Таблица лидеров

Эпилог В глубине души я знал, что он приедет. И всё же радости нет предела. Эти пару дней, когда надежда то умирала, то воскресала, - невыносимая мука. А сейчас его тёплая ладонь крепко сжимает мою, я счастлив и спокоен, как будто совсем недавно меня не рвало на части. Я встретился с той женщиной, которая, со слов Кэсси – «купила мне жизнь». Шейла Уилсон. Она, оказывается, сенатор. Большой человек в нашей отрезанной от политической жизни глуши. Неплохо владела искусством говорить. Я всё же художник, и хорошо понимал мимику её лица. Миссис Уилсон плевать на справедливость. Больше всего она хотела, чтобы я не создавал проблем. Список моих вопросов шагнул за миллион, но я решил начать с главного. - Зачем вам это понадобилось, мэм? Она откинулась на кресле и смотрела на меня в упор, не мигая. - Начнём с того, что всё затеял Макс Холден. А я…я просто не убийца, мистер Фарроу. - А кто вы, миссис Уилсон? – усмехнулся я. – Подельник? Сенатор проигнорировала колкость. - Между прочим, Мэтт, мы с адвокатом Шеппардом спасли вам жизнь. Вы можете не верить, но Шон любил Джерри, он приехал среди ночи с ним попрощаться. И там, в морге, ему показали чужое тело. И погибших числилось двое – Чейн Уиззли и Джерри. Он ведь знает вас обоих. Так Шон и понял, что выживший – вы. Но вам тогда не давали шансов… - А потом? - Мы приставили к вам человека. Макс вряд ли бы оставил вас в живых. И Шону… Нам… очень не хотелось быть причастными ещё и к убийству. - И к хищению крупной суммы денег, верно? Я не сводил с неё глаз. Надо сказать, взгляд она держала отменно. Змея умела прятать зубы. Лишь на мгновение в зрачках блеснуло что-то, похожее на яд. - Вы, наверное, не понимаете, насколько я рисковала. Если бы вы вспомнили…если бы заговорили… Было бы проще, если бы вы умерли в больнице. Или что-нибудь случилось в тюрьме. Но я дала вам шанс, и он сработал, верно? Вы выжили, не сели в тюрьму. Кассандра Фарроу присматривала за вами. В конце концов, вы были счастливы с этими детьми… Только не говорите, что это не так, мистер Фарроу! Иначе сейчас вы бы не сидели здесь! Хитрая сучка знала, что права. Три с половиной года быть слепым, как котёнок. Не знать, кто ты на самом деле, и верить тем, кто сказал, что они – моя родня! Всё это до сих пор не укладывалось в голове. И Макс был почти рядом. Как сраный родственник – Ти-Джей! - Но Макс мог убить меня в любой момент, леди! - Не спорю, - улыбнулась Шейла. – Но у нас всегда было это. Она пододвинула ко мне файл с документами. Там было три листка. Чёрно-белые копии расписок. Семьсот пятьдесят тысяч. Пятьсот. Шестьсот… - Это копии с оригинала, - пояснила она. – Максу попали ваши экземпляры. А свои экземпляры Джерри как раз отдал Шону. Тот вёл все его дела. Я пригрозила, что, если вдруг что-то случится, я отправлю документы вашим родным. И Максу придётся вернуть им пару миллионов. Так я ей и поверил! Видимо, она прочла это на моём лице! - Вы бы никогда этого не сделали! - Чтобы вы понимали, Фарроу, в моей профессии всегда должен быть компромат. На друзей, на врагов, на таких, как Макс – в особенности. Я не альтруист, и вы – действительно шикарный компромат. Я пришла в себя после того, что случилось, и больше не позволила бы Максу с собой играть. Он это понимал. И разумно решил оставить вас в покое, а заодно и ваши миллионы. Он вам их вернёт, я вам обещаю! - Я должен радоваться, что мне вернут мои же деньги? – грустно усмехнулся я. – А что насчёт трёх с половиной лет моей жизни? Она не ответила. У неё тяжёлый взгляд и крепкая хватка. Я понимал, что эта леди из тех, кто решит свою проблему любым способом. И метод не обязательно мне понравится. - У меня тоже есть сын, - Шейла достала телефон, щёлкнула по экрану и протянула мне. – Только родители знают, какое это счастье – иметь детей. Когда они любят вас не за какие-то блага. А просто за то, какой вы есть. Вы получили именно таких детей! Она хорошо подготовилась, даже глаза блестели влагой. Возможно, даже не играла в какой-то момент. Внутри бушевал ураган эмоций. Но чуть они утихли, и я понял, насколько она права… Возможно, если бы я что-то помнил, смотрел бы на всё по-другому. Я почти день провёл с Памелой, изучал фотографии, слушал её рассказы. Во мне ничего не откликалось. Я существую лишь в этом отрезке времени. Сложно оценить, что там осталось за бортом прошлого. Сейчас у меня по-прежнему есть голова и руки. Есть перспективы в дизайне и новые проекты. Есть дети и Нэйт… Что мне останется, когда я вспомню? По телу бежал озноб. Мне страшно стать чужим для себя. Страшно стирать себя вновь из памяти… - Кассандра Фарроу готова передать вам опеку. Если настаиваете – полную. Я, конечно, думал об этом, но не мог представить, что Кэсси согласится. - Она настолько не хочет в тюрьму, что готова отказаться от детей? - А ведь у неё на самом деле нет выбора, - улыбнулась Шейла. – Не было ни тогда, ни сейчас… Решать вам, мистер Фарроу. У неё улыбка хищницы, мне даже захотелось запечатлеть её лицо где-нибудь на камне. Облик Лилит. Я был бы счастлив больше с ней не встречаться. Два миллиона – не много и не мало, чтобы начать жизнь заново? Но я отдал бы и это, лишь бы не оказаться в такой ситуации, как сейчас. Я промолчал, не зная, что ей ответить… Однако взял документы: копии расписок, согласие Кэсси на передачу опеки. Всё, что у меня реально есть. Пусть всё моё отныне будет со мной. - Скорее всего, вы получите деньги на ваш счёт частями, - деловым тоном пояснила Шейла, как типичный брокер после совершенной сделки. - Как бонусы за проекты. Естественно, с учётом налогов. С мисс Шреддинг всё договорено. Она, кстати, очень довольна вашими дизайнерскими работами, Мэтт. Мне очень хотелось ей верить хотя бы в этом… Возможно, нам ещё предстоит биться, но я ещё не готов, поэтому просто ушёл. Мне просто необходим сейчас Нэйт. Как воздух. Весь день я промаялся, пытаясь ему дозвониться, но телефон отключён. Я слышал, как он гонял на Харлее, и было невыносимо от мысли, что это всё. Меня отвлекали лишь дети. Я боялся, что я их возненавижу, почувствую холод… Но нет… они по-прежнему мои… Кайл и Норма. Ночью я не мог уснуть, смотрел в окно, пока не наступил рассвет. И задремал лишь под утро. Мне синилось, что я – Икар, парящий слишком близко к солнцу. Яркие лучи плавили крылья, смола капала вниз на землю, и я метался, боясь не долететь. Иногда мне в спину бил ледяной ветер, тело покрывалось морозной коркой, зато в эти секунды я не ощущал страх… Утром я с трудом открыл глаза. Нашёл под диванной подушкой записку: «Мэтт… Нет таких слов, чтобы описать, как я тебе благодарна. Ты единственный стоящий человек, который попадался мне на пути. Мне бесконечно жаль, что всё так вышло. Думаю, ты вряд ли хочешь меня видеть, поэтому не стала прощаться. Я не скрываюсь, просто уезжаю с Райаном. Всего лишь на пару дней. Я не знаю, что ты решишь… я не вправе ставить условия, но всё же надеюсь, что ты разрешишь мне хоть иногда видеться с детьми». Я скомкал записку и швырнул в камин. Я пока не готов ничего сказать. Не пускать на порог эту лживую стерву – будет самое верное. Но что скажут дети? Блядь… Сейчас этот вопрос повис в воздухе… Как никогда хотелось, чтобы всё было, как раньше, просто: озеро, я с детьми и Нэйт… - С днём рождения, дорогой ты мой человек! От запаха духов Памелы щекотало в носу. Она обняла меня сзади, на плечи легли по-женски мелкие ладошки. Я благодарен ей за эти два дня, за её рассказы о мастерской. Просто за то, что никуда не уехала. Приятно сознавать, что ты кому-то нужен! - Сорок один, - я устало потёр лоб. – Не напоминай! - Давай хоть сегодня расслабимся. Я придумаю что-нибудь на ужин. И закажу торт. - Только без свечек! - Думаешь, не найдётся кому задуть? – рассмеялась Памела. Она продолжала меня обнимать, положив на плечо голову, длинные пряди щекотали шею. Странное ощущение, но в её воспоминаниях, видимо, мы были совсем близки. - Когда-то ты уговаривал меня усыновить ребёнка. После третьей попытки Эко врачи сказали, что мне уже поздно иметь детей. Ты даже обещал помочь мне воспитывать. - Серьёзно? – удивился я. - Серьёзно, - Памела смешно сопела мне в ухо. – Ты хотел детей. Это единственное, что тебя расстраивало в своей ориентации. И вот: у тебя – дети! Мне даже не верится! И знаешь, что? Голос звучал ликованием. - Я тоже готова помочь! Особенно с той маленькой капризной девочкой! Да, Норме не помешает что-нибудь женское. Это ж мелкий бесёнок в платье. Который уже успел испачкаться с утра. Я наблюдал за попытками Памелы управиться с ней по-хорошему, пока что побеждала Норма… - Я слышал слово «торт», - сказал Кайл. – Ты сам испечешь? У него горели глаза, напоминая, как давно не я готовил такие сладости. - У нас сегодня небольшой пикник, - я потрепал его нечёсаную макушку. – Вы с Нормой, я, Памела и Нэйт. Идея только что пришла мне в голову. Кайл радостно кивнул и полез в холодильник за молоком. Радовало, что никто из детей пока не спросил о Кэсси. Но я по-прежнему не знал, где Нэйт. И это походило на танцы на горячих углях. Дети уже садились в машину, как подъехал Ян. Глядя ему в лицо, я подумал о пасторе Кэйси. Тот выглядел таким же кислым, когда я отдавал ему ключи от гаража. - Вчера пришлось отпустить того ублюдка, Холдена. - Что? Эта сучка сенатор не говорила, что за деньги она покупает свободу и ему! - Но утром его нашли мёртвым. - И слава богу! Губы Яна тронула улыбка, только тогда я сообразил, что говорил вслух. - Я бы сказал, слишком лёгкая смерть, правда? - Дай угадаю: того, кто его грохнул, мы никогда не найдём? – спросил я. - Ну, с утра у меня был подозреваемый, но у него оказалось алиби. Рука Яна замерла с сигаретой. Он так и не донёс её до рта. И у меня внутри закололо. - Нэйт? - Он самый. Возле мотеля, где нашли Холдена, слышали байк. Но кое-кто подтвердил, что Нэйт провёл всю ночь в Холли Дэй. Мне очень жаль, приятель. Я не хотел рассказывать, но ты мне всё-таки друг. Нэйт либо лжёт тебе. Либо реально опасен. Я его не осуждаю… но имей ввиду… Шум колёс отъезжающей полицейской машины скрипел в ушах наждачкой, и солнце как будто укрылось полотном. Я стоял, рассматривая ладонь. Линия жизни заканчивалась где-то посередине, посеченная десятком других, глубоких и кривых. - Мы так опоздаем в школу, - сказала Памела. - Конечно, детка. В школу ехала Норма. Кайл остался со мной. Я просто не мог быть сейчас один. И как никогда понимал, как много в моей жизни занимают дети. Высадив Памелу у супермаркета, мы поехали за старым мангалом за барбекю. Набрали дров, я нашёл половину мешка угля, оставшегося с лета. Кайл нарезал бутерброды, они у него походили на башни, что нужно успеть съесть, прежде, чем они рухнут. Такси привезло Памелу. Я, похоже, опять где-то посеял телефон. Но мне плевать… Мне уже на всё плевать… Я развёл огонь и отошёл к озеру, как вдруг услышал знакомый байк. Нэйт опять врывался в мою жизнь, седлая Харлей, в этот раз с перемазанной с ног до головы Нормой. Только в этот раз всё совсем по-другому… - Вы охренели развлекаться без нас? Вот и всё, что сказал Нэйт. В этом весь Нэйт… Он обнял меня, и всё остальное вдруг стало неважно! Где он был всё это время… К чёрту! Не важно! Он мой… Он просто мой! Эта дурацкая ревность стоит слишком дорого! Я так устал терять! Я не хочу снова терять! Я прижал его к себе, чувствуя под тканью куртки рельеф его спины. - Эй, ковбой! – рассмеялся Нэйт. – Полегче! Я не хочу провести пару недель в гипсе! - Мы проведём их в постели, - пообещал я. Я прямо сейчас его хочу. И надо бы всех отправить в школу. Хотя бы в дом, смотреть телевизор. Памела высунула голову из окна и позвала детей в дом. - Мы будем сажать дерево! – заявила Норма. - Какое дерево? - Вот! Настоящее! У меня есть! Пока они разбирались, Нэйт меня поцеловал. И это лучше всяких слов. Целых фраз, над которыми я ломал ночью голову. Я не хотел сейчас другого, не сейчас. - Пам! – крикнул я. – Мы отъедем на пару минут! - Пару минут? – Нэйт удивлённо приподнял брови. - Пам - большая девочка! И мы вскочили на Харлей. Как два влюблённый подростка. Пока мы мчались до озера, я целовал Нэйта в шею, руки шарили под футболкой, забирались в джинсы, пробуя на ощупь его набухший от возбуждения член. И мир пролетал мимо, и все его проблемы, подобно летящим в небе прозрачным облакам, казались не более, чем капризами судьбы. Мы кувыркались голые, наполовину в песке, на тонком покрывале, когда-то забытом в старой лодке. И мне было жарко. Даже горячо. - Теперь твоя очередь быть сверху! Нэйи сполз с меня и подобрался под бок. Влажное после секса тело покрылось мелкими пупырышками - Только не говори, что тебе сейчас холодно. - Вообще-то на дворе октябрь, - напомнил Нэйт. - А у меня сегодня день рождения. - И ты ничего не сказал? - Я и сам не знал… Но вообще-то у тебя есть телефон. Мог бы и ответить. - Ты тоже… - Ладно, - я укусил его за мочку уха, снова возбуждаясь от запаха его вспотевшего тела, - всё к чёрту! - Теперь понятно, зачем Норма тащила орех. Я рассмеялся. - Бедняга засохнет, пока мы его посадим! - Он не посмеет! Нэйт вскочил и навис надо мной, рассматривая сверху. Его глаза такие же синие, как клочки неба, выглядывающие из ватных перин облаков. - Мы уже назвали его «деревом желаний». - Желаний? - Дерево Несчастий у тебя уже есть, - Нэйт сверкнул белоснежной улыбкой. Моё горячее желание всё больше разжигало во мне другие страсти. А ведь Памела всё-таки купила свечи на торт. И кое-кто наверняка танцевал вокруг, мечтая все зажечь и потушить. Измазавшись при этом, как поросёнок… Нет, быть отцом – неисправимо. Любовником – тоже. Просто потрясающая комбинация: два в одном. Нэйт поцеловал меня в плечо, от тёплого дыхания по спине пробежали мурашки, и я словил ладонью его член, прижал к своему. Сегодня это будет бесконечно… – Ты помнишь, как выглядит океан? Вопрос неожиданный, я даже приподнялся на локтях. - И что ты предлагаешь, Нэйт? - Наш эротический проект улетел в Майами. Нас ждут, нам уже сняли коттедж на берегу океана. Я смотрел по карте, там совсем недалеко есть школа. Это большие деньги и хорошая возможность начать всё заново, Мэтт… Океан – это прекрасно. Ведь дети никогда его не видели. Воображение рисовало прогулки на берегу океана вдвоём, рука в руке. Но деньги у меня пока есть, и, правду говоря, от слова «начинать» меня качает в стороны. Только, если рядом будет Нэйт. И всё же я не хочу покидать Холли Дэй. Разве что совсем ненадолго. Сделать проект, заглянуть в мою хвалёную мастерскую… - Нэйт… я не хочу начинать всё заново… я просто хочу знать, ты со мной? Луч солнца, блеснувший в его глазах, вытащил наружу что-то будоражащее, немного дьявольское. Господи, как же он красив! Как же я его люблю! - Ты ещё попробуй от меня избавиться, - улыбнулся Нэйт.

Глава 37 (Нэйт) Я вылетел из офиса вон и прыгнул на байк. Еще пару часов назад я рвался поговорить с Мэттом, но сейчас я словно побывал под катком. Вот сейчас меня по-настоящему загнали в угол. Мотор ревел, казалось, я тоже, ещё немного и полыхну. Я смутно представлял, что делать дальше. Госпожа сенатор предлагает подачку за то, чтобы я «забыл». Эта лицемерная сука даже не представляет, что это такое! Забыть… Шесть лет отношений с Джерри! Три года депрессии! Чудовищную ложь! В голове кошмаром вертелась фантазия. Однажды утром я просыпаюсь, ожидая привычного секса и крепких объятий, а он смотрит на меня, как на пустое место. Вчерашний скромняга-бисексуал, суетливый отец и мастер-самородок - совсем не то, что уверенный в себе реставратор с образованием, открытый гей Чейн. Чем больше я об этом думал, тем сильней внутри закипало… Этой суке не понять, что я сейчас чувствую! Просто не понять! И никого прощать я не собирался. Пару кружков по трассе, и я поехал в полицейский участок. - Ян, - громко выкрикнул я. – Я должен рассказать кое-что ещё! Шериф устало оторвал голову от ноутбука. Вздохнул и придвинул ко мне кофейник, достал бумажный стакан. Кофе уже остыл, но это было неважно. - Я хочу написать ещё заявление, Ян. - Поздно, - отмахнулся шериф. - В каком смысле – поздно? - Мне час назад позвонили из Мэдисона. Велели передать все дела по Холдену. - Макса переводят туда? - Нет, - Ян рассматривал мозоль на пальце. – Мне пришлось его освободить. - Как так? – воскликнул я. – Это просто, блядь…!!! - Можешь ничего не говорить, Нэйт. Я понимаю, - грустно усмехнулся Ян и отхлебнул кофе. - Что же теперь будет, шериф? - Правду говоря, не знаю. Но мне ясно дали понять, где заканчиваются мои полномочия. И ничего поделать я не могу. - И где сейчас этот ублюдок? - Ребята пасли его до трассы, - ответил Ян. – Куда он направился дальше – понятия не имею. - А что насчёт Кэсси? – спросил я. Шериф красноречиво отвёл глаза, пальцы отбивали дробь по крышке стола. - Мэтт забрал заявление. Сказал, что для детей так будет лучше. Я тебя понимаю, Нэйт, - он вдруг схватил меня за рукав куртки. – Пожалуйста, только не делай глупостей! Хочешь, можем посидеть в баре… Я сделал всё, что мог, приятель. Но у меня связаны руки! А вот у меня нет. Я выскочил из полицейского участка, не попрощавшись. Напряжение нарастало, захлёстывая с головой. Как у них легко всё складывалось. Слишком легко. Мерзавец-таки выйдет сухим из воды. И будет жить, как ни в чём ни бывало, а нам с Мэттом разгребаться со всем дерьмом. Выгребная яма – несмотря на подачки. Дом. Бабки, которых у них гора. Детишек… - Ненавижу! – вырвалось у меня. Я пнул ногой мусорный бак. Пару патрульных, куривших возле машины, взглянули на меня с любопытством. К чёрту всех! Я прыгнул на байк и покатил к выезду из города. На месте заправки, где мы познакомились с Мэттом, стоял фундамент. Серый, пока ещё безликий, с металлическим каркасом, он походил на выброшенного на берег мёртвого кита. Фундамент чего-то чужого, что не принадлежит Холли Дэй. Ему всегда будет не хватать запахов пончиков, которые пёк Мэтт. Как мне будет не хватать того бесконечно счастливого времени. Я хотел набрать Мэтту, но передумал. Мне нечего ему сейчас сказать. Пока нечего. Вместо этого я позвонил Дэвису. - Если вы ещё не уехали, я бы попросил вас остаться, - сказал я. – Присмотреть ещё немного за Мэттом. И ещё кое-что. Я сброшу вам запись. Если вдруг что-нибудь случится, я попрошу отправить её шефу полиции Крейгу, он живёт в Сан-Диего. - Вы меня пугаете, мистер Коллинз, - признался Дэвис. - Я сейчас пугаю самого себя, - улыбнулся я. И я сбросил ему запись нашего разговора с Шоном. Пока что о ней никто не знал. Но Крейг оценит, я не сомневался. Нажав отбой, я погнал по трассе. Я не знал, где искать Макса, но знал, где ближайший аэропорт. Он наверняка туда направлялся. Я не дам ему улететь, пока не получу ответы на все вопросы. Даже если ему оставили табельное оружие, вряд он рискнёт стрелять в аэропорту. Но если рискнёт – расплата не заставит себя ждать. Я не знал этого Крейга, но, думаю, тот быстро разберется с «шестёркой», скрывшей от него компромат. Я летел так быстро, что в ушах свистело. Проносившиеся мимо автомобили сердито гудели вслед. Но мне было плевать. Я почти что добрался до Мэдисона, как вдруг увидел знакомые царапины на крыльях потрепанного хейджбэка. Он стоял небольшой парковке у придорожного мотеля. Сперва я растерялся: что Макс забыл в такой дыре? А потом мне пришло в голову, что это неспроста. Урод опять что-то затеял. Но в этот раз я не собирался ждать, пока мне на голову рухнет ещё один «сюрприз». Свернув на заправку, я спрятал байк в кустах, и обошёл мотель сзади. Темнело. Это хорошо. Меньше вероятности, что кто-то заметит парня, заглядывающего в окна мотеля. Я переходил от одного окна к другому. Добрая половина комнат были пусты. В одной кто-то трахался, в другой – стонал. Я обошёл мотель раза два, пока не заметил в одной из комнат куртку со звездой, она валялась на полу скомканная. Приподняв оконную створку, я проскользнул в номер. Из-за приоткрытой двери душа слышался шут воды и стон. Похоже, Макс стонал… Что такое? В тяжёлых муках рождалась совесть? Я заметил кобуру с пистолетом на тумбочке и закинул её на шкаф. Аллилуйя, одной проблемой меньше! На всякий случай тоже снял куртку, чтобы не сковывала движения. Кулаки сжимались от предвкушения хорошей трёпки. Макс вышел из душа, вытирая лицо полотенцем, брови взметнулись вверх почти до кромки волос. - Какого…блядь, хрена! - Соскучился, малыш, - хмыкнул я. Взгляд Макса скользнул по пустой тумбочке. Он тихо рассмеялся. Смех быстро перешёл в кашель. Я учуял запах блевотины и поморщился. Только сейчас я обратил внимание, что Макс бледный. Губы синюшные, чуть подрагивали, глаза ввалились в глазницы. - Ты что, принял дозу? – догадался я. - Вали отсюда на хрен! – прохрипел Макс. Он едва держался на ногах, и в следующие три секунды мир вокруг стал эпизодом из фильма ужасов. Макс завалился на кровать, лицо исказило спазмом. Он завывал, видимо, корчась от боли. Я с ужасом смотрел, как трусы его намокли, в воздухе запахло мочой. Рука потянулась за телефоном. Я почти не думал, выбирая 911, но потом застыл. - Я наберу этот гребаный номер, - прошипел я в лицо Максу, тыкая под нос телефон. – Когда ты скажешь, зачем? - Зачем что? - Зачем ты поступил так с Чейном? Макс рассмеялся. Противно, хрипло. Что-то побежало изо рта. Слюна почему-то розового цвета. - Ты… гребаный глиномес… вы все… никчемная грязь… Он приподнялся, странно шевеля губами. Я понял, что Макс вот-вот плюнет мне в лицо. Не сдержался и двинул ему в челюсть. От всей души. Мышцы слегка обожгло отдачей. - Думай, что говоришь, ублюдок! Но Макс не отвечал. Он вытянулся на кровати, раскинув руки в позе Иисуса, снятого с креста. С левого края рта стекала кровь, чуть позже густо повалила пена. Он кашлянул два раза и замер. - Эй, - окликнул я. – Эй, ты! Не вздумай сдыхать! Ты мне ещё должен всё рассказать! Должен!!! Я тряс его за плечи, затем перевернул на бок. Кровь стекла на кровать вместе с кусками пены. И вдруг я совершенно ясно понял: Макс мёртв! Не притворяется, чтобы позлить меня. А реально, по-настоящему мёртв! Телефон валялся на полу, мигая экраном. Теперь уже без толку набирать 911. - Блядь!!! Я ещё никогда не касался мёртвых, меня пробрал озноб. Мёртв! Я должен был радоваться, но вместо этого в висках стучало от ужаса. Я желал Максу смерти… но это всё улетучилось, и я смотрел на его тело, мучаясь непонятным чувством вины. Он мёртв… а я жив. Теперь никто не ответит на мои вопросы. - Блядь! Сука! Блядь!!! Когда эмоции утихли, я начал соображать, что делать. Звонить в полицию? Но как им объяснить, что я здесь делаю? Я набрал Дэвиса. Он всё-таки бывший коп. - Вас кто-нибудь видел? - Нет… наверное. - Возьмите платок, вытрите дверные ручки. И скорее уматывайте оттуда. Я ничего не касался, кроме оконной створки. Я протер её влажными салфетками. Уже на улице вспомнил про пистолет. Пришлось вернуться и достать его со шкафа. Напоследок я чуть было не упал, споткнувшись о куртку Макса. Под ногой что-то хрустнуло. Я наступил на инсулиновый шприц. Не знал, что у Макса диабет. А теперь какая на хрен разница! Выбравшись на улицу, я выкатил байк из кустов. Уже вовсю стояла ночь. Небо затянуло дождевыми тучами, так что не видно ни луны, ни звёзд. Мне было только на руку. Я катил байк пару миль по трассе, прежде чем завести мотор. Когда проезжал вывеску «Добро пожаловать в «Холли Дэй», небо на востоке начинало сереть. Я отправил сообщение Дэвису: «Как Мэтт? Всё в порядке?» «Он в том самом доме. Там ещё сестра, дети. Была ещё Кассандра Фарроу, но пару минут назад уехала на такси. Мэтт всё ещё сидит на кухне». Кажется, заявиться к нему среди ночи – не самая лучшая идея. К тому же вездесущая миссис Райли наверняка заметит, что байка вечером не было. Разнесёт по всей округе, что я приехал под утро. Поэтому я снова спешился и покатил байк к набережной. Пока я добрался к дому, уже совсем рассвело. Я стянул в себя одежду, сунул в стиральную машинку. Меня всего трясло, несмотря на горячий душ. Я завернулся в махровый халат и достал из шкафа тёплое одеяло. Забрался в кровать и укрылся с головой. Ещё недавно я лелеял в воображении, как мозги Макса разлетаются по стенке. А сейчас меня бил озноб. И всё же где-то внутри я чувствовал удовлетворение. Макс сдох и не будет наслаждаться! Хотя бы он…

Глава 36 (Нэйт) Я всегда думал, что наши отношения с Джерри – нечто особенное. Мне и в голову не могло прийти, что я перешёл кому-то дорогу, а потом ещё в него и влюбился. Если бы мне кто-то рассказал эту историю, я бы решил, что он издевается. К сожалению, это моя слетевшая с катушек реальность. Ещё недавно всё казалось сказкой. В главных ролях я и Мэтт, мой неунывающий мастер с волшебными руками. А сейчас у меня чувство, словно за воротник высыпали таз форели. Холодной, с острыми плавниками. Хочется напиться, чтобы согреться, уснуть и обо всём забыть. И проснуться в горячих объятиях любимого. Наверное, я усну лишь в аду. Оттуда мне настойчиво названивал Эрвин. - Знаешь, Нэйт! Ты – мой первый работник, за которым я всё время бегаю. - Тебе не помешает беговая дорожка, шеф, - съязвил я. – Откуда ты знаешь, что я городе? С того злополучного вечера я его не видел. - Говорил с духами, - не остался в долгу Эрвин. – Даже мёртвые вчера слышали, как ревёт твой Харлей. Да, бензина я вчера спалил немало. И чуть не вывернул переднее колесо. Но это меня мало заботило, всё вдруг стало неважным. Даже эти чёртовы проекты. Ещё недавно я готов был снести башку Эрвину, Шреддингу, любому, а сейчас – плевать… Я лихорадочно обдумывал предстоящий разговор с Мэттом. Как ему объяснить, зачем я туда полез, как вытянул всё наружу. И самое главное, как нам теперь быть дальше? Я смотрел на телефон – он мне тоже не звонил. Всё-таки напрасно я вчера уехал… - Шреддинг требует тебя в офисе, - голос Эрвина жужжал как электропила. - Сам осьминог или его щупальца? - Шреддинг. Лично. Так что жду твою задницу через десять минут. Неужто божество сойдёт с Олимпа? И скажет важным голосом: «Я был неправ, приятель»? Или застрелится у всех на глазах, удовлетворяя чувство мести, которое по-прежнему скребло самолюбие, хоть уже не так ярко? Чего ещё ожидать в этот сумасшедший день? Офис разъехался на обед, и я оставил машину на пустой парковке. Быстро поднялся на третий этаж по лестнице. В комнате для презентаций сидели двое. Эрвин и какая-то женщина с красными волосами. Что-то в ней было знакомое. Чёрт, да это же та сексуальная блондинка из совета директоров. Я едва её узнал. Красные волосы, красная помада, длинные красные ногти. Женщина-вамп. - Оливия Нундес-Шреддинг, - она протянула руку. Ладонь упругая и прохладная, реально как щупальце осьминога на льду. Никогда бы не подумал, что Шреддинг – женщина. Эрвин тысячу раз говорил «мистер». Наверное, это сокращенное от «мисс-стальные яйца». - Оливер Шреддинг – мой приёмный отец, - пояснила Оливия. - Он возглавляет совет директоров. - В основном, подписывает бумаги, когда не играет в гольф, - вставил пятак Эрвин, - ему восемьдесят восемь. - Все решения принимаю я, - лицо «мисс-стальные яйца» расплылось в улыбке. М-да, прямо звезда сошла с небес, напившись крови. - Думаю, ты слышал, наши акции упали до минимума. - Строительство отеля сворачивают? – догадался я. - Не совсем, - вампирша прошлась по поверхности стола коготками. – Его временно замораживают. Я уже выкупила все акции, нужен толчок, чтобы они снова взлетели до небес. И это будет тот самый отель в Сан-Диего! А ещё мне нужен новый проект. К Хэллоуину. Чёрт! Опять? Нет, они явно вызвали меня, чтобы поиздеваться! - Эрвин, ты говорил, что если Нэйт не сбежит, то получит бонус? – спросила она моего на время позабытого шефа. - Да, я обещал ему премию, - хмыкнул Эрвин. - Бог мой! Деньги – это жалко! – воскликнула она. – Ты в курсе, что мы запускаем все твои проекты, Нэйт? Все до одного. Совет директоров – в моём лице, уже согласовал строительство. Мы лишь ждём, когда акции наших компаний поползут вверх. А это… это начнётся завтра! Оливия мельком взглянула на монитор, довольно улыбнулась. Я чуть не упал со стула. Они гробят эту компанию, и тут же начинают по-новому! Эту мутную лавочку игроков на акциях когда-нибудь прикроют. Хотя мисс Шреддинг выкрутится. Она - хищница, расчётливая, уверенная в себе, напялившая, как платье, образ туповатой сексуально-агрессивной блондинки. Хотя уже вампирши. - И сколько их этих проектов буду курировать лично я? - Да хоть все! Если, конечно, тебя на всё хватит. Оливия откинулась на спинку кресла, забросив ногу на ногу. Они у неё действительно шикарные. Из-под короткой юбки видно кружево трусиков. Может, она забыла, что я гей? - Но я предложу, как бонус шикарный тематический клуб во Флориде. Это грандиозный проект, от него так и прёт деньгами! Заказчик особенно доволен, что авторы проекта – геи. Ему понравился дизайн. Он хочет, чтобы вы с тем твоим искусствоведом, лично всем занимались – строительством, дизайном интерьера. Это баснословный гонорар… Плюс оплаченный коттедж на берегу океана. Для вас двоих! Ты ещё не танцуешь? Переезд во Флориду не входил в мои планы. И я не знаю, что скажет Мэтт… Чейн… Никак к этому не привыкну. - Я… я подумаю, мисс Шреддинг. Оливия перестала улыбаться и ткнула в меня пальцем, изображая пистолет. - Ты ведь не идиот, Нэйт! Это даже не шанс. Это реально Джек-Пот. А в следующем году мы запустим отель здесь, в Холли Дэй. Я жду от тебя проект к Хэллоуину. И жду, что он мне понравится – так же сильно, как остальные. Она встала и подошла ко мне, постукивая каблуками. Для полноты образа ей не хватало кожаной плётки. И раба в ошейнике. - Надеюсь, ты понял: мне нравятся талантливые люди. Упорные, уверенные, идущие к своей цели. Я ценю, когда мне попадаются такие. Особенно, когда мы играем одной командой. И ради команды я готова порвать любого… Я надеюсь, ты это оценишь… - Что вы имеете в виду? – не понял я. - Тебя кое-кто ждёт в кабинете Эрвина, - Оливия кивнула на дверь. Правду говоря, я подустал от потрясений. Не знаю, кто там ждёт меня и зачем. И, судя по выражению лица «мисс-стальные яйца», я должен испытать как минимум экстаз… Открыв дверь в кабинет Эрвина, я ожидал увидеть кого угодно, даже Президента, но только не её. - Миссис Уилсон? – я медленно опустился в кресло. Шейла Уилсон словно спустилась с плаката. Стильный костюм в серую полоску, цепочка на шее. Причёска, макияж, идеально блестящие зубы. Только глаза выдавали в ней человека, которого лучше обходить стороной. Такой она мне показалась в первую нашу встречу. Мало что изменилось сейчас. Как же я не догадался раньше, что Шейла с мисс Шреддинг знакомы. У нас в городе головные офисы многих строительных компаний, и в последние годы владельцы меняются, как перчатки. Неудивительно, что госпожа сенатор участвует в махинациях таких масштабов. Кто-то ведь должен финансировать её избирательную кампанию. - Сенатор Уилсон, - улыбнулась она. - Уже объявили результаты. - Поздравляю. Наша встреча могла означать только одно: новоиспеченная госпожа сенатор в курсе всего. И прилетела прикрыть одну задницу, вернее, две. Только прощать ни её, ни Шона я не собирался. Шейла внимательно наблюдала за мной. - Полагаю, у тебя очень много вопросов, Нэйт? – спросила Шейла. - Вы даже не представляете, сколько, - ответил я. Шейла сложила руки перед собой. Ладони сцеплены в замок. В отличие от «мисс-стальные яйца» Шреддинг, она тщательно скрывала свою не менее жёсткую натуру. Короткие аккуратно закруглённые ноготки с французским маникюром, тоненькое обручальное кольцо и неброский браслет-часы на запястье. Деловая «леди с соседнего двора». - Я хочу поговорить начистоту, Нэйт. И надеюсь, мы договоримся. - Лично к вам у меня нет претензий, мэм, - заметил я. Почти нет. Но выкладывать карты на стол я не хотел. - Дело как раз во мне, - вздохнула Шейла. – Когда я решила пойти в политику, я понимала, что это будет нелегко. Но даже не представляла, сколько в ней грязи… Здесь все живут по принципу: устрани конкурента либо найди на него компромат. Под меня постоянно роют. Шеф полиции Крейг, работает на моего оппонента из Сан-Диего. Он, как паук, его паутина раскидана везде. Макс Холден – его информатор. Они раскопали многое: о любовницах моего мужа, о его посещениях секс-клубов, о том, что я уволила горничную за мастурбацию на моей кровати. В глазах избирателей это пыль. Но однажды Макс нашёл кое-что получше! - Ваш ребёнок с Шоном? – усмехнулся я. - Да, мой любимый ребёнок, - улыбнулась Шейла. – Мои мальчики - самое дорогое, что у меня есть. Скандал отразился бы на Роберте. Я просыпалась в холодном поту, представляя, как за ним охотятся журналисты. Родители Керка сгноили бы нас всех заживо. Если бы не авария, Макс отдал бы снимки и записи боссу. Нас спасла только его жадность. - За которую Джерри отдал жизнь? - Авария была случайной, можешь мне поверить! Я наняла детектива, он тщательно исследовал все обстоятельства. Максу просто подвернулся момент. Он – гнилой шантажист! - Но вы ему помогали! - Да, пришлось. - И как это, Шейла? Как это – ощущать себя Богом, изображая в Сети живого человека, который на самом деле мёртв! - Это тебе лучше узнать у Макса, - нервно хихикнула Шейла, на секунду выпав из образа сочувствующей леди. – У него был ноутбук Джерри, доступ к почте и всем сетям. Макс изображал эту активность исключительно для тебя, Нэйт. Он жутко боялся, что ты поднимешь шумиху! Мы все боялись... Версия с обидой на твою измену всех устроила. Даже мать Джерри. В конце концов, Макс – тоже её сын… Миссис Холден меня ненавидела, и это ещё мягко сказано. Похоже, меня ненавидели все… - Значит, это вы настаивали, чтобы не я курировал проекты? Госпожа сенатор смотрела на меня снисходительно, как на ребёнка. - Ну сам подумай, Нэйт. Когда Шон сказал, что ты подобрался к Мэтту, мне захотелось, чтобы ты убрался подальше. Но Оливия… она сказала «нет». Но она пообещала, что как только ты сдашь все проекты, она решит этот маленький вопрос… И, как видишь, она решила… Судя по невесёлой улыбке, слегка не так, как рассчитывала госпожа сенатор. Заручившись поддержкой такого гиганта, как Шреддинг, она наверняка полагала, что всё будет легко. Но с щупальцами гигантского спрута не так легко сражаться, особенно, когда интересы расходятся… Так что можно сказать, нам с Чейном повезло. - Знаете, госпожа сенатор, - сказал я. – Всё, что вы мне сейчас рассказали, очень гладко. Но чего вы от меня хотите? Чтобы я молчал? Мне плевать на деньги, я на них не рассчитывал. Но издевательства над собой я никогда не прощу! И вы забыли про Мэтта! А ведь он – самая пострадавшая сторона. Я даже не представляю, как это – когда тебе навязывают чужую жизнь! Чужое имя! Чужих детей! Жену… Даже ориентацию! Шейла Уилсон на мгновение переменилась в лице. Но лишь на мгновение. - Можешь мне не верить, Нэйт… Но то, что случилось с этим талантливым мастером –сплошная боль… Как ты понимаешь, Максу нужны были его деньги. А вот зачем эта подмена – не знаю. Когда я задавала вопросы, он всегда отмалчивался. - У него вряд ли бы получилось это провернуть без вас, - заметил я. - А что я могла сделать? Раздуть скандал? Выкопать себе могилу? Я и так защитила его от Макса! Кассандра Фарроу присматривала за Чейном, я лично ей платила. Грусть исказила красивое лицо, очень похоже, что искренне. Она – хитрая сука! У неё большой опыт игры перед избирателями. Я бы купился, если б не был настолько зол. - А также за то, чтобы первой узнать, если к нему вернётся память? - Нэйт, - глаза Шейлы сверкнули. – Давай не будем о том, чего не произошло! - Вернее, о том, что его спасло? Одно я не могу понять: зачем? Вам ведь было бы намного проще, если бы Мэтт погиб вместе со всеми! - Ты ошибаешься, Нэйт. Совсем не проще… Ты знаешь, какого это – быть убийцей? Как с этим жить… Как с этим спать… Как чувствовать себя счастливым… Не знаю… и знать не хочу. В любом случае, чтобы скрыть следы, пришлось бы убрать и Кассандру Фарроу… Это порочный круг. И я бесконечно рада, что туда не встряла. Госпожа сенатор глубокомысленно подняла глаза к потолку и замерла – красивая статуя неприкрытой скорби. Как же я её ненавижу! Всех, до одного! Под маской благопристойности наглые и циничные преступники! Шейла, похоже, умела заглядывать прямиком в душу. Отвинтив крышку на бутылке с водой, она сделала большой глоток. Лоб некрасиво бугрился венами. - Думаю, тебе стоит поговорить с Чейном. Он был здесь недавно. И нам удалось прийти к соглашению. - Что??? - Это был нелёгкий разговор, - призналась она. – Но Чейн отлично понимает, как ударит по всем скандал. Его устроило то, что я предложила. - Бред! Вы испоганили ему жизнь! Я в это никогда не поверю. Слава богу, госпожа сенатор не догадывалась, чего мне стоило держать себя в руках. - Вы предлагаете мне сглотнуть и утереться? Ради того, чтобы вы могли спокойно восседать в своём сенаторском кресле? Ну уж нет! - Я предлагаю подумать…и сделать правильный выбор. Ради себя. Ради вас… Она открыла ящик и достала ещё какие-то бумажки. Сверху лежал снимок. На нём мы с Мэттом на крыльце нашего дома. Он сидит на верхней ступеньке, я чуть ниже. Моя голова на его плече. Его рука на моём подбородке… Фотографу удалось уловить момент. Это было красиво и страшно. Насколько близко можно подобраться к чужой жизни, насколько легко разрушить всё одним нажатием кнопки. - Там снизу ещё один документ, - сказала Шейла. - Это дарственная на дом. Тот самый, на снимке. Сумму для уплаты налогов ты получишь на счёт. Мне казалось, я сейчас взорвусь от злости, как паровой котёл. Шейла не понимала главного. Или не хотела. Я совсем не рад подачке и не забуду боль, с которой жил три года. Сердце разбито, как чёртова фарфоровая ваза! И только чудо может собрать его по кусочкам и заделать швы! Чудо… волшебные руки мастера… Его зовут Мэтт… Мэтт Фарроу… Только он. Никто другой. И плевать, что он Чейн. Взлетев высоко в воздух, документ медленно спланировал на пол. Шейла усмехнулась, уверенная в себе! Была б она мужиком – это случилось бы с ней, а не с документом! - Идите вы к чёрту, госпожа сенатор! Я вылетел из кабинета Эрвина, дверь захлопнулась за мной, так что вздрогнули стены. Она сука, настоящая сука! Я не верил ей ни на грош! Эта всё комедия альтруизма. И если бы за нас не вступилась леди-вамп Шреддинг, разговор был бы совсем иной. Я не сомневаюсь, что Эрвин выложил Оливии всё, о чём узнал в Сан-Диего, в тот же самый день. У них было время всё продумать… Составить план… И прижать Уилсон. И тут же, как джинн из бутылки, из соседней двери выскочил Эрвин. В лукавых глазах читалось столько, что я не сомневался: они с Шреддинг прослушивали разговор. Он похлопал меня по плечу и наклонился к холодильнику. - Хочешь холодного чаю? – спросил Эрвин. - Прошу тебя…исчезни! – выдохнул я. Эрвин усмехнулся и громко отхлебнул из глиняной кружки фруктовый чай. - На всякий случай, Нэйт. Ты мне симпатичен, так что можешь не благодарить. - Что ты этим хочешь сказать, Эрви? - Ты и сам знаешь, - он подмигнул и присел на краешек стола. – Недавно я начал писать потрясающую книгу! Я пишу много потрясающих книг. Жалко, что почти всегда – «в стол». Но Оливия хорошо за всё платит. И, кстати, она тоже очень благодарна тебе за столь блестящий компромат на госпожу сенатора!

Глава 39 (Нэйт) Утром я проснулся, обнимая подушку. Она пахла Мэттом. Тело бурно возмущалось, что его рядом нет. В кухне тоже уныло и пусто. Нет, мать твою, даже кофе. Я привык, что завтрак готовит Мэтт, и всегда полный кофейник. Я налил себе молока, заметил, что телефон разрядился и поставил его на зарядку. Едва экран загорелся, всплыло сообщение. «Нэйт, я пойму, если ты больше не захочешь встречаться. Всё это невероятно глупо и грустно. Но я по-прежнему люблю тебя. Мэтт». Мэтт… Мэтт… Мэтт… Он для меня Мэтт, Мэтт Фарроу. Чейна я не знал. И в сердце щёлкнуло. Я больше не хотел думать ни о госпоже сенаторе, ни о Максе, ни о Шреддинг. Не сейчас. Не сегодня… Голова кругом. Мне, чёрт возьми, нужен от всего этого выходной! Я уже писал Мэтту сообщение в ответ, как в дверь постучали. У Мэтта ведь есть ключи, кого ещё принесло? Я бросился к двери и застыл. - О, Господи, - процедил я сквозь зубы. В окошко заглядывал Брен. В руках картонная коробка с кофе и свёрток с логотипом «У Долли». Вот только его сейчас не хватало! Я распахнул дверь и, думаю, мой взгляд был достаточно красноречив. Однако Брен ни капли не смутился. Это ведь Брен, чёрт возьми!!! Сверток перекочевал подмышки, он коснулся моего подбородка. - Обожаю, когда ты слегка небритый? - Что тебе нужно, Бренни? - буркнул я. - Кофе ещё горячий, – он приподнял коробку. Я знал, что Брен не отцепится и пошёл на кухню. Брен развернул на барной стойке свёрток. Маленькие французские булочки, видно только из печи, аромат свежей выпечки наполнил кухню. Ломтики сыра с огромными дырками, куски окорока, нарезанные тонкими пластинами. И зелень. Выглядело невероятно. От голода и стресса урчало в животе. Пожалуй, мне нужна пауза. Просто поговорить с кем-то. Брен отлично сойдёт, раз уж пришёл. Мы всё-таки расстались друзьями. Брен отломил кусок булки, окунул в оливковое масло. - Хочешь? Он протягивал мне булку, и я хорошо знал тот взгляд, которым он окинул меня с головы до ног. Когда он так смотрел, мы раньше быстро отправлялись в постель. - Я сам возьму, - ответил я и подхватил ломоть сыра. Мой вкус он тоже неплохо помнил. Терпкий, обожаю такие. Брен жадно наблюдал, как я облизывал пальцы. Затем вздохнул и пригубил кофе. Он пил со сливками, а мне взял чёрный, как я люблю. Мы завтракали молча, пока, Брен, наконец, не решился. - Мне очень жаль, Нэйт. Я приподнял брови. Что он ещё задумал? - Что всё так вышло с Джерри, - пояснил Брен. – Эрвин кое-что рассказал. И я нашёл заметку в интернете про ту аварию. Тебе сейчас, наверное, нелегко. - И ты пришёл меня утешить, приятель? – усмехнулся я. - Почему бы и нет? Брен откинул чёлку со лба назад и развалился на стуле. У него опять новая туалетная вода. Он подкачался, рукава футболки обтягивали неплохой рельеф, глаза недвусмысленно блестели. Ну прямо «мальчик-трахни-меня»! - Ты уже забыл, что я занят, Бренни? - И тебе всё равно, что Мэтт – виновник той аварии? – Брен посмотрел мне в глаза. Вот так и рождаются слухи! Скоро весь Холли Дэй будет судачить о том, что Мэтт убил моего парня. Большое спасибо, Эрвин! Я бы мог рассказать Брену правду. Но зачем она ему? - Мыс ним всё уже обсудили, - солгал я. - Серьёзно? Брен даже вскочил со стула, задев локтем недопитый стаканчик с кофе. Белая жидкость полилась со стойки на пол. - Знаешь, Нэйти, я тебя совсем не узнаю! У тебя фетиш на шрамы? Или это особый вид садо-мазо? Может, ты планируешь придушить его во сне? Это всё ненормально, слышишь? - Бренни, - я сложил на груди руки, притворяясь спокойным. – Спасибо за визит. Но тебе пора! Брен промолчал, однако лицо выражало бурное негодование. Щёки то и дело меняли цвет с лилового на багрово-красный. Кажется, соглашаться на завтрак было не лучшей идеей. Я соображал, как его выставить, но в дверь опять постучали. Сегодня что, блядь, Хэллоуинн или Рождество? Я решил, что с меня хватит визитёров, но стучали всё громче, кто-то заглядывал в окно с крыльца. Сквозь светлые полоски штор я разглядел шляпу с блестящим значком-звездой. Сердце гулко улетело в пятки. - Доброе утро, Ян, - я распахнул дверь и глубоко вдохнул свежий утренний воздух. - Привет, Нэйт, - поздоровался Ян и на секунду замер, увидел Бренна. - Могу я задать вопрос: где ты провёл сегодняшнюю ночь? - Здесь, - ответил я. - Один? Сердце плавно поднялось от пяток и мучительно стучало в висках. Мне казалось, что всё написано у меня на лбу большими красными буквами. - Что-то случилось, Ян? Вполне невинный вопрос, но я заметил что-то странное в глазах шерифа. Он вдруг изменил позу и демонстративно положил ладонь на кобуру. - Я просто хочу знать, что ты не делал глупостей, Нэйт. - Мы делали это вместе! Рука Брена скользнула на моё плечо, потом спустилась вниз и обвилась вокруг моей талии. Он прижался ко мне весьма недвусмысленно. Глаза шерифа удивлённо вспыхнули, затем он усмехнулся. Да, шериф, мне тоже от этого не по себе. Но лучше мне сейчас заткнуться. - Делали что? – спросил Ян. - Сочиняли сюжеты для порнофильмов, коп, - ответил Брен. - Всю ночь? - А что тебя удивляет? - Чак Рузвельт слышал, как часа в три ночи на трассе гудел байк. - У нас закончилась… кое-что закончилось. И мы приехали сюда. Брен продолжал сочинять, и мне вдруг захотелось ему поаплодировать. Надеюсь, он не изменит свою игру завтра, когда поймёт, во что ввязался. - Вы готовы подписать протокол? Ян смотрел на Брена в упор, затем достал из нагрудного кармана сложенный вчетверо листок, ручку, уселся в кресло у журнального столика и быстро начал писать. Затем пододвинул листок поближе к Брену. Тот молча подписал и вернулся ко мне. Ян снова покосился на наши с Бреном сцепленные руки, затем устало вздохнул и поморщился: - Тело Макса Холдена нашли в мотеле в миле от Мэдисона. По предварительным данным, он скончался от конской дозы героина. Но мы обыскивали машину, пока Макс сидел в камере. У него ничего не было. Администратор сказал, что слышал ночью шум от мотоцикла. Тебе больше нечего добавить, Нэйт? - Я вчера не покидал Холли Дэй, - ответил я. – И я не употребляю героин. Мне негде его достать, если ты об этом. - У Макса разбито лицо. - Ты удивлён? Он был той ещё тварью, Ян! Шериф не спросил про Мэтта. Значит, его алиби он полностью удовлетворён. Слава богу, хоть этой проблемой меньше. Когда Ян ушёл, я рухнул на диван и уставился в потолок. По светлой краске ползала осенняя муха, толстая, ленивая. Секунда, и она запуталась в паутине, и тут же по невидимым нитям к ней подобрался крошечный паучок. Ещё никогда природа не была столь символичной. Телефон пискнул сообщением. Я бегло просмотрел экран. Мне перечислили аванс. От шестизначного числа я даже присвистнул. Я не получаю столько за год. Какой, однако, толстый намёк… Я выругался и запустил диванной подушкой в паучка, но не попал. Тот смылся, перебирая тонкими лапками, за оконную занавеску. Исчез с моих глаз, но никуда не делся. Как и они все – госпожа сенатор, мисс Шреддинг – огромный невидимый спрут. Макс не дурак, чтобы вколоть себе такую дозу, его тихо убрали, чтобы я не задавал вопросов. И если вдруг поднимется шумиха, на мёртвого проще всё свалить. Мэтт будет молчать, ведь он не хочет травмировать детей... И это просто, сука, невыносимо! Чьи-то пальцы зарылись в мои волосы, я почувствовал на шее прохладные губы. - Всё в порядке, Нэйт? – спросил Брен. - Да, - устало вздохнул я. Брен незаметно опустился рядом и сидел так тихо, что я почти забыл, что он здесь. А ведь я обязан ему своим алиби, чёрт возьми! Брен реально избавил меня от кучи неприятностей сегодня! - Зачем тебе это, Бренни? Я взял его пальцами за подбородок и повернул лицом к себе. Я раньше не замечал у него такого выражения глаз. Такого по-детски смущённого. - Потому что люблю! Я вздрогнул. Хоть Брен не раз говорил мне о том, что любит, я никогда не воспринимал его серьёзно. Брен всегда был для меня парнем, который ворвался в мою жизнь, чтобы создать в ней хаос. Но сейчас он сказал это… точно также, как говорил я. «Потому что люблю…» Я это понимал. Мы делаем безумные вещи, потому что любим. Даже если идём против всего остального… Это я понимал, как никто другой. - Мне так жаль, Брен, - прошептал я. Мне было действительно жаль, что я не могу дать больше. Я поцеловал Брена в висок, нашёл его губы и раздвинул своими, ощутил во рту его горячий язык. Этот поцелуй был не похож на все поцелуи прежде. В нём не было ни намёка на секс, я всего лишь отдавал, что мог… Тепло… Искреннее тепло, как к близкому другу. И думаю, Брен понял. Потому что вдруг резко отстранился и вскочил на ноги. - Я всё-таки надеюсь, что ты не будешь делать глупости, ковбой, - грустно улыбнулся Брен. – Я не всегда прихожу вовремя… Да, пожалуй, он прав… У Брена особая фишка: приходить, чтобы перевернуть всё вверх дном. Но сегодня он зашёл удачно. Я бы сказал, как никогда, за исключением того момента, что Ян сейчас отправится к Мэтту, и я совсем не уверен, что шериф удержит язык за зубами. Я уже успел убедиться, что Мэтт ревнив, и не хотелось добавлять ещё мифический секс с Бреном к вороху всего, что нам предстоит разложить по полочкам. Быстро приняв душ, я оделся и набрал Мэтта. Механический голос сообщил, что «абонент не в сети». Чёрт! Что ещё за на хрен. Тогда я набрал Дэвису. Он не сразу ответил, голос хриплый спросонья. - Простите. Недавно тут был шериф, а потом Мэтт уехал с сестрой и детьми. Он высадил сестру возле нового супермаркета. Я подумал, что могу отдохнуть, пока они вернутся. Я не спал почти сутки. - Да, конечно, детектив. Простите. Думаю, вы вполне уже можете ехать домой. Макс мёртв. Раз мне прилетел аванс, вряд ли с нами хотят разбираться, это попросту нелогично. Я могу отпустить детектива и как-то дальше жить. Хороший вопрос как… Телефон Мэтта по-прежнему не в сети. Я не знал, где его искать, и колесил по городу. Проезжая мимо школы, я вдруг увидел на школьном дворе Норму и притормозил. Вышло громко, и детвора уставилась на меня во все глаза. Норма тоже меня заметила и побежала навстречу, расставив руки. Шлёпнулась два раза на траву, и снова бежала, даже не заплакав. Это не девочка, это мелкий андроид с функцией регенерации! Я слез с байка, подхватил её на руки и крепко сжал. Чёрт, я всё-таки боялся, что Ян успел рассказать моём «алиби» Мэтту, и все трое сейчас на пути в аэропорт… - Привет, мартышка! - Пират! Норма поцеловала меня в щёку, измазав зелёными от травы руками лицо. Рядом с ней я всегда грязный, как чёрт, я уже привык. Вдруг вспомнил, как однажды ночью во время грозы она забралась ко мне подмышки и сопела со мной дальше, пока Мэтт возился в мастерской. И понял, что тоже немного, самую малость… её по-своему люблю. Вряд ли эти дети станут для Мэтта чужими, ведь даже для меня они уже не совсем чужие. - Ты знаешь, где отец? Норма скорчила «злую» рожицу. - Он сказал, что у него сегодня много дел! И я подслушала, как они говорили про озеро. Я просилась с ним, но папа сказал «нет». Потому что я буду лезть в воду, а она уже холодная. Озеро… Это что-то привычное, из нашей прошлой жизни, в которую ещё не ворвалась реальность. Я очень хотел обратно… Просто вернуться на пару-тройку дней назад, как будто ничего не произошло. Я встрепал волосы Норме и спустил её на землю. - Беги! Но девчушка повисла на моём бедре, жалобно хлопая ресничками, как мультяшный кот. - Школа – ужасно скучно. Да, малышка? Она закивала головой и полезла выше. Но голубой ткани джинсов уже темнело пятно. - Хочешь покататься на байке? Ещё бы Норма не хотела! Я сказал учителю, что её забираю. В очередной раз удивился, как легко приняли в этом городке факт, что мы с Мэттом – пара, и я могу забрать из школы детей. Видимо, к ним ещё не долетели слухи… Норма летела к байку, сбивая меня с ног, как вдруг резко сменила траекторию и помчалась в кусты. Вернулась с какой-то грязной веткой. - Что это? - Дерево, - ответила она. – Только оно ещё маленькое. В чёрных комках грунта действительно угадывались корни. - Где ты его взяла? - Мисс Флиггинс разрешила выкопать. Там их много. Это орех. У него зелёные шарики! А ещё такие гусеницы, с ножками и противные. Кайл любит ими кидаться. - Слушай, детка, мы не договаривались, что будет ещё один пассажир! Вы испачкаете мне весь байк, ты уже сама, как поросёнок! - Миссис Флиггинс дала мне это, - Норма достала из кармана скомканный бумажный пакет и сунула туда своё «сокровище». - Ладно, - нехотя согласился я. И мы поехали на озеро. В ушах свистел по-осеннему прохладный ветер. Норма визжала от восторга и ёрзала между коленей, и я, хоть ненадолго отвлёкся от тревожных мыслей. Однако на озере было пусто, в воде отражалось увядающее солнце. Трава, ещё местами зелёная, напоминала пожухлый от времени ковёр. Даже маленький навес над лодкой, который мы втроём соорудили пару недель назад, казалось, постарел. Норма с восторгом помчалась к берегу, плюхнулась на колени и стала кидать сухие листья в воду. - Смотри, у меня лодочки! – веселилась девчушка. - Твой отец прав, - я грустно улыбнулся, рассматривая мокрые гольфы. – Нужно было привязать тебя к дереву. - Противный! Что меня по-настоящему забавляло в Норме, она хоть маленькая, но вся такая женщина! Я заранее сочувствовал тому, в кого она влюбится. Вытащив мелкую бестию из воды, я усадил её на байк. - Ну что, теперь придётся домой, амфибия? Мы возвращались в город вдоль озера, и я почти проехал свой собственный дом, как вдруг заметил дым. Он поднимался вверх среди кустов можжевельника, застилая озёрную гладь. Похоже, кто-то разжёг костёр. Я с облегчением увидел возле гаража машину Мэтта. Значит, пока мы его искали, он просто вернулся домой… И не один. За домом стоял походной стол. На нём бутерброды, стаканы и термос, судя по коричневым пятнам на крышке стола, с какао. Рядом лежали заготовленные для барбекю сосиски, красная паприка, Камамбер в фольге и кукуруза. Я ссадил Норму на землю, она бросилась запихивать в рот всё, что смогла достать. При этом не выпуская из рук саженец орехового дерева. К ней тут же подбежал Кайл и начал что-то бубнить, размахивать руками. Поднял над головой поднос с сосисками. Следом появился Мэтт. Беглого взгляда хватило, чтобы понять: я волновался напрасно. Он по-прежнему Мэтт. Мужчина, которого я люблю… Сердце рвалось наружу, мурашки по коже… - Вы не охренели развлекаться без нас? – спросил я.

Глава 38 *12.06.2019* - Это не мой брат, - рявкнул Макс и громко высморкался в платок. Молодой врач поморщился, медсестра ловко подставила корзину под летящую в сторону салфетку. Но Максу было на них плевать. Он уже полторы недели ходил на работу с гриппом, а после работы следил за этой стервой, Шейлой Уилсон, чтоб она провалилась к чертям. Хотя компромат, конечно, знатный, но что ему с того? Крейг бросит ему подачку и всё. Хотя Макс был бы не против посмотреть на её лицо. Как и на лицо Джерри, когда он получил фотографию, на которой его «сокровище» целуется с другим. Макс в очередной раз порадовался, что так удачно зашёл выпить пива, и увидел на балконе Нэйта с его хахалем. Даже жаль, что те не стали прямо там трахаться. Вот был бы славный подарок к свадьбе! Макс даже представил, как вручает стопку снимков прямо у алтаря! Он бы пришёл, хотя его не пригласили. Ткнуть Нэйта мордой в дерьмо – святое. Максу блевать хотелось от одного его вида… Кто бы сомневался, что брат зажал деньги с подачи «женишка». Макс до сих пор не знал, как преподнести это Меган. Она всё ещё в шоке от того, что выкинула его мать. Она и раньше была с причудами, но в последнее время стала совсем невыносима. Эта сбрендившая стерва притащила баптистского священника и призывала Меган покаяться за свои грехи. Мать до хрена жертвовала на эту проклятую церковь, будь она неладна. Теперь ещё брат при смерти. Врачи давали мало шансов. Что если Джерри не выживет? Радовало, что эти членососы не успели оформить брак. Значит, Нэйту ничего не достанется. Зато достанется их матери. И она точно отправит в свою гребаную церковь миллион! Это охренеть, как несправедливо. Каждый раз, когда Макс вспоминал, что дед оставил лавку Джерри, его душила ярость. Целую лавку! Блядь! Один из его людей как-то обмолвился, что всё добро в ней стоит миллионы. Миллионы, Карл! Иногда было так обидно, что без косячка Макс не мог уснуть. Оставить такое богатство этому ублюдку! Любителю копаться в старом дерьме, в то время, как нормальные мужики выбирают тёлок, футбол и пиво! Впрочем, и на это насрать. Дед не должен был завещать всё ему! У Джерри даже детей нет! И не будет. - Вы уверены? – спросил врач. - Вы издеваетесь? – Макс хлопнул себя по бёдрам. – Читайте по губам: это не мой брат! На лице пострадавшего повязки, но прядь волос, торчавшая на затылке, явно не Джерри. У брата короткий прямой волос, а у этого мужика чуть длинноватая волна. Мужик худой, плечистый и длинный, в отличие от Джерри. Плюс руки. Большие, с заметными стрелками вен. У Джерри тонкие пальцы с узкими ногтевыми пластинами. - Значит, произошла путаница, - врач озадаченно смотрел на медсестру. Та выскочила за дверь, спустя минуту вернулась. За спиной маячил полицейский. Полный, по-видимому страдающий одышкой, по лицу струился пот. - Мистер Холден, - он улыбался, Макс бы сказал, чересчур мило. – Какой ужасный случай! Этот дебил – водитель фуры заснул за рулём. Быть в дороге шестнадцать часов – это против правил, но они часто так делают! Плюс перегруз. У фуры лопнуло колесо. Водитель резко затормозил. Груженая фура перевернулась, машина вашего брата врезалась в прицеп. Вот этот человек был за рулём. Его спасла подушка безопасности. А пассажиру не повезло. Он был пьян, лежал скрючившись. При ударе погиб мгновенно. Ну, так сказали спасатели. Хотя, конечно, там тот ещё треш. Куртки пассажира и водителя легковушки лежали на заднем сиденье, в них мы нашли права и удостоверения. На фотографиях они оба с бородой, так что мы подумали, раз владелец машины – Холден… - Где удостоверения? – перебил его Макс. - В участке, - ответил полицейский, но тут же сник. Видимо, ему ранее доложили, что Макс – не последний человек в Ирвайне. - Вернее, они всё ещё у меня. Я просто не успел доехать до участка. Шеф велел ждать вас, чтобы оказать помощь. - А шеф кто? - Сид Кормак. Они с Сидом вместе учились в академии, довольно тесно общались после, и вообще, нередко вели, так сказать, совместные делишки. Макс усмехнулся про себя. Как много решают нужные связи. Хотя сейчас это всё ни к чему. - Хотите взглянуть? – спросил полицейский. – Там были ещё документы. Макс раздражённо взял протянутую папку. Бегло посмотрел права. Чейн Уиззли, ну конечно же! Кто бы сомневался, что этот придурок оставит Джерри в покое. Такой же любитель задниц и старинного дерьма. В папке ещё были бумаги. Края надорваны, посреди дыра. Однако сохранившегося текста было достаточно, чтобы понять, что это расписки. Макс посчитал сумму. Почти два миллиона! Джерри должен почти два миллиона, блядь! Он представил себе разъярённое лицо матери и мрачно улыбнулся. Если бы Чейн погиб, а документы исчезли, было бы неплохо… - Этот человек выживет? – спросил он притихшего врача. - У него серьёзные травмы, - неуверенно ответил врач. – Я бы не давал много шансов. «Ну вот и отлично» - подумал Макс. - Вы знаете этого человека? – спросил его полицейский. - Впервые вижу! По идее, это должен быть Чейн Уиззли, раз уж его документы нашли в машине, но с бинтами на лице его не узнать. А вообще, по хрен. Он не собирался смотреть на этого придурка ещё раз. Нос опять заложило, горло невыносимо пекло, пора заканчивать с этим. - Так где тогда мой брат? – спросил Макс. - В реанимации! – врач побледнел, затем щёки покрылись пятнами. – Стало быть, если это не Джерри Холден, тогда Мэтт Фарроу. Потому что третий пострадавший в аварии умер. - Да, Чейн Уиззли, - вклинился полицейский. – Его опознала сестра. То ещё было зрелище. Миссис Андервуд, явно не в себе. Она три раза хлопнулась в обморок! Три, мать его раза! Она выглядит хрупкой, но чуть было меня не пришибла. Значит, Чейн Уиззли мёртв, слава богу! А они перепутали водителя фуры с его братом. - Ну у вас и бардак, - процедил Макс сквозь зубы. - Это вообще не к нам претензии, а к спасателям! – возразил врач. Да, Максу плевать. - А у Джерри какие шансы? – спросил он. - Я не хочу обнадёживать, - врач участливо тронул его за локоть. – Если у него есть ещё родные, им стоит поспешить, чтобы проститься. Макс уже представлял себе шоу, которое устроит Нэйт. И мать. Эти двое, скорее, убьют друг друга. Впрочем, он ведь ничего не обязан говорить тому ублюдку. Он ведь по сути Джерри никто. Телефон трещал сообщениями. «Ну что, нарыл что-нибудь интересное?» - писал Крейг. Макс много чего нарыл, в том числе головную боль. Он представил себе, как босс пляшет от восторга, и его придушила жаба. Что он получит? Жалких тысяч пять. А ведь информация стоит в разы больше. У Шона, к примеру, пятизначные гонорары… Что если Шон?.. В голове промелькнула идея на грани безумия. Макс нашёл отделение реанимации и потребовал дежурного врача. - Скажите, я смогу поговорить с братом? Джерри Холденом. - Это тот, кого перепутали с Фарроу? Ну, сомневаюсь, что он придёт в себя, - доктор развёл руками. – Но вы можете посидеть с ним, если вам необходимо. - Очень необходимо, док… Скажите, где у вас часовня? Мне нужно помолиться… На лице доктора смущение и грусть. - Вам придётся спуститься на первый этаж. Часовня сразу за моргом. Вот и отлично. Чем меньше «ушей» - тем лучше. Макс сбежал по лестнице, перепрыгивая через ступеньки. В часовне не было ни души. Он открыл телефон, нашёл запись. Шону наверняка понравится. Они с Шейлой вдвоём на кровати, полуголые. Между ними спал годовалый малыш. И угораздило же её тащить ребёнка за тысячи миль! «Он – вылитый ты, любимый» - голос судьи Уилсон звучал игриво. Вот вам и строгая леди, кандидат в сенаторы. Обычная шлюха, как все. Шон отреагировал мгновенно. - Чего ты хочешь, Макс? – прямо спросил он. – Ты ведь понимаешь… - Да насрать, дружок, - оборвал его Макс. – Если ты не хочешь, чтобы эта запись облетела все масс-медиа в округе, ты должен соображать очень быстро, сечёшь? - Секу, Макс, - сдавленно прошептал Шон. - Джерри при смерти. Не знаю, сколько ему осталось. Может, сутки, а может, несколько часов. - Ты… ты серьёзно? – Шон на мгновение потерял дар речи. - Нет, я прикалываюсь, придурок, - съязвил Макс. – Он несколько часов назад попал в аварию. И шансов нет. И я хочу… блядь… я хочу того, что принадлежит мне по праву! - Джерри оставил завещание. Дом унаследует Нэйт, - ответил Шон. – Остальное перейдёт твоей семье по закону. - Я не хочу, чтобы этот чёрт унаследовал хоть цент! И ты прекрасно знаешь, что лавку с бабками унаследует мамочка. Меня это вообще не устраивает, Шон! - Что ты предлагаешь? - Я не предлагаю, «любимый», - тонким голосом кривлялся Макс. – Я слушаю твои предложения. Шон долго думал. Максу уже начало казаться, что чёртов адвокат уснул. - Я мог бы подготовить новое завещание. Где ты – единственный наследник. - Звучит сексуально, Шон, - хохотнул Макс. - Но Джерри… Он сможет его подписать? - Ну, это уже твои проблемы. У тебя десятки его документов. Думаю, ты что-нибудь придумаешь, дружок. - Я могу подделать подпись, - ответил Шон. – Но я не думаю, что это прокатит. Если Нэйт в курсе завещания, он ни разу не поверит, что Джерри оставил всё тебе. - Этот мудак изменил Джерри! - Да брось! Насколько я знаю, он активно готовится к свадьбе, эта фотография его чуть разозлила, не больше. И, поверь, Нэйт раскопает подробности аварии. И тот факт, что Джерри не смог бы ничего подписать. Одной экспертизы достаточно, чтобы меня навсегда лишили адвокатской практики! А тебя – бабла! Макс задумался. А ведь мистер «чистый воротничок» прав. Нэйт не должен ничего узнать. Он не близкий родственник. Он по сути – пыль на ботинках Джерри. Но если Нэйт поднимает шумиху, Макс лишится не только бабла. Крейгу вряд ли понравится, что из-под носа уплыл такой компромат на миссис Уилсон. А это в разы серьёзнее. - Нэйт ничего не узнает! А ты… ты подготовишь, как это называется, когда имущество дарят без завещания? - Дарственную? - Именно. Дарственную… Я продам всё. И скажу Нэйту, что Джерри уехал… - Но… - А ты мне поможешь, «любимый», - ухмыльнулся Макс. И нажал на сброс. Он не сомневался, что Шон разобьётся в лепёшку. Ведь это ещё не всё. Для надёжности Макс отправил ещё фотографии. У него их штук сто. Ни Шону, ни его сучке не нужен скандал. Он не требует от них денег. Всего лишь справедливости, которой лишил его дед. Макс вышел из часовни, присвистывая на ходу. Как вдруг внимание привлекла женщина. Старше его, красивая. Но дело не только в красоте. Макс её откуда-то знал. Женщина сидела на лавке, расставив ноги, как сломанная кукла. Помада размазана по подбородку. В правой руке бумажный стакан, из которого на пол капала вода. К ней со всех ног спешил знакомый полицейский. - Вы пришли в себя, миссис Андервуд? – спросил он. И, посмотрев на её безучастное лицо, тяжело вздохнул. - Мне нужно, чтобы вы подписали это опознание, слышите? Мэм! - Я не могу, - едва слышно шептала она. – Понимаете? Я не могу! Смотреть на мёртвых! Я не могу смотреть на Чейна! Он такой же холодный и бледный, как Джек! - Кто такой Джек? - спросил Макс. - Понятия не имею! – полицейский вытер салфеткой потеющий лоб. – Я с ней сойду с ума, мистер Холден. - Вы ведь брат Джерри? – женщина подняла взгляд на Макса. – Я вас помню. Чейн пригласил вас с женой на день рождения. У вас такая милая жена… Теперь и Макс её вспомнил. Кажется, её звали Памела. Внутри что-то шевельнулось. Мерзкое такое чувство. Сейчас эта сучка скорбит, но потом получит немалые бабки братца. Интересно, знает ли она о расписках? Макс зыркнул на полицейского, забрал у него из рук папку и жестом велел отойти. - Я очень сожалею о том, что случилось, Памела. Макс опустился на лавку рядом, приобнял её за плечи. Памела затряслась в рыданиях и опустила голову ему на грудь. - Ну, милая, всё будет хорошо. Он гладил её волосы, наслаждаясь тем, что он – сама любезность. Ещё немного, и эта истеричка выложит ему всё. Полицейский, затихший в углу возле часовни, показал ему шариковую ручку и постучал пальцем по наручным часам. Пускай валит к чёрту, идиот! - Вам нужно подписать эту бумажку, Памела. Макс протянул ей документ опознания. Памела взяла ручку, она замерла в воздухе. - Чейн так покалечен… Вы видели его? - Нет, - поморщился Макс. Только этого ему не хватало. Он тоже покалечен. Не спал всю ночь от кашля. - Я хочу, чтобы вы пошли со мной. Мне очень страшно… - Зачем, Памела? Вы ведь его опознали! - Я плохо помню, как это было… Врач сказал, что таких хоронят в закрытом гробу, и я упала в обморок. Макс смотрел на неё, как на умалишённую. Сучка и впрямь слетела с катушек. Но нужно поскорей отправить толстяка в участок, чтоб не путался под ногами. Макс отодвинул в сторону Памелу, встал и пошёл в морг. Там сидел человек в голубой медицинской форме. - Шеф полиции Холден, - представился Макс. – Я пришёл опознать Уиззли. - О, слава богу! – обрадовался патологоанатом. – Его сестра уж больно чувствительна. Ей пришлось делать укол. - Бывает, - хмыкнул Макс. Ему хотелось свалить отсюда быстрее. Он равнодушно смотрел, как из холодильника выкатили стол. На нём тело, прикрытое простыней. Патологоанатом приподнял ткань с головы, и Макс почувствовал звон в ушах. Нет, даже не звон. Чёртов адский колокол! Лицо мертвеца довольно изуродовано, левая сторона счёсана до костей, и Максу стало дурно. Но вон та выстриженная полоска над ухом, сука… Макс обошёл справа, внимательно рассмотрел чуть меньше пострадавшую часть лица. - Ублюдки, - прошептал Макс. Все просто гребаные ублюдки! Он сорвал простыню с тела, приподнял пухлую ладонь мертвеца. Да, это Джерри! Твою мать!!! - Во сколько вы зафиксировали смерть? – спросил Макс. - Вечером, в двадцать два сорок пять, - патологоанатом изучал свои бумажки. – Четырнадцать часов назад. Он погиб мгновенно. Мгновенно… Слово металось в мозгах дотошным эхо. Налоговая мигом просечёт, что дата смерти раньше, чем зарегистрирована дарственная. Если Шон об этом узнает, он в жизни не пойдёт на риск. И вся его затея вылетит в трубу. Шейле Уилсон станет известно, кто под неё копает. Макс станет бесполезен для Крейга. Мать получит всё. А Нэйт – шикарный дом, который стоит не меньше миллиона… Ну уж НЕТ!!! Братец должен ещё немного «пожить». Те двое все равно подохнут… Им безразлично, что напишут на чужом надгробии. - Да, это Чейн Уиззли, - кивнул Макс. – Где ваши чёртовы документы? Я подпишу… *20.06.2019* Шейла не часто приходила в офис к Шону. Но чётко помнила аромат свежемолотого кофе, он стоял уже в коридоре, а до двери ещё целых двадцать шагов. Раз…два…три… - Добрый день, мэм, - улыбнулась секретарша. – Мистер Шеппард сегодня занят… - Мне назначено, - ответила Шейла. - Но у мистера Шеппарда нет сегодня встреч. - Мне назначено, мисс. Милое лицо секретарши дёрнулось, улыбка расплылась шире. Она была симпатичной, маленькой и незаметной. И довольно сообразительной. Взяв трубку стационарного телефона, секретарша тихо сказала: - Мистер Шеппард, к вам леди… - Дальше я сама, - перебила её Шейла. Нажав дверную ручку, вошла в кабинет Шона, закрыла за собой дверь. Щёки окатило жаром. Да, она леди. Всегда была. И это хорошо понятно даже вот такой серой мышке. - Привет… Шон как будто застыл с трубкой в руке, улетев мыслями в далёкие дали. Он смотрел прямо на неё, но словно не видел. В распахнутое настежь окно врывались городские звуки. Ветер шевелил светлые волосы Шона, подбрасывал цветные листки на столе и уносил запах виски. На полу стояла пустая бутылка, на подоконнике – почти пустой бокал. - Сейчас два часа, милый, - заметила Шейла. Шон редко пил, особенно посреди рабочего дня. Шейла подошла ближе, взяла его за подбородок. Он упрямо отводил взгляд. - Что опять случилось? - Ничего… Несмотря на покладистый характер, Шон умен быть упрямым, иногда чересчур. То, что в нём безумно нравилось, и в то же время бесило. - Давай сэкономим наше время, Шон Шеппард! Шейла расстегнула две верхних пуговицы на блузке и уселась на стол. Бедро коснулось чего-то холодного. Опустив взгляд, Шейла замерла: на столе лежал пистолет. - Ты…ты что? - Ничего. Шон убрал пистолет в ящик стола. - Я не доверяю Максу… Я не доверяю никому… И если Нэйт вдруг догадается… - Он не догадается, милый! - Ты его не знаешь, Шейла! Ты никого не знаешь, чёрт! Шон схватился руками за голову, подошёл к окну, уставился на улицу. На секунду Шейле показалось, что он сейчас взберётся на подоконник с ногами и выпрыгнет. Шейла подбежала и закрыла створки. - Сядь и успокойся, я тебя прошу! Никто не узнает, никто не придёт! Джерри умер, а деньги всё равно принадлежат семье. Ты только помог всё ускорить! А дом? К чёрту дом! Нэйт красивый парень, он через полгода вообще забудет, что Джерри существовал! - Я ведь не забыл… Голос Шона звучал по-детски трогательно, тихо. И сердце громко застучало. Та его крошечная часть, которая за долгие годы в политике так и не превратилась в кусочек льда. Их было две таких части: одна для Шона, вторая для Роберта, их малыша. Они с Шоном познакомились в университете. Бурный секс на пьяной вечеринке вдруг перерос в чуть менее страстный, но очень чувственный и нежный роман. Шейла просила его скрывать, и Шон скрывал. Оба понимали, что у романа нет будущего. Отец Шейлы – видный политик, родители Шона – скромные преподаватели колледжа, она для него – неподъёмная партия, он для неё – никто. Спустя много лет они опять встретились. У обоих за плечами блестящая карьера. А ещё – несчастливый брак, тоска и одиночество. - Ты – самое дорогое, что есть у меня, - прошептала Шейла. Она не кривила душой. Кто бы мог подумать, что железная леди-политик будет так остро цепляться за единственного человека, который по-настоящему её любит. Единственного, кому доверяла… - Я всю ночь о нём думал, - признался Шон. - О Нэйте? - Нет, - горько улыбнулся Шон. – О Чейне… Это же… Это же просто жесть, Шейла! Ты когда-нибудь видела его работы? Я не могу поверить… - Врачи не дают ему шансов, Шон! - Уже дают. Вчера вечером я был в больнице. Значит, он был в Сан-Диего и даже не позвонил… Синие круги под глазами, бледная кожа, складки в уголках губ Шона – видно, он вообще не спал. Руки его дрожали. - Нужно отдохнуть, милый! - К чёрту! Шон отодвинулся и залпом допил бокал. - Если он не умрёт, Макс его прикончит! И тогда, милая, мы с тобой оба – соучастники убийства. - Это совершенно не так, - улыбнулась Шейла. – Мы ничего с тобой не знали. Запомни: не знали! - Брось свои судейские штучки, Шейла! – закричал Шон. – Ты же понимаешь! Никто не знает, кроме нас с тобой. Что мы – убийцы! Это не какой-то левый чувак, которому не повезло! Это, мать твою, Чейн! Это Чейн, слышишь?! Я не могу… я не могу, Шейла! Пусть я не сделаю это своими руками… но я убийца, слышишь! Убийца! И ты убийца! Мы все – убийцы на хрен! Впервые в жизни Шон поднял на неё голос. Шейла совершенно его не узнавала, куда девался её рассудительный хладнокровный адвокат? Метнувшись к двери, она с облегчением увидела, что секретарши нет. Эту истерику никто не должен слышать. Вернувшись, она застала Шона у ящика стола – туда, куда он спрятал пистолет, и на минуту горло словно сжала крепкая рука. Больно, как будто плеснули кипяток. - Нет, Шон… Ты… Не смей, слышишь? - Я для этого слишком труслив, Шейла, - буркнул Шон. А потом заплакал. Почти навзрыд, как ребёнок. Отвернулся, прижавшись лбом к стене, плечи его тряслись. Шейла обняла его сзади. Ей самой было нелегко от этой ситуации. Но что она могла поделать? Чейн – не обычный маленький человек с улицы. Если кто-то узнает о подмене, начнётся шум. Мало ли что выплывет? Это никому не нужно… Ни Максу, ни ей. Чейну просто не повезло… Она тоже об этом думала. Не ночь, и не две, Шейла думала об этом так долго, что уже смирилась. Но сейчас, глядя на пистолет в ящике, поблёскивающий в послеобеденных лучах, она впервые почувствовала, что Шон прав. Они убийцы… И пусть она готова с этим жить, а он? Некоторые вещи могут разрушить всё, даже не коснувшись, и совершенно очевидно, что чувство вины – одна из них. За годы судейства Шейла встречала много подобных случаев, видела, как ломались ещё вчера довольно крепкие люди. И вот сейчас она ясно слышала этот характерный треск под белой выглаженной рубашкой своего мужчины. - Я этого не допущу, мой дорогой! – прошептала Шейла, прижимаясь к плечу Шона. – Мы…мы что-нибудь придумаем…

Глава 35 (Чейн) Я не знал, что на хрен происходит… Я - как лягушка, которая попала в сливки и пыталась барахтаться из всех сил, хотя прекрасно знала, что утонет. Мне хотелось верить, что я вот-вот проснусь, Нэйт скажет, что это сон. Кошмар, бред. Но в то же время я понимал, что это реальность. Она уже наступила и нет дороги обратно… Я не хотел вспоминать. Я уже привык, что я – человек без прошлого. У меня есть настоящее и будущее, которое хочу построить сам. Сложно представить, что я был кем-то другим. Жил другой жизнью, другими мечтами, любил кого-то другого. Мне кажется, я никогда не испытывал того, что чувствую к Нэйту, так больно и горько смотреть, как он сел в машину и умчался прочь. Я хотел догнать его, но не смог даже шевельнуться. После того, что я услышал, ступни будто приросли к полу. А дети? Не мои дети? Мне навязали чужих детей! Я верил, что они МОИ! Каким же это надо быть ублюдком, чтобы заставить человека в такое верить?! На плечо легла крепкая рука Яна. В его взгляде столько всего и дикое желание выпить. Я бы тоже не отказался. Выпить, найти волшебный пульт времени и перескочить туда, где всё опять хорошо. - Та женщина, Памела, хочет с тобой поговорить. Лицо Памелы мокрое от слёз, я мучительно пытался её вспомнить. Возможно, если бы она улыбнулась, но вместо этого она уткнулась в мою грудь и зарыдала навзрыд. Её волосы такие же, как мои – густые, чёрные, слегка тронутые сединой. - Гоподи, Чейн… я… я… я… я так виновата… Ян протянул ей стакан воды. У неё дрожали руки, я беспокоился, что придётся вызвать «скорую». Но Памела быстро пришла в себя. Она погладила меня по здоровой щеке, стараясь не смотреть на ту, что со шрамами. - Я всегда была такой трусихой. Боюсь всего – темноты, грозы, у меня голова кружится, если я вижу кровь. Ты всегда брал всё на себя, все эти страшные моменты. Когда умерла мама, потом Джек, мой муж, у него был рак. Ты обо всём заботился, я только ревела в сторонке… Потом, когда это случилось… я увидела на столе тело, эти ступни, они были почти синие… Я не смогла, Чейн! Не смогла… Этот Макс казался таким милым. Уговаривал не идти в суд, ведь я на антидепрессантах. Я и подумать не могла, что на самом деле… Он тебя ограбил, Чейн! Я знала, что эти чёртовы расписки где-то есть. Но после аварии всё исчезло. Памела сейчас такая бледная, что впору сниматься в фильмах ужасов. Трусишка. Мне захотелось её обнять. Нет, я её не вспомнил, просто она казалась беспомощным ребёнком. А я всё еще отец... Пока ещё отец… Эти дети мне чужие. Дети женщины, которая испоганила мне жизнь. Я не знал всех этих людей, о которых говорила Памела. И ничего внутри меня не откликалось. - Ты уверена, что я - Чейн? Имя совсем чужое. Оно мне не нравилось, быть может, потому что я боялся себя какого-то другого, пусть настоящего. Памела взяла меня за правую руку, погладила мизинец. - Вот это у тебя давно. Тебе было семнадцать, ты носил на мизинце кольцо, зацепился им за решётку на дне бассейна. Тебе пришлось вывернуть мизинец, иначе бы утонул. Врачи так и не смогли ничего сделать. Он так и торчит, как неживой. Да, в больнице мне говорили, что это старая травма. - Ещё у меня есть альбом. Я его никому не показывала, - она улыбнулась, и у меня засосало под ложечкой. Похожая улыбка встречала меня в зеркале: чуть длинноватые передние зубы, заострённые клыки. И даже глаза – тёмно-карие с крапинками. Я открыл альбом. Тонкий, в нём немного фотографий. Какие-то люди, подростки. И я вдруг выловил среди лиц детворы кого-то очень похожего на себя. Вот он, кусочек настоящей прежней жизни. Паззлик в картине, которого не хватало. Нет, я не вспомнил. Но кое-что встало на место. Я был очень даже ничего подростком. Везде смеялся. Эта привычка осталась до сих пор. На одном снимке я совсем недвусмысленно держу за руку парня. - Значит, я и вправду открытый гей? - Да, Чейн. Но в семье никогда не делали из этого трагедии. Ты рано увлекся искусством, и мама призналась, что они с отцом всегда подозревали, что ты гей. - Разве это не стереотипы? – усмехнулся я. - Не знаю. Но своего любимого ты тоже нашёл в искусстве. Памела взяла со стола фотографию. Тот самый парень, который погиб в аварии. У меня перехватило дыхание. Сердце кольнуло, но отпустило быстро. Красивое лицо, мне даже показалось, что мы похожи. Но я его не помнил, вернее, что-то мелькало смутно в сознании, какие-то обрывки: ночь, застывшие глаза, кровь на лице. Я зажмурился, прогоняя видение. Я не хотел ничего вспоминать… Нет… - Ты был его учителем и любовником. Вы когда-то хотели создать семью… Но он ушёл. - К Нэйту? – догадался я. Не знаю откуда, но я почему-то это знал. Даже без намёков того ублюдка. Памела молчала, рассматривая ручку на своей крошечной дамской сумочке. - Знаешь, ты очень злился. Нэйт увёл твоего парня и всё такое. Я тоже его ненавидела. Из солидарности, ведь ты страдал. Но когда он появился недавно… Всё стало совсем по-другому. И я не знаю, как бы справилась без него. Нэйт сказал, что я в опасности, как свидетель. И я слепо доверилась ему, не знаю почему. И я не знаю, зачем ему это надо. Вы ведь даже не были знакомы. Зато сейчас мы знакомы… и даже больше. Я его люблю! - Но ты называл его дьяволом и хранил вот это. Памела шмыгнула носом, открыла сумочку и достала фотографию в рамке. Я смотрел на неё, не веря своим глазам. Нэйт... Совсем юный, сколько же ему тут лет? Тот, кто запечатлел его лицо в тот момент, похоже был влюблён. Эти глаза… глаза ангела… это его глаза я видел в больнице, и тогда, когда свалился с байка. Я думал, это моё воображение, но нет… Как же это странно – единственное, что я помню из прошлой жизни – его взгляд именно на этой фотографии. Почему он мне казался дьяволом? Господи, я не хочу вспоминать всё это! Просто не хочу! Этот отрезок прошлого мне совершенно не нужен! - Послушай, Памела… Я ничего не понимаю. Была авария. Ты не смогла опознать тело в морге… Но зачем это всё? У меня реально было два миллиона? - И даже больше, - она смущенно опустила глаза. – Хотя ты не особо над ними трясся, скупал всякие вещи, доводил до ума, продавал. После твоей… После того, как я получила наследство и заплатила налоги, всё внезапно куда-то ушло. Я даже не знаю как. Я не особо хорошо веду дела. Открыла отель – весьма неудачно. Зато я сохранила твою мастерскую. Там всё, что ты собирал. Буквально всё! Я собиралась продать, но не рискнула! И судя по тому, что мастерскую не раз пытались ограбить, там много всего ценного! Памела сейчас напоминала Норму, когда они с Кайлом играли в пиратов. Глаза сверкали, нос морщился от важности. И я невольно улыбнулся. А затем меня захлестнула ярость. Медленно, накатывая волнами. У меня собственная мастерская, деньги, образование, репутация. А я, как нищий, собирал всё по кусочкам, по мелочи. Каждую краску, каждый инструмент, каждый ключик, чтобы воссоздать то немногое из всего, что было! Полностью. С нуля. В тридцать пять лет! Не имея за душой ничего, лишь собственные руки и чутьё. И поддержку любимого человека. И я ведь смог! К чёрту всё, я смог! Это нелепо, но я почувствовал мрачное удовлетворение. - Я хочу попасть в эту мастерскую, Пам. Я хочу всё увидеть! И поехать туда на Харлее, держась за любимого, через всю страну! Нэйт рассказывал о своей поездке в Холли Дэй, я частенько представлял, как мы это делаем. Но что теперь будет, когда всё закончится? Если ещё не закончилось, как с этими проектами. Я ведь так и не узнал, каким образом Нэйт раскопал обо мне правду. Почему он держал всё в тайне? Почему так внезапно уехал, а вернувшись, перевернул мою жизнь вверх дном… - Есть ещё кое-что, - Памела взяла мои ладони в свои и улыбнулись. – Я знаю, что это сюр. Но ты в курсе, когда твой день рождения? - Сегодня? - Через два дня! - Скажи, что мне тридцать два, порадуй старика, - я не смог сдержать улыбку. - Тебе сорок один. - Это нечестно! Мэтту Фарроу всего лишь тридцать шесть! - А мне сорок шесть, - вздохнула Памела. - Так сразу и не скажешь. Ты выглядишь, как… - я долго соображал, у меня всегда было туго с комплиментами. – Детка - конфетка. - Ты меня всегда так называл! – обрадовалась Памела. – Вспомил?! Нет, просто пришло в голову. Все эти мелочи всплывали рывками, они будто сами собой просто существуют где-то во мне. Но я ничего толком не помню… И по-прежнему не хочу. А потом Ян повёз нас в участок. Мы с Памелой вдвоём дали показания. Ян настоял на анализе ДНК, снял у меня отпечатки пальцев, исписал чёртову кучу бумаг. Он сильно потел, так что воротник был мокрым. Я не представлял, что дальше будет. Хлынет поток журналистов, все эти вопросы, шумиха, жизнь под микроскопом. А Кайл с Нормой? Их же затравят в школе? Даже я не знал, как им объяснить… В коридоре я увидел Кэсси, она сидела на лавке рядом с полицейским. Волосы спутаны, тушь некрасиво размазана под глазами. Она выглядела примерно так, как я себя чувствовал. Как я был бы счастлив больше её не видеть! - Мэтт, - Кэсси вскочила с лавки, - прошу тебя… давай поговорим! У меня к ней миллион вопросов и дикое желание размазать по стенке. Была б она мужчиной… Я чувствовал, что не смогу сейчас говорить. - Уйди, - только и смог из себя выдавать. – Уйди по-хорошему… Но Кэсси уцепилась за край рубашки и не собиралась уходить. Она умела быть упрямой. - Ты думаешь, я совсем дрянь? Возможно, - Кэсси нервно облизала губы. – Но ведь теперь ты понимаешь, почему мы с тобой никогда не спали вместе? - Ты знала, что я гей? - Я не знала о тебе ничего! Вообще! Моя жизнь тоже полетела к чёрту! Тем утром мне позвонили копы и сказали, что Мэтт при смерти. У Кайла был грипп, мне не с кем было его оставить. Пока я нашла подружку, пока я добралась до той больницы в Сан-Диего, я уже падала от нервов и усталости. Ты… ты лежал весь в бинтах. Мне было страшно. Я ничего не понимала. Один врач говорил, что ты умрёшь. Другой – что будешь жить. Третий – что ты никогда не встанешь. И я не знала, что делать. Я волновалась, что тебе понадобятся деньги, а их нет! Я была как во сне почти неделю. А потом появился тот мужик, Холден. Все перед ним плясали, я сразу поняла, что он очень непростой. Он предложил мне денег, чтобы я убиралась. Вообще убиралась из города с детьми. Угрожал, что найдёт у нас в доме травку. А она действительно там была. Мэтт курил. И вот тогда я начала подозревать, что что-то не так. И я внимательно тебя рассмотрела, те части, что не под бинтами, и поняла, что ты – не Мэтт. И тогда я решила, что лучше нам с детьми убраться. Те, другие, кто пострадал в аварии, умерли. И если Мэтт до сих пор со мной не связался, значит, его просто больше нет! Мне стало страшно! У меня дети!!! - Но ты не уехала! – сказал я. - Нет. Мне позвонила одна женщина и сказала, чтобы я осталась. - Вот так просто: позвонила, и ты осталась? - Это было не то предложение, от которого отказываются, Мэтт! – воскликнула Кэсси. – У меня совсем не было денег. Макс дал мне денег, всего пятьсот долларов! А тот чувак принёс пять тысяч наличными. - Какой чувак? - Он охранял тебя в больнице. Я поняла, что эта женщина с Максом не заодно. Потом она передала мне ещё несколько тысяч. Сняла нам дом в Холли Дэй на год и оплатила переезд. Она оплачивала всё – твоих врачей и коляски. Я столько не зарабатывала, пока ты не встал на ноги! Она не требовала, чтобы я тебя ублажала. Мне нужно было просто следить, если ты вдруг что-то вспомнишь. И это было несложно… Дети тебя любят, и всё вроде было неплохо, верно? Лучше, чем если бы ты был в могиле! Кэсси нервно хихикнула, меня аж передёрнуло от этого смеха. Несмотря на прохладу, мне захотелось вымыться под холодным душем. - Что за женщина? – спросил я. – Памела? У меня вдруг промелькнуло подозрение. Что если это всё затеяла сестра? А сейчас, когда Нэйт всё раскопал, решила сыграть дурочку? Но Кэсси помотала головой. - Нет… Я не знаю, кто она, Мэтт. Но выглядела она так, словно росла в лучших домах Парижа. Или в Букингемском дворце. Таким опасно переходить дорогу. Я ей позвонила, Ян разрешил мне один звонок. Она сказала, чтобы я договаривалась. У меня закончились слова от такой наглости! - О чём? – удивился я. – Ты думаешь… ты хочешь, чтобы тебе это всё сошло с рук? Ты не права, Кэс! Ты… ты даже не представляешь себе, что я сейчас чувствую! - А дети?! - Это твои дети! Не мои! Ты навязала мне абсолютно чужих детей! Ты хоть понимала, что делала? Кэсси смотрела на меня в упор, не мигая. Маленькая и хрупкая, но абсолютно уверенная. Она отлично узнала меня за эти годы! - Чтобы ты сейчас себе ни воображал, Мэтт, я люблю своих детей! Я это делала ради них. Проще всего было сбежать и всё бросить. Та женщина никуда бы не делась, пристроила тебя в пансион. Но дети тебя полюбили… Ты представляешь, что с ними будет, если меня посадят в тюрьму? Их отправят в приемные семьи. К чужим людям. Они привыкли, что их любят. Ты их любишь! Их настоящий отец всё время колесил по стране, считая, что главное – заработать денег. Его почти не бывало дома. Они с Кайлом никогда не ладили. Как я скажу сыну, что ты… что ты для него никто? Если бы и хотела, она бы не смогла найти точку больнее. Кайл действительно был мне чуточку ближе. Мне было нелегко к нему пробиться. Но потом он стал моим ребенком. Моим! Смотрел на всё моими глазами! Я бы не хотел другого сына… Я не хотел других детей вообще. - Ты просто стерва, Кэс, - прошептал я. - Мэтт! Мэтт! Неужели тебе их не жалко? Не жалко? Да у меня сердце разрывалось на части. Я жалел детей. Я жалел себя. Мозги плавились от всего, что творилось! Мне стало жарко в собственной коже, когда я, наконец, осознал весь ужас того, что произошло. Ещё вчера я был счастливым любовником, открывающим себя мастером, отцом двоих детей, а сейчас? Эта стерва права. Невозможно начать жить по-новому, не срубив на корню старое, со всем, что в нём есть… Невыносимо хотелось увидеть Нэйта, почувствовать его плечо рядом, наши сплетённые пальцы рук. Я похлопал по карманам, выискивая телефон. Чёрт, я где-то его забыл! Как же так? Как скоро я его найду? Найду ли его вообще? - Мэтт! – всхлипнула Кэсс. Господи! Как же она меня достала! Я не видел в ней ни капли вины за то, что натворила. Только жгучее желание не сесть в тюрьму! - Мне плевать, что с тобой будет! Я больше не хочу тебя видеть, Кэс! Я вылетел из полицейского участка вихрем. И присел на ближайшую лавку. Мне было так гадко, что хотелось умереть. Слева от меня мелькнула чья-то тень, деревянное сиденье скрипнуло. Рядом опустилась Молли. - Ты опять забыл телефон, Мэтт, в кабинете Яна, - она улыбнулась, но глаза остались серьёзными. Веки чуть припухшие, я впервые видел Молли без накрашенных ресниц, она выглядела бледной. - Спасибо. Я взял телефон, провёл пальцем по экрану. От Нэйта ничего нет. Зато пару сообщений от Митчелла и того старичка-эксперта Грина. «Вы что-то решили, Фарроу? Мне хотелось бы вернуть свои деньги» - писал Митчелл. «Я нашёл идентичную подпись. Леонард Чейн Уиззли. Леонард Кэпвелл – редчайший специалист по фарфору. Чейн Уиззли – его ученик. Обоих уже нет в живых. Но для верности нужна экспертиза» - писал Грин. Плечи затряслись от смеха. На самом деле хотелось плакать. Не представляю, что было бы, если б я получил эту информацию позавчера! Чёрт возьми! Я бы не знал, что с этим делать. Сложно вообразить, насколько чудовищной бывает ложь… - Ян мне рассказал вкратце, что случилось, - сказала Молли. – И, если честно, я не знаю, что сказать. Это чудовищно, Мэтт! Или теперь называть тебя Чейн? - Я пока не привык, Молли, - признался я. - Дети пока побудут у нас, если тебя это ещё волнует. Завтра приедет человек из опеки. Может, ты захочешь попрощаться… Но, если не хочешь, все поймут. Попрощаться! С теми, кто ещё утром были для меня родными. Пожалуй, это самая невыносимая боль. Жизнь проносилась перед глазами кадрами из диафильма. Вся моя осознанная жизнь. Каждый божий день толстыми нитями связан с детьми. Я вдруг понял, что мне совсем не важно, что они чужие. Они мои… я столько лет считал их частью моей жизни, и теперь это рвётся больно, с кровью, с ярым сопротивлением. Наш дневник шагов. Дерево несчастий. Гнездо аиста. Скейт. Лодка. Я учил их читать, рисовать, играть в мяч, ловить бабочек! Они три с половиной года были моими! За что? За что это всё со мной??? - Человек из опеки…почему так быстро? - Ну, у Кэсси нет родных, родной отец мёртв. Им подыщут приёмную семью. А я вот так… одним махом… раз и пустое место! Не на день, не на два, а навсегда! Я ведь их растил! Не кто-то другой, а я! Столько лет жизни - в задницу! И что потом? Как им всё объяснят? И как они с этим вырастут? Что я, мать твою, делаю??? Разве… Разве я был несчастлив эти три с половиной года? Я вскочил с лавки, вернулся в участок. Кэсси сидела на стуле возле полицейского стола. Коп что-то писал, иногда отрываясь, чтобы задать вопрос. Я тихо тронул свою мнимую «жену» за плечо и отдёрнул руку. Я её ненавижу! Но я всё ещё люблю этих детей… - Звони той женщине, Кэс, - прошептал я. - Хочу знать, что она предложит.

Поздравляю всех с наступившей Пятницей, и желаю приятно провести время на выходных 😄☺️🥰. Да здравствует Пятница!

Думаю, все уже привыкли к тому, что литературный рынок за последнее десятилетие изменился и довольно сильно. Я сейчас пишу не о жанровых тенденциях, а о способе донесения своего творчества до читателя. Любому писателю, даже если он усердно пишет в стол, игнорируя веяния моды, хочется поделиться, хотя бы из соображений, что добро не сгниет бесполезно, а порадует хотя бы одну читательскую душу. Интернет подарил нам кучу возможностей, и в то же время породил новые барьеры. Просто выложить свой труд на ресурс недостаточно, нужно ещё поплясать вокруг с бубном, просто чтобы заметили, что ты в этом потоке байтов есть. Одна из таких плясок - выкладка по главам в процессе. Есть писатели, которым это нравится - обсуждение, общение и прочее. Есть писатели достаточно чувствительные, любое вмешательство в процессе сбивает их с толку. И глупо учить одних быть другими - это просто забирает силы и нервы. Однако тенденция лидерства впроцессников в плане донесения творчества до читателя уже не подвергается сомнению. Даже те, кто любит читать в один присест, складывают впроцессники в папку, чтобы когда-нибудь под настроение до них добраться. Поэтому авторы, которые не могут писать под дулом читательского внимания, пишут наперёд и выкладывают уже написанное (хотя бы черновик, корректируя уже в процессе). Но тут возникает новая задача. Одни впроцессники собирают массу комментариев, становятся популярными, а другие нет. Казалось бы, все просто: пиши, автор, лучше! Но все просто лишь на первый взгляд. Можно писать блестяще, но не всякий текст подходит для "процесса", который будут комментировать активно. К примеру, сюжет классического типа, где чётко соблюдена классическая структура: завязка, развитие, кульминация и развязка, и сам сюжет каждой главой работает на общую идею произведения, довольно часто не вызывает обсуждений в процессе. Книга читается, потому что интересно, что будет дальше. И мнение в целом формируется по завершению. Но все больше авторов осваивают так называемый сериальный тип, в котором каждая глава - это маленькое произведение в произведении. Многие даже не влияют на общий сюжет, а сама идея книги довольно размыта. Есть главные персонажи и куча эпизодных, которые просто появляются, чтобы глава стала маленьким красивым рассказом, вызывающим эмоции, и дальше исчезают. Много сюжетных линий, которые начинаются и заканчиваются в одной главе. По сути это и есть сериал, переложенный в текстовой вариант. Каждый из сюжетов, и классический, и сериальный, по-своему хорош, но, правду говоря, сериальный писать чуть проще. И мне почему-то кажется, что всё больше авторов скоро начнут уходить от классики, по крайней мере любовная литература мчится в этом направлении на всех парах. Хотя бы потому, что обилие комментариев привлекает читателей больше. Так проще собрать аудиторию. А вы что скажете? Стоит ли бодаться с классикой? Или проще плыть за тенденциями?

Эпилог - и прямо сказать нечего, кроме того, что остается лишь повторить: мне очень понравилась эта история - каждая глава была долгожданна, давно, очень давно, давным-давно ничего подобного не испытывала. Читая её, постоянно хотелось и синопсис написать, и логлайн составить, и референсы подобрать. Сейчас же, кажется, выдохлась окончательно - и кроме искреннего читательского «спасибо» за отлично проделанную, по-настоящему увлекательную работу добавить нечего. Марьян, я буду ждать твоих новых историй. Мне действительно приятно читать именно такой стиль письма. Стиль этот - словно язык строгого протокола, сухие факты, однако именно такая лаконичность и привлекает внимание, цепляет и заставляет нетерпеливо ожидать продолжения каждой истории.

Вот, вот она - долгожданная глава, написанная, на первый взгляд, от лица Нэйта и, казалось бы, именно здесь должны полностью раскрыться все тайны его образа. Однако простота авторского стиля поражает ещё сильнее: в лаконичной манере объясняется не только сам герой, но и общий сюжет, и образы второстепенных персонажей - Брена, который на протяжении всей истории был героем алогичных поступков, и Яна, который вначале выглядел мистером правильности во всём и всегда, а здесь, в этой главе предстал обычным человеком («и на солнце есть пятна»). Всё предельно ясно и элегантно. Такой подход мне очень симпатичен. Люблю такое.

Нравится или не нравится? )) Чейн видел в нём нечто дьявольское, ведь Нэйт разрушил его надежды на идеальный союз с таким же мастером. Он перенёс черты лица Нэйта на изображение дьявола на вазе - той самой, которую Нэйт увидел в отеле. Как символ того, что даже если ты счастлив, дьявол всегда начеку )

Я думаю, мне просто нужно над этим поработать. Я действительно работаю почти набело. И написание от двух POV ещё осваиваю))

Эта глава с точки зрения техники письма стала самой интересной для меня. Именно здесь особенно заметно отсутствие детально прописанного характера Макса. Он остаётся лишь схематичным образом, намеченным пунктирными линиями в самом начале истории и никак не раскрывается к её концу. Зато благодаря этому ярче проявляется образ Нэйта - его нервозность, подавляемый страх, импульсивность и решительность на грани отчаяния. Сам Нэйт продолжает оставаться своеобразной загадкой: интригующим кажется сочетание его болезненной боязни одиночества и одновременно отчаянной храбрости. Больше всего мне нравится в нём то обстоятельство, что ни один герой истории не способен объяснить, почему Нэйт назван дьяволом. По сюжету это утверждение воспринимается как данность и всё.

Здесь, в этой главе, настоящая засада для меня. Я уже говорила, что легко различаю героев по именам, но тут всё оказалось гораздо сложнее. Возможно, что персонажей слишком много, они появляются сразу вместе, и кроме имени ничего не характеризует каждого из них. Контекст тоже не помогает разобраться кто есть кто. Может, стоило бы перечитать весь текст с самого начала, но мне очень хотелось поскорее добраться до финала. Но и это не страшно, я думаю, потому что развязка настолько динамичная и неожиданная, что затмила все трудности восприятия.

В этой главе мне понравилась перекличка с именами. Никогда бы не подумала, что Чейн в самом начале истории окажется одним из ключевых персонажей. Я считала его второстепенным героем. Теперь понятно происхождение его молчаливости и замкнутости, его таланта, его любви. Раскрыт секрет самого таинственного героя рассказа. Всё изменилось, кроме одного: он остался прекрасным отцом. Продолжает чуть-чуть беспокоить то, что все персонажи говорят с одинаковой интонацией. Я думаю, это от того, что автор работает без черновика. Так, Марьян? Но, вообще, это не страшно, потом можно подредактировать.

Ну да, это частое явление для современной культуры Бывают извращения угу Зачем? Это всё истории о желании быть значимым. На самом деле это тебе нафик не нужно. Откровенно плевать как на пилота, так и на Австралию. Единственное, что в жизни имеет значение -- это бежать за солнцем. Всё остальное -- высококоцентрированный яд Первый раз, когда я ощутил, что хочу сбежать с этой планеты, когда посмотрел видео с теми, кто умирает и рассказывает о том, о чём жалеет. Я понял, что все они психические больные дибилы. Лишь 1-2 человека сумели прожить жизнь, взяв от неё лучшее. И мне стало по-настоящему страшно... ведь я рискую быть таким же полным дебилом, который вместо того, чтобы сжигать свой углерод так, как и было ему предназначено, пытается жить в выдуманном мире с радужными пони. Хотя есть вариант2. Намеренно засовываем себя в выдуманный мир. Но при этом с условием, что нам в нём 100% хорошо и мы именно его и проживаем. Вот тогда это работает

Взаимно) Вот, вспомнил, недавно смотрел криминальные новости Праги, рассказывали о квартирной афере. Мошенники сдавали крошечную абсолютно убитую конуру, без ремонта, с одним окошком под потолком, за копейки. Но умудрились сдать массе людей, взять деньги и смыться. Но дело тут не в преступлении, а в словах журналиста: "Такое жильё, несмотря на состояние, готовы снять люди с очень низким доходом: студент, совмещающий учёбу с работой, пенсионер без собственного жилья, автор детской литературы..."

По доходам да, там денег мало. Но здесь еще имеет место быть такой аспект, как ценность. Все же люди не очень ценят бесплатное. Я не знаю, откуда взялся этот стереотип, что если люди считают, что книга того стоит, они заплатят деньги, а ерунду можно и бесплатно почитать. И постепенно все воспринимается, как ерунда. Хотя это совсем не так. Просто в общем ворохе всего и всякого отдельно взятая книга теряет ценность. Плюс ещё такой момент, как внутренняя дискриминация среди авторов. Сами же придумали гонку, сами же и страдаем. Иногда читаешь, как опытные авторы серьёзных направлений пишут вещи вроде "профессионалы пишут по 30 тыс.знаков в день", "нужно выдавать по 5-6 книг в год". Все эти марафоны "роман за месяц". Это вечное состязание, кажется, никому не идёт на пользу. Авторы уже не столько меряются суммами заработанных денег, сколько килобайтами выданного текста и количеством собранной аудитории, которая приходит за кусочком текста под чашку кофе на перерыве, и будет сидеть у того автора, который выдает часто и постоянно, зачастую абсолютно одноразовый текст. Умом ты вроде все понимаешь, но в тоже время, есть чувство аутсайдера, если не бежишь в этой упряжке. Я вот, к примеру, сейчас закончил историю, нужно продумать новую (а по-хорошему, отложить законченную и через время её доработать), а уже что-то подстёгивает "давай-давай-быстрей, начинай, а то не успеешь..." Куда не успею - сам не знаю. Но чувство гонки есть))

Если честно, я считаю, что авторы должны зарабатывать на своих книгах, если, конечно, читатели хотят их покупать. То есть, писать увлекательно и грамотно. И это вопрос не денег, а свободы и амбиций. Во-первых, это очень энергозатратное хобби, и рано или поздно кто-то спрашивает: - А чем ты занимаешься вечерами? - Книги пишу. - О, и сколько зарабатываешь? И это, как бы ты ни относился к писательству, все равно опускает твоё хобби на уровень "прожигаешь время". Это давит морально. Даже если ты ничем не обременен, типа семьи с детьми. А ещё "писательская мечта" - написал книгу, опубликовал, пишешь дальше - не работает. Без активного продвижения тебе не то, что не заплатят, тебя даже бесплатно мало кто увидит. То есть время жрёт не только само хобби, а ещё и продвижение. А во-вторых, именно из-за того, что автор совмещает работу и хобби, у него не получается полностью раскрыть потенциал. Работа выматывает. Отличные идеи иногда приходят посреди рабочего процесса, а пока ты добрался до ноута, идея уже ушла. Бывают периоды воодушевления, бывают периоды усталости от того, что тянешь два воза в одном ярме. Но ты не можешь бросить то, что тебя кормит. Вот поэтому некоммерческие авторы и забрасывают творчество... Либо берут псевдоним и уходят в коммерческие. Может, даже не из-за денег, а внимания. Потому что некоммерческому сложнее набрать читателей, движки ресурсов настроены на продвижение топовых авторов, куча рекламы и прочего. А у людей ещё и стереотипы, что мало лайков, мало внимания - значит унылое, не стоящее внимания г-но. Плюс обилие пираток и бесплатной литературы - это с одной стороны неплохо. С другой - это как огромный шведский стол. Все уже наелись, переели, куча хорошей еды летит в мусор, и уже ничего не радует и не впечатляет. Хочется чего-то нового, а желудок сыт. И это чувствуется. Ты так классно сказал, что нечего даже добавить!) Мне почему-то кажется, что довольно скоро люди вообще перестанут писать книги. Столько есть всего, чем заняться, а спрос падает. Почти как с фильмами. Каждый день выходят десятки фильмов, уже даже не хочется смотреть. Потому что куча новостей, куча видео, телеграмм-каналы...

Ну как сказать. С одной стороны да, с другой нет. Когда перед тобой миллионы книг, они точно никогда не будут прочитаны. То им пора учиться становиться менее чувствительными. Иначе это почти что проф. непригодность В этом мире нет прямой связи между качеством, талантом и популярностью. Особенно, если мы говорим про качество письма в отрыве от остального. Чтобы произведение стало популярным оно должно использовать какую-то слабость мозга. Либо это жажда власти, контроля. Либо это быть желание кем-то другим. счастливым. Либо это наблюдение за нарушением закона, то есть за крутостью. И так далее. Если произведение насилует читателя, то оно будет великим. Но есть проблема. Существуют две группы изнасилования: простые понятные методы непонятные методы Понятные методы известны. А вот со вторым.. никто не знает. И тут чисто удача. Нет. У каждого подхода свои плюсы и минусы. Проще одно. Сложнее что-то другое. Чтобы сериал был великим, у каждого персонажа должно быть развитие. Иначе это будет обычная жевачка для коровы. А создать такие штуки -- сложно. Классики не существует. То, что вчера было ещё не классикой, уже может ей считаться. Не нужно ни с чем бодаться. Новые способы выражения, приёмы захвата внимания - всё это стоит того, чтобы быть в арсенале бойца. Если вы назвались писателем, пожалуйста будьте Например один из величайших романов, был написал как сериал. Называется Worm. Спорим никто не читал, а он круче, чем многое, что есть в магазине.

Да, связь есть, но она не такая, что прямо уж критично забыть все, что было в предыдущей главе. Согласен. Я не начинаю выкладывать, если у меня хотя бы тезисно всё не расписано и нет какого-то запаса на случай застоя Не люблю незавершённых дел, особенно, если это ещё и прилюдно

А зачем бодаться или за чем-то плыть? Пусть каждый пишет так, как ему нравится, или как привык. Если он в процессе выкладывает по главе в месяц, то что в этом хорошего? Лучше уж сразу выложить всё и не мучить читателей, которые забывают, что было в предыдущей главе.

Мне нравится, когда кто-то рассказывает о древнем мире так, словно у него в сарае стоит машина времени...