Антропоморф

На эту запись меня натолкнула другая от https://www.facebook.com/julie.reshe: 

Цитата

"Деструктивные психические процессы, такие как невроз и психическая травма, скорее ассоциируются с расстройством личности, чем с ее формированием.

Личность в нашем представлении — абсолютная противоположность психическому отклонению. Часто говорят о «гармонично развитой личности», предполагая, что в формировании такой личности не принимали участия деструктивные процессы.

Такое представление неверно, потому что личность — это и есть специфическая конфигурация психологических расстройств. Она приобретается в результате травмирования психики".

Поэтому, добавлю от себя, считать, что психологические травмы и стресс, сами по себе зло во плоти - совершенно не верно.

Стресс и психологические травмы необходимы нам. Это наша жизнь, это то, что формирует нас. Хотя размер, конечно, имеет значение.

Это красивое описание, я бы даже сказал игра слов, но всё же некорректное. И боюсь большенство поймёт превратно тот смысл, что вложил автор высказывания. А возможно это следствие проф. деформации (считать всех людей следствием псих. расстройств).

Я за то, чтобы человеческий язык, который и так полон изъянов, старался более точно описать суть, а не уводил нас в дебри иллюзий, пусть и красивых.

Поэтому:

Личность -- это то, что сформировано реакциями на стрессоры.

Это определение всё ещё далеко от совершенства, но, оно лучше того, которое предложено:

1. Не всякий стрессор является негативным событием. Радость, любовь -- тоже стрессоры.
2. Стрессор стимулирует мозг искать решения, вырабатывать новые привычки, наконец строить новые нейронные связи или закреплять имеющиеся.
3. К психическим расстройствам ведут лишь очень сильные стрессоры, и то в условии больше одного. Это очень важное условие.

На третьем пункте хочу сделать важное замечание. Многие думают, что детские травмы -- это один случай. В корне неверное представление. За эпизодом всегда (80-90% случаев) идёт среда, которая не даёт психике восстановиться и закрепляет травму. 

Обычно люди, которым детская травма серьёзно испортила жизнь спрашивают: "Кто виноват?". Они пытаются понять, лежит ли большая часть вины на матери, на плохом отце или на дедушке с бабушкой. Но сухая правда в том, что редко вина распределяется на ком-то одном. Часто за отсутствие компенсации травмы ответственна ВСЯ семья и САМ человек. 

Брат не общается. Отец не обращает должного внимания, в школе... в школе обычно либо всё очень плохо, либо просто плохо, и друзей как правило НЕТ.

Когда одна из свиней или овец баварского или гессенского крестьянина ломает ногу, он [пастух] накладывает повязку и шину на ножку стула. После этого несколько дней никому не позволяется сидеть на этом стуле, передвигать его или спотыкаться о него: это-де причинит боль раненой свинье или овце и помешает ее выздоровлению.

(Золотая ветвь (Джеймс Джордж Фрэзер))

В возрасте четырёх лет мы вдруг начинаем осознавать, что другие люди могут думать по-другому и что их представления о мире могут сильно отличаться от наших собственных. Более того, мы даже можем сделать то, на что были неспособны в трёхлетнем возрасте – представить себя в «чужой шкуре». Исследователи из Института когнитивных наук и наук о мозге Общества Макса Планка в Лейпциге смогли определить, что же отвечает за эту функцию, и опубликовали статью в Nature Communications. Оказывается, всё дело в определённом количестве волокон в мозге, которое формируется к определённому возрасту. 

Есть такая смысловая задачка для детей. Маша положила шоколад на кухонный стол, затем убежала на улицу играть. Когда она ушла, её мама убрала шоколад в буфет, чтобы он не растаял на ярко освещённой солнцем столешнице. Где Маша будет искать шоколад, когда придёт? Трёхлетние дети сильно удивятся, почему Маше не удалось найти лакомство там, где она его оставила, и только в возрасте 4 лет ребёнок догадается и правильно скажет, что Маше нужно будет заглянуть в буфет. 
 

Нечто подобное можно пронаблюдать, если вы покажете трёхлетнему ребёнку коробку конфет, в которой вместо них лежат карандаши. И когда вы спросите его, что же ожидает увидеть в коробке другой ребёнок, он без тени сомнений ответит «карандаши», хотя другие-то дети о её содержании даже не догадываются. И только год спустя, находясь в возрасте четырёх лет, ребёнок поймёт, что наверняка его сверстники надеются на конфеты.

Эта в прямом смысле слова находка развивающегося мозга в промежутке от трёх до четырёх лет имеет большую роль. Она как раз демонстрирует тот момент, когда мы начинаем отличать свои мысли, сравнивать их с мыслями и убеждениями других людей, понимать, что их точка зрения иногда может в корне отличаться от нашей. До этого возраста же все наши суждения зависят от того, что мы видим и знаем о мире. То есть, иными словами, найден момент, когда начинает формироваться наша собственная «теория сознания».

Зреющие между тремя и четырьмя годами волокна в структурах мозга, называемых дугообразными пучками, устанавливают связь между двумя важными областями мозга: задней части височной доли, которая «помогает» взрослым думать о других людях и их помыслах, и лобной доли, которая участвует в абстрактном мышлении. Только после того, когда эти зоны мозга объединятся друг с другом с помощью дугообразных волокон, дети начнут понимать, что могут думать другие люди.

Интересно, что вновь сформированные связи в мозге, которые отвечают за эту способность, совершенно не зависят от других когнитивных способностей вроде интеллекта, языкознания или управления импульсивностью.

Созревание волокон дугообразных пучков (зелёный) в возрасте от трёх до четырёх лет устанавливается связь между задней частью височной доли (коричневый) и небольшой областью лобной доли (красный). Источник: Max Planck Institute.

Массивный дугообразный пучок может стать причиной того, почему иногда люди особенно хорошо понимают, что движет другими, и способны построить точный прогноз своих действий. Кстати, обезьяны тоже, кажется, понимают своих сородичей и людей, но гораздо хуже. Это может быть результатом слабых контактов в описанной нами зоне», — поясняет ведущий автор исследования Шарлотта Гросс Вейсманн (Charlotte Grosse Wiesmann).

Источник: 

http://neuronovosti.ru/4years/ 

A: Я хочу летать как птица, и страдаю из-за того, что не могу.
B: Ты не можешь летать как птица. У тебя нет крыльев и ты человек. Но ты можешь купить билет на самолёт или прыгнуть с парашютом
A: Это всё не то, я хочу летать.
B: Но это тоже полёт, почему это тебе не подходит?
A: Потому что я хочу быть птицей, а не человеком.
B: Почему ты хочешь быть птицей?
A: Мне сказали, что птицы лучше людей. А люди -- плохие.
B: Но ты же человек?
A: Правильно! Я человек! И я не хочу быть плохим.
B: Значит ты плохой?
A: Нет же! Я вовсе не плохой. Я хочу быть хорошим. Но для этого мне нужно стать птицей...

В этой беседе вы можете изменить тему "летать как птица", "быть птицей" на любые другие похожие желания:

1. Хочу быть худым, накаченным, иметь бороду, ровный нос
2. Хочу парня, хочу отношений, хочу любви, хочу детей, хочу семью
3. Я хочу стать артистом, известным, как тот человек.
4. Хочу хорошую работу и много денег, хочу миллион.

И окажется, что принципиальной разницы между всеми этими случаями нет. Сейчас вы хорошо понимаете, что желание быть птицей -- нелепое, но при этом не понимаете нереальность своего желания. И даже если я скажу вам прямо: "вы не птица, вы -- человек", ваш мозг найдёт 1000 + 1 оправдание почему я не прав. Так это работает.

Путь который приходится совершать человеку между А и B, это путь признания невыполнимости своих желаний, и создания новых желаний.