Таблица лидеров

Наткнулся у великого классика на вот такое любопытное: Как думаете, должен ли хороший друг говорить другу неприятную критику или еще чего хуже - сообщать об отсутствии таланта, обаяния или способности, если друг друга вдруг взялся за стезю не по своим силам? Вам бы хотелось иметь такого друга? А вы бы могли сказать другу что-нибудь типа "Хороший ты человек, Вася, люблю тебя, но пишешь ты дрянь бездарную, поешь как калоша скрипит, мясо маринуешь - блевать охота потом от шашлыков твоих"? На такое способен только настоящий друг или же друг должен поддерживать всегда и безоговорочно?

Попытка написать "морковную" лавстори. Пока что у меня не очень получалось. Клянусь бить себя по пальцам, если опять начну мутить жанровый винегрет (несильно, так, похлопывая). Итак, драма+лавстори. Не обещаю, что допишу до конца) Аннотация: "У Нэйта есть всё, чтобы чувствовать себя по-настоящему счастливым: карьера, внешность, устроенный дом, любимый парень, с которым он собирается вступить в брак, настойчивый поклонник, готовый ввязаться с ним в страстные отношения. Но один случайный поцелуй на вечеринке, и Нэйт теряет всё, что ему дорого. Боль разлуки настолько сильна, что он больше не хочет любить. Спустя несколько лет он переезжает в маленький городок, чтобы работать над проектом, и неожиданно для себя влюбляется. Этот мужчина женат, с детьми, простой работяга, тело которого изуродовано после аварии. Нэйт и не догадывается, насколько эта страсть изменит его жизнь, и какие тайны скрываются под этими шрамами." Говорят, нельзя войти в одну и ту же реку дважды, Однажды я вошёл в реку, она вдруг обмелела, и вода ушла. Я стоял на сухом, потрескавшемся на солнце дне и ждал. Вода вернулась – и река превратилась в сад… Чейн Я никогда не верил в дьявола. Теперь я верю, что он существует. У него совершенное лицо и безумно красивые глаза. Дьявола зовут Нэйт. Нэйт Коллинз. Некоторые люди вешают над кроватью распятие. Я поставил его фотографию у камина. Смотрел на неё долго, вбирая все черты. Я мастер, я разбираюсь в искусстве, этот парень словно произведение генной инженерии… Я его ненавидел, хотя даже не знал. А Нэйт не подозревал о моём существовании. Но у нас было много общего. Я положил коробочку с обручальными кольцами. Я помню, как я их искал, как работал над ними несколько ночей напролёт. Они должны быть особенными. Они были для меня. И мужчины, которого я люблю. Мужчине, которому я отдал годы надежд, ожиданий, страсти, нежности. Мужчине, которого я создал из неуверенного в себе юнца. Из скромного ученика он постепенно превратился в такого же мастера, я им гордился. Лаская его ночами, я думал, что встретил идеального парня, с которым проживу вместе жизнь, как бы тривиально ни звучало – разделю горе, радость, тягу к мастерству. Пока нас не разлучит смерть…или дьявол. Дьявола зовут Нэйт. Я не мог им не любоваться, я даже понимал, что он в нём нашёл. Мой…теперь уже бывший. Я смотрел на себя в зеркало: я далеко не урод, и вряд ли дело только в смазливой физиономии. Я сделал из него мастера. Мастер всегда отличит сокровище от подделки. Должно быть что-то большее. И это большее мне выжигало душу… Знаю, что это глупо… Ненависть иррациональна, как и любовь. Я не ангел, я всего лишь человек…Я ненавижу… Потому что люблю. Глава 1 (Нэйт) «Клянусь любить тебя вечно…» В мире нет ничего банальнее этой фразы, но ничего другого не лезло в голову. «И даже смерть не станет преградой…» Эта фраза ещё похлеще, я продолжаю скользить по дну замученных веками слащавостей. Виски расслабляет, можно выпить ещё стакан, и дальше меня понесёт на стихи. Конечно, мне ведь совершенно нечем заняться на чужом мальчишнике, на который пришлось идти «для галочки», кроме как сочинять собственную свадебную клятву. Кому эти клятвы вообще нужны? Зачем городить кучу пафосных строк, вместо того, чтобы сказать просто «хочу быть с тобой, потому что люблю»? Кратко, но честно. Так я и записал в «Блокноте». Взял сигарету и почувствовал на себе чей-то взгляд. Похоже, одиночество сегодня - роскошь. Сквозь пелену сигаретного дыма меня буравили серые глаза. В последние месяцы от них никуда не деться. В какую бы щель я не спрятался, этот настырный чёрт проскальзывал за мной, как тень. - Найдётся ещё сигаретка? Сильно сомневаюсь, что она ему нужна. Я подбросил на ладони пачку, на красном кружке огромными чёрными буквами «СТОП». - Они для тебя тяжёлые, Брен. - Неважно. Брендон затянулся, у него сморщился нос и скривились губы, он едва сдерживался, чтобы не кашлянуть. Но всё равно на мой насмешливый взгляд поднял вверх большой палец. - Какой-то скучный мальчишник, - улыбнулся он. Смотря для кого. Вон той четвёрке, которая едва держалась на ногах, и совала последнюю наличность в тоненькие полоски трусов стриптизерши, им наверняка весело. Похоже, они друг друга неплохо знают. Остальные, кто видел друг друга впервые, разбрелись по разным уголкам бара. Кто-то пил, кто-то нырнул в телефон, жених яростно махал руками, обсуждая вчерашние скачки. У меня в ушах гудело от навязчивых ритмов клубной музыки, я пошёл курить на балкон. Там было хорошо, пока не заявился Брендон. - Ты ведь не рассчитывал, что ради нас двоих Майлз закажет мужской стриптиз? - Кому он ещё интересен, этот стриптиз? – усмехнулся Брен. - Ты просто мало выпил. Виски, кстати, дешёвый, бармен не постеснялся плеснуть побольше воды, от напитка отдавало затхлостью невысушенных стаканов. Какой мальчишник – такой и виски. - Я бы отсюда смылся, - пожал плечами Брен. Здесь я полностью с ним согласен. Я уже мысленно валялся дома на кровати, с Джерри, слушая его трёп о какой-нибудь древней ценности, которую он нарыл в интернете. Он находит что-то такое каждый божий день. И всякий раз наготове история, не знаю, когда он успевает собирать информацию, у него не голова, а энциклопедия. Я слушаю всё это, как колыбельную. Я даже не улавливаю смысл, с этими историями чертовски уютно заснуть. - Ну всё, брат, это в последний раз! – донеслось из зала. Никогда не понимал этих лозунгов. Если ты всерьёз относишься к обязательствам, то он уже давно позади, тот самый «последний раз». В зале что-то громко разбилось, потом покатилось с грохотом. Стриптизёрша завизжала, потом засмеялась, поставила ногу в чулках жениху на плечо, наклонилась и потёрлась о его лоб голыми сиськами. Майлз покраснел, но выглядел довольным. Вот и весь смысл «мальчишника». А у гей-пары как? Потереться носом о яйца стриптизёра, укусить за соски? Мы с Джерри точно без этого обойдёмся. Лучше погоняем на мотоцикле. Посидим с Шоном – это лучший друг Джерри, теперь и мой друг. Да и какой мальчишник – мы уже давно простились с холостяцкой жизнью! Брендон аккуратно подвигался ближе, дюйм за дюймом, и вот между нами расстояние уже почти с ладонь. Я слышал, как он дышит, громко и возбуждённо, в воздухе витал запах секса. Он всё никак не угомонится после нашего поцелуя. Один-единственный случайный поцелуй. Я тоже не могу выбросить его из головы. Восемь секунд в лифте между этажами, горячий язык, нырнувший чересчур глубоко, резвые пальцы под моей рубашкой, кровь бешено стучала в ушах. Даже не знаю, как я сдержался. Пару секунд отделяли от беды. Лифт открылся на пятом этаже, я выпустил Брена и поехал дальше. Я попросту сбежал. Брен – симпатичный парень, но я несвободен. Хотелось написать это на лбу большими буквами, по-другому не доходило. Я помню, как он появился в нашей компании, такой же, как я, архитектор, молодой и перспективный. Брен украдкой рассматривал меня полдня, потом, видимо, ему доложили, что мы с ним одной ориентации. Под вечер Брен притащил два стаканчика кофе из ларька «Старбакс» напротив. На мой немой вопрос он недвусмысленно накрыл мою ладонь своей. Я честно сказал, что не заинтересован. Брен, почему-то считал, что это шутка. - Приятель, у меня скоро свадьба. Он даже рассмеялся, но я заметил странное выражение, мелькнувшее в его глазах. Я так и не понял, что это было. - Мне нравится, что ты верный. Верность – это выбор. Нас никто не держит цепями. Раньше я спокойно просыпался с одним, чтобы вечером уснуть с другим. Никто ничего не требовал, не ждал – ни я, ни они. С Джерри всё по-другому. Моногамия шла с ним в комплекте по умолчанию – вместе с утренним кофе и тёплыми хрустящими блинчиками, историями, на которые я присел. Мы никогда с ним это не обсуждали, всё было ясно, как день: мы либо вдвоём, либо никак. Сейчас, спустя шесть лет отношений, мне бы в голову не пришло жить иначе. Я ощутил на своём затылке влажные губы, руки Брендона потянулись к моим соскам, проступавшим через футболку – на улице довольно прохладно, вот-вот польёт дождь. Искушение велико. Был бы он простой малознакомый паренёк, но мы с ним встречаемся каждый день, кроме уикендов. Что-то в нём цепляло, правда, не настолько, чтобы кидаться в омут с головой. Минута удовольствия, а утром мне придётся смотреть в глаза Джерри и лгать. Я не хочу никакой лжи в семье, к тому же я просто не смогу. Джерри знает меня также хорошо, как свои истории, он сразу всё поймёт. Мне этого не надо. Мы уже купили обручальные кольца. Это не просто украшения на пальцах. - В двух кварталах отсюда ты сможешь найти любых парней, Брендон. Юных и свободных. - Нет, Нэйт… Таких, как ты там нет. Я хочу тебя. - Это просто глупо… Я вовсе не эталон и вряд ли гожусь для обложки журналов, я просто чуть красивее, чем среднестатистический парень, ну а подтянутая фигура может быть у любого, кто хоть пару раз в неделю отрывает задницу с дивана ради спортзала и не жрёт постоянно фаст-фуд. - Мне пора домой, Брен. - Но, Нэйт! Я не хочу здесь оставаться без тебя! Я лишь похлопал его по плечу, а Брен вдруг схватил меня за шею и поцеловал. Я даже выпустил сигарету, и целых две секунды не мог решить, хочу ли я прийти в себя или нет. Чёртовы две секунды, блядь… И в этот момент нас щёлкнули на камеру. Я резко оттолкнул Брендона. Я готов был убить этого «умника» с телефоном. - Послушай, ты, какого хера? - Не кипятись, просто момент очень красивый. Кто этот парень? Раньше я его не видел. Может, кто-нибудь из друзей жениха? - Удали на хрен! - Нет, сначала перешли мне, - Брендон оказался возле него в два прыжка. - Не смешно, - я раздавил тлеющий окурок носком ботинка. И просто ушёл. Я не собирался ни с кем играть в эти тупые игры. Брену не удастся такими методами затащить меня в постель, но разозлить – очень даже. Я немного удивился, увидев дома свет. Джерри обычно спит в такое время. Однако он сидел за кухонной стойкой, в кофеварке ещё дымился кофе. Джерри забавно собрал пальцем цветные крошки от пончика с тарелки и незаметно отправил в рот. На щеках играл румянец. Он, как подросток, смущался, что любит сладкое, да и вообще поесть. В отличии от меня, это заметно на его боках. Да, он чуть полноват, но мне плевать. Десять фунтов больше, десять меньше – это ничего не изменит. У меня были парни с шикарными кубиками пресса, но скучные в постели. У Джерри с этим всё хорошо. Он любит смаковать секс, как вкусную еду, и фантазия у него богатая. - Не знал, что ты меня ждёшь, - я поцеловал его в губы, они пахли клубничным сиропом. - Я всегда тебя жду, - ответил Джерри. - Нальёшь и мне? Я люблю горький кофе, без сахара и молока. А ещё блинчики с кленовым сиропом, Джерри их печёт по утрам. Но сейчас глубокая ночь, и взгляд у него почему-то грустный. - Что случилось, детка? - Макс опять просил денег, - признался он. - Надеюсь, ты его послал? Макс – его старший брат. Сраный гомофоб и редкая сволочь. Когда мы познакомились с Джерри, у него было не так много денег, он много работал, пытаясь удержать свою антикварную лавку на плаву. Макс гордо носил полицейский значок в своём кармане и при каждом удобном случае напоминал Джерри, что он крутой «натурал», а младший брат – как и все гомосексуалы, тупой отброс. В первую же нашу встречу я набил ему морду. Самое смешное, за это мне ничего не было. Макс побоялся рассказать кому-то, что «какой-то сраный» гомосексуал расквасил ему табло. С тех пор прошло шесть лет, мы до сих пор разговариваем сквозь зубы. Семья Джерри не то, чтобы поголовно такие, как Макс. Его тётка и покойный отец, его дед по матери были очень даже нормальными. Дед оставил Джерри антикварную лавку, с припиской в завещании «этому парню действительно интересно», всем остальным он оставил просто счёт в банке, которые быстро опустел. Мистер Холден был человеком старой закалки, он знал об ориентации Джерри, не думаю, что млел от восторга, но это не помешало ему разглядеть талант. Спустя годы оказалось, что лавка в достойных руках – золотое дно. Руки Джерри тоже золотые. Натруженные, с мозолями и узловатыми пальцами, но ловкие и нежные, они играли с моим телом, как будто я – музыкальный инструмент. Люблю его руки, люблю его всего… - Хочу тебя, малыш. Я быстро разделся и стащил с него одежду, мы занимались любовью прямо здесь, на стойке. Брен меня раззадорил, и я долго не мог насытиться, мы продолжали ещё в кровати. - Я не хочу спрашивать, что было на том мальчишнике, - ревниво заметил Джерри. - Там было скучно без тебя. - Врёшь. - Нет, я серьёзно… Полный отстой… Ну всё, детка, давай спать. Джерри положил голову мне на плечо, он любил так засыпать. - Меган удалили матку, она больше не сможет иметь детей. Жена Макса вполне адекватная, даже немного жаль. Но не настолько, чтобы из-за этого всерьёз расстраиваться. Я ещё помню эти истерики – всех членов его семьи по очереди, когда Джерри внезапно стал богат. Никого не интересовало, что цена богатства – упорный труд, часы, проведённые за книгами и архивами, бесконечные поиски почти по всему миру, сложные сделки с клиентами, пыль от реставрации и мозоли… Все, как один, кричали: это несправедливо, что дед оставил лавку Джерри. Наверное, они думали, там спрятан волшебный станок для денег. Но ведь достанься она всей семье в наследство, её бы продали в первый же день, и всё. - Это не страшно, у них уже есть Виктория. - Макс сказал, Меган в депрессии. Они ждали мальчика. Вряд ли Макс звонил, чтобы поплакаться. Для этого у него есть мать. О младшем брате он вспоминал в редких случаях. - Чего он хочет? - Денег на суррогатную мать. - Это даже звучит смешно: брат-гомосексуал оплачивает суррогатную мать для своего брата-гомофоба. Джерри приподнялся и сел в кровати. И тут до меня постепенно стало доходить… - Нет, Джерри, нет… Нам так хорошо вдвоём любимый. Я тот ещё долбанный эгоист, может, когда-нибудь я передумаю, но сейчас вообще не хочу детей. Кто будет с ними возиться, пока мы оба заняты друг другом и карьерой? В конце концов, у нас впереди вся жизнь, у нас не тикают часы, когда мы оба созреем, нам точно хватит денег на суррогатную мать. Джерри вздохнул и нырнул обратно под одеяло. - Я согласился дать денег. Под расписку. И пригласил на свадьбу… - Чёрт! Меньше всего мне хотелось видеть на своей свадьбе Макса. Я вообще считаю, там никого не должно быть, кроме нас. Только Джерри и я, ну, ещё пару близких друзей. - Он всё равно не придёт, - улыбнулся Джерри, в темноте блеснули белые зубы, я потрепал его за гладко выбритые щёки, - зато меня не будет мучить совесть. - Люблю тебя. - Я завтра еду в Сан-Диего, - вдруг сказал Джерри, - я нашёл просто невероятный гарнитур. Бабка отдаёт его за триста долларов, он стоит минимум десять штук, если почистить и вставить пару камней. Не хочу, чтобы он потерялся по почте. - Это же хрен знает где! - Ну, к свадьбе я точно успею. - Только попробуй не успеть, - шутливо пригрозил я, - защекочу до смерти. Я ущипнул его за живот, пощекотал подмышки, Джерри, хохоча отбивался, рука задела возбуждённый ствол, торчавший, как рычаг коробки передач. Нет, чёрт возьми… Третий раз за ночь – давно ли мы совершали такие подвиги? Мой малыш опять меня хочет – сама мысль об этом страшно заводит, я перестал его щекотать, перекинул ногу и залез сверху. Джерри тяжело дышал, пальцы взбирались вверх по бедру к мошонке. Иногда в такие моменты я думал, а точно мы с ним вместе уже столько лет? Всё, как в первый раз – страстно, жарко. Я не знаю, чем заслужил такое счастье.

Несколько недель меня одолевала хандра. Мне было уютно лишь в компании виски, тот парень в зеркале меня раздражал, и я отрастил бороду. За тонкими стенками в мотеле вечно кто-то кряхтел, подыхал или маялся, и я переехал в съёмную квартиру. Видимо, агенту я совсем не понравился, потому что жильё, которое он предложил, сложно назвать квартирой. Это лежбище, медвежья берлога. Крошечная спальня без окон, где едва умещалась продавленная посередине кровать. Душ и гостиная с барной стойкой, рядом с диваном тумба с микроволновкой и маленький холодильник, им пользовались ещё в прошлом столетии. Просто насмешка над тем, как я жил вместе с Джерри. Как ни странно, я чувствовал себя хорошо. Спать, зализывая раны, всё, что мне было нужно. Пока однажды в дверь не постучал Брен. - Не знал, что сейчас мода на склепы, - сказал он прямо с порога. - Если что, солнце на улице. - Не хочу обгореть, - улыбнулся Брен, - идём в мой отдел, там хорошо платят. Деньги, опять грёбанные деньги. Не проблема найти пентхаус, мне он просто до лампочки. Внутри меня всё больше сжималась спираль, я ждал, когда, наконец, выстрелит, вытолкнув меня из этого города, из этого дерьмового состояния куда подальше. Это уже совсем близко, я даже не распаковывал чемоданы. - Брен, мне казалось, ты живёшь на другом конце города - В субботу моя сестра устраивает барбекю. Я буду там единственным без пары. - Ты хочешь, чтобы я посочувствовал? - Ты должен пойти со мной, Нэйт. - Напомни, что я ещё тебе должен, Брен. - Но я уже пообещал, ты же не хочешь, чтобы я выглядел идиотом? Ну, если честно, Брен, то мне плевать. - Нэйт! - У тебя есть полтора дня, чтобы найти кого-то в клубе. - Слушай, Нэйт, найти не проблема. Но посмотри на себя… Ты как букет, который забыли поставить в воду. Так ведь нельзя. У входа висело зеркало во весь рост, слегка облущенное по краям. Иногда я салютовал со стаканом виски самому себе. Меня ужасало то, что я видел. Какой-то помятый демон зла, сбежавший из зазеркалья. Сейчас этот демон стоял, раздетый до пояса, в джинсах, болтавшихся на бёдрах. Под кубиками пресса выступали рёбра, на небритом лице безумно сверкали светло-голубые глаза. Я сам себе казался каким-то потусторонним. Может, я уже умер, а это отражение – просто аватар? Я поймал руку Брена, она уже тянулась к пуговице на джинсах. Он сглотнул, не отрывая взгляда от моей ширинки. Там ничего не происходило, в отличие от его. У меня давно не было секса, но нет…не хочу… Хотя нет, Брен не виноват, что Джерри слетел с катушек, но всё я не мог отделаться от мысли, что всего этого не было бы, если бы этот чёрт меня тогда не поцеловал. - Я заеду за тобой в субботу утром, Нэйт. Он что, пытается взять меня моим же приёмом? Удачи, Брен. Тем не менее, приём работал. Уже в пятницу вечером мне стало тошно, как никогда. Я вылил остатки виски в унитаз, побрился и заказал суши, у меня вдруг резко появился аппетит. В субботу после утренней пробежки я с облегчением увидел под окном знакомое «рено». - Я сейчас приму душ, - улыбнулся я, - и я готов. - Мне не предлагать принять его вместе? – шутливо пробурчал Брен. Я бросил ему чистую футболку, Брен поймал её и прижал к лицу. - Можешь пока погладить. И Брен действительно её погладил, я даже рассмеялся. Давно меня никто не смешил. Я бросил на кровать полотенце, совсем не стесняясь наготы. И молча оделся, глядя в его пылающие глаза. - Ты невозможный, ты это знаешь? – спросил Брен. - Да, детка. Это был не просто барбекю, это самый настоящий праздник, с палатками, расставленными на берегу реки. Сестра Брена арендовала загородный дом, нам даже выделили отдельную комнату для ночлега. В ней шкаф-купе и огромная двуспальная кровать. Я бросил сумку с правой стороны и достал кепку. Надеюсь, Брен понимал, это ещё ничего не значит. Никто не обещал с ним спать. Может, я вообще сбегу отсюда через пару часов. Сестра Брена, толстушка лет тридцати с хвостиком, мило щебетала с другими гостями, при виде меня улыбка куда-то исчезла, а брови сурово сдвинулись к переносице. - Нэйт, это Софи. Софи – это Нэйт, мой коллега и приятель. Протянутая рука Софи застыла в воздухе, она молчала, но глаза говорили многое. Мне здесь совсем-совсем не рады. Какого чёрта Брен тащил меня сюда? - Я просто в восторге, - сквозь зубы процедила Софи. - Не обращай внимания, - прошептал Брен, - она вечно всем недовольна. Но её муж делает отличное барбекю. В воздухе аппетитно пахло жареным мясом. Группка мужчин, собравшихся вокруг костра, чему-то громко смеялись, размахивая руками. И мне вдруг захотелось туда, к ним. Поболтать, о чём обычно болтают мужики – о политике, о футболе, о последней неудачной модели «ламборджини». Мне снова захотелось жить, как все. Мы жарили мясо и пили пиво, по рукам незаметно гулял «косячок». Я затянулся и передал «травку» Брену. - Скажи, хорошо, Нэйт? - Да, Брендон… Мне уже хорошо. И неважно, что эти стервы всё время пялятся на меня, показывая пальцем. Их там целых три. Софи и две кобылы постарше. Я ведь ничего никому из них не сделал. Брен пригласил, и я пришёл. Не думаю, что они не в курсе, что Брен – гомосексуал, это было бы нелепо. Зато с Джоном, мужем Софи, мы очень даже поладили. У него в гараже «харлей», и он мечтает когда-нибудь объехать страну на мотоцикле. Я проболтался, что уже сделал это, когда мне стукнуло восемнадцать. Я не хвастался, просто вырвалось, и я вмиг стал для него героем. Джон не отходил от меня ни на шаг. - Играешь в баскетбол, Нэйт? – спросил он. - Играю. - Я точно скоро начну ревновать, - прошептал Брен. Я подмигнул ему и ущипнул за зад. Лицо Брена зарделось от удовольствия. - Я сейчас…только надену кроссовки. Пока Джон ходил за мячом, а Брен помчался в дом менять обувь, мне захотелось колы, и я отошёл к холодильнику. Под низким навесом качели пряталась женская половина. - Ладно тебе, Софи... Ты видела этот взгляд? Я бы сама запала. - Я не могу так, Рейчел… Делать вид, как будто всё хорошо. - У Джона ведь получается! - Это не его брат привёл своего любовника к нему на барбекю. - Это же гомосексуалы, они все шлюхи. - Вот бы и трахался с ним где-то там… В следующий уикенд у Марка день рождения, он пригласил нас с Джоном. Как я, по-твоему, должна смотреть ему в глаза? Вот, значит, как обстоят дела. Я вернулся к баскетбольному кольцу, подбрасывая бутылку с колой в ладони. Брен переодел не только обувь, на нём голубая футболка и свободные шорты. Он улыбался, как будто выиграл миллион. - У меня только два вопроса, приятель, - я отхлебнул колы, - кто такой Марк, и почему я шлюха? Улыбка тут же сползла с его лица. - Послушай…я не думал, что Софи так отреагирует. - Ты не ответил на вопросы, Брен. - Марк, он… - Он твой парень, верно? Дальше можно было не продолжать. Глаза Брендона, как открытая книга. У него есть постоянный парень, который вхож в семью, а Брен решил приударить за мной. И делал это на протяжении нескольких месяцев. Блестяще! Я знал, что «моногамия рулит»… Если б было можно, я бы его убил… - Только не уходи, Нэйт. Он взял меня за руку, у него холодная и липкая ладонь. Пальцы сплелись с моими пальцами и почему-то дрожали. - Иди ты к чёрту, Брен. Я выхватил у Джона мяч, с размаху закинул в корзину. Затем ещё и ещё. Мы почти час играли в баскетбол, моя команда разбила вторую почти подчистую. Довольные и мокрые от пота, мы выпили почти ящик пива. А потом я ушёл. Просто так, не прощаясь. Забросил за плечи сумку и отправился в город пешком. Мне было всё равно, что они обо мне подумают. Я не собирался вламываться в чужую жизнь, особенно в жизнь Брендона. Он звонил мне, наверное, раз двадцать. Я отключил звук и шёл дальше, пока впереди не замелькали рекламные билборды. Здравствуй, город. Вот и я. Уставший и слегка голодный, зато мне снова хочется жить. Я остановился у лавки с хот-догами, я редко ем подобную дрянь, но голову кружили запахи съестного. А дома, как обычно, пусто. Да и дома, по сути, нет. Так, берлога. Пора искать другое жильё. Я жевал этот бумажный хот-дог и запивал колой, как вдруг меня обхватили чьи-то крепкие руки, кто-то укусил меня за плечо, потом поцеловал. - Я же просил тебя не уходить, - я почти не узнал его срывающийся голос. Надо же, Брендон меня нашёл. Из него вышла бы неплохая ищейка. Тут просто невероятно разношёрстная толпа. - Брен…не совершай этой ошибки. - Люблю тебя. - Серьёзно? - Да. - Послушай, детка. У тебя есть парень. Я его не знаю, но раз твоя сестра расстроилась, значит, это неплохой вариант. Был бы он куском дерьма, она бы радовалась. - Марк…да, он хороший, - Брен едва не плакал, он всё-таки прилично пьян, - мы давно вместе. - И что не так? - Ты! Он отлип от меня. Он в той же футболке и шортах, а ведь на улице уже довольно холодно. Но, кажется, ему сейчас горячо. - Брен, я не буду ни в чьих отношениях залётным третьим. - Я тебя об этом и не прошу, Нэйт. - Ты хочешь просто переспать? Можно было и не спрашивать. У него всё тело кричало «да»! - Ты как наваждение… Хочу тебя, детка. Брен прижался к моим губам на глазах у всей толпы. Кто-то бросил в нас стаканчиком из-под кофе. Следом полетела упаковка картошки фри. - Скоро они запустят в нас чем-то похлеще, - сказал я, отрываясь от его губ. - Плевать. Теперь я знаю, чем пахнет безумие: лёгкий запах костра, пива, кофе и сигарет. Пружина внутри меня звенела, выталкивая из скорлупы депрессии. У меня давно не было секса, и я с жадностью брал, что есть. Я уже и не вспомню, как мы очутились у него дома. У Брендона в спальне зеркальный потолок, я смотрел, как извиваются наши сплетённые тела, влажные от страсти. Скрип матраса и громкие стоны, кровь бешено стучала в ушах. Мой живот весь липкий от его спермы, но нам всего было мало, нам хотелось ещё… Я уснул с мыслью: да, оно того стоило. Мне было хорошо с другим парнем, пусть даже мимолётно. Теперь я действительно свободен от Джерри. Утром я молча оделся и тихо закрыл за собой дверь. В моей берлоге меня ждали неразобранные чемоданы. Я быстро набросал сверху всё, что успел достать, и отослал сообщение хозяину «съезжаю». Аренда все равно оплачена за два месяца. С работой немного сложней – шеф не обрадуется, что я ухожу, не закончив проект. Но я что-нибудь придумаю… Повезло, что я продал свой старый мотоцикл и не успел купить новый. Я бросил чемоданы в багажник и открыл карту. Мне всё равно куда… лишь бы куда-нибудь. Я остановился на заправке – выпить чашечку кофе, когда позвонил Брен. - Где ты? - О, - усмехнулся я, - очень далеко отсюда. - Ты с ума сошёл, Нэйт. - Скорее, наоборот. Мне теперь намного легче. - Я думал, мы проведём воскресенье вместе. - Лучше позвони своему парню, Брен. - Я только что это сделал, Нэйт. Я во всём ему признался. Я больше не хочу быть с ним. - Нет, Брен, это же… Это же полное дерьмо! Я искренне считал, что секс его попустит. - У меня ещё никогда не было такого горячего секса. Можешь смеяться, но я слышу твой голос, и снова хочу тебя. Нет, мне совсем не смешно. Я чувствовал, как меня затягивает в водоворот. Секс и вправду хорош. Но я не любил Брендона, внутри ничего не щёлкало, не стучало. - Прошу тебя, возвращайся, - сказал Брен, - люблю тебя.

Шесть лет назад я был совсем другим. Мне было двадцать пять, совсем ещё молод, совсем бесшабашен. Один идиот сказал, что я «безумно красив», другой идиот – в моём лице – в это серьёзно верил. Тогда мне казалось, для счастья гомосексуала это самое оно. Днём я пахал, как проклятый, а вечером – либо спортзал, либо гей-клуб. Всё та же выпивка, всё те же танцы, всё те же надоевшие рожи, всё те же пустые разговоры ни о чём. В какой-то момент я понял, что переспал со всеми, кого там встретил, и это безумие движется по кругу, вращаясь, как заезженное чёртово колесо. Один парень даже завёл календарь, где писал: в понедельник Джо, во вторник – Том, в среду – Джастин. Мне досталась суббота. Там почти все могли вести такой календарь, и я наверняка отметился бы в каждом. Я пытался встречаться с одним парнем, Тедом. Но меня быстро достало его непрерывное нытьё. Другой любил «тройнички» и постоянно выклянчивал деньги. Джастин всё свидание рассказывал мне, как счастлив, потом предложил начать через неделю и в тот же вечер ушёл с другим. Нет, там бывали серьёзные парни. Обычно они встречали кого-то и сразу исчезали. Мне казалось, они жуткие зануды, дрожащие от счастья и стыда при слове «секс». Хотя иногда я ловил себя на мысли, что неплохо бы и самому отсюда исчезнуть, но в те дни, когда она приходила, горизонт был пуст. Пока однажды в тренажёрном зале я не познакомился с мужчиной. Эдриену было сорок – красивый, хотя мне казался ужасно старым. Он смотрел на меня немного не так, как парни в клубе. И как-то после тренировки он предложил пойти в кино. Мне было интересно, хотя секс с ним я рассматривал, скорее, как что-то вроде акта благотворительности – с моей стороны. Это оказался лучший секс в моей жизни на тот момент. Кроме кино мы ездили на скачки, катались на катере, играли в баскетбол. Мы целые уикенды проводили в постели, Эдриен готовил нам завтрак и обед, мы говорили обо всё подряд, и долго гуляли по городу, когда не хотелось секса. Он много шутил, но взгляд зачастую становился грустным. Я списывал всё это на старость, такой я был идиот… Волшебных три недели – как один день. Мне вдруг захотелось, чтобы это длилось вечно. Однажды мы встретились в кафе, Эдриен выглядел, как никогда счастливым. - Нам придётся расстаться, Нэйт. - Я…я тебе надоел? - Вовсе нет, - он сжал мою ладонь под столом, - ты просто чудесный, малыш. Но я люблю другого. - Вот как? Я и не знал, что у тебя есть другой. Какой же я дурак! Почти у всех есть другие, вряд ли я счастливое исключение. Но мы столько времени проводили вместе, я и не думал, что Эдриена хватает на двоих. - Мы расстались полгода назад, Нэйт, - взгляд его снова стал грустным, - поссорились из-за чепухи. Кризис в отношениях, так тоже бывает. Но мы вместе уже пятнадцать лет. И я…я просто счастлив, что он мне позвонил. - А я? – вырвалось у меня, - что это было? - Прости, малыш… Ты… ты моё лекарство от боли. Я бы сошёл с ума один. - Нам необязательно расставаться, - заметил я. - Нет, - твёрдо сказал Эдриен, - Майлз этого не поймёт, и я не могу так. И тебе не советую быть в чьих-то отношениях третьим. Если любишь, этого не нужно. Он поцеловал меня на прощание и ушёл, и часть меня ушла вместе с ним, та безрассудная часть, которой раньше было всё по фиг. Однажды я увидел его вместе с тем мужчиной – он был ещё старше Эдриена и не очень красив. Но было что-то такое в том, как Эдриен его касался, у него на лице буквально написано «не трогать, он мой», а я узнал, что такое зависть. Это реально мерзкое чувство. Месяца три после работы я просто шёл домой, в клуб меня погнало банальное желание кого-то трахнуть. Мне были рады, как вчерашней яичнице, а секс был просто ни о чём. Это был последний раз, когда я там появлялся. Я искал «своего» Эдриена везде, где мог. На сайтах знакомств попадались одни придурки. И я уже смирился, что отношения – не для всех, а секс – лишь базовая потребность. Однажды я пришёл на такое вот «свидание». Парень оказался прямой, без претензий. Уже через десять минут мы кувыркались в мотеле, через двадцать я собрался домой, а через полчаса я обнаружил, что какой-то кретин мочится на мой мотоцикл, спрятанный в кустах. - Ты не мог выбрать другое место, чувак? - Что? – он вздрогнул, и капельки упали на приспущенные штаны. Я видел при свете фонаря, как порозовели его выбритые щёки. Он вполне себе ничего, красивая округлая задница, только не мешало бы погонять по беговой дорожке. Короткие чёрные волосы, дурацкая полоска волос под подбородком, пожалуй, самое примечательное в его лице – выразительные карие глаза. - Прости, я не заметил, что там что-то стоит. Я сейчас всё вытру. Парень достал из рюкзачка влажные салфетки и вполне серьёзно начал вытирать, извёл почти целую пачку, потом весь мусор собрал в небольшой пакет. Если честно, смешно. Просто невероятно. Я едва держался, думал, меня просто порвёт. - Ты всё равно должен мне мойку. Я чувствую этот запах. - Ладно, идём… Я оплачу. Моё веселье продолжалось. Если бы я гонял на мойку каждого пса или кота, пометившего мне колесо… История из области «как я потратил на мойке мотоциклов миллион». - Нееет, я не буду его трогать. Ты всё тут обоссал. - Ты преувеличиваешь. Я выкатил мотоцикл на свет и ткнул пальцем. - Всё сиденье мокрое. - Ты предлагаешь его вести? - Ну, если хочешь, можешь понести. Парень снял с себя куртку и бросил на сиденье. - Так устроит? Нет, я просто от него балдею! Я перекинул ногу через сиденье и уселся на куртку. - Давай, цепляйся сзади. И он залез позади меня. Видимо, совсем без опыта. Прижался ко мне всем телом – руками, животом, бедрами, даже голову положил на плечо. А ещё я чувствовал задницей, как у него стоит член. Очень…гомосексуально. - Я ещё никогда так не знакомился с парнями. - Что? – спросил он мне прямо в ухо. - Держись, - рассмеялся я. И мы погнали по ночным улицам. Меня совсем не волновала мойка. Я прекрасно помою всё завтра сам – обыкновенной тряпкой, как мою почти каждый день. Мне нравилось над ним издеваться. Нравилось, как он прижимается, мне он вообще весь целиком понравился. Что-то было в его взгляде такое, мне не хотелось его отпускать. Мне до одури хотелось его трахнуть. Мы долго катались по городу, почти целый час. Мимо проносились неоновые вывески, полоски фонарей, ветер свистел в ушах, он даже повизгивал сзади от восторга, когда я резко набирал скорость. Ладони шарили у меня по груди в опасной близости к соскам – они у меня слишком чувствительные. Я притормозил возле дома, где снимал квартиру. Он слез с мотоцикла, смущённо прикрывая курткой ту часть, что красноречиво бугрилась у него между ног. - Идём ко мне? – предложил я. - Но мы друг друга совсем не знаем. - Скажи ещё, что ты девственник… - Нет, - он вскинул подбородок, а губы упрямо сжались, - тебе хотя бы интересно, как меня зовут? Да, гордость явно ему к лицу. В нём сразу заиграло что-то такое, мужское… Я видел, ему очень хотелось, но что-то не позволяло. Парень явно не прыгает из кровати в кровать. В тоже время глаза его пылали от страсти, меня уже и самого трясло, хотя я неплохо покувыркался какой-то час назад. - Я Нэйт. - Джерри. - Хочешь, поужинаем завтра? – предложил я. - Было бы здорово, Нэйт. - Значит, встречаемся завтра в семь, у «Шатье», окей? Вместо ответа он улыбнулся, у Джерри очень заразная улыбка, мне вдруг стало легко и спокойно, как будто мы знакомы лет сто. Вот оно, моё «волшебство». Мой «Эдриен»… Наконец-то я его нашёл. - Но сегодня…всё равно идём ко мне, Джерри. И это был второй лучший секс в моей жизни. Был таким…целых шесть лет.

Это была уже шестая сигарета. Я отправил окурок щелчком пальцев в мусорный бак и снова посмотрел на часы. Скоро я протру в них дырку. Или разобью на хрен об пол. Я вообще не понимал, что происходит. Джерри уехал позавчера утром, вечером прислал сообщение: «Я переночую в отеле, со мной всё в порядке». Я изрядно замотался с документами, прочёл сообщение и уснул. Весь следующий день нам выносил мозг клиент, затем директор, я спохватился, что Джерри мне даже не позвонил лишь тогда, когда пришёл домой и заглянул в пустой холодильник. Джерри любил покупать продукты, у меня хватало терпения лишь выгружать багажник, и эту обязанность я торжественно вручил ему. Если полки пусты, значит, он дома не появлялся. Была, конечно, надежда, что Джерри поехал в супермаркет, но он ничего не написал. Я набрал его номер, но меня сбросили. Я набирал ещё и ещё, пока мне не прилетело: «Не доставай меня, Нэйт». Затем телефон выключили. Я целую ночь просидел возле телефона, ждал это долбанное «ваш абонент снова в сети». Я пять раз ездил в его лавку, даже посмотрел на его компьютере камеры. Джерри не появлялся. Утром Чак Рассел привёз в своём фирменном фургоне свадебные наряды. Мы с Джерри выбрали синие брюки и белые рубашки с бутоньерками – сплетённые вместе бежевый и голубой цветок. Завтра у нас свадьба… И я ни хрена не знал, что делать. Я достал из сейфа свадебные кольца. Джерри переделал их из какого-то древнего гарнитура, внутри гравировка «Джерри и Нэйт навсегда». Джерри никогда так себя не вёл, я далёк даже от мысли, что он испугался свадьбы. Да, это была моя инициатива, но я его насильно не тянул. Я почти наступил себе на горло, когда набирал номер Макса. - Джерри пропал, - с ходу выпалил я. - Думаешь? – я готов был удавить его за ехидный тон, - мы разговаривали с полчаса назад. - О чём? - О Меган, о ком же ещё. Она до сих пор в больнице. Джерри предложил, чтобы я отправил Викки к нему в Сиэтл. Ты ведь помнишь, у мамы часто мигрень, она не может сидеть с ней вечно. - В какой, к чёрту, Сиэтл? - Джерри сказал, он там. - Ты, на хрен, прикалываешься? - Как всегда, ругаешься, как отброс, Нэйт. - Пошёл ты в задницу. Вот и поговорили… Тогда я набрал Шона, он лучший друг Джерри ещё со школы. Один из немногих, кого мы позвали на свадьбу, почти единственный, кому я действительно рад. У Шона непривычно упавший голос. - Я даже не знаю, что тебе ответить, Нэйт, - тихо сказал он, - я с ним давно не разговаривал. - Макс сказал, он в Сиэтле. Это какой-то бред! - В Сиэтл переехал его бывший парень. Джерри с ним встречался пару лет до тебя. - Тот, который мастер? – рассмеялся я, - я не буду слушать эту ерунду, Шон. - У меня нет других версий, Нэйт, - голос настолько тихий, что я увеличил громкость, - повторюсь, я с ним не разговаривал. К середине дня я уже обзвонил всех, кого мог. Даже съездил к матери Джерри. Она всё ещё в шоке после потери внука, пусть даже нерождённого. Глаза красные, ресницы мокрые от слёз. Где-то внутри даже шевелилось сочувствие, пока я не поймал на себе ехидный взгляд. Она всегда меня недолюбливала, хоть и не демонстрировала этого открыто, как Макс. - Видимо, сам Бог не велит вам жениться. Да, им всем, наверное, лучше, чтобы Джерри жил один. Так было бы легче тянуть с него деньги. Притворяться перед соседями, что сын, наконец, стал «нормальным». Чёртовы эгоисты! Даже удивительно, как отец Джерри смог прожить с этой стервой столько лет. Он был удивительно добрым, таким же, как Джерри. Ближе к вечеру в дверь постучал Макс. Выражение его лица не понравилось мне с порога. - Я только что разговаривал с Джерри, - он почему-то смотрел в свой телефон, - у тебя есть час, чтобы собраться. - В каком смысле? - Собрать свои манатки и убраться отсюда вон. - Знаешь, Макс, ты вот реально выпрашиваешь… Я просто не хочу устраивать мордобой перед свадьбой. - Ты ещё не понял? Не будет никакой свадьбы. Джерри сказал, что не хочет вступать в брак с таким ублюдком. Макс сунул мне под нос телефон, во весь экран фотография, где я целуюсь с Брендоном. Я чувствовал, как щёки запылали. Да, я понимал, это охренеть как неприятно, но всё же он не мог бросить меня из-за такой малости, как это фото. Зная Джерри, он, скорее, выпил бы галлон кофе и сидел бы, уставившись куда-то в потолок, убив бы меня одним-единственным вопросом: - Разве тебе со мной плохо, Нэйт? Он умел спросить так, что мне хотелось выпрыгнуть из кожи и каяться во всех грехах. И Джерри никогда в жизни не бросил бы меня через Макса. Что-то здесь не так… Я снова набрал его номер. Длинные гудки и тишина. Затем прилетело сообщение в Ваттсапп. «Когда мне сказали, что у тебя роман с коллегой, я им не поверил. Но потом я увидел это фото. Я был у тебя возле офиса, вы сидели в кафе, я видел, как ты пялишься на него. Не ожидал такого перед свадьбой. Понимаю теперь, тебе нужны только мои деньги… Так вот, Нэйт, они мои. И мы с тобой ничего друг другу не должны. Можешь спать, с кем хочешь, только подальше от меня. Я больше не вернусь. Я там, где меня действительно ждут и любят. Прощай. Джерри. П.С. Можешь сжечь наши свадебные костюмы, они больше не нужны» - Нет, это какая-то ерунда, - вслух пробормотал я. - Согласен, - улыбнулся Макс, - у пидоров всегда ерунда. У тебя осталось пятьдесят минут, Нэйт. - И что потом? - Потом я вызову патрульных. Не хочу марать руки. Да, он же теперь грёбанный полицейский босс. - Я живу здесь, приятель. Живу уже целых шесть лет. - Но это не твой дом, Нэйт, а моего брата. И он попросил меня выставить тебя вон. - Пусть он позвонит мне и скажет сам. - Как видишь, он не хочет с тобой разговаривать. - А придётся! Однако пришлось уходить мне. Макс не шутил – через час к дому примчались сразу две патрульных машины, и ночь я провёл за решёткой. Утром меня отпустили домой. Вернее, просто на улицу. Теперь у меня не было дома. Я позвонил знакомому адвокату, мне разрешили забрать свои личные вещи, при этом Макс наблюдал за мной зорко, как будто я какой-то вор. На кухонной столешнице коробка с кольцами. - Я платил за эти кольца, - солгал я. Макс открыл коробку, долго смотрел, брезгливо морща длинный кривоватый нос, видимо, прикидывая, сколько они стоят. Я достал бумажник, отсчитал ему десять сотен и сунул под нос. - Ладно, забирай своё старьё… Кому оно теперь нужно. Мне, урод… Это нужно мне. Я всё ещё надеялся встретиться с Джерри, встряхнуть его и щёлкнуть по башке. В мозгу не укладывалось, что он действительно собрался меня бросить. Я перевёз свои вещи в мотель – они легко вместились в пару чемоданов и сумку. Как оказалось, я довольно скромно жил. Всё, чем я привык пользоваться, принадлежало Джерри. Я долго пытался ему звонить, в конце концов, он заблокировал мой номер. В день нашей свадьбы я просто бродил по городу, держал в ладони телефон, заглядывая во все наши любимые уголки и кафешки. Я надел эти чёртовы синие брюки и белую рубашку с бутоньеркой, сделал фото и отправил ему в Инстаграм. «Жду тебя». Но так и не дождался. Я купил пару бутылок виски, и забылся обо всём на целый уикенд. А следующая неделя – это должен был быть наш медовый месяц. Вместо этого я увидел возле «нашего» дома табличку «Продаётся». Спустя неделю там была уже другая табличка «Продано». Вот, собственно, и всё… До меня, наконец, стало доходить, что мы больше не вместе. Вот так, внезапно, и насовсем. Но настоящим шоком стала новая вывеска в антикварной лавке. «Магазин пряностей». Какие, к чёрту, пряности, если в магазине торговали антиквариатом последних лет сто? Оказывается, Джерри продал не только дом, но и свою любимую лавку, мастерскую и склад. Он уехал из этого города под ноль, оставив меня с разбитым сердцем и в полном недоумении. Однажды я встретил в супермаркете Шона. Он пытался спрятаться от меня в отделе сладостей, но я вытащил его практически за воротник в ближайшее кафе. - Я не понимаю, что случилось, Шон? Я…я на хрен ничего не понимаю! - Джерри считает, ты ему изменил, - Шон вертел в руках салфетку, складывая из неё не то птицу, не то лису. - Я этого не делал, Шон! Это какой-то чёртов поцелуй! - Для некоторых и поцелуй – измена, - осторожно заметил Шон. - Но это же просто бред! Устроить такой цирк из-за какого-то поцелуя? - Он очень чувствительный, - Шон опустил глаза и зачем-то достал телефон, - я не должен этого тебе показывать, но… Я, как во сне, листал фотографии, на которых Джерри обнимается с каким-то мужиком. На вид он старше, лицо довольно милое. Вместе они немного похожи. Идеальная пара, сказала бы бабушка. Даже камера надо мной издевалась – поймала откровенно влюблённый взгляд того ублюдка. Джерри выглядел пьяным. - Они встречались довольно долго… до тебя. - Если ты скажешь, что Джерри с ним трахался, когда мы были вместе… - Ну, это вряд ли. Шон открыл сообщение в Ватсапп. «Я столько лет хранил ему верность, а он…перед самой свадьбой, Шон!!! Ничего, я тоже устрою себе «мальчишник». Имею право!!!» Я не удержался и взял ещё сигарету, это уже целая пачка с самого утра. - Я не верю, что Джерри мог вот так внезапно всё продать. - Он сказал, что хочет купить в Сиэтле новый дом. А ещё заняться какими-то исследованиями. Он же всегда бредил этими раскопками. - Я впервые слышу об этом, Шон. Шон протянул руку и молча достал у меня из пачки сигарету. Рука его почему-то дрожала. - Я сам оформлял эти бумаги, Нэйт. Ты прав, он реально как будто помешался. Сказал, что угробил на тебя шесть лет, теперь у него новая жизнь, и в этом городе его ничего не держит. - Ты видел его? – спросил я. - Да, он приезжал пару дней назад, - Шон выпустил в небо струйку сигаретного дыма, - мне тяжело этого говорить, но он не вернётся, Нэйт. - Я…я просто не могу в это поверить. Это просто грёбанный поцелуй!!! - Я тоже, - грустно улыбнулся Шон, - вы были хорошей парой. Мне…мне действительно жаль. Я ещё месяц пытался переварить весь этот бред, постепенно приходя к пониманию, что это она и есть, жестокая реальность. Я остался без дома, без мужа, без парня, и все мои планы на будущее полетели на хрен. Я теперь один. Как и шесть лет назад…