• записей
    7
  • комментариев
    215
  • просмотров
    3437

Авторы этого блога

О блоге

Записи в этом блоге

Святослав

Спускаясь по ступеням вниз,

В парадной темной, беспросветной,

Я встал, я в пустоте завис,

И жду на шорох- звук ответный.

 

Но кто-то лампочку зажег.

Мерцают блики, ослепляя.

Теперь я оглядеться смог,

Пространство взору подчиняя.

 

И опускаясь, я застыл,

Столкнувшись с доброю улыбкой.

Каким прекрасным мигом был

Тот миг, что показался вспышкой.

 

И он прошел, тот человек,

Оставив лампочку зажжённой.

В моей душе, как оберег

Теперь горит источник новый.

kdEhb1u_xKQ.jpg

Атенаис

Знакомство

От Атенаис,

Однажды я встретила девушку с ярко-рыжими крашеными волосами. Мы с ней работали вместе какое-то время, и она рассказывала мне о себе. Разговор за разговором я узнавала, что она болеет биполяркой, лежала в психушке, но сбежала оттуда, имеет вторую личность, которая проявляется, когда её кто-то хочет обидеть, и устраивает всем весёлую жизнь. Потом она сказала мне, что убила человека, попытавшегося её изнасиловать.

Я не стала судить эту девушку. Мне было всё равно, что она творила, потому что вела она себя со мной адекватно и работать с ней вдвоём было гораздо лучше, чем с кем-либо ещё. Правда, странновато было наблюдать за тем, как она поджигает ручки, а потом оплавленные наконечники впечатывает в стены подъездов, но у кого нет своих тараканов?.. 

Stylist

Шаурма

От Stylist,

Затерялся наш «Барон Мюнхгаузен» во времени, да с верхней блог-позиции сошел. Думала, упразднили его за неактуальностью. Ан нет, нашелся! По такому поводу вот вам новый рассказ для оценки его правдивости. И снова - перцовый!
Речь рассказчика записала максимально близко к услышанному. Некоторыми правилами русского языка при этом пришлось пренебречь. Непотребщину старалась запикать.

ШАУРМА

4032933_800.jpg

- Друг, можешь мне снова поведать про случай с шаурмой? Я рассказ написать и опубликовать хочу, сама себе обещала, - с такой просьбой я пристала к фельдшеру скорой помощи.

- Это можно, только без имён-фамилий.
…Ну, в общем, дело было ещё летом. Дают нам вызов. На ж/д вокзале возле шаурмичного ларька мужчина теряет сознание, сильные боли в животе.
Ну, так как теряет сознание и общественное место, - пришлось включить мигалки, и быстро полетели. В машине - я и водитель, конец смены, домой хочется. В общем, что имеем по факту? По факту в привокзальных кустах обнаружен мужчина - рвущим и срущим одновременно.
Я напялил медицинские перчатки, присел перед ним на корточки и давай спрашивать:
- Дорогой, что случилось?
Говорит:
- Решил перекусить. Попросил этого шаурмичника - сделай мне шаурму вкусную. Ну он и сделал, обезьяна богохульная, насыпал мне столько перца, что у меня аж живот скрутило. И не просто больно срать, а печет. Перец печет, понимаете?
- И давно ты так?
- Больше часа уже.
- Между позывами какие перерывы?
- Какие перерывы! Течет не переставая.
- Ну, хорошо, братан, давай в машину.
Он к машине подойти не может. Только два шага сделает и говорит:
- Всё, ребята.
И назад в кусты.
И чё делать с ним? Думаю, на сегодня - последний вызов. Думаю, по-быстрому довезем в больницу да и всё. Ан нет, нифига. И оттак-от пятнадцать минут туда-сюда, к машине - и обратно, к машине - и обратно. Ну, уже не знаю, что делать. Говорю, давай, щас найдем тебе пакет, будешь дристать в пакет в машине. А он уже и штаны снять не успевает. Дыр-тыр-буль – и полилось по штанинам и обуви. А оно ж жара, запах, насекомые. Ё* твою…
Говорит, чуть не плачет:
- Ребята, ну уже сделайте что-нибудь, ну чтобы я не срал, ну оно ж печет, этот перец печет.
Б*я… Прожгло его насквозь или ему только казалось – хз! До него дотрагиваться противно, а он же ж сознание может потерять. Тогда - капец носилкам! Хорошо, хоть рвота прекратилась, вниз процесс переместился. Дали ему команду быстро двигать к машине не обращая внимания на состояние сзади, пока идти может. Залез, указали место, приказали поменьше двигаться и не поскользнуться. Пакетик дали ему, сами маски нацепили и повезли засранца в инфекционную больницу.
Сразу в машине невозможно стало дышать. Он же ж срет не переставая. Пооткрывали все окна, а нашим мигалкам с сиреной мало кто уступает дорогу. Все думают, что скорая по личным делам опаздывает. А водитель же ещё старается не кантовать на поворотах, чтобы мимо кулька поменьше разбрызгивалось.
Ну вот. Довозим в инфекционку, врач-инфекционист выходит и говорит:
- Где пациент?
- Он в туалет побежал.
Ну и консультировал в общем врач его уже в туалете. Ну не может человек с унитаза слезть.
Вот так как-то и приняли его, а мы поехали на санобработку машины. На обратном пути от оставшегося аромата едва не проблевались.
На станции санитарочка выходит:
- У вас что там, канализацию прорвало?
- Та нет, серуна возили.

***
Записала я рассказ.
- Что-то в этот раз не так смешно вышло.
- Ну, так в прошлый раз случай был свежий, я – пьяный и выражаться мог на украинском посвободнее. А теперь время прошло, слова на русском подбирал культурные. Да и диктофоны я ненавижу.

…И когда уже наш народ поймет, что запах тухлятины в шаурме уксусом да перцем перебивают.
А ещё был случай… но нужно опять выбрать время, вспомнить да записать как следует.

Вячеслав Санин

Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. А дела иногда такие творятся, что небо в алмазах, а ж*па в мыле. 
      Жили мы, были в то прекрасное время в небольшом домике с удобствами на улице. Удобства - псевдотуалет типа «сортир» и душ «летний». 
      И вот одним не мене прекрасным вечером  решили мы побаловать себя мясом тушёным, да с цицматом, да с перчиком…. Мммм….

      Стою я, значицца, за рабочим столом, такой весь из себя деловой, ножичком мясо разделываю, разговоры разглагольствую, ЦУ выдаю. Рома внемлет, ЦУ безропотно выполняет, ибо на кулинарном поприще он самоназначился в кухрабочии за неимением даже намёка на какой-либо талант в приготовлении пищи. Однажды, когда дежурным по кухне был он, на гарнир были сварены вареники. На логичный вопрос: «Какого х**?!» последовал не менее логичный ответ: «Они с картошкой!».  Но вернёмся к нашим баранам, то бишь к нам с Ромкой.
      Я мясо разделываю, он чистит лук, чеснок, перец жгучий, стручковый. Перец, совершенный во всех отношениях, я на рынке отхватил по случаю.  Стручки ровные, насыщенно-красного цвета, мякоть сочная, упругая…. Так и хочется впиться, откусить, посмаковать, чтобы горечь растеклась по языку, ошпарила нёбо, гортань, устроила пожар  в желудке….  В общем, исходил я слюной на этот перчик и, улучив момент, стянул пару ломтиков с разделочной доски, тут же отправив их в рот. Мммм… блаженство, даже слезу прошибло. Ромка смеётся, милостиво разрешает слопать ещё.
      Наконец священнодействие над мясом закончено, ингредиенты загружены в вок, остаётся только ждать. Ждать просто так? Можно, конечно, но не интересно. Прибрав на кухне и оставив мясо томиться на медленном огне, мы отправились в «гостиную». По пути я стянул ещё один кусочек перчика, ждущего своего часа, чтобы присоединиться к мясу, врубили киношку и завалились на диван.  Вскоре мракобесие, происходящее на экране, мне надоело, я выполз из объятий Ромы, сходил на кухню, проверил мясо. Вернувшись, полюбовался на него, развалившегося на диване и увлечённо пялящегося в экран. Хм…. Такое добро лежит просто так, без дела, пропадает, считай. Забравшись на диван, я удобно устроился у него между ног, стал кончиками пальцев поглаживать его по груди, спускаясь всё ниже. Добравшись до вожделенного, я стянул с него штаны, отбросил их в сторону, склонился и лизнул истекающий смазкой орган...  Всё шло хорошо первые несколько секунд, но вдруг Рома дёрнулся, приподнялся на локтях и оттолкнул меня с такой силой, что я свалился с дивана. Он же подорвался и с воплями: «С*ка! Пи*дёныш мелкий, прибью на*рен!» как был с голым задом (разумеется, не только задом) скрылся в направление удобств. Придя в себя, я рванул за ним. Тот, шипя и ругаясь на чём свет стоит, поливал себя в душе. Я топтался рядом и вопрошал: «Что случилось-то, а?» - «Что случилось?! Бл*, придурок! Ты, с*ка, перца нажрался!» И тут мне взбледнулось, до меня наконец дошло, что стряслось…  Остальные подробности того вечера рассказывать не буду: впечатления у меня, как и у Ромы остались неизгладимые. Расскажу лучше о следующем утре.

      С утра пораньше люблю я выползти на улицу, посидеть под первыми лучами восходящего светила, выкурить пару сигарет, помечтать и т.д. и т.п. Это утро не стало исключением, только на сей раз я предпочёл постоять, покурить, помечтать. На второй сигарете у общего с соседями забора появилась соседка тётя Рая. Тётушка весёлая, улыбчивая. Она цыкнула, привлекая моё внимание. Я подошёл к ней.

      - Доброе утро, тёть Рай.

      - Доброе. У вас случилось чего?

      - Нет, всё хорошо, тёть Рай.

      - Да? А чего тогда Ромка так орал и голяком по двору бегал?

      Я покраснел и смущённо пробормотал:

      - Так жарко же, проветривал он. – И не дожидаясь новых вопросов и не уточнив, что именно проветривал Рома, я сбежал в дом.

      Хочешь внести разнообразие в личную жизнь – добавь перчинку!

И так вопрос к клубу: Правда или ложь?

Stylist
Сатирические куплеты в прозе к 1 апреля из "Очень сексуальной кинологии".
Предупреждение:
инструкторы по вязкам довольно похабные личности.
В тексте употребляется кинологическая терминология.
 
Физиологические потребности животных довольно предсказуемы.
Но так - неинтересно, без изюминки и творческого подхода. Вот этот самый творческий подход мне организовывают обожающие своих питомцев собаковладельцы, объединившиеся со своими любимцами в единое целое.
В интернете я нашла точное определение людей, общение с которыми меня невероятно напрягает. Это «грубые, тупые, малограмотные, некультурные, невоспитанные, примитивные и наглые личности». Правильно, ЖЛОБЫ.
Они хотят, чтобы все было устроено, как им подходит, не вникая ни в какие доводы.
Достали они меня до крайней степени, но при исполнении я не имею права показывать вид.
На днях звонит хозяйка семилетнего голдена, залюбленного до безобразия сына моего почившего кобеля:
- У Итона опять кровянистые выделения из препуция, мы его недавно пролечили, не помогло. Его нужно срочно развязать, мальчик мучается. Вчера увязался за чужим мужчиной, всё вынюхивал. Оказалось, у того течет лабрадорша. И хозяин согласен на вязку.
- Будь ты владелицей лабрадорши, повела бы свою суку к огромному инфицированному коблу другой породы?
- Ему все равно, за его сукой толпы двоняг бегают, она тоже хочет.
- Вы ее видели?
- Нет, но нам тоже все равно, лишь бы мальчику стало легче.
- А щенков куда?
- Это их проблемы.
- Ты не думаешь, что потом Итону захочется постоянно трахаться, он станет неуправляем? Где ты ему сук ловить будешь? Когда было нужно делать выставочную карьеру, чтобы невесты вас сами искали, тебе ж было лень. А теперь такие крови будут дворняг производить по их соизволению.
- Поздно об этом. Помоги, ты же можешь.
Ну, обожаю я этого огромного лохматого добряка, как не помочь? Даю кучу наставлений; пока сука не перетекла, назначаем встречу на пустыре в тот же вечер, когда не жарко и поменьше свидетелей.
Некормленые и выгулянные собаки доставляются разными путями на «здыбанку», чтобы не пересечься досрочно и не наломать дров. Хозяйка голдена приводит для подмоги своего амбалистого сына и приносит увесистый пакет с приданым: подстилкой, смазкой, водичкой в термосе, баночкой, тряпочкой, далее - по списку.
Крошечная сука черного окраса с закрытой петлей выкручивается на поводке, визжит и лязгает зубами, отчаянно защищая свою неприкосновенность. Кобель заводится и инстинктивно пытается ее подмять под себя. Он реально в два раза крупнее, опыта нет, возбуждение зашкаливает. Ему пофиг, кого вязать.
- Какой день течки?
- Шестнадцатый.
- Вы же говорили - десятый, как давно петля была увеличена?
- Неделю назад.
- Вот тогда и нужно было вязаться. Сейчас она не даст.
Меня невероятно выбешивает жлобский подход владельцев. Я всегда на стороне кобелей, они простодушные и не умеют врать; вижу, как Итон теряет интерес к агрессивной невесте, метит территорию и переключается на ее владельца с остаточным запахом течки на штанах.
- Что делать? – потухшим голосом уточняет хозяйка.
- В принципе, если нам достаточно развязать только кобеля, это можно сделать и без суки. Раз Итон так активно реагирует на ее хозяина, выход один: валить его. Поможешь? - последнюю фразу я адресую немелкому сыну владелицы Итона, игноря мнение остальных.
Хозяева кобеля понимают, что не все еще потеряно. Им подходит любой метод достижения цели.
- Мы же знали, что ты все умеешь. Говори, что делать.
Меня продолжает нести на зоофилической волне. Как само собой разумеющееся, оглашаю техническую сторону процесса:
- Направить и подстраховать немного. Пятые когти на передних не сострижены, будет больно, когда обхватит, и они вопьются в тело. Жаль, что еще не стемнело, с балконов могут увидеть. А тянуть нельзя – кобель перегорит. Дай лапу!
Я для наглядности демонстрирую острые несчесанные когти недостающих до земли пятых пальцев.
Тут худосочный суковладелец впервые с момента начала общения включает мозги и представляет, КАК КОНКРЕТНО на глазах у зрителей его завалит, будет удерживать лапами и трахать мощный кобель весом в полцентнера, до крови впившись в бока крючьями когтей. И неумело начинает спасать свою мужскую честь:
- Мы пойдем, мне некогда. В следующий раз, мы непременно повяжемся с вами в следующую течку.
А я на полном серьезе дожимаю ситуацию до полного абсурда:
- Можно, конечно, снять с Вас брюки и повязаться на чьей-нибудь коленке с помощью их запаха. Штаны будут олицетворять суку. Вы взяли сменную одежду?
- Мне не говорили.
- Всего не предусмотришь.
- Я позвоню в следующий раз, -  на этой фразе суковладельца вместе с сукой на поводке сдуло ветром.
- Как только… Станешь птичкой – лети. Станешь рыбкой – плыви. Станешь раком – звони, - полетело от меня вдогонку, но он уже не услышал.
Мы остались на пустыре без его общества, меня угостили слим-сигареткой.
- Можно, конечно, было тряпочку в запахе течки применить. Жаль, не успели намазать. Но, оно вам надо, чтобы пес потом охотился за всем, что движется? Ты же видишь, какой он, когда возбуждается.
- И то верно… Не нужно ему знать, чтобы не хотелось. И сука мелкая какая-то. Наверняка, нестандартная.
- Вам-то какая разница на нее? Она нормальная, ее хозяин – не очень. Даже не подумал, сможет ли такая кроха принять бугая внутрь и разродиться от него.
***
Для всего придуманы термины: зоофилия, фаунофилия, гомофилия, прозопопея, антропопатизм. Даже определение жлобов я нашла, но никак не могу подобрать название, которое бы иллюстрировало так часто встречающуюся заместительную сексуальность собак, нередко направленную на человека, как самого досягаемого субъекта. Может, есть такой термин, может, нет, кто подскажет? Очень нужный термин, правда. Я бы тогда ним бравировала: завели сексуальную машину и не желаете кастрировать – пиарьте своих любимцев или развлекайте по науке на собственной персоне в соответствии с их запросами, чтобы не капало с конца. Не грузите других фантазиями – вам никто не обязан их воплощать. Всю жизнь держала племенных кобелей, знаю, каково, не поймите меня неправильно.
Даже после сформулированной морали осталась какая-то недосказанность, незавершенный гештальт, вина перед обманутым Итоном. Впереди – осенние течки, новый снос крыши и очередная порция общения с очень сексуальной кинологией.
Вячеслав Санин
Давным-давно, в далёкой, далёкой галактике… Нет, не в настолько далёкой галактике, а непосредственно в нашей и даже скажу больше, на нашей планете происходило то, о чём я поведу сейчас рассказ. 
Дело это было в те затейливые времена, когда мы с Ромой находились в стадии «крепкая мужская дружба». В одно зимнее воскресное утро к моим родителям нагрянули дед с бабкой по отцовской линии. Люди они были простые, деревенские, так что цель визита просчитать было легко. Да и просчитывать не приходилось, ибо всё всегда было по одному и тому же сценарию. Мать накрывала на стол, дорогие родственники быстренько упивались, бабка отправлялась спать, а деда несло поговорить на философские темы и в обязательном порядке затронуть религию. Он всю жизнь был искренне уверен, что моя мать — иудейка. С какого икса, спросите вы? Объяснял он это очень просто: Все евреи — иудеи и точка! Мать как ни странно с этим соглашалась, хоть ни к еврейскому народу, ни к иудаизму отношения никого не имела. Так вот, вернёмся к нашим баран… Тьфу ты! Родственникам. Как только они нарисовались на нашем пороге, я тут же вспомнил, что у меня огромное количество дел в городе. Я быстро собрался и свалил из дома. Побродив по заснеженным улицам пару часов и, окончательно замёрзнув, отправился я к Ромке, ибо даже в его отсутствие там можно было рассчитывать на чашку горячего чая с каким-нибудь ништяком. От его мамы просто так не уйти, да к тому же на то время я был ну очень худым. При росте 170 см весу во мне было 50 кг. Так что мама Ромы всегда при виде меня всплёскивала руками и причитала: «Боже мой, деточка! Тебя же кормить и кормить нужно!». И кормила. К моему счастью, Ромка был дома, он собирался к своим друзьям на очередную дегустацию бражки, которую готовила бабушка одного из его приятелей. Я увязался за ним, нужно отметить, он не сильно-то был и против, отнекивался вяло и уже на второй минуте моих убеждений, что мне непременно нужно пойти с ним туда, сдался. Получив от мамы пакет с пирожками, мы отправились на «вечерину». 
Мы присоединились к весёлой компании, когда вечерина, несмотря на довольно ранний час, была уже в самом разгаре. Мы потолкались среди уже изрядно набравшихся парней несколько часов, мне было откровенно скучно, ибо происходило это в те золотые времена, когда я был мальчик-одуванчик, не употреблял алкоголь, не курил и не выражался матом, и вообще, был очень положительным, учился в физмат школе, зачитывался книгами, не участвовал, не привлекался и т.д. и т.п. В конце концов, Ромке надоело лицезреть мою постную физиономию и, смилостивившись, он предложил свалить по-тихому. Побродив по улицам, мы зашли в кинотеатр погреться, заодно посмотрели какой-то амерекоский фильмец. После киношки мы отправились ко мне, ибо с моим потрясающим везением я умудрился облиться водой в туалете, когда мыл руки. Сами понимаете, зимой в мокрой одежде сильно не погуляешь. 
Дома сценарий встречи родственников докатился до момента, когда дед переключился на беседу о религии. В этот раз он требовал, чтобы его непременно взяли в веру. Никто особо-то и не запрещал ему туда ходить, но это не мешало ему орать благим матом на весь дом: «Меня в веру!». При этом он очень энергично размахивал руками и тряс головой. Мы вошли, стараясь не привлекать к себе внимания и нам это почти удалось. Я проскочил к себе в комнату, переоделся и уже на выходе столкнулся с матерью. 
— О! Детёныш! Давно здесь? 
— Да, нет. Ухожу уже. 
Я рванул в коридор, где у двери топтался Рома, мать последовала за мной. 
— Подожди! Там тебе мальчика принесли! 
Я резко остановился и повернулся к матери, та чуть не наскочила на меня. 
— В смысле принесли мальчика? Куда принесли? Какого мальчика??? 
Мать махнула в сторону моей комнаты. 
— Да мы его там, к тебе на кровать положили! 
То, что я был удивлён, это ничего не сказать, просто промолчать. Я был в таком глубоком шоке, что не сразу понял всю абсурдность ситуации. Я молча стоял и взирал на мать, мать смотрела на меня и тоже молчала. Рома хоть и
был на тот момент мне просто другом, но сами понимаете… Я отмер первым. 
— Кто принёс-то? 
— Да не знаю я. Трое парней каких-то, притащили, сказали, что это тебе. Я показала куда положить, и они ушли. 
Я рванул обратно к себе в комнату, там, на кровати действительно лежал парень, пьяный в ноль и, сладко похрапывая, спал. Как я его не заметил, когда переодевался? Не знаю, до сих пор загадка. Опознать его мне не удалось. 
— Кто это? 
— Откуда мне знать? Его же тебе принесли! 
Я принялся его будить, в этот момент в комнату ввалился пьяный дед, почему-то в одной майке алкоголичке и цветастых трусах, он яростно размахивал руками и с надрывом орал: «Меня в веру! Меня! Меня в веру!». 
Парень, наконец, проснулся, забился в угол и непонимающе на нас уставился. 
Да, посмотреть было на что, полуголый орущий дед, невысокая полная женщина, тыкающая в него пальцем и утверждающая, что он мой и разбираться с этим мне. Я, старающийся перекричать всех и требующий объяснений. 
— Ты кто такой? 
Вдруг его лицо озарила улыбка, я обернулся, чтобы посмотреть, кому он так улыбается. На пороге стоял Рома. 
— О! Я его знаю! Это Игорь, мы в авиаклубе вместе учились! 
Рома выпроводил деда на кухню, мать шмыгнула вслед за ним. Рома сел рядом с Игорьком на кровать. 
— Всё норм. Не бойся. Ты как здесь очутился? 
— А не знаю. Я на улице Ваську встретил, он в гости к Аркану зазвал, а там мы уже набухались. Кто-то тебя вспомнил. Я сказал, что мы вместе в авиаклубе были, и что уже не виделись давно. А что потом было, не помню, очнулся здесь. 
— Ясно. Давай, я тебя до дома провожу, заодно поговорим. 
Я проводил парней, сам же остался дома. Дед, ещё некоторое время поогорчался, что его не берут в веру и заглох. Эстафетную палочку от него принял отец, он заявил: «Верни мне музыку, без музыки тоска!». И врубил музон. Развлекуха закончилась уже глубокой ночью. 

Только через неделю я выяснил, как Игорёк оказался у меня. Его притащили те самые ребята, с которыми Ромка дегустировал бражку. Почему ко мне? Из путанных показаний парней удалось установить следующее: после заявления Игоря, что он ужас как заскучал за Рому, они выпили на посошок, на ход ноги и ещё чего-то там, и уже совершенно пьяного Игоря притащили ко мне. С чего? Тут как раз всё просто, Аркан знал в каком доме я живу, квартиру спросили. А почему ко мне? А потому что ко мне оказалось ближе, чем к Роме. Устали они тащить пьяного Игоря, а на улице не бросишь, зима, вот ко мне и закинули. 
Так что, по приходу домой проверяйте наличие посторонних в своей постели. А то доказывай, что подкинули и вообще — это не моё!
Melech
Ну что, леди энд джентльмены  Продолжим наши истории, веселые и грустные, правдивые и не очень. Те, кто читал эти истории раньше и знает исход дела - просьба не раскрывать карты раньше времени, а тем, кто будет читать впервые, предлагается решить, правдивая ли история или нет. 
 
Это случилось со мной летом, когда я, отстрелявшись от экзаменов, устроился в провайдерскую компанию на должность оператора техподдержки, в надежде заработать себе на новый смартфон и прочие пьянки-гулянки, кои мои родители наотрез отказались финансировать со словами, не лишенными гордости:
– Ты теперь взрослый, самостоятельный мальчик.
Ну, а я что, я согласен с ними по всем пунктам. Поэтому уже через два дня сидел на своей новой работе рядом с очень милой девушкой и, в буквальном смысле, неотрывно смотрел ей в рот, поражаясь ее эмоциональной сдержанности и, особенно, способности моментально перевоплощаться из стервозной фурии в вежливую и спокойную работницу, помогающей дорогим клиентам разобраться с проблемами Сети и связи. Весь день я слушал, учился, как нужно отвечать, что делать и кого послать, чтобы у этих самых клиентов Сеть все-таки заработала, а ближе к вечеру она, усадив меня на свое место, ласково и коротко приказала:
– Отвечай!
Так я, дрожа от волнения всеми голосовыми связками, ответил на свой первый входящий звонок, но благо клиент попался понимающий, и вся проблема заключалась лишь в его просроченной оплате за Интернет. Потом пошел другой звонок, за ним следующий. Так я и просидел до конца смены, уже ничего и никого вокруг не замечая. Увлекся, как мне потом сообщили.
В восемь часов вечера дневные операторы стали собираться домой, передавая данные другим, пришедшим на замену. Двое парней, которые работали ночными операторами, заняли свои места, на быстрое знакомство со мной лишь пожали руки и тут же нацепили наушники с микрофоном, чтобы ответить на очередной входящий звонок. Мне впечатлений хватало и так, поэтому я не сразу заметил, как пристально начал рассматривать меня один из них. Я улыбнулся ему в знак своей дружелюбности, но он как-то стушевался и сделал вид, что серьезно погрузился в рабочий процесс.
Правда, на следующее утро, когда я снова явился на смену, он вполне спокойно поздоровался со мной, потирая сонные и покрасневшие глаза, стрельнул сигарету, и мы вместе вышли покурить на крыльцо пожарного выхода, именуемого здешним народом простым словом «курилка». Поспрашивали друг у друга кучу дежурных вопросов и прочей официальной ерунды, касающейся работы.
– Вечером будешь сдаваться мне, – в завершении сказал он, зевнул и замолчал. Ну, а я, как человек, плохо переносящий неясности и всякого рода неточности, уставился на него в надежде на то, что парень все-таки пояснит, в каком это смысле я должен ему сдаваться? Буду весьма признателен, если не в аренду и по часам. Но тут нас прервали, и уже до самого вечера я не вспоминал об этом. Вплоть до того момента, когда он, незаметно подкравшись сзади, положил свои руки на мои плечи и прямо в ухо сказал:
– Ну, что у нас сегодня?
Я вздрогнул, невольно выдал сакральное «Бля», после чего услышал его тихий смех и ощутил уже более жесткое касание в плечо.
– Ты бы себя видел! – не переставал хихикать он.
– Не подкрадывайся больше так, – с улыбкой посоветовал я. – А то мало ли, сегодня «Бля», а завтра может и рука дернуться.
– А завтра мы с тобой уже не увидимся, – вдруг вполне серьезно заявил он.
– Почему?
– Потому что завтра ты не работаешь.
Точно, он прав. Но и после следующих моих смен мы с ним не увиделись. Где он, спрашивать было неудобно, да и почему меня это должно волновать? Мельком услышал в курилке, что опять загулял, ну а подробности уже не для меня. 
К тому же, на горизонте нарисовался очень симпатичный курьер, паренек невысокого роста, с темными, почти черными глазами и бледной, но очень красивой улыбкой Джоконды. Впрочем, взгляд у него тоже был магический – с какого ракурса не посмотри, а он все время на тебя обращен. В остальном парень был совершеннейшим раздолбаем. Потрепанная сумка неопределенного цвета, перекинутая через плечо, в ней он носил рекламные листовки, которые раздавал на остановках и возле магазинов. На запястьях красовалось множество непонятных браслетов, силиконовых, кожаных и плетенных, с черепами и еще какими-то побрякушками. Полуразвалившиеся стоптанные кроссовки на ногах, широкие штаны, непонятно на чем держащиеся, и бесформенная футболка цвета хаки. Когда он снимал свою сумку, футболка поднималась и на мгновение обнажала низ его живота. Незаметный такой, нечаянный соблазн. После которого я непременно испытывал сначала смущение, потом резко возникающую жажду, а затем и вовсе жар, медленно путешествующий по всему моему телу мягкими волнами от кончиков пальцев до…
В общем, разобраться, в чем же здесь дело, для меня не составило особого труда, поэтому уже вся следующая рабочая смена свелась к простому, но очень томительному, не лишенному извращенного удовольствия, ожиданию того самого курьера и момента, когда он, сам того не понимая, выглядел настолько сексуально и притягательно, что, боже, слюни текли в самом прямом смысле. Я стал внимательней присматриваться к нему при каждом удобном случае, выходил курить тогда, когда выходил он, пытался разговорить его, что оказалось довольно-таки непростой задачей, потому как человеком он был стеснительным, зажатым и не болтливым, чем и подогревал мой и без того возрастающий интерес. Разумеется, через какое-то время мои попытки сблизиться с ним были замечены. Но правильно ли растолкованы, вот в чем вопрос. Позже, судя по краткому признанию о том, что он очень скучает по своей девушке, которая куда-то укатила на все лето, я понял, что даже при должном старании мне обломится фиг да маленько, и поэтому прекратил свои поползновения. Что, в общем-то, не мешало мне разглядывать его каждый раз, когда он входил в наш офис, а также иногда разговаривать с ним в курилке.
Но однажды случилось то, о чем я уже и думать перестал.
После не совсем удачного разговора с разъяренным клиентом, я очень быстрым шагом направился к выходу, чтобы слегка успокоиться и выкурить все нелестные отзывы, которые в предостаточном количестве влили в мою голову. Резко открыв дверь, я буквально налетел на курьера. И меньше, чем через мгновение его губы впечатались в мои… Длилось это не дольше секунды. От него пахло мятной жвачкой и табачным дымом. И чем-то еще неуловимым, тонким и теплым. Я поймал себя на мысли, что в этом хочется жить. Этим хотелось дышать и задыхаться. Хотелось, чтобы это было внутри. Чтобы я сам теперь состоял только из этого.
Где-то за спиной хлопнула дверь, и послышался звонкий смех девушек. Он взлетел по лестнице, не оглядываясь, и исчез.
Я не знал, что мне с этим делать. А он, не получив ответной реакции сразу, теперь старался меня избегать. Поздоровается кивком и все, больше даже не смотрел. Да что ж это такое? То целует с разбега, то взглядом не удостаивает. Вот не люблю я неразрешенных и незаконченных дел. Либо мы двигаемся дальше, либо у нас на этом все закончится.
Вечером, перед тем, как разойтись по домам, я улучил момент и незаметно показал ему в сторону коридора. Вышли, закурили, дождались пока уйдут посторонние. Он по-прежнему старался не смотреть на меня. Эх, ну что тут сделаешь? Обнял его, поцеловал в макушку, отпустил. Он улыбнулся, легонько толкнул плечом, засмеялся…
Дальше – больше. После работы ждет меня на остановке, запрыгиваем в маршрутку, едем до него. Он смутно объясняет, что снимает комнату в «двушке», сосед в загуле, ночью вряд ли появится, так что можно не бояться. В магазине перед его домом набираем пива, сигарет и чипсов. В темноте прохладного подъезда он сам начинает целовать меня, после чего конкретно убеждается в моем твердом желании получить все и сразу, и прямо сейчас… Через пару часов мы потягиваем пиво на балконе, любуемся желто-фиолетовым закатом и курим одну на двоих. Вдали слышатся пароходные гудки, прохладная ночь зажигается разноцветными огнями. Он сидит у меня на коленях, подолгу целует в губы, а я, не удержавшись, снова начинаю...
Мы ничего друг другу не обещали, знали, что как только закончится лето, наши пути разойдутся. Хотя, не скрою, мне очень хотелось ухватиться за него, вцепиться мертвой эгоистичной хваткой и больше никогда не отпускать. И я даже почти уверен, что ему хотелось того же. Отдавался он страстно и всецело, и в эти моменты я понимал, что он – мой, что только я могу быть рядом. Но как только я покидал его квартиру, это ощущение тут же пропадало, а взамен ему приходило другое. То самое, когда тебя обманывают. Между нами всегда чувствовался какой-то незримый барьер, как будто он все никак не мог отпустить себя, раскрыться передо мной и предстать со всеми своими тайнами и правдой. Но мог ли я требовать от него этого, если прекрасно осознавал, что еще пара недель и наши встречи прекратятся?
Работа подходила к концу. От понимания, что еще одна замечательная и яркая глава в моей жизни неизбежно приближается к завершению, становилось совсем грустно. В последнюю смену я со всеми попрощался, угостив тортом в обеденный перерыв, а вечером вышел в курилку. На крыльце стояли и о чем-то тихо переговаривались мой курьер и тот самый пропавший ночной оператор. Курьер взял у него свои ключи от квартиры, которые я узнал по большому кольцу в виде свернувшейся змеи, и, не сказав больше ни слова, ушел.
Я молчал, мне было неловко и тяжело, потому что иногда правда бьет раньше, чем ты осознаешь ее в полной мере. Оператор выбросил окурок и развернулся ко мне.
– Последняя смена?
– Угу, – кивнул я, – послезавтра уже учеба.
– Понятно, – он сунул руки в карманы и стал разглядывать свои кроссовки.
– Ну что, – я протянул ладонь, – пока?
– Ага, пока.
Крепкое рукопожатие. Смотрит прямо в глаза.
– Жаль, что ты меня не дождался, – как бы мимоходом бросил он и уже стал открывать двери, чтобы уйти. Усмехнулся моему полному недоумению на лице и добавил: – А то втроем бы повеселились.
С этим он и исчез. А я, взяв пакет с личными вещами поудобнее, спустился вниз и зашагал на остановку. Там, в отъезжающей маршрутке, я заметил своего курьера, он помахал мне рукой и улыбнулся, но глаза были очень грустными...
Больше ни с кем из них я никогда не встречался.