен? У него всего лишь шрамы! А ещё у Мэтта всё работает, как надо. Мы только начали, но я уже понимаю, с ним будет прекрасный секс. Я даже близко не испытывал к Брену того, что испытываю к нему. - И тебе это нравится? Посмотри на себя! И на него! Ты чёртов извращенец! - Пару шрамов ещё не делают его уродом, - заметил я, - и вообще, какое твоё дело? Что ты опять здесь забыл? Ты ведь написал, что уходишь. И я тебя не звал обратно. Меня задолбало, что ты постоянно за мной следишь! - А я не следил, - ответил он, - я подумал, ты обрадуешься, если я ночью заберусь к тебе в постель. Но там… там, блядь, уже занято. Брен кусал губы, на скулах играли желваки, в глазах дрожали слёзы. - Ты решил наказать меня за того малолетку, да? У тебя получилось… Мне, сука, реально обидно. Да, чёрт, я его сейчас понимал. Мне тоже было бы обидно. Я сам виноват, давно пора было поставить точку. - Послушай, Брен, мне реально жаль, что так вышло… - Жаль? – он ухмыльнулся. - Как мне теперь развидеть это всё? - Никак. Просто забудь. Найди себе парня и заведи, наконец, нормальные отношения. - Что? От неожиданности Брен присел на спинку дивана. - Нормальные отношения? А что у нас, Нэйт? - В том-то и дело, Брен, у нас «всё» ненормально. Потому что «нас» нет. Есть ты, есть я, есть секс время от времени. И я больше не хочу так. Прости. - То есть… ты меня бросаешь? Из-за этого ублюдка? Я промолчал. Мэтт здесь реально ни при чём, он лишь катализатор. В наших отношениях с Бреном нет ничего нормального, никогда не было. Я смотрел на него, как на приятеля, с которым иногда случается секс, никаких других эмоций не было. Брен в упор этого не замечал. Вот и сейчас он совсем ничего не понял. Неуклюже смеялся, а в глазах плескалась боль. - Я выбил для тебя проект, Нэйт… Я утащил тебя с тонущего корабля из лап этого дебила… И вот твоя благодарность? Думаешь, тебе это сойдёт с рук? - Ты мне угрожаешь? Брен нервно схватился за воротник футболки. Сообразил, что перегнул палку? - Я предлагаю хорошо подумать. Нет, детка, со мной такие штуки не пройдут! Я никого ни о чём не просил и в милостынях не нуждаюсь. - Иди ты к чёрту со своими проектами, Брен! Завтра я пришлю заявление. Можешь так и передать Эрвину. Брен хлопнул дверью так, что долго звенело в ушах. Я бросился обратно в спальню. Не представляю, что думает сейчас Мэтт. Если он всё слышал – ничего хорошего. Кровать была пуста. Ванная тоже. Я даже не заметил, как он ушёл, чёрт! На телефон он не отвечал, на сообщения тоже. Я без толку гонял по улицам, пока не начало светать. Это полный треш – сделать первый шаг в отношениях и мигом всё потерять. Что же, мать твою, делать?

Глава 19 (Мэтт) Моё сознание – достаточно короткий фильм, я помню почти каждый кадр, каждую свою эмоцию, каждое ощущение. Неловкость – одно из тех чувств, которые были со мной постоянно. Мне было неловко, когда я не мог подняться с кресла, чтобы сделать для своей семьи что-то существенное. Заработать денег. Или хотя бы забрать Кайла из школы. День, когда эта неловкость осталась навсегда позади, один из самых счастливых в жизни. Я как узник, которого выпустили, наконец, на волю. Вдохнул полной грудью и начал жить. Но так неловко, как сейчас, мне не было никогда. Ян смотрел на меня с сочувствием, Нэйт вообще ушёл. Немые свидетели моего позора. Я стоял, как соляной столб, не в силах шевельнуться. - Кэсси, идём домой, - только и смог сказать я. Схватил Кайла за руку и пошёл к дому. Пакеты с продуктами остались лежать где-то там, на площадке, но мне было всё равно. Какой, к чёрту, ужин? Едва я переступил порог, меня охватила злость. - Кайл, пожалуйста, возьми Норму, посмотрите какой-нибудь мультфильм. - Нет, она опять захочет смотреть про своих мышей, - заныл Кайл. - Кайл! Я редко повышаю голос, видимо, поэтому подействовало безотказно. Дети исчезли за дверью спальни, Норма даже не пискнула, всегда бы так. Мы с Кэсси стояли друг напротив друга. Ей не нужно было ничего объяснять – всё было написано на её теле грубыми понятными мазками. Пятнышко засоса на шее, ещё не спавшая краснота от мужской щетины между грудей, припухшие губы, размазанный под веками макияж. - Ты для меня никогда так не одевалась, - я показал на чёрные кружева белья, торчавшие в вырезе её халата. - А ты, - Кэсси кусала губы, взвешивала, что ответить. - Ты меня никогда не хотел, Мэтт. - Это неправда! - Если ты о субботе, то слишком поздно ты спохватился, Мэтт! Я тоже живая, я не могу столько без мужчины! - По-твоему, я не мужчина? - Нет! – вырвалось у Кэсси. Она хлопнула себя руками по бёдрам и подняла глаза к потолку. - Ты – отец моих детей, Мэтт… Но ты давно забыл, что ты мужчина! - И что со мной не так, Кэс? - Всё, - Кэсси достала из своей сумочки сигареты. Как же я ненавидел эти её золотистые Мальборо, меня воротило от одного их запаха. - Раньше ты меня не замечал. Весь в своей мастерской, в детях. В этих своих прогулках на костылях. - Это палки для скандинавской ходьбы, - заметил я. - Неважно… Всё неважно! Я устала жить в сплошных проблемах, Мэтт. Я выдернул у неё из рук сигарету, схватил за талию и притянул к себе. В её глазах мелькнул страх, Кэсси положила ладонь на моё плечо и вздрогнула, почувствовав под пальцами бугорки шрамов. - Я очень старалась, чтобы ты ничего не узнал… Ты не можешь судить меня за то, что я хочу быть счастливой. Всего лишь немного счастья среди этих сплошных серых будней! Я желанна, любима… мне это нужно, чёрт возьми! - Ну, прости, что не смог дать тебе то, чего ты хотела! - Ты бы и не смог, Мэтт. Интересно, как бы я смог, если у меня изначально не было шансов? Я не припомню ни единого раза, когда она сама ко мне стремилась. У неё была отдельная спальня, в которой она спала сама, и это была её инициатива. - Дело ведь ещё и в том, что я – калека, верно? Кэсси опустила взгляд и отодвинулась. Я её не держал, мне уже было всё равно. Что толку, если я выскажу всё, что думаю? Вряд ли она поймёт. Я смотрел на собственную жену и ощущал холод, как стену между нами, из толстого, непробиваемого слоя льда. - Переночую в гараже, - бросил я перед тем, как закрыть за собой дверь. Сомневаюсь, что это её волнует. Я не хотел оставаться с ней в этом доме. Надеюсь, дети простят, сегодня папе нужно побыть одному. Я ушёл без ничего, прихватив лишь палки. День сегодня выдался активный, я едва держался на ногах, но сесть за руль не решился. Слишком уж на душе гадко, тем более, надвигались сумерки, в такое время я вообще боюсь водить. Добравшись до гаража, я скептически осмотрел пространство. Два стула, полпакета ветоши, древняя диванная подушка, вот, пожалуй, и всё, из чего можно соорудить кровать. Довольно мерзко пахло грунтовкой и лаком, я распахнул маленькое окно настежь. Над ухом зажужжали комары, здесь недалеко мелкий водоём, там их водятся тучи. Хорошее место для ночлега, ничего не скажешь. Жаль, пару месяцев назад закрыли единственный в городе мотель. По-хорошему, я мог бы попроситься к Яну, но не стал. Не хочу сейчас ни сочувствия, ни вопросов. Я немного посидел, чувствуя, как тело превращается в ресторан для комарья, взял палки и пошёл бродить по городу. Боль и усталость хорошо отгоняли дурные мысли, я стиснул зубы и шёл. Если мне где-то удастся уснуть, я, скорее всего, не смогу завтра встать. Но это будет завтра. А сегодня я просто иду вперёд. Позади послышались торопливые шаги. Не знаю, как назвать это ощущение, но перед тем, как плечо сжали крепкие мужские пальцы, я уже знал, кто это. Сердце ухнуло и встало на паузу, казалось, целый мир остановился. - Привет, - сказал Нэйт. Так просто, как будто сегодня ничего не произошло. Он не стал свидетелем того, как меня перед всеми унизила собственная жена. И я не пытался ему врезать. Как бы я хотел отмотать время обратно... - Прости, что назвал тебя педофилом, - ответил я. - Заметь, это уже второй раз. В темноте блеснула его улыбка. Нэйт умел улыбаться так, что всё остальное теряло всякий смысл. Полумесяц, на секунду вынырнувший из-за туч, осветил его лицо. В нём было что-то потустороннее. - И всё-таки… ты меня преследуешь. - Мне сегодня не спится, - рассмеялся Нэйт, - я видел из окна, как ты бродишь по городу. Ты прошёл под моими окнами раза три. - Я сегодня не очень тороплюсь домой, - признался я. - Мэтт, твоя жена просто сука! Любой бы на твоём месте ушёл. Была бы она парнем, ещё бы и отхватила. - Давай не будем о ней. - Вот и хорошо… В женщинах я не разбираюсь. Как выяснилось, я тоже. Не разбираюсь, а теперь уже и не хочу. - Можем пойти ко мне, - предложил Нэйт, - у меня есть виски. Я мельком взглянул на часы. Четверть одиннадцатого, слегка поздновато для дружеских посиделок, хотя кого я обманываю: мне чертовски хотелось пойти. - Твой приятель не будет возражать? - Я приглашаю тебя к себе, а не к нему, - мне показалось, или в голосе Нэйта звучало раздражение, - ну так что? У меня была одна альтернатива – дальше бродить по улицам, пока не свалюсь с ног, рискуя заснуть где-нибудь на парковой лавочке, как бродяга. И я не смог устоять перед соблазном. В квартире Нэйта совсем не так, как в прошлый раз. Ничего не разбросано, не увешано набросками и чертежами. Вкусно пахнет какой-то едой. Желудок заурчал, напомнив о том, что я так и не пообедал. Нэйт включил настольную лампу и с улыбкой показал на диван. - Падай… Сегодня этот малыш весь твой. - В каком смысле? - Можешь переночевать здесь, если хочешь… если не торопишься домой. Домой я точно не торопился, но ночевать у Нэйта? От одной мысли перехватило дыхание. Я вспомнил, что так и не переоделся, наверное, от меня сейчас несёт. Я сел на диван, стараясь держаться подальше. Нэйт истолковал это по-своему. - Не бойся, я не буду к тебе приставать, - усмехнулся он. Не знаю, почему от одной мысли об этом вдруг стало жарко. - Я ни о чём таком не думал. - Все об этом думают, Мэтт… Нэйт отошёл к кухонной стойке, я слышал, как хлопает дверца холодильника и гудит микроволновка. Спустя несколько минут он вернулся с подносом в руках. На нём дымилась лазанья. Вернее, пахло, как лазанья, а выглядело, как залитый расплавленным сыром пирог. Ещё на подносе стояла тарелка с нарезанным ананасом и персиками и два бокала с виски. Вилка почему-то одна. - Я не голоден, - сказал Нэйт и откусил от персика. По пальцам побежала тонкая струйка сока, он медленно её слизнул, у меня в ушах резко застучала кровь. Нэйт ел персик, не отрывая от меня взгляда. Он сидел на полу перед журнальным столиком, скрестив ноги по-турецки. Затем потянулся к тумбочке и придвинул к себе открытый ноутбук. Пару щелчков мышки, из динамиков полилась тихая музыка. - Не возражаешь? Не люблю, когда тишина давит. Представь, что мы в ресторане. - Это реально похоже на ресторанную еду. Я отправил в рот кусок лазаньи. Очень вкусно, особенно с таким количеством сыра. - Я заказал её «У Долли». - Мог бы не открывать секрет, - улыбнулся я. - Я пообещал им рекламу, - подмигнул Нэйт. - А я-то думал, с чего вдруг Джеймс расщедрился на сыр. - Сыр – это единственное, что я добавил сам. Нравится? Он пил виски маленькими глотками, глаза у него блестели. Я не понимал, почему у меня вдруг застрял кусок в глотке, я не мог отвести взгляд от губ, обхвативших кромку бокала Сердце сейчас выскочит из груди и улетит. - Да, - выдохнул я. Я схватил второй бокал с виски и осушил залпом. Нэйт удивлённо приподнял бровь и молча подлил ещё. Правду говоря, я почти не пью, и даже первый бокал для меня много. Что будет от второго? Но мне сейчас так хорошо, что на всё плевать. Я больше не думал о Кэсси. О том, что лишился работы. Все проблемы словно испарились. Мы болтали о простых вещах и пили виски под тихую музыку. Я изредка поглядывал на циферблат часов, висевших на стене.Вот куда они спешат? Поднос уже совсем пустой, осталось только виски. Нэйт закрутил пробку и убрал под стол. - Думаю, на сегодня хватит. Он похлопал меня по руке, и по жилам пробежал ток. В голове калейдоскопом мелькали картинки – Нэйт на голубых простынях в кровати, в меня словно вогнали стержень. Я смутился и отдёрнул руку. - Прости, я не специально, - Нэйт опустил глаза и сжал ладонь в кулак. - Всё в порядке, Нэйт. - Я не хочу, чтобы ты подумал… - Я ничего не думаю, - грустно рассмеялся я, - даже если бы я собрался что-то подумать, я помню, как выгляжу в зеркале. Какие тут могут быть иллюзии? Нэйт резко сорвался с места и посмотрел на меня сверху. - Мы с тобой смотрим в разные зеркала, Мэтт. В моём ты прекрасен.

Глава 17 (Мэтт) Весь остаток уикенда я провозился в мастерской. Заказов стало меньше – многие уехали из города, зато по-прежнему была церковь, целая прорва работы. Я подлатал рассохшуюся статую Иисуса и перекрасил кафедру. Это не сулило доход, зато занимало руки и хоть немного мозги. Я старался не думать о том, что случилось в субботу. Ни о Нэйте с его «партнёром», ни о неудачной попытке заняться сексом с собственной женой, ни о том, что мне снилось на крыльце прошлой ночью. Мне было неловко от беспокоящих мыслей рядом с богом, пусть даже деревянным. Несмотря на то, что два выходных подряд мне выпадает примерно раз в полгода, в этот раз я молился, чтобы наступил понедельник. Хотелось убежать от самого себя, затерявшись среди людей. На заправке Уиттмана это отлично получалось. У меня к ней особое отношение. Сэм Уиттман – первый человек в нашем городе, который протянул мне руку помощи после бестолковых недель обивания порогов в надежде найти работу. Тогда заводы набирали почти всех подряд, объявления о найме висели повсюду, но, как выяснилось, никто не жаждал видеть у себя калеку. Многие отделывались письмом по электронной почте: «К сожалению, у нас для вас вакансии нет». - Прости, приятель, вряд ли ты сможешь выстоять смену за станком, - честно сказал один из мастеров на заводе. Я бродил по городу с газетой в руках, потом её выбросил и стучался везде, где откроют. Каждый вечер я возвращался домой ни с чем, у меня опускались руки. Мы едва выживали на то, что зарабатывала Кэсс, а ведь были ещё и медицинские счета, по ним мы получили рассрочку. О заправке я и не думал, пока я не заглянул туда с Кайлом – ему понадобилось в туалет. Тогда работал сам Уиттман. У кассы висело объявление на белом листе А4, приклеенное скотчем к стойке для «Чупа-Чупс»: «требуется студент-помощник». - Может быть, я подойду? – спросил я без особой надежды. - Парень, здесь нужно делать всё! И плачу я не слишком много. - Меня устроит всё. Уиттман скептически рассматривал меня из-под кустистых бровей, взгляд его смягчился, когда он заметил Норму – она стояла, прижавшись к моему бедру, как мышка. - Не просто найти работу с такой физиономией, да? Сэм сочувствовал своеобразно – искренне, но прямо. Я лишь пожал плечами: - Увы. - Я не благотворительная организация, как там тебя? - Мэтт Фарроу. - Приходи завтра. Посмотрим, как ты справишься. В том, чтобы нажимать на кнопки, рассчитывая покупателей, и переворачивать пончики во фритюрнице, не было ничего сложного. Намного сложней было улыбаться тем, кто поначалу кривил лицо. Но проходил день за днём, все понемногу привыкали. - Послушай, Фарроу, - однажды сказал Сэм, - у нас как будто стало больше покупателей, заметил? - Ну, раньше действительно не было очередей. - Говорят, он что-то подсыпает в кофе, - шутил Ян, - потом весь день, как на энергетике. Особенно заправку любила полиция. Каждую мою смену ровно в девять утра они наведывались всей толпой, пили кофе и скупали пончики. Оказалось, что у Яна сын такого же возраста, как Кайл, и он рассказывает отцу все подробности, которыми мальчишки делятся. И в их семье я почему-то стал популярен. - Знаешь, приятель, я долго смеялся, когда Молли с Джасом рисовали картинку «я боюсь темноты», - признался Ян, - но он уже три дня ложится спать с выключенным светом. Это какая-то магия. - Это самовнушение, - улыбнулся я. - Мой сын не хочет подвести дерево! Чёртово дерево! – Ян глубоко вздохнул, надкусывая пончик. - Может, придёте к нам семьёй на выходных? Молли приготовит пиццу. Ян – далеко не простой человек, его семья – самая влиятельная в городе. Но подружиться с ним оказалось просто. Он любил выпить кофе и поболтать. Он же и познакомил меня со своей кузиной Лилли, ей позарез нужен был человек, который знает, как ремонтировать мебель, и я нашёл ещё один источник дохода. Вот так обычная заправка стала моей путёвкой в жизнь. И я любил её – старенькую, уже довольно страшную, с въевшимся запахом жареной еды. В понедельник я прилетел туда раньше обычного и полез в холодильник за продуктами, но там оказалось пусто. И, вообще, на полках было необычно мало товара, как будто Сэм забыл о том, что лавку нужно пополнять. Я кое-как растянул остатки, чтобы заполнить дыры, но это будет первое утро моей смены без пончиков. Я уже предвкушал разочарованные лица и даже нарисовал маркером на листке «Простите, пончиков нет». Дверной колокольчик звякнул, на пороге топтался очень грустный Сэм. - Я закрываю заправку, Мэтт, - признался он. - Как? Я уронил упаковку кофе, он рассыпался тёмной пылью по моим кроссовкам. -Вот так! Я её продал. Сэм раздражённо хлопнул себя по бёдрам. - Мне сделали предложение, от которого я, мать его, не мог отказаться. И не потому, что это хорошие деньги. Сумма, если честно, так себе. Но ты посмотри, посмотри, что пишет этот дегенерат! Он раздражённо швырнул на стойку мятую газету. Я открыл статью, обведённую розовым маркером, посередине огромными ровными буквами написано FUCK. «Скоро в этом районе откроется сеть чудесных современных заправок – я уже слышу благодарные слова жителей, они устали от того ужаса, который творится сейчас. Вечные очереди автомобилей, неработающие счётчики. А эта хибара, которую гордо именуют «лавкой»? Там же вот-вот рухнет крыша! В ней работает калека, при взгляде на которого рука сама тянется в карман за чаевыми. Он продаёт дрянные пончики, от которых три дня болит живот. Никто со сложившейся ситуацией не хочет бороться – это бизнес на эксплуатации увечий». У меня волосы на голове зашевелились. Этот «писака» бьёт по самым больным местам. Да, мне щедро давали чаевые и хвалили пончики, я никогда не связывал благодарность со своими шрамами, это гнусная клевета. - Сэм, но за такое можно подать в суд! – воскликнул я. - Можно, если есть силы и желание бодаться с Шреддингом, - Сэм почесал затылок, - мы с Мэри решили, что не будем. Я уже стар. К тому же Дилан тоже продал свою заправку. Один я не выстою, Мэтт. Они затравят меня проверками и комиссиями, я потеряю бизнес, ещё и останусь должен. Я понимаю, что это грязная игра. Но… Он равнодушно пожал плечами, однако на скулах, бегущих пятнами, играли желваки. Сэм отлично понимал, как всё несправедливо, бессилие его убивало. Но жизнь – не Библия, а он не Давид, чтобы тягаться с Голиафом. - Ты принял мудрое решение, Сэм. - Да, сынок… прости. Сегодня после обеда закрываем. - Так быстро? - Увы! Я даже не успел осознать мысль, что останусь без работы, как пришлось собирать вещи. Мы с Сэмом упаковали в коробки оставшийся товар, он увёз его в лавку своего приятеля. - Вечером я пригоню фургон, заберем холодильник и плиту. Убирать ничего не надо – эту «хибару» и так снесут, - бросил напоследок Сэм, - спасибо тебе за всё, Мэтт! Ты реально – лучший из моих работников за двадцать лет. Я слабо улыбнулся. Не знаю, насколько это правда, Сэм обычно не льстил. Но сегодня мой последний рабочий день, так что я многого от него не ждал. И вот я опять безработный. Голодный, как собака, и злой. Этот Шреддинг, как настоящий хищник, подминал под себя всё. И Нэйт – один из его вестников. У него даже глаза дьявола. Он сминает мою жизнь, как ураган, лишь взмахом ресниц. Настроение становилось всё хуже, я бродил по городу, не зная, чем себя занять, пока не увидел мальчишек, играющих на площадке в мяч. Один из них Кайл. За лето он сильно вырос, футболка была ему коротковата. Я поманил его к себе пальцем, опустился на колени и обнял. Вот он – мой смысл жизни. Маленький худой мальчик с мокрыми от пота волосами и сбитой коленкой, на которой уже засохла кровь. Есть ещё и Норма, но у неё кружок танцев, она не любит их пропускать. - Что-то случилось? – обеспокоенно спросил Кайл. - Нет, малыш… Хочешь, спустим на воду лодку? - Уже? – маленькие глазёнки вспыхнули от счастья. - Да, прямо сейчас. Мне нужно хоть что-то хорошее, иначе сойду с ума. Кайл быстро попрощался с друзьями, мы прыгнули в машину и поехали на озеро. Я бросил спасательный круг в воду, Кайл поплыл за мной, цепляясь за него. Я осмотрел лодку – она уже высохла, выглядела довольно крепкой. Осталось спустить на воду и попробовать плыть. - Получилось? – в детских глазах плескалась надежда и нетерпение. - Сейчас посмотрим, - я потрепал его по мокрым волосам, он радостно взвизгнул. Я достал из тайника вёсла и подтолкнул лодку. Это оказалось не так легко. Я полдня таскал коробки и устал, нога ужасно саднила. Кайл пристроился рядом, пыжился, раздувая крохотную впалую грудь, толку от него было мало. - Давай, ты молодец, - улыбнулся я. Мы толкали её вдвоём, и каждую секунду мне казалось, я вот-вот сломаюсь, как вдруг лодка легко пошла, почти вылетела на воду. Я ощутил плечом прикосновение. Кого-то высокого, взрослого, как я. Медленно повернувшись, я посмотрел прямо в небесно-голубые глаза. - Привет, - тихо сказал Нэйт. Он весь мокрый, с головы до ног, с волос стекают капли, белая футболка липла к телу, подчёркивая спортивный рельеф и маленькие торчащие бугорки сосков. Тёмно-синие шорты обтягивали другой рельеф, тоже весьма заметный. Этот парень всегда возбуждён? Не знаю почему, сердце рухнуло в пятки, я смотрел на его выпуклую ширинку, испытывая огромное желание столкнуть его обратно в воду. Я зажмурился, затем открыл глаза: передо мной его лицо, близко-близко. Нэйт сегодня необычно взволнован, нижняя губа чуть припухла, уголки рта подёргивались. - Кажется, она плывёт! – улыбнулся он. - Плывёт-плывёт! Кайл пританцовывал на месте. Нэйт подхватил его подмышки и забросил в лодку. - А вот и первый пассажир! Всё так же улыбаясь, он протянул мне руку. - Я в состоянии залезть, - отмахнулся я. Лодка подо мной качнулась, я едва не упал, сделав упор на правую ногу. В бедре что-то стрельнуло, так что я едва не взвыл. Кайл поднял на меня испуганные глаза, и я улыбнулся сквозь слёзы. Представляю, какая у меня сейчас гримаса. - Возьмёте меня на борт? – спросил Нэйт. - Да, - закричал Кайл. Что мне оставалось делать? Я кивнул, и Нэйт ловко запрыгнул в лодку, молча отобрал у меня весло и погрёб. Ногу ещё не отпустило, так что я ничего не сказал. Мы сделали круг по периметру островка, затем поплыли через всё озеро. Я с изумлением слушал, как Кайл выбалтывает Нэйту все наши «секреты» и с удовольствием показывает «только наши» места. Понятия не имею, как ему удалось так быстро завоевать доверие моего сына. Нэйт говорил мало, украдкой поглядывая на меня. Я делал вид, что любуюсь природой. Так мы и катались, пока Кайл не признался, что его подташнивает. Мы вытащили лодку на берег и спрятали в кустах, вёсла я закинул в багажник машины. Нэйт достал из своего рюкзака бутылку колы и пачку m&m’s. - Только не ешь сразу много, - предупредил он Кайла. - Знаешь, я теперь не думаю… я уверен, что ты нас преследуешь, - вырвалось у меня. - Нам нужно поговорить, Мэтт. Даже интересно, о чём? О том, почему с его появлением всё в этом городе полетело вверх тормашками? - Я хочу извиниться. - За что? Только не говори, что это из-за тебя я потерял работу. - Ну, в этом я точно не виноват. Нэйт тряхнул копной спутанных, высохших на солнце в живописном беспорядке волос. Надо сказать, ему шло. Хотелось взъерошить эту копну, почувствовать его запах. У меня появилось странное ощущение, которого я совсем не ожидал, оно меня пугало. - Я не знал, что Шреддинг хочет снести эту заправку, - раздражённо продолжил Нэйт, - у этого старого придурка куча идей, он подкидывает их каждый день. Если бы от меня зависело, твою заправку никто бы не тронул. - Спасибо, - я развёл руками, - хотя от этого не легче. - Давай не будем об этом, - тихо сказал Нэйт. У него опять такие большие глаза, что я готов пообещать всё, что он попросит. - Прости, что я поставил тебя в неловкое положение, - неожиданно сказал Нэйт, - мне нужно было сказать о том, что я… Он покосился на Кайла, тот увлечённо жевал конфеты и сыпал на коленку песок. - Несвободен? – усмехнулся я. - Кое-кого это здорово обломало. В том числе и меня. Нэйт облизнул губы и растянул в улыбке, она показалась какой-то грустной. - Я не хочу, чтобы ты подумал, что я сделал это нарочно. Обычно люди вроде меня держат такое при себе. Именно из-за подобной реакции. - В целом реакция была нормальной, - я вспомнил, как Молли сокрушалась, что они ушли. Самые приличные люди в городе действительно отреагировали нормально, все остальные – да бог с ними! - Вот и хорошо, - Нэйт нервно потирал руки, у него длинные тонкие пальцы, как у музыканта. Красивые ладони – не в пример моим, широким и покрытым чёрными волосками. - И, вообще, никого не касается твоя личная жизнь… Что ты хочешь о меня? - Совсем не того, что ты думаешь, - выпалил Нэйт, щёки у него вдруг стали красными, - многие считают, что если ты гей, то обязательно хочешь затащить в постель, но это не так… Я хочу знакомиться, дружить с людьми, как и все. И мне действительно нравится с тобой общаться. И я бесконечно «счастлив», что этот милашка-гомосексуал хочет со мной исключительно «дружить». Господи, что у меня в голове? Кажется, мне пока к психологу. Или к психиатру. На худой конец, под холодный душ. - Ну так что, всё окей? Он протянул мне руку, я вытер свою о штанину и пожал. У Нэйта прохладная ладонь, мягкая, приятная на ощупь. - Ладно, приятель, - вздохнул я, - тем более, мы уже повязаны. Наш первый спуск в воду, считай, ты перерезал ленту. - Нет, я был первым капитаном этого корабля, - подмигнул Нэйт. - Скорее, захватил его, как пират. Норма была бы довольна. - Жаль, ты не взял её с собой. - Мне тоже жаль… Мы почему-то замолчали, смотрели друг на друга. Ветер трепал волосы Нэйта, забрасывал пряди, отросшие чуть ниже ушей, ему на лоб. Зрачки его глаз стали крохотными, словно утонули в синеве. Молли права – цвет потрясающий. - Хотя… я немного лицемерил, - прошептал Нэйт, - кое-что от тебя мне нужно. - Что? - Хочу предложить тебе работу. Я чуть не рассмеялся. Парень с высшим образованием из города с населением под миллион хочет предложить мне работу? Надеюсь, не вытирать полы? - Я умею чинить мебель и жарить пончики, - ответил я, - что из этого тебя интересует? - Вот это. Нэйт открыл телефон, полистал фотографии и сунул мне под нос снимок своей кровати, на ней всё те же голубые простыни. - Если ты действительно придумал её сам, ты отличный дизайнер. - Допустим. Вот только единственное, что я придумал – эту кровать, Что даже звучит несерьёзно. - Я спроектировал этаж, теперь им нужен дизайн комнат. С мебелью. Для молодожёнов… Или для тех, кто планирует провести время вместе. - Для такого, думаю, есть профессиональные салоны, Нэйт. - Они не хотят стандарт, Мэтт. Им нужно что-то такое… говорящее. Как та кровать, как твоё «дерево», как вот эта лодка. Что-то оригинальное. - То есть, они сами не знают, чего хотят? – усмехнулся я. - Они хотят варианты. Но не переживай, тебе в любом случае хорошо заплатят за проект. - Как ты себе это представляешь, Нэйт? Просто нарисовать им картинки на бумаге? И за это заплатят? Я не силён в рисовании. У меня много чего в голове, но я не уверен, что у меня получится всё это изобразить. - Есть специальные программы, - заметил Нэйт. - Они стоят денег… Плюс я не умею в них работать. - Я научу… Я дам тебе свой ноутбук, у меня всё есть. - Так почему бы тебе самому не заняться этим? - Потому что я архитектор… У меня не получится создать интерьер. А у тебя даже пончик, как произведение искусства. Тут он не просто зацепил за живое, он вогнал прямиком в глаз. Я люблю всё, что делаю своими руками, как будто отрываю от себя. И счастлив, если это кого-то радует. Видимо, эмоции написаны у меня на лице, потому что Нэйт вдруг посмотрел на меня, как на ребёнка, спрятав в уголках рта снисходительную улыбку. - У тебя получится, Мэтт… Я за ноутбуком. Он сжал моё плечо некрепко, но почему-то стало горячо. И ушёл. Я слышал, как вдалеке ревёт байк, Кайл теребил меня за штанину, а сердце громко стучало «тгдык-тгдык-там-там».

Глава 18 (Нэйт) Я целый вечер не мог найти себе места, едва дождался, пока Брен уснул, натянул футболку и спортивные шорты и бегал по парку, пока не выбился из сил. Пот стекал градом, патрульные, наблюдавшие за мной из открытого окна своей «шевроле», уже забили подвесную мусорку стаканчиками от кофе. Больше на улице никого не было – не считая кошек. Мне позарез нужно было поговорить с Мэттом. Зачем? Убедиться, что всё в порядке. Что у нас всё по-прежнему, что он не гомофобный натурал, что он не вешает на меня всех собак из-за своей чёртовой заправки. Эти мысли вихрем кружились в голове, прогоняя сон. Я дико устал, но так и провалялся на диване до самого рассвета, рассматривая блестящий подвесной потолок. На заправке с самого утра висела табличка «закрыто». Я проторчал полдня в офисе, потом смылся на объект. Между делом опять заскочил на заправку – сквозь мутные стёкла увидел пустые полки и понял, что опоздал. Я уже готов был лететь к нему домой, как вдруг увидел его машину, на заднем сидении детская макушка в синей бейсболке. Я перемахнул через забор к сигаретной лавке, купил в автомате колу и m$m’s и помчался за ними. Не скажу, что Мэтт мне сильно обрадовался, я был счастлив, что не прогнал. Я смотрел на этих двоих и улыбался, как последний дурак, всё внутри горело. Все мои стремления держаться подальше превратились в пыльцу на крыльях мотылька, их унёс прохладный озёрный ветер. Я налегал на эти вёсла, от которых гудели руки, касаясь ступнёй его вытянутой ноги, и минуты пролетали, как секунды… Наконец, я решился сказать то, зачем пришёл. Хотя я сомневался, что Мэтт согласится, я жутко растерялся, когда прочёл на его лице «да». Похоже, дизайн и впрямь его заинтересовал, теперь оставалось понять, что делать. Я не силён в дизайне, зато могу работать в программах, думаю, за короткое время получится его обучить. Несколько вечеров мы будем что-то делать вместе. Вдвоём. Мэтт и я. Я едва сдержался, чтобы его не обнять. Где-то в душе, глубоко-глубоко проснулся ликующий влюблённый подросток и рвался творить глупости. Я старался не думать о том, что может выйти ерунда. Нет, у нас должно получиться! - Я за ноутбуком! Их у меня два. Рабочий, из которого я не вылезал. И мой личный. В нём тоже установлены программы, я иногда чертил там собственные проекты, которые когда-нибудь мечтал продать. Но ещё там куча наших фотографий с Джерри, на доброй половине мы не совсем одеты. Всё, что я сбросил с накопителя, когда менял телефон. Мэтту необязательно их видеть, даже случайно. Рука на секунду зависла над кнопкой удалить, пальцы дрожали так, что сводило судорогой. Чёртовы сантименты, пора бы давно обо всём забыть. Я так и не решился. Переименовал папку в «шесть» и засунул в коллекцию любимых фильмов. Вряд ли Мэтт станет там копаться. Собрав ноутбук и зарядку в сумку, я причесал растрёпанные волосы и сбежал вниз. На входе едва не врезался в Брена, у него в руках пакеты с едой, в этот раз запах умопомрачительный. Как же он невовремя! Я даже на секунду почувствовал укол совести. Но я ведь ни о чём его не просил! - Ты куда? – он уставился на меня с удивлением. - Работать! – я потряс у него перед носом сумкой и прыгнул на байк. - Ты вернёшься к ужину? – донеслось сзади. - Надеюсь! Надеюсь, ему починят крышу как можно быстрее. Я уже готов сам приехать её чинить. Я вернулся к берегу озера, но там уже никого не было. Набрал телефон Мэтта – он почему-то отключён. Я не придумал ничего лучше, кроме как поехать к нему домой. Повод у меня есть – если только Мэтт не включит заднюю, но думать об этом совсем не хотелось. Я взбежал по ступенькам и хотел постучать в дверь, как заметил Норму. Она висела на дереве вниз головой, уцепившись за ветку худенькими коленками, косички болтались в воздухе. - Ты… ты что делаешь? - Сплю, - она хлопнула в ладоши, и ветка затряслась, - я летучая мышь. Я осторожно подошёл ближе. Её лицо почти на одном уровне с моим, маленькие ноздри с кружками грязи, как у поросёнка, на верхней челюсти нет переднего зуба. Я подхватил её под коленки и опустил вниз. - Как ты туда залезла? – я кивнул на дерево. Ствол абсолютно гладкий, почти без единого выступа, ветки снизу обрезаны, первая росла примерно в районе моей груди. - С крыши, - Норма нашла палочку и что-то рисовала на вытоптанной земле. Дом очень старый, крыша покрыта выцветшей черепицей, надколотой во многих местах. Я представил себе там маленькую фигурку Нормы, ползущей по самому краю. Одно неловкое движение, и хрупкий скелетик разбивается, как стекло, на мощёной плиткой дорожке. Всё внутри сжалось. Как можно оставить эту вездесущую мартышку без присмотра? - Где родители? Норма пожала плечами и посмотрела на окно, плотно задёрнутое занавесками. - Мама дала мне комикс и сказала погулять здесь. Но я уже всё посмотрела, больше неинтересно. На кусте висели мультяшные персонажи, вырезанные из журнала детской рукой. Рядом валялись ножницы и растерзанные страницы. Не только посмотрела, а и устроила театр, он уже успел ей наскучить. Я тихо подошёл к окну, сквозь плотную ткань почти ничего не видно, зато неплохо слышно через небольшую щель. Размеренный скрип кровати, женские страстные стоны, иногда к ним присоединялся хриплый мужской. Ноги как будто приросли к дорожке, стало нечем дышать. Кровь заледенела, я превратился в статую, которая медленно таяла в лучах вечернего солнца. Конечно, Мэтт ведь трахает свою жену… иначе откуда у них взялись дети… Я не представлял, что это так больно – слышать, как тот, по кому ты изнываешь желанием, трахает… не тебя… Больно так, что скрутило горло, вязкий вкус желчи обжег глотку, я уже искал глазами, куда меня вырвет. Вот прямо сейчас. - Ты обещал попкорн! Норма прижалась щекой к моему бедру, вытирая нос о светлую ткань джинсов. Она такая же, как и я, забытая за окном глупышка. Только ей от силы лет пять… - Окей, пойдём. Я протянул ей руку, она доверчиво засеменила рядом, изредка подпрыгивая, как стрекоза. Я понятия не имел, где продают попкорн, мы просто шли, куда глаза глядят, пока не добрели до парка. Там были качели и киоск, где продавали мороженое в вафельных стаканчиках. Норма мгновенно забыла про попкорн и прилипла к прозрачной витрине. На стекле остались отпечатки пальцев, выпачканных в чём-то синем. - Я хочу вон то зелёное, фиолетовое и красное! Да уж, дизайнером ей точно не быть, подумал я, вытирая ей ладошки влажной салфеткой, а заодно и себе. - А где твой папа, Норма? – спросила продавщица, рассматривая меня с головы до ног. - Я сегодня с пиратом, - ответила Норма, - и он купит мне хотдог. Правда? - Ты же хотела мороженое! - Я буду всё! Я вспомнил, как Мэтт кормил её сосиской и стейком поочередно, вздохнул и достал кошелёк. Она действительно ела всё – и мороженое, и хот-дог одновременно. Глаза сияли от счастья, по подбородку стекали зеленые ручейки, а вниз на юбку падали ленточки морковки. - Нужно было надеть на тебя мусорный пакет, - пошутил я. - Я хочу покататься, - Норма вручила мне остатки хот-дога и наполовину съеденный вафельный стакан. - Эй, как насчёт того, чтобы вытереть хотя бы лицо? - Потом! Спустя секунду она уже сидела на качели, разноцветная, как павлин, и болтала в воздухе ногами. Я взялся за металлическую подвеску и толкнул. Норма завизжала и потребовала, чтобы я качал сильней, как вдруг меня тронули за плечо. Я повернулся, взгляд уткнулся в полицейский значок. - Что здесь происходит? – сухо спросил Ян. Я заметил припаркованную возле дороги полицейскую машину с мигалками, ещё двое полицейских стояли рядом, прислонившись к капоту. - Ничего, - ответил я. - Где Мэтт? И тут до меня постепенно начало доходить. Я покосился на продавщицу мороженого, с любопытством рассматривающую маленький театр, который разворачивался возле качелей. Вот что значит маленький городок! Бдительные жители сразу вызывают полицию. А ещё и улыбалась, стерва, глядя, как Норма танцевала, надкусывая то мороженое, то хот-дог. Я тоже хорош! О чём я думал, когда повёл гулять чужого ребёнка? Вернее, о ком… О папе, который натягивает маму, пока я влипаю по самое не хочу. Ян смотрел на меня в упор, брови всё больше хмурились. Пока мы обменивались не самыми добродушными взглядами, к нам подскочил Кайл. Я с облегчением увидел позади него Мэтта, нагруженного пакетами. - Что здесь происходит? – теперь уже спросил он. Сегодня этот вопрос в тренде! - Мне позвонила Майла, сказала, что какой-то незнакомый мужчина гуляет с Нормой, - ответил Ян. - Что? Какой мужчина? Норма!!! – он смотрел то на дочку, то на меня, эмоции на лице менялись с фантастической скоростью. А Норма не придумала ничего лучше, чем сунуть голову между моих коленей и показать ему язык, весь в пятнах от разноцветного мороженого. - Нэйт разрешил мне есть зелёное. - Значит вот как, Нэйт? Секунда, и Мэтт схватил меня за воротник, пакеты разлетелись по площадке. - Ты рассказываешь мне сказки, а сам трогаешь моего ребёнка? Ты… ты… тебе не нужна никакая дружба, ты, мать твою, грёбаный педофил! - Серьёзно? – я чуть не рассмеялся. - Это уже слишком! Этот калека, который едва держится на ногах, что он собирается сделать? Я рванул его запястья, но Мэтт не отпускал. У него чертовски крепкая хватка, когда он зол. - Между прочим, я снял её с дерева, пока ты трахался! И увёл, чтобы она не слушала всё, что вы творите, под окном. - Я – трахался? Что ты несёшь? Только сейчас я обратил внимание на то, что он одет примерно также, как два часа назад, на озере. Уже измятая, мокрая от пота футболка, пропахшая смолой. А главное, Кайл. Если Мэтт был со своей женой, его бы тоже отправили гулять на улицу с Нормой. Вывод напрашивался сам собой, но я не стал ничего говорить. Между нами легла тонкая рука с рыжими волосами. Ян аккуратно разнял ладони Мэтта, я обратили внимание, что он старательно отводит глаза. Рядом стоял ещё один полицейский, я его раньше не видел. - Мэтт, тебе звонили раз двадцать, ты не отвечал, - сказал Ян. - Я отключил звук, - признался Мэтт, - мне хотелось побыть вдвоём с Кайлом. Мы сегодня впервые спустили на воду лодку. - И тебя не было дома? - Нет. Дома вообще никого нет. Кэсси хотела проехаться с Нормой по магазинам. И я не понимаю, какого хрена… какого хрена у этого мудака оказалась моя дочь! - Миссис Райли сказала, что он увёл её со двора. До этого Норма лазила по крыше. Собственно, поэтому миссис Райли нас и вызвала, когда не смогла дозвониться к вам. - По крыше? – растерянно переспросил Мэтт. Да, приятель, по крыше. Пока твоя жёнушка наставляла тебе рога. - Где Кэс? Ян пожал плечами, но я понял по выражению лица: он всё знал. Видимо, миссис Райли рассказала полиции намного больше. Но никто из нас не решился признаться Мэтту. Впрочем, очень скоро он понял всё сам. Парк располагался напротив дома, отсюда отлично просматривалось крыльцо. Мы все увидели, как из дома Мэтта кто-то вышел. Мужчина. Он быстро пересёк улицу и скрылся в переулке. Затем светловолосая женщина в коротком розовом платье. Она обошла вокруг дома, затем выбежала на дорогу, оглядываясь по сторонам. Видимо, она заметила полицейские машины, поэтому помчалась к нам. Оказалось, это не платье, а весьма откровенный шёлковый халат, под которым просматривалось чёрное кружевное бельё. Кэсси прибежала к нам прямо в пушистых домашних тапочках. - Господи, Норма, как ты меня напугала! – она рухнула на колени, обнимая дочь, - на кого ты похожа, маленькая свинка! Кэсси ворковала над дочерью, вытирая пальцами подбородок, словно не замечая, как на неё смотрят окружающие мужчины. Но вряд ли это то внимание, на которое она рассчитывала. Я украдкой взглянул на Мэтта. У него опущены плечи и бледное лицо, под левым глазом пульсировала вздувшаяся жилка. Конечно, сложно не понять, что происходит, особенно гадко, что зрителей у этого шоу достаточно. Продавщица увлечённо стучала пальцами по сенсору телефона, с губ не сходила довольная улыбка. Ян наверняка расскажет Молли, а уж там пойдёт настоящая радиоволна. Лучше бы я не уводил Норму от дома, было бы меньше шума. С другой стороны, Мэтт хотя бы их не застукал. Я смотрел на эту светловолосую дрянь в сексуальном белье, у меня только одна мысль в голове: Энн была права, эта сука его не ценит. Не мог её видеть, руки чесались прибить. - Ян, если у тебя нет вопросов, я бы хотел уйти, - шёпотом сказал я. К счастью, у него вопросов не было. Всё и так ясно, как божий день.

Глава 16 (Нэйт) Я держал себя в руках, несмотря на то, что внутри бушевала буря. Приволок Брена к байку и толкнул на сидение. В мутных серых глазах читалось недоумение. Я тоже не представлял, как его повезу. Он просто свалится и убьётся на хрен. - Как ты сюда приехал, Брен? - Я? Я пришёл пешком, - пьяно хихикнул Брен. От моего дома - это примерно сорок минут очень торопливым шагом. - Я поехал в продуктовую лавку, увидел твой Харлей, и понял, что ты мне лгал! Да, байк торчал на самом видном месте, радует, что он специально за мной не следил. - А где твоя машина? - Не знаю… Не знаю… блядь! Брен сначала смеялся, потом по лицу потекли слёзы. Он выглядел чертовски жалко. - Брен, пожалуйста, прекрати! Я чуть отодвинул его назад и пристроился за рулём. Жаль, что я байкер только по вдохновению, сейчас мне бы пригодились все эти блестящие цепи, пристегнуть этого бедолагу к себе. - Прошу тебя, держись крепче. Брен послушно вжался в меня всем телом, обнимая руками, так что стало нечем дышать. Похоже, у меня теперь новый стиль езды – медленным ползком по городу, зато мы добрались до моего дома без приключений. Я заметил машину Брена в соседнем квартале и вздохнул с облегчением: я уже боялся, что придётся вылавливать её где-нибудь в озере. Мы поднялись в квартиру, я толкнул Брена на диван. Меня трясло от злости. - Скажи, Брен, какого хера ты устроил весь этот цирк? Брен самодовольно приподнялся на локтях и подставил мне лицо. - Ну же, Нэйт, давай! Ты же хочешь! Кулак прилетел так сильно, что с холодильника посыпались магниты. Мне реально хотелось его прибить. Но я никогда не распускаю руки с теми, с кем сплю. Поэтому отхватывала стенка. - Ты меня не любишь, - прошептал Брен, откидываясь назад на подушки. - Я спрошу ещё раз: какого хера? На мгновение в квартире повисла тишина, лишь сердце отбивало мерное «тук-тук, тук-тук». Брен свернулся калачиком на диване и просто смотрел в пространство перед собой. - Я достал билеты на «Chilly Cryes», это сегодня вечером в Мэдисоне, хотел, чтобы мы поехали вместе. А ты… ты даже меня не выслушал. - Я тебя не ждал, - ответил я, - у меня уже были планы. - План? Провести день в компании натуралов? Перед кем ты там выпячиваешься, Нэйт? - Это неважно, Брен! - Ты мог бы просто взять меня… постоять рядом. Но ты хотел провести время без меня, так? Да, малыш, это действительно так. Между мной и тобой не то что пропасть – Марианская впадина. И я хотел провести этот день с другим. Но я не настолько чёрств, чтобы сказать об этом прямо. Даже если он выставил меня идиотом. - У тебя действительно пробита крыша? – спокойно спросил я. - Если нет, прошу тебя, убирайся. Я выбежал из квартиры, громко хлопнув дверью. Мне было так гадко, что хотелось выть. Тянуло вернуться назад и поговорить с Мэттом. Только что я ему скажу: прости, Мэтт, за то, что я скрывал? Как же всё невероятно глупо! Я ведь никому ничего не должен. Просто мне небезразличен этот мужчина… Я колесил в окрестностях города пару часов, проголодался и встал напротив продуктовой лавки. Набрал всего, что попадалось на глаза, плюс две бутылки виски. Я очень надеялся, что Брен уже ушёл, хотелось провести вечер в одиночестве, напиться и не думать ни о чём. Но Брен сидел на полу спиной к дивану, обхватив колени руками, я сначала подумал, что он спит. Брен поднял на меня заплаканные глаза, красные и блестящие. - Я не могу без тебя, Нэйт. Голос тихий и слегка надломленный, почти, как у ребёнка. Мне вдруг стало его жалко. Брен не виноват, что я его не люблю. За все годы, что мы вместе, я ни разу не произнёс эти три банальных слова, мне казалось, он всё понимал и смирился. Что толку, если я уйду? Ведь ничего не изменится. Нет, это всё-таки помешательство – запасть на женатого натурала. Настолько же глупо, насколько бесперспективно. Умом я это понимал, а вот сердцем… В прошлый раз Брен отлично послужил отдушиной, и он никуда не делся. Я сунул пакет с продуктами в холодильник, поставил виски на стол и полез в шкаф. - Во сколько тот концерт, Брен? - В семь! Брен перепрыгнул через диван, ошалевший от радости. Кажется, он протрезвел буквально за пару секунд. Мы быстро переоделись в джинсы и чёрные футболки с черепами и розами – я выхватил их несколько на распродаже, и побежали вниз. До Мэдисона два часа на автомобиле по трассе, сейчас без четверти шесть. Я летел с такой скоростью, что в ушах свистело. Брен цеплялся за меня ногами и кричал, расставив широко руки. - Йоооооооооо! Нам повезло, что мы не нарвались на полицию. Концерт оказался так себе, музыка гремела прилично, мы немного порезвились в толпе фанатов, пока оба не взмокли от пота. Нашли лавку, где продавали жаренные на гриле сосиски и кукурузу. Мы ели, смеялись, пачкая друг друга кетчупом, пили пиво, с каждым градусом алкоголя настроение неслось по ступенькам вверх. Под конец мы сняли комнату в отеле, упали на кровать и уснули в обнимку. Мне не хотелось секса, а Брен просто устал. Но утром глаза его были счастливыми. - Скажи, что мы проведём воскресенье вместе. Он ещё сонный держал меня за руку, это его первые слова вместо «доброе утро». Я не возражал, у меня не было желания возвращаться в Холли Дэй после вчерашнего. Побуду немного страусом, спрятав голову от реальности куда-нибудь в Мэдисон-парк. Мы гуляли по мощёным дорожкам среди деревьев, Брен, не стесняясь, держал меня за руку. Я заметил ещё парочки гомосексуалов, некоторые даже махали нам. - Это что, какой-то квартал толерантности? – удивился я. - Да, вон там, - Брен указал на мост через узенькую речушку, изогнутый и помпезный, почти игрушечный, - несколько заведений. Чисто для геев. - Хочешь туда? - Нет. Сегодня только вдвоём. Брен подозрительно часто смеялся, рассказывая не самую смешную чушь, он бы ещё табло на лоб повесил: «да, Нэйт, что-то не так». Мне не хотелось решать ещё и его ребусы. К тому же очень хотелось есть. Я приметил прямо посреди парка маленькое кафе. - Пойдём позавтракаем. Брен почему-то скривил губы. - Думаешь, в этом кафе продают что-то, кроме мороженого и колы? - Давай проверим? - Может, лучше сразу найти нормальное кафе? Чем больше он упрямился, тем больше мне хотелось именно в это. Выглядело оно весьма прилично, а прямо с порога я почувствовал аромат мясного пирога. Такие готовила моя покойная бабушка на день Благодарения. - Ты как хочешь, а я буду пирог, - я быстро нырнул за столик. Брен с опаской огляделся вокруг, мне показалось, даже вздохнул с облегчением, сел рядом и открыл меню. - Я хочу лазанью с сыром. - Она бывает без сыра? – удивился я. - Не в каждом кафе её покрывают пластом сыра, толщиной в палец. Я представил себе запечённую корочку сыра, во рту собралась слюна. - Пожалуй, тоже хочу такое. Я забрал у Брена меню, и тут же на моих глазах поверх его ладони легла чья-то рука. Мальчишка-официант, совсем молоденький, лет двадцать, не больше. Светлые, почти белые волосы, похожи на натуральные, симпатичная мордашка, узкие плечи и тощий зад. И совершенно дурацкая улыбка, которая бывает у влюблённых по уши юнцов. - Я уже думал, никогда тебя не увижу, Бренни, - он сказал это шёпотом, но я услышал. Я наблюдал за Бреном, он покраснел от неловкости и злости, спрятал руки под стол. - Послушай, Джесси, я всего лишь зашёл позавтракать. - Это твой парень? Теперь внимание Джесси переключилось на меня, я заметил в маленьких глазёнках огонёк интереса. - Ты не преувеличивал, когда говорил, что он красивый. Хотите, можем пойти после смены ко мне, все втроём? Я заканчиваю в два. - Звучит заманчиво, - улыбнулся я. Брен хорошо знал весь арсенал моих улыбок, он сжался в комочек и нервно теребил воротник рубашки. Я почувствовал, как его ступни обхватили мою ступню под столом. Чёрт, этого мало, чтобы сдержать меня, если я вдруг соберусь уйти. Его счастье, что есть мне хотелось больше. - Джесси, - он поднял на официанта круглые блестящие глаза, - свалил отсюда. Быстро. - Но, Бренни! - Тогда уйдём мы! И, прежде чем я успел открыть рот, Брен резко вскочил, его стул с грохотом перевернулся. Несколько посетителей уставились на нас с любопытством, Брен потянул меня за собой к выходу. - Давай найдём другое кафе. Пожалуйста! На улице он долго не мог успокоиться, летел куда-то, пока мы не упёрлись в тот самый «кукольный» мост. - Прости, я… я не подумал. - За что ты извиняешься, Брен? Ты переспал с этим малышом? – насмешливо спросил я. Совсем недавно он открыто флиртовал с Эрвином, чтобы меня подразнить, а тут заморачивается насчёт какого-то парнишки. Не могу сказать, что мне совсем уж безразлично, не хотелось делать из этого трагедии. У меня только одно желание – поесть. - Брен, мы с тобой никогда ничего друг другу не обещали, - пожал плечами я. Он шарахнулся от меня в сторону, налетел спиной на поручни моста и вцепился в них ладонями, как птица. - Я знаю, что ТЫ не обещал. Но я… Я сорвался только раз, - Брен взволнованно откидывал чёлку со лба, она спадала обратно, - я был пьян и зол, когда ты исчез в воскресенье, ничего не сказав. Он просто подвернулся под руку. Не ожидал от Брена таких вещей. Это было трогательно, я в очередной раз подумал, насколько это несправедливо, что у меня внутри глухо. Есть же что-то, что держит нас вместе эти три года? - Я действительно занимался проектом, Брен. У меня нет других партнёров, даже вот таких. Я заправил его чёртову прядь ему за ухо. Брен засмеялся, глаза его блестели. Он выглядел чертовски симпатичным в этот момент. Мне искренне захотелось его поцеловать, что я и сделал. - А теперь давай, наконец-то, позавтракаем. Мы не пошли в кафе, перекусили в ближайшей лавке, торговавшей хот-догами и колой. Брен выглядел счастливым, мне тоже было хорошо. Наша дорога домой затянулась до самого вечера, мы то и дело останавливались, чтобы побродить по лесу, поваляться на тёплой от жаркого солнца траве. Я почти не вспоминал о Мэтте. Мы как раз проезжали мимо заправки, я в упор на неё не смотрел, но Брен неожиданно попросил остановиться. - Я тоже провёл то воскресенье не зря. Эрвин поручил мне распланировать квартал, - гордо заявил он, обводя руками заправку, - вот на этом месте будет автомастерская. Чуть дальше, там, где сейчас тот уродливый фонтан, автосалон. Дальше ряд магазинов и деловой центр. Проект уже утвердили. - Что? Брен виновато развёл руками. - У меня он не такой нереальный, как у тебя. - Я имею ввиду, это же выезд из города, куда денут заправку? - Сюда зайдёт сеть, - отмахнулся Брен, - всё будет красиво и современно. А не этот отстой. - Этот «отстой» существует здесь уже несколько поколений! Брен посмотрел на меня круглыми глазами. Потом положил ладонь мне на лоб. Нет, я не перегрелся. И я отлично соображал, что говорю, затыкая слабый голосок разума. Нет, это чудовищное здание шестидесятых годов позапрошлого века, с запыленными внизу окнами, которые уже не отмыть – это реально отстой. Но ещё там потрясающий запах пончиков. И Мэтт… Мало того, что я испортил ему барбекю, скоро он узнает, что лишился работы. Теперь он меня окончательно возненавидит.

Глава 15 (Мэтт) - Что? – веселилась Кэсси, отряхивая сигарету, пепел летел на уже остывший стейк, - этот мудак – гей? Мэтт, ты знал об этом? - Нет, Кэсси, - тихо ответил я, - он не изливал мне душу. И на лбу это не написано. Как я должен был понять? Нэйт вёл себя, как обычный человек. - Ты умудрился притащить его сюда, на нас смотрят, как… - Не преувеличивай, он ничего такого не сделал. - Всего лишь целовался со своим… как это у них называется… партнёром? Ну, во-первых, не Нэйт его поцеловал первым, а во-вторых… чёрт, как же мне это хочется развидеть. Нэйт и этот парень. Меня всего будто судорогой свело. Я смотрел на них, не отрываясь, как они садятся вдвоём на байк, как тот «бойфренд» его обнимает. Глаза словно заклинило, я даже не заметил, что ко мне подошёл Ян и махал перед лицом руками. - Значит, поэтому ты сопротивлялся, Мэтт? – он силился, чтобы не рассмеяться. - Мог бы намекнуть, Молли не тащила бы сюда весь выводок одиноких. - Зато теперь понятно, почему его не интересовала Барби, - Молли стряхнула невидимую пылинку с плеча. Господи, могло быть миллион причин, почему его не интересовала Барби, судя по тому, как Ян спрятал ухмылку, ориентация здесь вообще ни при чём. - Мне показалось, его интересовала Энн, - заметила Барби. - Мы с ним просто говорили! – нервно воскликнула Энн. - Господи, он трогал моих детей, - вздохнула Кэсси. Она опять курила, меня уже выворачивало от запаха её сигарет. - Ладно тебе, - неожиданно сказала Молли, - этот парень сделал мой день. Нужно было их оставить. - Зачем? – удивился Ян. - Хочешь, чтобы у пастора случился приступ? Да уж, пастор возмущался громче всех, собрал вокруг себя толпу жующих чипсы и читал проповеди, одну за другой. Этот парень не промах – держит свой длинный нос по ветру. Мелькает везде, где только можно мелькнуть. - Я ещё никогда не видела гомосексуалов. - А этот… как его, Элтон Джон? - По телевизору не считается. Там могут показать что угодно. - Ну, увидела вживую, и что? Обычный человек. - Что можно узнать за полчаса? – хмыкнула Молли. - Чтобы узнать тебя, мне понадобилось лет десять, и то… всё время возникают сюрпризы, - Ян допил пиво и запустил банкой в мусорную корзину, - слушайте, а не слишком ли много внимания геям? У нас сосиски стынут! Но разговоров хватило до самого вечера. Я раз десять отвечал, что «и вправду ничего не знал», это уже реально бесило. Из-за какой-то мелочи устроили дешёвый балаган. Как это всё некрасиво. Разве Нэйт кому-то что-то сделал, он всего лишь гей. Не знаю, почему меня эта новость меня так взволновала. Но мне чертовски не по себе. Из приятеля, с которым интересно проводить время, Нэйт неожиданно превратился в человека, который может испытывать к тебе что-то большее. Пусть теоретически. Как-то я нашёл категорию гей-порно, оно вызывало странные чувства. Я рассматривал красивые тела других мужчин, остро ощущая собственное уродство, выключил и больше туда не заглядывал. Кого я интересую в плане секса? Одного взгляда Кэсси было достаточно… Не знаю, откуда это дурацкое ощущение, будто меня обкрадывают. И снова перед глазами образ, теперь уже этих двоих – порочных, обнажённых, на синих простынях. Мне от этого жарко, мне хочется кричать. Наверное, и вправду люди сходят с ума, если долго живут без секса. Краем глаза я наблюдал за женой – она опять болтала с кем-то по телефону, и понимал, что больше так нельзя. Делать вид, будто мы – просто родители, другой жизни у нас не существует. Я просто не выдержу. Желание кипело во мне так сильно, что я едва дотерпел, пока мы не вернулись домой. Кэсси отправилась купать детей, я перестелил простыни на её кровати, высунулся из окна и сорвал несколько бутонов роз. Красные и розовые лепестки на белом выглядели романтично. У нас не было красивых свечей, но я поставил в бокалы обычные, хозяйственные, зажёг и притушил свет. Неплохо было бы выпить вина, я поискал в кухонных шкафчиках, но там его не было. Кэсси вернулась из душа с распущенными волосами, обёрнутая в полотенце, застыла на пороге, глядя на меня во все глаза. - Что это такое, Мэтт? – она обвела рукой кровать и свечи. - Погоди, детка, я сейчас. Я быстро принял душ и вытерся полотенцем, стараясь не смотреть на себя в зеркало. Раньше я не хотел навязываться, не хотел жалости, мы оба избегали подобных моментов. Но всё-таки я мужчина под этими шрамами, всё, что нужно, у меня функционирует. Всё остальное мы вспомним. Вдвоём. В конце концов, мы с ней сделали двоих детей… - Мэтт, - спросила Кэсси, когда я вышел из душа. - Что с тобой происходит? Мне кажется, вопрос немного странный. На ней какая-то футболка, выглядит совсем несексуально, но мне просто безумно нужен секс, я сейчас сгорю. Я прикрыл глаза, мысленно одевая её в прозрачное, голубое. - Хочу тебя, Кэс. - Ты не обращал на меня внимания три года, - Кэсси нервно прошла мимо меня. - Как и ты! В ответ ничего, только едкий запах дыма щипал глаза. Опять эти проклятые сигареты. В такой момент? Зачем? Я протянул руку, чтобы забрать пачку, Кэсси шарахнулась от меня, как будто я заразный, задела затылком полку, что-то с грохотом полетело вниз. - Это на тебя так повлиял твой дружок-гомосексуал? Как хорошо, что борода скрывает краску. Она не так уж не права… - Зачем ты так? – тихо спросил я. - Потому что, с тех пор, как он появился в этом городе, ты стал какой-то другой. И дети! Особенно Норма! - Кэсси… Я всего лишь хочу заняться сексом. - Да, и нашёл совершенно подходящий момент! – Кэсси махала руками, пепел летел на футболку, размазываясь, как крылья мотылька. Мне безумно захотелось опять увидеть Нэйта, именно таким, каким он был сегодня, в этих пятнах от мотыльков. - Чем ты будешь предохраняться, Мэтт? – не унималась Кэсси. - Или ты хочешь ещё детей? Лично я к такому не готова. На самом деле у меня есть презерватив, я захватил его в автомобильной аптечке. Я достал его из кармана шорт и бросил на диван. - То есть ты решил, что у нас будет секс, не спросив меня? - Ты говоришь так, как будто это – преступление. - Но это так и есть, Мэтт, - Кэсси потушила сигарету о кофейное блюдце, губы у неё дрожали. - Я сегодня устала… и я не готова. Ты должен был спросить… Она ушла в свою комнату, я слышал, как поворачивается ключ в замке изнутри. Как будто она боялась, что я приду к ней ночью. Капельки воды, стекавшие с волос по телу, из освежающих вдруг стали ледяными, я смотрел на собственное отражение в зеркале прихожей, казалось, что по плечу ползёт уродливая змея. Может, Кэсси права, я должен был её спросить, дать время, чтобы придумать сотню отговорок. Просто чтобы не говорить в лицо: «Мэтт, я тебя не хочу». Я это совершенно точно понял. Вряд ли меня ещё потянет навязываться. Желание понемногу утихало, что-то ещё теплилось на кончике ножа, но это был уже не тот запал, что вначале. Мне почему-то стало больно, как будто заехали в пах. Конечно, я мог помочь себе сам, как всегда, в бойлере ещё осталась горячая вода, но как же хотелось сделать это с кем-то. Я знал по меньшей мере трёх женщин в нашем городке, которым я не безразличен, они, бывало, приглашали меня на кофе, я ни разу не оставался. Потому, что у меня семья. Потому, что они меня не привлекали, вообще никак. Но почему они видели во мне то, чего не видела Кэсси? Интересно, каким меня видел Нэйт? Скорее всего, никаким… В эту ночь мне не хотелось спать в своей постели, и я устроился на крыльце, в старом кресле-качалке, доставшемся от предыдущих хозяев, завернувшись в плед. Я смотрел на звёзды, изредка проваливаясь в сон. И тогда мне мерещилось, что звёзды превращались в сапфиры, и я снова ощущал на языке тот поцелуй. Мне не хотелось просыпаться.

Мы решились. Вчера говорили о том, что готовы ли мы к появлению ребёнка в нашей квир- семье. Готовы ли прежде всего чувственно. Хотим ли, желаем ли, чувствуем ли то, что мы- вот уже на этом уровне. Это для нас был вопрос и разговор- как перевал. Мы живём семьёй уже полгода, и буквально срослись, очень сильно ориентированы друг на друга, и чувствуем друг друга почти на уровне подсознания. Понимаем друг друга почти без слов. Разговоры о ребёнке у нас были, на уровне шуток. Юлька очень хочет ребёнка, и жена тоже. Жена иметь детей не может, не развилась матка, то есть оплодотворённой яйцеклетке негде закрепиться. А Юлия в полном порядке "по женскому". И вот мы вчера сели, и спросили друг друга - готовы ли мы к этому? К тому, чтобы в нашем доме появился ребёнок. "Да", сказали мы, "наши отношения вместе со всеми нами готовы к этому". Ещё недавно я холодно относилась к этому. А теперь - хочу, ибо чувствую, что появление малыша или малышки только ещё больше скрепит нашу семью, и не обязательствами или ответственностью- а- чувствами. В которых мы все теперь более, чем уверены. Решение принято. Жена сегодня утром позвонила человеку, который давно хотел купить её квартиру. И назвала сумму- завышенную, для возможного торга. Он согласился без торга. На эти деньги перестроим мой дом. Добавим этаж, с двумя комнатами и санузлом, конструкция позволяет. И будет ещё полноценная комната под крышей, с санузлом. Поставим солнечные батареи. С сегодняшнего дня Юля перестала принимать свои таблетки, и месяц нужно будет ждать, чтобы цикл стал "старым". Хотя... Оплодотворение будет возможно уже через 2-3 недели. И уже тогда с каждым "разом" я буду знать, что, возможно, после этого "раза" я стану папой. Или мамой? Для общества - папой. А- для себя? Для себя я не Павел, я- Надя. И для жены, и для Юлии. Что я буду чувствовать, когда узнаем, что в Юлии зародилась новая жизнь? Или две? Что я буду чувствовать после того, как уйдёт волна моего оргазма с Юией? И когда мои невидимые клетки побегут в ней к своей невидимой цели? Зная, что вот уже - возможно зарождение жизни в этой миниатюрной Женщине, жизни от меня? Кто будет отцом малыша или малышки? Павел или Надя? Официально Юлия будет матерью- одиночкой, это даст ей некоторое материальное и социальное преимущество. Хотя с радостью увижу в графе "отец" своё имя. Неофициально же мы все вместе будем стараться дать малышу- или малышке- всё, и даже больше. Я сейчас на чувствах вся. Меня аж шатает. Нельзя курить много, но уже пачку "съела".

У меня случилось первое знакомство не через grindr. Совершенно внезапно. Сегодня я отмечал свой ДР. В основном это было камерное мероприятие с моим бой-френдом, но вечером я пошел в районный (не центральный паб) встретиться с близкими друзьями - семейной парой (гетеро). Говорили по-русски. Я рассказал им, что я сейчас в эксклюзивных отношениях. И рассказал про открытые отношения и про полиамурность. Внезапно подруга понижает голос и говорит - «нас внимательно слушают за столиком сзади. Спрашивают что такое полиамурность. Будь осторожен». Подхожу к стойке за пивом и случается знакомство. С тем самым подслушивавшим: - Вас интересуют только ребята с … ? - Нет. С чего вы взяли? - Вы говорили о партнерстве. Я слышал. И я думаю, я правильно понял. Я в легком шоке. Нет - мы всего лишь обменялись телефонами, ничего более. И я в эксклюзивных отношениях сейчас. Но такое со мной впервые. Уши-локаторы. Не привык к такому.

Прочитал первое предложение и подумал дальше пойдёт стихами, ан нет. А что если и вправду всем подтянуться и сбацать стих про август? Лето движется к финалу, поспевают огурцы. Насолили мы две бочки, вот какие молодцы (Жду продолжения) )

Позавчера остался ночевать у своего бывшего парня. Нет, без секса и не ради секса, ничего подобного и в мыслях не было. Просто его болезнь слегка прогрессирует на фоне жаркой погоды. И хоть мы не раз говорили о том, что желательно бы ему переехать к родителям, но автономия дороже. После последнего приступа ему было страшно. Он мне рассказал, мне тоже стало страшно. И хотя спать легли на разных диванах, к утру все были вместе, включая собаку. Почти как в старые добрые времена (только без интима). Я проснулся, и неожиданно стало хорошо, хотелось задержать мгновение, пока никто не проснулся... Вот ведь как бывает... У нас до хрена общего, примерно одинаковый интеллектуальный уровень. Вспоминаю, как он терпеливо учил меня чешскому, да и всему остальному тоже. И понимаю, что, наверное, спустя время закрыл бы на тот период его блядства глаза... Или не закрыл, не знаю... Вторая серия точно бы меня доконала. Но он прекрасно понял, что да как. Мне нравилось...и нравится, как себя рядом с ним ощущаю. Уверенно и как в своей тарелке. Как с равным партнёром, которым иногда можно помыкать, но в силу его классической "еврейской" натуры просто не получится влезть на голову. Я мало с кем бывал настолько откровенен... и даже не заметил, что перескочил классическую влюблённость в пользу зарождающегося "люблю". И было реально обидно, когда у нас всё складывалось классно, а ему вдруг понадобилось что-то ещё... Да, наверное, что-то ещё тлеет... раз столько слов и тепла... Хотя, объективно, любовь за каких-то три с половиной месяца - наверное, смешно... И самое безумное, что своего парня тоже люблю... и тоже есть много слов и тепла. Я ним ощущаю себя на двадцать пять. Он совсем другой. В чём-то простоватый. Иногда чересчур активный и взбалмошный, но очень искренний - он, как открытая книга, которую забавно читать. Мне многое в нём импонирует. Хотя языковой барьер выбешивает, но всё не так страшно. И в целом, если бы гипотетически нужно было бы выбирать, я бы, скорее, выбрал бы его... И нет, я не хотел бы быть и с тем, и с другим. Это два параллельных мира без точек пересечения. И уж точно я не стал бы их смешивать. Нет... Если бы вдруг Миро куда-то делся, вернулся бы я к бывшему? Скорее, тоже нет... Всё-таки предательство ужалило знатно, а Миро неплохо справился с лечением)) И вот я смотрю на бывшего, и дурацкое чувство: как легко всё оказалось похерить... Так, что все ещё жалко, но уже не хочу обратно... Знаю, не стоило у него ночевать. Да и Миро такому совсем не обрадуется... Тут можно было бы возмутиться: но это же друг! Ну да..."друг"... совсем не друг. Наверное, стало бы легче, если б у Гонзы кто-то появился. А пока это какой-то незаконченный роман, чернила высохли, но душу бередят пустые страницы. И немного мучает какое-то самонадеянное чувство собственничества, что вот он не может обойтись без меня, и это зашибись. Знаю, что это по-детски. И даже по-идиотски. Вот это сидение на стуле с ногами на табуретке. Знаю, что пора заканчивать... и это касается и общения... просто высказался...и стало легче))

В Руенброг они въехали под тоскливую промозглую морось. Две недели пролетели бесконечным праздником, чередой гостиниц и постоялых дворов, где их небольшой отряд окружали толпы восторженных девиц и парней. Не все они были служителями Пейто, но все норовили оказаться как можно ближе к новоиспеченному паладину самого развратного из богов. Флорис они покинули ранним утром, через северные ворота. Пятнадцать человек – но на этот раз с ними было на двух гвардейцев меньше – сержант отправил их с донесениями обратно в Архен. Справедливо рассудив, что влюбленной парочке – Джулиану и Вероме - будет безопаснее покинуть город в сопровождении паладина, Денис взял молодых людей в свой отряд. Путь лежал через покрытые виноградниками холмы южного Хелема, через золотые пшеничные поля, и небольшие светлые лиственные леса. На востоке холмы превращались в горы и в какой-то момент Флора кивнула на указатель – от основного тракта на восток уходила дорога в сторону ее родного Фланборо, в герцогство Хайнфальков. Императорский же тракт в это время года оказался удивительно оживленным: повозки, фургоны, толпы крестьян, стремящиеся продать свой товар на городских рынках. В отдалении от тракта на невысоких холмах периодически мелькали белоснежные стены небольших замков, с остроконечными серыми и красными шапками башенных крыш. Имперский тракт пролегал через королевский город Хелембог. Как знал Денис, город был основан в незапамятные времена еще древним племенем хелов, населявшим густые леса к югу от реки Руен и вплоть до Южного Берега. Во времена Старой Империи земли эти были захвачены, от гордых хелов осталось одно название. Город сменил несколько наименований, переживал периоды процветания и упадка. Нынешние короли Хелембога происходили из династии Хелемгроссов – младшей ветви Борейброгов – и владели городом последние четыре столетия. Денис предвкушал увидеть красивый сказочный город, но, погода резко испортилась. Целый день тракт тянулся через довольно густой и дремучий лес, а потом вырвался на открытое пространство, где завывал порывистый холодный ветер, а из нависших угрюмых туч лил проливной дождь. Приземистые серые каменные стены было видно издали и восхищения они не вызвали. Их отряд двигался через бедные предместья к южным воротам в шумном потоке – повозки, фургоны, кони, люди, волы: солдаты, крестьяне, торговцы, вельможи. Это была гигантская средневековая пробка, ужасающая и мучительная. Бросив хмурый взгляд на город, Денис приказал искать объезд и гостиницу за пределами городских стен. Утром, выглянув в окно паладин убедился, что погода по-прежнему отвратительная. Ливень сменился мелкой удручающей моросью. Собравшись, отряд покинул предместья королевского города. Когда Денис кинул на Хелембог последний, прощальный взгляд, сквозь тучи неожиданно пробился яркий солнечный луч. Вдали заблестели шпили и купола. Криво усмехнувшись юноша буркнул: «Не судьба» - и решительно направил свою лошадь дальше на север. И вот путь подходил к концу. Все немного вымотались, к вечеру заморосил дождь и настроение у Дениса было скверным. В воздухе пахло осенью. Руенброг стоял на плоской равнине и белые стены с десятками башен были видны издали. В воротах Денис поинтересовался у стражи где ему найти архиепископа Пейто. Он заранее решил, что первым делом направится туда. Резиденция архиепископа, как и резиденции всех других храмовых иерархов, магических орденов и городских гильдий располагались на острове, посреди реки Руен. Остров, пусть и небольшой, был превращен в неприступную крепость – последний оплот защитников города. Руенбог дорого заплатил за то, чтобы оставаться Вольным городом, личным вассалом императора и не подчиняться ни герцогам, ни королям. В свое время, когда к городу подступала армия очередного короля, городское ополчение возглавил Великий Шут – глава Шутовской гильдии - поскольку остальные члены городского совета сбежали. Шутовская гильдия покровительствовала артистам, циркачам, ловкачам всех мастей и в те времена была не самой влиятельной организацией. Но Великий Шут Руенброга изменил все. Он встал на защиту города и после, до самой смерти, возглавлял городской совет. Под власть Шутовских гильдий со временем перешли постоялые дворы, игорные дома и прочие увеселительные заведения, а место мэра Руенброга прочно закрепилось за Великим Шутом. Денис повернул пальцы левой руки: между ними откуда-то возникла карта с изображением шута. Карта Таро появлялась сама собой, она была с ним с тех самых пор, как воспользовавшись телепортатором юноша оказался в этом мире. Дурак на карте – кто это? Странник? Пейто? Или просто шут? Может быть Великий Шут? Ворота резиденции архиепископа оказались открыты. Похоже их ждали, возможно, какие-то новости долетели с почтовыми голубями. Управляющий, вместе с толпой разномастных слуг, встретил отряд дружелюбной заискивающей улыбкой. Резиденцию окружала аккуратная двухметровая белоснежная стена, за которой расположился небольшой сад, конюшни, тесно жавшиеся друг к другу хозяйственные фахверковые постройки. Основное здание – большой кирпичный дом в два этажа выглядел довольно скромно. Если не знать цен на кирпичи, конечно. Когда обычная суета, вызванная размещением большого числа гостей, закончилась, за окнами совершенно стемнело. Молчаливые слуги провели гостей в большую обеденную залу. Оштукатуренные стены и потолок покрывала роспись: густые зеленые заросли, лоскуты пронзительно-синего неба, пурпурные цветы и предающиеся праздности и веселью люди – полуобнаженные и голые. Столы стояли вдоль стен, главный стол располагался в торце залы, на невысоком помосте. Во главе этого стола восседал архиепископ, в пурпурных, расшитых золотом одеяниях. Он сидел на стуле, с высокой резной спинкой. Место по левую руку пустовало и предназначалось Денису. Справа уже разместился управляющий архиепископским поместьем. Остальные места за главным столом заняли сержант гвардейцев, Ругер, Флора, Лейбус и Меер Лун Архиепископ Руенброга был стар. Его темная кожа, испещрённая морщинами, напоминала древесную кору. Старик походил на мощный высокий дуб, он держал спину прямо и пронзительно-глубоким синим цветом сияли кобальтовые глаза. - Доброго вам вечера, дорогой сир Денниас Алиен, приятно видеть за моим столом новые и юные лица, - голос архиепископа был тверд и глубок – Меня зовут Фредрок Уллеклейн и последние двести лет я занимаю архиепископскую кафедру Пейто в этом славном городе. Денис кивнул архиепископу и, рассыпавшись в ответных приветствиях занял свое место рядом с Фредроком. Паладин Пейто знал, что Уллеклейн был внуком королевы фей, бастардом младшего ее сына – Филина-Финта. Потомки фей в первом поколении жили намного дольше не только обычных смертных, но и магов, и сами обладали выдающимися магическими способностями. Бурная молодость Фредрока, как слышал Денис, пришлась на эпоху Второй Орденской войны, в которой магические ордена и Святая Инквизиция воевали друг с другом, деля власть и влияние. Фредрок тогда состоял в Ордене Друидов, находящимся под покровительством королевы фей. Позже, Уллеклейн сделал карьеру в Святой Инквизиции, где его, разменявшего восьмой десяток и нашел Пейто, обретший в лице полукровки верного жреца. Ужин прошел в неторопливой светской беседе, в ходе которой архиепископ проявил удивительную осведомленность о приключениях Дениса, включая сражение с бехолдером в Архене и инцидент с лордом Баро во Флорисе. Когда архиепископ поднялся со своего места, собираясь уходить он обратился к паладину: - Мой юный друг, если ужин не слишком утомил вас, окажите любезность старику: мне хотелось бы перекинуться с вами парой слов наедине. Денис кивнул, соглашаясь и последовал за Уллеклейном и управляющим. Они поднялись по узкой винтовой лестнице в комнату, стены которой были завешаны пестрыми гобеленами, а полы устланы пушистыми коврами. В комнате стояли массивные старинные сундуки и везде высились стопки книг и груды свитков. В камине горел огонь, рядом, между двух низких черных кресел, обитых пурпурным бархатом на резном деревянном столике, возвышался простой глиняный кувшин, в компании двух кубков из мутного зеленого стекла и серебряного блюда с нарезкой из нескольких сортов сыра. Управляющий ушел, а архиепископ дружелюбно улыбнувшись Денису указал на одно из кресел: - Присаживайтесь. Угощайтесь. Признаюсь, я питаю слабость к разнообразным сырам. Тут вы, юный паладин, можете обнаружить превосходный ольтрисский золотистый сыр, с изумрудной паутиной благородной плесени, твердый, как горные хребты клейвский сыр и местный сорт «старый филин», пряный и дерзкий. - Спасибо, - Денис сел и попробовал кусочек колотого клейвсого сыра мягкого воскового цвета и хрустящего кристаллами соли. – Но вы ведь пригласили меня не для беседы о сырах, верно? - Не только о сырах. Хотя сыры, говорят, могут многое рассказать о человеке. Видите ли, юный Дениас, за последние полгода на меня и на других жителей этого славного города, кто обладает сколько-нибудь ощутимыми магическими талантами было совершенно несколько довольно дерзких покушений. На некоторых моих коллег – вполне удачные. Нападающие каждый раз оказывались случайными людьми, иногда знакомыми с жертвами, иногда – близко знакомыми, пару раз на меня нападали люди о чьем существовании я даже не подозревал. Это всегда были не профессиональные убийцы, а обычные горожане, совершенно разных сословий и профессий. Все они, очевидно, были одурманены и подчинялись воле незримого кукловода. Вполне вероятно, что под влиянием этого кукловода находятся и некоторые члены городского совета. В отношении парочки из них у меня есть определенные соображения. Поражает то, что подобные чары подчинения способны наложить единицы. Это очень сложно, не всякий маг и с лошадью-то справиться, не говоря уже о людях. Вы знаете, что жрецы и паладины нашего бога способны влиять на сознание людей и манипулировать им, через вожделение, через страсть, возбуждение. Но мы не ломаем человеческую природу. Мы потакаем ей. Даже убитый вами в Архене Бехолдер, хотя полностью и подавил волю Хаунда, нашел лазейку через жестокость и амбиции молодого человека. Здесь же… убийцы действовали как марионетки. Пустышки, тела, которыми управлял кто-то другой… вы кушайте, кушайте, дорогой Дениас. Паладин задумчиво взял кусочек сыра из Ольтриса. Плесень немного смущала, но, кажется, и в его родном мире находились гурманы до подобного. Пах сыр… резко. Решительно отправив кусочек в рот, Денис тут же запил его вином. - О, а это вкусно. Интересно, но вкусно, - заметил юноша. – Ольтрис, да? Кажется, вы там начинали свою карьеру, ваше преосвященство? - Просто Фредрок. Можно даже Фред. Мы с вами равны по статусу, мой юный друг, так к чему эти формальности? Да, я вырос в доме бабушки, которая приютила нас с матерью. - Вы ведь не про свою смертную бабушку говорите? - О, конечно же нет, - улыбнулся архиепископ – родители моей матери умерли задолго до моего рождения, а мать выросла под покровительством Пейто и была верной его служительницей несколько лет, прежде чем встретила моего отца. Это довольно сильно изменило ее жизнь. - Как я понимаю, связь с Ольтрисом вы поддерживаете, - Денис кивнул в сторону тарелки с сырами. - Да, я отправил почтового голубя своей бабушке месяц назад и получил довольно тревожный ответ. Все ее агенты в городе так и не смогли подобраться достаточно близко к этому неизвестному кукловоду, до того, как сгинули. А они сгинули – все до единого. Лиин Фей уже готова сама приехать, хотя это и нарушит договор между феями и Империей. Она не сомневается, что мы имеем дело с Бехолдером. Очень могущественным Бехолдером, настоящим Древним Фомором, который, возможно, пережил крушение древней фоморской державы. Пока город не пал, нам необходимо атаковать логово Бехолдера и убить его. Вероятно, после его гибели, чары, наложенные им на людей, падут. Но я все еще жду весточки о том, где же в городе находится это самое логово. Как только мне станет это известно мы соберем отряд – только маги, жрецы и паладины – и нападем на него. В городе есть два паладина Феба, архиепископ Фулгура еще достаточно молод, чтобы принять участие в сражении. Если вы согласны к нам присоединиться, рекомендую вам взять с собой только ту молодую женщину, что сопровождает вас… Флора, верно? - Да, верно, - кивнул Денис. – Вроде как, она вам приходится дальней родственницей. - Все возможно, - кивнул старик. Он наконец протянул руку к бокалу и сделал глоток вина. – Так вы согласны? - Безусловно, вы можете на меня рассчитывать. А это так важно – держать все в тайне? - Дело деликатное, поскольку пришлось привлечь к нему фей и агентов Тёмной и Тайной Гильдии. А в Империи к ним… несколько нервное отношение. Кроме того, мне необходимо представить вас бабушке. А лучше это сделать не на людях… - Ваша бабушка? Лиин Фей здесь, в Руенброге? – встрепенулся Денис. Архиепископ в ответ улыбнулся: - Нет. Она может… переместиться. У меня есть волшебное кольцо, амулет своего рода. Бабушка всегда знает, где я нахожусь и может… - Я могу шагнуть через Лабиринт Вирмов и оказаться где захочу, - раздался за спиной паладина бархатный, обволакивающий женский голос. Денис повернул голову и увидел высокую женскую фигуру, стоящую в тени. Лиин Фей шагнула на свет. Блестела черная как уголь кожа, сияли изумрудные глаза, тонкий змей пояса схватывал на талии зеленое платье. Подол, ворот и рукава платья покрывала серебристая вышивка, изображающая стилизованных переплетенных хищных зверей в дремучих зарослях. Пояс был украшен сверкающими серебряными накладками, в белоснежных волосах, заплетенных во множество косичек, сияли зеленые бусины, нанизанные на тонкую нить. Сердце Дениса сжалось от ужаса и восхищения. Паладин вскочил с места и подчиняясь бессознательному порыву опустился перед королевой фей на одно колено и произнес: - Фэйр Лиин Эльф Фей Сид Лит, я весь к вашим услугам. Королева фей положила руку на плечо юноши: - Меня тут никто не зовет полным именем, мальчик. Но я ценю слова, что вложил в твои уста твой бог. Поднимайся. Нет смысла в этом представлении. Денис поднял голову и встретился взглядом с Лиин Фей. Смысл все-таки был. Рука королевы фей был столь же тяжела, как и взгляд, но в обоих случаях это была не физическая сила. Скромный юноша внутри паладина Пейто страстно хотел упасть на четвереньки и скулить возле ног великой полубогини. Но скромный юноша был задвинут в самый темный угол сознания. Серые глаза с дерзкой уверенностью выдержали взгляд Лиин Фей и Денис поднимался с вежливой и немного самовлюбленной улыбкой: он определенно произвол впечатление. Королева фей тоже улыбнулась: - Да, этот мальчик нам подходит, Филин-Фред Архиепископ согласно кивнул. ***** Холодное утро выпустило щупальца тумана на городские улицы. Они выступили в сумерках и шли по безлюдному каменному лабиринту. Две еле различимые тени – агенты Тёмной и Тайной гильдии то появлялись, то снова скрываясь в тумане. Флора старалась держаться уверенно, но все равно жалась поближе к Денису, Фредрок Уллеклейн шагал, опираясь на посох рядом с коренастым черноволосым бородачом средних лет, который походил на кузнеца. В руках бородач и правда сжимал молот. Правда – боевой. Это был архиепископ бога-кузнеца Фулгура. Архиепископы держались вместе о чем-то переговариваясь в полголоса. Еще одна пара – паладины Феба шли чуть позади. Один был слишком юн, на взгляд Дениса – стройный белокурый юноша – второй – стар: седой старик с длнным крючковатым носом. Впрочем, и старик и юнец ровно держали спины. На обоих были белоснежные сюрко прикрывающие кольчуги. Руки нервно сжимали рукояти мечей. Наконец они остановились перед каменным трехэтажным домом – постоялым двором или борделем, или тем и другим вместе. Узкие окна первого этажа напоминали бойницы. На втором и третьем – закрыты глухими ставнями. Ворота тоже оказались наглухо заперты. - Давно это заведение закрыто? – поинтересовался Денис у архиепископа Уллеклейна. - Это «Пурпурный Фазан» и он должен работать круглые сутки, - озадачено проговорил архиепископ. – Если бехолдер прячется здесь, то это хитро: устроить логово у всех на виду. - Я бы на месте этого вашего страшилища, делала бы вид, что все в порядке, а не заколачивала бы наглухо окна, - заметила Флора. Архиепископ кивнул: - Возможно, он узнал о нашем визите. Неизвестно, скольких он смог подчинить своей воле… Из-за угла здания вышел сонный патруль. Десяток стражников под предводительством офицера. Увидев странную компанию, офицер нахмурился: - Доброе утро, господа. Что вы здесь делаете в столь ранний час, да еще вооруженные до зубов? Из одного окна-бойницы в этот миг высунулась узкая бледная лысая голова на тонкой шее. Сухонький мужчина неопределенного возраста бросив обеспокоенный взгляд на отряд, собранный Уллеклейном проговорил: - Эти, как вы изволили их назвать «господа», угрожают моему хозяину и намереваются выломать ворота, офицер! Я рекомендую задержать их… - Но… - офицер неуверенно посмотрел на архиепископа Пейто, затем, на архиепископа Фулгура и обратился уже к нему: - Что тут происходит, ваше преосвященство? Кажется, архиепископ бога-кузнеца знал офицера лично. Дружелюбно улыбнувшись, мужчина спокойно ответил: - Охота на Бехолдера, Дирт. Лучше бы тебе со своим отрядом развернуться и бежать прочь со всех ног. Офицер моргнул. У Дениса зазвенело в ушах, и горько-кислая тошнота подкатила к горлу. Юный паладин Феба зашатался и рухнул на колени: его рвало. Старик тоже побледнел, но на ногах устоял. Флора только брезгливо поморщилась. Архиепископы остались невозмутимо стоять, спокойные и расслабленные. Туман начала закручиваться в причудливые спирали. К звону присоединился треск, пошел колючий мокрый снег, ломая булыжник из-под земли показались бледно-белые прутья. В считанные секунды они выросли в человеческий рост, раскинув зонтики, приняв до боли знакомую форму борщевика Сосновского. Стражники приготовились к бою: выхватили топоры и выставили щиты. Офицер обнажил узкий меч попытался ударить архиепископа Пейто, целясь в горло. Но Фредрок с поразительной до его возраста кошачьей грацией уклонился. - Постарайтесь никого не убить! – проревел архиепископ бога-кузнеца и опустил тяжелый молот на землю. Уличное мощение задрожало. Дрожь передалась воротам и те разлетелись на щепки, открывая проход во внутренний двор «Пурпурного Фазана». Денис призвал Ненасытное Сердце. На этот раз потустороннее оружие приняло вид плети сияющей. Подскочив к Фредроку паладин ударил плетью офицера. Тот не проявил никаких эмоций, хотя плеть легко прорезала плащ и кольчугу, достигнув плоти. Просвистела арбалетная стрела, юный паладин Феба справившись с тошнотой поднялся на ноги. Вместе со старшим товарищем они направились на помощь Денису и Фредроку. Уллеклейн окинув их взглядом, бросил: - Тут мы справимся, давайте внутрь. – после чего раскинул руки, словно собираясь обнять весь отряд стражников. Вокруг отряда заклубилась пурпурная дымка. Ломая брусчатку из земли потянулись зеленые стебли колючих вьющихся растений, которые оплели ноги бедолаг. Оценив ситуацию Денис последовал за паладинами Феба. Туда же побежала Флора и быстрым шагом двинулся архиепископ Фулгура. Реальность вокруг верещала. Материальный мир корежило и словно выворачивало наизнанку. Невыносимая тяжесть обрушилась на Дениса. Странный голос – то низкий, то высокий, гулкий и гудящий звучал в голове, требуя подчинения. Денис скрежетал зубами и двигался вперед. Навстречу им двигалась заторможенная толпа людей – мужчины и женщины, одетые и практически голые, смотрели совершенно пустыми глазами. Вооружена эта «армия» была кто чем, но мелькали и мечи, и топоры, и длинные ножи. Денис поморщился: убивать околдованных людей не хотелось. Неожиданный порыв ветра заставил слуг Бехолдера остановиться. Стало пронзительно-ледяно. - Быстрее! Внутрь здания! – крикнул архиепископ Фулгура. Внутри… внутри царил серый бесцветный сумрак. Две огромные тени шагнули навстречу, обернувшись громоздкими существами. Они напоминали слепленных детской рукой глиняных кукол. - Големы! Ничего себе! – архиепископ Уллеклейн кажется был удивлен. Архиепископ Фулгура что-то прорычав бросился к одной из фигур и с размаху ударил существо молотом. Раздался глухой звук, словно молот ударил по глиняному горшку. Молот проломил твердую оболочку и комнату наполнил запах тухлого мяса. Голем взревел и наотмашь ударил служителя бога-кузнеца. От удара тяжелой ладони мужчина отлетел в сторону. Из темноты вперед вышла еще одна фигура. Высокая и худая. Это был стройный зеленоглазый мужчина с темно-каштановыми волосами и бледной кожей. Денис был готов поклясться – перед ним не иллюзия, не морок, а настоящее тело фомора. - Что вам нужно? – требовательно и с легким раздражением поинтересовался бехолдер, не разжимая губ: голос звучал в голове, глубокий и мягкий. Сияющие зеленые глаза, огромные и прекрасные выхватили Дениса, и юный паладин буквально утонул в них, как в двух бездонных озерах. Как можно уничтожить такую красоту, такое совершенство, этот цветок, проросший в скупой почве грязного серого города? Совершенно очевидно, что фомор не просто так пришел сюда, в этот мир, из бесконечного хаоса Лабиринта. Возможно, он посланец самого Онира, бога-сновидца? - Я пришел с миром. Я пришел защитить ваш мир, ваш город от ужаса, хаоса и разрушения – возвестил бехолдер, торжественно простирая руки. Денис моргнул. Глаза его наконец-то привыкли к полумраку, а может быть, это Пейто одарил его способностью так хорошо видеть в темноте. За спиной фомора и застывших големов паладин увидел груду человеческих останков. Головы, кисти рук, ноги. Разделанные, разрубленные и разорванные на части тела. Некоторые куски странно спеклись и срослись. Из человеческой же плоти было сшито или склеено – срощено?! – подобие трона. Вероятно, бехолдер сидел на нем, когда в дом ворвались охотники на него. В мгновение монстр оказался очень близко к Денису, заслонив груду останков. Протянув изящные руки с тонкими пальцами к паладину бехолдер коснулся щеки юноши, заставляя того повернуть голову и снова встретиться взглядом с ним. - Не смотри туда. Это неизбежная и неприятная часть моего прихода в мир плоти. Конечно, я мог бы поглощать и крыс, но это долго и результат был бы не настолько совершенен. - Это… отвратительно… - прошептал паладин Пейто. - Я просто борюсь за выживание. За возможность снова обрести плоть, тело. Вернуться в материальный упорядоченный мир из хаоса великого Лабиринта Вирмов. Я не враг тебе и твоим спутникам. Любой бы из них, да и ты в том числе, на моем месте поступил бы также: хватался за каждую соломинку, убивал бы, совершал ужасные вещи ради одной простой цели – выживания. Ты УЖЕ ступил на эту дорогу, разве нет? Разве ты не готов на ВСЁ ради того, чтобы ВЫЖИТЬ? Зеленые глаза бехолдера горели ярко и больно. Денис склонил голову: - Не нужно дурить мне голову. Возможно, я монстр ничем не лучше тебя, бехолдер, но сегодня я на правильной стороне и это чертовски приятно. - О, ты уверен, что ты на правильной стороне? – зеленоглазый улыбнулся. – Ты думаешь, что сторона распутного, развратного демона преисподней, безумного Бафомета, почитаемого тут, в качестве божества по имени Пейто – это правильная сторона? Ты ведь, Денис, даже не знаешь, чего добивается твой бог… или, вернее сказать, твой отец? Ты, безусловно, не поверишь мне, даже если я скажу чистую правду, но знай, что я пришел сюда не ради разрушения, а ради порядка. Не разрушить мир, но спасти. Огромный огненный шар медленно проплыл в воздухе и врезался в бехолдера. Волна жара ударила Денису в лицо. Прекрасный монстр зашипел. Его тело начало меняться, принимая странную спрутообразную форму. Одна из щупалец схватила за горло Фредрока, две другие сражались с паладинами Феба. Еще два щупальца бросились к Денису и схватили его. Юноша призвал Ненасытное сердце. Глефа резала измененную плоть бехолдера, орошая пол сиреневой кровью. С ревом вперед выскочил архиепископ Фулгура. Он прыгнул, высоко занеся молот. Оружие с треском опустилось на голову бехолдера, расколов его, словно старую тыкву. Хватка щупальца на горле Фредрока ослабла и тот прохрипел: - Хорошо, что вы отвлекли тварь, юный сир Дениас. Это дало нам время уничтожить големов. - Рано ликовать, тварь еще жива! – проворчал старый паладин Феба. Монстр и правда шевелился, группируясь в плотный комок плоти с яростно сверкающими изумрудами глаз. Денис перехватил глефу и взмахнул ей. Удар… еще удар… Монстр шипел и огрызался. Архиепископы пали без сил. Юный паладин Феба получил удар щупальцем и упал с ужасной раной, пересекающей алой полосой грудь. Еще один удар – и пурпурная глефа наконец нанесла решающий удар: тело бехолдера рассыпалось множеством сияющих серебристых песчинок