Планета Хор

Тело - это просто тело,
Руки, ноги, губы, член,
Им придумать можно дело,
Или взять чужие в плен.
Руки - это просто руки,
Локти, пальцы, волоски,
Их заламывают в муке,
Их сжимают от тоски.
Губы - это просто губы,
Мякоть нежных сочных врат,
За вратами стоит грубый
Белых воинов отряд.
За отрядом - червь алеет:
Путешественник-язык,
Обласкает и согреет
Тех, кто за врата проник.
А потом пойдет паломник
Путешествовать туда,
Где разбухнет сочный холмик
Возбужденного соска. 
Тело - это просто тело,
Руки, ноги, губы, член,
Им придумать можно дело,
Или взять чужие в плен.

Глава 1    Глава 2

Глава 3

День первый. Под занавес

Я растерянно лежал на кровати и далекий-далекий потолок медленно куда-то уплывал. Легкий ветер с юго-востока был ласков и свеж. Я быстро заснул и проспал до самого вечера.

Мне снилось море. Холодное серое море, огромные волны и маленький кораблик, качающийся на волнах. Безумный смех Гвидо заглушал шум моря и свист ветра. Я видел только мокрое скалящиеся лицо своего друга. Очень бледное лицо. Очень серое.

Впереди, как морок, маячили две черных скалы. Два перста, указывающие в небо. Они то показывались, то вновь исчезали.

Нашу старую лоханку несло прямо на эти скалы. Гвидо преодолел отделяющее нас расстояние за секунду. Я, вжался между ящиками с контрабандой и судорожно вцепился в какую-то веревку. Гвидо склонился надо мной, и ободряюще закричал мне на ухо:

- Поверь. Это не буря. Море в это время года никогда не бывает спокойным, но…, короче, все нормально.

- Да пошел ты! - огрызнулся я. Больше всего это походило на жалобное мяуканье. - Никогда больше с тобой...

- Эй, не бойся. Вон у тех скал нас будет ждать эльфийский корвет.

- Угу.

- Парень, тебе здорово повезло! - рассмеялся Гвидо. - Мы уже сколько в море, а тебя до сих пор не стошнило.

- Морской болезнью Бог меня не наградил, - криво улыбнулся я. - Скажи мне, друг, а почему ты такой серый? Тоже не по себе, признайся.

- Дело не в море. В тех скалах, - ответил Гвидо...

А потом из черноты, из ада серых волн и низких туч выплыл черный хищный корабль о черных же силовых парусах.

- Черт! - воскликнул мой друг, увидев черный силуэт.

- Что? Это не эльфы?

- Эльфы ходят под белыми или алыми парусами. Это “яскил”. На таких ходят Дети Лиилит.

- Кто?

- Вампиры.

- А?!

- Вашу мать! - рявкнул Гвидо своим подчиненным. После чего начал отдавать приказы, из которых я понимал только матерную составляющую. Впрочем, не уверен, что те слова, что я почитал за специальные морские термины, тоже не были матом.

В треске, в яростном грохоте, в ослепительной вспышке я увидел, несущуюся к нашему кораблику смерть. Стрелял яскил. Стрелял чем-то страшным и жутким. Но мы уклонились, только что-то царапнуло борт. А потом с визгом взвились в воздух страшные зубастые твари, с длинными чешуйчатыми хвостами.

Прозвучала длинная музыкальная фраза на прекрасном эльфийском - это ругнулся Гвидо. И я проснулся.

В дверь настойчиво стучали. Я вскочил с постели. Заморгал часто-часто. Что за сны сняться?!

Я открыл дверь. На пороге стояли младшенькие мои кузины и двое слуг.

- Ой, Антонио, с тобой все в порядке? - прощебетала Лиза. - Ты не вышел к обеду, но мы не стали тебя будить...

- Как беседа с нашим бравым капитаном Королевской Стражи? - вежливо поинтересовалась Люсия.

- А! Все нормально, не стоит беспокоиться - отмахнулся я. - Сколько я продрых?

- Ты проснулся как раз к балу, - улыбнулась Люсия.

- Ага, приводи себя в порядок, и... мы ждем! - кузины весело помахали мне ручками и ушли. Один слуга отправился с кузинами, другой остался.

- Мне приказано проводить Вас, когда будете готовы, - сказал он.

- Спасибо, - искренне отозвался я. Мысль о том, что мне не придется искать кузин по всему замку, несказанно вдохновляла.

Я быстро принял душ, оделся в чистую одежду (не то чтобы очень парадную, но какого хрена?).

Увидев столы с закусками и вином, слуг, снующих с подносами между забавно одетых аристократов, я понял, что голоден.

- Антонио! - ко мне подлетела Люсия. За руку она держала худого рыжего юношу с наивными голубыми глазами. Совсем в моем вкусе юноша, если честно, только, если я правильно понял, это и есть воздыхатель кузины, тот самый Эмилио.

- Антонио! Позволь тебе представить моего хорошего друга - Эмилио Гуанеро, - ну вот, как я и думал. Круглое лицо Эмилио стало еще круглее, расплывшись в широкой, приветливой, но немного застенчивой улыбке.

- Очень приятно познакомиться с Вами, Антонио... - голос у Эмилио оказался тихим и ясным. Он мне напомнил холодный поток горного ручья, сверкающий в лучах восходящего солнца. Эльфы называют такой голос голосом ветра. А это большая редкость для людей, в большинстве своем говорящие голосом земли.

- Здорово, что кому-то во дворце приятна моя физиономия, - усмехнулся я и подмигнул кузине. - Ты, не в счет: я знаю, что вы с Лизой рады меня видеть всегда и в любом количестве.

- Люсия говорила, что Вы в совершенстве владеете эльфийским, - потупился Эмилио. - Я тоже изучаю этот прекрасный язык и мне...

- Ты учишь эльфийский?! - воскликнул я. - И как успехи?

- Очень скромные, - вздохнул юноша. - Хромает произношение, и я не совсем уверен, что преподаватель правильно произносит некоторые слова...

- Да?

- Те, кто с детства привыкли слышать и говорить голосом земли с трудом осваивают эльфийскую речь...

- Не всегда, - возразил я, тут же вспомнив Гвидо, ругающегося на эльфийском. - Есть у меня знакомый - эльфийский знает превосходно, но голос его - это голос земли. Ты представить себе не можешь, что он выдавал на эльфийском! Даже иные эльфы краснели... как ты сейчас.

Эмилио действительно покраснел.

- Антонио, Эмилио! Прекратите... - взмолилась Люсия. - Мне скучно слушать вашу дурацкую болтовню. Лучше, дорогой кузен, расскажи, как прошла твоя беседа с Энрике.

- Очень хорошо прошла, - кратко ответил я.

- А подробнее? - насупилась сестра. – Что там случилось с беднягой-Мигелем?

- С Мигелем случилась смерть, Люсия. Это все, что я знаю. Что касается капитана Энрике, то он мне понравился: хороший мужик, умный.

- Я слышала, он тебя подозревает, - заметила кузина. Я фыркнул:

- Глупости! Просто я хорошо знаю внука Мигеля. Правда, я не подозревал, что Мигель – дед этого самого внука. Точнее. Внучатый племянник…

- Эй, постой! Но у Мигеля нет внуков! – остановила меня Люсия. Этот категоричный, бесцеремонный  жест рукой нехорошо мне напомнил старшую ее сестру – Анну. Впрочем, Люси – не Анна. И ручка у нее полегче. Помню, во время моего последнего визита ко двору дяди, я получил от Анны замечательную пощечину.  Как на ногах устоял – непонятно. Там, ясное дело, не без колдовства обошлось: чтобы девушка, и с такой силищей?! Где это видано?!

- Я же говорю, внучатый племянник. Внук брата Мигеля, - покорно объяснил я.

- Люсия! – взмолился Эмилио, - Хватит об этом! Мне ваши страшные дворцовые тайны совершенно противопоказаны!

- Ха! И это говорит Гуанеро! – усмехнулась кузина. И тут пришел мой черед задавать вопросы.

- Постой-ка, кузина, твой ухажер нам, случаем, не… - вопрос свой я так и не закончил. Люсия перебила:

- Он прямой потомок Карла XI, короля Объединенного Королевства Аргилона и Курбимунта. Короче, наш дальний родственник.

Карл XI был сыном Алисии Корбо, дочери Карла IX, по прозвищу Лисья Харя и Хуан-Антонио - брата Аргилонского короля. Когда войска Карла IX подошли к столице Аргилона, командующий защитой молодой Хуан-Антонио сумел договориться с хитрым королем Курбимунта. Вскоре Хуан-Антонио сверг своего брата и женился на Алисии, а его сестра вышла замуж за сына Карла IX, Диего.

- Очень дальний, - поспешил заметить Эмилио.

- Ага, еще один претендент на королевский престол.

- Чего?! – изумились оба. Поразительное единодушие. Может быть, у их отношений действительно великое будущее.

- У Гуанеро есть наследник. У Корбо – нет. Если учесть, что Корбо стали королями исключительно благодаря тому, что вовремя породнились с Аворро и Гуанеро, то я не вижу причин, по которым Эмилио, не может быть выдвинут в качестве претендента на трон Аворонского королевства, в том случае, если дядя умрет.

- У тебя прав с тысячу раз больше! – фыркнула Люсия.

- Но, есть два больших “но”, – улыбнулся я. - Во-первых, я бастард, а во-вторых, мне королевство даром не нужно. Лучше быть помощником первого консула в Ойслоне, чем королем в Аргилоне, - так говаривал один мой знакомый, с эдакой издевательской ухмылочкой поглядывая на меня.

- Скажи это своему деду, первому консулу Ойслона, - Люсия уперла руки в боки и с вызовом посмотрела на меня. – Посмотрим, что он тебе скажет. Впрочем, если он тебе просто надерет уши, он будет совершенно прав.

- А ты и правда выросла, сестричка, - с уважением сказал я. – На самом деле мне просто лень. А всякие интриги меня никогда не забавляли.

- Предоставь это сестрам. Интриги – женское дело, – заявила возникшая неизвестно откуда Лиза. – Мужчины только все портят. От тебя только и требуется, что корону в нужный момент нацепить… надеюсь, это произойдет не скоро. Не хотелось бы остаться круглой сиротой, в четырнадцать-то лет. Одна Анна ничего не сможет сделать.

- Слушайте, - глядя на невинные лица двух таких прекрасных и юных кузин, меня посетила неожиданная догадка. – Это не вы подкинули Анне идею, насчет того, что меня можно усадить на трон?

- Скажем так: из всех вариантов рассматриваемых Анной, нам больше понравился тот, где ты становишься королем. И мы его активно лоббировали всеми возможными средствами.

- Лисы, - выдохнул я. – Самые настоящие Лисы.

- О! Мои обожаемые кузины! – к нам направлялся Хуан-Риккардо. Жалко я ему тогда не вмазал, а то бы он с синяком сейчас ходил… впрочем, нет: избивать детей – это подло. С чего это я на него тогда сорвался… и вот сейчас тоже завожусь…

Хуан-Риккардо кивнул мне:

- И наш блудный кузен тоже здесь… С каких это пор всякий сброд пускают в приличное общество?

- Ты это про себя? – фыркнул я.

- Что тебе надо? – напряженно спросила у инфанта Люсия.

- Я тут услышал одну замечательную новость и решил сразу же с тобой поделиться, - гадко улыбнулся Хуан-Риккардо.

- Очень надо слушать твои мерзкие новости, Риккардо, - поморщилась Лиза. – Они всегда плохо пахнут.

- Эта новость вам понравиться, обещаю, - виконт Аргилона торжествующе оглядел нас и только тут, кажется, заметил Эмилио. Потому что глаза его как-то особенно хищно сощурились, а изгиб губ стал еще гаже. – О тебе новость, Гуанеро.

- А? – юноша чувствовал себя не в своей тарелке. Потерянно так чувствовал. А Хуан-Риккардо сказал:

- Что вылупился, виконт? Надеюсь, ты не окажешься мятежником, как твой отец.

- Чего?! – проревели мы, все четверо.

- Фердинанд Гуанеро спелся с Ойслонскими пиратами и разбойниками из Грен-Рикки. Сегодня я подписал указ об аресте виконта, но он оказал сопротивление… и был убит.

Эмилио побелел. А потом пропел длинную фразу на эльфийском. Девушки непонимающе взирали на него. И слава Богу, скажу я вам. Впрочем, Хуан-Риккардо тоже ничего не понял.

- Вы, виконт, умом тронулись? - ехидно спросил он.

- Ты не должен жить, Хуан-Риккардо, - очень холодно сказал Эмилио. А я активировал одно из самых страшных заклинаний, бывших в моем арсенале. Хуана-Риккардо должен был объять неописуемый ужас, а потом, обделавшись, инфанту надлежало рухнуть в бессилии на пол, и провалятся в беспамятстве около часа. Была еще куча последствий, вроде слабости, тошноты и ночных кошмаров на очень, очень долгое время (от года до... ну, некоторые всю жизнь мучаются). Короче, страшное было заклинание.

Хуан-Риккардо позеленел. Сжал в кулаки ладони. А потом его вырвало.

То есть, сознания он терять не собирался.

Утершись рукавом, Хуан-Риккардо с ненавистью посмотрел на меня, презрительно на Эмилио и процедил сквозь зубы:

- Сын предателя, полнейшее ничтожество, волочиться за моей двоюродной сестрой, которая, мало того, что отвечает этому выродку взаимностью, еще и вьется вокруг старшего кузена, ублюдка и извращенца, ничего не скажешь, хорошие родственнички. Я уж молчу про сумасшедшего короля, что никак не подохнет... - инфант вскинул голову, оглядел зал, - неожиданно наступила полная тишина - и громко сказал, - Пожалейте несчастного старика! Устроили Содом и Гоморру! Интересно, вы уже пробовали это делать вчетвером? Антонио, кого ты больше хочешь трахнуть: Люсию Корбо или Эмилио Гуанеро?

- Тебя. Чем-нибудь тяжелым, и чтоб насмерть, - ответил я.

- Я убью тебя, - прошептал Эмилио.

- Убьешь? - Хуан-Риккардо усмехнулся. - Это я убью тебя, виконт. Любым оружием.

- Ты вызываешь меня на дуэль? - в голосе Эмилио звучала с трудом сдерживаемая буря. Холодный северный ветер нес шторм, переворачивающий даже большие эльфийские корабли. Это был ветер смерти. Ветер хотел убивать. Ветер звучал радостно и грозно.

- Да, я вызываю тебя на дуэль, - подтвердил Хуан-Риккардо.

- Дуэли запрещены, - вмешалась Люсия. - Эмилио, я не позволю тебе!

- Он вызвал меня, - Эмилио решительно оттолкнул девушку и шагнул навстречу Хуан-Риккардо. - Я принимаю вызов. Драться будем на шпагах.

Эмилио резко развернулся и обняв за плечи Люсию и Лизу сказал нам:

- Пойдемте, выпьем чего-нибудь, что ли?

Меня спокойный тон Эмилио нисколько не успокоил. Я чувствовал, парень нервничает. Очень. И на фига он принял вызов?

- Зря ты согласился, - сказал я Эмилио.

- То есть, как это, зря? - изумился юноша. - Я не мог отказаться.

Я высказался на эльфийском, в том духе, что в гробу я видел всех этих трахнутых на голову аристократов с их извращенными представлениями об этой, будь она неладна, чести. Попутно я скрасил скабрезными подробностями пребывание вышеупомянутых аристократов в вышеупомянутом деревянном изделии.

- Это какое-то старинное эльфийское пожелание удачи? - спросила Лиза.

- Нет, черт возьми! - рявкнул я. - Это попытка вразумить чертова дурака, чтобы он не лез на рожон.

Эмилио насупился. Я уж было набрал в легкие воздух, чтобы разразиться новой, еще более устрашающей тирадой, когда услышал знакомый бас:

- Что за дьявольщина здесь приключилась?! - в зал влетел капитан Королевской Стражи. И вид его был жуток. В руках он держал здоровенный меч, и меч этот пылал белым пламенем.

- Инфанта Хуан-Риккардо вырвало, - сказал кто-то.

- А потом, Хуан-Риккардо вызвал на дуэль Эмилио Гуанеро.

- А колдовал кто?! - грозно насупился Энрике.

- Я колдовал, капитан, - громко сказал я. - Только у меня ничего не вышло.

- А что там с дуэлью?

Толпа обступила капитана и начала что-то возбужденно ему втолковывать. Капитан был им без того мрачнее тучи, а тут весь словно почернел. Наслушавшись вдоволь, капитан направился ко мне.

- Какое заклинание Вы сотворили? - хмуро спросил он.

Я рассказал.

- Ничего не понимаю, - рассеянно сказал капитан. - Здесь было что-то другое. Намного более мощное... и жуткое.

- Мне показалось, что инфант Хуан-Риккардо как бы окутан защитным коконом.

- Коконом?

- Ну... что-то вроде щита, - пояснил я. - Понимаете, я совершенно уверен, что Хуан-Риккардо не колдовал. Однако кокон сработал, забрав часть его сил. Очень странно...

- Где он, кстати?

Я растеряно огляделся. Инфанта нигде не было.

Глава 4

Начало - тут

Часть вторая

КЛЕНОВОЙ АЛЛЕЕЙ

«И, переставший уже надеется на спасение сын, мужественно приготовившийся принять ту участь, которая уготована ему – отступнику и злодею, - поднял взор и встретился взглядом со Всевышним. И сбросив все грехи свои и большие и малые, оставив их в мире бренном, он шагнул из жизни смертной, в жизнь Вечную».

Глава первая

ВИТЯЗЬ ИМПЕРИИ

Кленовой аллеей, затянутой в осень, цокала о звонкий булыжник кавалькада великолепно одетых витязей. Утро было туманным. Лучи солнца пробивали туман, и от этого делалось на душе ощущение чуда, словно Господь касался тебя рукою. Вел всадников очень высокий и статный воин на белом жеребце. Витязь этот был известен во всей Империи и так же далеко за пределами ее – пресветлый князь Елизар Калин считался первым среди принцев крови, с четырнадцати лет участвовал в военных походах, а после гибели отца во время штурма Оргорры принял командование и взял город. С тех пор он много и страшно воевал на всех границах державы, проявив себя умелым воином, умным тактиком и дальновидным стратегом. Елизар был на голову выше всех витязей в своем отряде, волосы имел серые, с проскакивающей ржой. Благородные утонченные черты, не лишали лицо его мужественности, хотя витязь не носил ни бороды, ни усов. Жесткий взгляд светлых глаз и почти всегда плотно сжатые  губы - покоряли. Князь, конечно, властен и честолюбив, но границы его честолюбию были честь и верность. Он никогда не имел власти больше, чем ему полагалось. Никогда не злоупотреблял ей. Народ в подчиненных принцу землях очень его любил. Жаловал князя и государь-император.

Аллея закончилась, и кавалькада оказалась на круглом лугу, пред высоким крыльцом на котором ожидал витязя император. Сияющий дорогим доспехом отряд выстроился полумесяцем, и все всадники, приложив правые руки к груди, отвесили поклоны государю. Один из витязей достал рожок и затрубил.

Император Деметр III  кутался в теплую пурпурную мантию. За его спиной, два хранителя держали в руках длинные копья. Перед государем, на мраморной лестнице расположились юные вестники в обнимку с сонными волками. Вестники – трое юношей и две девушки лет двенадцати – были одеты в легкие туники, головы их украшали венки из дубовых и кленовых листьев, на ногах и руках сверкали серебряные браслеты. Волки – один пепельно-серый и еще двое абсолютно черные одновременно среагировали на звук рожка – подняли головы и защурились желтыми глазами. Пепельный зверь зевнул, фыркнул и продолжил дремать, опустив голову на колени одной из девушек-вестниц.

- Мы победили, государь! -  воскликнул князь Калин.

- Я слышал, -  ответил император. – Это хорошая новость… Ты, верно, устал с дороги. Отдохни, а потом я хочу переговорить с тобой.

Князь поклонился и заговорил:

- Государь, я вижу, Вы чем-то сильно опечалены и даже новость о славной нашей победе, не радует Вас. Что-то произошло?

- Об этом я и хочу с тобой поговорить, Елизар, -  вздохнул император. – Пропала моя младшая дочь, и я хочу отправить тебя на ее поиски.

Это был самый северо-запад Империи. Городок назывался Воздрецы. Местность здесь примечательная: затянутые туманом низины, гордо вздымающиеся холмы. Дальше на север начинались исчерченные морщинами ущелий Корвейские предгорья. На востоке ослепительно белели пики далеких Альвеп, а на юг и восток открывался вид на поросшие лесом горы и равнины Великославии. Собственно, вид открывался со смотровой площадки самой высокой башни старого замка, стоящего на маленьком островке, при впадении Халны в реку Липовку. Род Липовских князей давно прервался и земли вот уже почти двести лет принадлежали Кленам. В октябре, так далеко на север, вблизи гор, было промозгло. Алексия, стоя на продуваемой всеми ветрами площадке, ежилась, но с места не двигалась. Она мрачно смотрела на запад. Туда, где над белыми пиками парил огромный серебристый дракон, с огненно-красным узором на перепончатых крыльях. Зрелище было настолько восхитительным и завораживающим, что цесаревна забыла обо всем на свете. Например о том, что она сегодня дежурит.

Вообще, Алексия ничуть не сожалела, что оказалась в этой глухомани. Конечно, в крепости было холодно, даже не смотря на то, что камин топили постоянно. Согревала только водка, да и та – в основном душу… цесаревна не сожалела, но иногда, нет-нет, но мелькала мысль: «И какого ляда я поперлась с этими сумасшедшими?!»

Да, городок назывался Воздрецы. Только до него десять километров по грунтовой проселочной дороге. У них, конечно, есть автомобиль, но с началом осенних дождей, машина вязнет. Дождь – главная беда. Даже досаждающие в остальное время комары кажутся куда меньшей неприятностью.

Неудивительно, что появление серебристого дракона в первый за неделю солнечный день заставило Алексию забыть обо всем на свете. Не только о дежурстве. Еще о том, что дракон находиться в воздушном пространстве над Славной Империей, вопреки всем международным конвенциям.

- Чего смотришь?! – озадаченно окликнул цесаревну молодой мужской голос. – О! Ого!.. А че его до сих пор не сбили?

Алексия, раздраженная тем, что ее отвлекли, резко повернулась. Искорка понимания, в ее глазах блеснула не сразу.

- Не может быть, чтобы мы вдруг начали воевать, – сказала она наконец. - С Орденом Драконов у нас более-менее дружелюбные отношения, чего не скажешь о Чернокнижниках…

- Ну да… - фыркнул парень: рыжий, одетый очень небрежно и весь всклокоченный. – А что там с ужином-то?

- Ужин… - пробормотала Алексия. – Ах! Да... совсем чего-то с головой. Как увидела этого дракона, так все мозги словно отшибло.

- Может это дракон такой? Ну того… мозгоотшибательный?

- Может… - рассмеялась цесаревна.

Они устроились на одной из веранд дворца – окна ее выходили на фруктовый сад. Император и Елизар сидели друг напротив друга в низких  плетеных креслах. Император курил трубку, Елизар пил вино. На небольшом столике от фруктов ломилась огромная  ваза.

- Прежде чем мы перейдем к другим делам, я хочу услышать от тебя рассказ о прошедшей военной кампании, - заговорил император.

- Хорошо, государь, - кивнул князь. Деметр III заметил проскользнувшее на лице молодого витязя нетерпение и улыбнулся.

- Приступай, - велел император.

- Крепость Остроуст уже более полувека находится во власти дикарей, взявших этот древний оплот нашей империи не без помощи врага всех добрых христиан Хуринского сольтара. Сейчас, когда мы вернули себе Восточное Наместничество и достаточно укрепились там, пришел черед Остроустской крепости. В связи с Вашими планами по строительству железной дороги, через Степь до Дальнего Океана взятие крепости представлялось делом наиважнейшим…

Князь Калин подробно, как любил государь-император рассказал о военном походе, стараясь не забывать ни о какой мелочи. Деметр любил слушать. Конечно, Император получал донесения в течение всей кампании. И от самого Елизара, и от других своих людей, но всегда, когда пресветлый князь возвращался домой, Деметр требовал подробнейшего рассказа обо всем произошедшем, а если кто-то не потакал его маленькой причуде, император изволил хмуриться.

Таким образом, рассказ Калина длился не один час. Князь кончил в тот самый миг, когда к столику подошла небольшая делегация слуг с блюдами, на которых лежало аппетитно поджаренное мясо и гарнир.

Один из слуг поставил перед Императором запотевший графин с водкой. Елизар по молодости и глупости водку не пил, а Деметр очень жаловал.

За полдником разговор шел на отвлеченные темы: погода, политика, последние столичные новости… про исчезновение принцессы Император так и не заговорил, пока не принесли десерт: клубнику и персики со сливочным мороженым.

Под десерт Император выпил пятую рюмку водки. После – лукаво взглянул на Елизара и сказал:

- Я оценил твое терпение, Елизар. Теперь давай поговорим об Алексии.

- Да, - встревожено кивнул пресветлый князь. – Что произошло? Я знаю, Алексия еще в начале лета собиралась отправиться на север.

- Ну да, они с Климентиной очень заинтересовались раскопками профессора Тиса. Это в землях Кленов, на самой границе с Чернокнижниками. Вчера Алексия исчезла. Произошло это вечером, около семи часов, ее безуспешно искали до поздней ночи, но она так и не объявилась. Я хочу, чтобы ты отправился туда и все выяснил. Я знаю, что ты не очень жалуешь летательные аппараты, но время – наш враг, поэтому полетишь на самолете.

- Хорошо, - вздохнул витязь. Император ободряюще улыбнулся.

Через какое-то время Деметр кивнул витязю и сказал:

- Удачи тебе, Елизар.

Аудиенция была окончена.

В столицу Елизара доставил личный шофер императора. Автомобили пресветлый князь любил не больше самолетов, он вообще настороженно относился к технике, предпочитая традиционные средства передвижения. По этой причине Елизар при всяком удобном случае норовил сбежать из столицы в свое загородное имение. Или на войну.

Елизар думал, что всю дорогу до Василисы просидит как на иголках, но сказались накопившиеся за последние дни усталость и выпитое у государя-императора вино: пресветлый князь почти сразу уснул и проснулся, когда дорогу уже обступили предместья имперской столицы.

Автомобиль миновал железнодорожный переезд, пронесся по безликому Новому Городу, вскочил на Большой императорский мост и перед Елизаром предстал Императорский Дворец и Старый Форум.

Дворец императора был сердцем Империи, величественной неприступной цитаделью. К парадному входу вела огромная лестница. Над входом, между двух высоких круглых башен, увенчанных касками куполов, повисла надвратная церковь Святой Императрицы Василисы.

Автомобиль повернул налево, проследовав мимо парадной лестницы, остановился перед куда менее заметными воротами белоснежной башни Кассандры. Потом они проехали мимо поста охраны и оказались за крепостными стенами. В просторном дворе оказалось очень шумно и торопливо: большое количество людей, самых разных сословий носились как сумасшедшие. Какой-то священник чуть не налетел на машину.

- Куда прешь, дебил?! – воскликнул служитель культа и, не дожидаясь ответа, убеждал по своим делам.

Распрощавшись с шофером, Елизар отправился на поиски Василия Вяза. Василий был фанатом аэронавтики и корифеем левитации. Так же он приходился двоюродным братом Елизару и двоюродным племянником императору.

Василий обнаружился на одной из дворцовых крыш, переделанной во взлетную площадку. Скрестив на восточный манер ноги, он силою мысли удерживал себя в воздухе.  Глаза цесаревича были закрыты, на лице застыла улыбка.

- Привет Вашему Высочеству!

- Привет! – Василий продолжало висеть в воздухе, но глаза открыл, даже повернулся лицом к Елизару и протянул пресветлому князю руку. У цесаревича были огромнейшие ручищи. Василий ниже Елизара, но намного шире в плечах. Некоторые барышни считали цесаревича слишком полным, что, впрочем, нисколько не умаляло всех прочих достоинств первого жениха империи.

- Зачем тебе эти громоздкие штуковины? Ты и так отлично летаешь, - весело спросил Елизар. Василий уловил некоторые нервные нотки в голосе кузена и фыркнул:

- До сих пор боишься подняться в воздух?

- Никогда не мог толком освоить левитацию, ты же знаешь.

- Вот, для таких, как ты и придуманы самолеты, - Василий приземлился, будто спрыгнул с невидимого табурета. – Пошли, прокачу!

- У меня дело.

- Да знаю я, - отмахнулся принц. – Между прочим, я лечу с тобой, ты в курсе?

- Нет.

- Теперь – в курсе. Император не может доверить транспортировку такого гениального полководца, как ты кому попало, верно?

- Верно, - кивнул Елизар. – Так на каком монстре мы полетим сегодня?

- Так вот же он стоит! – Василий показал на стальную черную колесницу с изящными позолоченными крыльями. - Это «Семарглом-5» - жемчужина нашего воздушного флота, - объяснил Василий.

- Обыкновенный дракон порвет твою кроху в две минуты, -  заметил Елизар.

- Э-э нет! Дракону придется здорово попотеть, прежде чем ему удастся завалить эту, как ты выразился «кроху». А пять «семаргломов-3», это старая модель, могли запросто уничтожить «обыкновенного» дракона. Так что не дудите попусту, дорогой братец, луче садитесь на заднее сидение.

Скоро «Семарглом-5» оторвался от крыши. Елизар впервые видел столицу с такой верхотуры. Зрелище было и красивым и жутким. Жутким, до такой степени, что пресветлый князь позеленел и откинулся на спинку сидения, предпочтя разглядывать потолок самолета.

- У тебя под ногами стоит ящик, – сказал Василий. - В нем пиво, рыбные консервы и всяка прочая съедобная всячина. Фисташки там, сухарики.

- Вася, у тебя плебейские замашки. Пиво и фисташки! Надо же такое придумать…

- Еще консервы, - заметил принц. – А консервы – это святое.

- Знаешь, я консервы уже видеть не могу.

- Ну да, ты же с войны, -  Василий картинно хлопнул себя ладонью по лбу.

- Ты это… не отвлекайся, - тут же встревожено заметил Елизар. Василий хохотнул:

- Не боись, - сказал он. – Долетим, с Божьей милостью… авось, пронесет.

- Меня-то уж точно пронесет, - проворчал Елизар. – Слушай, а как в этом драндулете справлять нужду?

- Смело писай в штаны. Как говорил один философ: писанье – это единственное удовольствие которое не вызывает угрызений совести. Как-то так, кажется.

- Ты это серьезно, про штаны?

- Блин… откидываешь сидение - под ним все удобства.

- Спасибо. Ты меня успокоил.

- Ха! Я думаю, лет через десять появятся самолеты в несколько раз больше этого. Целые дворцы – воздушные лайнеры, где будет все оборудовано по высшему разряду.

- Мечтай-мечтай…

- А что? Магическая наука не стоит на месте.

- Как бы не забрела она, куда не следует…

- Ну, дык, с Божьей помощью не забредет, - радостно заверил кузена Василий.

Елизар отлично выспался в автомобиле, поэтому спать ему не хотелось абсолютно. И пресветлый князь предался воспоминаниям о минувшей войне. Она была не такой легкой, как он ее пытался выставить перед Императором. Империя вернула крепость потерянную семьдесят лет назад, однако враг не был разбит. Оставшийся в крепости гарнизон уже готовился к долгой осаде. Степь населяло бесчисленное количество кланов, враждующих между собой и чужеземцами. Можно было уничтожить тысячу дикарских стоянок – противник уходил, ускользало из рук, а через пару лет был снова готов тревожить имперские рубежи. Степь была большой проблемой для Славной Империи, и ее соседа – Империи Чоранской.  На минувшей войне войска Елизара изничтожили один из самых влиятельных кланов Западной Степи, но, сколько их еще, гордых и непокоренных осталось? С некоторыми можно было сотрудничать, но никогда нельзя быть уверенным на все сто в безопасности торговых караванов. Взяв Остроуст, Славная Империя ввязалась в Большую Войну со Степью. К чему это может привести? Учитывая сложные отношения со всеми своими соседями, Славная Империя могла оказаться в огненном кольце врагов и рухнуть.  Война со Степью – опасный ход и Елизар надеялся на то, что Деметр отдает себе в этом отчет. Впрочем, для Императора война – это элемент большой политики, а для Елизара – головная боль, консервы с тушеной говядиной и сгущенкой и очень большие человеческие потери. Дикари не знают что такое честь и цивилизованные войны. Они способны на любую мерзость.

Самолет Василий посадил на военном аэродроме города Воздрецы. Та еще дыра. Чудовищный летательный аппарат подрагивал и подпрыгивал, продолжая катится по земле, вытрясая из пресветлого князя всю душу. Желудок периодически подскакивал к горлу, а сердце, напротив, стекало к пяткам. Елизар презирал свой страх, но ничего не мог с ним поделать. Наконец самолет остановился.

- Приехали братец! – весело заметил Василий. – Вылезаем…

За время полета они успели обсудить все, что знали об исчезновении цесаревны и наметили примерный план действий. Близость границы создавала дополнительные проблемы. Елизар думал сначала заглянуть к Глорию Клену: в конце концов это его вотчина, но Василий его отговорил, сказав, что Глорий уже знает о произошедшем и ожидает их в Воздрецах.

- Может быть это его рук дело. Никогда не доверял ему, - заметил Елизар.

- Глорию?! – изумленно воскликнул цесаревич. – Да что ты, братец! Он золотой человек и к цесаревне очень хорошо относиться.

- Не верю я в искренность его чувств.

- Может быть, ты просто ревнуешь? – фыркнул Василий.

- Нет… не знаю… наши отношения с Алексией несколько разладились в последнее время.

- То-то вы свадьбу отложили, - понимающе кивнул цесаревич.

- Если мы ее не найдем, боюсь, никакой свадьбы вообще не будет.

- Да брось ты, найдем! – оптимистично заверил его Василий.

Сейчас, когда Елизар на полусогнутых, вылез из кабины он с неприязнью смотрел на бодрого двоюродного брата и спешащих к ним мужчин. Обоих он сразу признал: это были Глорий Клен и Персей Вереск. Последнего, пресветлый князь никак не ожидал здесь увидеть и совершенно ему не обрадовался: незаконнорожденного отпрыска Императорского Дома он недолюбливал не меньше чем Клена. Может быть Василий прав, и это – обыкновенная ревность? Елизар поморщился от этой мысли, словно она была надоедливая муха, погнал ее прочь. Вымученно улыбнувшись, он приветствовал старых знакомцев.

Кажется они были ему искренне рады. Елизара это разозлило еще сильнее.

- Что Вы здесь делаете, Персей? – довольно-таки грубо осведомился он.

Персей моргнул, не иначе от удивления, и учтиво ответил:

- Я приехал  в гости к пресветлому князю Глорию Клену, моему, как Вы, Елизар, должно быть знаете, старому другу и бывшему доместику. Через три дня мы узнали о том, что Алексия исчезла…

- Странное стечение обстоятельств, вы не находите? – проговорил князь Калин.

- На что вы намекаете? – почти угрожающе вперед выдвинулся князь Клен.

- Думаешь, что это они похитили цесаревну, а, Елизар? – добродушно рассмеялся Василий. – Я рад видеть вас, Персей, Глорий…

Они обменялись рукопожатиями, а потом все вместе последовали к двухэтажным хлипким постройкам в стороне от ангаров.

В небольшом помещении, стены и потолок которого были обшиты фанерой, а пол покрывал пыльный рыжеватый ковер, стоял древний, скрипучий диван и два кресла, обшитых полинявшей коричневой тканью. На диване устроились Персей с Глорием, Василий и Елизар уселись в кресла. Молчаливый и очень бледный молодой логарх поставил на стол перед ними поднос с четырьмя чашками чая и вазой с печеньем, а потом тихо ретировался.

- Ну?.. я слушаю Вас, Глорий, - произнес наконец Елизар. Пауза, действительно, несколько затянулась.

Клен бесшабашно усмехнулся и, отхлебнув из чашки сказал:

- А что Вы хотите услышать, Елизар?

- Правду, - проникновенно проговорил князь Калин. – Цесаревна исчезла на Вашей земле, в одном из принадлежащих Вам замков. Я знаю, что Вы очень интересовались экспедицией Тиса… кстати, даже не пытайтесь от меня скрыть истинные цели экспедиции. Я отлично осведомлен о них.

- И в мыслях не было скрывать что-то от Вас, стратилат, - криво усмехнулся Глорий. – И я знаю, что Вы осведомлены. Экспедиция уже в течение нескольких лет копает некрополь древней и удивительной цивилизации, чьи технологии намного превосходят наши. Информация засекречена, поэтому, собственно, к расследованию и подключили Вас, цесаревич, и Вас, стратилат: вы оба в курсе. Поскольку раскопки проводятся вблизи государственной границы существует опасность того, что ими могут заинтересоваться чернокнижники или Орден Драконов. Не смотря на всю маскировку, объект, который был обнаружен пару недель назад отлично виден с воздуха.

- Что за объект? – спросил Василий.

- Он пока еще не полностью раскопан. Это нечто металлическое и очень большое. Оно здорово блестит на солнце и, хотя ясная погода стоит лишь последнее несколько дней, оно и в пасмурный день могло заинтересовать наших соседей.

Из Воздрец все четверо сели в черный элегантный автомобиль отправились к замку на острове, где расположилась экспедиция Тиса. Остров с берегом соединяла дамба. По ней автомобиль въехал во двор и лихо затормозил перед высоким деревянным крыльцом. Из дверей на крыльцо вышел всклокоченного вида рыжий молодой человек в линялых и равных шортах бывших некогда полноценными штанами из крашенной в индиго парусины. На парне были сандалии на босу ногу и расстегнутая клетчатая рубашка. Почесав голый живот, юноша прищурился и, увидев высоких гостей, приветственно взмахнул рукой и почти скатился с крыльца навстречу.

- Здрасте, я ченибудь могу помочь? – забавной скороговоркой поинтересовался парень.

- Нам нужен профессор Тис, - сказал Елизар. – Мы по поводу исчезновения принцессы Алексии.

- А! – засиял парень, - Быстро вы добрались из столицы! На самолете летели, небось?

Василий кивнул.

- Так мы можем увидеть профессора? – настойчиво поинтересовался Елизар.

- Э-ээ… он сейчас на раскопе, будет гденить через полчаса. Может, его подожжете зесь? Или на раскоп смотайтись?

Елизар и Василий переглянулись.

- Да, наверное, мы его подождем здесь, - сказал князь Калин. И спросил – Позвольте узнать Ваше имя, молодой человек?

- Лазарь, вашсветлость, - вытянувшись по струнке, представился юноша.

- А по батюшке? – поинтересовался Василий.

- Денисыч я… -  ответил Лазарь.

Пресветлые князья, цесаревич и Восточный Наместник представились. Лазарь учтиво поклонился, а потом всполошился:

- Да чо мы зесь стоим-то? Дайте в дом продем, съедим ченить, чайку попьем?! Вы эта, заходите, чувствуте ся как дома…

Гости переглянулись: Лазарь был парень неугомонный.

- Какой срам, господи! Разве может быть подобное общество подобающим для дочери императора? – прошептал Елизар на ухо двоюродному брату.

- А что, очень милый молодой человек, - усмехнулся Василий.

- Ты еще молодой и глупый и ничегошеньки не понимаешь. Я с ужасом жду того часа, когда вместо старика на  трон взойдешь ты! - возмущенно сказал Елизар.

- Отвянь, зануда, дай луче, съедим ченить и чайку попьем, - отмахнулся Василий от пресветлого князя и глупо хохотнул.

Лазарь обернулся и недоуменно посмотрел на отставших братьев. Глорий и Персей давно уже были на крыльце и о чем-то весело шептались.

- Чо вы там спорите, а? – спросил Лазарь.

- Да нет, ничего, все нормально, - успокоил парня Василий. – Просто мой кузен немножко сноб, что не мешает ему иногда забывать о хороших манерах…

В подтверждение этих слов Елизар показал Василию кулак.

Никто не заметил парящего в небе золотистого дракона.

Темная прихожая была заставлена разным хламом: старой сломанной мебелью, какими-то пыльными мешками, ящиками и сундуками. Большая лестница в противоположном конце помещения вела на второй этаж. Лазарь показал на распахнутую настежь двустворчатую дверь справа.  За ней был светлый коридор, заканчивающийся просторным помещением. Елизар решил, что некогда это был бальный зал. Сейчас здесь стояло несколько огромных столов. Явственно ощущались кухонные запахи. Пресветлый князь понял, что проголодался.

- Жрать хочется – жуть, - прошептал на ухо Елизару Василий. Елизар молча кивнул.

Лазарь тем временем скрылся на кухне. Гости услышали голоса: недовольный женский и торопливый – Лазаря. Потом раздался звон, какое-то громыхание и в залу вошли двое: Лазарь и высокая худая женщина – цесаревна Климентина. Гости почтительно поклонились старшей из дочерей императора.

- Ну, мальчики, я так и знала, что это вы, - уперев руки в бока, изрекла Климентина. Цесаревна была молодой вдовой Твердиславльского князя Никифора Липа. Она всегда держалась холодно и неприступно. Елизар считал ее слишком высокой, слишком худой и слишком саркастичной. Климентина была остра на язык, большие карие глаза постоянно надсмехались над собеседником, в гордо вздернутом подбородке читалось чувство полного и безграничного превосходства. Василий, в отличие от двоюродного брата питал к княгине очень теплые чувства. И Василий, и Елизар, в конечном счете, сошлись на том, что к безусловным достоинствам Климентины, помимо высокого происхождения, можно смело причислить черные как смоль густые вьющиеся волосы и длинные стройные ноги. Что думали на счет Климентины Персей Вереск и Глорий Клен, сложно сказать, но Климентина всегда тепло относилась к Персею, а с Глорием… с Глорием они слишком мало общались, чтобы у них успело сложиться какое-нибудь определенное мнение в отношении друг друга.

Старшая дочь Императора с глубокой, какой-то оскорбительной иронией смотрела на четырех блистательных мужчин прибывших на самый край Славной Империи не ради нее, ради ее младшей сестры, прекрасной и взбалмошной цесаревны Алексии. Климентина была мягче своей сестры, скованней и благочестивей. Многие находили ее чересчур занудной и суровой. А вечно ироничный, бесцеремонный взгляд ее каре-зеленых глаз обескураживал, но не тех, кто знал ее достаточно долго и близко, но даже их, эта женщина была в состоянии убить одной ироничной уничижительной фразой. Внешне спокойная княгиня скрывала в себе бушующее пламя, которое всегда пугало и отталкивало Елизара. Поэтому витязь сразу ощетинился и едко спросил:

- Ты не рада нас видеть?

- Почему же, очень рада, дорогой князь, - проворковала Климентина и обратилась к Лазарю, - Лаз, не стой соляным столбом, на стол накрывай скорее, да?!

- Слушаюсь и повинуюсь, Ваше Высочество, - ответил юноша, склонившись перед женщиной в хулиганском поклоне. Весело рассмеявшись, он унесся на кухню. Где опять что-то загрохотало.

- Присаживайтесь мальчики, - властно предложила Климентина. Она подошла к Персею и небрежно, но лаского потрепав его по голове спросила, чуть склонившись – Как у тебя дела, дорогой?

- Ничего… - Восточный Наместник смущенно улыбнулся. -  Вот, заехал в гости к Глорию, а тут такие дела…

- Бывает, - кивнула цесаревна. – Значит вас всех прислал сюда мой отец?

- Ну, вообще-то мы с Персеем приехали по собственной инициативе,  - заметил князь Клен. – Я и так собирался заглянуть в замок, узнать как тут вы живете-поживаете…

- Не очень весело, как видишь, - насмешливо откликнулась Климентина.

- Вижу, - протянул Глорий. – Ну а все-таки? Каковы вести с полей?

Лазарь принес поднос с чаем и печеньем, Василий, вальяжно развалившись на стуле, блаженно улыбнулся. Персей тоже оживился. Климентина чинно усевшись напротив Глория проговорила, глядя в чашку:

- У нас ведь не только Алексия пропала. Исчез еще и трупак из тридцать шестого погребения. А мужик был крутой…

- То есть, весь пропал?! – изумился Глорий.

- Ну да. Ты видел их все – отличной сохранности, лежат себе в своих металлических капсулах, только рожи сквозь мутное стекло виднеются… Твой этот консультант, Варфоломей, с ними вовсю возиться... на прочие трупаки даже не глядит, а эти – едва ли не облизывает, но не вскрывает. А это точно совершенно, люди непростые… Их всего пять. Тридцать шестой был пятым погребением в капсуле…

- А кто этот Варфоломей? Антрополог? – поинтересовался Елизар.

- Э-э… - замялся Глорий – Ну, вообще-то не совсем. Это не тот разговор, который можно вести вот так вот, просто, за чашечкой чая… Лазарь иди погуляй, хорошо?

Юноша обиженно поджал губы, но князя послушался.

-Нам-то скажешь? – полюбопытствовал Василий.

-Вам с Елизаром скажу, – ответил Глорий - И тебя, Климентина, посвящу в эту тайну, но никто больше не должен знать правды. Даже Император…

- О! Как интересно… - проговорил Елизар.

 - Да. Даже Император. Это условие Варфоломея. Как можно меньше народу должно знать о его пребывании здесь. Насчет нашего Славного императора требование Варфоломея было однозначным… ситуация очень деликатная и я его отлично понимаю. - Глорий щелкнул пальцами и над столом, за которым все сидели, опустился голубоватый купол. Все, находящееся за его пределами стало немного размытым. – Теперь нас никто не услышит. И так, приготовьтесь…

-Ну?! – нетерпеливо произнес князь Калин.

- Баранки гну, - съязвил в ответ Глорий. - Варфоломей Вадд – не человек. Он лиилит.

Елизар закашлялся, Василий смотрел на князя Клена выпучив глаза. Только Климентина казалась невозмутимой и Персей, задумчиво пробормотал:

- Вот оно значит как…

- И откуда он взялся, этот твой лиилит? – хмуро поинтересовался Елизар.

- От мамы с папой, пресветлый князь, - почти пропел Глорий.

- Ладно, шутки в сторону, - решительно сказала Климентина. – Расскажи-ка нам, славный, без дурацкого скоморошества, зачем здесь этот Вадд.

- Ага, и кто еще в курсе, что он – это он, - вставил Василий.

- Алексия в курсе. Мы с Ваддом познакомились в Северной Натолии, он нам здорово помог с теми сектантами… ты Персей должен помнить.

- Ну да, такое при всем желании не забудешь, - фыркнул Восточный Наместник.

Глорий неторопливо и негромко заговорил:

- Вселенная велика и населена множеством разумных, и не очень разумных, существ. Среди них и лиилиты. Они строили тайные ходы и лазы в другие миры, обучали этому искусству других разумных, в том числе людей. Расы расселились по Вселенной, узкие тропы стали широкими дорогами. Но сытой жизни пришел конец. Некоторые из рас восстали против Темного Альянса и Ангелы Небесной Цитадели выступили на их стороне против Дьявола. Это была великая война, в которой перекраивались прежние тропы и сжигались целые планеты. Досталось и нашему миру. Война хорошо прошлась по Старому Континенту и Новым Землям. Многие города лежали в руинах. Из-за нашего мира шли особенно ожесточенные бои. Война грозила погубить человечество. Великие чародеи отчаялись уже спасти мир от гибели. Они воззвали к Творцу и Господь внял их молитвам. Все двери, все ходы, все тропы, что вели в другие миры оказались запечатаны. На много-много лет. Все это произошло задолго до рождения Христа. В то время достаточно могучий колдун мог создать свой проход в любой из существующих миров. Ангелы же и демоны шныряли без всяких троп и туннелей. Однако, ни одна из сторон не могла перебросить к нашей планете войска…

- Это как-то связано с теми террористами, которых мы истребили в Северной Натолии? – осведомился Персей Вереск.

- Да, это связанно с ними, и еще кое с чем. Секрет путешествия между мирами уже не секрет. Орден Некромантов в Экснессте наладил небольшой проход между мирами. Очень скоро другие Ордена тоже научатся проникать за пределы нашего мира. Очень скоро обитатели других миров научатся строить корабли, которые смогут достигнуть нашего мира. Собственно, времени уже не осталось. Через год-другой первые звездные каравеллы инопланетных рас достигнут орбиты нашей планеты. Если это будут корабли Темного Альянса, то нас ждет преждевременный Армагеддон, славные. Поэтому, собственно, нам нужно успеть раньше.

- Бред какой-то… - проворчал Елизар. – Лиилиты, звездные каравеллы, чародеи… ты случаем не спятил, князь?

- Если бы это был не Глорий, а кто-нибудь еще, я бы тоже так подумал, но Клен… нет, он не может спятить. Кто угодно, только не он – заверил Елизара Персей.

- Но тогда, хм-м… что «мы» должны успеть сделать «раньше»? – поинтересовался Калин.

- Перебросить сюда войска союзников и восстановить систему космической обороны, - ответил Глорий и усмехнулся.

- Мне не кажется это выполнимой задачей, - осторожно заметил Василий.

- Мне тоже, - признался Глорий. Он прищелкнул пальцами и купол отгораживающих их от внешнего мира пал.

- Офигеть! – тут же раздалось со стороны кухни. Лазарь стоял в дверях с отвисшей челюстью и удивленно пялился на собравшихся.

- Внушает, да? – улыбнулся Глорий.

- Ага, - кивнул Лазарь, пересек комнату и уселся рядом со всеми. – Научите?

- Может быть и научу, - задумчиво ответил князь Клен. - Но не будем об этом. Ты лучше скажи, дадут ли нам здесь чего-нибудь поесть, кроме печенья?!

- О! Я тоже хотел это спросить… - подал голос Вереск.

- Ну, вы эта… даете! – хохотнул Лазарь - Чаз, не волнутесь так! Скоро придет народ с раскопа и будет всем частье великое. У нас сегодня макароны с тушенкой и…

- Господи! – закатил глаза Елизар. – Почему, о Господи!..

- … и сгущенку по такому случаю откроем… - продолжал тем временем Лаз. Осекшись, он виновато посмотрел на Елизара и спросил, - Ваша светлость не ест макарон с тушенкой?

- Да, действительно, -  грозно посмотрела на пресветлого князя Климентина, - Мне казалось, что Вы, князь, не прихотливы в пище…

- Достало, - сердито буркнул Елизар. – У нас были серьезные перебои с продовольствием… особенно когда я и еще десять идиотов целую неделю сидели в осажденной крепости. Представь себе, что творилось в штабе, когда они потеряли командующего?

- А что случилось?

- Э-ээ… не думаю, что это важно, - смутился Елизар.

- Нашего благородного витязя потянуло на богатырские подвиги, - ехидно вставил Василий. Посмотрев на вытянувшиеся от удивления лицо Елизара, он пояснил, - Я читал кое-какие отчеты. И зачем, скажи на милость, тебя на подвиги потянуло? Об удали твоей молодецкой и без того всем отлично известно.

- Не удивлюсь, если здесь замешана женщина, - обронила княгиня.

- Дык! – кивнул Василий.

- Прекратите! – рыкнул на них витязь. – Самому стыдно неописуемо. У нас были консервы с тушеной говядиной, консервы со сгущенным молоком, но больше всего у нас имелось отвратительного пойла, которое дикари пили вместо нормальной, человеческой водки.

- О Боже, мальчик мой, ты же не умеешь пить! – воскликнула Климентина.

- Это пойло вообще было невозможно пить, - проворчал Калин. – Мы его мешали со сгущенкой…

Послышался шум. Лазарь оживился:

- О! Это с раскопа пришли, - сказал он.

- Ну, и чего сидим, кого ждем? – строго посмотрела на него княгиня. – А ну, пошел, помог им, живо!

- А, да… слушаюсь и повинуюсь! – поклонившись дочери императора парень вылетел прочь из залы.

- Так, мальчики, вы можете отвлечь на какое-то время Варфоломея, но вообще-то лучше все серьезные разговоры перенести на «после ужина», - сказала Климентина, -  Я-то в вашей душещипательной беседе участия принять не смогу, на мне висит камералка и вообще дел много…

- Как скажешь, - пожал плечами Елизар. – А с Варфоломеем этим вашим я бы очень серьезно поговорил. Глорий, насколько ты ему доверяешь?

- Так же, как и тебе, пресветлый князь Калин, - улыбнулся Клен.

- Не очень обнадеживает, - заметил витязь.

- Елизар, я из кого угодно душу вытрясу, лишь бы найти Алексию, поверь, - проникновенно посмотрев на пресветлого князя проговорил Глорий.

- Верю,  - мрачно кивнул Елизар.

Послышались голоса и еще какой-то невразумительный шум и в залу набилось много народу. Но Варфоломея Елизар выделил сразу. Он был высок и красив и было в его красоте что-то притягательное и одновременно отталкивающее, а в проницательном ледяном взгляде пробивающее до жути, завораживающее. От Варфоломея Вадда тянуло колдовством и чем-то чужим. Елизар был витязем Империи и чувствовал подобные вещи.

Глорий отвел Варфоломея в сторону и зашептал ему на ухо:

- Мне бы очень хотелось услышать твои объяснения, относительно всего произошедшего здесь. И эти люди – тоже. - Глорий указал на Елизара, Персея и Василия, стоявших неподалеку.

- Елизар Калин, Персей Вереск, наследник Василий, - кивнул им Варфоломей – я ожидал вас увидеть и уже заранее смирился с мыслью, что мое нездешнее происхождение не будет для вас тайной. Здесь произошли странные вещи, я сознаю, есть тут и моя вина, но давайте поговорим обо всем позже, после ужина, если не возражаете. Я очень проголодался, представьте себе.

- Да, конечно, поговорим после ужина, - кивнул Калин. На лиилита он смотрел с подозрением.

- Вот и хорошо, - Вадд улыбнулся.

Для допроса Вадда было выбрано подвальное помещение, где стояли саркофаги и разнообразная хитрая техника Варфоломея. Здесь тускло горели зеленоватым  светом лампы и пахло очень неуютно. Наместник и Василий уселись в старое кресло, накрытое зеленым чехлом. Глорий с любопытством смотрел на лиилита. Елизар задумчиво разглядывал саркофаги.

- И так?.. – обратился Глорий к Варфоломею.

- Что знают твои спутники, князь Клен?

- Почти все. Я только не рассказал им про саркофаги и тот купол…

- Ну, что купол? Тоже саркофаг, в некотором роде, - улыбнулся Варфоломей. – Еще до войны здесь располагался засекреченный исследовательский центр. Честно говоря, не знаю, что они там разрабатывали… произошла авария, много людей погибло. Здание центра накрыли куполом: он был постоянным источником радиации… Глорий, надеюсь, не надо объяснять, что такое радиация? Вроде бы вашими учеными уже публиковались какие-то работы на этот счет…

- Можешь не объяснять, - кивнул Глорий – Продолжай, пожалуйста.

- Так вот, дело-то темное.  Часть сотрудников, из тех, что выжили в уже эвакуировали, погибших похоронили, но вот пятерых, тяжело раненых лиилитов положили в криокамеры и эвакуировать не успели: началась война, неразбериха… Наверное, об этих пяти криокамерах никто бы и не вспомнил. Собственно никто и не вспомнил. Я совершенно случайно наткнулся на архивные документы и отправился на поиски этих пятерых. Один из них был правнуком самой Лиилит. Величайший чародей, гениальный ученый. Он руководил проектом...

- Так что за проект, это удалось выяснить? – спросил Елизар.

- Нет. В том-то и дело, что нет, - качнул головой Вадд.

- Я так понимаю, своего этого величайшего чародея Вы нашли? – поинтересовался Елизар.

- Да, - кивнул лиилит, - тридцать шестое погребение. Но криокамера пропала. И пропала Алексия.

- Криокамера – это эти забавные саркофаги? – уточнил Василий.

- Да, именно. И люди, лежащие в них, не совсем мертвые. В смысле, их еще можно оживить.

- Так, может быть этот ваш, взял и ожил? – предположил Василий.

- Невозможно, - мотнул головой Варфоломей – Разве что, было чудо воскрешения.

- Может, и было, - заметил Глорий.

- Более правдоподобной мне кажется другая версия, - сказал Вадд. – Я думаю, что кто-то из экспедиции работает на иностранную разведку. Ваших соседей вполне могли заинтересовать раскопки Тиса.

- И как Вы думаете, этот кто-то утащил бы отсюда криокамеру? Она же тяжелая, наверняка, - фыркнул Елизар.

- Вовсе нет, - улыбнулся Варфоломей – Немного колдовства и все в порядке.

- Н-да, такое вполне возможно, - согласился Глорий. – А как насчет цесаревны?

- Либо ее захватили специально, либо случайно – например, она просто попалась на пути изменника, и он ее решил взять с собой, - сказал Варфоломей.

- Черт, надеюсь, ее н6е убили, - выдохнул Елизар.

- Наверное, нет. Она все-таки цесаревна, - успокоил Елизара Персей.

- Ты понимаешь, - Персей, что все это значит?! – сурово посмотрел на Наместника князь Калин.

- Война, - кивнул Персей – Рано или поздно это должно было случиться.

- Ладно, - вздохнул Елизар – Нам нужно еще допросить археологов.

Допрос решили устроить все в тех же мрачноватых декорациях подвала.

Археологов было восемь: профессор Тис, его заместитель Николай Ель, два чертежника – Сергей Ива и Влас Ежевика, а так же Зоя Олив и три студента старших курсов – Парис, Петр и Лазарь.

Первыми допрашивали Париса и Петра. Они ничего особенного в злополучный вечер не заметили и вообще, весь день таскали носилки, разбирали какой-то «завал» под руководством Николая Ели.

- А Лазарь… он в тот вечер ведь был в замке, да? – поинтересовался Елизар.

- Ага, - кивнул Парис. Был он низенький, пухленький, с глазами чуть навыкат.

- Он то в замке, то на раскопе, - подтвердил Петр. В отличие от своего напарника -  длинный и тощий, немного не складный, а лицо широкое и глаза большие, красивые, карие.

Елизар скучающим тоном задел еще несколько вопросов и отпустил студентов с миром, пригласив для допроса Зою Олив. Это была женщина невысокая, легкая и веселая. Она коротко стригла каштановые волосы, серые глаза искрились, озорно блестели.

Зоя рассказала много чего: Влас весь день корпел над чертежами, но, кажется, часто прикладывался к фляжке на поясе,  а Сергей, тоже корпел, конечно, однако постоянно бегал из раскопа перекурить под навесом, где подолгу болтал с Николаем. Прикладывались они там к чему или нет, Зоя не знала, хотя было промозгло до жути. Олив дел передела в тот день кучу, но в основном сидела на зачистки очередного покойника. Николай тоже где-то копошился, ну а Тис – то там, то здесь, то вещает что-то возбужденно, то хмурый ходит, а то давай, и уедет в замок…

- А когда он в замок уезжал-то?

- Ну, это было... Ну где-то с четырех до пяти он отсутствовал, - ответила Зоя - Только зря вы это: Алексия позже исчезла, почти перед ужином, около семи.

- А про Лазаря Вы, что можете сказать?

- Ой! Замечательный мальчик… руки у него золотые и голова варит! Соображает он быстро, толковый такой...

- А Варфоломей? Где он был в тот день?

- На раскопе, - ответила Зоя. – Ох, и странный, скажу я вам! Но милый.

- Ага, - кивнул Елизар. – А чего-нибудь примечательное в тот вечер произошло?

- Ой, не знаю… - протянула Олив, - Ну, может быть, Тис был как-то задумчив, когда вернулся. Они потом долго о чем-то болтали с Николаем.

Сергей, Влас и Николай мало чего смогли добавить к словам Зои Олив. Елизар поинтересовался у Николая, куда ездил Тис, но тот сказал, что не знает, и посоветовал князю самому поинтересоваться у профессора.

- Уф! – выдохнул Василий, когда за Николаем закрылась дверь – Тиса и Лазаря ты, Елизар, решил оставить на сладкое, я так понимаю?

- Ну, в профессоре я нисколечко не сомневаюсь, - улыбнулся Елизар, - а вот Лазарь… у меня большие сомнения не его счет.

- По моему хороший парень, - пожал плечами Персей, - мне он не показался подозрительным.

- Ха! – усмехнулся Глорий – Возможно-возможно, только он, может быть, знает такое, чего не знает никто из тех археологов, что провели весь день на раскопе. Он-то торчал в замке…

- Ну, что, кого зовем следующим? – поинтересовался Елизар.

Следующим решили пригласить Лазаря.

- Ты был последним, кто видел Алексию, верно? – спросил Калин.

- Ну, можт, - дернул плечами парень, - Ваще, кода она пропала, я был в камералке, помогал Ее Высочеству.

- Вы все-время были вместе?

- Типа, не уходила ли она куда-нидь? Не…

- А Тис? Он приезжал в тот день, да?

- Ога, - кивнул Лазарь. - В четыре… или нет… раньше. Не знаю.

- А зачем он приезжал?

- Не знаю…

- Хм, ладно. Спросим об этом у Тиса.

Оказалось, что профессор забыл в подвале, где работал Варфоломей свою трубку.

- Представляете, - говорил он – В обед спустился сюда, в руках трубку вертел, и оставил… о чем-то мы так увлеченно с Варфоломеем беседовали… умнейший он человек, скажу я вам…

- Кстати, а саркофаг исчезнувший был на месте? – спросил Елизар.

- На месте. Вообще, все было как обычно.

Когда профессор ушел, оказалось, что времени уже одиннадцать.

- Да, и проговорили же мы! – изумился Василий. – Только ничего мне не понятно.

- Ну, почему же, - улыбнулся Глорий. – У меня созрели кое-какие мыслишки.

- Может, поделишься? – поинтересовался Калин.

- Не сейчас, стратилат, завтра, - мягко проговорил Глорий Клен, - Утро вечера мудренее, правда?

Ночью Глорию не спалось. Он долго ворочался в постели, вслушиваясь в ночные шорохи за окном. Окно комнатушки, где устроился князь, выходило во двор. Оттуда доносились бестолковые нервные шаги.

«Видимо, не я один маюсь бессонницей» - подумал Глорий. Соскочив с кровати князь выглянул в окно. По скупо освещенному двору блуждал, покуривая, Персей Вереск. В свете поставленной на крыльцо лампы он был очень похож на приведение.

Глорий натянул штаны, поверх ночной рубахи одел теплый свитер. Зажег керосинку и спустился в холл. Там отыскал куртку и ботинки. Выбравшись на улицу поежился.

- Не спиться? – грустно улыбнулся Восточный Наместник.

- Да, - вздохнул Глорий. Рядом с крыльцом стояла лавочка. Он сел, лампу опустил на землю. – Дай закурить, что ли…

- Т ведь не куришь, - удивился Персей.

- А тогда, в Каттапракии? – напомнил Глорий.

- Верно, - кивнул Персей. Князь закурил. Задумчиво посмотрел на Наместника. Спросил - Что ты маешься, Вереск?

- Аналогичный вопрос я бы мог задать и тебе, Клен…

- Я был тебе верным доместиком, Персей. Ты мне доверял. Я доверял тебе.

Персей долго смотрел куда-то мимо князя, а затем сказал:

- Знаешь, я ведь люблю Алексию.

- Она просто глупая девчонка, - тихо фыркнул Глорий -  Впрочем, я тоже ее люблю.

- Ее сложно не любить, это верно, - слабо улыбнулся Персей, - Но я е люблю не так как ты.

- Хм-м… возможно.

- Знаешь, у меня никаких шансов. Это бесит.

- Эффект принцессы, Персей, - прошептал Глорий.

- Что?!

- О чем мечтают принцессы, Персей? Ты никогда не задумывался об этом?

- Ну… наверное, они мечтают о принце, - ответил Вереск.

- Принцесс всегда окружает множество сладкоречивых ухажеров. Им постоянно твердят, что они самые-самые. Ради них устраивают рыцарские поединки, совершают подвиги… мне иногда кажется, что принцессы ждут не прекрасного принца на белом коне – о таких мечтают простолюдинки, нет, принцессы мечтают об обычном мужике, который постоянно будет ей твердить, что она самая обыкновенная глупая баба. Мужика, который будет каждый день удивляться, что связал свою жизнь с такой красивой, но взбалмошной бабой. Впроче6м, я уверен, что ни одна принцесса в этом не признается.

- Интересное предположение.

- А какого черта тогда наша цесаревна отправилась сюда? Дворцовая обстановка ее тяготит. На некоторое время она обезопасила себя от толпы ухажеров объявив о помолвке с князем Калином, но, поскольку уже прошло несколько лет, а о свадьбе пока ни слова…  я думаю Император очень на нее давит, требует, чтобы она, наконец, вышла за Калина, а она не хочет. Елизар – витязь привлекательный, конечно, но…

- Но дерьмо дерьмом, - проворчал Персей. – Все, черт возьми, без ума от Елизара!

- Ты просто ревнуешь. Это глупо.

- Знаю, что глупо. Но ничего не могу с собой поделать, - вздохнул Вереск и развел руками.

- У нас здесь общая цель. Надо найти Алексию. И тридцать шестого.

- Не доверяю я этому Варфоломею. Это он мог все подстроить.

- Мог, – кивнул Глорий. - Но не стал этого делать. Зачем? Никакого смысла. Версия со шпионом мне кажется более реальной.

- Может быть, - с сомнением проговорил Персей. – Но над этим мы будем думать завтра. Пора спать.

Восточный Наместник зевнул. Глорий тоже почувствовал, что его клонит в сон.

- Ну, кажется мы преодолели донимавшую нас бессонницу, - улыбнулся Глорий.

В коридоре, перед тем как разойтись по своим покоям Персей наклонился к Глорию и тихо прошептал:

- Спасибо.

- Не за что, Вереск, - ответил Клен.

Когда только-только забрезжил рассвет, прорываясь сквозь липкую вату тумана, пресветлый князь Елизар Калин проснулся от тревожного, еле слышимого шороха: «шурух-шурух, шурух…»

Елизар оторвал голову от подушки и беспокойно прищурился в сторону темного угла из которого доносились загадочные звуки. Вскоре, кстати, к уже привычному «шурух-шурух» добавилось тоненькое, приглушенное посвистывание. Это заставило первого витязя империи озабочено нахмуриться. Он решительно отбросил одеяло, нашарил спички на большом деревянном ящике, служившем в качестве прикроватной тумбочки, и запалил керосинку. Темнота немного отступила, а шорох и посвистывание прекратились. От воцарившейся тишины стало еще более жутко. Елизар помрачнел пуще прежнего. Встав с постели он прошлепал босыми ногами к подозрительному углу.

«Это могут быть мыши. Или еще что: дом старый, почему бы ему и не поскрипеть?!» - подумал князь. И тут же криво усмехнулся: он был витязем империи и всякую бесовщину чуял за версту. Из угла как раз бесовщиной и тянуло. А вовсе не мышами.

Елизар, поставив керосинку на пол глубоко вздохнул и сосредоточился. Он простер перед собой руки и начал рассеянно водить ими в воздухе. Через какое-то время лицо его просветлело, а от ладоней начало исходить слабое теплое сияние.

«Без паники… бес паники, бес…» - промелькнуло в голове пресветлого князя. Крестик на груди ощутимо нагрелся. Витязь прикусил нижнюю губу и прошептал:

- Ну же…

Странно изогнув пальцы он сделал руками необычные движения – будто бы тянул ими что-то на себя. Охнув, князь завалился на спину. Керосинка внезапно погасла, и в рухнувшем на спальню мраке ярко засияла разноцветная паутина чужой половины. Такого Елизар прежде не видел. Калин почувствовал, что проваливается куда-то: пол исчез, исчезла спальня и ледяные, немигающие глаза смотрели на него сквозь переплетение пестрых нитей.

«Господи!..» - воскликнул мысленно витязь. Он задрал голову вверх и увидел белый свет, падающий большими снежными хлопьями. Этот снег оседал на паутине и разлетался сотнями разноцветных искорок.

«Что происходит?!» - Елизар не понимал. Потом плавное движение снега прекратилось, он вновь ощутил под собой дерево пола. Сияющие нити погасли и только голубые глаза немигающие смотрели на князя из кромешной темноты таинственного угла.

Глава вторая

ВЕРЕСК И ЗЛАТОЦВЕТ

Цесаревна появилась так же внезапно, как и исчезла. Утром, когда в долине лежал туман она появилась рука об руку с Елизаром Калином, на лице обоих застыло загадочное и мечтательное выражение. Они вошли в замок и проследовали мимо безмолвных, по причине удивления Климентины и Персея, мимо Глория и Вадда, которые как-то странно переглянулись, от чего усмешка. Василий, увидев цесаревну и Елизара, сначала тоже обомлел, а затем взревел:

- У-у! Да что же это такое делается!

- Да, очень бы хотелось узнать, что случилось. Как ты нашел ее, Елизар? – поинтересовался Персей.

- Вот именно, - грозно сдвинула брови Климентина, - где ты была, негодница?

- Я была в воздушных чертогах у самого края неба, Клима, - прозвучал ответ Алексии, - Ты не представляешь насколько это изумительное место!

- Ты была у драконов?! Они похитили тебя?! – изумленно спросила Климентина.

- Да и… да. Впрочем, они меня скорее пригласили в гости, чем пленили… знаешь, повелитель драконов он… это неописуемо!

- Я вижу, ты в полном восторге, сестра, - сварливо проговорила Климентина.

В разговор вмешался Василий:

- Полно тебе на Алесию сурово глядеть! Она нашлась и это здорово. За завтраком она непременно нам все расскажет, правда Алексия?

- Ага, - радостно кивнула цесаревна.

И вот, когда все уселись, намазали себе бутерброды с маслом и паштетом, плюхнули на это дело сверху куски колбасы или сыра, любопытные взоры сосредоточились на первой из красавиц Империи, и ее верного рыцаря.

- Что-ж, - нарушил молчание Варфоломей, - Раз цесаревна не решается начать свой рассказ, пожалуй, начну его я.

- Ты?! – Алексия воззрилась на лиилита с изумлением.

- Ну да, я, - нимало не смутившись, ответил Вадд, - И тебе, дорогая Алексия, будет, о чем послушать тоже… и так, о драконах почтенная публика знает не так уж и много, я полагаю. Не смотря на то, что они на протяжении долгих веков жили у вас под боком и не раз тревожили покой ваших владений, вы не имеете ни малейшего представления о том, что такое Орден Драконов. Вы знаете, многие хроники повествуют, что некий отважный витязь, чьи волосы были в цвет пламени, пробрался в самое сердце Альвеп, где узрел прекрасную долину, почти идеально круглую, а в центре долины – озеро, чистое и сверкающее. Но не сразу юный витязь спустился в долину. Он тогда был слаб, после тяжелого перехода, страдал от мороза и голода, от пронизывающих до костей ветров. Витязь приготовился умереть, но тут прилетел дракон и был этот дракон велик и благороден. Золотой броней была его чешуя, глаза сияли как яркие звезды. Дракон этот умел говорить. Глубок и низок был его голос. Дракон склонился перед умирающим человеком и принес ему клятву верности. И отнес его в пещеру, где брал начало ручей, стекающий к озеру. И поил его этой водой, и была она обжигающе холодной. Она придала силы бесстрашному витязю и укрепила дух его. И стал юноша с волосами в цвет пламени, первым правителем драконов, и собрал вокруг себя многих учеников и воинов и драконы подчинялись ему, сидящему на высоком троне, в Чертоге Поднебесном… впрочем, легенда эта не объясняет, откуда произошли драконы и с чего им выбирать себе правителя из числа людей. А дело вот в чем.

В дни славы своей, когда был он еще не Проклятым и Низвергнутым, а Первейшим среди Ангелов, сверкающей Денницей в руках Господа, воздвиг себе Владыка Утренний твердыню высоко в горах, где жил в окружении ангелов своих. И сотворил Утренний существ, прекрасных и мудрых – драконов. Похожи они были на ангелов его: так же крылаты и закованы в сверкающую броню. И изрыгали из глоток своих они пламень, а из ноздрей – дым. Живут драконы долго, взрослеют, впрочем, лет в триста, тогда же обучаются человеческой речи, хотя к членораздельной оказываются способны, только прожив лет пятьсот. Семисотлетних драконов можно уже считать разумными, несмотря на то, что разумность это довольно странная… впрочем, я отвлекся. Прекрасная Лиилит – дочь Божья, сестра и жена Адама, первого человека, любила гостить в твердыне Утреннего. Ослеплена она была блеском горных вершин, закованных в вечные снега. Покорена мудростью ангелов и красотой драконов. Но больше всего полюбился ей сам правитель: величественный и прекрасный, чья душа сияла как алая утренняя заря, предвещающая начало дня. И правитель, ангел Утренней, увидел, что дочь Божья прекрасна, и нет прекраснее ее на Небесах и под Небесами. И подумал Утренний, что, взяв Лиилит в жены, сможет он возвыситься и сравняться духом с Творцом. Так, прекрасная любовь, зародившиеся в сердце первейшего из ангелов, дала ядовитые всходы.

Лиилит же, вернувшись в цветущую Джанну нашла там Адама, и показался он ей смешным и глупым.  Она повздорила с ним и бежала, отрекшись от него и от Бога. Но в дороге настиг ее архангел Гавриил. И говорил ей, чтоб она вернулась в Сады и тогда будет дано ей прощение от Творца и забудется ее проступок. Но гнев исказил лицо Лиилит и ненависть, прежде неведомая ей переполнила сердце. И отреклась она во второй раз от Бога и от Адама, и велела Гавриилу убираться в Сады и не мешать ей. Сказала она, что милее цветущей Джанны ей горные пики гор и чистая вода ручьев, стекающая к их подножьям. И прозрел Гавриил, что носит Лиилит под сердцем дитя, и дитя это не совсем человеческое. И понял Гавриил, что ждет Лиилит ребенка от ангела Утреннего, и в ужасе унесся обратно в Джанну. Там ангелы собрали совет. И возглавлял совет архангел Михаил, архистратиг Воинства Небесного, поскольку Первейшего из Ангелов на тот совет не позвали. И возвели Ангелы к Творцу. А тот ответил только, что создаст для Адама новую жену, из ребра.

Лиилит очень ослабла, вынашивая ребенка. Она нашла в горах пещеру и провела там долгие месяцы, а звери, в особенности волки и змеи, приносили ей еду и ухаживали за ней. И вот, на закате, вышла Лиилит из пещеры и родила. Но не одного ребенка, а двух. И один, родившись, увидел последние отблески солнца, которое окрасило волосы его в красный цвет и поселило во взгляде неугасимый пламень. А второй родился, когда солнце уже село, и на небо высыпали звезды. И волосы его были темны, а в глазах отражался свет звезд…

Я не буду рассказывать о грехопадении Адама и Евы, о том, как вся ярость Утреннего обрушилась на Небесный Град и драконы сожгли дыханием своим Сады… Утренний был низвергнут, наречен Сатаной и, приняв имя Самаэля, удалился к границе Бездны, где воздвиг неприступный Дуат. Лиилит была с ним, но неузнаваемо преобразилась, став грозной темной владычицей. Имя ей – Ночь и в вечном мраке бездны родила она Самаэлю семь дочерей. Те дочери явились в мир и основали крепость на том месте, где некогда были Сады.

Сыновья же Лиилит так же ушли в мир, но каждый – своей дорогой. Рожденный под звездами ушел бродить по лесам, где охотился и вел вольную жизнь. Он пел деревьям, скалам и ручьям и, пробудив их мысли, создал лесной народ – эльфов, царем которого стал.

 Рожденный на Закате долго ходил по земле, но, наконец, поселился в горах. Он стал искусным кузнецом. Он был молчалив, но когда говорил, - речь его воспламеняла сердца. В кузне своей он сотворил подгорную расу – карликов двергов. И в каждом дверге горел неугасимый пламень.

Велика была любовь братьев к матери своей, но, придя в мир, возлюбили они детей человеческих. И стали помогать им и учить их, поскольку жили люди в нищете, порабощенные титанами и демонами. И отреклись тогда братья от матери своей и от Самаэля и воззвали к Творцу. И тот послал к ним ангелов своих. И сказали ангелы: «Много зла творимо на земле сестрами вашими, ужасными дочерьми ночи, порождениями тьмы. И семя, что их породило – яд, ибо пал Ангел, некогда первый перед Богом и не подняться ему больше».

И тогда пошли сыновья лиилит войной на сестер своих, обитающих в неприступной крепости и вылетающих от туда черными тучами, и нападающими на детей человеческих, многих калеча и убивая.

Долго шла осада, яростно, но безнадежно было сопротивление. И пала твердыня. И бежали дочери Лиилит, и затаились. Все – кроме одной. Одна из них, сменив облик, отреклась от матери и отца и ушла с одним из братьев – тем, что родился на Закате. И сын их Вадд, придя в лес, взял в жены дочь Рожденного под Звездами. И долго были они владыкой и владычицей над лесным эльфийским народом, поскольку родители их ушли, но никто не знает куда.

От дочерей Лиилит произошло семь родов: один светлый, эльфийский, и шесть темных. Впрочем, позже, два темных рода отринули Самаэля, а на сегодняшний день только один род сохранил верность Дуату, хотя отступников во всех родах всегда хватало…

Лиилиты проложили великое множество путей, тайных троп, что вели в разные закоулки вселенной. Немногие избирали оседлую жизнь – лиилиты нигде не задерживались подолгу, ходя были цитадели – вечные и нерушимые. Там хранили мы свое богатство, хоронили мертвых. Там появлялись на свет. Светлые лиилит долгое время жили где-то в этих предгорьях… ими правил Вереск, сын Вадда, внук Рожденного на Закате, правнук Лиилит. Его брат подчинил себе драконов, они признали его, потому что он был потомком того, кто их создал… впрочем, до сих пор мы не знаем, кто из сыновей Лиилит был сыном Сатаны, а кто – сыном Адама. Возможно, что и оба, хотя многие теологи опровергают это. Так или иначе, младший из сыновей Вадда ушел к драконам и основал царство в кольце гор. Он взял в жены дочь человеческую. Они жили вместе долго, но началась война с Дуатом и он погиб. Иная судьба ждала Вереска и род Вадда, который он возглавлял. Вереск не погиб… но он был погружен в сон. Его род разделился: часть покинула этот мир и ушла тайными тропами в другой мир, где основала новое царство. Часть осталась здесь и смешалась с людьми и потомки их до сих пор живут и процветают. Они даже создали империю. И назвали ее Славной.

В комнате надолго повисла тишина.

- Действительно, - подал, наконец, голос профессор Тис. – Многие из наших самых древних легенд упоминают о лиилитах… и дошла до нас песнь о Златоцвете, витязе, чьи волосы окрасил неугасимый пламень, а в глазах поселился свет звезд…

Тис вдруг поднялся из-за стола и нараспев продекламировал:

Ивы свесили ветви к воде,

Златоцвет сидел у реки,

Вдали чудился шепчущий лес

И звенели вдали мечи.

И не будет ласковых слов

На прощанье сожми ладонь,

Мы уходим в последний поход,

Весь народ, на восход, за восход.

Ивы свесили ветви к воде,

Листья клена шурша опадают,

Не найдешь никогда и нигде,

Ты такого спокойного края.

Где-то там, за лесом поля,

Вереск, птицы черные кружат,

Златоцвета другая земля,

Ждет в молочности облачных кружев.

Ивы свесили ветви к воде.

Мы уходим. Прости. Навеки.

Если хочешь – закрой глаза,

Ведь мои опущены веки.

Нам не быть никогда с тобой.

Златоцвет уходит за горы,

Ждет его золотой дракон,

Облаков белоснежных узоры.

В мир приходит зима и снег,

Наши жизни короче и мельче,

Но как прежде полярной звездой

Небосвод над нами увенчан.

Ивы свесили ветви к воде

Наши руки сплелись и расстались,

Мы простимся в несбывшемся сне,

Как всегда наяву прощались.

Мы не будем друг другу в глаза

Осторожно забрасывать нежность -

Словно спала с души пелена,

Обернувшись в январскую снежность.

Ивы свесили ветви к воде,

Наши губы столкнулись нечаянно,

Мы простимся в заснеженном сне,

Поглядим друг на друга отчаянно.

- Это литературный перевод на современный язык с древнего наречия отрывка из длинного повествования о витязе Златоцвете, князе Вереске и лесном народе, - пояснил Тис, – заканчивается это повествование так:

Ивы свесили ветви к воде –

Вечный плачь по ушедшим и мертвым,

Тают наши курганы вдали,

Зарастают вереском черным.

Мы уйдем из лесов в поля,

И смешаемся там с другими,

И пройдут мимо нас века,

И курганы станут чужими.

Ивы свесили ветви к воде,

Сбросив в реку свои одежды,

И под серым осенним дождем,

Туда канут все наши надежды…

- Очень печально и красиво, - сказал Вадд. – Перевод выше всяких похвал, хотя, жалко, что текст – всего лишь пересказ, да и то, дошедший до наших дней не целиком, а только частично.

- Да. Увы! – профессор развел руками.

- Алексися, теперь пришла твоя очередь рассказывать, - тихо проговорил Елизар.

- Ах! Да, конечно… - было заметно, что цесаревна немного смутилась. – После рассказа Вадда и волшебного выступления профессора, моя повесть может показаться не очень… ну, назовем ее «Повествованием о Потерявшейся Цесаревне», хм-м… ну, началось все с того, что я увидела дракона. Не знаю, рассказывал ли вам об этом Лазарь, но он его тоже увидел, только, в отличие от меня голову не потерял и очень удивился, что дракон кружит в пределах Славной нашей Империи. Мы тогда стояли на площадке, наверху башни, и спустившись вниз принялись шуршать по хозяйству, и  вдруг странный звук нарушил обычное течение дня… ну, это походило на треск, словно какой-то большой кусок отломался от чего-то и упал с глухим грохотом на каменный пол. Я вздрогнула и, отложив все дела, поспешила в подвал, откуда и происходил звук. Уже подходя к двери, ведущей в мрачное владение Варфоломея я уловила загадочные шорохи к шепот. Это было очень интересно. Любопытство – эх, любопытство! Оно погубит меня когда-нибудь. Я заглянула в лабораторию Вадда и увидела голого татуированного красавчика, расхаживающего между саркофагов. Один из саркофагов оказался вскрыт, и я тут же подумала, что юноша, видимо, выбрался из него. А потом татуированный красавчик повернулся ко мне, встретился со мной взглядом, и я потеряла сознание. Такое ощущение, что у моего сознания где-то имеется рычажок «включить/выключить» и татуированный им воспользовался. Впрочем, не исключено, что примерно так оно и есть.

- Да-да, ты совершенно права Алексия, - улыбнулся Вадд. – Я так понимаю, красавчик, которого ты видела, и был исчезнувшим Вереском. Можешь подробнее его описать?

- О! Ну я его хорошо разглядела. Худой, гибкий, широкоплечий и жилистый. Тело его покрывал странный узор. Татуировка не покрывала только ноги, живот, кисти рук, шею и голову. Ну, еще, прошу прощение, задницу. Волосы были темно-русые, с золотистым отливом, глаза… темно-зеленые, такие странные, я никогда не видела таких глаз. Лицо у красавчика было бледным и широким, нос… ну, вполне обычный нос, такой как у Персея или Глория. Скорее как у Глория… что касается других примечательных деталей, то они впечатляли… да! Очень впечатляющая деталь… хм-м…

- Ну, практически никаких сомнений, что это Вереск Вадд! – рассмеялся Варфоломей. – Впрочем, меня очень интересует, каким образом он умудрился выбраться из саркофага…

- Ему помогли, Варфоломей, - улыбнулась Алексия – Орден Драконов очень заинтересовался нашим копошением на месте древней цитадели Лесного Народа. Я очнулась в залитом белом светом зале, на мягких подушках. Стены были из светло-серого камня, и в центре залы располагался небольшой фонтанчик. Он очень мило журчал…

Холодно не было, и камень казался теплым на ощупь. Окна находились слишком высоко, я не могла выглянуть наружу, видела только голубые лоскуты неба. Когда я обошла зал кругом и остановилась перед фонтанчиком, вошел высокий стройный человек, в светлых одеждах. Ну, одет он был весьма просто: штаны из плотной ткани, рубашка и темно-синий плащ с капюшоном. Капюшон был откинут. Лицо вошедшего было молодым и молочно-белым. Волосы – пепельные, но в них вкрадывались рыжие локоны. Глаза показались мне удивительно чистыми и светлыми. Навскидку я решила, что вошедшему чуть больше двадцати. На самом-то деле ему было за сорок, но я, наслышанная о долголетии чародеев из Ордена Драконов, такого даже и не предполагала. Человек поклонился и представился: «Фейр Э’Шелк, к Вашим услугам госпожа» - при этом так широко улыбнулся и руку к груди приложил, что полностью покорил мое сердце. Я просто не  могла не улыбнуться в ответ.

Я сказала, что рада видеть такого замечательного и вежливого человека, но мне хотелось бы знать, где я нахожусь, и как здесь оказалась.

«Госпожа, это Воздушный Чертог, расположенный у самого Края неба. Владение Ордена Драконов» - ответил мне Фейр Э’Шелк.

«О… - протянула я – но ты не рассказал о том, каким образом я очутилась в этом восхитительном месте!»

«Вы здесь оказались волей случая, - улыбнулся Фейр – Вы – гостья нечаянная, но желанная. Мой повелитель, владыка Драконов и верховный магистр Ордена приглашает Вас разделить с ним и его родственником трапезу. И, я думаю, они вам все расскажут. Я же говорить не вправе» - я в ответ фыркнула и согласилась пойти за Фейром. Он долго вел меня по коридорам, мы вышли даже на какую-то открытую галерею, откуда открывался фантастический вид на горы и зеленую долину далеко внизу… а потом мы пришли в скромно обставленную комнату, небольшую и квадратную. Потолок, как и везде в замке был высок. Вычурный столик на трех ножках стоял в центре. Три низких кресла, тоже вычурных, резных, стояли рядом. Два были заняты, одно – пустовало. Мои сотрапезники удивили меня. Одному было лето сорок на вид. Впрочем, вру: я так и не смогла определить его возраст. Он был очень красив: тонкие черты лица, прямой нос, большие серые глаза и длинные, огненно-рыжие волосы. Он кутался в многоцветную дорогую парчу, и вид имел царственный. Другой оказался татуированным юношей из подземелий Варфоломея. Увидев меня, он улыбнулся и подмигнул. Он, конечно, оделся. По местной моде, я полагаю – простые серые штаны, такая же рубашка и куртка из замши. Голову украшал тонкий серебряный обруч с выгравированным на нем цветочным узором.

«Присаживайтесь, Ваше высочество» - проговорил рыжий глубоким красивым голосом, - Я – Алларест Э’Кирсан, Повелитель Драконов, а…»

«Я сам представлюсь, внучек, - перебил татуированный, голос его оказался высок и мелодичен, - Меня зовут Вереск, и народ, которым я правил когда-то больше не бродит по лесам и лугам этого мира».

«Присаживайся, Алексия, дочь Деметра, отведай с нами этот восхитительный салат, - сказал Алларест, - Мой повар божиться, что бросил туда не только сухари, но еще и мясо курицы…»

Так началось мое знакомство с Алларестом Э’Кирсаном, внуком Златоцвета и Вереском Ваддом, который приходился Златоцвету братом. Правители из рода Златоцвета живут долго. И хранят память о древних временах. Дед о многом рассказал Алларесту и тот знал, что у Златоцвета был брат, который не был убит, но погребен. И вот однажды, во владения Ордена приходит очень странный человек, который каким-то немыслимым образом проникает в личные покои Аллареста, и затевает с ним очень интересный разговор…

Я так понимаю, этим странным человеком был присутствующий здесь Варфоломей Вадд.

- Истинно так, цесаревна, - ухмыльнулся лиилит.

- Короче, три обаятельных мужчины, а именно: повелитель драконов Алларест Э’Кирсан, лиилит Варфоломей Вадд и пресветлый князь Глорий Клен решают затеять раскопки на месте древней цитадели Лесного Народа. Цель, безусловно, благородная – найти Вереска Вадда. Я, правда, не понимаю, к чему будить столь грозные силы, ну да ладно. Меня они почему-то посвящать в свои планы не собирались и, когда я стала невольной свидетельницей «оживления», тут же была похищена и доставлена в замок Аллареста, вместе с Вереском. Собственно, все заговорщики находились в замешательстве: они совершенно не представляли, что со мной делать. Меня продержали несколько дней в замке, где я была вольна гулять где угодно. Я неплохо отдохнула, надо признать. Мне нисколько не было скучно, и я многое узнала. Прошлой ночью ко мне пришел Елизар и забрал меня. Не знаю, как он это сделал, но, кажется, ему помог Вереск. А теперь, уважаемые Глорий и Варфоломей, вы можете объяснить, зачем понадобился весь этот спектакль с моим исчезновением? Зачем вообще все надо было скрывать от меня? Чтобы сюда, на границу прилетели Василий и Елизар и все узнали? Все о наших тайнах?

- Ты почти ответила на свой вопрос, Алексия, - мягко проговорил Глорий, - Кое-кто действительно хотел, чтобы они оказались здесь. Впрочем, мы с Варфоломеем так и не знаем, кто же вернул к жизни Вереска. Точнее, мы догадываемся, кто это мог быть… ладно. Теперь моя очередь рассказывать. Рассказ мой будет не таким длинным, как у Варфоломея или Алексии и, я так подозреваю, многое из того, о чем я хочу поведать некоторым из здесь присутствующих давно известно.

Магические Ордена в последнее время обрели небывалое могущество. В мире растет напряжение. Из одного, незначительного конфликта может вспухнуть война. И война глобальная, которая охватит весь мир. Третьего октября на один из монастырей чернокнижников был совершен дерзкий налет. Монастырь полностью разрушен, настоятель убит. Орден Драконов отослал к месту разрушенного монастыря драконов-разведчиков и получил неопровержимые свидетельства того, что против чернокнижников было применено неизвестное пока мировым державам оружие, ужасающее по своей разрушительной мощи. Вполне возможно, что оружие это сохранилось с древних времен, времен войны с Темным Альянсом. Впрочем, это не так уж и важно, главное, что монастырь разрушен. Увлекшись нашими, внутренними событиями многие из здесь присутствующих упустили из виду эту новость. Однако сейчас, со стороны Магического Альянса сыплются обвинения и угрозы в адрес Мировых Держав. Чародеи заявляют о том, что не оставят преступление безнаказанным. К несчастью их обвинения не беспочвенны. Налет был совершен агентами Тайной Гильдии – организации мерзкой, однако ее услугами пользуются многие. Не смотря на правило, не выдавать своих клиентов, совет Гильдии, в создавшейся ситуации, счел необходимым сообщить о том, что заказчиком является человек, близкий ко двору Славного Императора Деметра III. Это, безусловно, провокация. Нас толкают на вооруженный конфликт с Орденом Чернокнижников. Не исключено, что на стороне их выступит весь Альянс – в ордене Вервольфа уже давно готовятся к войне и флот Аквийского ордена начал очень тревожные перемещения… Безусловно, в случае войны за нас вступятся наш сосед и союзник – Чоранская Империя. Если в войну вступит Чоран, то к нам, в борьбе против орденов присоединяться Келетлейн и Хелемия, а так же Орден Драконов. С другой стороны, степняки и Хуринский сольтар непременно воспользуются ситуацией и ударят в спину…

Что касается здешней ситуации. Смотрите, как все удачно складывается: кто-то «оживляет» Вереска Вадда, причем устраивает это так, чтобы Вадд столкнулся с Алексией. Потом дракон доставляет их к Алларесту. Причем нам так и не удалось установить, кто же отдал такой приказ дракону. Ни я и не Варфоломей – точно совершенно. О том, где находится Алексия, мы узнали только вчера.  Встает главный вопрос: зачем это было сделано? Напрашивается очевидный ответ: кто-то хотел собрать нас всех здесь. И этот кто-то может быть, например Вами, цесаревна Климентина…

- Правда? – фыркнула  Климентина, - А с чего ты это взял, дорогой?

- Ну, как же? – улыбнулся Глорий, - подозревать-то Вас я начал давно. В вечер, когда исчезла Алексия, в замке находилось только два человека: Лазарь и Вы. И все подозрения здесь падают на Вас, Ваше Высочество.

- Боюсь, что это так, - поддержал Глория Елизар, - Государь-император, кажется, не сомневался, что это ты… мне так показалось.

- А зачем мне это, скажите на милость?

- Тебе уже за тридцать, но ты еще не родила наследника. После смерти Деметра власть могла ускользнуть из твоих рук, перейдя к твоему будущему племяннику и младшей сестре.

- Тогда почему я не сделал этого раньше? Или, скажете, просто депрессия накатила, а? – Климентина нервно рассмеялась.

- Ты знала! – крикнула, вдруг, Алексия, - Я доверяла тебе, черт возьми! А ты?! Сестренка, чтоб тебя…

- Успокойся, Алексия, - мягко проговорил Глорий – Сестра твоя здесь совершенно не причем. Я подозревал ее, но, как оказалось, напрасно. Мои извинения, Климентина, поздравляю тебя, Алексия. Для меня это не новость, но, ты хотела сохранить тайну, и я делал вид, что ничего не знаю.

- Все равно у моего ребенка нет шансов стать Императором, - вздохнула Алексия, а потом добавила – И, слава Богу!

- Почему же? Срок небольшой, ты можешь еще успеть выйти за Елизара, и никто не будет считать твоего сына бастардом, - проговорил Клен.

- Но… - Алексия закусила нижнюю губу, - Ты же меня знаешь, Глорий. Честность меня погубит. Я жду ребенка не от Елизара.

Стратилат Калин чувствовал себя очень неловко. Он нервно сцепил руки.

- Как знаешь, - пожал плечами Глорий.

- А мне вот, интересно, Глорий, почему ты решил, что Климентина не причем? – вмешался в разговор Василий. - Ну, я, положим, Климентину знаю получше тебя. И абсолютно в ней уверен. Не она это.

- Не она, - кивнул Клен и загадочно уставился на Климентину.

- Глорий, - строго сказала в ответ старшая из цесаревен – Ты и так перешел все мыслимые грани приличий. Не хочу, чтобы ты и это вынес на всеобщее обсуждение.

- Хорошо, - легко согласился Глорий – Тогда предлагаю сразу перейти к следующему подозреваемому… что ты можешь сказать в свое оправдание, Лазарь?

- Кто? Я че ль? – изумился молодой человек.

- - Это не он! – вступилась за Лазаря Алексия – Ну с чего ты взял?

- Ну, может быть, у него нет столь ярко выраженного мотива, как у Климентины, зато у него есть возможность. Для того чтобы «оживить» Вереска Вадда, сбить с толку драконов и вообще запутать всех, нужен не дюжий талант и большие познания в области чародейства, причем в таких областях, которыми Климентина никогда и не интересовалась. Собственно, Ее Высочество обладает немалыми силами к противоборству черной ворожбе и запретному чародейству. Сила ее сравнима с силой многих славных витязей нашей Империи, и сила эта – не в умении сплетать хитрые заклинания, но в умении их разрубать, уничтожать, рассыпать и рассеивать.

- Но я не мог! – воскликнул Лазарь. - Я все время был в камералке, это может подтвердить Ее Высочество…

- Ну… не совсем, - улыбнулся Глорий. – Криокамера Вереска Вадда сейчас находится у Драконов. Вообще, криокамера – самое слабое место во всей авантюре, которую затеял злоумышленник… или злоумышленники. Дело в том, что в нее встроен таймер, и мы можем точно сказать, когда началось «оживление» Вереска. Процесс этот долгий, знаете ли… нужно часа два-три, чтобы вывести лиилита из криостаза. Как раз в это время в подвал спускался профессор Тис. За своей, якобы забытой трубкой. Профессор, что скажете?

- Что я скажу? – Тис неожиданно рассмеялся. Мелодичным и завораживающим был его смех. – Профессор здесь не причем, Глорий, князь Клен! Неужели ты думаешь, что кто-либо из сидящих здесь, включая даже уважаемого Вадда смог бы регенерировать повреждения телесной оболочки Вереска Вадда, а затем вывести его из криостаза?!

- Ну почему же, - улыбнулся Глорий – Я бы смог. С момента нашей последней встречи я многому научился… так что, вылезай из дорогого всем нам профессора Тиса по-хорошему, бес...

- Бес… - улыбка Тиса стала какой-то хищной. – Ты ничего не сможешь противопоставить мне, Глорий. Твой дух отравлен и принадлежит тьме. Ты знаешь это, притворщик! Выступив против моего господина, ты выступаешь против самого себя, дурак! Думаешь, тебя простят? Думаешь откупиться за свои неблаговидные поступки совершенные и те, которым еще предстоит свершиться? Нет, не будет этого, и бездна Дуата ждет тебя, черная бездна, где нет Его, куда никогда не обращен Его взор. Там только боль, смерть, вечные страдания, там сковывающий сердце холод, там изнуряющий жар. Вот что ждет тебя грязное, подлое ничтожество! Гадкий, скользкий Глорий Клен, в черном чародействе испачканы твои руки, черным коварством наполнены мысли, дух твои извращен, тело развращено и долго, очень долго мог бы я перечислять все те мерзости, что творил ты…

Глорий побелел от гнева. Сжав кулаки, он проговорил:

- Может быть, все это так, бес. Но вокруг меня – хорошие, честные и доблестные люди, едва ли ты сможешь сопротивляться им.

- Честные? Доблестные? – бес рассмеялся. - О, да! Аристократы! Две сеструшки-потаскушки из императорского дома. Одна, впрочем, вдовушка, ей простительно, а вот у второй-то жених есть. Правда, свадьбе уже, похоже, не бывать, да? Прекраснейшая из цесаревен… распутнийшая из цесаревен…сколько мужиков у нее было, у блудливой? А Елизар? Хранил ли он верность ей, в походах? О, нет, как развлекался он со шлюшками! О, так это было сладко, так зажигательно! Впрочем, он не очень искусный любовник…

- Прекрати! – рявкнул Василий – Хватит вываливать на нас всякую гадость…

- Так ведь гадость-то не моя, а ваша, Василий, -  вкрадчиво проговорил бес. – Ваша гадость, ваша слабость… я читаю в сердцах, Василий, и в твоем мне тоже открывается многое. Из всех присутствующих ты, наверное, самый честный, самый открытый, самый выбеленный. Но вот только, мне, видишь ли, наплевать.

Бес взмахнул рукой, и Василий отлетел на несколько метров, ударился об стену и потерял сознание. Все вскочили. Вадд, Глорий и Лазарь начали плести заклинания. Елизар выхватил меч, а Климентина, сжав ладонь Персея, что-то беззвучно шептала одними губами.

- Тише-тише, мои дорогие! – рассмеялся бес – Вам не совладать со мной. Я тоже многому научился, Глорий, к тому же меня питает сила куда большая, чем ты можешь себе представить. Этот мир очень важен для нас. Мы уже очень много знаем о ваших планах и, поверьте, реакция моего Господина, очень, очень вам придется не по вкусу. Вся сила Дуата обрушиться на вас! Вы не выстоите, лапочки.

Лазарь, Вадд и Глорий нанесли свой магический удар. Звякнула посуда, вздрогнула мебель. Бес смеялся. На него бросился Елизар. Бес взмахнул рукой, но безрезультатно. Витязь ударил мечем, но бес ушел от удара. Елизар ударил еще раз. Бес подставил руку, раздалось скрежетание, будто бы стратилат бил о камень.

-Без паники, - пробормотал князь Калин, и замахнулся для нового удара.

В этот момент Климентина направилась к сражающимся. От рук ее исходило молочно-белое сияние. Она молча подошла к бесу сзади и возложила руки на плечи. Бес завопил и резко повернулся к цесаревне. Встретившись с ее спокойным взглядом, взгляд беса заметался затравлено, бес завизжал и выскочил из тела профессора. Тис осел на пол, а черная тень расправила крылья и мерзко оскалилась. Бес предстал перед всеми в истинном облике: отвратительный, скользкий. Он был гол, покрыт бледной зеленоватой чешуей. Крысиным красным хвостом тварь била по полу, в темных глазах играли алые огоньки. В руках бес сжимал два черных меча, святящихся призрачным голубоватым цветом. На пол рухнул Николай Ель и Парис. Еще две темные тени метнулись и встали за спиной старшего беса.

- Ну что, все вышли? – усмехнулся Глорий, - а теперь, приготовьтесь!

Варфоломей Вадд выхватил свой меч, который прятал под плащом. Очнулся Василий, ошалело оглянулся по сторонам. Охнув, он нахмурился и сосредоточился. Вскоре он взмыл в воздух и, набросился на бесов с воздуха, размахивая мечом. Одновременно с ним на бесов накинулись Вадд, Персей и Елизар. Лазарь и Глорий наносили магические удары. Не многие из них достигали цели, но когда кого-то из бесов удавалось зацепить, раздавалось злое шипение.

Женщины тем временем пытались привести в чувство профессора, Париса и Николая. Петр, Сергей и Влас выскочили из комнаты. Вернулись они очень скоро, держа в руках лопаты. Вбежав в комнату они бросились помогать витязям и чародеям. Лопаты оказались оружием грозным. Во всяком случае, Петру удалось отрубить ухо одному из бесов. Бой был долгим и никто не мог одержать вверх. Бесы продолжали сражаться и сдаваться не собирались, не смотря на то, что серьезных увечий никому нанести не смогли, зато сами получили множество ран.

- Сдавайтесь! – раздался властный и чистый голос. В зал вошел высокий человек, голый по пояс. Его тело покрывала татуировка, волосы были заплетены в косы. В руках вошедший держал меч. В вошедшем все безошибочно узнали Вереска Вадда.

- Вы себе на погибель разбудили меня, твари! – прогремел его голос в тишине. В тишине, потому что схватка в одно мгновение стихла. – Зачем, зачем вы сделали это? Думали, что я буду служить вам?

- Глупец! – рассмеялся старший демон. – Сейчас ты покинул Орден Драконов, и не видишь, что происходит там! Э’Кирсан мертв и Орден Драконов примкнет к Альянсу… Война. Этот мир охватит война. Оборотни Вервольфа, мертвецы, драконы и чернокнижники, маги Аквийского Ордена - все они, все, растерзают этот хрупкий мир, обрушат на города империй мощь своего грязного колдовства. И мы поможем им. О да! Мы поможем им, ведь когда мир будет принадлежать им, они отдадут его нам. Мы проведем через бесконечность свои флоты, мы обрушим с неба каменный дождь и по земле, по которой ступал Спаситель пройдутся черные легионы воинства Бездны. Зачем нам было возвращать тебя к жизни? Ты подвернулся под руку, вот и все. Наш враг, помок великой черной госпожи… Тебя должны были пленить там, в драконьих горах, но ты ушел… какая жалость! Что же, значит, ты пойдешь с нами. Госпожа хочет видеть тебя.

- Что-то не хочется мне, - ответил Вереск Вадд.

- Это не важно! – прорычал бес и бросился на Вадда. Два его помощника неслись за ним. Они двигались так быстро, что никто не успел среагировать. Три черные тени окружили древнего лиилита, а потом рассеялись как дым. Вместе с ними исчез и Вереск Вадд…

- Уф! – выдохнул Глорий Клен, - наконец-то все закончилось…

Князь сел прямо на пол – ноги его уже не держали, голова кружилась и нечеловеческая усталость наполнила все тело. Рядом опустились прочие участники сражения.

- Все ли закончилось, вот что меня беспокоит, - заглядывая в глаза Глорию сказал Елизар.

- Все не все, а с этим покончено, - твердо вымолвил Персей.

- Эх-хей! Все только начинается, уважаемые, - ободряюще улыбнулся Лазарь. Он тоже очень устал, но не унывал. Он вообще редко предавался этому недугу.

- Мне кажется, тебе надо объясниться перед нами, Глорий, - сурово сказал князь Калин. – Зачем ты затеял всю эту игру? Ты ведь знал про беса.

- Догадывался, - поправил стратилата Глорий. – День только начался, а я уже труп. Давай поговорим потом? Где-нибудь к обеду? Я обещаю, что отвечу на все ваши вопросы. Правда. Честно.

Глорий вымучено улыбнулся.

- Отстань от князя, Елизар, - бросилась защищать Глория Алексия – Он правда устал. Мы все устали. Надо отдохнуть. Работы все равно сегодня никакой не будет, по всей видимости…

- Выследить беса. Загнать его в ловушку. Поймать – изгнать – низвергнуть. Проделать все это не так уж и просто, как может показаться. Когда в моей голове возникли подозрения? Когда подозрения переросли в уверенность? Я знал о бесе. Но я не знал в ком он сидит. Чтобы вычислить его, нужно было время. К тому же я, если честно, очень боялся не справиться с тварью.

- Почему? – поинтересовался Елизар. Он устроился на стуле, прямо напротив Клена.

Глорий сидел, сцепив руки, перед цесаревнами, Елизаром, Персеем и Василием. За окном было темно, в комнате, где жил Глорий – накурено.

- Во мне никогда не было той силы, что есть в Климентине… или в тебе, Елизар, - грустно улыбнулся князь Клен. – Ни я, ни Вадд не справились бы. Мы подозревали, что Климентина или Лазарь могут быть тоже одержимы. Когда исчезла криокамера, мы очень удивились. Мы начали сомневаться, причастны ли к этому бесы. Когда я уже точно знал, что один из бесов сидит в Тисе, я еще не был уверен в том, что еще один не сидит в Лазаре. Мы нашли камеру. Нашли Вереска Вадда. Пришла пора действовать. Бесы оказались окружены со всех сторон. Они не знали, что Вереск Вадд спешит к нам на подмогу. Они притихли и ждали. Заставить беса обнаружить себя – задача, требующая определенной хитрости. Необходимы были сильные эмоции, смятение… поэтому мне и пришлось рассказать о твоем ребенке Алексия. Прости.

- Ладно, чего уж… - отмахнулась цесаревна. Она сидела прямо на полу, на старом ковре и лелеяла в руках бокал с красным вином.

- Так или иначе, бесов мы вычислили и выгнали.

- Но они ушли, - вздохнул Персей. Он мрачно возвышался у окна, оперев локоть на тумбочку.

- Они всегда уходят, – заверил друга Глорий - Ну… почти всегда. На нас напало три беса и шансов, что кого-то удастся захватить, почти не было.

- Зато они, напротив, захватили… - пробурчал Елизар.

- Захватили… - кивнул Глорий, - Это очень тяжелая утрата. Господи, может быть, самая тяжелая.

- В надвигающейся битве нас ждет много горьких утрат, - заметил Персей.

Он, конечно, был прав.

Глава третья

ВОЙНА

После сильного ночного ливня по раскисшей дороге из мокрого, трепещущего багряно-желтой листвой леса, показалась черная несуразность грязного автомобиля. Он, весь трясясь и шатаясь как в хлам пьяный матрос, подъехал к крепости и замер перед крыльцом.

Из нутра черного чудища выбрались двое: высокий молодой человек в форме логарха и маленький сухонький мужчина в черном костюме, котелке, с тростью и седыми усами на круглом лице. Логарх был нервозен и бледен, мужчина в котелке – сосредоточен и мрачен.

На крыльцо, тем временем, вышел Персей. Он держал в руках чашку кофе. На плечи был наброшен сизо-синий клетчатый плед.

- Ваше высочество? – обратился к Восточному Наместнику мужчина в котелке.

- Чем могу быть полезен? – с заинтересованностью и снисходительной полуулыбкой, которую он приобрел за годы наместничества, спросил Персей. Впрочем, тень обеспокоенности коснулась молодого вельможи, так как события последних дней несказанно его беспокоили, и прибывший по такой беспутице седоусый придворный мог прибыть только с очень важными новостями. А важные новости редко оказываются хорошими –  в этом Персей успел убедиться за годы службы.

- Ваше высочество! У меня послание от Патриарха. Оно адресовано к Вам, цесаревнам, стратилату Калину и князю Глорию… Хорошо, что вы все сейчас здесь, а то пришлось бы посылать к каждому отдельно.

- Что случилось?! – тревожно спросил Персей, принимая из рук посланца конверт.

На порог вышла Климентина. Увидев ее, логарх побледнел пуще прежнего, а мужчина в котелке снял свой головной убор и склонился в поклоне, проговорив:

- Ваше величество…

Климентина недоумевающие вздернула брови, и перевела взгляд с посланца на Персея.

- О, мой Бог! Император… - ошарашено проговорила Климентина.

Персей в единый миг переменился в лице:

- Мертв?! Как?! Когда это случилось?! Почему?! Черт возьми, накануне войны… - Восточный Наместник, прикусив нижнюю губу, принялся внимательно вчитываться в текст патриаршего послания.

Климентина стояла рядом и, заглядывая Персею через плечо, тоже сосредоточено вчитывалась в текст.

Через час все (включая археологов и Варфоломея Вадда) собрались в обеденном зале. Письмо патриарха переходило по кругу из рук в руки и вернулось к Персею. Климентина сидела рядом с Восточным Наместником – во главе стола. Справа от цесаревны устроилась ее притихшая сестра. Возле, успокаивающе сжимая Алексии руку, находился Елизар Калин. Напротив них - Глорий Клен, слева от князя сидели археологи, а на противоположном, дальнем конце стола – Варфоломей, на которого опасливо косились прибывшие логарх Никомед Ижица и седоусый сотрудник патриаршей разведки Поликарп Луппович.

- Ситуация, сами понимаете, очень необычная, - нарушил молчание посланник патриарха. – Мы можем с уверенностью констатировать факт убийства. Согласно закону о престолонаследии, нашей императрицей, по истечении сорокадневного траура с момента кончины цесаря Деметра должна стать пресветлая княгиня Климентина. Это выводит родню вашего покойного мужа, Ваше величество, в число главных подозреваемых.

- Ну, я бы не стал бы этого так уверенно утверждать, святой отец, - возразил Глорий. – Хочу Вам напомнить, что родня покойного мужа не может наследовать имущество вдовы. Это верно и в отношении императорского скипетра.

- Видите ли, пресветлый князь, - ответил Поликарп Луппович, - Нигде не сказано, что незаконнорожденный сын не может наследовать. В Империи нет закона о бастардах, хотя и существует традиция. Именно по этой причине подозреваемым номер один является Персей Вереск.

- О, Вы еще скажите, что это все подстроил Елизар Калин! – воскликнул Глорий Клен – Он ведь тоже первейший принц крови, а в случае его свадьбы на Алексии…

- О, Боже! – закатил глаза Персей – Ты сам, Глорий, вполне можешь претендовать на трон. У тебя, кажется, бабушка была из Вересков?

- Бабушка не считается – фыркнул князь – Мне пришлось бы перебить кучу народа, прежде чем кто-нибудь вспомнил о моей бабушке…

- Ну, я-то вспомнил, - пожал плечами Восточный Наместник.

- У тебя испорченные мозги, - проворчал Глорий. – Так или иначе, дело дрянь.

- Полностью с тобой согласен, мой  дорогой доместик, - кивнул Вереск.

- Я так понимаю, нам всем надо безотлагательно вернуться в столицу, - сказала Климентина, поднимаясь из-за стола. – Что вообще, происходит в Василисе?

- Слухи, - пожал плечами Поликарп – Сначала ползли слухи об исчезновении Вашей сестры… - посланник Патриарха с любопытством покосился на Алекасию, - Потом поговаривают о войне с Чернокнижниками и, возможном столкновении с сольтаром. Впрочем, сейчас все обсуждают обстоятельства смерти Императора.

- И какие же это обстоятельства?

- Э-ээ… я не совсем осведомлен о степени допуска уважаемых ученых к тайнам государственной важности…

- Можете считать, что степень эта у них есть, - скривилась Климентина. – После того, что произошло здесь…

Седоусый кивнул, кашлянул и заговорил:

- Императора закололи длинным кинжалом. На лезвие был наложен заговор, и покрывали его некромантские руны. Это ахорский клинок, взятый, по всей видимости, из разграбленного два года назад кургана в окрестностях Стражьи. Во всяком случае, плетение заклинаний тогда и сейчас, на клинке, очень похоже. Удар был нанесен сзади, в основание шеи, чуть ниже серебряной цепочки, на которой Император носил нательный крест. Потом был нанесен еще один удар, в бок, тоже со стороны спины, справа. Преступник бросил кинжал и скрылся. Если бы тело обнаружили позже, клинка мы могли не увидеть.  Сила и специфика наложенного на лезвие заклинания была такова, что оно непременно, будучи активизировано, разрушает структуру оболочки.

- Это… это может быть связано со здешними событиями… - задумчиво протянул Персей. – Ты как думаешь, Глорий?

Князь Клен тем временем отрешено разглядывал Климентину. Вопрос Восточного Наместника заставил его вздрогнуть. Моргнув, он проговорил:

- Связано? Да, очень может быть…

- Извините, благороднейшие, могу я полюбопытствовать насчет этих событий, о которых вы упомянули? – спросил Поликарп. – Видите ли, я, волей патриарха, назначен на должность, которая подразумевает курирование всех вопросов связанных с императорской и имперской безопасностью. Я, как первый заместитель руководителя патриаршей разведки Диомеда Ясеня, в настоящий момент возглавляю имперские и императорские ведомства, занимающиеся внутренними расследованиями и разведкой.

В Славной Империи, с ее полуфеодальными традициями, существовало огромное количество служб, которые в других странах объединялись бы в одну –  Службу Государственной Безопасности. В Славной Империи существовали Личные Службы Императорской и Патриаршей безопасности и разведки. При  светлых князьях и наместниках так же существовали аналогичные службы. Кроме того, существовали Служба Имперской Безопасности и Имперская Служба Внешней Разведки. Самое удивительное, что система работала, и конфликты между службами если и возникали, то почти сразу же устранялись, волей Императора и с благословления Патриарха.

- Любопытствовать Вы можете, конечно, - криво улыбнулся Елизар Калин, - Только вот мне всегда казалось, что наследником Императора является Василий Вяз, а не цесаревна Климентина. Более того, скажу Вам, Поликарп, в личной беседе наш почивший государь-император, сказал мне, что намерен объявить Василия своим наследником уже в середине октября. Это произошло накануне моего прибытия сюда. Не думаю, что за столь короткое время император Деметр изменил свое мнение. У него не было на то никаких оснований, учитывая, что никаких новостей о ходе следствия здесь он не получал.

- Нам известно позиция Вашей светлости - вкрадчиво проговорил Поликарп. – Однако Патриарх считает иначе, и если государыня Климентина не изъявит желания отречься от престола, Василию придется подождать.

- Хочу заметить, что Василий – представитель старшей из ветвей Вязов, - ответил Елизар.

- И Ваша мать – его тетя, - глаза Поликарпа грозно сверкнули, - Возможно, Василий – и старший из Вязов, но не старший в императорской семье.

- Старший – Персей, - обронил Глорий.

- Но он – бастард, - ответил Поликарп.

- Господи, как можно! – воскликнул Климентина. На глазах у нее столяли слезы. – Василий, забирай императорский венец, все что хочешь, это не вернет его!

- Клим, успокойся, - сказала Алекся. Голос ее дрогнул.

Василий, сидевший прежде обхватив голову руками и упершись локтями о стол, вскинулся.

- Как патриарх сказал, так и будет. После того, как я потерял отца на восточной войне, мне отцом стал Деметр, и дочери его мне как сестры. Я не хочу распрей среди нас. Сейчас необходимо как никогда раньше, выступить единым фронтом. Война близко. Война уже началась.

Грозно и тревожно было в столице. Во взглядах простых граждан и высоких чиновников читались потерянность и горе, близкое к отчаянию. Смерть Императора была неожиданной, преждевременной, неправильной. Долгим было правление Деметра. Славная Империя одержала много побед и вернула земли, казавшиеся навсегда утерянными. Деметр взошел на трон тридцатидвухлетним мужчиной, отцом двух чудных дочерей, отважным воином, снискавшим славы на полях сражений. Власть пришла к нему неожиданно: он был младшим сыном в семье, которая едва ли могла претендовать на трон, ведь у Императора Константина был сын Николай. Но сын погиб в войне, и вместе с ним пал старший брат Деметра. Княжество Вязов перешло племяннику Деметра, а сам Деметр оказался неожиданно приближен к трону государя. Он получил звание стратилата, а затем – должность императорского доместика и оставался на этой должности до самой смерти императора Константина Вереска, которая наступила в 1321-м году. Константин правил страной 20 лет и умер на семьдесят четвертом году жизни. Но у Константина был Деметр. Молодой, отважный, мудрый и опытный. Он разительно отличался от сухого склочного старика, каким стал в последние годы Константин. Затеяв в тридцатые годы войну с Хуринским сольтаром, Деметр отвоевал Восточное Наместничество – богатейшие Наттолийские земли. В войне той погибли его племянник, Дионис – пресветлый князь Вяз, отец Елизара Калина, а так же множество молодых, но закаленных в боях, полководцев. После войны с сольтаром мира не было. Империя постоянно с кем-нибудь воевала. Мужали молодые стратиги – среди них Елизар Калин. И еще в народе, особенно в Наттолии, очень любили Восточного Наместника – Персея Вереска, бастарда, внука Константина, которого очень любил и жаловал Деметр. Когда Деметра не стало, в Империи сломался какой-то стержень. Все вдруг почувствовали, что Империи никогда более не быть такой же, как прежде. Все почувствовали приближение перемен, надвигающуюся бурю, и на гребне яростной волны, грозящейся разрушить все здание державы, неслась черная весть о войне. Никто не сомневался в мужестве и отваге Климентины, но многие, слишком многие, хотели видеть на троне Василия Вяза, а кое-кто и Персея Вереска…

Убитые горем прибыли в столицу великие витязи и прекрасные дамы. Климентина, казалось, не замечала ничего вокруг, речь ее была тиха и кротка. Персей всюду следовал рядом с ней – мрачный и задумчивый. Глорий был подле Восточного Наместника. Он выглядел невозмутимым, но осунувшимся и бледным. Алексия шла одна, хотя Елизар шагал рядом. Холодна и молчалива была цесаревна, а голос ее – тверд. Она держалась из последних сил. Все видели, что Елизар иногда сжимает кулаки, а на глазах появляются слезы, но на людях он старался не показывать своего горя. Чернее самой черной тучи был Василий. Он вел себя грубо, кричал на слуг, каждый вечер напивался (часто в одиночестве), а поутру мучился похмельем.

Погода портилась. Дул холодный мокрый ветер, стремительно холодало. Почти каждый день шел дождь, тяжелые легионы туч угрюмо двигались на запад. Изредка солнечному лучу удавалось пробиться через их плотные ряды и тогда, стоя на смотровой площадке одной из башен императорского дворца Елизар Калин видел звонкое серебро неспокойного моря, а серые мечущиеся тени чаек оборачивались белоснежными ангелами. Но рыхлые тела туч быстро закрывали брешь, и над городом опять наступали серые сумерки.

Погода была дрянь. И настроение у всех было паршивое. Началась, как и ожидалось война. На севере степняки осадили Остроуст, а войска некромантов перешли перешеек, отделяющий их полуостров от Империи, и двинулись на север, отсекая Остроустскую крепость от остальных земель Северного Наместничества. В то же время армия чернокнижников вышла к реке Стражьй. Там она и увязла в лиманах, на границе с Вересковым княжеством. Хуринский Сольтар пока не предпринимал никаких действий против Славной Империи, но оно видимо из-за погоды. По этой же причине южные порты пока не блокировали корабли Аквиского Ордена. А вот драконы, переметнувшиеся после смерти Э’Кирсана в стан врага досаждали изрядно, опустошая земли на севере, от Варского озера до самого Твердиславля. Налетам подвергались земли Кленов Буков и Вересков, весть север Западного наместничества и часть Северного.

Положение было тяжелым, но не отчаянным. У Империи были союзники. Хелемская и Чоранская Империи оттягивали на себя наиболее серьезные силы врагов – несокрушимые армии Вервольфа. Этот северный колдовской Орден за несколько недель войны успел оккупировать южные области Келетлейна. Вторгнувшись в графства Рьеона, войска Вервольфа прошли маршем до стен Рьеонбога на востоке и Оундербога на западе. Два вольных города оказались взяты в осаду.

Впрочем, состояние дел в императорской семье заботили Елизара не меньше. Алексия охладела к нему. Матерь Божья, она ребенка ждет! Чертового бастарда…

Климентина и Персей больше не скрывались. Они, конечно, не афишировали свои отношения, и многие во дворе даже не подозревали о том, что Восточный наместник спит с будущей Императрицей, но слухи расползались.

Ну, это не самый поганый расклад, - решил Елизар. В конце концов, брак Климентины и Персея ознаменует единство наследников Климента Вереска. Многие считали, что Константин V был слишком суров к внуку и не правомерно лишил Персея наследства. И так, Василий от притязаний, вполне законных, на взгляд Елизара, отказывается, а Климентина и Персей приобретают верховную власть в стране. Персей хорошо зарекомендовал себя, на востоке он чрезвычайно популярен.

Полным ходом идет расследование убийства Императора Деметра, но пока особых подвижек нет. Есть серьезные основания подозревать во всем бесов. К несчастью Тис и его помощники ничего особенного рассказать не могут. С каждым днем здоровье их ухудшается. Если в отношении помощников профессора есть еще надежды, то со скорой кончиной Тиса придется смириться. Он не молод, а бес, одержавший его, был силен.

С той стороны пролива на столицу надвигался грозовой фронт. Солнце садилось. Там, на востоке, в черной мгле распускался алый цветок. В ветер вплетался бисер дождя. Елизар набросил капюшон на голову.

- Ну и погодка, - раздался за его спиной голос. Первый витязь Империи обернулся и увидел тощую фигуру Глория Клена. Этот червь все еще торчал в столице.

- А, ты… - протянул Елизар и повернулся обратно. К морю.

- Больно ты мрачен, Калин, - сказал Глорий и, подойдя, встал рядом. Он помолчал недолго, всматриваясь вместе со стратилатом в живописную даль.

- И что ты там хочешь углядеть, скажи на милость? – наконец не выдержав, нарушил молчание Клен.

- Ничего, - ответил Калин.

- Ах, это… - понимающе кивнул Глорий.

- Слушай, что тебе надо, Клен? – неприязненно поинтересовался Калин.

- То, что ты хочешь углядеть в этой мрачной туче: ничего. Знаешь, мы переживаем переломный момент в истории. Мир больше никогда не будет прежним.

- Все течет, все меняется, - пожал плечами Елизар.

- От нас останется пепел, и пепел рассеют над морем, рассеют над холмами и горами. И все свершенное нами истлеет. И все созданное – разрушится. Заржавеет мечи наши, пойдут ко дну корабли. Тьма окутает земли, дороги зарастут травой. Я скорблю о воинах павших. Скорблю о тысяче тысяч. О друзьях и врагах скорблю. О братьях скорблю, отцах и сыновьях. Тьмой скрыты они. Во тьме скроюсь и я.

- Что это? Стихи? – удивленно приподняв брови, поинтересовался Елизар.

- Если и стихи – то очень плохие, - вдохнул Глорий. – Я медленно схожу с ума. Елизар… я тебе неприятен, да?

- Ну… не то чтобы… - стратилат сдвинул брови - Если честно, то да.

- Я… не очень хороший человек.

- Приятно слышать, что ты это признаешь.

- Как думаешь, у меня есть шанс?

- Шанс на что? Стать лучше? Ну, ты ведь ни так уж и плох… честно говоря, мы все не ангелы, правда ведь?

- Не ангелы, это верно. Просто…

Глорий не закончил. Яркая вспышка молнии на миг ослепила светлых князей, а когда отгремел гром, на дворец обрушился сильнейший ливень. Они спешно покинули площадку, спустились по узкой лестнице. Выйдя на открытую галерею, где-то на высоте шести метров, Елизар заприметил внизу, в колодце внутреннего дворика распластанную фигуру.

- Что там, Глорий?

- Ох! Нам надо спуститься, выяснить…

Бежали они быстро и, проникшие до нитки склонившись над телом, они застыли от ужаса и горя. Перед ними лежала бледная и мертвая цесаревна Климентина.

Филипп Шиповник - тощий и бледный патологоанатом - стоял перед черным вычурным креслом, где сидел цесаревич Василий - новый наследник Императорского венца. В зале собрались все пять стратилатов, включая Елизара, патриарх и его верный Поликарп Луппович, доместик Императора Деметра пресветлый князь Харитон Бук, цесаревна Алексия, Восточный Наместник Персей и пресветлый князь Глорий Клен.

- Против  цесаревны Климентины было применено очень сложное и непонятное заклинание, смертельный исход которого для нас очевиден, однако я так и не смог в нем разобраться, - сказал Филипп Шиповник, он протянул толстую зеленую папку Поликарпу Лупповичу, стоявшему ближе всего – В папке – результаты аутопсии и схема плетения заклинания. Надеюсь, кто-нибудь из уважаемой публики сможет разобраться в нем.

- Можно взглянуть? – обратился к Поликарпу Елизар.

- Хм, да, конечно, - сказал Поликарп, захлопывая папку.

Князь Калин, раскрыв папку тут же позеленел. Потом он торопливо перелистал несколько страниц, становясь при этом все бледнее и мрачнее.

- Вязь мне знакома, хотя само заклинание – нет. Глорий, что скажешь? – Елизар протянул папку Клену. Тот глянул, вздохнул и сказал:

- Да, это оно и есть. Вязь Чужой Половины. Правда, здесь не одно заклинание, а как минимум три.

- Правда? – удивился Елизар, - И какое из них сплел ты, Глорий?

- То, которое было призвано оберегать ребенка Климентины. Его очень хитро обошли, вплели несколько дополнительных нитей, что, в дальнейшем привело к смерти цесаревны.

- Ребенка?! – воскликнул Василий – Климентина ждала ребенка?

- Возможно, - нахмурился Патриарх.

- Можете не таиться, - заговорил Персей – Мы с Климентиной обвенчались несколько месяцев назад. И я сам попросил Глория наложить охранные чары на моего ребенка.

- Это была замечательная работа, - улыбнулся Клен, - Вам бы понравилось, Патриарх.

- Для начала, я должен взглянуть на плетение, - заметил тот в ответ.

Папку передали Патриарху.

- Поразительно, - наконец сказал он – Да, Глорий, Вы опасно подошли к черте, за которой начинается черная ворожба, однако в данном случае, в том, что сотворили Вы, я обнаружил так много света и любви, что присутствие чудесного вмешательства несомненно. Какая сила смогла противиться чуду и так исковеркать его, остается только гадать.

Елизар Калин и Глорий Клен уехали на север. Оттуда шли неутешительные вести. Впрочем, с приездом князей ситуация несколько изменилась. Рассказывали много о чудесах, творимых витязем Елизаром, и о чарах Клена, спасших немало жизней. Глорий, как говорят, отличился при обороне Липова, возглавив дерзкий диверсионный налет в тыл врага. Шептались о том, что с пресветлым князем было сорок воинов в черных одеждах и воины эти отличались свирепостью и силой. Варфоломей, держа слово, пересылал волонтеров из числа соплеменников, которые оказались хорошим подспорьем в борьбе с магами. Вообще, волшебство на потомков лиилит действует слабо, они сильнее и живуче людей. О странных витязях – темных и мрачных, но как бы вспыхивающих нестерпимым светом бродили среди наступающих армий чародейского альянса упорные слухи. Конечно, витязи Славной Империи, тоже свершили не мало. Болтали о ярком свете, разрушающим тьму, о свете, рвущем в клочья полотно колдовского тумана. Отважный витязь Поликарп Вяз с дружиной перебил около пятидесяти железных големов. На море флоту Аквийского Ордена было нанесено поражение.

Тем временем, вслед за Елизаром и Глорием, столицу покинул Персей. От его доместика Митридата пришла весть о войне с сольтаром. Вновь началась война на юго-востоке.

Как не отговаривали Императора Василия, но тот был непреклонен. Он рвался в бой, и, оставив Василису, отбыл вслед за Елизаром и Глорием. Об одержанных им воздушных победах много писали в прессе.

В кольце врагов Империя яростно сражалась, и у нее были неплохие шансы выжить. Уже ни для кого не было секретом, что сам Враг рода человеческого помогает альянсу колдовских орденов. Но с нечистью и нежитью внутри страны борьба была налажена жестокая и решительная. Некромантов, вылезших со своего гнилого полуострова, быстро загнали в лиманы. Рати нежити были упокоены навеки. Сложнее было со степняками. Со злыми духами и нежитью они не якшались, но сами были как злые духи, конные их отряды появлялись то там то тут, возникая, будто из ниоткуда. В Северном Наместничестве царила полная анархия. Власти контролировали крупные города, несколько крепостей, да и только. Везде властвовали степные орды. К счастью, удалось наладить поставки продовольствия – в Твердиславль с севера, из союзного Чорана, а в прибрежные южные города по морю из самой столицы и Восточного Наместничества.

Алексия вдруг обнаружила, что реальная власть в стране распределена между Патриархом, доместиком Императора и ее скромной персоной. Цесаревна действовала разумно и решительно. Доместик, служивший еще ее покойному отцу, всегда был добр к Алексии, ценил ее острый ум, уважение Патриарха она заработала, взяв на себя командование Императорским дворцом – тем еще сумасшедшим домом, в котором, по ходу развития военных действий назревала паника. Пока мужчины воевали, Алексия стала полновластной хозяйкой Империи.

Доместик Императора, пресветлый князь Харитон Бук сидел в низком плетеном кресле за круглым белым столиком. Напротив него устроилась цесаревна Алексия. Они сидели в галереи, что выходила в уютный внутренний дворик. Почти такой же, где умерла Климентина. Стояла хорошая ясная погода, Ветер дул холодный и влажный.

Харитон – сухой, тощий и бледный, с лицом пергаменным и глазами льдисто-серыми, седой и почти лысый, стриженный коротко, выбритый гладко. Князю уже за шестьдесят, он кутается в плащ с меховой подкладкой. Алексия напротив одета достаточно легко: свободное серо-голубое платье и наброшенная сверху замшевая куртка.

- Тебе не холодно, внучка? – поинтересовался доместик. Он и правда был дедом Алексии. «Господи, чуть ли не единственный близкий родственник, из тех, что остался!»– с ужасом подумала цесаревна. Алексия мотнула головой:

- Нет, дед, мне нисколечко не холодно. А ты, я вижу мерзнешь, даже напялив на себя этот нелепый плащ. Мы на в Чоране, где говорят по улицам Оковы  медведи бродят, и пол года на полях лежит снег. У нас – юг, страна виноградников и оливковых рощ.

- Климат немного сопливый, если честно, - поморщился доместик.

- Ну, думаю, кофе с коньяком тебя согреет, - улыбнулась Алексия.

- О! Ну это верно.

- А я ограничусь просто кофе. Без коньяка, - заявила цесаревна. – Как-то мне беспокойно. Этот олух Василий, совершенно не занимается делами.

- Ну, тылы его надежно прикрыты, разве нет? – вскинул брови Харитон, отхлебывая из чашки.

- Знаешь, больше всего я волнуюсь за своего ребенка. Хорошо бы война поскорее закончилось.

- Глупая ты, все-таки. Ладно, не вышла ты за Елизара, но почему от Лазаря отказалась? Он, конечно, тебе не пара, но… времена меняются.

- Знаешь, сейчас, если честно, я очень боюсь перемен, - грустно усмехнулась Алексия.

Тихий слуга, торопливо подошел к ним, и, склонившись в поклоне, протянул пакет со срочным донесением. Таких пакетов в день приносили немало, но сейчас сердце цесаревны от чего-то екнуло. Она поспешно вскрыла конверт.

Писал Елизар: «Самолет Василия сбили, связи с императором нет».

- Черт! Черт, черт, черт… - проговорила Алексия.

- Что-то серьезное? – беспокойно спросил доместик.

- Этот олух разбился на своей чертовой летающей железке! – процедила цесаревна. – Сукин сын, надо же было так всех подставить! Что теперь будет?!

В лицо било холодное крошево – дождь со снегом. Ветер свистел в ушах, заглушая речь. Ночь, и все вымазано темнотой, еле вылезают из мрака контуры гор, блестят огни на противоположном берегу. С самого начала войны, здесь, на укреплениях Императора Валентина, возведенных еще двести с лишним лет назад славные сдерживали наступление войск Ордена Чернокнижников.

Система из сотен башен и многочисленных бастионов, связанных лентами крепостных стен уцепилась в скалистый речной берег. Линия укреплений шла через княжество Кленов и упиралась в Вересковец, древний Вереск, город-крепость в тройном кольце стен. Далее от Вересковца до самого моря были устроены в незапамятные времена валы, которые регулярно ремонтировались и обновлялись. Однако уже при Деметре их забросили: границы Империи продвинулись тут далеко на север. О валах вспомнил Елизар, совсем недавно, когда стремительно продвигающиеся вглубь страны армии чернокнижников вышли к укреплениям на реке Стражья. Если врагу удастся прорвать фронт там, он сможет беспрепятственно дойти почти до Василисы, или, что более вероятно, ударить по укреплениям Императора Валентина с тыла. Тогда пришлось бы отступать далеко на юг.

Елизар обсудил проблему укрепления валов с архистратигом, и там закипела работа. Вместе с тем, сам Калин торчал на Стенах Валентина.

Витязь поднялся на стены. Темнота – глаз выколи, ничего не разглядеть, не понять. Неделю назад пропал Василий. То, что он мертв – почти никаких сомнений, но тело еще не нашли. Чертовы самолеты! Елизар никогда не доверял этим штукам. Нет, была  слабая надежда, что молодой император выпутается. В конце концов, он мог успеть выскочить из горящей машины…

Со своих позиций Елизар постоянно обстреливал противоположный берег. Противник в долгу не оставался. Радовало только, что у врага не было таких крепких стен. Несколько раз чернокнижники пытались форсировать реку, но после неудач, они изменили тактику. Небольшие диверсионные группы перебирались на другой берег и успевали наделать немало бед и вызвать большой переполох, перед тем, как исчезнуть… или умереть. К счастью, умереть им удавалось чаще, чем благополучно смыться. Но все равно, постоянные эти уколы со стороны противника очень утомляли. Будь бдителен! Не спи! Смотри в оба!

Куда тут смотреть? Ничего не видно! Можно вслушиваться. Но ветер такой, что ни черта не слышно. Сейчас самое удачное время для того, что бы напасть. И время – уже под утро, у часовых слипаются глаза.

Поэтому Елизар и решил подняться на стены. Явление блистательного стратилата немного разворошит сонную стражу. А если случиться тревога, то он узнает об этом скорее, чем, если бы в это время спал у себя.

Елизар перебросился парой фраз с унылым друнгарием, когда к нему подбежал посыльный из штаба.

- Его Светлость ждет Вас в штабе, стратилат! – прокричал посыльный.

- А?! Что?! – сморщился Елизар – Какого черта?! Скажи этому чертовому пресветлому князю, что я скоро буду!

Простившись с друнгарием, Калин поспешил на встречу с Глорием Кленом.

Глорий расположился во главе длинного стола, заваленного картами и бумагами. Когда Елизар вошел в помещение, князь и не подумал встать, а только кивнул стратилату. Отставив чашку, из которой он пил, Глорий взял кофейник и предложил Елизару кофе. Тот согласно кивнул.

- Какого черта я тебе понадобился в четыре утра? – хмуро спросил Калин, принимая из рук Глория чашку с кофе.

- От Харитона Бука и Алексии Вяз срочное сообщение, - Глорий потряс перед Елизаром исписанным листом бумаги.

- Что-то случилось?

- Некоторые перестановки. Вчера в столицу приехал Персей Вереск. Ему сделали предложение, от которого невозможно отказаться. Он, тем не менее, нашел в себе силы выставить свои условия, с которыми Харитон, Алексия и наш любимый Патриарх согласились. Первое. Харитон Бук назначен Западным Наместником. Второе. Вместо него должность доместика Императора получаю я. Ну и, наконец, третье. На должность Восточного Наместника назначен Митридат.

- Они все-таки сделали этого бастарда Императором! – воскликнул Елизар.

- Именно так, дорогой. А кто еще, если не он? Знаешь, у Патриарха есть список… ну, следующих кандидатов. Так вот, мы в этом списке делаем стремительную карьеру. Хоть я и честолюбец, но меня вполне устраивает княжеский титул.

- Черт…

- Елизар, да пойми ты, больше некому. Персей – не самый плохой вариант. К тому же… я думаю, ты должен это знать…

- Знать что?

- Ну… не хорошо, наверное, начинать службу в качестве доместика Императора с предательства, но, открою тебе тайну. Определенные политические круги в Наттолии очень в свое время давили на Персея с тем, чтобы тот поднял мятеж. Подозреваю, что со смертью Деметрия давить на него стали с еще большим усердием. Не знаю, насколько он был близок к тому, чтобы подписать сепаратный мир с сольтаром и провозгласить себя цесарем. Боюсь, что его удерживало только одно: шанс, пусть и мизерный, стать когда-нибудь Императором и заполучить всю Славную Империю, а не только ее часть.

- Вот сукин сын!

- Все мы сукины дети… в какой-то степени, - примиряющее проговорил Глорий.

Настойчиво постучали. Вошел промокший и продрогший гонец в грязном плаще.

- Боже мой, откуда?! – воскликнул Глорий.

- Стратилат! Войска чернокнижников неожиданно атаковали валы. Наши войска спешно отступили в Вересковец и Ридегу. Архистратиг сейчас в Вересковце. Город в осаде.

Калин зло, сквозь зубы чертыхнулся. А потом прогремел сигнал тревоги.

Персей Вереск умудрился не только подписать с сольтаром сепаратный мирный договор, но и заверить Хуринского владыку в том, что он в ближайшее время начнет войну против Славной Империи. Поэтому войска, которые, теоретически, должны были бы воевать с сольтаром стояли в Никифее, Укуме и Солипе и перебросить их через пролив, в столицу не составило большого труда. Персей знал, что времени мало.

Под Свервицой, примерно посередине между Вересковцом и Василисой войска Персея встретили войска чернокнижников. Враг был очень удивлен невесть откуда взявшейся армии и в битве потерпел поражение. Армия ордена попыталась отступить к Назу – плохо укрепленному городу на юге княжества Кленов. Однако в горах их подстерегали вовремя мобилизованные силы местного ополчения. Враг был растерян, рассеян и полностью разгромлен. Авантюра со стремительным прорывом вглубь страны обернулась тем, чем обычно авантюры и оборачиваются – полнейшей катастрофой.

Не так хорошо, впрочем, дела обстояли у Елизара. После тяжелых боев, длившихся три дня, враг был вынужден отойти обратно к Вересковцу. Впрочем, противнику удалось закрепиться в нескольких бастионах. Севернее Стен Валентина были взяты Воздрецы. И над Липовом, за который с самого начала войны шли бои нависла серьезная угроза.

Необходимо  было отбросить магов обратно за реку, но сил не хватало. Отстаивая Стены Валентина, Елизар потерял очень много людей.

Калин проснулся в поганом настроении. На сердце было тяжело, на душе - гадко, в голове толпились мрачные мысли. Одна мрачнее другой. Утро выдалось под стать настроению: мерзкое, серое, мокрое.

Елизар поднялся на стены. Черная змея реки. Хмурые громады гор. Запах гари. Лязг, скрежетания, окрики. В принципе, тихо. Наконец-то.

Вчера пришло сообщение от Персея. Часть войска направлена им к Версковцу и Ридеге. Сам Император-бастард едет с небольшим конным отрядом сюда, на Стены Валентина. Он дожжен приехать сегодня. Елизар наморщил лоб. Чертов ублюдок! Вместе с сообщением о делах на востоке, севере, западе и юге Персей предложил Калину звание архистратига. Неужели он думает этим купить благосклонность первого витязя Империи? Нет, нет! На войне они в одной упряжке и Елизар вывернется на изнанку, лишь бы отстоять державу. Но как только война закончиться, надо будет вышвырнуть чертова бастарда из Василисы. У  Калина найдется немало сторонников. Он поднимет армию. Да! Он сможет сделать это. А пока надо ждать, мило улыбаться сукину сыну и готовиться. Держись, Персей!

- О, как всегда мрачен! – на стены выполз Глорий. В длинном темно-зеленом плаще, под которым поблескивал доспех, в сапогах начищенных до блеска, горящим взором и мерзкой улыбочкой. Клен всегда напоминал Елизару змею. Скользкую, хитрую и ядовитую.

- А есть повод для веселья?

- Ну, хороший день. Сегодня наверняка развеет тучи и проглянет солнце.

- Лучше признайся: ты ждешь, не дождешься, когда заявится твой ненаглядный Персей.

- Император Персей, - поправил Елизара Глорий – Он теперь Император, дорогой.

- Вот я и говорю. Души ты не чаешь в нашем с тобой новым величестве.

- Как и всякий верный подданный Его Величества, - улыбнулся Глорий. – Впрочем, не буду отрицать, мы очень дружны с ним.

- Вы – любовники?

- Что?! – воскликнул Глорий. – Откуда такие мысли в твоей голове? Елизар, дорогой, кончай всякое себе выдумывать. Мы с ним никогда не были любовниками…

- Жаль.

- О! Да ты, верно, совсем спятилат. Роешь под Персея, да? Тебе нужно как можно больше грязи о нем, правда?! Извини, я ничем тут тебе помочь не могу.

- На самом деле… - Елизар бросил отрешенный взгляд на другой берег, - На самом деле, подобные мысли меня стали посещать из-за тебя.

- Из-за меня?! – усмехнулся Клен -  Я давал повод так думать?

- Ну… ты никогда не надевал женского платья, во всяком случае о подобном я не слышал, но некоторые слухи ходят в столице уже давно.

- Ага. Очень интересно. Но это слухи.

- Возможно.

- Еще ходят слухи, что я промышляю запретным колдовством.

- Ну, да, это обвинение более серьезное. Однако, согласись, назначение тебя доместиком, в свете этих слухов выглядит настораживающее, для многих простых людей. Я хочу сказать, что достаточно простого, бездоказательного обвинения, которое прозвучит из уст уважаемой и весомой фигуры и…

- Многие меня побаиваются. Я не такой сверкающий, как ты, Елизар. И мало работаю над созданием себе положительной репутации.

Протрубили рога. Елизар и Глорий, увидели, как во двор въехал на коне Персей Вереск, а с ним около сорока всадников. Император огляделся по сторонам. Подбежавший друнгарий махнул рукой, указывая на Калина и Клена.

- Пошли встречать гостя, Архистратиг,- весело бросил Глорий.

- Ну, пошли, - вздохнул Елизар.

Персей спешился и, шагнув навстречу Глорию, обнял своего доместика, а потом и Елизара. Император был одет в меха, голову венчала корона. Вереск выглядел величественно, казался настоящим государем, но Калин чувствовал какую-то фальшь. «Я живу уже не в той империи, которую поклялся защищать. Персей никогда не сможет править Империей так, как это делали его предшественники» - невесело подумал витязь.

- Я вижу сомнение в твоем сердце, Елизар, -  ровно и чисто проговорил Персей. Калин вздрогнул. – Я не справлюсь один, но вместе мы сможем двинуться дальше.

Глорий Клен задумчиво смотрел на Императора.  В его сердце не мог читать даже Вереск.

Глава четвертая

БАСТАРД И ТЬМА

Война тянулась – долгая и суровая. Для Империи кампания разворачивалась более-менее успешно, однако о безоговорочной победе говорить пока рано. Заканчивался сентябрь 1349-го года. В Залах Императорского дворца было пустынно и печально. В сопровождении стражей Персей шел через анфиладу просторных дворцовых помещений. Торопливо слуга раскрыл перед ним створки резных деревянных дверей, и Вереск вошел в огромнейшую залу, в центре которой стоял большой стол, заваленный бумагами и картами, имелось несколько стульев и кресел. В зале, увлеченно разглядывая карты стоял Глорий. На доместике был темно-зеленый китель поверх кипенно-белой рубашки, брюки в цвет кителя и коричневые кожаные сапоги. Оторвавшись от карт Глорий тепло улыбнулся Персею. Император заметил, что в последнее время с лица Клена исчезла привычная прежде бледность, пропали мешки под глазами, а сами глаза сияли соблазнительно ярко. С недавних пор Глорий отпустил волосы, которые вдруг налились медным оттенком и в лучах солнца начинали неожиданно золотиться. Волосы Глория вились, обрамляя приятное светлое лицо. С каждым днем Персею становилось все труднее противиться этим чарам.

- Здравствуй, государь, - сказал Глорий.

- Ты как всегда свеж и приятен до омерзения, - поморщился Император, усаживаясь в низкое кресло.

- С утра трахнул одного милого мальчика, - улыбнулся Глория. – Очень  бодрит, знаешь ли.

- Ты находишь это смешным? – вздернул брови Император.

- Хм… ну, я нахожу эти слухи довольно утомительными. Елизар совершенно с катушек съехал в последнее время. Я только не понимаю, почему он отыгрывается на мне?

- Мы все съезжаем с катушек, - философски заметил Персей, - А что до слухов… они ведь очень близки к истине, не так ли?

- Тебе ли не знать, а? – фыркнул Глорий, - Ладно об этом, Ваше Величество. Перейдем к делам.

- Может, подождем остальных? – с сомнением предложил Вереск.

- Я хотел бы обсудить дела в узком кругу. Для начала.

- Что за дела? – нахмурился Персей.

- Донесения нашей разведки… точнее, моей, разведки. Личной. По другим каналам такой информации пока не поступало.

- А, значит Наша разведка что-то пропустила, - сощурившись, протянул Император.

- Пропустила нечто, - хищно оскалился Глорий. – Это то, что чернокнижники называют Пламенем. Помнишь, ту провокацию, перед началом войны, когда был уничтожен один из монастырей чернокнижников? Это случилось третьего октября, два года назад.

- Что-то припоминаю.

- Пламя. Гнилое Пламя. Маги научились его делать. Эта штука может выжигать целые города…

- Господи… - проговорил Персей.

- Эта первая неприятная новость. Но есть еще одна.

- Даже так? – сощурился Император.

- Насчет нее разведка Вашего Величества полностью в курсе. Речь идет о новом магистре Ордена Вервольфа.

- У Ордена Вервольфа нет магистра, - заметил Персей.

- Именно так, Ваше Величество. Но теперь есть. У союзников твориться полная чертовщина, государь. На нас обрушилась только ничтожнейшая часть той мощи, которой распоряжаются наши враги.

В зал, тихо шурша бело-голубым платьем, вплыла цесаревна Алексия. Мужчины влюблено улыбнулись ей. Цесаревна сильно похудела, выглядела бледной и усталой.

- Как здоровье? Как Александр? – спросил Император.

- Спасибо. Хорошо все, - вяло улыбнулась Алексия – О чем вы тут разговаривали?

- О новых проблемах, - вздохнул Персей и выразительно посмотрел на Глория.

- Если позволите, я расскажу об этом позже. Когда все соберутся, – проронил доместик.

- Ну, если не хочешь говорить, не говори, - пожала плечами Алексия. – Твое постоянное стремление к интриге, Глорий… ты сам-то еще не запутался в той паутине, которую плетешь?

- Еще нет,- ответил Клен.

После долгого, утомившего всех совещания, на котором были озвучены безрадостные для Империи новости Глорий Клен и Персей Вереск ушли, разошлись остальные, присутствующие на совете лица, кроме утомленной Алексии и архистратига Елизара. Князь Калин как всегда был одет безукоризненно, на перевязи, в парадных ножнах висел меч, традиционный атрибут власти всех архистратигов Империи. Поднявшись со своего места, Елизар обогнул стол и, облокотившись на спинку стула, за которым сидела Алексия, прошептал цесаревне на ухо:

- Разве тебе до сих пор не ясно, к чему все идет?

Цесаревна, бросив на Елизара странно-задумчивый взгляд, грустно произнесла:

- А ты предлагаешь устроить смуту?

- Я предлагаю покончить с этой мерзостью, Алексия, -  сказал Елизар. – Слава Богу, этот извращенец убирается из столицы, на встречу со своими темными дружками. Он направляется в Западное Наместничество, там-то мы его и арестуем.

- Он – доместик Императора. Каким же образом ты намерен арестовать его? – фыркнула Алексия.

- Подумай о своем сыне, Алексия, подумай об Александре. Я хочу подарить тебе корону Василисы, твой сын станет наследником. Персей... у него нет власти. Возможно, в Наттолии у него и есть сподвижники, но в Василисе он остался один.

- Это измена.

- Это не измена. Персей всего-навсего бастард. Он самозванец и узурпатор.

- Этот «самозванец» доверил тебе командование армией, и теперь ты собираешься предать его доверие? – резко, желчно изрекла цесаревна.

- Тем самым он пытался купить мою верность, - отрезал Елизар.

Поезд, издав низкий долгий гудок, и как будто бы с силой выдохнув, дернулся и встал. Глорий недовольно нахмурился: что опять за черт?! Доместик пошел к начальнику поезда и увидел, что тот, высунувшись из дверей о чем-то разговаривает со стоящим на перроне друнгарием. Рядом с офицером находилось еще несколько человек в гражданском. В одном из них Глорий с удивлением узнал отца Матвея, с которым был знаком еще во времена своей службы на Востоке. Было пасмурно и туманно, но доместик разглядел за спинами этой странной компании серый строй солдат, над которым колыхалось зеленое знамя Западного Наместничества.

«Случилось что-то серьезное?» - тревожно подумал Глорий. Начальник поезда ругался с друнгарием:

- Какого беса Вы тут творите, голубчик?

- Что-то серьезное? – спросил подошедший Глорий.

- Да эти… скоморохи! Перегородили пути. Не проехать, - ответил начальник поезда.

- В чем дело, друнгарий?! Здравствуйте отец Матвей… - громко обратился к стоящим на перроне князь Клен.

- Доместик! – друнгарий вежливо склонил голову – Я первый витязь наместничества Андрей Калин, друнгарий дружины Западного Наместника князя Арсения Тиса. По приказу архистратига Империи, светлого князя Елизара Калина я вынужден задержать Вас, доместик, до окончания судебных разбирательств…

- Разбирательств?! Каких к чертям собачим, разбирательств?! – крикнул Глорий.

- Дядя… э-ээ… архистратиг Елизар Калин выдвинул против вас серьезные обвинения. Приказ о взятии Вас под стражу подписан Императором, - ответил друнгарий.

- Дядя, значит… - задумчиво проговорил Глорий. – Ну что ж, вы дадите мне полчаса на сборы?

Друнгарий кивнул. Глорий вернулся в вагон. Он извлек из под сидения ларец, с которым не расставался всю дорогу. Раскрыв его он вытащил небольшой приборчик, похожий на пудреницу. Глорий раскрыл его. Перед глазами развернулась паутина чужой половины и в сизом облаке, через несколько минут, проступило лицо Митридата, лихого каттапракийца и Восточного Наместника.

- Глорий?! – удивленно воскликнул Митридат. – Что происходит?

- Мятеж. Елизар Калин предал Императора. На его стороне большая часть аристократии, значительная часть армии. Меня задержал племянник этого сукина сына, на полпути к Дендорису. Я подозреваю, что у тебя в провинции мятеж возглавит Денис Калин. Подошли к нему убийц. У нас ведь в Арнайи есть свои люди, не так ли? Вот еще что… Империя обречена. Калин хочет узурпировать власть, устранив Персея и меня… ты сейчас где, кстати?

- В резиденции, в Фаранке.

- Отлично! Мой кабинет… он ведь так и опечатан, да?

- Да…

- Пойдешь туда. Перед тем как войти скажешь: «Ивы свесили ветви к воде» - и дверь откроется. Там в столе, в верхнем ящике, лежит документ. Поставишь число… скажем вчерашнее. Это указ о предоставлении Наттолии независимости, подписанный Императором Вереском и скрепленный Императорской печатью.

- Откуда он там?

- Я его давно состряпал. На всякий случай. Это придаст твоим действиям большую законность.

Персей заканчивал завтракать, когда в залу вошел Елизар Калин в сопровождении двух друнгариев. В последнее время князь имел дурную привычку всюду ходить с телохранителями. Император поморщился. Отложив прибор и отодвинув тарелку, он неприязненно посмотрел на архистратига.

- Ну, и что опять случилось? – сварливо поинтересовался Вереск.

- Боюсь, у меня плохие новости.

- С чего бы это им быть хорошими? –фыркнул Персей, - Давай, выкладывай, не томи.

- Наттолийские части, расквартированные в Василисе, ночью дезертировали. Эпида и Никифия заняты войсками мятежного Митридата. Сегодня утром пришли новости из Твердиславля. Там начались волнения. Боюсь, что Северное Наместничество так же намеревается отпасть от Империи… Я подозреваю, что в беспорядках на севере так же замешан Глорий.

- Да, подложил он мне свинью, - буркнул Император, - Что Вадд?

- Вместе с отцом Матвеем. Как Вы понимаете, показания Варфоломея Вадда мы не можем придать огласке. Однако его участие в следствии может оказаться полезным. В конце концов, именно его подозрения и заставили нас арестовать Глория.

- Я не могу понять, почему?! Почему Глорий… это в голове не укладывается, - мучительно проговорил Персей.

- Вы… любили его? – тихо спросил Елизар.

- Не так, как он предпочитал любить мальчиков, - криво улыбнулся Император, - Он казался верным другом.

- Ваше величество! Я прошу и требую, чтобы Вы лишили Глория титула и прав на престол.

- О!.. да… - нахмурился Вереск – Действительно, он же может претендовать… хотя, как мне кажется, следующим после меня идет маленький Александр, разве нет?

- Он бастард, Ваше Величество.

- Я тоже бастард, - резко ответил Персей, - Пока ты был занят арестом Глория и прочими неурядицами я переговорил с Алексией. Я назначаю ее своим доместиком. Назавтра назначено внеочередное заседание Светлого Совета. Князьям или их представителям будет представлен  новый доместик, а так же предложен новый законопроект о престолонаследии.

- Закон о бастардах? – усмехнулся Елизар.

- Нет. Другой закон. Закон о том, что Император Славной Империи волен сам выбирать себе наследника.

- Смело. Но не уверен, что этот закон пройдет.

- Пройдет, - улыбнулся Персей, - многие из тех, кто могли проголосовать «против» на Совет приехать не смогут. Что же касается их представителей… ну, Мы со многими переговорили.

- Понятно…

- Кстати, Елизар, я рассчитываю на твой голос.

- Можете не сомневаться, Ваше Величество, - поклонился Калин.

«Мы все сгорим в пламени. Точно сгорим, я знаю, дружок» - мысли отставного доместика, пресветлого князя Глория кружились в голове, как листья клена, в пьянящей осени старого парка. Он с детства знал всю прелесть зла, и мучился видениями Бездны. Когда-то собственная природа, подверженная мерзким устремлениям и отвратительному физическому и духовному разврату взвивала в нем штандарты негодования. Когда-то он сожалел и мучился, потом… потом в его жизни появился Тезей и для сожалений не осталось места. Страсть охватила Глория, как огонь охватывает сухие ветки. Тезей был так красив, так сиял весь, что при всей своей распущенности выглядел настоящим ангелом. Да, именно от Тезея Глорий научился не бояться своих страхов и вместе с тем, Тезей был тем человеком, который не давал Клену зайти слишком далеко в пути тьмы. Нечто мерзкое подтачивало Глория, разрушало его душу. Нечто, чего Глорий безумно боялся, пока не столкнулся лицом к лицу. Чужая Половина ждала его долгие годы. Он звала его, манила, и он радостно бросился в ее объятия. Но тогда, когда был жив Тезей Глорий еще ловко балансировал над бездной, словно там был натянут канат. И, наверное, был шанс пройти и не оступиться, не ухнуть… но Глорий этот шанс упустил.

На допросах присутствовали отец Матвей и Варфоломей Вадд – в высшей степени странная парочка. Но они умели задавать вопросы. Такие вопросы, от которых напрочь очерствевшая, казалось бы, душа Глория надрывно стонала и корчилась от боли. Князь чувствовал отчаяние, ярость и… стыд. Но ярость уходила, ей не удавалось заглушить стыд, и все чувства Глория заполняло черное безумное отчаяние. Да, его мучители умели задавать вопросы. И он им отвечал. Правдиво и честно. О нет! Против Глория никто не применял пыток. Просто после ареста в Клене вскрылись старые, давно вроде залеченные раны, а сил и желания врать – не было.

Глорий рассказал все. Как он жил с отцом и матерью в загородном имении Кленов, где было тихо и уединенно. Как он учился в военной школе, как познакомился с Тезеем, как служил в Арнайе, где столкнулся с тайной Чужой Половины…

- Исаак Бен Исайя – тот еще лис, - рассказывал Глорий – Ему как-то удалось разжиться материалами по Чужой Половине, и он собирался передать их мне… за определенную плату, конечно. Я должен был встретиться с ним на рыночной площади, но Исаака убил Сомар. Я ворвался разгневанный в его архив, убил старика и забрал все, что меня интересовало себе…

- Значит, Сомара убил-таки ты, - хмыкнул Матвей, - я догадывался.

- Это мелочи, по сравнению с другими убийствами, - криво улыбнулся Глорий – Собственно, именно этот сюжет моей биографии вас интересует. Знаете, после смерти Тезея я… Нет, не так… Мне вечно чего-то не хватает, отец Матвей. Моя душа разрывается между любовью и ненавистью, страстью и безмятежностью, отчаянием и надеждой. Этот мир не устраивал меня. Я решил расшатать его. Это несложно, особенно, если ты не один. А я был не один. Прежний мир, господа, доживает последние дни. Времени осталось так мало, Варфоломей, а мы так не готовы… ты это понимал, я это понимал.

- Сейчас все висит на волоске, но шанс есть. В этой войне, если победим мы а не Ордена… есть шанс, - ответил Варфоломей.

- Мы победим, не сомневайся, - усмехнулся Глорий – Но нам нужна отсрочка. В большой Вселенной нет места для нас, и ты это отлично знаешь Варфоломей. Ты рассчитывал развязать войну с Дуатом, Большую Галактическую Войну, не больше не меньше. Войну, к которой неизбежно присоединиться Джанна. Чего ты добивался, Вадд?

- Кажется, это мы тебя допрашиваем, разве нет? – заметил лиилит.

- Хорошо, тогда я продолжу. Ты очень мало рассказывал мне о других мирах. Ты говорил о том, что грядет большая война, пугал Дуатом, запрещал пользоваться ключом. Ты врал Вадд. Врал во всем. Ты – галактический преступник, лихой парень, рассчитывавший очень здорово нагреть руки на нашем отсталом мире. Хорошо, что я тебе не поверил, правда? Уважаемый отец Матвей, этот лиилит вместе со мной организовал убийство Императора Деметра.

- Это ложь! – прошипел Варфоломей.

- Это правда. И отец Матвей должен знать, потому что перед своим арестом я не только связался с Митридатом и скомандовал своим агентам начать беспорядки в Твердеславле. Я связался с Алексией. Через нее новости должны были дойти до отца Матвея очень быстро, я прав?

- Ты прав, Глорий – вздохнул Матвей. – Варфоломей Вадд, доместик империи Алексия Вяз нашла в кабинете Глория Клена много очень любопытных документов. Нижайше прошу вас, не оказывать сопротивления и проследовать под стражу до прибытия… э-ээ…

- Человека из Службы Межзвездной Безопасности, - подсказал Глорий.

- Откуда?!.. – возопил Варфоломей.

Глорий ничего не ответил, только широко улыбнулся. Когда лиилита увели, отец Матвей тяжело, вздохнув, сказал:

- Продолжим, Глорий? Что вы планировали с Варфоломеем?

- Мы намеревались возвести на престол Климентину и Персея. Точнее, это Вадд намеревался поступить так. Я убил Климентину, а затем устроил смерть Василия.

- Но зачем?! – воскликнул священник.

- Первое убийство – маленькая месть Персею. Второе же было необходимо, чтобы возвести его на престол.

- Странно, сначала – месть, а затем – возведение на престол.

- Увы, люблю, скотину.

- Прости? – недоумевающее, насупился святой отец.

- Ну, я люблю Персея, - скривился, будто от зубной боли Глорий - Но, увы, он отверг меня в свое время.

- Значит, - медленно проговорил отец Матвей – Ты убил Климентину, чтобы отомстить, а Василия, потому что любил Персея и хотел сделать его Императором.

- Все верно, - кивнул Глорий.

- Господи, какой ужас, - прошептал священник.

- Ужас, конечно, - вздохнул Глорий. – Я обуреваемый страстями безумец, безумец, чье безумие и чьи страсти заточены в прочную клетку рассудка. Я порочен и грешен. С этим ничего не поделаешь.

- И ты не раскаиваешься?

- Я ни о чем не жалею и меня не пугает Ад. Меня тошнит от многого, что я совершил в своей жизни, святой отец. Но это я. Такой, какой есть. Уже поздно что-либо изменить. Я не собираюсь отказываться от самого себя…

В комнате повисло долгое, тяжелое молчание. Наконец Глорий нарушил его:

- Есть кое-что, о чем я должен вам рассказать, отец Матвей… о моем сыне. Я прошу вас во всех неурядицах, во всех смутах, что последуют после моей смерти помогать моему сыну и его матери.

- У тебя есть сын?

- Александр.

- Кажется, я догадываюсь… - осторожно проговорил священник.

- Позаботьтесь об Алексии, прошу вас. То, что было между нами… это сложно назвать любовью. Мы, просто, слишком боялись любить друг друга. Мы – дети чужой половины и обречены на одиночество.

Персей Вереск сидел в тронном зале и мрачно разглядывал начищенный паркет. Власть ускользала из рук, Империя сыпалась, как карточный домик. Весь мир сыпался. Новости от союзников шли неутешительные: несколько провинций откололись от Хелемской Империи, консул был вынужден подать в отставку, совет министров заседает уже третьи сутки. В Чоране перебои с поставками продовольствия в крупные города вызвали массовые беспорядки, императора не пускают в столицу, он находиться с семьей под домашним арестом. С другой стороны, орден Некромантов разгромлен, чернокнижники тоже почти вышли из игры. Огромную опасность представляет Орден Вервольфа, но до Славной Империи ему пока не добраться…

В тронный зал вошел Елизар, как всегда с охраной. Пятеро витязей с пиками хмуро маячили за спиной архистратига.

- Да? – обратился Император к Калину.

- Знаешь, никогда не думал, что это будет так сложно… для меня, - проговорил Елизар.

- Никогда не сомневался в твоих способностях, Елизар, - горько улыбнулся Персей. – Дерзай.

Елизар вздохнул и проговорил:

- Знаешь, ты не так уж и плох, как я пытался себя убедить… Просто…. Просто так получается, Персей, что в этом бушующем океане мы оседлали разные волны. Даже если бы я и хотел, то ничего не смог бы сделать.

- Главное – захотеть, - мягко улыбнулся Император – Всегда можно сделать что-то. Не обязательно это что-то окажется нужным, полезным и мудрым. Но он будет правильным.

- Ты тонешь, Персей. От корабля, плиархом которого ты был остались только щепки.

Персей задумчиво прищурился и продекламировал:

- В бушующем море, в соленых холмах, куда принесет волна та,

на чей пенный гребень случайно залез? не ждет ли тебя пустота?

- Чьи это стихи?

- Тезея Мака. Он был другом Глория Клена и погиб в Наттолии совсем молодым парнем, так что мало чего успел сочинить за свою жизнь. Он казался таким легкомысленным, но иногда выдавал совершенно потрясающие фразы.

- Вереск… - проговорил Елизар. Слова встали у него в горле комом, и он горько молчал.

- Делай свое дело, Калин, - сказал Персей. – Об одном прошу: позаботься об Алексии, и ее малыше, хорошо?

- Да, Ваше Величество, - кивнул архистратиг. А потом сделал свое дело: насаженная на пику голова последнего императора Славной Империи была вынесена на балкон, где ее увидела шумящая темная толпа, похожая на бушующий океан – соленый и беспощадный.

Ночь перед смертью пахла морем. Глория перевели из подвалов в башню. Его последнее пристанище оказалось круглой маленькой камерой с тремя узкими стрельчатыми окошками. На каменном полу валялся тюфяк, но Клен даже не глянул на него. Он дышал ночью, наполнял себя жгучей тьмой. Небо, конечно, все в тучах – ни звезд, ни луны, но ветер с моря, свежий западный ветер нес в себе крупицы света – непостижимого, необъяснимого. Глорий чувствовал на губах горечь, сердце противно выворачивало. Даже тени оставили его. Никто не трогал его до самых предутренних часов. Около четырех Глорий услышал слабое пение и тягучие звуки какого-то незнакомого инструмента. Тихий женский голос окликнул его и Глорий обернулся. Перед ним стояла та, что бежала и была изгнана. Лицо ее было бледно, сквозь полупрозрачное платье просвечивала точеная фигура. Глаза Лиилит сияли, она была торжественна и мрачна.

- Глорий! – повторила она свой призыв, а Глорий продолжал молча стоять.

Лиилит шагнула к Клену и обвила его шею длинными холодными руками. Голрий подумал, что кожа ее необыкновенно бела. Потом был поцелуй, он был так сладостно горек, что Клену показалось на миг, будто он умер. Глаза его вдруг широко раскрылись, и он увидел всю паутину Чужой Половины, а так же нечто, находящееся в самой сердцевине ее.

- Господи! – прошептали его губы. А Дочь Божья, лукаво улыбнувшись на прощание, рассеялась в воздухе, словно дым. Глорий опустился на пол и закрыл глаза. Ему снилось, что чьи-то большие и сильные руки качают его и поют колыбельную песню.

Утром его провели по открытой галерее, и вдали он увидел море. Потом он спустился по лестнице в колодец двора. Здесь было многолюдно. И на галереях, что выходили во двор, тоже находилось не мало народу. В центре двора был вкопан столб и готов костер. Глорий сделал первый шаг по двору, когда неожиданный гул и дрожание земли заставили его остановиться. Лица всех собравшихся устремились в небо, откуда на город падало нечто ужасное и темное, грозящее поглотить всех – и грешных и невинных.

На столицу Западного Наместничества в то утро обрушилось Гнилое Пламя – последний, яростный плевок Ордена Чародеев. Огонь стер с лица земли весь город и всех его жителей, оставив только обгорелые руины и пепел.

Глорий, отстранив замершую в изумлении стражу, сделал еще один шаг вперед. Он знал, что шансов на спасение нет, но вдруг взгляд Глория прояснился, и лицо просветлело. Он ни о чем не жалел, хотя во многом раскаивался.  Избрав путь Чужой Половины, он был верен ему до конца, но только сейчас, стоя на пороге смерти, он вдруг понял, насколько глубоко заблуждался, думая, что Господь отвернулся от него. Нет, он внимательно, терпеливо и нежно наблюдал за каждым шагом своего горячо любимого чада и смиренно принимал все его поступки – дурные и хорошие, и нисколько не сомневался, что Глорий примет Его. И, переставший уже надеется на спасение сын, мужественно приготовившийся принять ту участь, которая уготована ему – отступнику и злодею, - поднял взор и встретился взглядом со Всевышним. И сбросив все грехи свои и большие и малые, оставив их в мире бренном, он шагнул из жизни смертной, в жизнь Вечную.

Закончил я просмотр 8-и серийной фантастической драмеди "Проект Анна Николаевна". Отчасти лубочный сериал наполнен яркими персонажами и довольно простецкими сюжетами классического легкого детектива. Вместе с тем, за лубочной картиной российского провинциального города, сошедшего, кажется, с новостных сюжетов федеральных каналов виден ничем не прикрытый сарказм. Духовные скрепы трещат по швам: начальник местной полиции мечется между новой женой и бывшей, один из полицейских влюблен в проститутку, олицетворением  культурной жизни предстает довольно вульгарная директриса местного театра. В одной из серий преступник оказывается геем. Впрочем, на сюжет этот факт никак не влияет, да и на фоне темы секса с куклами и андроидами несколько теряется. Андроид, кстати, в самый ответственный момент зависает... Впрочем, все это - рябь на поверхности. За образом андроида просматривается грозная фигура Долорес из Мира Дикого Запада... впрочем и терминатор там тоже проглядывает. Сериал озвучивает такой страх как "нас всех заменят на роботов" - от полицейских до проституток, а в последней серии по-полной отыгрывается на трех законах робототехники, когда машина сходит с ума. Вот тут комедия окончательно превращается в научно-фантастическую драму. Финал - жестокая шутка. дикий финт - на любителя. Короче - сериал получился неплохой. 

Начало - тут

Часть вторая

КЛЕНОВОЙ АЛЛЕЕЙ

«И, переставший уже надеется на спасение сын, мужественно приготовившийся принять ту участь, которая уготована ему – отступнику и злодею, - поднял взор и встретился взглядом со Всевышним. И сбросив все грехи свои и большие и малые, оставив их в мире бренном, он шагнул из жизни смертной, в жизнь Вечную».

Глава первая

ВИТЯЗЬ ИМПЕРИИ

Кленовой аллеей, затянутой в осень, цокала о звонкий булыжник кавалькада великолепно одетых витязей. Утро было туманным. Лучи солнца пробивали туман, и от этого делалось на душе ощущение чуда, словно Господь касался тебя рукою. Вел всадников очень высокий и статный воин на белом жеребце. Витязь этот был известен во всей Империи и так же далеко за пределами ее – пресветлый князь Елизар Калин считался первым среди принцев крови, с четырнадцати лет участвовал в военных походах, а после гибели отца во время штурма Оргорры принял командование и взял город. С тех пор он много и страшно воевал на всех границах державы, проявив себя умелым воином, умным тактиком и дальновидным стратегом. Елизар был на голову выше всех витязей в своем отряде, волосы имел серые, с проскакивающей ржой. Благородные утонченные черты, не лишали лицо его мужественности, хотя витязь не носил ни бороды, ни усов. Жесткий взгляд светлых глаз и почти всегда плотно сжатые  губы - покоряли. Князь, конечно, властен и честолюбив, но границы его честолюбию были честь и верность. Он никогда не имел власти больше, чем ему полагалось. Никогда не злоупотреблял ей. Народ в подчиненных принцу землях очень его любил. Жаловал князя и государь-император.

Аллея закончилась, и кавалькада оказалась на круглом лугу, пред высоким крыльцом на котором ожидал витязя император. Сияющий дорогим доспехом отряд выстроился полумесяцем, и все всадники, приложив правые руки к груди, отвесили поклоны государю. Один из витязей достал рожок и затрубил.

Император Деметр III  кутался в теплую пурпурную мантию. За его спиной, два хранителя держали в руках длинные копья. Перед государем, на мраморной лестнице расположились юные вестники в обнимку с сонными волками. Вестники – трое юношей и две девушки лет двенадцати – были одеты в легкие туники, головы их украшали венки из дубовых и кленовых листьев, на ногах и руках сверкали серебряные браслеты. Волки – один пепельно-серый и еще двое абсолютно черные одновременно среагировали на звук рожка – подняли головы и защурились желтыми глазами. Пепельный зверь зевнул, фыркнул и продолжил дремать, опустив голову на колени одной из девушек-вестниц.

- Мы победили, государь! -  воскликнул князь Калин.

- Я слышал, -  ответил император. – Это хорошая новость… Ты, верно, устал с дороги. Отдохни, а потом я хочу переговорить с тобой.

Князь поклонился и заговорил:

- Государь, я вижу, Вы чем-то сильно опечалены и даже новость о славной нашей победе, не радует Вас. Что-то произошло?

- Об этом я и хочу с тобой поговорить, Елизар, -  вздохнул император. – Пропала моя младшая дочь, и я хочу отправить тебя на ее поиски.

Это был самый северо-запад Империи. Городок назывался Воздрецы. Местность здесь примечательная: затянутые туманом низины, гордо вздымающиеся холмы. Дальше на север начинались исчерченные морщинами ущелий Корвейские предгорья. На востоке ослепительно белели пики далеких Альвеп, а на юг и восток открывался вид на поросшие лесом горы и равнины Великославии. Собственно, вид открывался со смотровой площадки самой высокой башни старого замка, стоящего на маленьком островке, при впадении Халны в реку Липовку. Род Липовских князей давно прервался и земли вот уже почти двести лет принадлежали Кленам. В октябре, так далеко на север, вблизи гор, было промозгло. Алексия, стоя на продуваемой всеми ветрами площадке, ежилась, но с места не двигалась. Она мрачно смотрела на запад. Туда, где над белыми пиками парил огромный серебристый дракон, с огненно-красным узором на перепончатых крыльях. Зрелище было настолько восхитительным и завораживающим, что цесаревна забыла обо всем на свете. Например о том, что она сегодня дежурит.

Вообще, Алексия ничуть не сожалела, что оказалась в этой глухомани. Конечно, в крепости было холодно, даже не смотря на то, что камин топили постоянно. Согревала только водка, да и та – в основном душу… цесаревна не сожалела, но иногда, нет-нет, но мелькала мысль: «И какого ляда я поперлась с этими сумасшедшими?!»

Да, городок назывался Воздрецы. Только до него десять километров по грунтовой проселочной дороге. У них, конечно, есть автомобиль, но с началом осенних дождей, машина вязнет. Дождь – главная беда. Даже досаждающие в остальное время комары кажутся куда меньшей неприятностью.

Неудивительно, что появление серебристого дракона в первый за неделю солнечный день заставило Алексию забыть обо всем на свете. Не только о дежурстве. Еще о том, что дракон находиться в воздушном пространстве над Славной Империей, вопреки всем международным конвенциям.

- Чего смотришь?! – озадаченно окликнул цесаревну молодой мужской голос. – О! Ого!.. А че его до сих пор не сбили?

Алексия, раздраженная тем, что ее отвлекли, резко повернулась. Искорка понимания, в ее глазах блеснула не сразу.

- Не может быть, чтобы мы вдруг начали воевать, – сказала она наконец. - С Орденом Драконов у нас более-менее дружелюбные отношения, чего не скажешь о Чернокнижниках…

- Ну да… - фыркнул парень: рыжий, одетый очень небрежно и весь всклокоченный. – А что там с ужином-то?

- Ужин… - пробормотала Алексия. – Ах! Да... совсем чего-то с головой. Как увидела этого дракона, так все мозги словно отшибло.

- Может это дракон такой? Ну того… мозгоотшибательный?

- Может… - рассмеялась цесаревна.

Они устроились на одной из веранд дворца – окна ее выходили на фруктовый сад. Император и Елизар сидели друг напротив друга в низких  плетеных креслах. Император курил трубку, Елизар пил вино. На небольшом столике от фруктов ломилась огромная  ваза.

- Прежде чем мы перейдем к другим делам, я хочу услышать от тебя рассказ о прошедшей военной кампании, - заговорил император.

- Хорошо, государь, - кивнул князь. Деметр III заметил проскользнувшее на лице молодого витязя нетерпение и улыбнулся.

- Приступай, - велел император.

- Крепость Остроуст уже более полувека находится во власти дикарей, взявших этот древний оплот нашей империи не без помощи врага всех добрых христиан Хуринского сольтара. Сейчас, когда мы вернули себе Восточное Наместничество и достаточно укрепились там, пришел черед Остроустской крепости. В связи с Вашими планами по строительству железной дороги, через Степь до Дальнего Океана взятие крепости представлялось делом наиважнейшим…

Князь Калин подробно, как любил государь-император рассказал о военном походе, стараясь не забывать ни о какой мелочи. Деметр любил слушать. Конечно, Император получал донесения в течение всей кампании. И от самого Елизара, и от других своих людей, но всегда, когда пресветлый князь возвращался домой, Деметр требовал подробнейшего рассказа обо всем произошедшем, а если кто-то не потакал его маленькой причуде, император изволил хмуриться.

Таким образом, рассказ Калина длился не один час. Князь кончил в тот самый миг, когда к столику подошла небольшая делегация слуг с блюдами, на которых лежало аппетитно поджаренное мясо и гарнир.

Один из слуг поставил перед Императором запотевший графин с водкой. Елизар по молодости и глупости водку не пил, а Деметр очень жаловал.

За полдником разговор шел на отвлеченные темы: погода, политика, последние столичные новости… про исчезновение принцессы Император так и не заговорил, пока не принесли десерт: клубнику и персики со сливочным мороженым.

Под десерт Император выпил пятую рюмку водки. После – лукаво взглянул на Елизара и сказал:

- Я оценил твое терпение, Елизар. Теперь давай поговорим об Алексии.

- Да, - встревожено кивнул пресветлый князь. – Что произошло? Я знаю, Алексия еще в начале лета собиралась отправиться на север.

- Ну да, они с Климентиной очень заинтересовались раскопками профессора Тиса. Это в землях Кленов, на самой границе с Чернокнижниками. Вчера Алексия исчезла. Произошло это вечером, около семи часов, ее безуспешно искали до поздней ночи, но она так и не объявилась. Я хочу, чтобы ты отправился туда и все выяснил. Я знаю, что ты не очень жалуешь летательные аппараты, но время – наш враг, поэтому полетишь на самолете.

- Хорошо, - вздохнул витязь. Император ободряюще улыбнулся.

Через какое-то время Деметр кивнул витязю и сказал:

- Удачи тебе, Елизар.

Аудиенция была окончена.

В столицу Елизара доставил личный шофер императора. Автомобили пресветлый князь любил не больше самолетов, он вообще настороженно относился к технике, предпочитая традиционные средства передвижения. По этой причине Елизар при всяком удобном случае норовил сбежать из столицы в свое загородное имение. Или на войну.

Елизар думал, что всю дорогу до Василисы просидит как на иголках, но сказались накопившиеся за последние дни усталость и выпитое у государя-императора вино: пресветлый князь почти сразу уснул и проснулся, когда дорогу уже обступили предместья имперской столицы.

Автомобиль миновал железнодорожный переезд, пронесся по безликому Новому Городу, вскочил на Большой императорский мост и перед Елизаром предстал Императорский Дворец и Старый Форум.

Дворец императора был сердцем Империи, величественной неприступной цитаделью. К парадному входу вела огромная лестница. Над входом, между двух высоких круглых башен, увенчанных касками куполов, повисла надвратная церковь Святой Императрицы Василисы.

Автомобиль повернул налево, проследовав мимо парадной лестницы, остановился перед куда менее заметными воротами белоснежной башни Кассандры. Потом они проехали мимо поста охраны и оказались за крепостными стенами. В просторном дворе оказалось очень шумно и торопливо: большое количество людей, самых разных сословий носились как сумасшедшие. Какой-то священник чуть не налетел на машину.

- Куда прешь, дебил?! – воскликнул служитель культа и, не дожидаясь ответа, убеждал по своим делам.

Распрощавшись с шофером, Елизар отправился на поиски Василия Вяза. Василий был фанатом аэронавтики и корифеем левитации. Так же он приходился двоюродным братом Елизару и двоюродным племянником императору.

Василий обнаружился на одной из дворцовых крыш, переделанной во взлетную площадку. Скрестив на восточный манер ноги, он силою мысли удерживал себя в воздухе.  Глаза цесаревича были закрыты, на лице застыла улыбка.

- Привет Вашему Высочеству!

- Привет! – Василий продолжало висеть в воздухе, но глаза открыл, даже повернулся лицом к Елизару и протянул пресветлому князю руку. У цесаревича были огромнейшие ручищи. Василий ниже Елизара, но намного шире в плечах. Некоторые барышни считали цесаревича слишком полным, что, впрочем, нисколько не умаляло всех прочих достоинств первого жениха империи.

- Зачем тебе эти громоздкие штуковины? Ты и так отлично летаешь, - весело спросил Елизар. Василий уловил некоторые нервные нотки в голосе кузена и фыркнул:

- До сих пор боишься подняться в воздух?

- Никогда не мог толком освоить левитацию, ты же знаешь.

- Вот, для таких, как ты и придуманы самолеты, - Василий приземлился, будто спрыгнул с невидимого табурета. – Пошли, прокачу!

- У меня дело.

- Да знаю я, - отмахнулся принц. – Между прочим, я лечу с тобой, ты в курсе?

- Нет.

- Теперь – в курсе. Император не может доверить транспортировку такого гениального полководца, как ты кому попало, верно?

- Верно, - кивнул Елизар. – Так на каком монстре мы полетим сегодня?

- Так вот же он стоит! – Василий показал на стальную черную колесницу с изящными позолоченными крыльями. - Это «Семарглом-5» - жемчужина нашего воздушного флота, - объяснил Василий.

- Обыкновенный дракон порвет твою кроху в две минуты, -  заметил Елизар.

- Э-э нет! Дракону придется здорово попотеть, прежде чем ему удастся завалить эту, как ты выразился «кроху». А пять «семаргломов-3», это старая модель, могли запросто уничтожить «обыкновенного» дракона. Так что не дудите попусту, дорогой братец, луче садитесь на заднее сидение.

Скоро «Семарглом-5» оторвался от крыши. Елизар впервые видел столицу с такой верхотуры. Зрелище было и красивым и жутким. Жутким, до такой степени, что пресветлый князь позеленел и откинулся на спинку сидения, предпочтя разглядывать потолок самолета.

- У тебя под ногами стоит ящик, – сказал Василий. - В нем пиво, рыбные консервы и всяка прочая съедобная всячина. Фисташки там, сухарики.

- Вася, у тебя плебейские замашки. Пиво и фисташки! Надо же такое придумать…

- Еще консервы, - заметил принц. – А консервы – это святое.

- Знаешь, я консервы уже видеть не могу.

- Ну да, ты же с войны, -  Василий картинно хлопнул себя ладонью по лбу.

- Ты это… не отвлекайся, - тут же встревожено заметил Елизар. Василий хохотнул:

- Не боись, - сказал он. – Долетим, с Божьей милостью… авось, пронесет.

- Меня-то уж точно пронесет, - проворчал Елизар. – Слушай, а как в этом драндулете справлять нужду?

- Смело писай в штаны. Как говорил один философ: писанье – это единственное удовольствие которое не вызывает угрызений совести. Как-то так, кажется.

- Ты это серьезно, про штаны?

- Блин… откидываешь сидение - под ним все удобства.

- Спасибо. Ты меня успокоил.

- Ха! Я думаю, лет через десять появятся самолеты в несколько раз больше этого. Целые дворцы – воздушные лайнеры, где будет все оборудовано по высшему разряду.

- Мечтай-мечтай…

- А что? Магическая наука не стоит на месте.

- Как бы не забрела она, куда не следует…

- Ну, дык, с Божьей помощью не забредет, - радостно заверил кузена Василий.

Елизар отлично выспался в автомобиле, поэтому спать ему не хотелось абсолютно. И пресветлый князь предался воспоминаниям о минувшей войне. Она была не такой легкой, как он ее пытался выставить перед Императором. Империя вернула крепость потерянную семьдесят лет назад, однако враг не был разбит. Оставшийся в крепости гарнизон уже готовился к долгой осаде. Степь населяло бесчисленное количество кланов, враждующих между собой и чужеземцами. Можно было уничтожить тысячу дикарских стоянок – противник уходил, ускользало из рук, а через пару лет был снова готов тревожить имперские рубежи. Степь была большой проблемой для Славной Империи, и ее соседа – Империи Чоранской.  На минувшей войне войска Елизара изничтожили один из самых влиятельных кланов Западной Степи, но, сколько их еще, гордых и непокоренных осталось? С некоторыми можно было сотрудничать, но никогда нельзя быть уверенным на все сто в безопасности торговых караванов. Взяв Остроуст, Славная Империя ввязалась в Большую Войну со Степью. К чему это может привести? Учитывая сложные отношения со всеми своими соседями, Славная Империя могла оказаться в огненном кольце врагов и рухнуть.  Война со Степью – опасный ход и Елизар надеялся на то, что Деметр отдает себе в этом отчет. Впрочем, для Императора война – это элемент большой политики, а для Елизара – головная боль, консервы с тушеной говядиной и сгущенкой и очень большие человеческие потери. Дикари не знают что такое честь и цивилизованные войны. Они способны на любую мерзость.

Самолет Василий посадил на военном аэродроме города Воздрецы. Та еще дыра. Чудовищный летательный аппарат подрагивал и подпрыгивал, продолжая катится по земле, вытрясая из пресветлого князя всю душу. Желудок периодически подскакивал к горлу, а сердце, напротив, стекало к пяткам. Елизар презирал свой страх, но ничего не мог с ним поделать. Наконец самолет остановился.

- Приехали братец! – весело заметил Василий. – Вылезаем…

За время полета они успели обсудить все, что знали об исчезновении цесаревны и наметили примерный план действий. Близость границы создавала дополнительные проблемы. Елизар думал сначала заглянуть к Глорию Клену: в конце концов это его вотчина, но Василий его отговорил, сказав, что Глорий уже знает о произошедшем и ожидает их в Воздрецах.

- Может быть это его рук дело. Никогда не доверял ему, - заметил Елизар.

- Глорию?! – изумленно воскликнул цесаревич. – Да что ты, братец! Он золотой человек и к цесаревне очень хорошо относиться.

- Не верю я в искренность его чувств.

- Может быть, ты просто ревнуешь? – фыркнул Василий.

- Нет… не знаю… наши отношения с Алексией несколько разладились в последнее время.

- То-то вы свадьбу отложили, - понимающе кивнул цесаревич.

- Если мы ее не найдем, боюсь, никакой свадьбы вообще не будет.

- Да брось ты, найдем! – оптимистично заверил его Василий.

Сейчас, когда Елизар на полусогнутых, вылез из кабины он с неприязнью смотрел на бодрого двоюродного брата и спешащих к ним мужчин. Обоих он сразу признал: это были Глорий Клен и Персей Вереск. Последнего, пресветлый князь никак не ожидал здесь увидеть и совершенно ему не обрадовался: незаконнорожденного отпрыска Императорского Дома он недолюбливал не меньше чем Клена. Может быть Василий прав, и это – обыкновенная ревность? Елизар поморщился от этой мысли, словно она была надоедливая муха, погнал ее прочь. Вымученно улыбнувшись, он приветствовал старых знакомцев.

Кажется они были ему искренне рады. Елизара это разозлило еще сильнее.

- Что Вы здесь делаете, Персей? – довольно-таки грубо осведомился он.

Персей моргнул, не иначе от удивления, и учтиво ответил:

- Я приехал  в гости к пресветлому князю Глорию Клену, моему, как Вы, Елизар, должно быть знаете, старому другу и бывшему доместику. Через три дня мы узнали о том, что Алексия исчезла…

- Странное стечение обстоятельств, вы не находите? – проговорил князь Калин.

- На что вы намекаете? – почти угрожающе вперед выдвинулся князь Клен.

- Думаешь, что это они похитили цесаревну, а, Елизар? – добродушно рассмеялся Василий. – Я рад видеть вас, Персей, Глорий…

Они обменялись рукопожатиями, а потом все вместе последовали к двухэтажным хлипким постройкам в стороне от ангаров.

В небольшом помещении, стены и потолок которого были обшиты фанерой, а пол покрывал пыльный рыжеватый ковер, стоял древний, скрипучий диван и два кресла, обшитых полинявшей коричневой тканью. На диване устроились Персей с Глорием, Василий и Елизар уселись в кресла. Молчаливый и очень бледный молодой логарх поставил на стол перед ними поднос с четырьмя чашками чая и вазой с печеньем, а потом тихо ретировался.

- Ну?.. я слушаю Вас, Глорий, - произнес наконец Елизар. Пауза, действительно, несколько затянулась.

Клен бесшабашно усмехнулся и, отхлебнув из чашки сказал:

- А что Вы хотите услышать, Елизар?

- Правду, - проникновенно проговорил князь Калин. – Цесаревна исчезла на Вашей земле, в одном из принадлежащих Вам замков. Я знаю, что Вы очень интересовались экспедицией Тиса… кстати, даже не пытайтесь от меня скрыть истинные цели экспедиции. Я отлично осведомлен о них.

- И в мыслях не было скрывать что-то от Вас, стратилат, - криво усмехнулся Глорий. – И я знаю, что Вы осведомлены. Экспедиция уже в течение нескольких лет копает некрополь древней и удивительной цивилизации, чьи технологии намного превосходят наши. Информация засекречена, поэтому, собственно, к расследованию и подключили Вас, цесаревич, и Вас, стратилат: вы оба в курсе. Поскольку раскопки проводятся вблизи государственной границы существует опасность того, что ими могут заинтересоваться чернокнижники или Орден Драконов. Не смотря на всю маскировку, объект, который был обнаружен пару недель назад отлично виден с воздуха.

- Что за объект? – спросил Василий.

- Он пока еще не полностью раскопан. Это нечто металлическое и очень большое. Оно здорово блестит на солнце и, хотя ясная погода стоит лишь последнее несколько дней, оно и в пасмурный день могло заинтересовать наших соседей.

Из Воздрец все четверо сели в черный элегантный автомобиль отправились к замку на острове, где расположилась экспедиция Тиса. Остров с берегом соединяла дамба. По ней автомобиль въехал во двор и лихо затормозил перед высоким деревянным крыльцом. Из дверей на крыльцо вышел всклокоченного вида рыжий молодой человек в линялых и равных шортах бывших некогда полноценными штанами из крашенной в индиго парусины. На парне были сандалии на босу ногу и расстегнутая клетчатая рубашка. Почесав голый живот, юноша прищурился и, увидев высоких гостей, приветственно взмахнул рукой и почти скатился с крыльца навстречу.

- Здрасте, я ченибудь могу помочь? – забавной скороговоркой поинтересовался парень.

- Нам нужен профессор Тис, - сказал Елизар. – Мы по поводу исчезновения принцессы Алексии.

- А! – засиял парень, - Быстро вы добрались из столицы! На самолете летели, небось?

Василий кивнул.

- Так мы можем увидеть профессора? – настойчиво поинтересовался Елизар.

- Э-ээ… он сейчас на раскопе, будет гденить через полчаса. Может, его подожжете зесь? Или на раскоп смотайтись?

Елизар и Василий переглянулись.

- Да, наверное, мы его подождем здесь, - сказал князь Калин. И спросил – Позвольте узнать Ваше имя, молодой человек?

- Лазарь, вашсветлость, - вытянувшись по струнке, представился юноша.

- А по батюшке? – поинтересовался Василий.

- Денисыч я… -  ответил Лазарь.

Пресветлые князья, цесаревич и Восточный Наместник представились. Лазарь учтиво поклонился, а потом всполошился:

- Да чо мы зесь стоим-то? Дайте в дом продем, съедим ченить, чайку попьем?! Вы эта, заходите, чувствуте ся как дома…

Гости переглянулись: Лазарь был парень неугомонный.

- Какой срам, господи! Разве может быть подобное общество подобающим для дочери императора? – прошептал Елизар на ухо двоюродному брату.

- А что, очень милый молодой человек, - усмехнулся Василий.

- Ты еще молодой и глупый и ничегошеньки не понимаешь. Я с ужасом жду того часа, когда вместо старика на  трон взойдешь ты! - возмущенно сказал Елизар.

- Отвянь, зануда, дай луче, съедим ченить и чайку попьем, - отмахнулся Василий от пресветлого князя и глупо хохотнул.

Лазарь обернулся и недоуменно посмотрел на отставших братьев. Глорий и Персей давно уже были на крыльце и о чем-то весело шептались.

- Чо вы там спорите, а? – спросил Лазарь.

- Да нет, ничего, все нормально, - успокоил парня Василий. – Просто мой кузен немножко сноб, что не мешает ему иногда забывать о хороших манерах…

В подтверждение этих слов Елизар показал Василию кулак.

Никто не заметил парящего в небе золотистого дракона.

Темная прихожая была заставлена разным хламом: старой сломанной мебелью, какими-то пыльными мешками, ящиками и сундуками. Большая лестница в противоположном конце помещения вела на второй этаж. Лазарь показал на распахнутую настежь двустворчатую дверь справа.  За ней был светлый коридор, заканчивающийся просторным помещением. Елизар решил, что некогда это был бальный зал. Сейчас здесь стояло несколько огромных столов. Явственно ощущались кухонные запахи. Пресветлый князь понял, что проголодался.

- Жрать хочется – жуть, - прошептал на ухо Елизару Василий. Елизар молча кивнул.

Лазарь тем временем скрылся на кухне. Гости услышали голоса: недовольный женский и торопливый – Лазаря. Потом раздался звон, какое-то громыхание и в залу вошли двое: Лазарь и высокая худая женщина – цесаревна Климентина. Гости почтительно поклонились старшей из дочерей императора.

- Ну, мальчики, я так и знала, что это вы, - уперев руки в бока, изрекла Климентина. Цесаревна была молодой вдовой Твердиславльского князя Никифора Липа. Она всегда держалась холодно и неприступно. Елизар считал ее слишком высокой, слишком худой и слишком саркастичной. Климентина была остра на язык, большие карие глаза постоянно надсмехались над собеседником, в гордо вздернутом подбородке читалось чувство полного и безграничного превосходства. Василий, в отличие от двоюродного брата питал к княгине очень теплые чувства. И Василий, и Елизар, в конечном счете, сошлись на том, что к безусловным достоинствам Климентины, помимо высокого происхождения, можно смело причислить черные как смоль густые вьющиеся волосы и длинные стройные ноги. Что думали на счет Климентины Персей Вереск и Глорий Клен, сложно сказать, но Климентина всегда тепло относилась к Персею, а с Глорием… с Глорием они слишком мало общались, чтобы у них успело сложиться какое-нибудь определенное мнение в отношении друг друга.

Старшая дочь Императора с глубокой, какой-то оскорбительной иронией смотрела на четырех блистательных мужчин прибывших на самый край Славной Империи не ради нее, ради ее младшей сестры, прекрасной и взбалмошной цесаревны Алексии. Климентина была мягче своей сестры, скованней и благочестивей. Многие находили ее чересчур занудной и суровой. А вечно ироничный, бесцеремонный взгляд ее каре-зеленых глаз обескураживал, но не тех, кто знал ее достаточно долго и близко, но даже их, эта женщина была в состоянии убить одной ироничной уничижительной фразой. Внешне спокойная княгиня скрывала в себе бушующее пламя, которое всегда пугало и отталкивало Елизара. Поэтому витязь сразу ощетинился и едко спросил:

- Ты не рада нас видеть?

- Почему же, очень рада, дорогой князь, - проворковала Климентина и обратилась к Лазарю, - Лаз, не стой соляным столбом, на стол накрывай скорее, да?!

- Слушаюсь и повинуюсь, Ваше Высочество, - ответил юноша, склонившись перед женщиной в хулиганском поклоне. Весело рассмеявшись, он унесся на кухню. Где опять что-то загрохотало.

- Присаживайтесь мальчики, - властно предложила Климентина. Она подошла к Персею и небрежно, но лаского потрепав его по голове спросила, чуть склонившись – Как у тебя дела, дорогой?

- Ничего… - Восточный Наместник смущенно улыбнулся. -  Вот, заехал в гости к Глорию, а тут такие дела…

- Бывает, - кивнула цесаревна. – Значит вас всех прислал сюда мой отец?

- Ну, вообще-то мы с Персеем приехали по собственной инициативе,  - заметил князь Клен. – Я и так собирался заглянуть в замок, узнать как тут вы живете-поживаете…

- Не очень весело, как видишь, - насмешливо откликнулась Климентина.

- Вижу, - протянул Глорий. – Ну а все-таки? Каковы вести с полей?

Лазарь принес поднос с чаем и печеньем, Василий, вальяжно развалившись на стуле, блаженно улыбнулся. Персей тоже оживился. Климентина чинно усевшись напротив Глория проговорила, глядя в чашку:

- У нас ведь не только Алексия пропала. Исчез еще и трупак из тридцать шестого погребения. А мужик был крутой…

- То есть, весь пропал?! – изумился Глорий.

- Ну да. Ты видел их все – отличной сохранности, лежат себе в своих металлических капсулах, только рожи сквозь мутное стекло виднеются… Твой этот консультант, Варфоломей, с ними вовсю возиться... на прочие трупаки даже не глядит, а эти – едва ли не облизывает, но не вскрывает. А это точно совершенно, люди непростые… Их всего пять. Тридцать шестой был пятым погребением в капсуле…

- А кто этот Варфоломей? Антрополог? – поинтересовался Елизар.

- Э-э… - замялся Глорий – Ну, вообще-то не совсем. Это не тот разговор, который можно вести вот так вот, просто, за чашечкой чая… Лазарь иди погуляй, хорошо?

Юноша обиженно поджал губы, но князя послушался.

-Нам-то скажешь? – полюбопытствовал Василий.

-Вам с Елизаром скажу, – ответил Глорий - И тебя, Климентина, посвящу в эту тайну, но никто больше не должен знать правды. Даже Император…

- О! Как интересно… - проговорил Елизар.

 - Да. Даже Император. Это условие Варфоломея. Как можно меньше народу должно знать о его пребывании здесь. Насчет нашего Славного императора требование Варфоломея было однозначным… ситуация очень деликатная и я его отлично понимаю. - Глорий щелкнул пальцами и над столом, за которым все сидели, опустился голубоватый купол. Все, находящееся за его пределами стало немного размытым. – Теперь нас никто не услышит. И так, приготовьтесь…

-Ну?! – нетерпеливо произнес князь Калин.

- Баранки гну, - съязвил в ответ Глорий. - Варфоломей Вадд – не человек. Он лиилит.

Елизар закашлялся, Василий смотрел на князя Клена выпучив глаза. Только Климентина казалась невозмутимой и Персей, задумчиво пробормотал:

- Вот оно значит как…

- И откуда он взялся, этот твой лиилит? – хмуро поинтересовался Елизар.

- От мамы с папой, пресветлый князь, - почти пропел Глорий.

- Ладно, шутки в сторону, - решительно сказала Климентина. – Расскажи-ка нам, славный, без дурацкого скоморошества, зачем здесь этот Вадд.

- Ага, и кто еще в курсе, что он – это он, - вставил Василий.

- Алексия в курсе. Мы с Ваддом познакомились в Северной Натолии, он нам здорово помог с теми сектантами… ты Персей должен помнить.

- Ну да, такое при всем желании не забудешь, - фыркнул Восточный Наместник.

Глорий неторопливо и негромко заговорил:

- Вселенная велика и населена множеством разумных, и не очень разумных, существ. Среди них и лиилиты. Они строили тайные ходы и лазы в другие миры, обучали этому искусству других разумных, в том числе людей. Расы расселились по Вселенной, узкие тропы стали широкими дорогами. Но сытой жизни пришел конец. Некоторые из рас восстали против Темного Альянса и Ангелы Небесной Цитадели выступили на их стороне против Дьявола. Это была великая война, в которой перекраивались прежние тропы и сжигались целые планеты. Досталось и нашему миру. Война хорошо прошлась по Старому Континенту и Новым Землям. Многие города лежали в руинах. Из-за нашего мира шли особенно ожесточенные бои. Война грозила погубить человечество. Великие чародеи отчаялись уже спасти мир от гибели. Они воззвали к Творцу и Господь внял их молитвам. Все двери, все ходы, все тропы, что вели в другие миры оказались запечатаны. На много-много лет. Все это произошло задолго до рождения Христа. В то время достаточно могучий колдун мог создать свой проход в любой из существующих миров. Ангелы же и демоны шныряли без всяких троп и туннелей. Однако, ни одна из сторон не могла перебросить к нашей планете войска…

- Это как-то связано с теми террористами, которых мы истребили в Северной Натолии? – осведомился Персей Вереск.

- Да, это связанно с ними, и еще кое с чем. Секрет путешествия между мирами уже не секрет. Орден Некромантов в Экснессте наладил небольшой проход между мирами. Очень скоро другие Ордена тоже научатся проникать за пределы нашего мира. Очень скоро обитатели других миров научатся строить корабли, которые смогут достигнуть нашего мира. Собственно, времени уже не осталось. Через год-другой первые звездные каравеллы инопланетных рас достигнут орбиты нашей планеты. Если это будут корабли Темного Альянса, то нас ждет преждевременный Армагеддон, славные. Поэтому, собственно, нам нужно успеть раньше.

- Бред какой-то… - проворчал Елизар. – Лиилиты, звездные каравеллы, чародеи… ты случаем не спятил, князь?

- Если бы это был не Глорий, а кто-нибудь еще, я бы тоже так подумал, но Клен… нет, он не может спятить. Кто угодно, только не он – заверил Елизара Персей.

- Но тогда, хм-м… что «мы» должны успеть сделать «раньше»? – поинтересовался Калин.

- Перебросить сюда войска союзников и восстановить систему космической обороны, - ответил Глорий и усмехнулся.

- Мне не кажется это выполнимой задачей, - осторожно заметил Василий.

- Мне тоже, - признался Глорий. Он прищелкнул пальцами и купол отгораживающих их от внешнего мира пал.

- Офигеть! – тут же раздалось со стороны кухни. Лазарь стоял в дверях с отвисшей челюстью и удивленно пялился на собравшихся.

- Внушает, да? – улыбнулся Глорий.

- Ага, - кивнул Лазарь, пересек комнату и уселся рядом со всеми. – Научите?

- Может быть и научу, - задумчиво ответил князь Клен. - Но не будем об этом. Ты лучше скажи, дадут ли нам здесь чего-нибудь поесть, кроме печенья?!

- О! Я тоже хотел это спросить… - подал голос Вереск.

- Ну, вы эта… даете! – хохотнул Лазарь - Чаз, не волнутесь так! Скоро придет народ с раскопа и будет всем частье великое. У нас сегодня макароны с тушенкой и…

- Господи! – закатил глаза Елизар. – Почему, о Господи!..

- … и сгущенку по такому случаю откроем… - продолжал тем временем Лаз. Осекшись, он виновато посмотрел на Елизара и спросил, - Ваша светлость не ест макарон с тушенкой?

- Да, действительно, -  грозно посмотрела на пресветлого князя Климентина, - Мне казалось, что Вы, князь, не прихотливы в пище…

- Достало, - сердито буркнул Елизар. – У нас были серьезные перебои с продовольствием… особенно когда я и еще десять идиотов целую неделю сидели в осажденной крепости. Представь себе, что творилось в штабе, когда они потеряли командующего?

- А что случилось?

- Э-ээ… не думаю, что это важно, - смутился Елизар.

- Нашего благородного витязя потянуло на богатырские подвиги, - ехидно вставил Василий. Посмотрев на вытянувшиеся от удивления лицо Елизара, он пояснил, - Я читал кое-какие отчеты. И зачем, скажи на милость, тебя на подвиги потянуло? Об удали твоей молодецкой и без того всем отлично известно.

- Не удивлюсь, если здесь замешана женщина, - обронила княгиня.

- Дык! – кивнул Василий.

- Прекратите! – рыкнул на них витязь. – Самому стыдно неописуемо. У нас были консервы с тушеной говядиной, консервы со сгущенным молоком, но больше всего у нас имелось отвратительного пойла, которое дикари пили вместо нормальной, человеческой водки.

- О Боже, мальчик мой, ты же не умеешь пить! – воскликнула Климентина.

- Это пойло вообще было невозможно пить, - проворчал Калин. – Мы его мешали со сгущенкой…

Послышался шум. Лазарь оживился:

- О! Это с раскопа пришли, - сказал он.

- Ну, и чего сидим, кого ждем? – строго посмотрела на него княгиня. – А ну, пошел, помог им, живо!

- А, да… слушаюсь и повинуюсь! – поклонившись дочери императора парень вылетел прочь из залы.

- Так, мальчики, вы можете отвлечь на какое-то время Варфоломея, но вообще-то лучше все серьезные разговоры перенести на «после ужина», - сказала Климентина, -  Я-то в вашей душещипательной беседе участия принять не смогу, на мне висит камералка и вообще дел много…

- Как скажешь, - пожал плечами Елизар. – А с Варфоломеем этим вашим я бы очень серьезно поговорил. Глорий, насколько ты ему доверяешь?

- Так же, как и тебе, пресветлый князь Калин, - улыбнулся Клен.

- Не очень обнадеживает, - заметил витязь.

- Елизар, я из кого угодно душу вытрясу, лишь бы найти Алексию, поверь, - проникновенно посмотрев на пресветлого князя проговорил Глорий.

- Верю,  - мрачно кивнул Елизар.

Послышались голоса и еще какой-то невразумительный шум и в залу набилось много народу. Но Варфоломея Елизар выделил сразу. Он был высок и красив и было в его красоте что-то притягательное и одновременно отталкивающее, а в проницательном ледяном взгляде пробивающее до жути, завораживающее. От Варфоломея Вадда тянуло колдовством и чем-то чужим. Елизар был витязем Империи и чувствовал подобные вещи.

Глорий отвел Варфоломея в сторону и зашептал ему на ухо:

- Мне бы очень хотелось услышать твои объяснения, относительно всего произошедшего здесь. И эти люди – тоже. - Глорий указал на Елизара, Персея и Василия, стоявших неподалеку.

- Елизар Калин, Персей Вереск, наследник Василий, - кивнул им Варфоломей – я ожидал вас увидеть и уже заранее смирился с мыслью, что мое нездешнее происхождение не будет для вас тайной. Здесь произошли странные вещи, я сознаю, есть тут и моя вина, но давайте поговорим обо всем позже, после ужина, если не возражаете. Я очень проголодался, представьте себе.

- Да, конечно, поговорим после ужина, - кивнул Калин. На лиилита он смотрел с подозрением.

- Вот и хорошо, - Вадд улыбнулся.

Для допроса Вадда было выбрано подвальное помещение, где стояли саркофаги и разнообразная хитрая техника Варфоломея. Здесь тускло горели зеленоватым  светом лампы и пахло очень неуютно. Наместник и Василий уселись в старое кресло, накрытое зеленым чехлом. Глорий с любопытством смотрел на лиилита. Елизар задумчиво разглядывал саркофаги.

- И так?.. – обратился Глорий к Варфоломею.

- Что знают твои спутники, князь Клен?

- Почти все. Я только не рассказал им про саркофаги и тот купол…

- Ну, что купол? Тоже саркофаг, в некотором роде, - улыбнулся Варфоломей. – Еще до войны здесь располагался засекреченный исследовательский центр. Честно говоря, не знаю, что они там разрабатывали… произошла авария, много людей погибло. Здание центра накрыли куполом: он был постоянным источником радиации… Глорий, надеюсь, не надо объяснять, что такое радиация? Вроде бы вашими учеными уже публиковались какие-то работы на этот счет…

- Можешь не объяснять, - кивнул Глорий – Продолжай, пожалуйста.

- Так вот, дело-то темное.  Часть сотрудников, из тех, что выжили в уже эвакуировали, погибших похоронили, но вот пятерых, тяжело раненых лиилитов положили в криокамеры и эвакуировать не успели: началась война, неразбериха… Наверное, об этих пяти криокамерах никто бы и не вспомнил. Собственно никто и не вспомнил. Я совершенно случайно наткнулся на архивные документы и отправился на поиски этих пятерых. Один из них был правнуком самой Лиилит. Величайший чародей, гениальный ученый. Он руководил проектом...

- Так что за проект, это удалось выяснить? – спросил Елизар.

- Нет. В том-то и дело, что нет, - качнул головой Вадд.

- Я так понимаю, своего этого величайшего чародея Вы нашли? – поинтересовался Елизар.

- Да, - кивнул лиилит, - тридцать шестое погребение. Но криокамера пропала. И пропала Алексия.

- Криокамера – это эти забавные саркофаги? – уточнил Василий.

- Да, именно. И люди, лежащие в них, не совсем мертвые. В смысле, их еще можно оживить.

- Так, может быть этот ваш, взял и ожил? – предположил Василий.

- Невозможно, - мотнул головой Варфоломей – Разве что, было чудо воскрешения.

- Может, и было, - заметил Глорий.

- Более правдоподобной мне кажется другая версия, - сказал Вадд. – Я думаю, что кто-то из экспедиции работает на иностранную разведку. Ваших соседей вполне могли заинтересовать раскопки Тиса.

- И как Вы думаете, этот кто-то утащил бы отсюда криокамеру? Она же тяжелая, наверняка, - фыркнул Елизар.

- Вовсе нет, - улыбнулся Варфоломей – Немного колдовства и все в порядке.

- Н-да, такое вполне возможно, - согласился Глорий. – А как насчет цесаревны?

- Либо ее захватили специально, либо случайно – например, она просто попалась на пути изменника, и он ее решил взять с собой, - сказал Варфоломей.

- Черт, надеюсь, ее н6е убили, - выдохнул Елизар.

- Наверное, нет. Она все-таки цесаревна, - успокоил Елизара Персей.

- Ты понимаешь, - Персей, что все это значит?! – сурово посмотрел на Наместника князь Калин.

- Война, - кивнул Персей – Рано или поздно это должно было случиться.

- Ладно, - вздохнул Елизар – Нам нужно еще допросить археологов.

Допрос решили устроить все в тех же мрачноватых декорациях подвала.

Археологов было восемь: профессор Тис, его заместитель Николай Ель, два чертежника – Сергей Ива и Влас Ежевика, а так же Зоя Олив и три студента старших курсов – Парис, Петр и Лазарь.

Первыми допрашивали Париса и Петра. Они ничего особенного в злополучный вечер не заметили и вообще, весь день таскали носилки, разбирали какой-то «завал» под руководством Николая Ели.

- А Лазарь… он в тот вечер ведь был в замке, да? – поинтересовался Елизар.

- Ага, - кивнул Парис. Был он низенький, пухленький, с глазами чуть навыкат.

- Он то в замке, то на раскопе, - подтвердил Петр. В отличие от своего напарника -  длинный и тощий, немного не складный, а лицо широкое и глаза большие, красивые, карие.

Елизар скучающим тоном задел еще несколько вопросов и отпустил студентов с миром, пригласив для допроса Зою Олив. Это была женщина невысокая, легкая и веселая. Она коротко стригла каштановые волосы, серые глаза искрились, озорно блестели.

Зоя рассказала много чего: Влас весь день корпел над чертежами, но, кажется, часто прикладывался к фляжке на поясе,  а Сергей, тоже корпел, конечно, однако постоянно бегал из раскопа перекурить под навесом, где подолгу болтал с Николаем. Прикладывались они там к чему или нет, Зоя не знала, хотя было промозгло до жути. Олив дел передела в тот день кучу, но в основном сидела на зачистки очередного покойника. Николай тоже где-то копошился, ну а Тис – то там, то здесь, то вещает что-то возбужденно, то хмурый ходит, а то давай, и уедет в замок…

- А когда он в замок уезжал-то?

- Ну, это было... Ну где-то с четырех до пяти он отсутствовал, - ответила Зоя - Только зря вы это: Алексия позже исчезла, почти перед ужином, около семи.

- А про Лазаря Вы, что можете сказать?

- Ой! Замечательный мальчик… руки у него золотые и голова варит! Соображает он быстро, толковый такой...

- А Варфоломей? Где он был в тот день?

- На раскопе, - ответила Зоя. – Ох, и странный, скажу я вам! Но милый.

- Ага, - кивнул Елизар. – А чего-нибудь примечательное в тот вечер произошло?

- Ой, не знаю… - протянула Олив, - Ну, может быть, Тис был как-то задумчив, когда вернулся. Они потом долго о чем-то болтали с Николаем.

Сергей, Влас и Николай мало чего смогли добавить к словам Зои Олив. Елизар поинтересовался у Николая, куда ездил Тис, но тот сказал, что не знает, и посоветовал князю самому поинтересоваться у профессора.

- Уф! – выдохнул Василий, когда за Николаем закрылась дверь – Тиса и Лазаря ты, Елизар, решил оставить на сладкое, я так понимаю?

- Ну, в профессоре я нисколечко не сомневаюсь, - улыбнулся Елизар, - а вот Лазарь… у меня большие сомнения не его счет.

- По моему хороший парень, - пожал плечами Персей, - мне он не показался подозрительным.

- Ха! – усмехнулся Глорий – Возможно-возможно, только он, может быть, знает такое, чего не знает никто из тех археологов, что провели весь день на раскопе. Он-то торчал в замке…

- Ну, что, кого зовем следующим? – поинтересовался Елизар.

Следующим решили пригласить Лазаря.

- Ты был последним, кто видел Алексию, верно? – спросил Калин.

- Ну, можт, - дернул плечами парень, - Ваще, кода она пропала, я был в камералке, помогал Ее Высочеству.

- Вы все-время были вместе?

- Типа, не уходила ли она куда-нидь? Не…

- А Тис? Он приезжал в тот день, да?

- Ога, - кивнул Лазарь. - В четыре… или нет… раньше. Не знаю.

- А зачем он приезжал?

- Не знаю…

- Хм, ладно. Спросим об этом у Тиса.

Оказалось, что профессор забыл в подвале, где работал Варфоломей свою трубку.

- Представляете, - говорил он – В обед спустился сюда, в руках трубку вертел, и оставил… о чем-то мы так увлеченно с Варфоломеем беседовали… умнейший он человек, скажу я вам…

- Кстати, а саркофаг исчезнувший был на месте? – спросил Елизар.

- На месте. Вообще, все было как обычно.

Когда профессор ушел, оказалось, что времени уже одиннадцать.

- Да, и проговорили же мы! – изумился Василий. – Только ничего мне не понятно.

- Ну, почему же, - улыбнулся Глорий. – У меня созрели кое-какие мыслишки.

- Может, поделишься? – поинтересовался Калин.

- Не сейчас, стратилат, завтра, - мягко проговорил Глорий Клен, - Утро вечера мудренее, правда?

Ночью Глорию не спалось. Он долго ворочался в постели, вслушиваясь в ночные шорохи за окном. Окно комнатушки, где устроился князь, выходило во двор. Оттуда доносились бестолковые нервные шаги.

«Видимо, не я один маюсь бессонницей» - подумал Глорий. Соскочив с кровати князь выглянул в окно. По скупо освещенному двору блуждал, покуривая, Персей Вереск. В свете поставленной на крыльцо лампы он был очень похож на приведение.

Глорий натянул штаны, поверх ночной рубахи одел теплый свитер. Зажег керосинку и спустился в холл. Там отыскал куртку и ботинки. Выбравшись на улицу поежился.

- Не спиться? – грустно улыбнулся Восточный Наместник.

- Да, - вздохнул Глорий. Рядом с крыльцом стояла лавочка. Он сел, лампу опустил на землю. – Дай закурить, что ли…

- Т ведь не куришь, - удивился Персей.

- А тогда, в Каттапракии? – напомнил Глорий.

- Верно, - кивнул Персей. Князь закурил. Задумчиво посмотрел на Наместника. Спросил - Что ты маешься, Вереск?

- Аналогичный вопрос я бы мог задать и тебе, Клен…

- Я был тебе верным доместиком, Персей. Ты мне доверял. Я доверял тебе.

Персей долго смотрел куда-то мимо князя, а затем сказал:

- Знаешь, я ведь люблю Алексию.

- Она просто глупая девчонка, - тихо фыркнул Глорий -  Впрочем, я тоже ее люблю.

- Ее сложно не любить, это верно, - слабо улыбнулся Персей, - Но я е люблю не так как ты.

- Хм-м… возможно.

- Знаешь, у меня никаких шансов. Это бесит.

- Эффект принцессы, Персей, - прошептал Глорий.

- Что?!

- О чем мечтают принцессы, Персей? Ты никогда не задумывался об этом?

- Ну… наверное, они мечтают о принце, - ответил Вереск.

- Принцесс всегда окружает множество сладкоречивых ухажеров. Им постоянно твердят, что они самые-самые. Ради них устраивают рыцарские поединки, совершают подвиги… мне иногда кажется, что принцессы ждут не прекрасного принца на белом коне – о таких мечтают простолюдинки, нет, принцессы мечтают об обычном мужике, который постоянно будет ей твердить, что она самая обыкновенная глупая баба. Мужика, который будет каждый день удивляться, что связал свою жизнь с такой красивой, но взбалмошной бабой. Впроче6м, я уверен, что ни одна принцесса в этом не признается.

- Интересное предположение.

- А какого черта тогда наша цесаревна отправилась сюда? Дворцовая обстановка ее тяготит. На некоторое время она обезопасила себя от толпы ухажеров объявив о помолвке с князем Калином, но, поскольку уже прошло несколько лет, а о свадьбе пока ни слова…  я думаю Император очень на нее давит, требует, чтобы она, наконец, вышла за Калина, а она не хочет. Елизар – витязь привлекательный, конечно, но…

- Но дерьмо дерьмом, - проворчал Персей. – Все, черт возьми, без ума от Елизара!

- Ты просто ревнуешь. Это глупо.

- Знаю, что глупо. Но ничего не могу с собой поделать, - вздохнул Вереск и развел руками.

- У нас здесь общая цель. Надо найти Алексию. И тридцать шестого.

- Не доверяю я этому Варфоломею. Это он мог все подстроить.

- Мог, – кивнул Глорий. - Но не стал этого делать. Зачем? Никакого смысла. Версия со шпионом мне кажется более реальной.

- Может быть, - с сомнением проговорил Персей. – Но над этим мы будем думать завтра. Пора спать.

Восточный Наместник зевнул. Глорий тоже почувствовал, что его клонит в сон.

- Ну, кажется мы преодолели донимавшую нас бессонницу, - улыбнулся Глорий.

В коридоре, перед тем как разойтись по своим покоям Персей наклонился к Глорию и тихо прошептал:

- Спасибо.

- Не за что, Вереск, - ответил Клен.

Когда только-только забрезжил рассвет, прорываясь сквозь липкую вату тумана, пресветлый князь Елизар Калин проснулся от тревожного, еле слышимого шороха: «шурух-шурух, шурух…»

Елизар оторвал голову от подушки и беспокойно прищурился в сторону темного угла из которого доносились загадочные звуки. Вскоре, кстати, к уже привычному «шурух-шурух» добавилось тоненькое, приглушенное посвистывание. Это заставило первого витязя империи озабочено нахмуриться. Он решительно отбросил одеяло, нашарил спички на большом деревянном ящике, служившем в качестве прикроватной тумбочки, и запалил керосинку. Темнота немного отступила, а шорох и посвистывание прекратились. От воцарившейся тишины стало еще более жутко. Елизар помрачнел пуще прежнего. Встав с постели он прошлепал босыми ногами к подозрительному углу.

«Это могут быть мыши. Или еще что: дом старый, почему бы ему и не поскрипеть?!» - подумал князь. И тут же криво усмехнулся: он был витязем империи и всякую бесовщину чуял за версту. Из угла как раз бесовщиной и тянуло. А вовсе не мышами.

Елизар, поставив керосинку на пол глубоко вздохнул и сосредоточился. Он простер перед собой руки и начал рассеянно водить ими в воздухе. Через какое-то время лицо его просветлело, а от ладоней начало исходить слабое теплое сияние.

«Без паники… бес паники, бес…» - промелькнуло в голове пресветлого князя. Крестик на груди ощутимо нагрелся. Витязь прикусил нижнюю губу и прошептал:

- Ну же…

Странно изогнув пальцы он сделал руками необычные движения – будто бы тянул ими что-то на себя. Охнув, князь завалился на спину. Керосинка внезапно погасла, и в рухнувшем на спальню мраке ярко засияла разноцветная паутина чужой половины. Такого Елизар прежде не видел. Калин почувствовал, что проваливается куда-то: пол исчез, исчезла спальня и ледяные, немигающие глаза смотрели на него сквозь переплетение пестрых нитей.

«Господи!..» - воскликнул мысленно витязь. Он задрал голову вверх и увидел белый свет, падающий большими снежными хлопьями. Этот снег оседал на паутине и разлетался сотнями разноцветных искорок.

«Что происходит?!» - Елизар не понимал. Потом плавное движение снега прекратилось, он вновь ощутил под собой дерево пола. Сияющие нити погасли и только голубые глаза немигающие смотрели на князя из кромешной темноты таинственного угла.

Глава вторая

ВЕРЕСК И ЗЛАТОЦВЕТ

Цесаревна появилась так же внезапно, как и исчезла. Утром, когда в долине лежал туман она появилась рука об руку с Елизаром Калином, на лице обоих застыло загадочное и мечтательное выражение. Они вошли в замок и проследовали мимо безмолвных, по причине удивления Климентины и Персея, мимо Глория и Вадда, которые как-то странно переглянулись, от чего усмешка. Василий, увидев цесаревну и Елизара, сначала тоже обомлел, а затем взревел:

- У-у! Да что же это такое делается!

- Да, очень бы хотелось узнать, что случилось. Как ты нашел ее, Елизар? – поинтересовался Персей.

- Вот именно, - грозно сдвинула брови Климентина, - где ты была, негодница?

- Я была в воздушных чертогах у самого края неба, Клима, - прозвучал ответ Алексии, - Ты не представляешь насколько это изумительное место!

- Ты была у драконов?! Они похитили тебя?! – изумленно спросила Климентина.

- Да и… да. Впрочем, они меня скорее пригласили в гости, чем пленили… знаешь, повелитель драконов он… это неописуемо!

- Я вижу, ты в полном восторге, сестра, - сварливо проговорила Климентина.

В разговор вмешался Василий:

- Полно тебе на Алесию сурово глядеть! Она нашлась и это здорово. За завтраком она непременно нам все расскажет, правда Алексия?

- Ага, - радостно кивнула цесаревна.

И вот, когда все уселись, намазали себе бутерброды с маслом и паштетом, плюхнули на это дело сверху куски колбасы или сыра, любопытные взоры сосредоточились на первой из красавиц Империи, и ее верного рыцаря.

- Что-ж, - нарушил молчание Варфоломей, - Раз цесаревна не решается начать свой рассказ, пожалуй, начну его я.

- Ты?! – Алексия воззрилась на лиилита с изумлением.

- Ну да, я, - нимало не смутившись, ответил Вадд, - И тебе, дорогая Алексия, будет, о чем послушать тоже… и так, о драконах почтенная публика знает не так уж и много, я полагаю. Не смотря на то, что они на протяжении долгих веков жили у вас под боком и не раз тревожили покой ваших владений, вы не имеете ни малейшего представления о том, что такое Орден Драконов. Вы знаете, многие хроники повествуют, что некий отважный витязь, чьи волосы были в цвет пламени, пробрался в самое сердце Альвеп, где узрел прекрасную долину, почти идеально круглую, а в центре долины – озеро, чистое и сверкающее. Но не сразу юный витязь спустился в долину. Он тогда был слаб, после тяжелого перехода, страдал от мороза и голода, от пронизывающих до костей ветров. Витязь приготовился умереть, но тут прилетел дракон и был этот дракон велик и благороден. Золотой броней была его чешуя, глаза сияли как яркие звезды. Дракон этот умел говорить. Глубок и низок был его голос. Дракон склонился перед умирающим человеком и принес ему клятву верности. И отнес его в пещеру, где брал начало ручей, стекающий к озеру. И поил его этой водой, и была она обжигающе холодной. Она придала силы бесстрашному витязю и укрепила дух его. И стал юноша с волосами в цвет пламени, первым правителем драконов, и собрал вокруг себя многих учеников и воинов и драконы подчинялись ему, сидящему на высоком троне, в Чертоге Поднебесном… впрочем, легенда эта не объясняет, откуда произошли драконы и с чего им выбирать себе правителя из числа людей. А дело вот в чем.

В дни славы своей, когда был он еще не Проклятым и Низвергнутым, а Первейшим среди Ангелов, сверкающей Денницей в руках Господа, воздвиг себе Владыка Утренний твердыню высоко в горах, где жил в окружении ангелов своих. И сотворил Утренний существ, прекрасных и мудрых – драконов. Похожи они были на ангелов его: так же крылаты и закованы в сверкающую броню. И изрыгали из глоток своих они пламень, а из ноздрей – дым. Живут драконы долго, взрослеют, впрочем, лет в триста, тогда же обучаются человеческой речи, хотя к членораздельной оказываются способны, только прожив лет пятьсот. Семисотлетних драконов можно уже считать разумными, несмотря на то, что разумность это довольно странная… впрочем, я отвлекся. Прекрасная Лиилит – дочь Божья, сестра и жена Адама, первого человека, любила гостить в твердыне Утреннего. Ослеплена она была блеском горных вершин, закованных в вечные снега. Покорена мудростью ангелов и красотой драконов. Но больше всего полюбился ей сам правитель: величественный и прекрасный, чья душа сияла как алая утренняя заря, предвещающая начало дня. И правитель, ангел Утренней, увидел, что дочь Божья прекрасна, и нет прекраснее ее на Небесах и под Небесами. И подумал Утренний, что, взяв Лиилит в жены, сможет он возвыситься и сравняться духом с Творцом. Так, прекрасная любовь, зародившиеся в сердце первейшего из ангелов, дала ядовитые всходы.

Лиилит же, вернувшись в цветущую Джанну нашла там Адама, и показался он ей смешным и глупым.  Она повздорила с ним и бежала, отрекшись от него и от Бога. Но в дороге настиг ее архангел Гавриил. И говорил ей, чтоб она вернулась в Сады и тогда будет дано ей прощение от Творца и забудется ее проступок. Но гнев исказил лицо Лиилит и ненависть, прежде неведомая ей переполнила сердце. И отреклась она во второй раз от Бога и от Адама, и велела Гавриилу убираться в Сады и не мешать ей. Сказала она, что милее цветущей Джанны ей горные пики гор и чистая вода ручьев, стекающая к их подножьям. И прозрел Гавриил, что носит Лиилит под сердцем дитя, и дитя это не совсем человеческое. И понял Гавриил, что ждет Лиилит ребенка от ангела Утреннего, и в ужасе унесся обратно в Джанну. Там ангелы собрали совет. И возглавлял совет архангел Михаил, архистратиг Воинства Небесного, поскольку Первейшего из Ангелов на тот совет не позвали. И возвели Ангелы к Творцу. А тот ответил только, что создаст для Адама новую жену, из ребра.

Лиилит очень ослабла, вынашивая ребенка. Она нашла в горах пещеру и провела там долгие месяцы, а звери, в особенности волки и змеи, приносили ей еду и ухаживали за ней. И вот, на закате, вышла Лиилит из пещеры и родила. Но не одного ребенка, а двух. И один, родившись, увидел последние отблески солнца, которое окрасило волосы его в красный цвет и поселило во взгляде неугасимый пламень. А второй родился, когда солнце уже село, и на небо высыпали звезды. И волосы его были темны, а в глазах отражался свет звезд…

Я не буду рассказывать о грехопадении Адама и Евы, о том, как вся ярость Утреннего обрушилась на Небесный Град и драконы сожгли дыханием своим Сады… Утренний был низвергнут, наречен Сатаной и, приняв имя Самаэля, удалился к границе Бездны, где воздвиг неприступный Дуат. Лиилит была с ним, но неузнаваемо преобразилась, став грозной темной владычицей. Имя ей – Ночь и в вечном мраке бездны родила она Самаэлю семь дочерей. Те дочери явились в мир и основали крепость на том месте, где некогда были Сады.

Сыновья же Лиилит так же ушли в мир, но каждый – своей дорогой. Рожденный под звездами ушел бродить по лесам, где охотился и вел вольную жизнь. Он пел деревьям, скалам и ручьям и, пробудив их мысли, создал лесной народ – эльфов, царем которого стал.

 Рожденный на Закате долго ходил по земле, но, наконец, поселился в горах. Он стал искусным кузнецом. Он был молчалив, но когда говорил, - речь его воспламеняла сердца. В кузне своей он сотворил подгорную расу – карликов двергов. И в каждом дверге горел неугасимый пламень.

Велика была любовь братьев к матери своей, но, придя в мир, возлюбили они детей человеческих. И стали помогать им и учить их, поскольку жили люди в нищете, порабощенные титанами и демонами. И отреклись тогда братья от матери своей и от Самаэля и воззвали к Творцу. И тот послал к ним ангелов своих. И сказали ангелы: «Много зла творимо на земле сестрами вашими, ужасными дочерьми ночи, порождениями тьмы. И семя, что их породило – яд, ибо пал Ангел, некогда первый перед Богом и не подняться ему больше».

И тогда пошли сыновья лиилит войной на сестер своих, обитающих в неприступной крепости и вылетающих от туда черными тучами, и нападающими на детей человеческих, многих калеча и убивая.

Долго шла осада, яростно, но безнадежно было сопротивление. И пала твердыня. И бежали дочери Лиилит, и затаились. Все – кроме одной. Одна из них, сменив облик, отреклась от матери и отца и ушла с одним из братьев – тем, что родился на Закате. И сын их Вадд, придя в лес, взял в жены дочь Рожденного под Звездами. И долго были они владыкой и владычицей над лесным эльфийским народом, поскольку родители их ушли, но никто не знает куда.

От дочерей Лиилит произошло семь родов: один светлый, эльфийский, и шесть темных. Впрочем, позже, два темных рода отринули Самаэля, а на сегодняшний день только один род сохранил верность Дуату, хотя отступников во всех родах всегда хватало…

Лиилиты проложили великое множество путей, тайных троп, что вели в разные закоулки вселенной. Немногие избирали оседлую жизнь – лиилиты нигде не задерживались подолгу, ходя были цитадели – вечные и нерушимые. Там хранили мы свое богатство, хоронили мертвых. Там появлялись на свет. Светлые лиилит долгое время жили где-то в этих предгорьях… ими правил Вереск, сын Вадда, внук Рожденного на Закате, правнук Лиилит. Его брат подчинил себе драконов, они признали его, потому что он был потомком того, кто их создал… впрочем, до сих пор мы не знаем, кто из сыновей Лиилит был сыном Сатаны, а кто – сыном Адама. Возможно, что и оба, хотя многие теологи опровергают это. Так или иначе, младший из сыновей Вадда ушел к драконам и основал царство в кольце гор. Он взял в жены дочь человеческую. Они жили вместе долго, но началась война с Дуатом и он погиб. Иная судьба ждала Вереска и род Вадда, который он возглавлял. Вереск не погиб… но он был погружен в сон. Его род разделился: часть покинула этот мир и ушла тайными тропами в другой мир, где основала новое царство. Часть осталась здесь и смешалась с людьми и потомки их до сих пор живут и процветают. Они даже создали империю. И назвали ее Славной.

В комнате надолго повисла тишина.

- Действительно, - подал, наконец, голос профессор Тис. – Многие из наших самых древних легенд упоминают о лиилитах… и дошла до нас песнь о Златоцвете, витязе, чьи волосы окрасил неугасимый пламень, а в глазах поселился свет звезд…

Тис вдруг поднялся из-за стола и нараспев продекламировал:

Ивы свесили ветви к воде,

Златоцвет сидел у реки,

Вдали чудился шепчущий лес

И звенели вдали мечи.

И не будет ласковых слов

На прощанье сожми ладонь,

Мы уходим в последний поход,

Весь народ, на восход, за восход.

Ивы свесили ветви к воде,

Листья клена шурша опадают,

Не найдешь никогда и нигде,

Ты такого спокойного края.

Где-то там, за лесом поля,

Вереск, птицы черные кружат,

Златоцвета другая земля,

Ждет в молочности облачных кружев.

Ивы свесили ветви к воде.

Мы уходим. Прости. Навеки.

Если хочешь – закрой глаза,

Ведь мои опущены веки.

Нам не быть никогда с тобой.

Златоцвет уходит за горы,

Ждет его золотой дракон,

Облаков белоснежных узоры.

В мир приходит зима и снег,

Наши жизни короче и мельче,

Но как прежде полярной звездой

Небосвод над нами увенчан.

Ивы свесили ветви к воде

Наши руки сплелись и расстались,

Мы простимся в несбывшемся сне,

Как всегда наяву прощались.

Мы не будем друг другу в глаза

Осторожно забрасывать нежность -

Словно спала с души пелена,

Обернувшись в январскую снежность.

Ивы свесили ветви к воде,

Наши губы столкнулись нечаянно,

Мы простимся в заснеженном сне,

Поглядим друг на друга отчаянно.

- Это литературный перевод на современный язык с древнего наречия отрывка из длинного повествования о витязе Златоцвете, князе Вереске и лесном народе, - пояснил Тис, – заканчивается это повествование так:

Ивы свесили ветви к воде –

Вечный плачь по ушедшим и мертвым,

Тают наши курганы вдали,

Зарастают вереском черным.

Мы уйдем из лесов в поля,

И смешаемся там с другими,

И пройдут мимо нас века,

И курганы станут чужими.

Ивы свесили ветви к воде,

Сбросив в реку свои одежды,

И под серым осенним дождем,

Туда канут все наши надежды…

- Очень печально и красиво, - сказал Вадд. – Перевод выше всяких похвал, хотя, жалко, что текст – всего лишь пересказ, да и то, дошедший до наших дней не целиком, а только частично.

- Да. Увы! – профессор развел руками.

- Алексися, теперь пришла твоя очередь рассказывать, - тихо проговорил Елизар.

- Ах! Да, конечно… - было заметно, что цесаревна немного смутилась. – После рассказа Вадда и волшебного выступления профессора, моя повесть может показаться не очень… ну, назовем ее «Повествованием о Потерявшейся Цесаревне», хм-м… ну, началось все с того, что я увидела дракона. Не знаю, рассказывал ли вам об этом Лазарь, но он его тоже увидел, только, в отличие от меня голову не потерял и очень удивился, что дракон кружит в пределах Славной нашей Империи. Мы тогда стояли на площадке, наверху башни, и спустившись вниз принялись шуршать по хозяйству, и  вдруг странный звук нарушил обычное течение дня… ну, это походило на треск, словно какой-то большой кусок отломался от чего-то и упал с глухим грохотом на каменный пол. Я вздрогнула и, отложив все дела, поспешила в подвал, откуда и происходил звук. Уже подходя к двери, ведущей в мрачное владение Варфоломея я уловила загадочные шорохи к шепот. Это было очень интересно. Любопытство – эх, любопытство! Оно погубит меня когда-нибудь. Я заглянула в лабораторию Вадда и увидела голого татуированного красавчика, расхаживающего между саркофагов. Один из саркофагов оказался вскрыт, и я тут же подумала, что юноша, видимо, выбрался из него. А потом татуированный красавчик повернулся ко мне, встретился со мной взглядом, и я потеряла сознание. Такое ощущение, что у моего сознания где-то имеется рычажок «включить/выключить» и татуированный им воспользовался. Впрочем, не исключено, что примерно так оно и есть.

- Да-да, ты совершенно права Алексия, - улыбнулся Вадд. – Я так понимаю, красавчик, которого ты видела, и был исчезнувшим Вереском. Можешь подробнее его описать?

- О! Ну я его хорошо разглядела. Худой, гибкий, широкоплечий и жилистый. Тело его покрывал странный узор. Татуировка не покрывала только ноги, живот, кисти рук, шею и голову. Ну, еще, прошу прощение, задницу. Волосы были темно-русые, с золотистым отливом, глаза… темно-зеленые, такие странные, я никогда не видела таких глаз. Лицо у красавчика было бледным и широким, нос… ну, вполне обычный нос, такой как у Персея или Глория. Скорее как у Глория… что касается других примечательных деталей, то они впечатляли… да! Очень впечатляющая деталь… хм-м…

- Ну, практически никаких сомнений, что это Вереск Вадд! – рассмеялся Варфоломей. – Впрочем, меня очень интересует, каким образом он умудрился выбраться из саркофага…

- Ему помогли, Варфоломей, - улыбнулась Алексия – Орден Драконов очень заинтересовался нашим копошением на месте древней цитадели Лесного Народа. Я очнулась в залитом белом светом зале, на мягких подушках. Стены были из светло-серого камня, и в центре залы располагался небольшой фонтанчик. Он очень мило журчал…

Холодно не было, и камень казался теплым на ощупь. Окна находились слишком высоко, я не могла выглянуть наружу, видела только голубые лоскуты неба. Когда я обошла зал кругом и остановилась перед фонтанчиком, вошел высокий стройный человек, в светлых одеждах. Ну, одет он был весьма просто: штаны из плотной ткани, рубашка и темно-синий плащ с капюшоном. Капюшон был откинут. Лицо вошедшего было молодым и молочно-белым. Волосы – пепельные, но в них вкрадывались рыжие локоны. Глаза показались мне удивительно чистыми и светлыми. Навскидку я решила, что вошедшему чуть больше двадцати. На самом-то деле ему было за сорок, но я, наслышанная о долголетии чародеев из Ордена Драконов, такого даже и не предполагала. Человек поклонился и представился: «Фейр Э’Шелк, к Вашим услугам госпожа» - при этом так широко улыбнулся и руку к груди приложил, что полностью покорил мое сердце. Я просто не  могла не улыбнуться в ответ.

Я сказала, что рада видеть такого замечательного и вежливого человека, но мне хотелось бы знать, где я нахожусь, и как здесь оказалась.

«Госпожа, это Воздушный Чертог, расположенный у самого Края неба. Владение Ордена Драконов» - ответил мне Фейр Э’Шелк.

«О… - протянула я – но ты не рассказал о том, каким образом я очутилась в этом восхитительном месте!»

«Вы здесь оказались волей случая, - улыбнулся Фейр – Вы – гостья нечаянная, но желанная. Мой повелитель, владыка Драконов и верховный магистр Ордена приглашает Вас разделить с ним и его родственником трапезу. И, я думаю, они вам все расскажут. Я же говорить не вправе» - я в ответ фыркнула и согласилась пойти за Фейром. Он долго вел меня по коридорам, мы вышли даже на какую-то открытую галерею, откуда открывался фантастический вид на горы и зеленую долину далеко внизу… а потом мы пришли в скромно обставленную комнату, небольшую и квадратную. Потолок, как и везде в замке был высок. Вычурный столик на трех ножках стоял в центре. Три низких кресла, тоже вычурных, резных, стояли рядом. Два были заняты, одно – пустовало. Мои сотрапезники удивили меня. Одному было лето сорок на вид. Впрочем, вру: я так и не смогла определить его возраст. Он был очень красив: тонкие черты лица, прямой нос, большие серые глаза и длинные, огненно-рыжие волосы. Он кутался в многоцветную дорогую парчу, и вид имел царственный. Другой оказался татуированным юношей из подземелий Варфоломея. Увидев меня, он улыбнулся и подмигнул. Он, конечно, оделся. По местной моде, я полагаю – простые серые штаны, такая же рубашка и куртка из замши. Голову украшал тонкий серебряный обруч с выгравированным на нем цветочным узором.

«Присаживайтесь, Ваше высочество» - проговорил рыжий глубоким красивым голосом, - Я – Алларест Э’Кирсан, Повелитель Драконов, а…»

«Я сам представлюсь, внучек, - перебил татуированный, голос его оказался высок и мелодичен, - Меня зовут Вереск, и народ, которым я правил когда-то больше не бродит по лесам и лугам этого мира».

«Присаживайся, Алексия, дочь Деметра, отведай с нами этот восхитительный салат, - сказал Алларест, - Мой повар божиться, что бросил туда не только сухари, но еще и мясо курицы…»

Так началось мое знакомство с Алларестом Э’Кирсаном, внуком Златоцвета и Вереском Ваддом, который приходился Златоцвету братом. Правители из рода Златоцвета живут долго. И хранят память о древних временах. Дед о многом рассказал Алларесту и тот знал, что у Златоцвета был брат, который не был убит, но погребен. И вот однажды, во владения Ордена приходит очень странный человек, который каким-то немыслимым образом проникает в личные покои Аллареста, и затевает с ним очень интересный разговор…

Я так понимаю, этим странным человеком был присутствующий здесь Варфоломей Вадд.

- Истинно так, цесаревна, - ухмыльнулся лиилит.

- Короче, три обаятельных мужчины, а именно: повелитель драконов Алларест Э’Кирсан, лиилит Варфоломей Вадд и пресветлый князь Глорий Клен решают затеять раскопки на месте древней цитадели Лесного Народа. Цель, безусловно, благородная – найти Вереска Вадда. Я, правда, не понимаю, к чему будить столь грозные силы, ну да ладно. Меня они почему-то посвящать в свои планы не собирались и, когда я стала невольной свидетельницей «оживления», тут же была похищена и доставлена в замок Аллареста, вместе с Вереском. Собственно, все заговорщики находились в замешательстве: они совершенно не представляли, что со мной делать. Меня продержали несколько дней в замке, где я была вольна гулять где угодно. Я неплохо отдохнула, надо признать. Мне нисколько не было скучно, и я многое узнала. Прошлой ночью ко мне пришел Елизар и забрал меня. Не знаю, как он это сделал, но, кажется, ему помог Вереск. А теперь, уважаемые Глорий и Варфоломей, вы можете объяснить, зачем понадобился весь этот спектакль с моим исчезновением? Зачем вообще все надо было скрывать от меня? Чтобы сюда, на границу прилетели Василий и Елизар и все узнали? Все о наших тайнах?

- Ты почти ответила на свой вопрос, Алексия, - мягко проговорил Глорий, - Кое-кто действительно хотел, чтобы они оказались здесь. Впрочем, мы с Варфоломеем так и не знаем, кто же вернул к жизни Вереска. Точнее, мы догадываемся, кто это мог быть… ладно. Теперь моя очередь рассказывать. Рассказ мой будет не таким длинным, как у Варфоломея или Алексии и, я так подозреваю, многое из того, о чем я хочу поведать некоторым из здесь присутствующих давно известно.

Магические Ордена в последнее время обрели небывалое могущество. В мире растет напряжение. Из одного, незначительного конфликта может вспухнуть война. И война глобальная, которая охватит весь мир. Третьего октября на один из монастырей чернокнижников был совершен дерзкий налет. Монастырь полностью разрушен, настоятель убит. Орден Драконов отослал к месту разрушенного монастыря драконов-разведчиков и получил неопровержимые свидетельства того, что против чернокнижников было применено неизвестное пока мировым державам оружие, ужасающее по своей разрушительной мощи. Вполне возможно, что оружие это сохранилось с древних времен, времен войны с Темным Альянсом. Впрочем, это не так уж и важно, главное, что монастырь разрушен. Увлекшись нашими, внутренними событиями многие из здесь присутствующих упустили из виду эту новость. Однако сейчас, со стороны Магического Альянса сыплются обвинения и угрозы в адрес Мировых Держав. Чародеи заявляют о том, что не оставят преступление безнаказанным. К несчастью их обвинения не беспочвенны. Налет был совершен агентами Тайной Гильдии – организации мерзкой, однако ее услугами пользуются многие. Не смотря на правило, не выдавать своих клиентов, совет Гильдии, в создавшейся ситуации, счел необходимым сообщить о том, что заказчиком является человек, близкий ко двору Славного Императора Деметра III. Это, безусловно, провокация. Нас толкают на вооруженный конфликт с Орденом Чернокнижников. Не исключено, что на стороне их выступит весь Альянс – в ордене Вервольфа уже давно готовятся к войне и флот Аквийского ордена начал очень тревожные перемещения… Безусловно, в случае войны за нас вступятся наш сосед и союзник – Чоранская Империя. Если в войну вступит Чоран, то к нам, в борьбе против орденов присоединяться Келетлейн и Хелемия, а так же Орден Драконов. С другой стороны, степняки и Хуринский сольтар непременно воспользуются ситуацией и ударят в спину…

Что касается здешней ситуации. Смотрите, как все удачно складывается: кто-то «оживляет» Вереска Вадда, причем устраивает это так, чтобы Вадд столкнулся с Алексией. Потом дракон доставляет их к Алларесту. Причем нам так и не удалось установить, кто же отдал такой приказ дракону. Ни я и не Варфоломей – точно совершенно. О том, где находится Алексия, мы узнали только вчера.  Встает главный вопрос: зачем это было сделано? Напрашивается очевидный ответ: кто-то хотел собрать нас всех здесь. И этот кто-то может быть, например Вами, цесаревна Климентина…

- Правда? – фыркнула  Климентина, - А с чего ты это взял, дорогой?

- Ну, как же? – улыбнулся Глорий, - подозревать-то Вас я начал давно. В вечер, когда исчезла Алексия, в замке находилось только два человека: Лазарь и Вы. И все подозрения здесь падают на Вас, Ваше Высочество.

- Боюсь, что это так, - поддержал Глория Елизар, - Государь-император, кажется, не сомневался, что это ты… мне так показалось.

- А зачем мне это, скажите на милость?

- Тебе уже за тридцать, но ты еще не родила наследника. После смерти Деметра власть могла ускользнуть из твоих рук, перейдя к твоему будущему племяннику и младшей сестре.

- Тогда почему я не сделал этого раньше? Или, скажете, просто депрессия накатила, а? – Климентина нервно рассмеялась.

- Ты знала! – крикнула, вдруг, Алексия, - Я доверяла тебе, черт возьми! А ты?! Сестренка, чтоб тебя…

- Успокойся, Алексия, - мягко проговорил Глорий – Сестра твоя здесь совершенно не причем. Я подозревал ее, но, как оказалось, напрасно. Мои извинения, Климентина, поздравляю тебя, Алексия. Для меня это не новость, но, ты хотела сохранить тайну, и я делал вид, что ничего не знаю.

- Все равно у моего ребенка нет шансов стать Императором, - вздохнула Алексия, а потом добавила – И, слава Богу!

- Почему же? Срок небольшой, ты можешь еще успеть выйти за Елизара, и никто не будет считать твоего сына бастардом, - проговорил Клен.

- Но… - Алексия закусила нижнюю губу, - Ты же меня знаешь, Глорий. Честность меня погубит. Я жду ребенка не от Елизара.

Стратилат Калин чувствовал себя очень неловко. Он нервно сцепил руки.

- Как знаешь, - пожал плечами Глорий.

- А мне вот, интересно, Глорий, почему ты решил, что Климентина не причем? – вмешался в разговор Василий. - Ну, я, положим, Климентину знаю получше тебя. И абсолютно в ней уверен. Не она это.

- Не она, - кивнул Клен и загадочно уставился на Климентину.

- Глорий, - строго сказала в ответ старшая из цесаревен – Ты и так перешел все мыслимые грани приличий. Не хочу, чтобы ты и это вынес на всеобщее обсуждение.

- Хорошо, - легко согласился Глорий – Тогда предлагаю сразу перейти к следующему подозреваемому… что ты можешь сказать в свое оправдание, Лазарь?

- Кто? Я че ль? – изумился молодой человек.

- - Это не он! – вступилась за Лазаря Алексия – Ну с чего ты взял?

- Ну, может быть, у него нет столь ярко выраженного мотива, как у Климентины, зато у него есть возможность. Для того чтобы «оживить» Вереска Вадда, сбить с толку драконов и вообще запутать всех, нужен не дюжий талант и большие познания в области чародейства, причем в таких областях, которыми Климентина никогда и не интересовалась. Собственно, Ее Высочество обладает немалыми силами к противоборству черной ворожбе и запретному чародейству. Сила ее сравнима с силой многих славных витязей нашей Империи, и сила эта – не в умении сплетать хитрые заклинания, но в умении их разрубать, уничтожать, рассыпать и рассеивать.

- Но я не мог! – воскликнул Лазарь. - Я все время был в камералке, это может подтвердить Ее Высочество…

- Ну… не совсем, - улыбнулся Глорий. – Криокамера Вереска Вадда сейчас находится у Драконов. Вообще, криокамера – самое слабое место во всей авантюре, которую затеял злоумышленник… или злоумышленники. Дело в том, что в нее встроен таймер, и мы можем точно сказать, когда началось «оживление» Вереска. Процесс этот долгий, знаете ли… нужно часа два-три, чтобы вывести лиилита из криостаза. Как раз в это время в подвал спускался профессор Тис. За своей, якобы забытой трубкой. Профессор, что скажете?

- Что я скажу? – Тис неожиданно рассмеялся. Мелодичным и завораживающим был его смех. – Профессор здесь не причем, Глорий, князь Клен! Неужели ты думаешь, что кто-либо из сидящих здесь, включая даже уважаемого Вадда смог бы регенерировать повреждения телесной оболочки Вереска Вадда, а затем вывести его из криостаза?!

- Ну почему же, - улыбнулся Глорий – Я бы смог. С момента нашей последней встречи я многому научился… так что, вылезай из дорогого всем нам профессора Тиса по-хорошему, бес...

- Бес… - улыбка Тиса стала какой-то хищной. – Ты ничего не сможешь противопоставить мне, Глорий. Твой дух отравлен и принадлежит тьме. Ты знаешь это, притворщик! Выступив против моего господина, ты выступаешь против самого себя, дурак! Думаешь, тебя простят? Думаешь откупиться за свои неблаговидные поступки совершенные и те, которым еще предстоит свершиться? Нет, не будет этого, и бездна Дуата ждет тебя, черная бездна, где нет Его, куда никогда не обращен Его взор. Там только боль, смерть, вечные страдания, там сковывающий сердце холод, там изнуряющий жар. Вот что ждет тебя грязное, подлое ничтожество! Гадкий, скользкий Глорий Клен, в черном чародействе испачканы твои руки, черным коварством наполнены мысли, дух твои извращен, тело развращено и долго, очень долго мог бы я перечислять все те мерзости, что творил ты…

Глорий побелел от гнева. Сжав кулаки, он проговорил:

- Может быть, все это так, бес. Но вокруг меня – хорошие, честные и доблестные люди, едва ли ты сможешь сопротивляться им.

- Честные? Доблестные? – бес рассмеялся. - О, да! Аристократы! Две сеструшки-потаскушки из императорского дома. Одна, впрочем, вдовушка, ей простительно, а вот у второй-то жених есть. Правда, свадьбе уже, похоже, не бывать, да? Прекраснейшая из цесаревен… распутнийшая из цесаревен…сколько мужиков у нее было, у блудливой? А Елизар? Хранил ли он верность ей, в походах? О, нет, как развлекался он со шлюшками! О, так это было сладко, так зажигательно! Впрочем, он не очень искусный любовник…

- Прекрати! – рявкнул Василий – Хватит вываливать на нас всякую гадость…

- Так ведь гадость-то не моя, а ваша, Василий, -  вкрадчиво проговорил бес. – Ваша гадость, ваша слабость… я читаю в сердцах, Василий, и в твоем мне тоже открывается многое. Из всех присутствующих ты, наверное, самый честный, самый открытый, самый выбеленный. Но вот только, мне, видишь ли, наплевать.

Бес взмахнул рукой, и Василий отлетел на несколько метров, ударился об стену и потерял сознание. Все вскочили. Вадд, Глорий и Лазарь начали плести заклинания. Елизар выхватил меч, а Климентина, сжав ладонь Персея, что-то беззвучно шептала одними губами.

- Тише-тише, мои дорогие! – рассмеялся бес – Вам не совладать со мной. Я тоже многому научился, Глорий, к тому же меня питает сила куда большая, чем ты можешь себе представить. Этот мир очень важен для нас. Мы уже очень много знаем о ваших планах и, поверьте, реакция моего Господина, очень, очень вам придется не по вкусу. Вся сила Дуата обрушиться на вас! Вы не выстоите, лапочки.

Лазарь, Вадд и Глорий нанесли свой магический удар. Звякнула посуда, вздрогнула мебель. Бес смеялся. На него бросился Елизар. Бес взмахнул рукой, но безрезультатно. Витязь ударил мечем, но бес ушел от удара. Елизар ударил еще раз. Бес подставил руку, раздалось скрежетание, будто бы стратилат бил о камень.

-Без паники, - пробормотал князь Калин, и замахнулся для нового удара.

В этот момент Климентина направилась к сражающимся. От рук ее исходило молочно-белое сияние. Она молча подошла к бесу сзади и возложила руки на плечи. Бес завопил и резко повернулся к цесаревне. Встретившись с ее спокойным взглядом, взгляд беса заметался затравлено, бес завизжал и выскочил из тела профессора. Тис осел на пол, а черная тень расправила крылья и мерзко оскалилась. Бес предстал перед всеми в истинном облике: отвратительный, скользкий. Он был гол, покрыт бледной зеленоватой чешуей. Крысиным красным хвостом тварь била по полу, в темных глазах играли алые огоньки. В руках бес сжимал два черных меча, святящихся призрачным голубоватым цветом. На пол рухнул Николай Ель и Парис. Еще две темные тени метнулись и встали за спиной старшего беса.

- Ну что, все вышли? – усмехнулся Глорий, - а теперь, приготовьтесь!

Варфоломей Вадд выхватил свой меч, который прятал под плащом. Очнулся Василий, ошалело оглянулся по сторонам. Охнув, он нахмурился и сосредоточился. Вскоре он взмыл в воздух и, набросился на бесов с воздуха, размахивая мечом. Одновременно с ним на бесов накинулись Вадд, Персей и Елизар. Лазарь и Глорий наносили магические удары. Не многие из них достигали цели, но когда кого-то из бесов удавалось зацепить, раздавалось злое шипение.

Женщины тем временем пытались привести в чувство профессора, Париса и Николая. Петр, Сергей и Влас выскочили из комнаты. Вернулись они очень скоро, держа в руках лопаты. Вбежав в комнату они бросились помогать витязям и чародеям. Лопаты оказались оружием грозным. Во всяком случае, Петру удалось отрубить ухо одному из бесов. Бой был долгим и никто не мог одержать вверх. Бесы продолжали сражаться и сдаваться не собирались, не смотря на то, что серьезных увечий никому нанести не смогли, зато сами получили множество ран.

- Сдавайтесь! – раздался властный и чистый голос. В зал вошел высокий человек, голый по пояс. Его тело покрывала татуировка, волосы были заплетены в косы. В руках вошедший держал меч. В вошедшем все безошибочно узнали Вереска Вадда.

- Вы себе на погибель разбудили меня, твари! – прогремел его голос в тишине. В тишине, потому что схватка в одно мгновение стихла. – Зачем, зачем вы сделали это? Думали, что я буду служить вам?

- Глупец! – рассмеялся старший демон. – Сейчас ты покинул Орден Драконов, и не видишь, что происходит там! Э’Кирсан мертв и Орден Драконов примкнет к Альянсу… Война. Этот мир охватит война. Оборотни Вервольфа, мертвецы, драконы и чернокнижники, маги Аквийского Ордена - все они, все, растерзают этот хрупкий мир, обрушат на города империй мощь своего грязного колдовства. И мы поможем им. О да! Мы поможем им, ведь когда мир будет принадлежать им, они отдадут его нам. Мы проведем через бесконечность свои флоты, мы обрушим с неба каменный дождь и по земле, по которой ступал Спаситель пройдутся черные легионы воинства Бездны. Зачем нам было возвращать тебя к жизни? Ты подвернулся под руку, вот и все. Наш враг, помок великой черной госпожи… Тебя должны были пленить там, в драконьих горах, но ты ушел… какая жалость! Что же, значит, ты пойдешь с нами. Госпожа хочет видеть тебя.

- Что-то не хочется мне, - ответил Вереск Вадд.

- Это не важно! – прорычал бес и бросился на Вадда. Два его помощника неслись за ним. Они двигались так быстро, что никто не успел среагировать. Три черные тени окружили древнего лиилита, а потом рассеялись как дым. Вместе с ними исчез и Вереск Вадд…

- Уф! – выдохнул Глорий Клен, - наконец-то все закончилось…

Князь сел прямо на пол – ноги его уже не держали, голова кружилась и нечеловеческая усталость наполнила все тело. Рядом опустились прочие участники сражения.

- Все ли закончилось, вот что меня беспокоит, - заглядывая в глаза Глорию сказал Елизар.

- Все не все, а с этим покончено, - твердо вымолвил Персей.

- Эх-хей! Все только начинается, уважаемые, - ободряюще улыбнулся Лазарь. Он тоже очень устал, но не унывал. Он вообще редко предавался этому недугу.

- Мне кажется, тебе надо объясниться перед нами, Глорий, - сурово сказал князь Калин. – Зачем ты затеял всю эту игру? Ты ведь знал про беса.

- Догадывался, - поправил стратилата Глорий. – День только начался, а я уже труп. Давай поговорим потом? Где-нибудь к обеду? Я обещаю, что отвечу на все ваши вопросы. Правда. Честно.

Глорий вымучено улыбнулся.

- Отстань от князя, Елизар, - бросилась защищать Глория Алексия – Он правда устал. Мы все устали. Надо отдохнуть. Работы все равно сегодня никакой не будет, по всей видимости…

- Выследить беса. Загнать его в ловушку. Поймать – изгнать – низвергнуть. Проделать все это не так уж и просто, как может показаться. Когда в моей голове возникли подозрения? Когда подозрения переросли в уверенность? Я знал о бесе. Но я не знал в ком он сидит. Чтобы вычислить его, нужно было время. К тому же я, если честно, очень боялся не справиться с тварью.

- Почему? – поинтересовался Елизар. Он устроился на стуле, прямо напротив Клена.

Глорий сидел, сцепив руки, перед цесаревнами, Елизаром, Персеем и Василием. За окном было темно, в комнате, где жил Глорий – накурено.

- Во мне никогда не было той силы, что есть в Климентине… или в тебе, Елизар, - грустно улыбнулся князь Клен. – Ни я, ни Вадд не справились бы. Мы подозревали, что Климентина или Лазарь могут быть тоже одержимы. Когда исчезла криокамера, мы очень удивились. Мы начали сомневаться, причастны ли к этому бесы. Когда я уже точно знал, что один из бесов сидит в Тисе, я еще не был уверен в том, что еще один не сидит в Лазаре. Мы нашли камеру. Нашли Вереска Вадда. Пришла пора действовать. Бесы оказались окружены со всех сторон. Они не знали, что Вереск Вадд спешит к нам на подмогу. Они притихли и ждали. Заставить беса обнаружить себя – задача, требующая определенной хитрости. Необходимы были сильные эмоции, смятение… поэтому мне и пришлось рассказать о твоем ребенке Алексия. Прости.

- Ладно, чего уж… - отмахнулась цесаревна. Она сидела прямо на полу, на старом ковре и лелеяла в руках бокал с красным вином.

- Так или иначе, бесов мы вычислили и выгнали.

- Но они ушли, - вздохнул Персей. Он мрачно возвышался у окна, оперев локоть на тумбочку.

- Они всегда уходят, – заверил друга Глорий - Ну… почти всегда. На нас напало три беса и шансов, что кого-то удастся захватить, почти не было.

- Зато они, напротив, захватили… - пробурчал Елизар.

- Захватили… - кивнул Глорий, - Это очень тяжелая утрата. Господи, может быть, самая тяжелая.

- В надвигающейся битве нас ждет много горьких утрат, - заметил Персей.

Он, конечно, был прав.

Глава третья

ВОЙНА

После сильного ночного ливня по раскисшей дороге из мокрого, трепещущего багряно-желтой листвой леса, показалась черная несуразность грязного автомобиля. Он, весь трясясь и шатаясь как в хлам пьяный матрос, подъехал к крепости и замер перед крыльцом.

Из нутра черного чудища выбрались двое: высокий молодой человек в форме логарха и маленький сухонький мужчина в черном костюме, котелке, с тростью и седыми усами на круглом лице. Логарх был нервозен и бледен, мужчина в котелке – сосредоточен и мрачен.

На крыльцо, тем временем, вышел Персей. Он держал в руках чашку кофе. На плечи был наброшен сизо-синий клетчатый плед.

- Ваше высочество? – обратился к Восточному Наместнику мужчина в котелке.

- Чем могу быть полезен? – с заинтересованностью и снисходительной полуулыбкой, которую он приобрел за годы наместничества, спросил Персей. Впрочем, тень обеспокоенности коснулась молодого вельможи, так как события последних дней несказанно его беспокоили, и прибывший по такой беспутице седоусый придворный мог прибыть только с очень важными новостями. А важные новости редко оказываются хорошими –  в этом Персей успел убедиться за годы службы.

- Ваше высочество! У меня послание от Патриарха. Оно адресовано к Вам, цесаревнам, стратилату Калину и князю Глорию… Хорошо, что вы все сейчас здесь, а то пришлось бы посылать к каждому отдельно.

- Что случилось?! – тревожно спросил Персей, принимая из рук посланца конверт.

На порог вышла Климентина. Увидев ее, логарх побледнел пуще прежнего, а мужчина в котелке снял свой головной убор и склонился в поклоне, проговорив:

- Ваше величество…

Климентина недоумевающие вздернула брови, и перевела взгляд с посланца на Персея.

- О, мой Бог! Император… - ошарашено проговорила Климентина.

Персей в единый миг переменился в лице:

- Мертв?! Как?! Когда это случилось?! Почему?! Черт возьми, накануне войны… - Восточный Наместник, прикусив нижнюю губу, принялся внимательно вчитываться в текст патриаршего послания.

Климентина стояла рядом и, заглядывая Персею через плечо, тоже сосредоточено вчитывалась в текст.

Через час все (включая археологов и Варфоломея Вадда) собрались в обеденном зале. Письмо патриарха переходило по кругу из рук в руки и вернулось к Персею. Климентина сидела рядом с Восточным Наместником – во главе стола. Справа от цесаревны устроилась ее притихшая сестра. Возле, успокаивающе сжимая Алексии руку, находился Елизар Калин. Напротив них - Глорий Клен, слева от князя сидели археологи, а на противоположном, дальнем конце стола – Варфоломей, на которого опасливо косились прибывшие логарх Никомед Ижица и седоусый сотрудник патриаршей разведки Поликарп Луппович.

- Ситуация, сами понимаете, очень необычная, - нарушил молчание посланник патриарха. – Мы можем с уверенностью констатировать факт убийства. Согласно закону о престолонаследии, нашей императрицей, по истечении сорокадневного траура с момента кончины цесаря Деметра должна стать пресветлая княгиня Климентина. Это выводит родню вашего покойного мужа, Ваше величество, в число главных подозреваемых.

- Ну, я бы не стал бы этого так уверенно утверждать, святой отец, - возразил Глорий. – Хочу Вам напомнить, что родня покойного мужа не может наследовать имущество вдовы. Это верно и в отношении императорского скипетра.

- Видите ли, пресветлый князь, - ответил Поликарп Луппович, - Нигде не сказано, что незаконнорожденный сын не может наследовать. В Империи нет закона о бастардах, хотя и существует традиция. Именно по этой причине подозреваемым номер один является Персей Вереск.

- О, Вы еще скажите, что это все подстроил Елизар Калин! – воскликнул Глорий Клен – Он ведь тоже первейший принц крови, а в случае его свадьбы на Алексии…

- О, Боже! – закатил глаза Персей – Ты сам, Глорий, вполне можешь претендовать на трон. У тебя, кажется, бабушка была из Вересков?

- Бабушка не считается – фыркнул князь – Мне пришлось бы перебить кучу народа, прежде чем кто-нибудь вспомнил о моей бабушке…

- Ну, я-то вспомнил, - пожал плечами Восточный Наместник.

- У тебя испорченные мозги, - проворчал Глорий. – Так или иначе, дело дрянь.

- Полностью с тобой согласен, мой  дорогой доместик, - кивнул Вереск.

- Я так понимаю, нам всем надо безотлагательно вернуться в столицу, - сказала Климентина, поднимаясь из-за стола. – Что вообще, происходит в Василисе?

- Слухи, - пожал плечами Поликарп – Сначала ползли слухи об исчезновении Вашей сестры… - посланник Патриарха с любопытством покосился на Алекасию, - Потом поговаривают о войне с Чернокнижниками и, возможном столкновении с сольтаром. Впрочем, сейчас все обсуждают обстоятельства смерти Императора.

- И какие же это обстоятельства?

- Э-ээ… я не совсем осведомлен о степени допуска уважаемых ученых к тайнам государственной важности…

- Можете считать, что степень эта у них есть, - скривилась Климентина. – После того, что произошло здесь…

Седоусый кивнул, кашлянул и заговорил:

- Императора закололи длинным кинжалом. На лезвие был наложен заговор, и покрывали его некромантские руны. Это ахорский клинок, взятый, по всей видимости, из разграбленного два года назад кургана в окрестностях Стражьи. Во всяком случае, плетение заклинаний тогда и сейчас, на клинке, очень похоже. Удар был нанесен сзади, в основание шеи, чуть ниже серебряной цепочки, на которой Император носил нательный крест. Потом был нанесен еще один удар, в бок, тоже со стороны спины, справа. Преступник бросил кинжал и скрылся. Если бы тело обнаружили позже, клинка мы могли не увидеть.  Сила и специфика наложенного на лезвие заклинания была такова, что оно непременно, будучи активизировано, разрушает структуру оболочки.

- Это… это может быть связано со здешними событиями… - задумчиво протянул Персей. – Ты как думаешь, Глорий?

Князь Клен тем временем отрешено разглядывал Климентину. Вопрос Восточного Наместника заставил его вздрогнуть. Моргнув, он проговорил:

- Связано? Да, очень может быть…

- Извините, благороднейшие, могу я полюбопытствовать насчет этих событий, о которых вы упомянули? – спросил Поликарп. – Видите ли, я, волей патриарха, назначен на должность, которая подразумевает курирование всех вопросов связанных с императорской и имперской безопасностью. Я, как первый заместитель руководителя патриаршей разведки Диомеда Ясеня, в настоящий момент возглавляю имперские и императорские ведомства, занимающиеся внутренними расследованиями и разведкой.

В Славной Империи, с ее полуфеодальными традициями, существовало огромное количество служб, которые в других странах объединялись бы в одну –  Службу Государственной Безопасности. В Славной Империи существовали Личные Службы Императорской и Патриаршей безопасности и разведки. При  светлых князьях и наместниках так же существовали аналогичные службы. Кроме того, существовали Служба Имперской Безопасности и Имперская Служба Внешней Разведки. Самое удивительное, что система работала, и конфликты между службами если и возникали, то почти сразу же устранялись, волей Императора и с благословления Патриарха.

- Любопытствовать Вы можете, конечно, - криво улыбнулся Елизар Калин, - Только вот мне всегда казалось, что наследником Императора является Василий Вяз, а не цесаревна Климентина. Более того, скажу Вам, Поликарп, в личной беседе наш почивший государь-император, сказал мне, что намерен объявить Василия своим наследником уже в середине октября. Это произошло накануне моего прибытия сюда. Не думаю, что за столь короткое время император Деметр изменил свое мнение. У него не было на то никаких оснований, учитывая, что никаких новостей о ходе следствия здесь он не получал.

- Нам известно позиция Вашей светлости - вкрадчиво проговорил Поликарп. – Однако Патриарх считает иначе, и если государыня Климентина не изъявит желания отречься от престола, Василию придется подождать.

- Хочу заметить, что Василий – представитель старшей из ветвей Вязов, - ответил Елизар.

- И Ваша мать – его тетя, - глаза Поликарпа грозно сверкнули, - Возможно, Василий – и старший из Вязов, но не старший в императорской семье.

- Старший – Персей, - обронил Глорий.

- Но он – бастард, - ответил Поликарп.

- Господи, как можно! – воскликнул Климентина. На глазах у нее столяли слезы. – Василий, забирай императорский венец, все что хочешь, это не вернет его!

- Клим, успокойся, - сказала Алекся. Голос ее дрогнул.

Василий, сидевший прежде обхватив голову руками и упершись локтями о стол, вскинулся.

- Как патриарх сказал, так и будет. После того, как я потерял отца на восточной войне, мне отцом стал Деметр, и дочери его мне как сестры. Я не хочу распрей среди нас. Сейчас необходимо как никогда раньше, выступить единым фронтом. Война близко. Война уже началась.

Грозно и тревожно было в столице. Во взглядах простых граждан и высоких чиновников читались потерянность и горе, близкое к отчаянию. Смерть Императора была неожиданной, преждевременной, неправильной. Долгим было правление Деметра. Славная Империя одержала много побед и вернула земли, казавшиеся навсегда утерянными. Деметр взошел на трон тридцатидвухлетним мужчиной, отцом двух чудных дочерей, отважным воином, снискавшим славы на полях сражений. Власть пришла к нему неожиданно: он был младшим сыном в семье, которая едва ли могла претендовать на трон, ведь у Императора Константина был сын Николай. Но сын погиб в войне, и вместе с ним пал старший брат Деметра. Княжество Вязов перешло племяннику Деметра, а сам Деметр оказался неожиданно приближен к трону государя. Он получил звание стратилата, а затем – должность императорского доместика и оставался на этой должности до самой смерти императора Константина Вереска, которая наступила в 1321-м году. Константин правил страной 20 лет и умер на семьдесят четвертом году жизни. Но у Константина был Деметр. Молодой, отважный, мудрый и опытный. Он разительно отличался от сухого склочного старика, каким стал в последние годы Константин. Затеяв в тридцатые годы войну с Хуринским сольтаром, Деметр отвоевал Восточное Наместничество – богатейшие Наттолийские земли. В войне той погибли его племянник, Дионис – пресветлый князь Вяз, отец Елизара Калина, а так же множество молодых, но закаленных в боях, полководцев. После войны с сольтаром мира не было. Империя постоянно с кем-нибудь воевала. Мужали молодые стратиги – среди них Елизар Калин. И еще в народе, особенно в Наттолии, очень любили Восточного Наместника – Персея Вереска, бастарда, внука Константина, которого очень любил и жаловал Деметр. Когда Деметра не стало, в Империи сломался какой-то стержень. Все вдруг почувствовали, что Империи никогда более не быть такой же, как прежде. Все почувствовали приближение перемен, надвигающуюся бурю, и на гребне яростной волны, грозящейся разрушить все здание державы, неслась черная весть о войне. Никто не сомневался в мужестве и отваге Климентины, но многие, слишком многие, хотели видеть на троне Василия Вяза, а кое-кто и Персея Вереска…

Убитые горем прибыли в столицу великие витязи и прекрасные дамы. Климентина, казалось, не замечала ничего вокруг, речь ее была тиха и кротка. Персей всюду следовал рядом с ней – мрачный и задумчивый. Глорий был подле Восточного Наместника. Он выглядел невозмутимым, но осунувшимся и бледным. Алексия шла одна, хотя Елизар шагал рядом. Холодна и молчалива была цесаревна, а голос ее – тверд. Она держалась из последних сил. Все видели, что Елизар иногда сжимает кулаки, а на глазах появляются слезы, но на людях он старался не показывать своего горя. Чернее самой черной тучи был Василий. Он вел себя грубо, кричал на слуг, каждый вечер напивался (часто в одиночестве), а поутру мучился похмельем.

Погода портилась. Дул холодный мокрый ветер, стремительно холодало. Почти каждый день шел дождь, тяжелые легионы туч угрюмо двигались на запад. Изредка солнечному лучу удавалось пробиться через их плотные ряды и тогда, стоя на смотровой площадке одной из башен императорского дворца Елизар Калин видел звонкое серебро неспокойного моря, а серые мечущиеся тени чаек оборачивались белоснежными ангелами. Но рыхлые тела туч быстро закрывали брешь, и над городом опять наступали серые сумерки.

Погода была дрянь. И настроение у всех было паршивое. Началась, как и ожидалось война. На севере степняки осадили Остроуст, а войска некромантов перешли перешеек, отделяющий их полуостров от Империи, и двинулись на север, отсекая Остроустскую крепость от остальных земель Северного Наместничества. В то же время армия чернокнижников вышла к реке Стражьй. Там она и увязла в лиманах, на границе с Вересковым княжеством. Хуринский Сольтар пока не предпринимал никаких действий против Славной Империи, но оно видимо из-за погоды. По этой же причине южные порты пока не блокировали корабли Аквиского Ордена. А вот драконы, переметнувшиеся после смерти Э’Кирсана в стан врага досаждали изрядно, опустошая земли на севере, от Варского озера до самого Твердиславля. Налетам подвергались земли Кленов Буков и Вересков, весть север Западного наместничества и часть Северного.

Положение было тяжелым, но не отчаянным. У Империи были союзники. Хелемская и Чоранская Империи оттягивали на себя наиболее серьезные силы врагов – несокрушимые армии Вервольфа. Этот северный колдовской Орден за несколько недель войны успел оккупировать южные области Келетлейна. Вторгнувшись в графства Рьеона, войска Вервольфа прошли маршем до стен Рьеонбога на востоке и Оундербога на западе. Два вольных города оказались взяты в осаду.

Впрочем, состояние дел в императорской семье заботили Елизара не меньше. Алексия охладела к нему. Матерь Божья, она ребенка ждет! Чертового бастарда…

Климентина и Персей больше не скрывались. Они, конечно, не афишировали свои отношения, и многие во дворе даже не подозревали о том, что Восточный наместник спит с будущей Императрицей, но слухи расползались.

Ну, это не самый поганый расклад, - решил Елизар. В конце концов, брак Климентины и Персея ознаменует единство наследников Климента Вереска. Многие считали, что Константин V был слишком суров к внуку и не правомерно лишил Персея наследства. И так, Василий от притязаний, вполне законных, на взгляд Елизара, отказывается, а Климентина и Персей приобретают верховную власть в стране. Персей хорошо зарекомендовал себя, на востоке он чрезвычайно популярен.

Полным ходом идет расследование убийства Императора Деметра, но пока особых подвижек нет. Есть серьезные основания подозревать во всем бесов. К несчастью Тис и его помощники ничего особенного рассказать не могут. С каждым днем здоровье их ухудшается. Если в отношении помощников профессора есть еще надежды, то со скорой кончиной Тиса придется смириться. Он не молод, а бес, одержавший его, был силен.

С той стороны пролива на столицу надвигался грозовой фронт. Солнце садилось. Там, на востоке, в черной мгле распускался алый цветок. В ветер вплетался бисер дождя. Елизар набросил капюшон на голову.

- Ну и погодка, - раздался за его спиной голос. Первый витязь Империи обернулся и увидел тощую фигуру Глория Клена. Этот червь все еще торчал в столице.

- А, ты… - протянул Елизар и повернулся обратно. К морю.

- Больно ты мрачен, Калин, - сказал Глорий и, подойдя, встал рядом. Он помолчал недолго, всматриваясь вместе со стратилатом в живописную даль.

- И что ты там хочешь углядеть, скажи на милость? – наконец не выдержав, нарушил молчание Клен.

- Ничего, - ответил Калин.

- Ах, это… - понимающе кивнул Глорий.

- Слушай, что тебе надо, Клен? – неприязненно поинтересовался Калин.

- То, что ты хочешь углядеть в этой мрачной туче: ничего. Знаешь, мы переживаем переломный момент в истории. Мир больше никогда не будет прежним.

- Все течет, все меняется, - пожал плечами Елизар.

- От нас останется пепел, и пепел рассеют над морем, рассеют над холмами и горами. И все свершенное нами истлеет. И все созданное – разрушится. Заржавеет мечи наши, пойдут ко дну корабли. Тьма окутает земли, дороги зарастут травой. Я скорблю о воинах павших. Скорблю о тысяче тысяч. О друзьях и врагах скорблю. О братьях скорблю, отцах и сыновьях. Тьмой скрыты они. Во тьме скроюсь и я.

- Что это? Стихи? – удивленно приподняв брови, поинтересовался Елизар.

- Если и стихи – то очень плохие, - вдохнул Глорий. – Я медленно схожу с ума. Елизар… я тебе неприятен, да?

- Ну… не то чтобы… - стратилат сдвинул брови - Если честно, то да.

- Я… не очень хороший человек.

- Приятно слышать, что ты это признаешь.

- Как думаешь, у меня есть шанс?

- Шанс на что? Стать лучше? Ну, ты ведь ни так уж и плох… честно говоря, мы все не ангелы, правда ведь?

- Не ангелы, это верно. Просто…

Глорий не закончил. Яркая вспышка молнии на миг ослепила светлых князей, а когда отгремел гром, на дворец обрушился сильнейший ливень. Они спешно покинули площадку, спустились по узкой лестнице. Выйдя на открытую галерею, где-то на высоте шести метров, Елизар заприметил внизу, в колодце внутреннего дворика распластанную фигуру.

- Что там, Глорий?

- Ох! Нам надо спуститься, выяснить…

Бежали они быстро и, проникшие до нитки склонившись над телом, они застыли от ужаса и горя. Перед ними лежала бледная и мертвая цесаревна Климентина.

Филипп Шиповник - тощий и бледный патологоанатом - стоял перед черным вычурным креслом, где сидел цесаревич Василий - новый наследник Императорского венца. В зале собрались все пять стратилатов, включая Елизара, патриарх и его верный Поликарп Луппович, доместик Императора Деметра пресветлый князь Харитон Бук, цесаревна Алексия, Восточный Наместник Персей и пресветлый князь Глорий Клен.

- Против  цесаревны Климентины было применено очень сложное и непонятное заклинание, смертельный исход которого для нас очевиден, однако я так и не смог в нем разобраться, - сказал Филипп Шиповник, он протянул толстую зеленую папку Поликарпу Лупповичу, стоявшему ближе всего – В папке – результаты аутопсии и схема плетения заклинания. Надеюсь, кто-нибудь из уважаемой публики сможет разобраться в нем.

- Можно взглянуть? – обратился к Поликарпу Елизар.

- Хм, да, конечно, - сказал Поликарп, захлопывая папку.

Князь Калин, раскрыв папку тут же позеленел. Потом он торопливо перелистал несколько страниц, становясь при этом все бледнее и мрачнее.

- Вязь мне знакома, хотя само заклинание – нет. Глорий, что скажешь? – Елизар протянул папку Клену. Тот глянул, вздохнул и сказал:

- Да, это оно и есть. Вязь Чужой Половины. Правда, здесь не одно заклинание, а как минимум три.

- Правда? – удивился Елизар, - И какое из них сплел ты, Глорий?

- То, которое было призвано оберегать ребенка Климентины. Его очень хитро обошли, вплели несколько дополнительных нитей, что, в дальнейшем привело к смерти цесаревны.

- Ребенка?! – воскликнул Василий – Климентина ждала ребенка?

- Возможно, - нахмурился Патриарх.

- Можете не таиться, - заговорил Персей – Мы с Климентиной обвенчались несколько месяцев назад. И я сам попросил Глория наложить охранные чары на моего ребенка.

- Это была замечательная работа, - улыбнулся Клен, - Вам бы понравилось, Патриарх.

- Для начала, я должен взглянуть на плетение, - заметил тот в ответ.

Папку передали Патриарху.

- Поразительно, - наконец сказал он – Да, Глорий, Вы опасно подошли к черте, за которой начинается черная ворожба, однако в данном случае, в том, что сотворили Вы, я обнаружил так много света и любви, что присутствие чудесного вмешательства несомненно. Какая сила смогла противиться чуду и так исковеркать его, остается только гадать.

Елизар Калин и Глорий Клен уехали на север. Оттуда шли неутешительные вести. Впрочем, с приездом князей ситуация несколько изменилась. Рассказывали много о чудесах, творимых витязем Елизаром, и о чарах Клена, спасших немало жизней. Глорий, как говорят, отличился при обороне Липова, возглавив дерзкий диверсионный налет в тыл врага. Шептались о том, что с пресветлым князем было сорок воинов в черных одеждах и воины эти отличались свирепостью и силой. Варфоломей, держа слово, пересылал волонтеров из числа соплеменников, которые оказались хорошим подспорьем в борьбе с магами. Вообще, волшебство на потомков лиилит действует слабо, они сильнее и живуче людей. О странных витязях – темных и мрачных, но как бы вспыхивающих нестерпимым светом бродили среди наступающих армий чародейского альянса упорные слухи. Конечно, витязи Славной Империи, тоже свершили не мало. Болтали о ярком свете, разрушающим тьму, о свете, рвущем в клочья полотно колдовского тумана. Отважный витязь Поликарп Вяз с дружиной перебил около пятидесяти железных големов. На море флоту Аквийского Ордена было нанесено поражение.

Тем временем, вслед за Елизаром и Глорием, столицу покинул Персей. От его доместика Митридата пришла весть о войне с сольтаром. Вновь началась война на юго-востоке.

Как не отговаривали Императора Василия, но тот был непреклонен. Он рвался в бой, и, оставив Василису, отбыл вслед за Елизаром и Глорием. Об одержанных им воздушных победах много писали в прессе.

В кольце врагов Империя яростно сражалась, и у нее были неплохие шансы выжить. Уже ни для кого не было секретом, что сам Враг рода человеческого помогает альянсу колдовских орденов. Но с нечистью и нежитью внутри страны борьба была налажена жестокая и решительная. Некромантов, вылезших со своего гнилого полуострова, быстро загнали в лиманы. Рати нежити были упокоены навеки. Сложнее было со степняками. Со злыми духами и нежитью они не якшались, но сами были как злые духи, конные их отряды появлялись то там то тут, возникая, будто из ниоткуда. В Северном Наместничестве царила полная анархия. Власти контролировали крупные города, несколько крепостей, да и только. Везде властвовали степные орды. К счастью, удалось наладить поставки продовольствия – в Твердиславль с севера, из союзного Чорана, а в прибрежные южные города по морю из самой столицы и Восточного Наместничества.

Алексия вдруг обнаружила, что реальная власть в стране распределена между Патриархом, доместиком Императора и ее скромной персоной. Цесаревна действовала разумно и решительно. Доместик, служивший еще ее покойному отцу, всегда был добр к Алексии, ценил ее острый ум, уважение Патриарха она заработала, взяв на себя командование Императорским дворцом – тем еще сумасшедшим домом, в котором, по ходу развития военных действий назревала паника. Пока мужчины воевали, Алексия стала полновластной хозяйкой Империи.

Доместик Императора, пресветлый князь Харитон Бук сидел в низком плетеном кресле за круглым белым столиком. Напротив него устроилась цесаревна Алексия. Они сидели в галереи, что выходила в уютный внутренний дворик. Почти такой же, где умерла Климентина. Стояла хорошая ясная погода, Ветер дул холодный и влажный.

Харитон – сухой, тощий и бледный, с лицом пергаменным и глазами льдисто-серыми, седой и почти лысый, стриженный коротко, выбритый гладко. Князю уже за шестьдесят, он кутается в плащ с меховой подкладкой. Алексия напротив одета достаточно легко: свободное серо-голубое платье и наброшенная сверху замшевая куртка.

- Тебе не холодно, внучка? – поинтересовался доместик. Он и правда был дедом Алексии. «Господи, чуть ли не единственный близкий родственник, из тех, что остался!»– с ужасом подумала цесаревна. Алексия мотнула головой:

- Нет, дед, мне нисколечко не холодно. А ты, я вижу мерзнешь, даже напялив на себя этот нелепый плащ. Мы на в Чоране, где говорят по улицам Оковы  медведи бродят, и пол года на полях лежит снег. У нас – юг, страна виноградников и оливковых рощ.

- Климат немного сопливый, если честно, - поморщился доместик.

- Ну, думаю, кофе с коньяком тебя согреет, - улыбнулась Алексия.

- О! Ну это верно.

- А я ограничусь просто кофе. Без коньяка, - заявила цесаревна. – Как-то мне беспокойно. Этот олух Василий, совершенно не занимается делами.

- Ну, тылы его надежно прикрыты, разве нет? – вскинул брови Харитон, отхлебывая из чашки.

- Знаешь, больше всего я волнуюсь за своего ребенка. Хорошо бы война поскорее закончилось.

- Глупая ты, все-таки. Ладно, не вышла ты за Елизара, но почему от Лазаря отказалась? Он, конечно, тебе не пара, но… времена меняются.

- Знаешь, сейчас, если честно, я очень боюсь перемен, - грустно усмехнулась Алексия.

Тихий слуга, торопливо подошел к ним, и, склонившись в поклоне, протянул пакет со срочным донесением. Таких пакетов в день приносили немало, но сейчас сердце цесаревны от чего-то екнуло. Она поспешно вскрыла конверт.

Писал Елизар: «Самолет Василия сбили, связи с императором нет».

- Черт! Черт, черт, черт… - проговорила Алексия.

- Что-то серьезное? – беспокойно спросил доместик.

- Этот олух разбился на своей чертовой летающей железке! – процедила цесаревна. – Сукин сын, надо же было так всех подставить! Что теперь будет?!

В лицо било холодное крошево – дождь со снегом. Ветер свистел в ушах, заглушая речь. Ночь, и все вымазано темнотой, еле вылезают из мрака контуры гор, блестят огни на противоположном берегу. С самого начала войны, здесь, на укреплениях Императора Валентина, возведенных еще двести с лишним лет назад славные сдерживали наступление войск Ордена Чернокнижников.

Система из сотен башен и многочисленных бастионов, связанных лентами крепостных стен уцепилась в скалистый речной берег. Линия укреплений шла через княжество Кленов и упиралась в Вересковец, древний Вереск, город-крепость в тройном кольце стен. Далее от Вересковца до самого моря были устроены в незапамятные времена валы, которые регулярно ремонтировались и обновлялись. Однако уже при Деметре их забросили: границы Империи продвинулись тут далеко на север. О валах вспомнил Елизар, совсем недавно, когда стремительно продвигающиеся вглубь страны армии чернокнижников вышли к укреплениям на реке Стражья. Если врагу удастся прорвать фронт там, он сможет беспрепятственно дойти почти до Василисы, или, что более вероятно, ударить по укреплениям Императора Валентина с тыла. Тогда пришлось бы отступать далеко на юг.

Елизар обсудил проблему укрепления валов с архистратигом, и там закипела работа. Вместе с тем, сам Калин торчал на Стенах Валентина.

Витязь поднялся на стены. Темнота – глаз выколи, ничего не разглядеть, не понять. Неделю назад пропал Василий. То, что он мертв – почти никаких сомнений, но тело еще не нашли. Чертовы самолеты! Елизар никогда не доверял этим штукам. Нет, была  слабая надежда, что молодой император выпутается. В конце концов, он мог успеть выскочить из горящей машины…

Со своих позиций Елизар постоянно обстреливал противоположный берег. Противник в долгу не оставался. Радовало только, что у врага не было таких крепких стен. Несколько раз чернокнижники пытались форсировать реку, но после неудач, они изменили тактику. Небольшие диверсионные группы перебирались на другой берег и успевали наделать немало бед и вызвать большой переполох, перед тем, как исчезнуть… или умереть. К счастью, умереть им удавалось чаще, чем благополучно смыться. Но все равно, постоянные эти уколы со стороны противника очень утомляли. Будь бдителен! Не спи! Смотри в оба!

Куда тут смотреть? Ничего не видно! Можно вслушиваться. Но ветер такой, что ни черта не слышно. Сейчас самое удачное время для того, что бы напасть. И время – уже под утро, у часовых слипаются глаза.

Поэтому Елизар и решил подняться на стены. Явление блистательного стратилата немного разворошит сонную стражу. А если случиться тревога, то он узнает об этом скорее, чем, если бы в это время спал у себя.

Елизар перебросился парой фраз с унылым друнгарием, когда к нему подбежал посыльный из штаба.

- Его Светлость ждет Вас в штабе, стратилат! – прокричал посыльный.

- А?! Что?! – сморщился Елизар – Какого черта?! Скажи этому чертовому пресветлому князю, что я скоро буду!

Простившись с друнгарием, Калин поспешил на встречу с Глорием Кленом.

Глорий расположился во главе длинного стола, заваленного картами и бумагами. Когда Елизар вошел в помещение, князь и не подумал встать, а только кивнул стратилату. Отставив чашку, из которой он пил, Глорий взял кофейник и предложил Елизару кофе. Тот согласно кивнул.

- Какого черта я тебе понадобился в четыре утра? – хмуро спросил Калин, принимая из рук Глория чашку с кофе.

- От Харитона Бука и Алексии Вяз срочное сообщение, - Глорий потряс перед Елизаром исписанным листом бумаги.

- Что-то случилось?

- Некоторые перестановки. Вчера в столицу приехал Персей Вереск. Ему сделали предложение, от которого невозможно отказаться. Он, тем не менее, нашел в себе силы выставить свои условия, с которыми Харитон, Алексия и наш любимый Патриарх согласились. Первое. Харитон Бук назначен Западным Наместником. Второе. Вместо него должность доместика Императора получаю я. Ну и, наконец, третье. На должность Восточного Наместника назначен Митридат.

- Они все-таки сделали этого бастарда Императором! – воскликнул Елизар.

- Именно так, дорогой. А кто еще, если не он? Знаешь, у Патриарха есть список… ну, следующих кандидатов. Так вот, мы в этом списке делаем стремительную карьеру. Хоть я и честолюбец, но меня вполне устраивает княжеский титул.

- Черт…

- Елизар, да пойми ты, больше некому. Персей – не самый плохой вариант. К тому же… я думаю, ты должен это знать…

- Знать что?

- Ну… не хорошо, наверное, начинать службу в качестве доместика Императора с предательства, но, открою тебе тайну. Определенные политические круги в Наттолии очень в свое время давили на Персея с тем, чтобы тот поднял мятеж. Подозреваю, что со смертью Деметрия давить на него стали с еще большим усердием. Не знаю, насколько он был близок к тому, чтобы подписать сепаратный мир с сольтаром и провозгласить себя цесарем. Боюсь, что его удерживало только одно: шанс, пусть и мизерный, стать когда-нибудь Императором и заполучить всю Славную Империю, а не только ее часть.

- Вот сукин сын!

- Все мы сукины дети… в какой-то степени, - примиряющее проговорил Глорий.

Настойчиво постучали. Вошел промокший и продрогший гонец в грязном плаще.

- Боже мой, откуда?! – воскликнул Глорий.

- Стратилат! Войска чернокнижников неожиданно атаковали валы. Наши войска спешно отступили в Вересковец и Ридегу. Архистратиг сейчас в Вересковце. Город в осаде.

Калин зло, сквозь зубы чертыхнулся. А потом прогремел сигнал тревоги.

Персей Вереск умудрился не только подписать с сольтаром сепаратный мирный договор, но и заверить Хуринского владыку в том, что он в ближайшее время начнет войну против Славной Империи. Поэтому войска, которые, теоретически, должны были бы воевать с сольтаром стояли в Никифее, Укуме и Солипе и перебросить их через пролив, в столицу не составило большого труда. Персей знал, что времени мало.

Под Свервицой, примерно посередине между Вересковцом и Василисой войска Персея встретили войска чернокнижников. Враг был очень удивлен невесть откуда взявшейся армии и в битве потерпел поражение. Армия ордена попыталась отступить к Назу – плохо укрепленному городу на юге княжества Кленов. Однако в горах их подстерегали вовремя мобилизованные силы местного ополчения. Враг был растерян, рассеян и полностью разгромлен. Авантюра со стремительным прорывом вглубь страны обернулась тем, чем обычно авантюры и оборачиваются – полнейшей катастрофой.

Не так хорошо, впрочем, дела обстояли у Елизара. После тяжелых боев, длившихся три дня, враг был вынужден отойти обратно к Вересковцу. Впрочем, противнику удалось закрепиться в нескольких бастионах. Севернее Стен Валентина были взяты Воздрецы. И над Липовом, за который с самого начала войны шли бои нависла серьезная угроза.

Необходимо  было отбросить магов обратно за реку, но сил не хватало. Отстаивая Стены Валентина, Елизар потерял очень много людей.

Калин проснулся в поганом настроении. На сердце было тяжело, на душе - гадко, в голове толпились мрачные мысли. Одна мрачнее другой. Утро выдалось под стать настроению: мерзкое, серое, мокрое.

Елизар поднялся на стены. Черная змея реки. Хмурые громады гор. Запах гари. Лязг, скрежетания, окрики. В принципе, тихо. Наконец-то.

Вчера пришло сообщение от Персея. Часть войска направлена им к Версковцу и Ридеге. Сам Император-бастард едет с небольшим конным отрядом сюда, на Стены Валентина. Он дожжен приехать сегодня. Елизар наморщил лоб. Чертов ублюдок! Вместе с сообщением о делах на востоке, севере, западе и юге Персей предложил Калину звание архистратига. Неужели он думает этим купить благосклонность первого витязя Империи? Нет, нет! На войне они в одной упряжке и Елизар вывернется на изнанку, лишь бы отстоять державу. Но как только война закончиться, надо будет вышвырнуть чертова бастарда из Василисы. У  Калина найдется немало сторонников. Он поднимет армию. Да! Он сможет сделать это. А пока надо ждать, мило улыбаться сукину сыну и готовиться. Держись, Персей!

- О, как всегда мрачен! – на стены выполз Глорий. В длинном темно-зеленом плаще, под которым поблескивал доспех, в сапогах начищенных до блеска, горящим взором и мерзкой улыбочкой. Клен всегда напоминал Елизару змею. Скользкую, хитрую и ядовитую.

- А есть повод для веселья?

- Ну, хороший день. Сегодня наверняка развеет тучи и проглянет солнце.

- Лучше признайся: ты ждешь, не дождешься, когда заявится твой ненаглядный Персей.

- Император Персей, - поправил Елизара Глорий – Он теперь Император, дорогой.

- Вот я и говорю. Души ты не чаешь в нашем с тобой новым величестве.

- Как и всякий верный подданный Его Величества, - улыбнулся Глорий. – Впрочем, не буду отрицать, мы очень дружны с ним.

- Вы – любовники?

- Что?! – воскликнул Глорий. – Откуда такие мысли в твоей голове? Елизар, дорогой, кончай всякое себе выдумывать. Мы с ним никогда не были любовниками…

- Жаль.

- О! Да ты, верно, совсем спятилат. Роешь под Персея, да? Тебе нужно как можно больше грязи о нем, правда?! Извини, я ничем тут тебе помочь не могу.

- На самом деле… - Елизар бросил отрешенный взгляд на другой берег, - На самом деле, подобные мысли меня стали посещать из-за тебя.

- Из-за меня?! – усмехнулся Клен -  Я давал повод так думать?

- Ну… ты никогда не надевал женского платья, во всяком случае о подобном я не слышал, но некоторые слухи ходят в столице уже давно.

- Ага. Очень интересно. Но это слухи.

- Возможно.

- Еще ходят слухи, что я промышляю запретным колдовством.

- Ну, да, это обвинение более серьезное. Однако, согласись, назначение тебя доместиком, в свете этих слухов выглядит настораживающее, для многих простых людей. Я хочу сказать, что достаточно простого, бездоказательного обвинения, которое прозвучит из уст уважаемой и весомой фигуры и…

- Многие меня побаиваются. Я не такой сверкающий, как ты, Елизар. И мало работаю над созданием себе положительной репутации.

Протрубили рога. Елизар и Глорий, увидели, как во двор въехал на коне Персей Вереск, а с ним около сорока всадников. Император огляделся по сторонам. Подбежавший друнгарий махнул рукой, указывая на Калина и Клена.

- Пошли встречать гостя, Архистратиг,- весело бросил Глорий.

- Ну, пошли, - вздохнул Елизар.

Персей спешился и, шагнув навстречу Глорию, обнял своего доместика, а потом и Елизара. Император был одет в меха, голову венчала корона. Вереск выглядел величественно, казался настоящим государем, но Калин чувствовал какую-то фальшь. «Я живу уже не в той империи, которую поклялся защищать. Персей никогда не сможет править Империей так, как это делали его предшественники» - невесело подумал витязь.

- Я вижу сомнение в твоем сердце, Елизар, -  ровно и чисто проговорил Персей. Калин вздрогнул. – Я не справлюсь один, но вместе мы сможем двинуться дальше.

Глорий Клен задумчиво смотрел на Императора.  В его сердце не мог читать даже Вереск.

Глава четвертая

БАСТАРД И ТЬМА

Война тянулась – долгая и суровая. Для Империи кампания разворачивалась более-менее успешно, однако о безоговорочной победе говорить пока рано. Заканчивался сентябрь 1349-го года. В Залах Императорского дворца было пустынно и печально. В сопровождении стражей Персей шел через анфиладу просторных дворцовых помещений. Торопливо слуга раскрыл перед ним створки резных деревянных дверей, и Вереск вошел в огромнейшую залу, в центре которой стоял большой стол, заваленный бумагами и картами, имелось несколько стульев и кресел. В зале, увлеченно разглядывая карты стоял Глорий. На доместике был темно-зеленый китель поверх кипенно-белой рубашки, брюки в цвет кителя и коричневые кожаные сапоги. Оторвавшись от карт Глорий тепло улыбнулся Персею. Император заметил, что в последнее время с лица Клена исчезла привычная прежде бледность, пропали мешки под глазами, а сами глаза сияли соблазнительно ярко. С недавних пор Глорий отпустил волосы, которые вдруг налились медным оттенком и в лучах солнца начинали неожиданно золотиться. Волосы Глория вились, обрамляя приятное светлое лицо. С каждым днем Персею становилось все труднее противиться этим чарам.

- Здравствуй, государь, - сказал Глорий.

- Ты как всегда свеж и приятен до омерзения, - поморщился Император, усаживаясь в низкое кресло.

- С утра трахнул одного милого мальчика, - улыбнулся Глория. – Очень  бодрит, знаешь ли.

- Ты находишь это смешным? – вздернул брови Император.

- Хм… ну, я нахожу эти слухи довольно утомительными. Елизар совершенно с катушек съехал в последнее время. Я только не понимаю, почему он отыгрывается на мне?

- Мы все съезжаем с катушек, - философски заметил Персей, - А что до слухов… они ведь очень близки к истине, не так ли?

- Тебе ли не знать, а? – фыркнул Глорий, - Ладно об этом, Ваше Величество. Перейдем к делам.

- Может, подождем остальных? – с сомнением предложил Вереск.

- Я хотел бы обсудить дела в узком кругу. Для начала.

- Что за дела? – нахмурился Персей.

- Донесения нашей разведки… точнее, моей, разведки. Личной. По другим каналам такой информации пока не поступало.

- А, значит Наша разведка что-то пропустила, - сощурившись, протянул Император.

- Пропустила нечто, - хищно оскалился Глорий. – Это то, что чернокнижники называют Пламенем. Помнишь, ту провокацию, перед началом войны, когда был уничтожен один из монастырей чернокнижников? Это случилось третьего октября, два года назад.

- Что-то припоминаю.

- Пламя. Гнилое Пламя. Маги научились его делать. Эта штука может выжигать целые города…

- Господи… - проговорил Персей.

- Эта первая неприятная новость. Но есть еще одна.

- Даже так? – сощурился Император.

- Насчет нее разведка Вашего Величества полностью в курсе. Речь идет о новом магистре Ордена Вервольфа.

- У Ордена Вервольфа нет магистра, - заметил Персей.

- Именно так, Ваше Величество. Но теперь есть. У союзников твориться полная чертовщина, государь. На нас обрушилась только ничтожнейшая часть той мощи, которой распоряжаются наши враги.

В зал, тихо шурша бело-голубым платьем, вплыла цесаревна Алексия. Мужчины влюблено улыбнулись ей. Цесаревна сильно похудела, выглядела бледной и усталой.

- Как здоровье? Как Александр? – спросил Император.

- Спасибо. Хорошо все, - вяло улыбнулась Алексия – О чем вы тут разговаривали?

- О новых проблемах, - вздохнул Персей и выразительно посмотрел на Глория.

- Если позволите, я расскажу об этом позже. Когда все соберутся, – проронил доместик.

- Ну, если не хочешь говорить, не говори, - пожала плечами Алексия. – Твое постоянное стремление к интриге, Глорий… ты сам-то еще не запутался в той паутине, которую плетешь?

- Еще нет,- ответил Клен.

После долгого, утомившего всех совещания, на котором были озвучены безрадостные для Империи новости Глорий Клен и Персей Вереск ушли, разошлись остальные, присутствующие на совете лица, кроме утомленной Алексии и архистратига Елизара. Князь Калин как всегда был одет безукоризненно, на перевязи, в парадных ножнах висел меч, традиционный атрибут власти всех архистратигов Империи. Поднявшись со своего места, Елизар обогнул стол и, облокотившись на спинку стула, за которым сидела Алексия, прошептал цесаревне на ухо:

- Разве тебе до сих пор не ясно, к чему все идет?

Цесаревна, бросив на Елизара странно-задумчивый взгляд, грустно произнесла:

- А ты предлагаешь устроить смуту?

- Я предлагаю покончить с этой мерзостью, Алексия, -  сказал Елизар. – Слава Богу, этот извращенец убирается из столицы, на встречу со своими темными дружками. Он направляется в Западное Наместничество, там-то мы его и арестуем.

- Он – доместик Императора. Каким же образом ты намерен арестовать его? – фыркнула Алексия.

- Подумай о своем сыне, Алексия, подумай об Александре. Я хочу подарить тебе корону Василисы, твой сын станет наследником. Персей... у него нет власти. Возможно, в Наттолии у него и есть сподвижники, но в Василисе он остался один.

- Это измена.

- Это не измена. Персей всего-навсего бастард. Он самозванец и узурпатор.

- Этот «самозванец» доверил тебе командование армией, и теперь ты собираешься предать его доверие? – резко, желчно изрекла цесаревна.

- Тем самым он пытался купить мою верность, - отрезал Елизар.

Поезд, издав низкий долгий гудок, и как будто бы с силой выдохнув, дернулся и встал. Глорий недовольно нахмурился: что опять за черт?! Доместик пошел к начальнику поезда и увидел, что тот, высунувшись из дверей о чем-то разговаривает со стоящим на перроне друнгарием. Рядом с офицером находилось еще несколько человек в гражданском. В одном из них Глорий с удивлением узнал отца Матвея, с которым был знаком еще во времена своей службы на Востоке. Было пасмурно и туманно, но доместик разглядел за спинами этой странной компании серый строй солдат, над которым колыхалось зеленое знамя Западного Наместничества.

«Случилось что-то серьезное?» - тревожно подумал Глорий. Начальник поезда ругался с друнгарием:

- Какого беса Вы тут творите, голубчик?

- Что-то серьезное? – спросил подошедший Глорий.

- Да эти… скоморохи! Перегородили пути. Не проехать, - ответил начальник поезда.

- В чем дело, друнгарий?! Здравствуйте отец Матвей… - громко обратился к стоящим на перроне князь Клен.

- Доместик! – друнгарий вежливо склонил голову – Я первый витязь наместничества Андрей Калин, друнгарий дружины Западного Наместника князя Арсения Тиса. По приказу архистратига Империи, светлого князя Елизара Калина я вынужден задержать Вас, доместик, до окончания судебных разбирательств…

- Разбирательств?! Каких к чертям собачим, разбирательств?! – крикнул Глорий.

- Дядя… э-ээ… архистратиг Елизар Калин выдвинул против вас серьезные обвинения. Приказ о взятии Вас под стражу подписан Императором, - ответил друнгарий.

- Дядя, значит… - задумчиво проговорил Глорий. – Ну что ж, вы дадите мне полчаса на сборы?

Друнгарий кивнул. Глорий вернулся в вагон. Он извлек из под сидения ларец, с которым не расставался всю дорогу. Раскрыв его он вытащил небольшой приборчик, похожий на пудреницу. Глорий раскрыл его. Перед глазами развернулась паутина чужой половины и в сизом облаке, через несколько минут, проступило лицо Митридата, лихого каттапракийца и Восточного Наместника.

- Глорий?! – удивленно воскликнул Митридат. – Что происходит?

- Мятеж. Елизар Калин предал Императора. На его стороне большая часть аристократии, значительная часть армии. Меня задержал племянник этого сукина сына, на полпути к Дендорису. Я подозреваю, что у тебя в провинции мятеж возглавит Денис Калин. Подошли к нему убийц. У нас ведь в Арнайи есть свои люди, не так ли? Вот еще что… Империя обречена. Калин хочет узурпировать власть, устранив Персея и меня… ты сейчас где, кстати?

- В резиденции, в Фаранке.

- Отлично! Мой кабинет… он ведь так и опечатан, да?

- Да…

- Пойдешь туда. Перед тем как войти скажешь: «Ивы свесили ветви к воде» - и дверь откроется. Там в столе, в верхнем ящике, лежит документ. Поставишь число… скажем вчерашнее. Это указ о предоставлении Наттолии независимости, подписанный Императором Вереском и скрепленный Императорской печатью.

- Откуда он там?

- Я его давно состряпал. На всякий случай. Это придаст твоим действиям большую законность.

Персей заканчивал завтракать, когда в залу вошел Елизар Калин в сопровождении двух друнгариев. В последнее время князь имел дурную привычку всюду ходить с телохранителями. Император поморщился. Отложив прибор и отодвинув тарелку, он неприязненно посмотрел на архистратига.

- Ну, и что опять случилось? – сварливо поинтересовался Вереск.

- Боюсь, у меня плохие новости.

- С чего бы это им быть хорошими? –фыркнул Персей, - Давай, выкладывай, не томи.

- Наттолийские части, расквартированные в Василисе, ночью дезертировали. Эпида и Никифия заняты войсками мятежного Митридата. Сегодня утром пришли новости из Твердиславля. Там начались волнения. Боюсь, что Северное Наместничество так же намеревается отпасть от Империи… Я подозреваю, что в беспорядках на севере так же замешан Глорий.

- Да, подложил он мне свинью, - буркнул Император, - Что Вадд?

- Вместе с отцом Матвеем. Как Вы понимаете, показания Варфоломея Вадда мы не можем придать огласке. Однако его участие в следствии может оказаться полезным. В конце концов, именно его подозрения и заставили нас арестовать Глория.

- Я не могу понять, почему?! Почему Глорий… это в голове не укладывается, - мучительно проговорил Персей.

- Вы… любили его? – тихо спросил Елизар.

- Не так, как он предпочитал любить мальчиков, - криво улыбнулся Император, - Он казался верным другом.

- Ваше величество! Я прошу и требую, чтобы Вы лишили Глория титула и прав на престол.

- О!.. да… - нахмурился Вереск – Действительно, он же может претендовать… хотя, как мне кажется, следующим после меня идет маленький Александр, разве нет?

- Он бастард, Ваше Величество.

- Я тоже бастард, - резко ответил Персей, - Пока ты был занят арестом Глория и прочими неурядицами я переговорил с Алексией. Я назначаю ее своим доместиком. Назавтра назначено внеочередное заседание Светлого Совета. Князьям или их представителям будет представлен  новый доместик, а так же предложен новый законопроект о престолонаследии.

- Закон о бастардах? – усмехнулся Елизар.

- Нет. Другой закон. Закон о том, что Император Славной Империи волен сам выбирать себе наследника.

- Смело. Но не уверен, что этот закон пройдет.

- Пройдет, - улыбнулся Персей, - многие из тех, кто могли проголосовать «против» на Совет приехать не смогут. Что же касается их представителей… ну, Мы со многими переговорили.

- Понятно…

- Кстати, Елизар, я рассчитываю на твой голос.

- Можете не сомневаться, Ваше Величество, - поклонился Калин.

«Мы все сгорим в пламени. Точно сгорим, я знаю, дружок» - мысли отставного доместика, пресветлого князя Глория кружились в голове, как листья клена, в пьянящей осени старого парка. Он с детства знал всю прелесть зла, и мучился видениями Бездны. Когда-то собственная природа, подверженная мерзким устремлениям и отвратительному физическому и духовному разврату взвивала в нем штандарты негодования. Когда-то он сожалел и мучился, потом… потом в его жизни появился Тезей и для сожалений не осталось места. Страсть охватила Глория, как огонь охватывает сухие ветки. Тезей был так красив, так сиял весь, что при всей своей распущенности выглядел настоящим ангелом. Да, именно от Тезея Глорий научился не бояться своих страхов и вместе с тем, Тезей был тем человеком, который не давал Клену зайти слишком далеко в пути тьмы. Нечто мерзкое подтачивало Глория, разрушало его душу. Нечто, чего Глорий безумно боялся, пока не столкнулся лицом к лицу. Чужая Половина ждала его долгие годы. Он звала его, манила, и он радостно бросился в ее объятия. Но тогда, когда был жив Тезей Глорий еще ловко балансировал над бездной, словно там был натянут канат. И, наверное, был шанс пройти и не оступиться, не ухнуть… но Глорий этот шанс упустил.

На допросах присутствовали отец Матвей и Варфоломей Вадд – в высшей степени странная парочка. Но они умели задавать вопросы. Такие вопросы, от которых напрочь очерствевшая, казалось бы, душа Глория надрывно стонала и корчилась от боли. Князь чувствовал отчаяние, ярость и… стыд. Но ярость уходила, ей не удавалось заглушить стыд, и все чувства Глория заполняло черное безумное отчаяние. Да, его мучители умели задавать вопросы. И он им отвечал. Правдиво и честно. О нет! Против Глория никто не применял пыток. Просто после ареста в Клене вскрылись старые, давно вроде залеченные раны, а сил и желания врать – не было.

Глорий рассказал все. Как он жил с отцом и матерью в загородном имении Кленов, где было тихо и уединенно. Как он учился в военной школе, как познакомился с Тезеем, как служил в Арнайе, где столкнулся с тайной Чужой Половины…

- Исаак Бен Исайя – тот еще лис, - рассказывал Глорий – Ему как-то удалось разжиться материалами по Чужой Половине, и он собирался передать их мне… за определенную плату, конечно. Я должен был встретиться с ним на рыночной площади, но Исаака убил Сомар. Я ворвался разгневанный в его архив, убил старика и забрал все, что меня интересовало себе…

- Значит, Сомара убил-таки ты, - хмыкнул Матвей, - я догадывался.

- Это мелочи, по сравнению с другими убийствами, - криво улыбнулся Глорий – Собственно, именно этот сюжет моей биографии вас интересует. Знаете, после смерти Тезея я… Нет, не так… Мне вечно чего-то не хватает, отец Матвей. Моя душа разрывается между любовью и ненавистью, страстью и безмятежностью, отчаянием и надеждой. Этот мир не устраивал меня. Я решил расшатать его. Это несложно, особенно, если ты не один. А я был не один. Прежний мир, господа, доживает последние дни. Времени осталось так мало, Варфоломей, а мы так не готовы… ты это понимал, я это понимал.

- Сейчас все висит на волоске, но шанс есть. В этой войне, если победим мы а не Ордена… есть шанс, - ответил Варфоломей.

- Мы победим, не сомневайся, - усмехнулся Глорий – Но нам нужна отсрочка. В большой Вселенной нет места для нас, и ты это отлично знаешь Варфоломей. Ты рассчитывал развязать войну с Дуатом, Большую Галактическую Войну, не больше не меньше. Войну, к которой неизбежно присоединиться Джанна. Чего ты добивался, Вадд?

- Кажется, это мы тебя допрашиваем, разве нет? – заметил лиилит.

- Хорошо, тогда я продолжу. Ты очень мало рассказывал мне о других мирах. Ты говорил о том, что грядет большая война, пугал Дуатом, запрещал пользоваться ключом. Ты врал Вадд. Врал во всем. Ты – галактический преступник, лихой парень, рассчитывавший очень здорово нагреть руки на нашем отсталом мире. Хорошо, что я тебе не поверил, правда? Уважаемый отец Матвей, этот лиилит вместе со мной организовал убийство Императора Деметра.

- Это ложь! – прошипел Варфоломей.

- Это правда. И отец Матвей должен знать, потому что перед своим арестом я не только связался с Митридатом и скомандовал своим агентам начать беспорядки в Твердеславле. Я связался с Алексией. Через нее новости должны были дойти до отца Матвея очень быстро, я прав?

- Ты прав, Глорий – вздохнул Матвей. – Варфоломей Вадд, доместик империи Алексия Вяз нашла в кабинете Глория Клена много очень любопытных документов. Нижайше прошу вас, не оказывать сопротивления и проследовать под стражу до прибытия… э-ээ…

- Человека из Службы Межзвездной Безопасности, - подсказал Глорий.

- Откуда?!.. – возопил Варфоломей.

Глорий ничего не ответил, только широко улыбнулся. Когда лиилита увели, отец Матвей тяжело, вздохнув, сказал:

- Продолжим, Глорий? Что вы планировали с Варфоломеем?

- Мы намеревались возвести на престол Климентину и Персея. Точнее, это Вадд намеревался поступить так. Я убил Климентину, а затем устроил смерть Василия.

- Но зачем?! – воскликнул священник.

- Первое убийство – маленькая месть Персею. Второе же было необходимо, чтобы возвести его на престол.

- Странно, сначала – месть, а затем – возведение на престол.

- Увы, люблю, скотину.

- Прости? – недоумевающее, насупился святой отец.

- Ну, я люблю Персея, - скривился, будто от зубной боли Глорий - Но, увы, он отверг меня в свое время.

- Значит, - медленно проговорил отец Матвей – Ты убил Климентину, чтобы отомстить, а Василия, потому что любил Персея и хотел сделать его Императором.

- Все верно, - кивнул Глорий.

- Господи, какой ужас, - прошептал священник.

- Ужас, конечно, - вздохнул Глорий. – Я обуреваемый страстями безумец, безумец, чье безумие и чьи страсти заточены в прочную клетку рассудка. Я порочен и грешен. С этим ничего не поделаешь.

- И ты не раскаиваешься?

- Я ни о чем не жалею и меня не пугает Ад. Меня тошнит от многого, что я совершил в своей жизни, святой отец. Но это я. Такой, какой есть. Уже поздно что-либо изменить. Я не собираюсь отказываться от самого себя…

В комнате повисло долгое, тяжелое молчание. Наконец Глорий нарушил его:

- Есть кое-что, о чем я должен вам рассказать, отец Матвей… о моем сыне. Я прошу вас во всех неурядицах, во всех смутах, что последуют после моей смерти помогать моему сыну и его матери.

- У тебя есть сын?

- Александр.

- Кажется, я догадываюсь… - осторожно проговорил священник.

- Позаботьтесь об Алексии, прошу вас. То, что было между нами… это сложно назвать любовью. Мы, просто, слишком боялись любить друг друга. Мы – дети чужой половины и обречены на одиночество.

Персей Вереск сидел в тронном зале и мрачно разглядывал начищенный паркет. Власть ускользала из рук, Империя сыпалась, как карточный домик. Весь мир сыпался. Новости от союзников шли неутешительные: несколько провинций откололись от Хелемской Империи, консул был вынужден подать в отставку, совет министров заседает уже третьи сутки. В Чоране перебои с поставками продовольствия в крупные города вызвали массовые беспорядки, императора не пускают в столицу, он находиться с семьей под домашним арестом. С другой стороны, орден Некромантов разгромлен, чернокнижники тоже почти вышли из игры. Огромную опасность представляет Орден Вервольфа, но до Славной Империи ему пока не добраться…

В тронный зал вошел Елизар, как всегда с охраной. Пятеро витязей с пиками хмуро маячили за спиной архистратига.

- Да? – обратился Император к Калину.

- Знаешь, никогда не думал, что это будет так сложно… для меня, - проговорил Елизар.

- Никогда не сомневался в твоих способностях, Елизар, - горько улыбнулся Персей. – Дерзай.

Елизар вздохнул и проговорил:

- Знаешь, ты не так уж и плох, как я пытался себя убедить… Просто…. Просто так получается, Персей, что в этом бушующем океане мы оседлали разные волны. Даже если бы я и хотел, то ничего не смог бы сделать.

- Главное – захотеть, - мягко улыбнулся Император – Всегда можно сделать что-то. Не обязательно это что-то окажется нужным, полезным и мудрым. Но он будет правильным.

- Ты тонешь, Персей. От корабля, плиархом которого ты был остались только щепки.

Персей задумчиво прищурился и продекламировал:

- В бушующем море, в соленых холмах, куда принесет волна та,

на чей пенный гребень случайно залез? не ждет ли тебя пустота?

- Чьи это стихи?

- Тезея Мака. Он был другом Глория Клена и погиб в Наттолии совсем молодым парнем, так что мало чего успел сочинить за свою жизнь. Он казался таким легкомысленным, но иногда выдавал совершенно потрясающие фразы.

- Вереск… - проговорил Елизар. Слова встали у него в горле комом, и он горько молчал.

- Делай свое дело, Калин, - сказал Персей. – Об одном прошу: позаботься об Алексии, и ее малыше, хорошо?

- Да, Ваше Величество, - кивнул архистратиг. А потом сделал свое дело: насаженная на пику голова последнего императора Славной Империи была вынесена на балкон, где ее увидела шумящая темная толпа, похожая на бушующий океан – соленый и беспощадный.

Ночь перед смертью пахла морем. Глория перевели из подвалов в башню. Его последнее пристанище оказалось круглой маленькой камерой с тремя узкими стрельчатыми окошками. На каменном полу валялся тюфяк, но Клен даже не глянул на него. Он дышал ночью, наполнял себя жгучей тьмой. Небо, конечно, все в тучах – ни звезд, ни луны, но ветер с моря, свежий западный ветер нес в себе крупицы света – непостижимого, необъяснимого. Глорий чувствовал на губах горечь, сердце противно выворачивало. Даже тени оставили его. Никто не трогал его до самых предутренних часов. Около четырех Глорий услышал слабое пение и тягучие звуки какого-то незнакомого инструмента. Тихий женский голос окликнул его и Глорий обернулся. Перед ним стояла та, что бежала и была изгнана. Лицо ее было бледно, сквозь полупрозрачное платье просвечивала точеная фигура. Глаза Лиилит сияли, она была торжественна и мрачна.

- Глорий! – повторила она свой призыв, а Глорий продолжал молча стоять.

Лиилит шагнула к Клену и обвила его шею длинными холодными руками. Голрий подумал, что кожа ее необыкновенно бела. Потом был поцелуй, он был так сладостно горек, что Клену показалось на миг, будто он умер. Глаза его вдруг широко раскрылись, и он увидел всю паутину Чужой Половины, а так же нечто, находящееся в самой сердцевине ее.

- Господи! – прошептали его губы. А Дочь Божья, лукаво улыбнувшись на прощание, рассеялась в воздухе, словно дым. Глорий опустился на пол и закрыл глаза. Ему снилось, что чьи-то большие и сильные руки качают его и поют колыбельную песню.

Утром его провели по открытой галерее, и вдали он увидел море. Потом он спустился по лестнице в колодец двора. Здесь было многолюдно. И на галереях, что выходили во двор, тоже находилось не мало народу. В центре двора был вкопан столб и готов костер. Глорий сделал первый шаг по двору, когда неожиданный гул и дрожание земли заставили его остановиться. Лица всех собравшихся устремились в небо, откуда на город падало нечто ужасное и темное, грозящее поглотить всех – и грешных и невинных.

На столицу Западного Наместничества в то утро обрушилось Гнилое Пламя – последний, яростный плевок Ордена Чародеев. Огонь стер с лица земли весь город и всех его жителей, оставив только обгорелые руины и пепел.

Глорий, отстранив замершую в изумлении стражу, сделал еще один шаг вперед. Он знал, что шансов на спасение нет, но вдруг взгляд Глория прояснился, и лицо просветлело. Он ни о чем не жалел, хотя во многом раскаивался.  Избрав путь Чужой Половины, он был верен ему до конца, но только сейчас, стоя на пороге смерти, он вдруг понял, насколько глубоко заблуждался, думая, что Господь отвернулся от него. Нет, он внимательно, терпеливо и нежно наблюдал за каждым шагом своего горячо любимого чада и смиренно принимал все его поступки – дурные и хорошие, и нисколько не сомневался, что Глорий примет Его. И, переставший уже надеется на спасение сын, мужественно приготовившийся принять ту участь, которая уготована ему – отступнику и злодею, - поднял взор и встретился взглядом со Всевышним. И сбросив все грехи свои и большие и малые, оставив их в мире бренном, он шагнул из жизни смертной, в жизнь Вечную.

Приводи своего Аладдина,
Мы вместе потрем его лампу
И вызовем древнего Джина,
В угоду расхожему штампу.
Проникнем в пещеры влажные,
Наполненные дарами,
И скажем слова важные,
Поспорив в Али Бабами.
С Симбадом будем странствовать,
По всем океанам неистовым,
Что будут над нами властвовать,
На том пути извилистом.

В темноту моей маленькой комнаты
Проникал бледный холод луны,
Простыни были скомканы,
И под сердцем скреблись коты.
Так комфортно и так мучительно,
Тратить время на споры с собой,
И чертить на стекле запотевшем
Контур смерти несмелой рукой.
Дни текли белоснежны и прокляты
Я бродил бледно-черной змеей,
Не решаясь выйти из комнаты,
Перестать быть самим собой.
Мы взрослеем и мы меняемся,
Тратим время, как богачи,
Мы не тем богам поклоняемся,
Душим пламя тонкой свечи.
Лунный свет свои серые локоны, 
Так смешно и наивно лил, 
На ограды, что были сломаны, 
На полки одиноких могил.
Все долги не будут уплачены, 
Кто захочет со мною в Ад? 
И кредиты давно потрачены, 
Слов не взять, не вернуть назад.
Меня било, бросало и резало,
Те кто рядом - терпели, молясь,
Что сказать? Со мною так весело,
Погружаться в пошлость и грязь.

Комментарии приветствуются. Начало тырк.  Предыдущая глава тырк.

Чернокнижник. Глава В

Северные народы верили, что тайну рунической магии открыл им Странник, божество, являющееся в разных обличьях и под разными именами, но всегда в сопровождении волков и воронов. Этот бог, помимо прочего, считался покровителем поэзии и вестником смерти. Наиболее известен он был под именем Вуттис, что значит «Буйный».

Лин Мангей «Северные боги»

Протяжно, скрипуче и похоронно провыли рога, стоило только, тяжелому солнечному диску закатится за горы. Зеленые их верхушки еще отсвечивали багрянцем, а в темнеющем небе уже висел покойник-месяц. За протяжным воем рогов следовал звук десятков барабанов. Глухие удары словно сотрясали землю. Потом вспыхнули сотни огоньков - там, где чахлый лес почти вплотную подступал к ветхим стенам небольшого приграничного городка. Когда-то в незапамятные времена это была величественная твердыня, но за годы древние стены были или разобраны или сами развалились от старости. Кое-где огромные каменные блоки заменили современной кладкой, однако большинство прорех кое-как прикрывал деревянный частокол. С восточной и северной стороны стена еще хранила тень былой несокрушимости, с запада упиралась в скалу, на которой торчала темно-серая, почти черная башня Гленлайдов, что владели городком и окрестными землями. С юга, вместо стены торчал деревянный, уже успевший подгнить, частокол. Завывание рогов и грохот барабанов вызвал переполох в Гелте. Многие жители повыскакивали из своих домов. На городок давно никто не нападал, хотя он и находился в землях глухих и захолустных. Дикие и мерзкие твари, вроде троллей предпочитали поджидать случайных путников около мостов, разбойники нападали на торговцев в лесах и из глухих чащ носа не показывали. Иногда, правда, бывало, что какие-нибудь степные огры соберутся в ватагу и нападут на одинокий хутор или небольшую деревушку на той стороне реки, но не на столицу герцогства же! Все-таки город. Все-таки стены есть, а на стенах – стража.

А стражники на стенах нервно переглядывались и щурились в надвигающуюся ночь, в которой грохотало, гудело и горело сотнями факелов что-то непонятное и опасное. Вдруг бухнуло, тряхнуло, часть выбежавших на улицу людей попадало на землю. А когда встали и отряхнулись, они увидели взметнувшийся выше стен огонь и черный едкий столб дыма.

- Началось! – возбужденно крикнула герцогиня Гелта.

- Они пытались пробить в стене брешь, но сработала выставленная защита, - заметил Сатрик – Правда, еще один такой удар и она может не выдержать. Будем надеяться, что у них не хватит сил повторить.

Они стояли на каменной стене, которая окружала родовой замок герцогини. Отсюда был виден почти весь город.

- Отлично. Пора выдвигаться, - кивнула леди Стелла. Она бросилась вниз по широким ступеням, во внутренний двор, к конюшням. Тут уже ждал отряд. Двадцать человек – рыцари с оруженосцами, менестрель и юный чернокнижник.

- По коням! – приказала девушка, вскакивая в седло. И они понеслись сквозь темноту городских улиц. Вдруг еще раз громыхнуло и оглушающий долгий звон, разнеся по Гелту. Лошади запаниковали. Хеннар вылетел из седла и упал в уличную грязь. Менестрель гарцевал на жеребце, что-то бормоча себе под нос.

- Похоже, магический щит не выдержал, - заключила герцогиня. – Эй, чернокнижник, что ты там разлегся в грязи?

- Я…

- Давай быстро в седло! Времени мало.

Они двинулись дальше – к северным воротам. Но не добрались. Навстречу им бежали стражники и несколько монахов-чернокнижников.

- Леди Стелла! Они атаковали северную стену и прорвались в город!

- Как?! О, Странник! За мной!

Впереди полыхал  пожар и в свете пляшущего пламени видны были черные тени.

Засвистели летящие арбалетные болты, а перед Хеннаром возник коренастый огр, размахивающий топором. Это был жутковатого вида урод с зеленоватой кожей, бешенными круглыми глазами и выпирающей нижней челюстью. Впрочем, как бы ни был ужасен вид врага, сделать тот ничего не успел - лошадь чернокнижника налетела на него и огр упал. Хеннар подумал было, что все обошлось, однако противник быстро поднявшись с земли,  ударил жеребца по задней ноге. Конь всхлипнул-всхрапнул и рухнул. Чернокнижник опять оказался в грязи.

Плетения рун…

- Йехуу! – из темноты выскочил менестрель. Он налетел на огра сзади и нанес размашистый удар по руке, отсекая врагу кисть. Огр взвыл, и Алекс пронзил его в шею.

- Что такой растерянный, Хеннар?

- Алекс, где твоя лошадь? - вместо ответа спросил чернокнижник.

- В безопасном месте, мой юный друг, - менестрель весело подмигнул Хеннару. – Но нет времени на разговоры. Нужно пробиваться к воротам. Слушай, ну что за жуткие твари…

Они нашли герцогиню Гелта у самых ворот. Она и еще несколько всадников кружили вокруг шипящей и рычащей толпы зеленокожих уродцев. В самих воротах огромный трехметровый великан размахивал гигантской булавой.

- Это и есть большой тролль? – спросил менестрель. Хеннар кивнул.

- Интересно, где второй… - пробормотал Алекс – Ладно, погнали!

Бесшабашный музыкант приятельски похлопал чернокнижника по спине и ринулся к воротам. Брянцы висевшие у менестреля за спиной начали наигрывать какую-то странную ритмичную мелодию. Алекс принялся петь – что-то безумно похабное. При этом он умудрялся ловко орудовать мечом. Музыка обладала магией. Она придавала сил и уверенности.

Хеннар, собравшись мыслями, начал плести рунический узор. Ослепительно-белая стрела сорвалась с кончиков его пальцев и устремилась в огромную тушу тролля. Удар, яркая вспышка, тролль взвыл.

Из-за спины тролля выскочили три фигуры в черном. Двое держали в руках арбалеты, одна – посох.

- Это что еще за персонажи? – весело рассмеявшись, Алекс бросился черным фигурам на встречу.

- Осторожно! – крикнул ему Хеннар и тоже побежал вперед, к воротам, поспешно создавая волшебный щит перед менестрелем. Это спасло незадачливому весельчаку жизнь: арбалетные стрелы отскочили от невидимой преграды. Чернокнижник чувствовал исходящую от фигуры с посохом угрозу. Черная, похожая на монашескую, роба с капюшоном скрывала лицо. Торчал острый подбородок. Фигура ударила посохом о землю.

Брянцы замолчали. Воздух заполнил приглушенный гул. Невидимая сила сбила чернокнижника с ног и протащила по уличной грязи на несколько метров. Когда юноша все-таки поднялся, то увидел, что никто на площади перед воротами не устоял, кроме тролля и фигур в черном. Кто-то из рыцарей, впрочем, успел вскочить на лошадь, но остальные оказались пешими. Среди них – герцогиня Гелта. Менестрель лежал на земле. Кажется, удар оглушил его.

Никто не успел ничего сделать, а черная фигура еще раз подняла и опустила посох. Но новой ударной волны не последовало. Вокруг мага начали клубиться и извиваться ленты серого дыма. Арбалетчики, упав на четвереньки, взвыли. Их ломало и корежило, черная одежда рвалась. Все растерянно смотрели на происходящее. Даже тролль озадаченно замер.

В грязи зашевелился очнувшийся менестрель. Пока он медленно приходил в себя, Хеннар с ужасом наблюдал, как из рваного черного тряпья встают огромные лохматые волки, с горящими желтыми глазами.

Чернокнижник опомнился первым. Он вплел огненную руну Бродт в причудливый узор, и крохотные мотыльки пламени полетели навстречу оборотням. Черная фигура взмахнула посохом, и мотыльки налетели на магическую преграду, которая засверкала голубыми искрами. Волки с рыком накинулись на только-только поднявшегося с земли менестреля. В этот момент в себя пришли и все остальные. Оставшиеся на площади огры бросились на спешенных рыцарей, оставшийся в седле всадник погнал коня к воротам, ему навстречу с ревам побежал тролль. Хеннар заметил все это краем глаза, полностью сосредоточившись на маге, который продолжал колдовать, чертя посохом рунический узор.

«Он очень силен, а я всего-навсего послушник» - отчаянно пронеслось в голове чернокнижника. Однако, надвигающуюся панику заглушила проснувшаяся руна Альфей. Хеннар почувствовал ноющую, жаркую боль по всему телу. «Одной силы недостаточно… нужно как-то добраться до этого черного колдуна…». Из памяти вынырнула подходящая схема рунического плетения, и чернкнижник быстро создал ее. Брошенное в противника заклинание, разорвало созданную черной фигурой защиту. Следом прорвались все еще живые огненные мотыльки. Они набросились на мага, а Хеннар тем временем сплетал следующее заклятье. Перед чернокнижником возникли очертания горящего голубым пламенем клинка. Волшебное оружие устремилось в сторону противника. Маг успел вскинуть посох, но клинок изменил траекторию, взмыв вверх, он резко развернулся и обрушился на врага сверху. Черная фигура вспыхнула как свечка.

Хеннар пошатнулся от накатившей слабости. Это было сложное заклинание, а изменение траектории потребовало неимоверных усилий. Он еще плохо умел оперировать логосом на большом расстоянии. Чернокнижник огляделся: вот рыцари во главе со Стеллой сражаются с остатками огров, вот огромный тролль замахивается булавой над поверженным рыцарем… вот менестрель стоит перед двумя замершими в трансе волками. Брянцы играют в руках у Алекса и сам музыкант тихо и низко поет:

Любовь - это путь, стрелка на грудь,

Но я тот, кого нет на свете,

Не человек, не зверь, не человек, не зверь.*

С трудом переставляя ватные ноги, Хеннар направился к воротам. «Сейчас тролль расправиться с рыцарем и броситься на менестреля. Менестрель собьется и волки разорвут его - думал юноша – нужно подойти ближе и что-то сделать… только что?»

- Осторожно! – раздался крик герцогини. Хеннар, дернувшись, обернулся. К нему бежал, размахивая топором, огр. А за ним еще один.

«Щит. Нужно поставить щит».

Первый огр с силой врезался в  защиту. Топор увяз в магической преграде. Бежавший следом подельник не успел вовремя остановиться и неудачно налетел на своего товарища. Оба огра упали, а следом за ними уже неслась леди Стелла. Хеннар, тем временем, устало сел на землю. Голова кружилась.

- Ты в порядке? – обеспокоено спросила рыжая герцогиня.

- Слишком много волшебства за сегодня, - вяло улыбнулся Хеннар.

- Давай, возьми мою руку, я помогу тебе встать…

- Ох! Спасибо... – выдохнул юноша.

Три рыцаря добивали тролля. Гигант уже лежал поверженный. Один волк тоже валялся мертвым, а еще один рычал и скалился, кружа вокруг Алекса.

- А этот менестрель действительно очень силен, - задумчиво проговорила герцогиня – Как думаешь, ему надо помочь справиться с тварью?

- Что? А… думаю, что да... то, что он их зачаровал… это должно быть не меньше выматывает, чем то, что делал я…

- Тогда стой здесь, - приказала девушка. Лишившись опоры, Хеннар покачнулся, но устоял. Со скребущей в груди ревностью он смотрел, как высокий светловолосый менестрель в паре с рыжей герцогиней расправляются с огромным черным волком.

- Странник бы побрал, этого красавчика, - в сердцах пробормотал чернокнижник.

*- Ольга Арефьева «Оборотень»

Специальный эпизод "Пока не требует поэта" )))

Дом наш растет быстро. Похоже это единственная светлая весть за последнее время. Не важно, что там у нас за беды. Но так приключилось, что в бюджет мы слегка с женой не вписались. Денег и так уже занято, взят кредит, а человек у которого я планировал занять недостающие на достройку дома 150 тысяч сам оказался из-за всех этих идиотств года без денег. В результате нам придется продавать квартиру раньше. Поедем в Волот, в дом моей тещи, который сейчас по трагическим обстоятельствам опустел. Но черт возьми, в голове сейчас постоянно бегает мысль: где бы и у кого занять сотню тысяч? Поскольку квартира моего дяди весной сгорела, у отца или деда, просить бессмысленно, я думаю. Короче - невеселая загогулина. 

Ага. а дом уже наш обработали огне-био-защитой. Уже делают вовсю крышу. Скоро должны начать работу электрики. 

Электрика

Electro.pdf

И да. я знаю, что розетка под холодильник находится не в самом удачном месте. Но ее больше никуда и не запихнешь особо.

А еще меня одолевают сомнения - достаточно ли света в гостиной и на кухне. У нас дома на кухне-гостиной 14 светильников по периметру и люстра в центре. Последнюю мы включаем далеко не всегда, но ее не хватает, например, когда жена вышивает, или мы картины по номерам раскрашиваем. Да и при готовке я все по-максимуму включаю. Да еще и лампочку от вытяжки до кучи. 

Как только ударили первые морозы и земля промерзла на четверть метра активизировались ребята которые должны делать нам канализацию и водопровод. Вчера вручную долбили-копали замерзшую землю специально обученные люди, позже выяснилось, что тот экскаватор, что нашли мы (сын-брат-сват соседей по участку) рыть траншеи под коммуникации не возьмется: его мини-экскаватор с трудом берет промерзший грунт. Короче - все как всегда. На фоне ребят которые строили нам дом и электрика который клал коммуникации канализационный товарищ совсем не впечатлил.

А дом уже внутри весь обшили!
Вот гостиная:

Наша спальня:

Кабинет:

Ванная комната:

Комментарии приветствуются. Начало тырк.  Предыдущая глава

По закону жанра: все любят пьянство и разврат

Ромео: Так позволь устам моим прильнуть к твоим устам, которые пониже!

Джульетта: Вы и так уже задели их невольно, якобы рукой…

В. Шекспир «Как подростки сговорились нагадить родителям и что из этого вышло»

 - Ром, бекон и яичница – вот все что нам нужно! – крикнул я с порога. Мы в Хеннаром вошли в просторный зал и огляделись. Заведение Вара Джека определенно пользовалось популярностью. Народу была тьма.

- Вар Джек к вашим услугам, - перед нами, как чертик из табакерки возник пухленький розовощекий мужичок, которого я сразу окрестил «типовым трактирщиком».

- Нам бы поесть и снять комнату, - заявил я.

- И лошадьми нашими хорошо бы чтобы занялись… - добавил Хеннар.

- Господа, это мы в момент! – Вар Джек хлопнул в ладоши и тут же, вторым чертиком откуда-то вырулил тощий длинный парень.

- На улице стоят лошади этих двоих благородных молодых людей. Займись ими – приказал трактирщик слуге, а потом обратился к гостям – вам одна комната на двоих?

- Мой спутник настаивает на экономии средств, - криво улыбнулся я. Вообще, если по-чесноку, то я всю дорогу до таверны ворчал по поводу непомерной въездной пошлины в этот чудный городок, в результате чего, изнуренный моим возмущением чернокнижник сухо заметил, что мы всегда можем сэкономить на гостинице и снять одну комнату на двоих.

- Хорошо, - кивнул Вар Джек – Я слышал, вы просили бекон, яичницу и?..

- Сойдет вино, но я бы не отказался от чего покрепче…

- Покрепче? – переспросил Вар Джек.

- Не берите в голову, - отмахнулся я. – Я голоден и устал с дороги. Вот и несу всякую чушь.

Вар Джек вежливо улыбнулся и проводил нас к единственному свободному столу. Пока мы дожидались ужина, я решил выведать у Хеннара подробности его монастырской жизни:

- А ты там в своем Ордене жил один или делил комнату с кем-то?

- Обычно в келье живут подвое… ну кроме разве что старших братьев и настоятеля. Но я тоже жил один.

- Это почему же?

- Никто не хотел… - нахмурился Хеннар. – Со мной сложно ужиться.

- Да ладно!

- Веришь или нет, но в детстве я был очень вспыльчив и мог нечаянно навредить соседу…

- Типа применить против него колдунство в приступе неконтролируемой ярости? – восхитился я – Ну ты прямо маг-берсерк.

- Кто? – не понял чернокнижник.

- Ну… в моем мире были такие ребята, которые ели мухоморы, грызли щиты и впадали от этого в боевое безумие.

- Мне кажется, от поедания мухоморов можно разве что впасть в объятия нуждника, - мрачно заметил Хеннар.

- Может быть, - не стал спорить я. Нам как раз принесли кувшин с вином и огромное блюдо, на котором шкварчала яичница с беконом. Некоторое время мне было не до разговоров, весь мой организм увлеченно ел и пил. Впрочем, вместе с сытостью накатила и неимоверная усталость. Я зевнул и увидел, что Хеннар тоже клюет носом.

- Нужно спросить у Вара Джека нашу комнату, - устало проговорил я.

- Думаю да, - согласился чернокнижник.

– Еще бы помыться, а то я грязный и потный – просто ужас.

- Ну, завтра мы можем свернуть к реке, и ты искупаешься, - заметил Хеннар.

- Завтра – это завтра.

Вар Джек возник перед нами и широко улыбнулся:

- Что-нибудь еще?

- Мой друг хочет помыться, - с некоторым ехидством проронил чернокнижник.

- Мы весь день провели в дороге… - попытался я оправдаться.

- Ну, лохань и горячую воду я вам обеспечу – заявил трактирщик – У меня, между прочим, останавливаются довольно состоятельная публика, которая ценит комфорт. Но это добавит к стоимости комнаты монету серебром.

- Все что угодно, лишь бы смыть с себя грязь! – взмолился я.

Трактирщик провел нас с Хеннаром через кухню и задний двор, где на веревках были развешены простыни, в помещение, которое, по всей видимости, служило прачечной. Тут повис запах мыла, а от больших бочек, наполненных водой, шел пар.

- Вам стоит поторопиться, пока вода не остыла, - сказал на прощание Вар Джек и ушел, оставив нам с Хеннаром скудно светившую лампу.

Мытье в потемках, которое заключалось в поливании друг друга горячей водой из бочек, оказалось делом довольно утомительным. Средневековый сервис особого впечатления на меня не произвел и во время помывочного процесса я мысленно с теплотой вспоминал обычный человеческий душ, столь привычный всякому цивилизованному человеку. Впрочем, нечто приятное во всей этой кутерьме все-таки было: бледные ягодицы моего спутника сияли в слабом янтарном свете ламы довольно эротично. Может соблазнить юнца? Нет, я понимаю, это очень аморально – совращать столь юное создание. Сколько там ему? Шестнадцать? Я старше этого паренька лет на десять… кроме того, Хеннар вроде бы неровно дышал в сторону рыжей герцогини…

- Слушай, Хеннар, а как вы, чернокнижники, обходитесь в своем монастыре без женщин? – спросил я, коварно прищурившись.

- С чего это ты вдруг заговорил об этом? – чернокнижник отставил в сторону кувшин и нахмурился.

- Просто, ну у вас же нет запрета на… как бы это… на близость с женщинами? Или есть?

- Никогда о таком не слышал, - мотнул головой юноша – Впрочем, некоторым монахом этого и не надо, они вполне довольствуются обществом друг друга.

- Значит, за мужеложство у вас на костре не сжигают…

- Мужеложство это когда мужчина с мужчиной? – уточнил Хеннар. – И в твоем мире людей за это сжигают на костре?

- Ну, в моем мире вообще люди любят зажигать... – усмехнулся я – Да нет, раньше сжигали, но сейчас вроде бы нет… хотя кое-где до сих пор могут убить за такое.

- Дикость какая...

- И не говори. Так значит у вас…

- Алекс, - Хеннар сурово посмотрел на меня, - Говори прямо: чего ты хочешь?

- Вот тебе бабушка и средневековый сеттинг, - пробормотал я. Dragon Age, етить-колотить! Приблизившись, я коснулся рукой плеча своего спутника. Чернокнижник криво улыбнулся:

- Вот уж не ожидал от тебя, менестрель, такой робости. Робеть тут должен я, в конце концов, я никогда…

Договорить я Хеннару не дал, прервав его речь поцелуем. Когда наши языки расплелись, закончив первое близкое знакомство, друг с другом, чернокнижник выдавил:

- Ого…

- Ага, - расплылся в улыбке я и продолжил детально исследовать тело юноши на ощупь, ибо свет был тускл. На помощь рукам поспешили губы, двумя смиренными пилигримами неотвратимо следуя к встающей из влажных зарослей колокольне. Колокольня, пусть и не очень высокая, была массивна и притягательна. По венчающему ее куполу прошлась влажная змея языка, заставляя моего юного спутника издать приглушенный стон.

- Как думаешь, как скоро сюда явиться обеспокоенный трактирщик? – поинтересовался я, отрывая свои губы от увлекательного приключения.

- Я думаю, что твой язык сейчас отвлекся от того занятия, для которого был создан, - в своей вечной суровой манере отозвался Хеннар.

- Мой язык – инструмент универсальный, - ответил я. Бледное худое тело чернокнижника казалось невинным и беззащитным, но от каждого прикосновения я чувствовал не только естественный жар возбужденного человеческого тела, но и что-то угрожающее, до холодной змейки, проскользнувшей вдоль позвоночника. Потные и горячие мы переплелись на полу, ласкаясь и целуясь. Мне показалось, что тело Хеннара покрылось голубоватым сияющим узором, да и сам я, кажется, немного светился, хотя такой привычки у меня с детства не наблюдалось. Мой член скользнул между бледных юношеских ягодиц. Безумная горячка, восторг обладания… так и хотелось прошептать «моя прелес-сть», но я не стал, хотя люблю внести нотку юмора даже в самый серьезный и пафосный процесс, к коему секс, безусловно, не относиться ни в каком виде. Тем более, если это не более чем совокупление чернокнижника и менестреля, на полу средневековой прачечной. Впрочем, на какой-то короткий миг мы были чем-то большим.

Помывочное приключение отняло у нас последние силы и мы, с благодарностью приняв ключи от снятой комнаты, рухнули на самые настоящие кровати, пусть и матрасы на них и были набиты простой соломой.

Новые стихи копятся немножко, но я решил нарыть старых! Благо их у меня вагон и маленькая тележка )))

Поехали

19.12.11

Ангел снимет крылья -
Он в клетке золотой,
Доспехи снимет рыцарь -
Останется с тобой.
И не уйдет из дома
Пригретый печкой кот,
Но время-непоседа,
Проходит и уйдет.

7.02.12

Он шел ночной дорогой, 
Блестели глазницы звезд, 
И млечный путь светился, 
Как небесный дымчатый мост. 
А он шагал по дороге, 
И от звука его шагов, 
Тьма жалась к обочине 
И выглядывала из-за кустов. 
На небе сияли звезды, 
И бледный бочонок луны, 
Висел над землей очень низко, 
Освещая его следы. 
Он все шел по дороге 
Из ночи в серую муть, 
Сами несли его ноги, 
И боги хранили путь. 
Он шел, ни кому не молясь, 
Никого ни о чем не прося, 
И тени убегали, кривясь, 
А ветер шуршал, веселя. 
Он вошел в молочный туман, 
Рассвет отбелил восток, 
Он шел, куда ноги несут, 
По паутине чужих дорог. 
И вот, когда туман поник, 
И жался к ногам как пес, 
Он увидел рядом чистый родник 
И рассмеялся до слез. 
Он наклонился и выпил воды, 
Он умылся и сел отдохнуть, 
Чтобы встретив рассвет, 
Были силы идти, 
И дальше держать свой путь.

1.03.12

Есть ощущение второго дыхания, 
Дышит мне в спину, ища подаяния. 
Что мне ответить дыханию вслед? 
Весь этот бред мне только во вред. 
Я понимаю, не будет науки, 
В этом движении суки от скуки, 
В сплюснутом бегстве реки от себя, 
В лунном свечении бег серебря. 
Я заметавшись в пространстве неверном, 
Утром проснусь в сознании скверном. 
Есть ощущение полета птенца, 
И осознание начала конца.

Безпутица 

2.03.12

Запутались граждане, за путные,
Распустились сограждане распутные,
И беспутные, бездорожные,
Все болотные, не осторожные,
Кто за путался, кто распутался,
Кто за путина, кто без путина,
Да какая к чертям разница,
По любому дорога - задница,
Нам что путному, что беспутному,
Что навальному, что подвальному,
Что завальному, что провальному,
Все одна дорога распутная,
Все одна дорога беспутная,
Бездорожная, осторожная,
Хоть болотная, да хоть тошная.
А весной все дороги беспутные,
Все дороги болота распутные.
Из болота по кочкам запрыгаем,
От не выборов к чертовым выборам,
Где дороги бегут-разбегаются,
И без Путина все получается.

2.04.12

Я слышу осторожные призывы
Признать, что гуманизм здесь не пройдет,
И Просвещение вело нас только в омут,
Но Пасха новый всем огонь зажжет.
И Патриарх качая головой-кадилом,
Покажет неугодным мать Кузьмы,
Еретиков он всех сведет в могилы,
И вдоль дорог натыкает кресты.
Признают пропагандой атеизма
Весь дарвинизм от клеток до людей,
И всем за насаждение гуманизма
Сам Патриарх отвесит пиздюлей.
Сожгут произведения Толстого -
Все строго, по решению суда,
И будет нас вести вперед дорогой
Похожая на свастику звезда.
Перекреститесь! Что Европа, Запад -
У них проблемы, с нами - нефть и газ,
Мы сохраним трубопроводы-вены,
И сохраним ненужный Автоваз.
В преддверии Победы над фашизмом,
Мы геев всех отправим в лагеря,
И коммунизм признаем экстремизмом,
А Президента - фюрером Кремля.

30.04.12

Бывают сны - молочные туманы,
Плотнее и реальнее чем ночь,
В них утопаешь весь какой-то пьяный,
И нет сил гнать из головы их прочь.
Они живые, в них дыханье Бога,
И прочей ирреальной чепухи,
Толпящейся у сонного порога,
Как в поле позабытом лопухи.
В тех снах нам уготованы свиданья
С самой судьбой и с теми кого нет,
И чтоб от сна такого пробудиться,
Приходится из тьмы всплывать на свет.

Фарфоровый месяц

12.01.13

В бледной луже фонарного света
Колюче снежинки блестят,
Осколок блюдца - Фарфоровый Месяц,
Бросает застенчивый взгляд,
На танец снежинок, на бледную лужу,
На заледеневший фонарь,
На иней стеклянный, на холод железный,
На всякую Божию тварь.
Кому-то не спиться,
И в желтые окна Фарфоровый Месяц глядит,
Он по губам читает молитвы,
К тому, кто всегда простит.
Ведь тот кто прощает, всегда вопрошает,
Из Месяца клея Луну - кому там не спиться,
Кто к Богу взывает, как он в Гефсиманском саду.

7.02.13

Русские могут быть кем угодно:
Левыми, правыми и безыдейными.
Быть могут нацистами и антифашистами,
Быть коммунистами и онанистами,
Могут быть геями и христианами,
Быть педофилами и бизнесменами,
Могут ментами быть и режиссерами,
Порноактерами, героями, ворами....
Только скажите, как так получается,
Что даже таджики из нас получаются?

Спартанская твердость

4.02.13

Твердо и смело сжав ягодицы,
Чтоб не проник к нам враг,
Как в Фермопилах стояли спартанцы
Так и у нас стоят.
Детей защитим от влияния вредного,
Чтобы, когда подрастут,
Знали, что лишь депутаты Госдумы
Граждан своих е*ут.

Охота

12.03.13

На улице ярко солнце горит
Жадно вгрызаясь в лёд
Глупая птица на ветке сидит,
А на подоконнике - кот.
Думает птица - нету причин
С ветки прочь улетать.
Солнце греет и хочется петь,
И на прохожих срать.
Но кот не дремлет,
Прищурив глаз, нервно стучит хвостом.
Примерится, прыгнет...
И вот те раз! Встретится со стеклом.

18+

20.03.13

Решил товарищ Железняк
В СМИ не пускать Баркова,
Барков же показал кулак
И хуй достал свой снова.
И тень его во тьме ночной
Гуляет в Интернетах,
Трясет повисшею елдой,
В разнузданных комментах,
И Пушкин: "Это наше все!" -
Воскликнет из могилы, 
И чуть фальшиво пропоет
Скабрезные мотивы.

Очень-очень-очень давно тут не появлялся. Как-то все в соцсетях, да в соцсетях. Домашние дела, да и работа тоже...

Что-то понял, что в последнее время стал как-то живо интересоваться DnD - ну это вот ролевые игры, где там отыгрываешь какого-то персонажа, блуждаешь в группе приключенцев и периодически бросаешь кости с разнообразным количеством граней. Проблема только - во-первых партия в DnD  требует времени, во-вторых она требует людей. Это-то и останавливает.

За окном мокрый снег. Температура около нуля. Вчера жена два раза чуть не улетела в кювет, на нашей улице (в три дома, ага) она увязла в мокром снегу, пришлось откапывать, а потом вызывать трактор. 

По вторникам по зуму участвую в "Новгородском семинаре" кафедры археологии МГУ. Доклады разного, скажем так качества. Я тоже выступал - в ноябре еще. Вещал про деревянного "крокодила" - интересной деревянной детали из слоев XI века и о том, что это такое на самом деле. Ролик на ютубе есть даже ))) Последний семинар на ютуб не выложили. Не иначе "учоные скрывают" - но это был доклад по результатом раскопок на Рюриковом Городище под Великим Новгородом. Несколько лет назад был сделан большой прорыв в дендрохронологии, удалось сделать дендрошкалу по дубу. Раньше - только по елкам и соснам на наш регион была. А вот теперь есть на дуб. Т.е. по годовым кольцам дуба извлеченного из археологического раскопа, можно узнать дату, когда этот дуб срубили. Такую датировку получили самые ранние укрепления Рюрикова городища и они дали ошеломляющую дату - 858 - 862 гг. Это поразительно совпадает с летописной датировкой. Что же тут поразительного? - спросите вы. А то, что вся наша ранняя история - это устное предание, которое было записано в XI веке (причем где-то ближе к середине XI века) и даты, как считается, были приписаны туда уже "задним числом" с опорой на греческие. византийские источники. Однако сейчас получается, что и время строительства крепости (собственно летописного Новгорода того времени) и время, когда крепость оказалась заброшенной в связи с уходом Олега на юг - в Смоленск и Киев решительным образом совпадают с летописными датами. Кстати, крепость не просто оказалась заброшенной, дело в том, что холм на котором стоит Городище - это по сути куча песка, причем довольно пологая. Строители вырыли ров, сделали стенки холма отвесными, путем строительства специальных деревянных конструкций (фактически обнесли холм деревянной стеной, укрепив отвесные песчаные стенки. Эта конструкция, естественно со временем начала рассыпаться. И уже к началу XII века ров засыпали и поставили там новую княжескую резиденцию фактически с нуля, возведя заодно и каменный храм. А если возвращаться к датировкам.... ну тут собственно проблема главная возникает с временным разрывом между смертью Игоря и приходом Рюрика. По одной из версий Игорь, который в 944 году заключил договор с Византией и в 945 году был убит древлянами - это не сын Рюрика, а внук. Это объясняет в частности, наличие у Игоря племянника по имени Игорь: существовала традиция называть сыновей в честь деда, и в честь отца, если отец к моменту рождения сына умер. Мы можем предположить наличие  у Рюрика сына Игоря, у которого было несколько сыновей. От старших сыновей родились Хакон и Игорь, а младший Игорь, который муж Ольги, родился уже после смерти отца. Возможно к этому времени старшие братья тоже умерли (может быть они вообще умерли одновременно - есть подходящий по времени неудачный поход на Каспий 912 года. Убитый 33-х летний Игорь у которого есть маленький сын выглядит куда реалистичнее убитого 67-и летнего молодого отца. Люди, безусловно, и в древности доживали до почтеннейших возрастов, но все-таки. 

Комментарии приветствуются. Начало тырк.  Предыдущая - тырк

Чернокнижник. Глава Д

Пришельцев из других миров называют обычно «демонами», намекая на их божественную сущность. И действительно, те из демонов, с которыми мне доводилось общаться, оказывались наделенными весьма необычными талантами.

Лиин-Фей, «Размышления о богах и героях»

В комнату, через распахнутое окно светил нахальный месяц, но мертвенный его свет не мог потревожить сон двух спящих гонцов – менестреля и чернокнижника. С улицы не доносилось никаких звуков, и только приглушенно гудела где-то внизу пьяная таверна. Черный кот вдруг возник на подоконнике и презрительно оглядел комнату огромными желтыми глазами, ненадолго задержавшись на фигуре спящего менестреля. Тот улыбался во сне и лежал, широко раскинув руки. Могло показаться, что кот несколько удивлен увиденным. Махнув хвостом и тряхнув головой, черный визитер развернулся и спрыгнул с подоконника вниз, на улицу. Чернокнижник открыл глаза.

«Какой яркий сон» - подумал юноша. Подчиняясь какому-то странному наитию, Хеннар вскочил с кровати и подбежал к окну. Никого. Впрочем, что он там хотел увидеть? Кота? Хеннар криво улыбнулся своим мыслям. До рассвета еще оставалось несколько часов. Утром предстояла встреча с городским советом. Тратить на это время совершенно не хотелось.

Чернокнижник вдруг понял, что не хочет спать. Приняв решение, юноша подошел к кровати своего спутника:

- Эй, проснись!.. Алекс…

В ответ менестрель промычал что-то неразборчивое и, кажется, неприличное. Впрочем, Хеннар был упорен в своих попытках разбудить менестреля, поэтому через какое-то время Алекс, уже сидя на кровати, раздраженно буркнул:

- Какого черта, Хеннар!

- Я тут подумал, что если мы уедем затемно, то нам не придется задерживаться и тратить время на общение с городским советом.

- А? – менестрель зевнул – Что на тебя нашло? Мы потеряем максимум пару часов, зато прекрасно выспимся…

- Я не хочу спать.

- А я – хочу, - проворчал Алекс. - Умираю, как хочу. Хеннар… Я понимаю, ты переживаешь. Гелт в осаде и все такое, но…

- У меня дурное предчувствие.

- Или ты просто съел что-то не то, - фыркнул менестрель. Хеннар хмуро на него посмотрел и Алекс вздохнул:

- Ладно, твоя взяла. Дай только умоюсь…

Спустившись вниз, в таверну, Алекс все-таки настоял на том, чтобы оставить для городского совета Кейброга проникновенное сообщение о надвигающейся опасности. Чернила и бумагу он взял у чернокнижника и коряво набросал несколько сумбурный текст, перемежающийся с нечаянными кляксами.

- Пишешь ты как курица лапой. А еще менестрель, - критично заметил Хеннар. Алекс пожал плечами:

- Я привык работать языком, а не руками.

- Заметил, - фыркнул чернокнижник.

- Слушай, - уже на выходе из таверны Алекс, вдруг остановился – А нас из города выпустят?

- Конечно, мы же гонцы! – уверено заявил Хеннар. И действительно: город они покинули без особых проблем, хотя сонные стражники на воротах и были чрезвычайно недовольны.

Рассвет застал путников в пути. Кейброг давно скрылся за горизонтом, и вокруг раскинулись холмистые равнины, по которым были разбросаны отдельно стоящие хутора и небольшие деревушки.

- Красотень, - заявил Алекс.

- Эти земли принадлежат герцогу Арверику, фавориту кронпринца.

- Кронпринц – это наследник престола? – уточнил Алекс.

- Наследник короны Лёвина, да – кивнул Хеннар - Однако формально королевством все еще правит его мать.

- Это ваш принц еще мелкий?

- Нет, - мотнул головой чернокнижник - ему уже больше двадцати и реально власть принадлежит ему. Он очень популярен. Не только в Лёвине, но и во всей Империи. Когда старый император умрет, а по слухам, это случиться довольно скоро, новым императором вполне могут выбрать кронприца.

- Окей гугл… - грустно произнес Алекс

- Что? – удивился Хеннар.

- Да та, одно заклинание из моего мира. Я надеялся, что оно сработает здесь, но нет… - усмехнулся менестрель. – Просто я чувствую себя полным дураком. Ни черта не знаю о твоем мире. Все эти ваши императоры, королевы, кронпринцы... вот мы сейчас едем по землям герцога Арверика, так?

- Так…

- Эти земли находятся где?

- В центральных областях Империи, между Кейброгом и Лёвином.

- А Лёвин – это город или королевство?

- Лёвин – это королевский город. Королям Лёвина принадлежат обширные земли в центральной и восточной областях Империи. Сейчас корона принадлежит Хельге Лёвенклейн, племяннице императора, – терпеливо объяснил чернконижник.

- Лёвенклейн! – оживился путешественник между мирами. – Знакомая фамилия…

- Лёвенклейны, Хелемгроссы и Борейброги – самые влиятельные семьи в Империи. Из них чаще всего выбирают императоров, - важно заявил чернокнижник.

- Да ну этот ваш Евросоюз… - отмахнулся Алекс - Кроме Империи есть еще какие-то государства?

- Келетлейн и Тессар на Западном Берегу, - начал перечислять Хеннар - Норон за морем, на севере, Бастрия далеко на юге… что там южнее Бастрии никто не знает. Говорят, за Южным морем лежат земли, где обитают какие-то дикие человеческие племена. Еще есть королевство гномов, земли Филин-Флента, где живут феи, а на востоке, откуда пришла армия, осадившая Гелт, находятся дикие леса и болота. Там живут в основном огры и тролли.

- Ясно… - протянул менестрель.

- Интересно, а я смогу попасть в твой мир? – задумчиво проговорил чернокнижник.

- Я говорил, что без телепортатора это невозможно? Или не говорил? А черт, не важно. Люди не могут путешествовать просто так между мирами. Да и то не все.

- Не все? Это какой-то особый дар?

- Типа того. Какая-то мутация… вроде бы, - Алекс нахмурился – Говорила мне мама: «хорошо учись, будет потом, что людям рассказать»... От путешественников между мирами в первую очередь требуются слабоумие и отвага, а не теоретические знания.

- Жаль… - вздохнул Хеннар – А что такое «мутация»?

- Да ну их… ты мне давай лучше про Империю расскажи. Я так понимаю, императора вы себе выбираете?

- Право выбирать Императора изначально принадлежало  лордам-выборщикам. Состав этих выборщиков, постоянно менялся, но, в конце концов, особой буллой императора Гельма V, около ста лет назад право выбирать императора закреплено за всеми владетельными герцогами империи. Сейчас, вот уже сорок пять лет, императорский венец носит Ульрих Лёвенклейн. Он очень стар и редко покидает Архен.

- Архен – это город?

- Имперский город на Южном берегу.

- Угу… - Алекс на какое-то время замолчал, переваривая информацию. А потом вновь засыпал Хеннара вопросами. Так, за беседой они миновали несколько небольших деревень, а к обеду въехали в небольшой городок, где остановились перекусить.

В городской таверне брянцы Алекса, конечно, привлекли внимание. Поддавшись уговорам и заверениям трактирщика, что выпивка и еда будут бесплатными, менестрель согласился что-нибудь сыграть.

Пока Алекс отрабатывал обед, чернокнижник тихонько сидел за столом и, попивая пиво, с осторожной нежностью смотрел на своего спутника и вспоминал вчерашний вечер, застенчивость пришельца из другого мира, а затем – долгожданную пылкость, горячие поцелуи и… все остальное. Было ли это чем-то большим, чем простое получение удовольствия? Что об этом думает Алекс? Чем это было для него?

- Твой спутник очень талантлив – тихо проронил кто-то. Хеннар вздрогнул, отвлекаясь от своих мыслей. Перед ним сидел молодой темноволосый парень, одетый в неприметную, простую дорожную одежду. Простой подмастерье, может быть посыльный…

- Прошу прощения?

- Ах, да, забыл представиться, - улыбнулся парень – Меня зовут Глин. Ты не против, если я составлю тебе компанию?

- Ты уже тут сидишь, разве нет? – немного раздраженно ответил Хеннар.

- Да, действительно, - парень усмехнулся – Ты ведь послушник ордена чернокнижников, верно?

- И? – напрягся Хеннар.

- Довольно странно встретить чернокнижника в обществе менестреля.

- Не более странно, чем встретить в таверне любопытного болтуна.

- Бьюсь об заклад, что я видел твоего спутника раньше. – Глин приложил руку к груди – Извини, если веду себя несколько бестактно…

- И где же это ты его мог видеть? – буркнул чернокнижник.

Менестрель, тем временем, отложил в сторону брянцы и подошел к столу, увидев, что за ним завязалась оживленная беседа.

- В чем дело? – поинтересовался Алекс.

- Этот парень клянется, что видел тебя раньше, - Хеннар махнул рукой в сторону сидящего напротив Глина.

- Ха, забавно, - Алекс подвинул к себе массивный табурет. – Где? И почему это повод для знакомства?

Глин виновато улыбнулся:

- Видимо я ошибся. Тот, за кого я вас принял, бесследно исчез около десяти лет назад. Вы не можете быть им…

- Все чудесатее и чудесатее – пробормотал Алекс, - Совершенно исключено, чтобы я был тем человеком, о котором ты говоришь, приятель.

Глин мотнул головой:

- Не человеком. И это очень странно, ведь вы – человек.

- Определенно, - кивнул Алекс.

- Но сходство просто невероятное… - Глен потер подбородок – Думаю, стоит вас предупредить. На севере Империи, куда вы совершенно явно направляетесь, можно встретить довольно много фей, и все они прекрасно знают, как выглядит их пропавший король.

- Пропавший король? Какой к чертям король?! – недоуменно переспросил путешественник между мирами.

- Филин-Флента, разумеется, - развел руками Глин, - Ладно, не буду вас более утомлять своим обществом.

Кивнув, странный незнакомец выскользнул из-за стола и…

- Куда он подевался? – нахмурился Алекс.

- Отвел глаза, - хмуро отозвался Хеннар.

- Забавный типчик, - фыркнул Алекс – Он случаем не местный сумасшедший?

- Не похоже, - вздохнул чернокнижник.

Комментарии приветствуются. Начало тырк.  Предыдущая глава

По закону жанра: романтика большой дороги

- I'm no Superman

Геральт из Ривии

Честно признаюсь: ночка та еще. Когда два черных волка кинулись на меня, то думал дубу дам. Прощай Гелт, прощай герцогиня, и ты смешной чернокнижник прощай…

Спасли брянцы и неожиданно нахлынувшее вдохновение. Я обвел взглядом поле сражения и присвистнул. В нашем отряде рыцарей стало в два раза меньше. Хеннар стоял бледный и пошатывался. Лицо Стеллы украшала сочная ссадина. Боец она, конечно, яростный. Интересно, как она вообще до жизни такой дошла, что стала герцогиней? Почему я об этом ее не спрашивал? Теперь уж некогда…

- Берите с Хеннаром лошадей и скорее скачите прочь, - приказала рыжая воительница. - Мне еще надо успеть на южную стену, посмотреть, что происходит там. Я очень надеюсь, что утром большая часть горожан сможет уйти по тракту вслед за вами.

- Леди Стелла, - хрипло произнес Хеннар – Вы уверены, что замок выстоит?

- Башню построили очень давно. Стены пропитаны магией. Она выдержит штурм, а запасов достаточно, чтобы переждать очень долгую осаду, - успокоила чернокнижника герцогиня. Потом она неожиданно приобняла парня и поцеловала в щеку, - Вам с менестрелем следует поторопиться.

Стелла перевела взгляд на меня:

- Ты очень нам помог, менестрель. Спасибо.

- Обнимашки? – улыбнулся я. Рыжая чертовка рассмеялась и мы обнялись.

Мы с чернокнижником покинули Гелт и долго скакали по простой грунтовой дороге мимо полей и одиноких ферм, пока, наконец, не въехали в лес. Деревья обступили нас со всех сторон. Стало совсем темно и жутковато.

- Все, я больше не могу! – выдохнул Хеннар.

- Поддерживаю! – откликнулся я. Мы остановили коней. Ночь была теплой, но мы развели небольшой костер.

- Надеюсь, погони не будет, - устало проговорил мой спутник.

- У тебя нет в запасе какого-нибудь подходящего заклинания?

- Рун, ты хотел сказать, - поправил чернокнижник – Может и есть, но сил нет. Удивляюсь, как ты до сих пор на ногах держишься.

- Ну… - я пожал плечами. – Не сказал бы, что держусь…

- Я могу создать, наверное, простое плетение, оно разбудит нас через некоторое время, или сработает, если кто-то потревожит.

- О, было бы здорово, Хеннар… - я зевнул. Глаза закрывались и мысли были какими-то вялыми. – Сколько там до этого… как его… Кейброга?

- Точно не знаю. Торговцы обычно добираются из Кейброга в Гелт за два дня. Гонцы, если выезжают рано утром, - за день.

- Ага… - пробормотал я и вырубился. Насыщенный был денек… Честно говоря, очень меня тешила надежда, что во сне я увижу что-нибудь эдакое. Откровение какое-нибудь… но нет. Снилась какая-то ерунда порнографического характера с участием симпатичного желтоглазого варвара и щуплого паренька. Разбудило меня беспардонно вклинившееся в сон навязчивое треньканье. Я с трудом разлепил глаза. Над потухшим костром висел бледный знак, похожий на букву «П». Знак излучал слабое оранжевое свечение, подрагивал и тренькал. Рядом со мной зашевелился чернокнижник. Простонав, юноша взмахнул рукой, и руна растворилась в предрассветном сумраке.

- Такое ощущение, что меня очень долго жевали… - проворчал я, осматриваясь. Когда взгляд мой случайно упал на брянцы, те вздрогнули и начали наигрывать мелодию. Немного потупив, я включился с припева:

Доброе утро, последний герой!

Доброе утро - тебе и таким, как ты!

Доброе утро, последний герой!

Здравствуй, последний герой!*

- Бодрит, - хмыкнул Хеннар, -  А ты неплохо разбираешься в рунической магии: «Телефонный звонок - как команда "вперёд!"»… Телефон – это довольно редкая руна…

- Телефон – это руна? – изумился я.

- Ну да. Ты не знал?

Вот те и пироги с глазами! Как любил говаривать товарищ Гамлет: «Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам»…

- А руна «смартфон» есть? – осторожно поинтересовался я.

- Никогда не слышал, - мотнул головой Хеннар – А что это за руна?

- Не бери в голову. Только сейчас выдумал.

Мы быстро позавтракали и продолжили путь. Всю дорогу я развлекал чернокнижника песнями, которые извлекал из «чертогов своего разума», благо брянцы всегда мне подыгрывали. Под бодрое, одним словом, мычанье и радостное ржанье мы ехали через густой лес. Веселое теплое солнышко пробивалось сквозь листву и ничто не напоминало о вчерашних бедах, ничто не предрекало бед грядущих.

- Слушай, Хеннар, а в этих лесах водятся разбойники?

- Думаю да, - откликнулся мой спутник.

- А почему они на нас не нападают? – мы немного убавили темп, дав лошадям передышку.

- А зачем им на нас нападать? – недоумевающе нахмурился чернокнижник – Выглядим мы не очень богато, да и оружие у нас есть…

Юноша не закончил свою речь: в воздухе просвистела стрела, а из лестной чащи на дорогу вышла высокая фигура в болотно-зеленом плаще с капюшоном. В руке человек держал меч.

- Мое почтение, господа – поклонившись, хрипло произнес незнакомец – Мое имя Ульрих Лайд и я с радостью приму от вас в дар несколько монет или иные ценные вещи.

- Очень наивно полагать, что мы так просто расстанемся со своим барахлом, приятель, - весело ответил я – Кроме того, мы очень спешим по важному делу и ценных вещей у нас с собой нет.

- Я вижу у вас за спиной брянцы. Это довольно дорогая штука.

- Дорогая, - кивнул я, - но это мой рабочий инструмент. Я менестрель, а мой спутник – скромный послушник из монастыря чернокнижников…

- Хватит с ним болтать, - буркнул Хеннар – Давай прикончим его и дело с концом.

- А твой друг, я смотрю, очень суровый тип, - рассмеялся разбойник. – Мои друзья взяли вас на прицел…

- Пусть попробуют... – прорычал чернокнижник. Полы разбойничьего плаща вспыхнули. Ульрих выругался. Он скинул плащ, под которым обнаружилась коричневая бригантина.

- А он неплохо экипирован – бросил я спутнику, выхватывая свой клинок. Засвистели стрелы. Они бессильно бились о выставленную чернокнижником магическую преграду. Я направил коня на разбойника, но  тот успел отскочить.

- Предлагаю не тратить на них время, Хеннар! – крикнул я.

- Нет уж, надо проучить этого типа! – кровожадно ответил юноша. О грудь Ульриха разбился какой-то серебристый светящийся шар. Разбойник охнул и упал. Я вздохнул:

- Скажи уж прямо, Хеннар: тебе приглянулся его костюмчик.

- Доспех мне не помешает, - кивнул чернокнижник, - да и сапоги у него лучше моих.

- Эй, постойте! – из леса вышли разбойники, перегородив дорогу, как перед нами, так и позади нас. Одеты они были довольно разношерстно и достаточно бедно. Все при луках, а из остального оружия – топоры да кинжалы.

- Какие идеи, Хеннар? – спросил я.

Юноша не ответил, а только раздосадовано засопел.

- Кажется, господа, я немного вас недооценил – Ульрих поднялся с земли и демонстративно отряхнулся – Но не думаю, что вы сможете справиться со всеми нами.

Хеннар молча щелкнул пальцами и к немалому моему удивлению начался сильный град. Крупные ледышки размером примерно с кулак летели откуда-то сверху. До нас они не долетали, ударяясь о невидимый магический «зонтик», но вот разбойникам досталось. Всем кроме Ульриха: он оказался в зоне действия защиты выставленной чернокнижником.

Разбойник этим не преминул воспользоваться и кинулся к Хеннару, но я был начеку и перехватил его, выбив из руки меч. Ульрих опять оказался на земле, а его подельники позорно скрылись в лесу. Хеннар продолжал колдовать: трудновоспроизводимый жест рукой создал вокруг незадачливого разбойника какой-то плотный белесый кокон. Еще один поворот кисти, и еще одно заклинание подняло кокон вместе с содержимым в воздух и водрузило обездвиженное тело разбойника на круп лошади Хеннара.

- Поехали! – буркнул чернокнижник.

- Как скажешь, - фыркнул я. И мы поскакали дальше в ускоренном темпе.

Отъехав на приличное расстояние, Хеннар остановил свою лошадь и спихнул кокон с Ульрихом на землю. Разбойник сдавленно охнул.

Я тоже притормозил и спешился.

- Ну, ты и суров, приятель! – уважительно и немного удивленно обратился я к спутнику.

- Суровые времена требуют суровых решений, - сухо отозвался юноша.

* В.Цой «Последний герой»

На Новый годы мы с женой посмотрели старый-добрый чешский фильм "Три орешка для Золушки". Нестареющая классика, снятая намного лучше недавно вышедшего ремейка и сильнее, как мне кажется, многочисленных экранизаций "Золушки" в привычной нам фабуле Шарля Перо. Но я вот задумался, а как можно обыграть эту сказку еще? Ну во-первых можно сделать куда более неоднозначным образ самой Золушки. Во-первых она, очевидно, дочь ведьмы, тетя у нее фея, и все это выглядит очень подозрительно. Во-вторых сказку можно сделать в духе того, что многие называют "повесткой" взяв на роль Золушки черную актрису. Можно кстати вот соединить: молодой дворянин охотясь в лесу встречает прекрасную чернокожую ведьму, а через девять месяцев у порога его замка появляется корзинка с младенцем... Черную кожу можно совместить со светлыми глазами и дать отсылку на древнее население Европы, которые окончательно посветлело только к бронзовому веку.... но это так, к слову.

Вообще я тут после Нового года пропал - я подсел на... короче я смотрю/слушаю пока работаю, как люди играют в "Подземелья и драконы", DnD пятой редакции. Подсел, втянулся. Получается что-то среднее между аудиокнигой и радиоспектаклем, причем история создается "по ходу" пятью авторами, а многие сюжетные повороты случаются в результате удачного или неудачного броска кубика. Т.е. есть еще какой-то такой момент напряженности чисто игровой, как у болельщика в спортивной игре. 

ПОКА НЕ ТРЕБУЕТ ПОЭТА

В 2016-м году мы прикупили участок в Ильменском поозерье, в 18 км от Новгорода. Ничего особенного - кусочек земли 25х60 метров в чистом поле. Правда в 10 минутах неторопливого шага было озеро - прекрасный песчаный пляж, а к самому участку было подведено электричество.



Первым делом мы выкосили травушку-муравушку, потом нам за недорого построили небольшой "пенопластовый" домик 4х4 метра - с теплыми полами, чтобы можно было приезжать зимой.



Нам вырыли скважину, разбили огородик, купили косилку, оборудовали в домике санузел - душ и унитаз. В принципе - за глаза и за уши достаточно для дачи.



Но в этом году как-то актуальным стал вопрос о строительстве на участке полноценного дома и переезда загород. Мы долго смотрели варианты, но, наконец, определились - большой одноэтажный дом, с двумя спальнями, кабинетом, гостиной и кухней. С большой террасой выходящий на участок, и скромным входом с улицы. Для пригородной жизни нужна машина - и жена пошла учиться водить. Угу, единственная из 17 человек сдала на права - она у меня молодец.

Со стройкой все, естественно, пошло наперекосяк - но в этом году такое явление как "наперекосяк" - не новость. Сваи фундамента нам вкрутили еще 15 августа, но стройка началась только в этот вторник. Точнее даже в среду - во вторник рабочие только разгрузили материал и соорудили себе бытовку. Впрочем, наперекосяк начался уже тогда, когда в середине лета у нас полетел насос. Мы все равно собираемся ставить новый, но теперь вынуждены торчать на участке только с привозной водой. Потом бригадир одной из строительных бригад неудачно упал с крыши, сломал ногу и в результате застройщик перераспределил заказы этой бригады между остальными - и мы попали в долгую очередь. У нас еще в начале октября пришла входная дверь, от несуществующего дома. До сих пор лежит на складе маринуется. Впрочем, что еще хорошо - мы успели по старым ценам купить оборудование на воду, каналью и отопление. Сейчас строительство нашего дома стоило бы куда дороже.

В довершение всех напастей, заявку на увеличение мощности с 5-и до 15 кВт мы подали уже после вступления в силу новых поправок в закон, и то, что раньше местные электросети делали за 15 дней, сейчас делается неизведанное количество времени - по договору - полгода, поскольку ресурсники сейчас сами должны покупать и ставить счетчики, которые они, естественно, не закупили в этом году. Ад и трэш как всегда. Впрочем, вроде-бы эту проблему мы почти решили.

Еще мы тут на днях определились с цветом дома. Как всегда в каталоге красок цвет отличался от тех, что получаются на выходе, но застройщик в обязательном порядке делает выкраски - мы долго выбирали между двумя оттенками хм... нет, не серого, скорее синего, и наконец выбрали. А, да, дом у нас - каркасник, обшивка - имитация бруса, красят на заводе. Ориентировочно в понедельник директор с архитектором должны приехать пофотографировать стройку и мы должны определиться, когда нам начнут рыть под коммуникации - воду от скважины до дома нужно тянуть почти через весь участок.

Встречаются пальцы и тянутся руки,
В полумраке тени и звуки,
Вздохи и охи, капельки пота,
Кто-то где-то любит кого-то.
Вот языки - танец драконов,
Скрипка кровати под музыку стонов,
Свет проникающий через окно,
Мельком покажет нам Бородино:
Переплетение множества тел...
Эросу славу кто-то воспел -
Нежно и весело, нагло и смело,
Тело проникло в другое тело,
И забывается холод и скука,
Мор и война, с косою старуха,
Взгляды ловя и горя вожделеньем
Чай заедают клубничным вареньем.