Таблица лидеров

Весна уже цветёт буйным духом тепла и радости, и хоть половина деревьев по-прежнему стоят лысые, но уже чувствуется, что вот-вот, совсем вот-вот, и зазеленеют даже облака. Особенно хорошо возле воды. Я нашёл маленькую пристань возле озера, там не сильно крутые берега, зато полно нахлебников. Или троглодитов. Не знаю, как правильно назвать стаю уток, готовых сожрать пакет булочек, кажется, желудок у них без дна. Только появишься на горизонте, как по воде бегут полосы – это несётся вожак, а за ним свита. Потом вылезет ещё выдра, но эта хлеб не жрёт. Я ей как-то дал сосиску в тесте, потом прочитал надпись, что «ни в коем случае нельзя». Слава богу, выжила. Приходит та самая. Топчется по морковке, которую «можно». Ждёт сосиску. Ещё немного, и попросится на поводок. Люблю это место – сидеть, смотреть, как плещется выдра, выклянчивая что-нибудь «неправильное», как торчат «на старте» утиные носы. Уроки чешского пролетают залпом, и сразу бегу туда. Я уже подзабыл ту встречу с кролём и его пожарным, как вдруг увидел такую картинку: кто-то, похожий на робота, катится с горы на электросамокате. И кто бы это мог быть? В бежевой кепке и форме пожарника, с острой нехваткой ушей за спиной или хотя бы плаща. На худой конец, зонтика. Кажется, у меня рефлекс на этого парня. Гнёт пополам с улыбкой на лице. И в этот раз рефлекс сработал чётко, правда, я не учёл, что пристань очень маленькая, шагнуть назад можно только в воду. Что я и сделал, утонув по щиколотку. - Вот же ж, сцуко! Больше мокрого воротника я, пожалуй, ненавижу мокрые носки и обувь. А ехать домой минут двадцать пять, минимум. Это если хорошо лететь, рискуя собрать по дороге конвой с мигалками. Вылез на берег, сбросил кроссовки, носки. Я не помню, был ли магазин по дороге? - Как-то холодно босиком, не находишь? Вот он – герой моих мокрых кошмаров! Причалил на самокате и скалится. - У тебя машины нет? – буркнул я. - Есть. А что? Нужно подвезти? Я мотнул головой. - Тебе ничего не скажут, что ты в форме и на самокате? - Что? Да, я совсем забыл. Здесь хоть на лошади, хоть на самокате, хоть в тачке, хоть в домашнем халате с тапочками. Всем плевать, всё норма. Но с моей постСНГшной ментальностью – смешно. За что и расплатился мокрой обувью. - Здесь есть вьетнамцы? (для справки, вьетнамцы – собирательное название для мелких магазинов, где продается ВСЁ, они работают по отличному от остальных магазинов графику). - Здесь есть ЦООП. ЦООП – это продуктовый. Мне не подходило. Похоже, придётся пилить домой в мокрых носках. Хотя… - Послушай, у тебя пары лишних носков не найдётся? Смущённый взгляд, устремлённый в пол. Да, классическая мужская болезнь: НОСКИ! - Можно даже разные. Главное, чистые. Хотя, давай любые. - Я могу домой отвезти, - предложил Вовка. - На самокате? – усмехнулся я. - Нет, на двоих заряда не хватит, - он ответил вполне серьёзно. Ну, и слава богу! Представляю НАС на самокате. С мокрыми кроссовками на плече и развевающимися, как парус, серыми, чуток полинявшими на пятках, носками. Весело! Но за машиной потом возвращаться – НЕЕТ! - Я могу купить, - не знаю, как ещё истолковать его молчание. Вовка зачем-то стянул кепку. Волосы отрасли, почти вытеснив высветленную часть. Так чуток получше, а вот прыщей стало больше, над губой припухлость – кажется, там был пирсинг, теперь воспалённая ранка. - Надоело? – смеясь, указал на неё пальцем. - Зацепился за подушку. О, представляю. Такие сценарии всегда будоражили моё воображение. Кровища, вырванный кусок мяса. Но этот, похоже, отделался легко. - Идём! Рука в форме заманчиво махнула куда-то вправо. Буквально двадцать метров, и Вовка открыл калитку в заборе. - Ты здесь живёшь? – догадался я. - Снимаю вон ту половину. Надо же, я тоже. Снимаю половину от половины на первом этаже. Но здесь дом одноэтажный, оранжевого цвета, много туй и кустов. Во дворе даже бассейн есть – пластиковый, довольно грязный. За бассейном мангал, какой-то пень и пивная бутылка, вкопанная в землю. - Там кроль? – догадался я. - Там – пепельница, - хмыкнул Вовка, - а Люцика мы закопали, где все хоронят животных. Я не стал уточнять, кто это «МЫ». Чужая жизнь – потёмки, особенно если не принимаешь в ней участия. Но я знал то место, о котором он говорит. Кладбище в лесу, неофициальное, несанкционированное, просто холмики и таблички. Иногда каменные. Мы случайно нашли, когда разведывали окрестности. «Мы»… всё никак не привыкну, что «мы» уже нет. Загадочное вообще слово. Стараешься мыслить «я», и вдруг вылезет «мы» Вовка распахнул дверь, и я понял, что меня приглашают внутрь. Необычно для чехов – сколько лет я дружу с соседями, всегда жду во дворе. - Пардон за бордель. Ну, в этом я не сомневался. По всей видимости, «женского присутствия» у него нет, либо живут раздельно. Бордель (по-чешски беспорядок) такой хороший, по-мужски. Конечно, носки на люстре не висят, но у меня чуток получше… Зато куртку от пожарной формы повесил на плечики и спрятал в шкаф. Достал из комода пару носков, ещё с этикеткой. Размер 44. Ничего, налезет, а вот кроссовки, увы, не одолжить. Но, спасибо уже за носки. Я взял носки, и до меня вдруг дошло, что шёл босиком всю дорогу, и пятки совершенно грязные. А в рюкзаке наконец-то завелись салфетки, а рюкзак, как назло, в машине… Я, как лисичка из той сказки, бл**ть, «мне ж только водички попить». - Можно помыть ноги? – пискнула моя наглость, душимая совестью. Переночевать, слава богу, есть где. Вымыл пятки, вытер о коврик, постеснявшись попросить полотенце, глянул на себя в зеркало, вытащил пару веток, запутавшихся в волосах. Вот теперь можно надевать носки и делать вид, что кроссовки совсем не мокрые. Я вышел в коридор, из распахнутой двери в кухню доносилось уютное бурление воды в электрическом чайнике. Заглянув внутрь, увидел до боли знакомую горку посуды в раковине, сбоку сиротеет посудомойка. Наш человек, сразу видно! - Хочешь кофе или чай? - Лучше чай. Вообще, я больше люблю кофе, но я в курсе, как его делают чехи, и ещё не настолько обнаглел, чтобы сказать «давай, сделаю сам». Поэтому – чай. Всего лишь залить водой бумажный пакетик. В воздухе поплыл аромат вишни – да, здесь любят фруктовые чаи, я уже привык. Взял чашку чая, поднёс к губам – кисло, язык аж слюной облился. - Можно сахару? - Что? Вовка явно летал в облаках, и я почувствовал себя лишним. Наверное, не стоило путать вежливость с чем-то большим, у парня полно своих дел. И чайник он включил просто так. Я чуть не подавился, когда Вовка рванул дверцу шкафа, оттуда высыпались пачки с фруктовыми мюсли и гречневая каша. Он завис над этим с таким растерянным выражением лица, что захотелось улизнуть в окно. Для полной реинкарнации Золушки не хватало чечевицы и голубей. Вовка ругнулся, достал из-за шкафа метёлку, смёл куда-то в угол, там и оставил. Последним из шкафа с тихим стуком выпал поводок – красный со знакомыми заклёпками. Вовка повертел его в ладони, рука замерла над мусорным ведром, но всё-таки убрал обратно в шкаф. В этот раз ничего не выпало – даже жаль. Приятно смотреть, как по кухне летает мужчина в форме. Это, чёрт возьми, красиво! Эта задница, и эти бедра в форменных штанах (вот их прям хочется снять, но так, чтобы оставить) как они, чёрт возьми, это шьют? Я помню его в той куртке с «ушами», здесь эффект совсем противоположный. Я снова сглотнул слюну, но уже по другому поводу. Сахар в пожилой банке с остатками этикетки «Мёд» шлёпнулся рядом с чашкой. Ложки не наблюдалось, да она и не нужна. Лучше бы он присел – в этих своих штанах. Мне все больше становилось неловко… Наконец, он упал на кухонный стул с таким грохотом, повезло, что не промахнулся. - Я вот хотел спросить, Янеку… Я видел, ты часто ездишь к пани Храстовой. Надеюсь, он не думает, что на свидания? Ей лет тридцать, наверное. И она уже не пролазит в дверь. - Она чешский преподаёт, ты в курсе? - В курсе, - Вовка зачем-то достал телефон, - мне кажется, я видел тебя раньше. Ты как-то приезжал в серой футболке, с глазами. Моя любимая. Не знаю, что в ней. Просто, как родная. У меня таких две. И что? - Ты ведь был в этом приложении? Я уверен, что это ты. И футболка такая же. И тут понемногу начали сползаться нити. Меня аж бросило в пот. Нет, парень, несмотря на дурацкие «уши» - самый натуралистый натурал. Я, чёрт…я всегда чувствую. Но приложение – кто бы мог подумать, - знакомо. И натуралы там обычно не сидят. - Профиль удалён… Ты уже нашёл кого-то? Нет, я просто спрашиваю. Да, просто-девяносто. И щёки вдруг, как у русской матрёшки. Господи, сколько ему, если ещё умеет краснеть? Выглядит чуть младше Гонзы, тому 37. - Сколько тебе лет, Володь? - Не называй меня так, - он вдруг занервничал ещё больше, - звучит, как «волэ» (по-чешски не то «блин», не то «бл*дь»), - тридцать один… А что? Ничего… Я визуально промазал года на четыре. Этот ещё моложе, чем Гонза. - Мне 42. Маленькая вспышка в глазах – словно приговор. Да, я старый, старый, вставные челюсти, труха сыплется. Зря поил меня чаем, зря одолжил носки. Я встал и выпрямился – теперь уже можно. Да и кроссовки чуток подсохли. - Зачем писал, что 35? Знаешь, малыш, когда-нибудь поймёшь! Тебе в твои 30+ уже, считай, сорокет, а мне чуть стукнуло 40 – уже пятьдесят. Хотя, конечно, глупо, и лучше бы завязывать. - Я пойду, Мирко. Мирко…непривычно, но как-то ему подходит. - Ну так ты удалил профиль, потому что нашёл кого-то? Телефон спланировал на пол – на первый взгляд удачно. Что-то у парня сегодня всё падает. Странный выдался день. - Нет, Мирко, я никого не нашёл. И никого не искал. Мне так…просто было скучно. Я здесь один, в чужой стране… - Ты врёшь, - прямо сказал Мирко. Может быть и так. Может быть, я вру. Ему, Гонзе, самому себе. В башке и в жизни – тот ещё бордель. Как же хочется просто жить, ничего себе не усложняя. Встретились – разбежались, без лишних слов и сцен. Какого хера я здесь? Он подобрался близко, я похлопал его по плечу. Он него пахло потом, машинным маслом и чем-то глубоко молодым. А ещё – пропастью в одиннадцать лет, куда я прыгать не собирался. Я вообще никуда влипать не собирался. Тем более, с ним. Ненавижу любителей собак и кроликов. И любителей музыки тоже ненавижу. - Спасибо за носки, приятель. Мирко вдруг опять включил чайник. Я тупо смотрел, как прозрачные пузыри танцуют на нержавеющей пластине. Голубоватая подсветка – это здорово, надо бы себе купить такой. - Хочешь чай? Просто чай… А этот… Этот чёрт не сдается. Я понял, что придётся задержаться. На полчаса-час. Хотя задержался до утра. И покидая уютный посёлок, бесцветный в сероватой туманной дымке, улыбался зеркалу – кто-то с сияющими глазами улыбался в ответ. Нет, я не влюбился. Ничего подобного. Никаких «а может» или «потом». Ни инстраграмов, ни ваттсапов, ни поцелуев на прощание. Милое приключение, скосившее на миг лет двадцать. Ещё одна зима осталась позади. Мы просто… выпили чаю, он подарил мне носки.