Таблица лидеров

Глава 17 (Энцо) Впервые за столько времени я проснулся в своей постели не один. Голова Райза устроилась на ключице, колено обнимало бедро. Я чувствовал его дыхание: оно, как музыка. Ладонь нырнула в волосы, они такие мягкие и пахнут осенью, как будто он полдня гулял по парку. Сухие листья, редкие капли дождя, дымок от натуральных дров из дымохода. Я натянул на нас обоих одеяло, стало ещё теплей. - Эй, - прошептал Райз, - ты что, мурлычешь? - По-твоему, я кот? - Нет, но… Он поднял глаза – ещё сонные. И улыбнулся. - Наверное, мне приснилось. Нет, не приснилось. Глубоко внутри я чувствовал, как Лор довольно урчит. Так непривычно испытывать двойной кайф. Наверное, поэтому он никак не уйдёт. Хренов вампир. Райз лизнул мой сосок и прижался покрепче, вот теперь я тоже не могу лежать спокойно. Перед глазами вчерашнюю ночь. Напрасно я думал, что Райз боялся. Или испытывал отвращение после того, как Лор прошёлся по нему когтями. Этот парень не только ангел внешне, где-то там, спускаясь на землю, он прихватил с собой первородный грех, и пользовался им сполна. То, как он целовался, будило во мне другое животное – ревнивое и ненасытное, кажется, ему понравилось. На прикроватном коврике блестели пуговицы, оторванные от рубашки, вчерашний секс был настолько безумным, насколько хватало воображения. Этот милый доктор буквально свёл меня с ума. - А вот это мне точно не снится. Желудок разразился голодными трелями, я вспомнил, что вчера не удалось поесть. И сейчас готов сожрать мамонта, если он будет с паприкой. Красные овощи – моя слабость. В холодильнике всегда лежат томаты и перец. - О да! Я вылез из-под одеяла, потянулся за тёплым халатом. - Ты любишь яичницу с паприкой, Райз? - М-м-м, дай подумать! Он приподнялся на кровати на локтях, поглядывая на меня сквозь занавеску из спутанных прядей, я не видел, скорее, чувствовал его улыбку. - Если сверху притрусишь сыром, я буду всё. Он соскочил с кровати, пару секунд я любовался его спиной. Какой же он потрясающий! Снова хотелось до него дотронуться. Но Райз подхватил бельё и потопал в душ, а я на кухню. Давненько уже не готовил с таким удовольствием, даже подпевал радио. Ломти хрустящего бекона, звёздочки болгарского перца, кольца латука, пару томатов подпрыгивали на раскалённой сковороде, пока я не вылил сверху яйца. Обожаю глазунью, когда желток не тронутый, лежит посреди овощей маленьким пятном солнца. Просто потрясающий яркий натюрморт, немного жаль глушить его пармезаном. Но вышло очень даже неплохо. Накрыл сковороду крышкой и щёлкнул кофеварку. Сзади меня обняли руки, я почувствовал тепло мускулистого тела даже сквозь толстый халат. - Любишь Бабл Гум? – смеясь, спросил Райз. - Купил на распродаже. Да, я люблю детский гель для душа. Он потрясающе пахнет, этот аромат на коже Райза уносил все мысли о еде. Но Райз уже присел на табурет – в одном полотенце, обернутом вокруг бёдер. В руке блеснула вилка – он осторожно тронул кончиком губу. - Так мы будем завтракать или как? Я специально убрал тарелки. Мы с ним ели с одной сковороды, подталкивая друг к другу аппетитные кусочки, а под конец я вообще кормил его со своей вилки. Масло текло по подбородку, я подхватывал его языком. В ушах стучало так, что я не слышал вообще ничего. Только сердце. Тук-тук, тук-тук, тук-тук. Я ведь обещал не влюбляться. И уже не думал, что это когда-нибудь опять случится. Верил, что всё осталось позади. После всего, что довелось пережить, я больше не хотел никакой любви… - Будешь кофе? – я вскочил так быстро, что опрокинул стул. - Да, конечно. У тебя есть молоко? - Нет. - Ладно, неважно. Райз опустил голову на локти и наблюдал, как я колдую над кофеваркой. Джейк тоже любил с молоком. Щепотку ванили и пол-ложки сахару. Я всё еще помню… Это случилось пару лет назад. Мой первый семестр в новом колледже. Я ещё не привык читать лекции, страшно нервничал и старался не смотреть на студентов лишний раз. Мне казалось, я рассказываю достаточно увлекательно – насколько можно рассказывать о термодинамике, и даже сам увлёкся, как вдруг раздался смешок. Спустя пару минут – второй. Минут через десять половина студентов едва сдерживались, скрючившись под партами. Я уже подумал, что со мной что-то не так. Огляделся украдкой – вроде всё в порядке. Только повернулся обратно к доске, как опять смешок. - У кого-то есть, что сказать по теме лекции? В ответ – тишина. Все эти приёмы – хорошо знакомы, когда ещё сам был студентом. Кому-то с задних парт скучно, главное, вычислить «шутника», пересадить поближе. В тот день не удалось. А следующие недели две прошли спокойно, потом всё повторилось снова. Я поворачивался от доски так быстро, как мог, но заставал листок, планирующим между столов. Пока добегал – листок загадочно исчезал. Что было в том листке, меня интересовало мало – скорее всего, колкость или карикатура – на что ещё способен безмозглый студент? Но однажды мне всё-таки удалось – правда, не отобрать листок. Я заметил характерное движение на задних рядах. Один паренёк поспешно опустил лицо в тетрадку, другие пялились то на него, то на меня. Большего и не требовалось. - Эй, парень, не помню, как тебя… - Джейк. На меня уставились два потрясающих глаза – дымчато-серая радужка с мелкими черными точечками, удивительно симметричными. Я уловил запах – тонкий, едва слышный, он пробивался сквозь добрую сотню других ароматов – пота, туалетной воды, лосьонов для бритья. Волоски на теле встали дыбом. Я замер, рассматривая Джейка – ёжик коротких чёрных волос на затылке, чёлка, спадающая на левую бровь, широкие скулы, подвижное лицо, а за спиной уже бежал шёпот. - Собирай-ка вещи, Джейк. И дуй в первый ряд. - Но я… - ТЫ! – я ткнул в него указательным пальцем, - больше не будешь отвлекать студентов на моих лекциях. Джейк поднялся во весь рост. Он не так высок, как я ожидал, но плечи впечатляли. - Может, я вообще уйду? - Нет! Коннор, - обратился я к одному студенту, он вечно сидел с открытым ртом, тщательно конспектируя каждую букву, - Коннор, поменяйся с Джейком местами. Правду говоря, от Коннора несло потом, крепким, будто он не мылся пару дней, поэтому я с удовольствием отправил его подальше. Джейк нехотя спустился с верхнего ряда, изрядно потрёпанный рюкзак с надписью Motley Crue шлёпнулся на пол рядом с партой, оттуда высыпалась пачка карандашей. - Ты ещё и в первый класс ходишь, Джейк? – пошутил я. Реакция остальных была вялой. Пара улыбок, остальные замерли, наблюдая, как Джейк медленно собирает карандаши. Я решил, что это не повод тормозить лекцию, и продолжил. Я оказался прав: на какое-то время в аудитории была тишина. Джейк сидел тихо, уставившись в свою тетрадь. Иногда настолько увлекался, что клевал носом. - Джейк, - поддел его я. - Что? - Ты храпишь! - Да иди ты! – разозлился Джейк. - И не только! Один из студентов зажал ладонью нос, аудитория взорвалась смехом. Джейк покраснел, показал всем фак, и даже мне. Но больше не спал. Наоборот, усердно писал что-то: в тетради, в распадавшемся на части блокноте, писал, даже тогда, когда я молчал. Я понял, что к термодинамике это относится слабо, он не обращал внимания, пока Джейк соблюдал тишину. Я честно соблюдал паритет, пока по аудитории опять не поползли листки, теперь уже с первого ряда. Но здесь куда легче было следить, и однажды я просто забрал у него блокнот. - ВЫ! Не имеете права! - Можешь написать жалобу, - я пожал плечами, - получишь блокнот после лекции. Едва раздался звонок, Джейка как ветром сдуло. Схватил рюкзак, рванул к выходу, забыв про блокнот. Я открыл ящик стола, спрятал туда – может, когда-нибудь вспомнит. Правда, сомнительно – блокнот реально походил на тряпку. Там почти нет неисписанных листов. Они то и дело выпадали, я собирал их по полу. Джейк писал странно – короткими строчками, много зачёркнуто, много написано вертикально. Я пробежал глазами – ни тебе карикатурных сисек, ни членов, какой-то нетипичный для студента блокнот. - Скажите, это здорово, да? От неожиданности я вздрогнул, и тщательно собранный блокнот рассыпался на колени. Надо мной стояла Кэрри – одна из трёх девушек на потоке. Хотите знать, как выглядят девушки, которые изучают физику? Смотрите на Кэрри. У неё цепкий взгляд из-под невероятно круглых линз допотопных очков, много смелости и куча вопросов. И да, она пользовалась губной помадой, руки мускулистые, так что после лекций, она, скорее всего, спешила в спортзал. Но термодинамика её реально интересовала. По её конспектам можно писать учебник. - Что здорово, Кэрри? - Стихи Джейка. - Джейк пишет стихи? - Не совсем стихи. Рэп. Но вы же читали, верно? Значит, вот чем занимается мой нарушитель порядка. Пишет стихи. Воображения у меня с лихвой, но все равно сложно представить Джейка поэтом. В моей реальности его бы подняли на смех. - Кэрри, - я широко улыбнулся, - у меня нет привычки читать чужие блокноты. Я просто собирал листки. - Тогда почитайте! Джейк не будет против! У Кэрри такой взгляд, что хотелось погладить по голове, как котёнка. - Милая…это ведь не стихи о термодинамике? - Нет, конечно! Вы, наверное, не в курсе, Джейк – лидер Steel Boys Crime. Он барабанщик, автор текстов и музыки. В прошлом месяце их даже крутили по радио. - Надо же! – я не сдержался, плечи затряслись от смеха, - что такие «звёзды» делают у меня на лекции? - Джейк пишет тексты, когда приходят в голову. - И они почему-то приходят на моих лекциях. - Он говорит, здесь особенная атмосфера. - Правда? - Да! – Кэрри сложила руки перед собой, совсем, как дева Мария у церковных статуй, - мы это тоже чувствуем. Все чувствуют. Вам говорили, что вы – единственный преподаватель в колледже, чьи лекции никто не прогуливает? Вот как? Нет, никто не говорил. Приятно, конечно, но Кэрри явно мне льстит. Скорее всего, надеется выпросить блокнот. - Джейк сочиняет тексты. Разные. Большей частью весёлые. Мы – его первая публика. Если текст удачный, Джейк пускает его в работу. Мы в этой аудитории одобрили целый альбом. Да, я заметил на краях листков надписи, выделенные неровным квадратом. «Круто – 15» «Отстой – 4». Значит, это голосование? В жизни бы не догадался. Несмотря на то, что я по-прежнему категорически против, что это происходит на моих лекциях, я сгрёб блокнот в кучу и протянул Кэрри. - Ладно, Кэрри, ты выиграла. Держи блокнот, можешь вернуть Джейку. Но в следующий раз я тоже буду голосовать! Кэрри покраснела и попятилась. Неожиданно… - Я вовсе не для этого…Сами ему отдайте. - Ну…если ты не заметила, Джейк ушёл. - Неважно. Не хочу. На лице Кэрри не осталось ни единого розового участка, алели даже кончики ушей. Джейк – симпатичный малый. Но, подозреваю, «крутые» барабанчики предпочитают девочек без очков, в юбках, сливающихся с задницей. Он явно любит покувыркаться в постели. Я хорошо считывал его сексуальный запах, от которого мурашки по коже… Я на минутку улетел куда-то в мыслях, когда очнулся, Кэрри уже ушла. Я достал блокнот и стал читать. Почерк неряшливый, малоразборчивый, почти, как у аптекарей, но вскоре я привык. Стихи были странные, явно не тянули на поэтические шедевры, но что-то в них такое было. Местами забавное, местами горькое, но чаще – бьющее максимализмом, какой бывает у парней его возраста. Я сунул блокнот в портфель и пошёл домой. У меня была масса планов на вечер, но все они полетели к чёрту, едва я залез в интернет. Steel Boys Crime давали сегодня концерт, билеты – пустяк, 10 долларов, это ни о чём. Не знаю, с чего вдруг решил посмотреть. Надел свой любимый горчично-жёлтый джемпер, кожаную куртку и захватил с собой блокнот. Спустя четверть часа такси остановилось возле церковного амбара, я сперва не поверил и полез на сайт проверить адрес. За облупленным деревянным строением с латанной крышей в небо рвался строгий шпиль костёла. Сбоку – кладбищенская ограда. Ничего себе место для концерта! И что меня потянуло на этот концерт? Я шёл к амбару, жалея, что отпустил таксиста. С первых шагов хотелось отсюда сбежать. Под ногами скрипела пожухлая от времени солома. На входе мне равнодушно кивнул сопляк с украшенными блёстками бровями, он не переставал болтать с приятелем, похоже, ему все равно, заплачу я или нет. Пока я размышлял, мне подсунули ведьмовской колпак с Хэллоуина, почти доверху набитая мятыми купюрами. Я опустил туда десятку, и колпак исчез. Внутри царил полумрак, рассеянный свет из запыленных светильников, похожих на перевернутые молочные бутылки, клубился под потолком, по стенам летали тени. Вместо сидений и лавок по амбару разбросаны прямоугольники спрессованного сена. На них сидели, лежали, свешивая ноги, сотни зрителей – некоторые совсем подростки. Я пристроился на чуть ли ни единственном свободном кусочке, рядом с колонкой, и уже приготовился оглохнуть. К счастью, она не работала. Вся аппаратура едва дышала от старости, видно дела у группы шли неважно. Хотя играли они неплохо. Особенно Джейк. Его руки пустились в невообразимую пляску с барабанными палочками. Он не солировал, подпевал. Я не вслушивался в слова, но ощущал мощную энергетику, исходившую от этого юноши. Кто-то в амбаре свистел от восторга, хотелось заткнуть ему рот. Ярко-зеленая повязка на лбу Джейка светилась в темноте, я, как завороженный, смотрел, как она подпрыгивает. И вдруг что-то блеснуло. Одно мгновение – короткая вспышка. Жёлтые радужки, тонкие полоски зрачков. С губ Джейка сорвался настоящий вой, зрители визжали и хлопали. И только я понимал, что всё это – настоящее. Сердце стучало как бешеное, по волосам бежал ток, и я уловил тоненький, едва заметный запах зверя. Джейк – молодой оборотень. Вот ведь дела! Признаться, я давненько не сталкивался с другими оборотнями. Но эта встреча меня не радовала. Мы в одном городке, здесь я полноценный хозяин. Да, парень не ставил меток и наверняка уходил в полнолуние в другое место, Лор точно бы его заметил, но зверь дремал, не мучая картинками расправы, а значит, они не встречались. Или Джейк не прошёл инициацию, но это вряд ли. В таком возрасте это невозможно. Значит, он искусно маскировался. - О, «великий профессор», так вы тоже здесь? От неожиданности я вздрогнул. Пока я летал мыслями, объявили перерыв. Толпа зрителей сорвалась с соломенных тюков и оцепила холодильники с напитками. Было ощущение, что я угодил в пчелиный улей. Я тоже поднялся, разминая затекшие конечности. Джейк на целую голову ниже, и у него просто безумный запах. В голове понемногу складывалась картинка. - Я решил вернуть твой блокнот. - Сейчас? – в полутьме глаза Джейка сияли ярче обычного. Лицо в бисеринках пота, я чувствовал, что парень возбуждён, и сам старался думать о термодинамике. Только не о том, какой потрясающий рельеф обнажённого мужского торса открывался из-под распахнутой жилетки. Не хватало ещё, чтобы он учуял. - Хотел посмотреть, стоит ли тебя наказывать или нет. - Наказывать? За что? - Ты срывал мои лекции! - Скажешь, тоже! Я делал их незабываемыми. - Если бы ты всерьёз занимался учёбой, то не сидел бы с неработающей колонкой. Звук просто отвратный. - Наверное, я действительно проспал те лекции, где вы учили, как чинить аппаратуру. Как и весь класс. - Да, ты прав, - смутился я, - я веду ещё курсы по электрике. Это дополнительно. Для тех, кому интересно. В пальцах Джейка появилась сигарета, щёлкнуло колесо зажигалки, и в лицо полетел дым – на удивление приятный, с лёгкими примесями чего-то необычного. Травка? Джейк выносит травку? Правду говоря, меня самого не раздражало. - Это одуванчик, - парень читал мои мысли, - он расслабляет. Я не знал, что одуванчики можно курить, как и то, что они так потрясающе пахнут. Джейк протянул мне сигарету, как ни в чём ни бывало, и я затянулся. - Ну как? Кайф? – улыбнулся Джейк. Да, интересный эффект. Тело расслаблялось, внизу живота разливалось тепло. - Чак, мне как обычно! Джейк повернулся к парню, разливавшему кофе. Словно в замедленной съёмке я наблюдал ритуал. Кусочек стручка ванили, пол-ложки ароматного кофе, три четверти стаканчика кипятка, и два пакетика густых натуральных сливок. - Ты просто чудо, Чак. Джейк пил кофе, изредка затягиваясь сигаретой, я молчал, рассматривая его лицо. Прикасаясь к стаканчику, губы складывались в трубочку, совсем, как у ребёнка. Сердце стучало гулко-гулко. Он, улыбаясь, протянул мне стакан. - Попробуй, профессор, это безумно вкусно. Я почти не чувствовал вкус, я плавно растворялся в Джейке. Эта чёртова травка! Полевой одуванчик, надо же. Нужно уносить ноги, пока голова ещё соображает. - Ну так глянете колонку, профессор? – улыбнулся Джейк, - вы ведь шарите, верно? - Я не «профессор», парень. - Знаю…но это забавно. - Меня зовут Энцо. Можешь называть меня так. Не знаю, зачем я так сказал. Это вообще не педагогично. Но мне хотелось услышать, как он зовёт меня по имени. Но Джейк молчал. Мы обогнули колонку, я опустился на корточки, стряхнул с задней стороны пыль. Где-то здесь должны быть крышка. - Есть какие-нибудь инструменты? – спросил я. - Зачем? - Я – Гудвин, мне нужна волшебная палочка, - сострил я. - Не думаю, что тебе понадобится что-то, кроме рук. Джейк опустился рядом и пододвинул проводок. - Она ведь…просто не подключена? - Бинго! Мы отключили, чтобы первые ряды не оглохли. Здесь хреновая акустика. Когда-нибудь я наскребу денег на нормальный зал. Ну а пока так, это ведь сарай для овец. Я рассмеялся и уселся на пол. Блокнот выскользнул, рассыпался вокруг. Джейк полз ко мне, наступая коленями на листки, словно они ничего не значат. Я чувствовал, как от него идёт волна – это ни с чем не спутаешь. Тёплый язык прошёлся по моей щеке, зрачки превратились в щёлочки. - От тебя пахнет сексом, Энцо. Я всё ещё не мог поверить. Это случай даже не на миллион – на миллиард. Я встретил другого оборотня, и он мне понравился. И этот парень – гей. В тот вечер я понял, что такое счастье. С лёгким привкусом ванили и одуванчика на губах. Я был счастлив. Действительно счастлив. И думал, это продлится вечность… *** - Это потрясающе, - голос Райза прорвался сквозь воспоминания. Прошлое взметнулось вверх и тут же погасло, как метеор. Настоящее требовало своё. Всё, что имеет значение – это настоящее. Райз подобрался сзади, руки играли с волосами на моей груди, пальцы легонько сдавливали соски. Он покусывал мочку уха, отчего по телу бежали волны наслаждения. Я готов взять его прямо здесь, на столе. Это давно забытое чувство – сладость обладания, радость от того, что это взаимно, я всё еще не мог поверить, что это вновь происходит. Со мной. Моё настоящее…в котором я влюбляюсь в этого милого доктора всё сильней. - Я потрясающий? - Вообще-то кофе. Ты бросил в него леденец с мятой. Если честно, я не заметил. Случайно попался под руку. Но вкус Райза для меня – это вкус леденцов. Я уже без них не могу. - Но ты тоже, приятель. Мы занялись сексом, позабыв обо всём. Кофе с тонким ароматом мяты остывал на кухонной столешнице, я случайно задел чашку локтем. Она не разбилась, выплеснула немного кофе, оно стекало тонкой струйкой на пол. Лор не кидал мне картинки с кровью, и это прекрасно. Сейчас я свободен – от прошлого, от него. - Люблю тебя, - прошептал я одними губами Вряд ли Райз услышал, его глаза прикрыты, тело вздрагивало в судорогах оргазма. Мне понравилось возвращать долг…

Глава 18 (Райз) Я наблюдал в окно, как миссис Холлуэй вешает на дверь рождественский венок, а её муж раскладывает стремянку, на плече гирлянда, скрученная в огромный моток. С трудом верилось, что ноябрь почти закончился. Три недели промчались незаметно. Три недели, с тех пор, как мы с Энцо спим в одной постели почти каждую ночь. Смотрю в календарь, и кажется, кто-то перепутал числа. Это же случилось только вчера, верно? Хоть иногда казалось будто пролетела жизнь. Не всё было легко и радужно. Мы пару раз поссорились с Мэттом. Его бесил контент, что наснимал его «рыжий» дружок. На следующий же день он заявился ко мне домой, дверь открыл Энцо, в одних домашних шортах, и надо сказать, выглядел он прекрасно, я видел, приоткрыв жалюзи, как бывший зол. С тех пор Мэтт только названивал. Я не всегда брал трубку. Элла призналась, Мэтт выпытывал подробности у брата. - Мэтт похож на льва, у которого разбежался прайд, - смеялась она. - Не преувеличивай. - Спроси Джордана! К слову, я за тебя счастлива, дружок. Хотя до сих пор не верится, что этот парень – гей. А я уже хотела знакомить его с Эйприл. - Обойдётся! - Нет, ну! Два самых видных мужика в городе! Где справедливость? - Эл! Напомнить тебе, кто у нас замужем? - Вот именно! Она шутливо шлёпнула меня полотенцем. - Теперь все внимание на моего шерифа! - Да? Кто-то рискнёт с тобой соперничать? - Ты уже рискнул! Вон, Джордан мается, что ты пропал. Когда мы в последний раз собирались, кроме похорон? Да, похороны Клифа. Ещё один чертовски грустный день. У церкви собралось пол города, не знал, что старика настолько любили. Цветов столько, что не помещались на гроб. Мак был непривычно бледен, я заметил, на висках пробилась седина. Он похудел – всего лишь за два дня, нос заострился, на лбу появились морщины. Я подошёл ближе, услышал слабый запах настойки, и незаметно сжал его ладонь. - Всё хорошо, Райз, - сказал Мак, - всё хорошо. Мне со стороны так не казалось. Шериф тоже молчал всю церемонию, взгляд лихорадочно метался в толпе. А у меня внутри бушевала буря. Утром мы прощались с Энцо долго и ненасытно, он спешил к себе в колледж, мы и так возились до последнего. Когда я заикнулся про похороны, он на мгновение смутился. Любой смущается в такие моменты. - Я даже не знаю…, - он почесал затылок, - жаль, я так мало его знал. Мне кажется, он был хорошим парнем. Я не видел на его лице ни малейшего признака вины, сожаления или страха. Джо говорил, что оборотни не помнят ничего, что творили в полнолуние. Но мне хотелось, чтобы Энцо помнил. Иначе как я смогу с ним поговорить? Особенно после того, что творилось последние двое суток. Я занимался сексом с убийцей…который не убийца. И я никак не мог представить его таким. Как и того, другого. Даже несмотря на то, что зверь причинил мне боль. Поэтому я молчал. Так пролетели целых три недели! С ума сойти. Пора украшать двор, скоро этим займутся все соседи, и мой будет, как бельмо. Как раз подходящий денек для этого. Я нашёл на чердаке гирлянду, искусственные ветки, и тут на крыльце появилась мисс Канингем. Она жила напротив, как раз рядом с домом Энцо. - Какой у тебя милый венок, Райз. Венок действительно милый, его мне подарила Элла, он притягивал все женские взгляды в округе. Но мисс Канингем явно пришла не этим. Глаза смущённо опущены вниз, в руках небольшой поднос, оттуда аппетитно пахнет сыром. В последний раз старушка приносила пирог, когда ей срочно понадобился рецепт. - Хотите чаю, мисс Каннингем? - Ох, Райз, я уже сто раз просила называть меня Нора. - Конечно…Нора. - Собственно, это для вас, с твоим молодым человеком. Уже весь город знал, что мы с Энцо вместе. Никто не бился в истерике, хотя ходили слухи, что директор колледжа не слишком счастлив, что Энцо – гей. Но тут уж не ему решать. Студенты в восторге. Я помню, как Энцо вёл лекцию. Даже мне, далекому от термодинамики, было интересно. - Я бы хотела попросить, Райз… - Нора…вы же знаете, ваш лечащий врач будет меня ругать! - Я не об этом, - старушка кусала губы, - не мог бы ты помочь достать мои украшения. Они в подвале. - Лесли опять занят? – проворчал я. Лесли – её племянник, он живёт в конце улицы. Я пару раз видел, как он ей помогал. Как он ворчит слышала вся округа. Хотелось заклеить ему рот. - Он не понимает, почему мне страшно. - А почему вам страшно, Нора? - Мне кажется, там кто-то живёт. Наверное, мыши…Я очень боюсь мышей. Мыши – неизменный спутник подвалов городка, который с одной стороны упирается в поле, где каждый год сеют кукурузу. А урожай нынче собрали знатный. Так что война с грызунами – наше всё. Странно, что Нора за столько лет не привыкла. Вход в подвал у старушки располагался не в доме, а в гараже. Дверь с навесным замком, судя по блеску, петли прикручены недавно. Большая щеколда, накидной крючок. Похоже, Нора ОЧЕНЬ боится мышей. - Давайте мышеловки и сыр, - сказал я. - Что? Старушка вздрогнула. Она смотрела на дверь, как будто это по меньшей мере портал в ад, зрачки поглотили радужку глаз. - Я поставлю. Чтобы не было мышей. Или есть яд? - Н-нет… яд не надо. У соседей кошка. Я помню – толстая, холёная рыжая кошка, её все время грозились посадить на диету, таким уж точно не до мышей. Нора стояла, привалившись спиной к машине, правой рукой хватаясь за сердце. А я спустился в подвал. На удивление, там пахло пылью и ещё чем-то специфическим, но явно не мышиной мочой. Я прошёлся по подвалу, нашёл на стеллаже коробки с гирляндами. По спине гулял сквозняк – два окна на улицу распахнуты настежь. Кому-то интересно, как в подвалы попадают мыши? Совы или иная живность? Вот он – правильный ответ. Я прикрыл окно, как вдруг увидел кое-что необычное. Старый диван – неизменный атрибут подвалов, хозяева которых любят хранить раритет «на всякий случай». Древний, наверное, старше, чем мисс Каннингем. На нём пушистая шкура, слишком чистая и взбитая для вещей, которые пылятся годами. Кое-где примята, как будто на ней кто-то спал, причём совсем недавно. Не знаю, что со мной случилось, волосы как будто наэлектризовались, я встал на колени, вдохнул. Живой запах, запах тёплой плоти. Где-то на далёком фоне я уловил аромат сигарет. Под диваном свежий мусор: обвёртка от энергетического батончика, смятая бутылка от кока-колы, кусочки рыжей шерсти, на них засохшая кровь. И ещё – молочная бутылка с чем-то странным, я бы сказал, это моча с отбеливателем. Упаковка стояла тут же, за ножкой дивана. Значит, старушка боялась не зря. Тут кто-то живёт, и это не мыши. Нужно сказать об этом Джордану. Я подхватил коробки, поднялся по ступенькам вверх. У Норы бледные щёки. Она не смотрела на гирлянды, её интересовало, кого я там нашёл. - Здесь нет мышей, Нора. Но, похоже, побывал скунс. Я позвоню в службу. - Слава Богу! От радости она едва не прыгала. Коробки улетели в сторону, Нора куда-то помчалась, думаю, в туалет. Я достал телефон, чтобы набрать Джордану, но меня опередила Микки. - Ох, детка… Я знаю, что у тебя выходной! Но мне нужна помощь! Срочно! - Что опять случилось? - У Кэрри разошлись швы. О, господи! Уж второй раз за месяц! В первый раз, когда муж пытался забрать семью домой, она оступилась на пороге. Сейчас должно быть, повторение, «концерта». Дэн никак не успокаивался. Боялся, что Мирра утащит ребёнка. Как будто в его доме её что-то остановит! - Дома у меня есть ружьё! – говорил он. Лучше бы у него были мозги! Если бы Мирра хотела навредить, она бы просто ничего не делала. А делала она немало. Невзирая на все его вопли, приходила кормить малыша молоком. Он креп на глазах – и выглядел здоровее доношенных младенцев. Я бы давно выписал их домой, если бы Дэн позволил жене окрепнуть. Если бы я мог что-то решать, я бы отправил его на пару месяцев в командировку. Поэтому я оставил Нору вместе с её подвальными делами на потом. Переоделся и прыгнул в машину. Кэрри выглядела неважно. Швы на животе вспухли. Видит Бог, я старался, чтобы не оставить заметный шрам. Но ткань приобрела нездоровый оттенок, придётся удалить. - Когда это случилось, Кэрри? - Вчера, - призналась она. - Но почему мне позвонили только сейчас? Это ведь не шутки! Это…это чёрт знает что, Кэрри. Мне снова придётся назначить антибиотик. Скоро твоим лечащим врачом станет проктолог! Кэрри всхлипнула. Видимо, её достали последствия лекарств. - Я не хотела, чтобы Дэн опять поднимал панику! - Дорогая, - вздохнул я, - я знаю твоего мужа недолго, но я не видел его в другом состоянии! Пора привыкнуть и думать о себе. Ты ведь хочешь поднять малыша на руки? Ты не сможешь, пока твой живот выглядит вот так! Когда Дэн придёт, пожалуйста, сразу напиши мне! Нужно поговорить! И серьёзно! - Нет пожалуйста! Райз, я так устала, я хочу тишины! Если Дэн узнает, что вчера случилось… - Тааак! Значит, вчера что-то случилось? - Да, - у Кэрри заблестели глаза, она схватила зубами кусочек простыни, рванула от злости, - вчера приходили два ублюдка… Они приходили и раньше, но здесь была Ариэль. Вчера никого не было… Они притащили камеру, маленькую такую, достали из рюкзака. Я проснулась, когда они снимали Шелдона. Что за на хрен?! - Что они говорили, Кэрри? Зачем они это делали? - Они…этот урод… я не знаю, как его зовут. Рыжий и наглый, похож на сумасшедшего. Сказал, что собирает материал для фильма. Он оставил свою визитку, я выбросила её в мусор. - Какой материал? Причём здесь ребёнок? - Я не знаю, - Кэрри залилась слезами, - они спрашивали о Мирре. Как часто она его кормит? Как я к этому отношусь? Не замечала ли я, чтобы Мирра давала ему свою кровь? Господи, Райз! Я не понимаю, чего они хотят? А вот я как раз понимаю! Они хотят неприятностей! Ну что ж, в этом я готов им помочь. Пока Кэрри готовили к операции, я отправил сообщение Джордану. «Встретимся в кафе через два часа». По дороге в операционную заглянул к Микки, она сидела в кресле, спиной к двери, ноги на подоконнике. В кабинете душно от сигаретного дыма. Мне вдруг нечем стало дышать. - Что случилось, Мик? - Знаешь, детка, - она пустила вверх кольцо дыма, - я управляю этой чёртовой клиникой 15 лет, с тех пор, как ушёл отец. Я 15 лет пытаюсь доказать, что я чего-то достойна! - И ты достойна, дорогая! Я не знаю, какой идиот вкладывал бы сюда столько сил и времени. Ты как родная мать. Для всех! Я обошёл стол, сел на подоконник и положил её ступни себе на колени. У неё большие, почти мужские ступни, холодные, особенно через нейлоновую ткань. - Что всё-таки произошло? - У меня работают ублюдки, которые за сотню долларов готовы продать свою «мать». Вон, смотри, сегодня накатали статью в интернете. На экране ноутбука открыта статья: «Клиника в уютном курортном городке торгует органами? Куда деваются сердца пациентов?» И тут мне стало совсем не хорошо. Джордан пообещал, что расследование останется в тайне, о том, что похитили сердце, не знал почти никто. С персоналом поговорили, да здесь все свои, работают годами. Все понимали, что шумиха никому не нужна. Это единственная клиника в округе! - Мне уже звонил мер. Он в ярости, что кто-то проболтался! Сказал, чтобы я сделала что-нибудь, пока сюда не приехали толпы проверяющих. - А что ты можешь сделать? - Понятия не имею! Заставить этих ублюдков написать опровержение? - Как? Вопрос повис в воздухе. Мы прекрасно понимали, что это невозможно. Мы даже не знаем, кто скрывается под этими незнакомыми именами. Какие-то «свободные» журналисты, откуда они берутся, мать твою? Какого хрена они прицепились к нашей больнице? Я не помню, чтобы кто-то претендовал на должность Микки. Тут половина клиники начнёт бастовать! - Мы что-нибудь придумаем, детка! Успокойся. Выпей немного чаю. Я поцеловал Мики в щеку, от неё слегка несло потом, как будто пробежала марафон. Она улыбнулась одними кончиками губ. - Ты знаешь, почему я люблю тебя? - Знаю…я – неотразимый, - пошутил я, - но меня ждёт Кэрри. После операции я опять заглянул к ней, но кабинет был заперт. - Микки сказала, что чувствует себя неважно, - сказала Рейчел, дежурный администратор, - это какой-то треш, Райз. Глаза Рейчел метали молнии, даже кудряшки на голове топорщились сильнее обычного. Видимо, о новостях уже знают все. - Всё будет хорошо, Рей! - Погоди! Тут тебе кое-что оставили. - Кто? - Не знаю, - пожала плечами Рейчел, - нашла записку от вчерашней смены. На стойке лежал белый конверт с моим именем, запечатанный. Я прощупал его – тонкий, похоже на сложенный лист бумаги внутри. Администратор посматривала на конверт с любопытством, но я взглянул на часы и хлопнул себя по лбу. Чёрт! Совсем забыл про шерифа. Сунул конверт в карман и побежал в кафе. Я опаздывал на полчаса, и уже не надеялся застать Джордана, но он всё еще был там. Сидел в углу за столиком. Рядом с пустой чашкой на блюдце горка сломанных зубочисток. - Тяжелый день? – догадался я. - Я не дождусь, когда он закончится, - ответил шериф. - Тебе тоже звонил мэр? - Мне ещё его не хватало, - Джордан устало прикрыл глаза рукой, - а у тебя что? - У Норы Каннингем в подвале завелись мыши. - Мыши? – у шерифа вытянулось лицо, - ты серьёзно? - Очень странные мыши! Я был там. И тебе бы не помешало взглянуть. - Знаешь, мне сейчас совсем не до мышей! Этот урод… Уже второй раз за день слышу это слово. Неужто к шерифу тоже пожаловал горе-журналист. - Клиф предупреждал, что с тем, новым оборотнем что-то не так. Он оказался прав! Смотри. Джордан подвинул ко мне телефон, открыл фотографии, от которых волосы встали дыбом даже у меня. Стены амбара, забрызганные кровью, разломанные клетки, много мёртвых тушек. Животные – лисы, кролики, кажется, собака. Здоровый пес, с одного бока содрана шкура, нижняя челюсть вывернута. На некоторых снимках тушки без головы. - Что, сука, это такое? От дрожи стучали зубы. Я схватил чашку Джордана, глотнул холодный кофе, пролил немного на костюм. Ещё никогда не видел подобного зверства. - Наш новый «дружок», - буркнул шериф, - похоже, наводит порядки. Я понимал, на что он намекал. Понимал, но не хотел верить. - Когда это случилось? - Сегодня ночью. Харди наблюдал из окна. Он так испугался, что даже не высунулся. Тот самый Харди, который недавно жаловался на лис. Что ж, больше нет лис. И крольчатника. - Харди сказал, оборотень похож на человека. У него тёмные волосы, вроде бородат, но Харди не уверен, тот был весь в крови. Я лихорадочно пытался вспомнить, каким был Энцо, когда мы виделись в последний раз. Это было вчера, мать твою… Он сказал, ему нужно подготовиться к лекции и не остался на ночь. У него так блестели глаза, я ещё подумал, как бы не лихорадка... - Райз! Джордан тряс меня за плечо, в глазах удивление. - Я почему-то думал, ты привык ко всему такому. Ну, к трупам, крови. Прости, не надо было. - Всё в порядке, Джо. - Ты белый, как эти сливки. Да, ещё бы. Знал бы он, что у меня сейчас в голове. Я сплю с чудовищем… - Мне жаль этого пса, - сказал я, - Он столько лет у Харди. Помню, как малыш Чейн выгуливал его на поводке. Он всем рассказывал, что это настоящий волчонок. Джордан хлопнул кулаком по столу. Две чашки слетели на пол, я провожал их глазами: как они рассыпались на мелкие белые куски. Девушка-бармен замерла, с удивлением таращилась на нас. - Это уже слишком! – прошипел шериф, - этот урод… Это не сойдёт ему с рук. - Ты сам хотел, чтобы сюда приехал оборотень, - напомнил я. - Оборотень! Но не монстр! С меня хватит! До полнолуния ещё два дня, этот мудак несёт ответственность по закону. У меня есть возможность ему помочь. Прямо сейчас. По-хорошему, это нужно было сделать сразу. Они ведь доверяли мне – Джо и Мак. Но я выбрал секс и объятия по ночам, беседы у камина, утренний кофе… Кто из нас большее чудовище? У меня язык не поворачивался сказать правду. - И как ты собираешься его поймать? – прошептал я. - У меня есть свои каналы, - улыбка Джордана напоминала хищника. Он вскочил на ноги, попрощался одним лишь кивком, колокольчик звякнул, когда за ним закрылась входная дверь. Мы оба забыли, зачем решили встретиться. Я чувствовал, ноги словно приросли к полу. На плечи навалилась тяжесть, я опустил голову на локти. И неожиданно уснул. Проснулся оттого, что пальцы Кэти забрались в волосы. Она заправляла их за ухо, но пряди скатывались вниз, они у меня гладкие, даже слишком. Похоже, ей доставляло удовольствие с ними возиться. Как и Энцо… Сердце застучало, как бешеное. - Наш доктор Хаус опять не спал? – спросила она, когда заметила, что у меня открыты глаза. - Просто…тяжёлый день, детка. - Твой телефон звонил. Я насчитал шесть пропущенных. Все от Энцо. Листал пальцем картинки на экране, но так и не решился перезвонить. Я не знаю, как сейчас с ним говорить, о чём? «Энцо, скажи, это ты устроил кровавую бойню?» Остатки лисьей шерсти в подвале Норы стояли перед глазами. Он был там. Не в своём доме, чистом и неизгаженном, с запахом детского геля для душа. А проник в чужой дом через гараж, чтобы отсидеться там. Зачем? Только богу известно. Я полез в карман за кредиткой, нащупал конверт. Внутри что-то плотное. Распечатал, внутри фотография – мы с Энцо танцем на вечеринке, он улыбается, отлично видно ямочки на щеках там, где борода не слишком густая, они невероятно сексуальные. На обратно стороне фотографии телефон и подпись: «В твоих интересах поговорить, док» Вот что за хрень? И Джордан, как назло ушёл. Что они хотят сказать этой фотографией? Что следят за мной? Кому я на хрен сдался?! В один момент разболелась голова. Я пошёл к себе в кабинет и достал из ящика в столе аспирин. И тут мне опять позвонил Энцо. Седьмой раз. А он настойчивый! Придётся ответить, мне все равно придётся с ним говорить. - Прости, - голос звучал взволнованно, - знаю, что навязываюсь, я просто переживал. Тебя нет дома…ты вроде как хотел проваляться весь день на диване. - Забыл кто я? – грустно усмехнулся, - я только что из операционной. - Надеюсь, ты не собираешься провести в больнице ночь? - Правду говоря, я так устал, что уже сплю в этом кресле. - Могу за тобой заехать. Два дня до полнолуния… Значит, эту ночь он хочет провести со мной, и я просто не знаю, что делать. Я не могу сейчас смотреть Энцо в глаза, как будто ничего не знаю. Смотреть, целовать, заниматься сексом… С другой стороны, если мы будем вместе, значит, этой ночью город будет спокойно спать… - Жду тебя, - сказал я тихо. Даже удивился, что Энцо услышал, забыл, что у него звериный слух. Спустя пятнадцать минут под окнами кафе припарковался его автомобиль. Палец рисовал на стекле невидимое сердечко. Горло сдавило спазмом. Я всё еще отказывался верить… Как этот романтик, этот влюблённый подросток, может творить такие вещи? Вот он распахнул дверь, как в замедленной съёмке, я пошёл к нему, не чувствуя ног. Пульс стучал в ушах, вены на висках едва не лопались. Энцо потянулся ко мне губами, я почти не чувствовал прикосновений. - Всё хорошо? - Да, конечно. - Ты холодный, как будто из морга, - пошутил Энцо. - Я почти оттуда. - Нужно тебя развеселить. - Как? Как он может меня «развеселить»? Набедренной повязкой из оторванных голов кроликов? - Доверься мне, ковбой. Он вёл себя так естественно, так обычно, с этой своей беззаботной улыбкой, я почувствовал, как начинает отпускать. Энцо крутил руль одной рукой, вторая сжимала моё колено. Очень горячая ладонь, как будто рядом камин. Или у меня жар, или он действительно стал горячим, почти как тот его зверь. - Мы приехали, - улыбнулся Энцо. За окном уже стемнело, с одной стороны был город, он дремал в чуть приглушённом свете уличных фонарей, местами под крышами проглядывали сталактитовые нити гирлянд. С другой – лес, напоминавший огромную зловещую тень, над лесом темнели горы, на небе сквозь облака смутно угадывались точки звёзд. Луна, пока ещё не полная, освещала лишь небольшое пятно вокруг. Куда он меня привёз? Зачем? - Идём! Я поднялся, тело, как будто ватное. Рука Энцо нырнула под локоть, он повёл меня к какому-то строению, напоминавшему охотничий домик. Запах машинного масла, похоже на склад какой-то техники. - Райз! Тебя что – на руках нести? - Нет, я сам. Снова дверь в какую-то машину. Я замер, но спустя секунду до меня дошло: это вагончик от фуникулёра. Самый обыкновенный вагончик! Господи, какая же в голове каша, меня шарахает от обычного вагончика, мать твою! - Ты…ты хочешь подняться наверх? Я смотрел в распахнутые ворота посадочной станции. Темень, поглотившая лес, напоминала чернила, луна как будто насмехалась, спряталась за единственный горный пик. - Закрой глаза. Сделать вид, как будто я сплю – не самая плохая идея. Может, я действительно сплю? Вагончик резко дёрнулся, пальцы вцепились в перила. Я почувствовал на шее лёгкий укус, потом язык. Энцо пристроился сзади, прижался всем телом, в поясницу упирался возбуждённый член. В кабинке холодно, но меня обдавало жаром. Мы неслись вверх почти с нереальной скоростью, даже уши закладывало. Как вдруг кабинка замерла. Горная станция отчётливо виднелась метрах в десяти. - Смотри! Энцо водил пальцем по экрану телефона, и моментально вокруг всё засияло. Вагончики, повисшие на канатных дорожках, столбы, верхушки сосен ожили сотнями блестящих сосулек, от верхней станции вниз спускались разноцветные полосы, и каждые несколько секунд меняли цвет. То тут, то там в темноте всплывали знакомые фигуры: Микки-Маус, Санта-Клаус, Дональд Дак, фея из Питера-Пена. По невидимым канатам бежала оленья упряжка. Я почувствовал себя ребёнком, попавшим в Диснейленд. - Энцо…Это!!! – от восторга я не мог подобрать слова. - Это заказ туристического центра, - Энцо скромно пожал плечами, но глаза горели, - я не говорил, хотел сделать тебе сюрприз. - Мне? - Да… на выходных здесь будут толпы туристов, и все эти вагончики, которые сейчас внизу. Ты – первый, кто увидел всю эту красоту так, как нужно: в тишине, без суеты, можно наблюдать со всех окон, пока никого нет…Нравится? - Ещё бы! Это удивительно красиво. И чертовски похоже на того Энцо, к которому я всё больше привыкал! Те фотографии в телефоне шерифа совсем не вяжутся с этим чудом, возникшим из его рук! Раньше я не понимал, как люди способны полюбить чудовищ, и вот теперь я сам такой идиот. Чёрт! Хватит об этом думать! Не сейчас! - Я хочу, чтобы ты наслаждался, Райз. Хочу, чтобы помнил меня таким, - голос Энцо тихий и грустный. - В смысле «помнил»? Ты собрался уезжать? - Нет, - палец скользил по моей щеке, поддевая колючие щетинки. Я не успел побриться, это не самые приятные ощущения, но Энцо притянул меня за воротник и долго целовал. У меня закружилась голова, и руки сами потянулись к молнии на его ширинке. Член Энцо настолько горячий, что, казалось, вот-вот и бельё начнёт тлеть. Я оттянул крайнюю плоть, провёл пальцами по головке, растирая капельку смазки, опустился на колени и втянул глубоко в рот. Горячо…кожа ствола касалась языка, почти на грани комфорта. Энцо громко стонал, а я вбирал его как можно глубже в глотку, ощущение словно пью горячий кофе. Я люблю горячий кофе, хоть это и вредно. Несколько быстрых фрикций, он кончил мне в горло, на мгновение слёзы выступили из глаз. Слава богу, в вагончике полумрак, я бы не хотел, чтобы он видел. В этот момент я любил его до безумия. - Ты такой…, - прошептал Энцо. - Какой? Он не ответил. Развернул меня лицом к окошку, опустился на пол, расстегнул на мне джинсы. Он хотел, чтобы я любовался его искусством, пока его губы и руки ласкали мою мошонку и член, но я прикрыл глаза, стараясь ни о чём не думать. Он очень горячий, такой же, как его зверь, но с Лором всё чуток по-другому… И всё-таки мне нравилось…ведь это был Энцо. Тот Энцо, которого я знал. Милый, чуток сумасшедший, заботливый… Я очнулся, когда он тыльной стороной ладони вытирал мои глаза. - Что-то не так, детка? - Всё в порядке…просто…у меня, похоже, жар. - Нет, Райз, - горячие губы коснулись щеки, - мы оба знаем, что всё не так. Нам давно пора об этом поговорить. Глаза Энцо на мгновение вспыхнули, зрачок пожелтел, превратившись в узкую щель. - Еще сутки, Райз, и я перестану себе принадлежать. Я уже понемногу превращаюсь в Лора. Он уже проникает в тело, мысли, желания, а в полнолуние это чудовище просто вырубит меня. И я не ручаюсь, что он будет вести себя спокойно. В прошлый раз он причинил тебе боль… В прошлый раз он действительно причинил боль. И не только мне. - Я хочу, чтобы ты знал, Лор – это не я. Мы разное целое. Я не могу его контролировать. Я знаю, он не планирует тебя обидеть, но он животное…будь с ним поаккуратней. - Поаккуратней? – я не сумел сдержать смешок. После того, что я видел, думаю, даже бронированный танк не спасёт меня от Лора. - Просто не нервируй его… я не знаю, на что он обозлился в прошлый раз. - Я назвал его твоим именем. - Значит, вот как! – Энцо грустно улыбнулся, - он меня ненавидит… Ничего нового. Его руки гладили мои плечи, а меня прошиб пот. Мы с Энцо почти месяц кувыркались в постели, как это воспримет Лор? Только теперь до меня начинало доходить, во что я вляпался. Лор и Энцо - разные личности. Они ненавидят друг друга, а я сплю с обоими. Нет, ну красота! И почему из всего дерьма, что случается в жизни, я умудряюсь влезть в самое липкое? Я с трудом сглотнул застрявший в горле комок. - Считаешь, мне лучше куда-то уехать? На эти три дня? - Нет, не стоит, - в темноте блеснули чуть заострившиеся зубы, - он найдёт тебя везде, если захочет. А он хочет…Я это чувствую, Райз. Но он не собирается причинить тебе вред, не бойся. Его напряжённое лицо изредка освещалось яркими вспышками. Казалось, что-то борется в нём: не то злость, не то горечь, что-то хищное, и в то же время грустное. Странный звук, похожий на кошачье мурлыканье, эхом отдавался в уголках вагончика. - Ты что, ревнуешь, Энцо? Кадык взметнулся по горлу вверх-вниз, ткань моей куртки слегка захрустела. - Глупо, правда? Я не знал, что ему ответить. У меня у самого это едва укладывалось в голове. Главное, чтобы Лор тоже не начал ревновать. - Люблю тебя… Голос Энцо тихий, как шелест ветра, слова, как дыхание, скользнувшие изнутри. Я обнял его за шею, прижался лбом к его вспотевшему лбу. В эти мгновения реальность перестала существовать. Только он. Только я. Только мы – в ста метрах от земли, зависшие над пиками полувековых сосен. Только наши поцелуи – долгие, волнительные, как у подростков, которые только встретились и познали первую страсть. Я чувствовал, что никогда их не забуду. Лор…Лор…к чёрту Лора! Энцо, мой дорогой Энцо! - Всё будет хорошо, ковбой. И в эти несколько часов я почти в это верил.

Макс. По ту и по эту сторону. Он осторожно выглянул наружу. Тьма, наполненная кружащимися созвездиями снежинок и тонких разноцветных световых лент, дрожащих и изгибающихся из бесконечности в бесконечность. Лабиринт. - Ну, что там? - нетерпеливо поинтересовалась Стелла. Макс не ответил. Он восхищенно вертел головой. - Давай, слезай уже. Мне нужно сообразить куда грести, - голос отца все-таки привел его в чувство. Макс спрыгнул вниз, в тесное помещение кабинета. Тела ящерокожих и василисков были обработаны консервирующими чарами, препятствующими разложению. Прекрасный материал! Нужно будет исследовать… Филинов-старший взлетел к дыре в потолке и скрылся из виду. Макс ощутил, что применяются чары, но какие именно было не понять. Стелла держала в руках какую-то книгу. - Смотри, язык не похож ни на один из тех, что я знаю, но я понимаю, что тут написано! - взволнованно сказала она Ульриху. Ульрих пожал плечами. -Никто не знает, как это работает, - несколько рассеяно заметил Макс. Он слишком активно колдовал сегодня и чувствовал себя опустошенным. Голова немного кружилась. Осторожно он уселся на пол, скрестив ноги. Столько всего произошло за последние сутки! По Москве разгуливает Кфейн – опасный драугр, в поисках своей безумной сестры. Виктория отправила с ним трех желторотых студентов. Господи! Это грозило обернуться настоящей катастрофой. Макс был уверен, что Виктории это сойдет с рук. Она была на короткой ноге с кем-то на самом верху Авалонской иерархии. Что еще? Его отец – король фей. Он сам, и его сестра – феи. Что это значит для него? Макс прикусил губу. Вероятно, бессмертие. И магические способности, превосходящие любого смертного волшебника. Правда, ничего такого превосходящего Макс за собой не замечал. Еще было совершенно неожиданное нападение и явление фомора. Какая-то запредельная жуть из старых легенд. И он, отчасти, фомор. Этайн Грёз – так? Его бабушка, жившая… сотни? Тысячи лет назад… Голова, вероятно, кружилась не только от магического истощения. - Эй, ребятки, можете выбираться наверх. Здесь красиво! – в дыре в потолке показалась голова Филинова-Старшего. Только сейчас Макс заметил то, на что никогда не обращал внимания раньше: отец выглядел непростительно молодо. Они с ним казались ровесниками. Расположившись на крыше кабинета все увлеченно вертели головами, наслаждаясь сюрреалистичным пейзажем – серебристым снегопадом и разноцветными световыми лентами. Макс не чувствовал никакого движения, но зато хорошо видел, что вокруг кабинета сооружен экран – сфера, ограждающая их от хаоса Лабиринта. Техническое решение было схоже на то, что отец использовал при создании вирм-двигателя. - Как долго нам дрейфовать, чтобы вернуться на Авалон? – поинтересовался Макс. - Расстояние и время тут весьма условны, - Филинов-старший пожал плечами. – Но тут есть… что-то вроде течений. Великий Лабиринт Вирмов называется Лабиринтом не просто так, знаешь ли. Это очень похоже на паутину рек, лабиринт течений. Наше сознание воспринимает его как нечто трехмерное, хотя, очевидно, это многомерное пространство. Те, кто выкинул нас сюда, вероятно знал, что делал и очень хорошо все просчитал. Нам придали определенный импульс и направили в довольно бурный, стремительный поток, который отнес мой кабинет очень далеко от Авалона. «Очень далеко» в данном случае означает, что нам необходимо потратить довольно много времени и совершить кучу маневров, чтобы вернуться. Проблема в том, что вне потоков-течений двигаться невозможно. Ты бесконечно замедляешься и все. - Но ведь межу червоточинами и через порталы мы перемещаемся мгновенно. Тут же, сам говорил, расстояние и время весьма условны, - заметил Макс. Филин-Флента кивнул: - Условны, поскольку мы не способны воспринимать многомерное пространство Лабиринта. В потоке, или течении, или туннеле – называй как хочешь – можно двигаться с разной скоростью. Как я говорил, за пределами потока ты бесконечно замедляешься. Но находясь в самом его центре – бесконечно ускоряешься. В последнем случае, поток тебя вынесет туда куда вынесет, а не туда куда тебе нужно – ты моментально «проскочишь» нужный поворот. Через порталы, через две связанные червоточины ты перемещаешься мгновенно именно поэтому. Но тот поток, в который нас отправили не ведет на Авалон. Он довольно быстр, и, кажется, тянет куда-то в самый центр Лабиринта. А центр Лабиринта лучше избегать. - Почему? - В центре Лабиринта возникла цивилизация фоморов. Это называлось Архипелагом Миров – хотя расстояние между разными мирами понятие более чем условное, но все-таки если путь через Лабиринт занимает час, то считается, что это близко. Если месяц – то довольно далеко. - Месяц? Мы можем проторчать тут целый месяц? - Нет, что ты. Но несколько дней – вполне вероятно. Впрочем, мы, скорее всего, этого не заметим. Так вот, весь центр Лабиринта оказался разрушен. Все потоки слились в один водоворот, из которого нам было бы очень сложно выбраться. Вероятно, сейчас, когда шторма поутихли, там тоже относительно спокойно, но… это очень далеко. - Я не вижу никаких течений, или потоков или чего-либо подобного, - заметил Макс. Пространство вокруг особо не менялось. Все те же серебристые снежинки. Все те же разноцветные ленты. - Есть легенда, что первый, кто научился ориентироваться в Лабиринте был Тесей Эфра, сын королевы Мэб. Научила его этому одна из Плетельщиц – Ариадна. Но это, конечно, легенды. Сейчас мы внутри защитной сферы, поэтому изолированы от хаоса Лабиринта и от его течений. Но посмотри на сферу. Приглядись к плетению. Ты увидишь, что хаос давит на нее неравномерно. Макс мысленно потянулся к плетению магической сферы. Хаос чистого волшебства медленно разъедал ее, но… да, этот же хаос походил на поток воды, который толкал сферу и все, что в ней находилось вперед… - Кажется да, я чувствую. - Если бы сферы не было, ты бы буквально кожей ощутил это. - Хаос бы не уничтожил меня? - Тебя или меня – нет. Никиту… не знаю. А Ульрих и Стелла, конечно же, пострадали бы. Впрочем – не сразу. Должно пройти несколько часов, а то и дней, чтобы изменения стали ощутимы. Все очень индивидуально. Проблема в другом: в существах, что обитают в Лабиринте, в штормах, что тут случаются. Долгое время именно это сдерживало фоморов – их корабли только слегка скользили по поверхности Лабиринта, пока они осваивали один мир, в пределах одной Галактики. Они летали к обычным звездам, прежде чем научились делать по-настоящему мощные вирм-двигатели. Но дороги в иные миры все равно оставались закрыты. Экспедиции гибли одна за другой. Они были обычными людьми. Лабиринт же медленно менял их природу – поколение за поколением, мутация за мутацией. И вот, в один день одна экспедиция вернулась из Дальних Пределов Ойкумены. Какой-то лайнер отозвался на сигнал о помощи и подобрал изможденный и полубезумный экипаж дрейфующего судна. Очень старого корабля, который сгинул еще на заре освоения Вселенной. Экипаж – семнадцать человек – сотню лет провели в Лабиринте и выжили. Но были они уже не людьми. Лабиринт изменил их. Они стали первыми сновидцами. Первыми настоящими фоморами. Их встречали как героев, они снискали славу и известность… но они жаждали большего. Они использовали свои способности чтобы подчинить себе Галактику и шагнуть за пределы одного мира, создав Архипелаг миров. Филин-Флента умолк. Так они дрейфовали в темноте еще какое-то время. Макс не мог сказать точно сколько. Он задремал. У него еще были вопросы: выяснить подробности о природе фоморов и их способностей, коль скоро он сам был наполовину фомором, как и отец… или, вернее сказать брат? Ведь фактически, этот загадочный «бог Пейто» клонировал короля фей, если Макс все правильно понял. «Вы – сид?» - спросила его совсем молоденькая девушка из сна. Он совсем забыл тот сон, не придал ему значение, но сейчас – вздрогнул: реален ли был тот сон? Реальна ли была та девушка? Как ее звали? Элис? Она сказала, что, что она – сновидица. Фоморка. Если она реальна – сможет ли он снова ее найти? Хотя бы во сне… - Что это? – раздался голос Стеллы. Макс приподнялся на локте. Впереди он увидел что-то вроде огромного непрозрачного мыльного пузыря. - Мы приближаемся к Авалону, - пояснил Филинов-Старший. – Когда окажемся достаточно близко я смогу проделать червоточину, которая доставит нас на лужайку перед главным корпусом студенческого общежития. Надеюсь, мы никого не раздавим. - Ты можешь в одиночку создать червоточину, в которой поместиться все вот это? – Макс сел на крыше кабинета и развел руками. - Мне больше двух тысяч лет, юноша. Какие могут быть сомнения? Управлялся я с транспортом и покрупнее, когда был сильно, сильно моложе. Не переживай, ты тоже так сможешь. И куда раньше, чем думаешь. Могущество фей растет с возрастом. Ты наполовину фомор, поэтому способности начнут раскрываться чуть позже, чем у обычных фей, но годам к пятидесяти ты сможешь спокойно входить в Лабиринт Червоточин практически из любой точки. А лет через сто ты сможешь проделывать червоточины диаметром около пяти метров. Макс прикинул в уме и недоверчиво спросил: - Значит, ты способен создать червоточину диаметром около ста метров? - Никто не пробовал, но, полагаю, что да, - отозвался Филин-Флента. - А теперь смотри. На самом деле, с ужасом и восхищением на короля фей смотрели все. «Мыльный пузырь» стал неимоверно огромным, и все рос и рос, грозя поглотить их импровизированное судно. Пространство вокруг заволокло серебристо-лиловым туманом. Давление хаоса лабиринта уменьшилось. Филин-Флента взмахнул рукой, словно дирижер, разрезая туман. Макс уже путешествовал в другие миры с помощью Телепортатора и использовал карты, чтобы активировать портал. Тут происходило что-то похожее, только границы червоточины раздвигались магической силой, исходящий от его отца. Огромный поток энергии в единицу времени – только сейчас Макс по-настоящему поверил, что Филинов-Старший – не человек. Ни один смертный не способен пропустить через себя столько магии и не умереть. По ту сторону червоточины мелькали звезды, вот одна из них стала стремительно расти, вот, появилась крошечная голубая точка, разросшиеся до размеров планеты, проступили под облаками контуры континентов и остров… и вот, наконец, зеленый газон перед корпусами университетского городка. Слева – кампус, справа – парк с вековыми дубами, прямо – растерянные и напуганные студенты, которые вскакивают, торопливо подбирая скатерти и остатки ланча. - Посторонись! – весело кричит Филин-Флента и кусок его лаборатории-ангара – несколько тонн металла с грохотом и скрежетом вспахивают землю и останавливаются. Внизу, в кабинете, послышался грохот: что-то упало. На крыше, хорошо хоть, были поручни, поэтому вся их компания, бледная и напуганная, вцепившиеся побелевшими пальцами в перила все-таки устояла. Филин-Флента оглядел своих спутников, подмигнул Максу, фыркнул и спрыгнул вниз, на зеленый газон. В этот момент он напомнил Максу сестру. Подобное веселое легкомыслие было вполне в духе Алекс. И этому существу ДЕЙСТВИТЕЛЬНО больше двух тысяч лет?! Макс покачал головой. К ним уже спешили люди в сером – охрана. Макс покачал головой, но последовал примеру отца: спрыгнул вниз, немного подстраховав себя магией. Не совсем левитация, скорее, плавное падение. Потом, обернувшись, он крикнул остальным: прыгайте, я подстрахую! - Ну, меня можно не страховать, - с кошачьей грацией Ульрих приземлился возле Макса. Он не использовал магию… вроде бы. Во всяком случае – не черпал ее извне. Но остальным помощь понадобилась. Стелла прыгнула довольно ловко, а вот Никита оказался досадно неуклюжим. Охрана как раз подошла к ним, когда все очутились на земле. - Профессор Филинов! – первый из подбежавших охранников коротко кивнул королю фей. – Вас и ваших спутников хочет видеть Сванте Эриксон. - О, даже так... – усмехнулся Филин-Флента. Сванте Эриксон был начальником охраны, в конторе. Удивительно душный на работе, на досуге он был заядлым игроком в разнообразные настольные игры, отдавая предпочтение НРИ, где тоже периодически душнил. В аскетичный и безликий кабинет Сванте они всей толпой ввалились из тесной приемной. В кабинете вдоль стен стояли напротив друг друга черные кожаные диванчики, слишком жесткие, чтобы посетитель мог расслабиться. Огромное панорамное окно в новеньком здании, напротив старых корпусов открывало потрясающий вид на эти самые старые корпуса. За длинном белом столом, полускрытый несколькими мониторами сидел и сам мистер Бьерн Сванте Эриксон, начальник охраны – так значилось на табличке при входе в кабинет, и эта же информация дублировалась золотыми буквами на бейджике, прикрепленному к белоснежной отглаженной рубашке. Длинная тонкая шея и моложавое лицо покрытое веснушками в сочетании с растрепанными светлыми, немного рыжеватыми волосами дополняли немного нелепый облик. - Герр Филинофф! – Сванте торопливо вскочил со своего черного офисного кресла. На начальнике охраны были потертые старомодные джинсы. Филин-Флента усмехнулся: - Ваше превосходительство Великий и Тайный Магистр Авалона, иссаар Бьорн Свантеслейв Эриксон, что, мы будем друг перед другом ломать эту дурацкую комедию! Я рад вас видеть, хотя, вероятно, ваша братия до сих пор мне не доверяет. - Иссаар? – нахмурился Ульрих. Макс озадачено смотрел на короля фей. Насколько руководство Авалона было осведомлено о истинной природе его отца? Почему он так высокопарно обращается к начальнику охраны? И, действительно, что за «иссара» такой? Была бы тут Алекс, она бы, наверняка сказала, что «иссаар» на каком-нибудь древнем наречии означает что-нибудь… Сванте нервно хихикнул: - Что за игру ты затеял? - Никаких игр. На меня совершено нападение. Твои люди уже наверняка об этом догадались. - Ну хорошо… - Сванте кивнул, потом махнул рукой. – Присаживайтесь, где вам удобно. Может быть кофе? Леди Стелла кивнула. К ней присоединились и остальные. Сванте что-то отбарабанил на клавиатуре, а Макс, усаживаясь на диванчик рядом с отцом прошептал: - Что за иссаар такой? - Исаары – это ледяные драконы. Есть еще элдары – огненные драконы. Услышав их разговор Никита встрепенулся: - Драконы существуют? - Не нужно там шептаться, - скривился Сванте – Я все равно все слышу. У меня знаете ли превосходный слух. Я все расскажу, хотя вы, смертные, все равное большую часть забудете. Помню, я пытался объяснить Гэри, что из себя представляют драконы, но почти все перепутал. - Кое-что могу рассказать и я, - предложил Филинов-Старший. – Все-таки я профессор этого университета. Охранник в сером принес поднос с кофе и быстро ретировался, хотя на лице его и читалось крайнее любопытство. - Раз уж начал читать лекцию, то окажи любезность, - отхлебнув кофе заявил Сванте. Филин-Флента кивнул и начал свой рассказ: - В древние времена существовала цивилизация Драконов. Честно говоря, было это настолько давно, что о них смутно помнил даже мой отец. Драконы – бессмертные рептилии. Они долго взрослеют, и до определенного возраста не вполне разумны. Взрослые драконы умеют менять облик, а простые смертные вокруг них страдают странным и необъяснимым беспамятством, напрочь забывая о существовании драконов, как только этот самый дракон скроется из виду. Драконы делятся на две расы – огненные драконы, или элдар и ледяные драконы – иссаар. Семь драконов из числа элдар и иссаар сейчас управляют Авалоном в качестве Великих и Тайных магистров. Эдакое теневое правительство – вполне в духе их вида. Не знаю, есть ли еще живые драконы – их цивилизация погибла еще до моего рождения. - Погибла! –возмущенно фыркнул Сванте – Вы, феи, истребили почти всех драконов. Горстка выживших молодых драконов благодаря Великому Вирму спаслась и обрела убежище тут, в этом мире. Филин-Фента поморщился: - Ты отлично знаешь, Сванте, что к истреблению вашего рода я не имею никакого отношения. Странно, что после стольких лет нашего сотрудничества вы до сих пор мне не доверяете. Я почти закончил разработку вирм-двигателя! - Что там случилось? Сначала мы подумали, что это результат твоего неудачного эксперимента, но при ближайшем рассмотрении оказалось, что на территорию кампуса проникли посторонние. Что это за люди с тобой? Макса я знаю, но эти трое смертных мне не знакомы. - Это леди Стелла Гленлайд, герцогиня Гелта, ее сводный брат Ульрих и Никита, прости не знаю твоей фамилии, он жрец Тихе, если это имя тебе о чем-то говорит. - Богиня Удачи? – недоверчиво проговорил Сванте – Богов не существует, Фента, что бы ты там не утверждал. - Так или иначе, но на нас напал фомор. - Бехолдер? Еще одна страшилка… но их существование я по крайней мере допускаю. Вероятно, мироздание было бы куда более спокойным местом, если бы вы, феи, достигли бы взаимного уничтожения с фоморами. Долгое время мы с братьями наделялись на то, что обе ваших цивилизации уничтожены и никого в живых не осталось… ладно, то что у нас тут проблема с безопасностью – вполне очевидно. Пока я веду расследование тут, на Авалоне у меня нет возможности отправиться в мир Христа и заняться там разгребанием той кучи фекалий, что навалил Огюст вместе со своей протеже… - Ты, о чем Сванте? О драуграх, которые сейчас резвятся в Москве? - Именно о них. Огюст… да, Макс, ты знаешь Огюста Гранта? Он работает с твоей подружкой Викторией? Макс кивнул. - Вот, он эту всю кашу заварил, а расхлебывать мне. Отправить Кфейна в твой мир, Макс, было очень плохой идеей. - Но у него больше шансов совладать с сестрой, чем у трех желторотых студентов, вы не находите? – возразил Макс. - Однако кто-то должен за всем этим приглядывать. И я думаю, что раз уж вы все в этом деле увязли по уши, то отправляйтесь-ка в Москву и разберитесь с этой проблемой. Тебя это тоже касается, король фей. Сванте сурово посмотрел на Филина-Фленту. - Как скажешь, «начальник» - улыбнулся Филинов-Старший. - Но как же наш мир? Нам нужна помощь! – подала голос Стелла. - Вы, о чем… леди Стелла, верно? – Сванте перевел взгляд на девушку. - Мы с братом отправились на поиски короля фей Филина-Фленты поскольку он может нам помочь остановить… - Я уже говорил вам, что в вашем мире есть кому остановить ту орду, что напала на Гелт. В Империи много магов, несколько магических орденов, Тайная и Темная Гильдия тоже не дремлет, Лиин Фей – одна из могущественнейших фей которых я знаю – в стороне не останется. Да и мои племянники, я надеюсь, тоже. Так что не переживайте. Я понимаю ваше волнение, но мы быстро разберемся с проблемами здесь, а потом я лично доставлю вас домой, если хотите. Хотя, надеюсь, к тому времени Алекс уже установит связь между нашим миром и Авалоном. Не рассчитывайте, что Авалон будет вмешиваться напрямую, однако я уверен, что великие магистры окажут поддержку магической цивилизации. Знаете, они очень не любят хаоса и разрушений…

Глава 16 (Райз) Выискивая, где бы припарковаться у дома Ланкастеров, я начал подозревать, что попал не туда. Много незнакомых машин, света, суеты. Здесь что - студенческая вечеринка? На крыльце курила Элла. Она закуталась в плед, как бабочка в кокон, дым от сигарет уютно поднимался вверх. Увидев меня, она распахнула навстречу объятия и крепко сжала. Она такая хрупкая, вот-вот затрещат кости. - Эл, - прошептал ей на ухо, - рядом с тобой я чувствую себя мутантом. - Забери меня отсюда, Райз, - взмолилась Элла Она зарылась носом в ложбинку между грудей, от тёплого дыхания там стало немного влажно. - Всё настолько плохо? - Я ведь писала, чтобы ты не приезжал, - она кивнула на входную дверь, - князь тьмы захватил с собой свиту. - О, ты повысила его в должности, - пошутил я, - раньше был просто «нарцисс». - «Нарцисс» никуда не делся, - Элла пожала плечами, - это следующий уровень. В окнах мелькали силуэты. Кто-то яростно жестикулировал, кто-то прыгал, каждую минуту гостиная взрывалась смехом. В доме Ланкастеров любили спокойствие, но сейчас там господствовал хаос. Так непривычно, что даже некомфортно. - Кто эти люди? - Мэтт сказал, что его друзья. Друзья? У Мэтта есть друзья? У него же всегда «просто приятели», которых он мгновенно забывал, когда кому-то из них что-то становилось нужно. Когда он успел их собрать? Откуда? - Они уже несколько дней в городе, - Элла без труда читала мысли, - поселились на горе, в отеле. Даже так? А Мэтт объявился только вчера. Ещё и врал, что прилетел на самолете. Но, может, и не врал, просто не сказал, когда. Странно, что Вики не позвонила. Не хотела расстраивать? - Ты всё же приехал, - недовольно проворчал Джордан прямо в ухо. Я не заметил, как он подошёл. Выглядел неважно: волосы всклокочены, под глазами «лапки» морщин, от запаха крепкого кофе и сигарет запершило в горле. Я уже знал, что полиция не нашла никаких следов похитителя, и, скорее всего, не найдут. Я – их единственная зацепка, о которой никто не знает. Но я все никак не мог решиться рассказать об этом Джордану. - Дико устраивать вечеринку, когда бедняга Клиф в морге, - Элла смахнула с ресниц слезу. - Мэтт едва знал Клифа. Плюс, он запланировал это не вчера. В приоткрытое окно я наблюдал, как мать Джордана несёт поднос с закусками. Щёки нарумянены, волосы покрыты блестками, ей очень шло платье малинового цвета, что было в диковинку – обычно она предпочитала пастельные тона. - Жизнь продолжается, детка, - криво усмехнулся Джордан. - Ты так спокойно об этом говоришь! – упрекнула жена. - А что я могу поделать? Это ведь не наша вечеринка! - К чёрту вечеринку! Что будет, если его не поймают? - Ничего, Эл, - Джордан сухо поцеловал её в лоб, - мы ведь не оборотни, вряд ли нам стоит бояться. - Да, но я не хочу жить в одном городе с этим существом! Это…это просто ужасно! - Элла! Нам нечего предъявить, кроме похищения сердца. Всё, что случается в полнолуние, вне моих полномочий. - Разве похищение сердца – это мало? - Для начала нужно понять, зачем оно ему! Только потом я смогу обсудить это с судьёй. Если это какой-нибудь древний ритуал оборотней, здесь я бессилен. - Ну просто замечательно, - проворчала Элла, - закон на стороне маньяка. - Не преувеличивай, - сказал Джордан, - давай сначала узнаем, кто он. Познакомимся, поймём, чем он дышит. - Я не стану сидеть с ним за одним столом. В этот раз шериф промолчал и полез за сигаретой. Я сделал вид, что рассматриваю гостей через окно. Энцо опасен, нет никаких сомнений, и если дальше скрывать, то следующее полнолуние могу и не пережить. Как и Мак. Жаль только, что мы не можем выложить все, что нам известно. - Наверняка, это какой-то жуткий обычай, о котором я не захочу знать, - сказала Элла и демонстративно прикрыла уши, - всё, больше ни слова об этом! Идёмте лучше выпьем. От вчерашнего выпитого меня до сих пор мутило, поэтому я с радостью набросился на пиво. - Нет, спасибо, - я поморщился при виде дымящейся кружки с пуншем. - Я бы на твоём месте хлебнул, - пожал плечами Джордан. Брови поползли вверх. Нет, я, догадывался, что вечеринка не сулит ничего хорошего, но не предполагал, что всё настолько хреново. Мэтт был не один. Он стоял в обнимку с каким-то парнем, левая ладонь бывшего довольно откровенно лежала на рельефных ягодицах незнакомца, по-хозяйски поглаживая. Парень не слишком молодой, лет двадцати пяти. Хорошенький, светловолосый, с пирсингом над губой и в ушах. Его левая рука небрежно обнимала плечи Мэтта, так что не было сомнений: они – пара. «был моей семьёй, Райз. Был…и остался» Чувство, как будто хлебнул дерьма. - Какого чёрта? – вырвалось у меня. Над соседскими крышами алело заходящее солнце, а в душе лил дождь из мелких острых сосулек, они впивались в сердце, по нервным окончаниям растекалась боль. Я не хочу ИХ видеть. Не сейчас. Никогда. - Ты мог меня предупредить, Джо? Шериф смущённо рассматривал кончики носков туфель. - Мэтт меня убеждал, что всё в порядке, и ты в курсе. Зная какой ты…добряк, я подумал, что он не врёт. «Зная, какой я добряк…» Я – идиот. Только идиоты бегут на вечеринку к бывшим, остальные уходят, захлопнув дверь, чтобы никогда не возвращаться. Особенно ради сраного интервью. Я схватил кружку с остывшим пуншем и одним махом выпил. Но легче почему-то не стало. Рука уже тянулась за следующей кружкой, но рядом возник парень с камерой на плече. Мелкий блестящий кружок зрачок объектива сверлил во мне дыру. - А вот и Райз! Мэтт летел ко мне через весь холл, распахнув объятия. Я хотел отодвинуться, но не успел, он уже висел на мне, улыбаясь, как мультяшный крокодил. - Я так счастлив, дорогой, что ты нашёл время! – он быстро чмокнул меня в щёку и переключился на оператора, - у него столько пациентов, столько операций, он – настоящее чудо этого городка! Вау! Я дожил до таких комплиментов? А ведь совсем недавно от меня несло дезинфекторами, я был скучный, правильный и старый. Теперь же бывший муженёк так правдоподобно изображал гордость и восторг, что меня вот-вот стошнит. Лицемерная сволочь! - Улыбайся, - прошипели мне на ухо. Тот самый блондинчик, которого притащил Мэтт. Он прошёлся по мне взглядом, словно повесил ценник, подмигнул Мэтту и исчез. - А как вы ладите с Джерри? Рядом с оператором нарисовался ещё один «дружок», в нелепых солнечных очках, совсем не уместных ни по ситуации, ни по погоде. И сам он весь нелепый: от кончиков слипшихся от геля кроваво-красных волос до белоснежных сапог с цепями. Он поглядывал в телефон – я догадался, там был список вопросов. - Отлично ладят, правда, дорогой? Ладонь Мэтта сжала мою ягодицу так, что наверняка останутся синяки. Я молчал, и впервые за всё время в глазах бывшего отразилось что-то вроде мольбы. Вот он – мой звёздный час отыграться! Я мог его унизить, высказать всё, что хочу - на камеру. Минутный триумф, а потом наверняка вырежут всё. Я вздохнул и откинул волосы со лба. - Ты ведь знаешь, у меня со всеми хорошие отношения, Мэтт. На мою, блядь, голову! Как же права была Элла – мне не стоило приходить. Наше с Мэттом «мы» - глубоко забытое прошлое. И смотреть, как у него «ладится» с тем самым Джерри я просто не хочу. Я с трудом улыбался на камеру, на лбу даже выступил пот. Но «рыжий» не унимался. - Нет, ребята, так не катит. Парень шагнул вперёд и дернул меня за полы рубашки, вытаскивая из джинсов. - Лучше, когда одежда в порядке, - усмехнулся он, - теперь всё шикарно. Он поднял вверх большой палец, и опять нырнул в телефон. Эти кадры, эти бесконечные вопросы – сколько ему нужно, блядь? Я уже мечтал его убить. Представлял, как его тщедушное тельце врезается в стенку и медленно спадает вниз. Наконец, они отстали от нас и пошли к родителям. Миссис Ланкастер краснела и теребила пуговицу на платье. Со стороны так мило – надеюсь, они там надолго. Я просто не вынесу ещё один сеанс. - Спасибо, Райз. Мэтт протянул ладонь, я решил, что нужно срочно перевязать шнурки на кроссовках. - Ты мог предупредить, - тихо упрекнул я, когда выпрямился. - Кент сказал, внезапность очень хорошо выглядит на камере, - усмехнулся Мэтт, но улыбка быстро сползла с лица. Могу себе представить, как сейчас выгляжу. Глаз дергался, пальцы левой руки сжимались в кулак до хруста. - Я не о камере, Мэтт. Я о том, что ты не один. - А, ты о Джерри? Мэтт старался, чтобы голос звучал беспечно, вот только для меня он - знакомый конспект из нот, я отлично знаю все аспекты его «музыкального» инструмента, и то, что слышал мне совершенно не нравилось. - Джерри – славный малыш, вот только очень ревнив, даже хуже, чем ты. Он не захотел сидеть в отеле, да и вообще, Кент сказал, это очень современно, когда бывшие мужья дружат с настоящими, это производит впечатление. Понимаешь, мне нужно как-то переплюнуть Сэдди. Показать, что я – простой парень из глубинки. Любящая, дружная, толерантная семья. Брат – шериф, бывший муж – уважаемый хирург. Людям такое нравится. А Кент – мне повезло, что Джерри его знает. Кент – профессионал, способный слепить конфетку даже из дерьма. Да, дерьмо – вот что это такое. Запах дерьма витал в воздухе, смешиваясь с запахом пунша и потных тел. Мэтт продолжал разглагольствовать, но у меня уже стучало в висках, отдаваясь по всей голове назойливой болью. - «Бывшие мужья дружат с настоящими»? Ты что – успел вступить в брак, Мэтт? - Нет, конечно, - он закатил глаза к потолку, - кому это надо в наше время? - Нам когда-то, - заметил я. - Ты ещё скажи, что не сыт этим по горло, - Мэтт достал из кармана сигарету и закурил прямо в холле. Раньше миссис Ланкастер убила бы его за это, но не сейчас. Ведь сегодня Мэтт – знаменитость, мальчик, блистающий на глянцевых обложках, им бесконечно можно хвастать подругам за чашкой кофе. - Разве нам было так плохо вдвоём? Вопрос повис в воздухе, окутанный струйкой дыма, а уже спустя минуту к нему подскочил Джерри. Его ладонь опять нырнула бывшему под пояс, только уже спереди, а Мэтт обнял меня за талию совершенно непринуждённо. «Бывшие дружат с настоящими». Или как там: «был семьёй и остался?» - Только не сбегай, - прошептал он одними губами, - мы еще не закончили. Как же глупо, что мне сейчас так больно. Глупо и неуместно, я рвался уйти, и ушёл бы, если бы не знал, что выставлю себя посмешищем, как вдруг в толпе что-то блеснуло. Мне показалось, кто-то играет на солнце зеркалами, но ведь сейчас вечер, и таких ярких ламп в доме родителей Мэтта нет. Я уже подумал, что у меня глюки, однако всё повторилось, даже стало больно глазам, и я на секунду увидел чёрные, как уголь, глаза с ярко-жёлтыми вытянутыми зрачками. Глаза Лора. Что-то мгновенно откликнулось в душе, воспоминаниями о страстном сексе, ещё больше – о том, как мы оба выли при луне, выплескивая наружу свою боль. Лор как будто чувствовал меня изнутри, но это не мешало ему оставаться зверем. Он пришёл сюда. Кто его позвал? Зачем? - Кому как, а мне уже надоел этот маскарад, – шепнула Элла. Она втиснулась между мной и Мэттом, маленькая, но настойчивая и юркая. Элла хорошо работала локтями. Бывшему пришлось отойти, он недовольно заворчал, но его тут же отвлёк Кент, забросав вопросами. Элла устроилась у меня подмышкой, как раз доставала туда макушкой, и подозрительно долго молчала. - Эй, ты там уснула, или что? Смотри, а то Джо станет ревновать, - пошутил я. - Если бы! – вздохнула Элла, - он уверен в себе, как твой «ралли-звезда», это у них семейное. - Мэтт давно не мой. - И славно! Я подумала, тебе не помешает друг. Она кивнула на Энцо, тот пробирался сквозь толпу, это было не так уж легко: кое-кто полулежал на диванах, вытянув ноги, другие сновали с дымящимися кружками, подобно рою пчёл. Он очень выделялся среди поклонников голубых обтягивающих джинсов и белоснежных кроссовок. Лёгкий бежевый гольф под коричневым пиджаком, тёмно-синие джинсы, чёрные деловые туфли, массивный металлический браслет часов. Некоторые провожали его взглядом: одни с недоумением, другие – с интересом. Несмотря на строгий, довольно официальный вид, Энцо безумно сексуален, это ощущалось даже в его неторопливых шагах. Плавных, уверенных движениях зверя. Я всё ещё помню его и тем, и другим. И страстным, и жестоким, и очень-очень голодным. Наверное, у меня сейчас пылают щёки. Я поискал глазами поднос с колой, схватил банку и влил в себя в один присест. Немного полегчало. - Так это ты его позвала? – спросил я. - Энцо – такой милый. Элла смотрела на меня снизу-вверх, в лукавых глазах поблёскивали смешинки. - Сложно не заметить, что ты к нему неравнодушен. Да, неравнодушен… Это ещё мягко сказано! - Эл, у нас с ним…мало перспектив. Вряд ли Элла догадывалась, что Энцо – гей. Он слишком походил на натурала, и, полагаю, захочет остаться таким в глазах всего городка. Поэтому я лишь улыбнулся, когда он оказался рядом, и предложил ему колу. - Тебе повезло, она ещё холодная, приятель. Банка тихо упала на пол, закатившись куда-то под стол. Прикосновение губ, мягких, слегка обветренных, к моим губам, застало меня врасплох. Это дерзко и смело, это совсем не вписывалось в образ, который я себе рисовал. Но как же это сейчас не вовремя! - Пойдём, потанцуем? Я молчал, наслаждаясь тёплым мужским дыханием возле уха, оно едва шевелило выбившиеся из хвоста волоски. Запах крепкого кофе и терпкой туалетной воды с лёгкими нотками цитруса, я чувствовал, как ноги врастают в пол, по телу расползается мелкая дрожь. - Райз, - Элла красноречиво ткнула меня в бок, - это не меня приглашают. Да, я в курсе. Энцо взял мою ладонь, закинул себе на плечи, руки обвились вокруг моей талии, мы начали танцевать. Просто здесь, на этом пятачке. Спустя минуту Элла вытащила Джордана, они закружились рядом, я только успел выхватить его изумлённый взгляд. А потом всё внезапно перестало существовать, кроме нас двоих. Энцо смотрел на меня пристально, как никогда не смотрел раньше, я чувствовал, как окунаюсь в какую-то сложную бурю чувств. Ещё недавно я его боялся, хотел серьёзно поговорить, а теперь всё куда-то улетучилось, как будто унеслось ноябрьским ветром. Мне стало жарко, как в сауне, небольшой участок кожи на шее Энцо, не покрытый волосами, казался прохладным, губы тянулись его поцеловать. - Слишком много людей, не находишь? – спросил я, чтобы не наделать глупостей. Мне казалось, все вокруг примолкли, затаив дыхание, и наблюдают за нами. Я чётко видел перекошенное лицо Мэтта, как он ерошил волосы, накидывая их на лоб, отчего становился похожим на попугая. О, мне очень хорошо знаком этот жест. Бывший не любил приходить вторым. Видимо, он думал, что и в моей жизни навсегда останется единственным и первым. Правда, не исключаю, что это всего лишь злость. Наш танец слегка подпортил его задумку. Вся его «свита» выглядела пёстро и комично, и оператор быстро переключился на нас. Мэтт смотрел то на оператора, то на моего партнёра, щёки его белели. За одно лишь это мне хотелось обнять Энцо. Обнять, расцеловать. Он превосходно танцует, стало неловко, я уже забыл, когда в последний раз танцевал. Я наступал ему на носки – раз или два. Энцо придвинулся ближе – это возбуждало, это сводило с ума, хотелось оказаться подальше отсюда, где только он, только я, только мы… - Я должен тебе оргазм, Райз, - прошептал Энцо. Должен? Я чуть не рассмеялся. Если бы вокруг не было столько народу, мы бы обсудили это подробнее, прямо сейчас. Тыква, поцарапанный пол на крыльце – детские сказки. С этой минуты, я - сумасшедший банкир, ставлю его «на счётчик». Процент растёт молниеносно, как моё возбуждение внутри. - Я не против…таких «долгов».

Глава 15 (Райз) Святой отец обладал чутьём на желания. Мне редко хотелось напиться, еще реже выпадала такая возможность, а сегодня звёзды сошлись два в одном, к тому же в компании Мака я вряд ли наделаю глупостей. Так что и Мэтт, и Энцо могут спать спокойно – я вряд ли полезу в окно к кому-то из них. Буду пить настойку и позировать для очередной экстравагантной картины. Все равно, когда Мак закончит, сложно будет понять, что он имел ввиду. Он рисовал ребусы. Иногда на кого-то похожие. Но чаще – мыслеформы, очевидные лишь создателю. Однако меня ожидал сюрприз. В церкви сидела Мирра – непривычно тихая. Я прошёл мимо, она как будто не заметила, такое на моей памяти впервые. Мирра в своём привычном стиле – грудь выпрыгивала из выреза, из-под юбки выглядывало бельё, но чётки из чёрного эбонита с красным деревянным крестом я никогда не видел. По щекам катились слёзы, я решил, что лучше промолчать. Но теперь я знаю, что оборотни ходят в церковь, я почему-то думал, что они – вроде демонов, держатся стороной. Чёрт, теперь я верю в демонов! - Пришёл! – радостно воскликнул Мак. - Как я мог отказаться? - Давай быстрей. Мак схватил мою ладонь, у него чертовски холодные пальцы, и потащил за дверь в комнатку священника. Там очень тесно: маленький столик, кресло, древнее бюро и книжный шкаф, крошечная дверь в чулан за шторкой – там Мак хранил свечи, подарки от прихожан и пару бутылок наливки. Перспектива напиться в этой «келье» не очень: если перегнем, придётся спать на полу. Там в углу заряженная сыром мышеловка – так себе компаньоны на ночь. Мак достал помятый, местами вытертый, пакет, сложил в него какие-то вещи, свечи, бутылку с прозрачной жидкостью. - Мы что – идём в поход? – пошутил я. - Что-то вроде того. Мак резко выпрямился и перекрестился. И тут мне стало не по себе. - Мак! Ты писал, что хочешь выпить! - Мы много сегодня выпьем, Райз, - нервно хохотнул Мак, - очень и очень много. И тут я обратил внимание, что выглядит он странно. Нет, это не тусклый свет, Мак реально бледен, под левым глазом дергается нерв, кадык гуляет вверх-вниз по горлу, словно он вот-вот заплачет. - Что-то случилось, Мак? - Ты ещё спрашиваешь? Он взмахнул рукой, задел шкаф, оттуда посыпались старые газеты. - Клиф умер. Да, об этом уже знает весь город. Микки писала, что шериф провозился в больнице до вечера. Это жутко, даже если не знать, что Клиф умирал три дня, и кто-то стащил его сердце. Но Мак обычно стойко переносил плохие новости, в конце концов, он священник - первый, кого звали утешать. - Я…я не думал, что вы настолько близки. - После смерти Люси Клиф часто приходил поболтать. Поделиться. Он волновался за Мирру. Ещё бы за неё не волноваться. Сейчас её ничего не сдерживает. Пока она убита горем, но что будет потом? Если она не найдёт самца, всем будет туго. - Он…он был хорошим отцом, - прошептал я. Мак кивнул, достал из кармана фляжку, сделал глоток. - А ещё его очень беспокоил новый оборотень. - Да, я помню. - И не напрасно! Не напрасно…дьявол! Фляжка полетела в стену, щёки стали красными, Мака всего трясло. -Ты видел, что он с ним сделал? И тут уже я почувствовал, как потеют ладони. Мак уже в курсе. Лор убил Клифа после того, как мы занимались сексом, это до сих пор не укладывалось в голове. - Да, видел, - нехотя ответил я. Зрелище, которое никогда не забуду. Останки добряка Клифа под белой простыней в морге. От этого хотелось напиться. - Он буквально разорвал его тело на лоскутки. Когда я увидел, меня затрясло. Я просто трус... - Нет, Мак, это действительно ужасно, - я похлопал его по плечу. Мак наклонился за фляжкой и сделал еще глоток, теперь я отчётливо слышал запах виски. Видимо, наливка уже не помогала. - Не могу… У меня в ушах его голос…я слышал, как булькает кровь в лёгких. - Когда ты его слышал, Мак? – удивился я. Не помню его в больнице. Или я был настолько в шоке, что не заметил. - Я бы с ним…все эти три дня. - Что? – я не поверил своим ушам, - где ты был? - В этом чёртовом ущелье. Мак уже не сдерживался, слёзы лились ручьями. Он едва успевал вытирать их платком. - Погоди! Хочешь сказать, ты был рядом с раненным Клифом, и не позвал на помощь? - Ты считаешь, ему можно было помочь? Райз! – нервно хохотнул Мак. - Нет, - ответил я, - но можно было облегчить страдания. - Клиф сам помогал себе – насколько это возможно. Оборотни способны к регенерации, ты в курсе? Он даже успел немного…срастись за эти три дня. Но ты прав – это выглядит странно. Я хотел отвезти его в больницу, правда. Но Клиф запретил. Тот мудак сидел на выходе из ущелья, Клиф боялся, что он разнесёт больницу, поэтому мы ждали три дня от полнолуния, пока он окончательно не обратится. - Но как ты туда попал? - Меня привела Мирра. Она его отвлекала, пока я лез. И это было днём. А ночью… Мак достал из кармана грязную бумажку и сунул под нос, от неё шёл металлический запах крови. - Вот, Райз, теперь я знаю, как отгонять оборотней. Клиф научил. Нужно встать на колени и читать молитву, тогда он не подойдёт ближе, чем на три шага. Они не трогают священников во время молитвы, кто бы мог подумать? Я сидел рядом с Клифом, а тот приходил каждую ночь и стоял надо мной, представляешь? Я не мог замолчать ни на минуту, иначе был бы мёртв!!! - Всё позади, Мак, - я обнял его за талию, - всё позади. - Я видел оборотня. Это ужасно! Это так мерзко, приятель… Кажется, я начинал что-то понимать. Клиф позвал Мака, чтобы Лор до него не добрался, тем не менее, старик знал, что умрёт. Какой в этом всём смысл? Мак неожиданно успокоился и вырвался из моих рук. - Клиф хотел, чтобы я сделал для него кое-что. От его взгляда кровь стучала в висках. Он выглядел безумным. Мне казалось, или зрачки его странно сузились? На щеках проступили чёрные узлы вен, нос заострился, уголки губ приподнялись. Господи, да он же не спал все эти три дня! Мак кивнул куда-то в угол. - Возьми лопату, дружище. Если вдруг что-то пойдёт не так, ударь меня по голове. - Что может пойти не так? - Не знаю, - он пожал плечами, вены на щеках исчезли, - эта штука как-то на меня влияет. Мак раскрыл ладонь, там лежал свёрток из мешковины, перевязанный коричневым кожаным шнурком. Очень похоже, что это мизинец. Один конец свёртка пропитался чем-то грязно-бурым, должно быть, кровь. - Идём! Мак набросил на плечи куртку, подхватил вторую лопату и нырнул в чулан. Там оказалась ещё одна дверь – наружу, прямо на кладбище. Выходя, я чуть было не наступил на могилу. Выпуклые каменные глазные яблоки ангела в рассеянном свете фонаря смотрели на меня с укоризной. Надеюсь, мы не будем закапывать ЭТО на кладбище? Я не горю желанием вскрывать чью-то могилу. Это нелепо. Не говоря о том, что когда-нибудь придётся смотреть в глаза родственникам. Мак бодро шагал между крестов и ангелов, явно искал что-то конкретное. И, наконец, нашёл. На шероховатой поверхности надгробия блестели позолоченные буквы. Сразу три имени. - Это же целая семья, Мак! – заметил я. - Да, я в курсе. Клиф просил, чтобы я нашёл такую могилу. Здесь столько запахов, новичок ничего не учует. А даже если учует, вряд ли поймёт, что запах чужой. Хорошо бы я что-то понимал. - Это семья оборотней, Райз. - И семья не слишком древняя, - я рассматривал даты. - Да, их всех убил одинокий оборотень, - вздохнул Мак, - помнишь, Клиф предупреждал, что не стоит звать в город кого ни попадя? Вот это как раз такой случай. - И что стало с тем оборотнем? - Постарел, сошёл с ума, его добил Клиф, на радость всему городу. Можешь спросить Ариэль, она ещё помнит. Тот чувак не был таким милым, как Клиф. Я слушал, положив подбородок на древко лопаты, а Мак между тем вырыл уже солидную яму, комья земли летели, пока лопата не ударилась о что-то твёрдое под землёй. - Кажется, гроб, - Мак вытер со лба пот, - нужно его приподнять. Помоги, Райз. Господи, что я тут делаю?! Я ещё гробов в своей жизни не поднимал! Я ворча опустился на колени и потянул за веревку, которую мне бросил Мак. Конечно, неплохо было бы вырыть его полностью, но тут работы до рассвета, поэтому я тянул за верёвку, молясь, чтобы она выдержала. - Ещё немного, ещё, - командовал Мак. Руки дрожали, удерживая вес гроба и земли, я замер, пока Мак шарил ладонью под гробом. Наконец, он выпрямился, я выпустил верёвку. Несмотря на ледяной ветер по телу стекал пот. - Можем зарывать, - Мак почти радовался. Мне оставалось только махать лопатой и удивляться. Мак тщательно ровнял землю могилы, притащил корзину сухих листьев, рассыпал вокруг. - Думаешь, заметно, что мы здесь рыли? - Ты видел, чтобы кто-то шатался по кладбищу, Мак? Еще пару дней такого ветра, никто не поймёт ничего. - Это хорошо! Теперь, когда этой штуки нет, давай вернёмся к моей настойке. Мак улыбнулся, потирая ладони. Казалось, с него свалился огромный тяжёлый крест, и даже вернулось обычное настроение. - Ну, я не против. Мы так и пошли, опираясь на лопаты, через всё кладбище, к нему домой. Мак разжёг камин и достал настойку. Первая бутылка влетела, как кока-кола, на второй мы расслабленно лежали на диване, рассматривая, как тени от огня играют на потолке. - Ты ведь понимаешь, что это останется между нами, Райз? – вдруг спросил Мак. - Окей, я не буду писать колонку новостей, - пошутил я. - Никто не должен знать…ни Джордан, никто вообще. Клиф заставил меня поклясться. - Это его палец? Мак покачал головой. - Клиф достал эту штуку из грудной клетки, пока я молился. Он сказал, что без этого его смерть бесполезна. - Смерть? – шёпотом переспросил я. Всё-таки сердце вырезали не просто так. - Он рассказал, что когда молодой оборотень убивает старого, то забирает эту штуковину, пока сердце ещё бьётся. Так его сила множится. - Значит, вот почему агрессия почти двенадцать! - Похоже, тот чувак убил немало стариков, - сказал Мак. Как-то не верилось, что Энцо или Лор, скромный интеллигент или непоседливый подросток, ездили по стране, убивая, чтобы поднять свой уровень агрессии в облака. Не верилось…или не хотелось верить. Может, это сродни благотворительности или как? - Клиф говорил, для оборотня большая честь – умереть от клыков молодого, - заметил я. - Да, передавая силу, он становится как бы крёстным отцом, - кивнул Мак, - но здесь не тот случай. Клиф не хотел ничего ему отдавать. Он сказал, что такие оборотни – позор для стаи, поэтому он и сделал с ним то, что ты видел. Позор для стаи… Клиф догадался, что Энцо – гей. Я могу только предполагать, насколько оборотни «толерантны», особенно, если число ограниченно, а Мирре позарез нужен самец. Конечно, он его возненавидел. Возможно, ответил резко, а Лор – взрывной парень, я уже почувствовал на себе. Но всё же как это жестоко! Даже от мыслей болела голова. Я так и не поговорил с Энцо, теперь это опасно: я знаю слишком много, и в тоже время ноль. А ведь ещё и Мэтт… Эти парни сведут меня в могилу. - Я не должен был говорить и тебе, мой сладкий док, - пьяно рассмеялся священник. - Но почему сказал? - Мне кажется, что я схожу с ума, - признался Мак, - если я тронусь, или этот ублюдок придёт за мной, кто-то должен держать руку на пульсе. Ему будет нужна та штука. Ему или кому-то ещё. Она может сделать оборотня сильнее. Да и вообще, ты нужен мне, дружище… Я ведь не так мудр и терпелив, как Господь. Я всего лишь жалкий его прислужник. Мак неожиданно заплакал, закинул на меня ногу и уткнулся носом в плечо. По-хорошему, ему нужен сейчас психиатр, а не хирург. Я гладил его по голове, старался, как мог, утешить, и даже не заметил, что он давно уснул. Свалился на бок и похрапывал, по-младенчески причмокивая губами. Я невольно улыбнулся. - Всё будет хорошо, Мак, - шептал я, целуя его в лоб. Хотя я совсем в этом не уверен.