Таблица лидеров

Когда сегодня возвращался из города с покупками, я ещё подумал, что так много вьетнамских детей - это неспроста. Но кто его знает. Может, какая-нибудь днюшка-варенюшка у внуков соседа через забор. Он очень приятный и добродушный мужик. Его чешский примерно как мой французский. Знаю слово "бунжур". Но нам хватает... Вьетнамцы обычно действуют быстро и тихо, и за полчаса у них выросла сцена, потом притащили статую пузатого Будды, огромные подсвечники, но горки апельсинов, детских соков и яблок исполнили свою коварную миссию: я снова подумал, что это для детей. Звучала негромкая музыка, какие-то "сянь-сянь", "асисянь". Сбежал подальше в лес на пробежку. На пути обратно по улице не пройти - какой-то, **** свадебный кортеж, не меньше. Машины все приезжали и приезжали, парковались, где попало, в миллиметре друг от друга. А дальше наступил лютый трэш. У меня, блин, через забор по пояс бегают лысые монахи, палят какую-то "потрясающе" вонючую дичь. Даже ипанутый по весне соседский попугай заглох. Посмотрел на подсвечники - там эти свечи толщиной с советскую "докторскую" колбасу, длиной в полторы палки. Им хватит, ****, на всю ночь. Одно радует: комары, наверное, сдохнут до седьмого колена. Но это все "цветочки". Дальше, видно, будда решил, что я недостаточно его люблю. И их появилось два. У будды был ребёнок? Наверное, одолжили в аду. Я уже полтора часа не могу понять, где нахожусь. То слушаю какое-то индийское нытье и барабаны, а-ля кино 80-х. Такое ощущение, что сейчас на сцену выскочит Радж Капур или Митхур Чакроборти (других не знаю), начнут кого-то дубасить и танцевать. Петь-уже поют. Трек-лист все время меняется (ди-джею, похоже, явился будда с косячком). То гимн в стиле back to the USSA, производства, Северной Кореи (им можно только пытать). То репертуар детских японо-корейских мультяшных сериалов. Сейчас просто хоровое нытьё с бубнами, флейтами и лютнями... И всё это - в микрофон с динамиками в мой рост. Как вам такой ночной "диско-клуб"? Заодно и музей. Они там натащили этих статуй, навешали флагов, почти карнавал. Теперь я понимаю, почему так резко смылись мои соседи-чехи. Они уже опытные, я - нет. В прошлые разы мы с парнем уезжали на выходные, благо тепло и есть что посмотреть. Сейчас я здесь, насильно приобщаюсь молиться будде... Хотя я не один. Тут по двору бегает наш новый сосед по дому, с которым у нас не задалось сначала. Мы уже выпили по бутылке пива, обругивая всех (хотя до этого делали вид, что другого не существует). Видит будда, такие моменты сближают! Но спать, похоже, сегодня буду в лесу...

Попытка написать "морковную" лавстори. Пока что у меня не очень получалось. Клянусь бить себя по пальцам, если опять начну мутить жанровый винегрет (несильно, так, похлопывая). Итак, драма+лавстори. Не обещаю, что допишу до конца) Аннотация: "У Нэйта есть всё, чтобы чувствовать себя по-настоящему счастливым: карьера, внешность, устроенный дом, любимый парень, с которым он собирается вступить в брак, настойчивый поклонник, готовый ввязаться с ним в страстные отношения. Но один случайный поцелуй на вечеринке, и Нэйт теряет всё, что ему дорого. Боль разлуки настолько сильна, что он больше не хочет любить. Спустя несколько лет он переезжает в маленький городок, чтобы работать над проектом, и неожиданно для себя влюбляется. Этот мужчина женат, с детьми, простой работяга, тело которого изуродовано после аварии. Нэйт и не догадывается, насколько эта страсть изменит его жизнь, и какие тайны скрываются под этими шрамами." Говорят, нельзя войти в одну и ту же реку дважды, Однажды я вошёл в реку, она вдруг обмелела, и вода ушла. Я стоял на сухом, потрескавшемся на солнце дне и ждал. Вода вернулась – и река превратилась в сад… Чейн Я никогда не верил в дьявола. Теперь я верю, что он существует. У него совершенное лицо и безумно красивые глаза. Дьявола зовут Нэйт. Нэйт Коллинз. Некоторые люди вешают над кроватью распятие. Я поставил его фотографию у камина. Смотрел на неё долго, вбирая все черты. Я мастер, я разбираюсь в искусстве, этот парень словно произведение генной инженерии… Я его ненавидел, хотя даже не знал. А Нэйт не подозревал о моём существовании. Но у нас было много общего. Я положил коробочку с обручальными кольцами. Я помню, как я их искал, как работал над ними несколько ночей напролёт. Они должны быть особенными. Они были для меня. И мужчины, которого я люблю. Мужчине, которому я отдал годы надежд, ожиданий, страсти, нежности. Мужчине, которого я создал из неуверенного в себе юнца. Из скромного ученика он постепенно превратился в такого же мастера, я им гордился. Лаская его ночами, я думал, что встретил идеального парня, с которым проживу вместе жизнь, как бы тривиально ни звучало – разделю горе, радость, тягу к мастерству. Пока нас не разлучит смерть…или дьявол. Дьявола зовут Нэйт. Я не мог им не любоваться, я даже понимал, что он в нём нашёл. Мой…теперь уже бывший. Я смотрел на себя в зеркало: я далеко не урод, и вряд ли дело только в смазливой физиономии. Я сделал из него мастера. Мастер всегда отличит сокровище от подделки. Должно быть что-то большее. И это большее мне выжигало душу… Знаю, что это глупо… Ненависть иррациональна, как и любовь. Я не ангел, я всего лишь человек…Я ненавижу… Потому что люблю. Глава 1 (Нэйт) «Клянусь любить тебя вечно…» В мире нет ничего банальнее этой фразы, но ничего другого не лезло в голову. «И даже смерть не станет преградой…» Эта фраза ещё похлеще, я продолжаю скользить по дну замученных веками слащавостей. Виски расслабляет, можно выпить ещё стакан, и дальше меня понесёт на стихи. Конечно, мне ведь совершенно нечем заняться на чужом мальчишнике, на который пришлось идти «для галочки», кроме как сочинять собственную свадебную клятву. Кому эти клятвы вообще нужны? Зачем городить кучу пафосных строк, вместо того, чтобы сказать просто «хочу быть с тобой, потому что люблю»? Кратко, но честно. Так я и записал в «Блокноте». Взял сигарету и почувствовал на себе чей-то взгляд. Похоже, одиночество сегодня - роскошь. Сквозь пелену сигаретного дыма меня буравили серые глаза. В последние месяцы от них никуда не деться. В какую бы щель я не спрятался, этот настырный чёрт проскальзывал за мной, как тень. - Найдётся ещё сигаретка? Сильно сомневаюсь, что она ему нужна. Я подбросил на ладони пачку, на красном кружке огромными чёрными буквами «СТОП». - Они для тебя тяжёлые, Брен. - Неважно. Брендон затянулся, у него сморщился нос и скривились губы, он едва сдерживался, чтобы не кашлянуть. Но всё равно на мой насмешливый взгляд поднял вверх большой палец. - Какой-то скучный мальчишник, - улыбнулся он. Смотря для кого. Вон той четвёрке, которая едва держалась на ногах, и совала последнюю наличность в тоненькие полоски трусов стриптизерши, им наверняка весело. Похоже, они друг друга неплохо знают. Остальные, кто видел друг друга впервые, разбрелись по разным уголкам бара. Кто-то пил, кто-то нырнул в телефон, жених яростно махал руками, обсуждая вчерашние скачки. У меня в ушах гудело от навязчивых ритмов клубной музыки, я пошёл курить на балкон. Там было хорошо, пока не заявился Брендон. - Ты ведь не рассчитывал, что ради нас двоих Майлз закажет мужской стриптиз? - Кому он ещё интересен, этот стриптиз? – усмехнулся Брен. - Ты просто мало выпил. Виски, кстати, дешёвый, бармен не постеснялся плеснуть побольше воды, от напитка отдавало затхлостью невысушенных стаканов. Какой мальчишник – такой и виски. - Я бы отсюда смылся, - пожал плечами Брен. Здесь я полностью с ним согласен. Я уже мысленно валялся дома на кровати, с Джерри, слушая его трёп о какой-нибудь древней ценности, которую он нарыл в интернете. Он находит что-то такое каждый божий день. И всякий раз наготове история, не знаю, когда он успевает собирать информацию, у него не голова, а энциклопедия. Я слушаю всё это, как колыбельную. Я даже не улавливаю смысл, с этими историями чертовски уютно заснуть. - Ну всё, брат, это в последний раз! – донеслось из зала. Никогда не понимал этих лозунгов. Если ты всерьёз относишься к обязательствам, то он уже давно позади, тот самый «последний раз». В зале что-то громко разбилось, потом покатилось с грохотом. Стриптизёрша завизжала, потом засмеялась, поставила ногу в чулках жениху на плечо, наклонилась и потёрлась о его лоб голыми сиськами. Майлз покраснел, но выглядел довольным. Вот и весь смысл «мальчишника». А у гей-пары как? Потереться носом о яйца стриптизёра, укусить за соски? Мы с Джерри точно без этого обойдёмся. Лучше погоняем на мотоцикле. Посидим с Шоном – это лучший друг Джерри, теперь и мой друг. Да и какой мальчишник – мы уже давно простились с холостяцкой жизнью! Брендон аккуратно подвигался ближе, дюйм за дюймом, и вот между нами расстояние уже почти с ладонь. Я слышал, как он дышит, громко и возбуждённо, в воздухе витал запах секса. Он всё никак не угомонится после нашего поцелуя. Один-единственный случайный поцелуй. Я тоже не могу выбросить его из головы. Восемь секунд в лифте между этажами, горячий язык, нырнувший чересчур глубоко, резвые пальцы под моей рубашкой, кровь бешено стучала в ушах. Даже не знаю, как я сдержался. Пару секунд отделяли от беды. Лифт открылся на пятом этаже, я выпустил Брена и поехал дальше. Я попросту сбежал. Брен – симпатичный парень, но я несвободен. Хотелось написать это на лбу большими буквами, по-другому не доходило. Я помню, как он появился в нашей компании, такой же, как я, архитектор, молодой и перспективный. Брен украдкой рассматривал меня полдня, потом, видимо, ему доложили, что мы с ним одной ориентации. Под вечер Брен притащил два стаканчика кофе из ларька «Старбакс» напротив. На мой немой вопрос он недвусмысленно накрыл мою ладонь своей. Я честно сказал, что не заинтересован. Брен, почему-то считал, что это шутка. - Приятель, у меня скоро свадьба. Он даже рассмеялся, но я заметил странное выражение, мелькнувшее в его глазах. Я так и не понял, что это было. - Мне нравится, что ты верный. Верность – это выбор. Нас никто не держит цепями. Раньше я спокойно просыпался с одним, чтобы вечером уснуть с другим. Никто ничего не требовал, не ждал – ни я, ни они. С Джерри всё по-другому. Моногамия шла с ним в комплекте по умолчанию – вместе с утренним кофе и тёплыми хрустящими блинчиками, историями, на которые я присел. Мы никогда с ним это не обсуждали, всё было ясно, как день: мы либо вдвоём, либо никак. Сейчас, спустя шесть лет отношений, мне бы в голову не пришло жить иначе. Я ощутил на своём затылке влажные губы, руки Брендона потянулись к моим соскам, проступавшим через футболку – на улице довольно прохладно, вот-вот польёт дождь. Искушение велико. Был бы он простой малознакомый паренёк, но мы с ним встречаемся каждый день, кроме уикендов. Что-то в нём цепляло, правда, не настолько, чтобы кидаться в омут с головой. Минута удовольствия, а утром мне придётся смотреть в глаза Джерри и лгать. Я не хочу никакой лжи в семье, к тому же я просто не смогу. Джерри знает меня также хорошо, как свои истории, он сразу всё поймёт. Мне этого не надо. Мы уже купили обручальные кольца. Это не просто украшения на пальцах. - В двух кварталах отсюда ты сможешь найти любых парней, Брендон. Юных и свободных. - Нет, Нэйт… Таких, как ты там нет. Я хочу тебя. - Это просто глупо… Я вовсе не эталон и вряд ли гожусь для обложки журналов, я просто чуть красивее, чем среднестатистический парень, ну а подтянутая фигура может быть у любого, кто хоть пару раз в неделю отрывает задницу с дивана ради спортзала и не жрёт постоянно фаст-фуд. - Мне пора домой, Брен. - Но, Нэйт! Я не хочу здесь оставаться без тебя! Я лишь похлопал его по плечу, а Брен вдруг схватил меня за шею и поцеловал. Я даже выпустил сигарету, и целых две секунды не мог решить, хочу ли я прийти в себя или нет. Чёртовы две секунды, блядь… И в этот момент нас щёлкнули на камеру. Я резко оттолкнул Брендона. Я готов был убить этого «умника» с телефоном. - Послушай, ты, какого хера? - Не кипятись, просто момент очень красивый. Кто этот парень? Раньше я его не видел. Может, кто-нибудь из друзей жениха? - Удали на хрен! - Нет, сначала перешли мне, - Брендон оказался возле него в два прыжка. - Не смешно, - я раздавил тлеющий окурок носком ботинка. И просто ушёл. Я не собирался ни с кем играть в эти тупые игры. Брену не удастся такими методами затащить меня в постель, но разозлить – очень даже. Я немного удивился, увидев дома свет. Джерри обычно спит в такое время. Однако он сидел за кухонной стойкой, в кофеварке ещё дымился кофе. Джерри забавно собрал пальцем цветные крошки от пончика с тарелки и незаметно отправил в рот. На щеках играл румянец. Он, как подросток, смущался, что любит сладкое, да и вообще поесть. В отличии от меня, это заметно на его боках. Да, он чуть полноват, но мне плевать. Десять фунтов больше, десять меньше – это ничего не изменит. У меня были парни с шикарными кубиками пресса, но скучные в постели. У Джерри с этим всё хорошо. Он любит смаковать секс, как вкусную еду, и фантазия у него богатая. - Не знал, что ты меня ждёшь, - я поцеловал его в губы, они пахли клубничным сиропом. - Я всегда тебя жду, - ответил Джерри. - Нальёшь и мне? Я люблю горький кофе, без сахара и молока. А ещё блинчики с кленовым сиропом, Джерри их печёт по утрам. Но сейчас глубокая ночь, и взгляд у него почему-то грустный. - Что случилось, детка? - Макс опять просил денег, - признался он. - Надеюсь, ты его послал? Макс – его старший брат. Сраный гомофоб и редкая сволочь. Когда мы познакомились с Джерри, у него было не так много денег, он много работал, пытаясь удержать свою антикварную лавку на плаву. Макс гордо носил полицейский значок в своём кармане и при каждом удобном случае напоминал Джерри, что он крутой «натурал», а младший брат – как и все гомосексуалы, тупой отброс. В первую же нашу встречу я набил ему морду. Самое смешное, за это мне ничего не было. Макс побоялся рассказать кому-то, что «какой-то сраный» гомосексуал расквасил ему табло. С тех пор прошло шесть лет, мы до сих пор разговариваем сквозь зубы. Семья Джерри не то, чтобы поголовно такие, как Макс. Его тётка и покойный отец, его дед по матери были очень даже нормальными. Дед оставил Джерри антикварную лавку, с припиской в завещании «этому парню действительно интересно», всем остальным он оставил просто счёт в банке, которые быстро опустел. Мистер Холден был человеком старой закалки, он знал об ориентации Джерри, не думаю, что млел от восторга, но это не помешало ему разглядеть талант. Спустя годы оказалось, что лавка в достойных руках – золотое дно. Руки Джерри тоже золотые. Натруженные, с мозолями и узловатыми пальцами, но ловкие и нежные, они играли с моим телом, как будто я – музыкальный инструмент. Люблю его руки, люблю его всего… - Хочу тебя, малыш. Я быстро разделся и стащил с него одежду, мы занимались любовью прямо здесь, на стойке. Брен меня раззадорил, и я долго не мог насытиться, мы продолжали ещё в кровати. - Я не хочу спрашивать, что было на том мальчишнике, - ревниво заметил Джерри. - Там было скучно без тебя. - Врёшь. - Нет, я серьёзно… Полный отстой… Ну всё, детка, давай спать. Джерри положил голову мне на плечо, он любил так засыпать. - Меган удалили матку, она больше не сможет иметь детей. Жена Макса вполне адекватная, даже немного жаль. Но не настолько, чтобы из-за этого всерьёз расстраиваться. Я ещё помню эти истерики – всех членов его семьи по очереди, когда Джерри внезапно стал богат. Никого не интересовало, что цена богатства – упорный труд, часы, проведённые за книгами и архивами, бесконечные поиски почти по всему миру, сложные сделки с клиентами, пыль от реставрации и мозоли… Все, как один, кричали: это несправедливо, что дед оставил лавку Джерри. Наверное, они думали, там спрятан волшебный станок для денег. Но ведь достанься она всей семье в наследство, её бы продали в первый же день, и всё. - Это не страшно, у них уже есть Виктория. - Макс сказал, Меган в депрессии. Они ждали мальчика. Вряд ли Макс звонил, чтобы поплакаться. Для этого у него есть мать. О младшем брате он вспоминал в редких случаях. - Чего он хочет? - Денег на суррогатную мать. - Это даже звучит смешно: брат-гомосексуал оплачивает суррогатную мать для своего брата-гомофоба. Джерри приподнялся и сел в кровати. И тут до меня постепенно стало доходить… - Нет, Джерри, нет… Нам так хорошо вдвоём любимый. Я тот ещё долбанный эгоист, может, когда-нибудь я передумаю, но сейчас вообще не хочу детей. Кто будет с ними возиться, пока мы оба заняты друг другом и карьерой? В конце концов, у нас впереди вся жизнь, у нас не тикают часы, когда мы оба созреем, нам точно хватит денег на суррогатную мать. Джерри вздохнул и нырнул обратно под одеяло. - Я согласился дать денег. Под расписку. И пригласил на свадьбу… - Чёрт! Меньше всего мне хотелось видеть на своей свадьбе Макса. Я вообще считаю, там никого не должно быть, кроме нас. Только Джерри и я, ну, ещё пару близких друзей. - Он всё равно не придёт, - улыбнулся Джерри, в темноте блеснули белые зубы, я потрепал его за гладко выбритые щёки, - зато меня не будет мучить совесть. - Люблю тебя. - Я завтра еду в Сан-Диего, - вдруг сказал Джерри, - я нашёл просто невероятный гарнитур. Бабка отдаёт его за триста долларов, он стоит минимум десять штук, если почистить и вставить пару камней. Не хочу, чтобы он потерялся по почте. - Это же хрен знает где! - Ну, к свадьбе я точно успею. - Только попробуй не успеть, - шутливо пригрозил я, - защекочу до смерти. Я ущипнул его за живот, пощекотал подмышки, Джерри, хохоча отбивался, рука задела возбуждённый ствол, торчавший, как рычаг коробки передач. Нет, чёрт возьми… Третий раз за ночь – давно ли мы совершали такие подвиги? Мой малыш опять меня хочет – сама мысль об этом страшно заводит, я перестал его щекотать, перекинул ногу и залез сверху. Джерри тяжело дышал, пальцы взбирались вверх по бедру к мошонке. Иногда в такие моменты я думал, а точно мы с ним вместе уже столько лет? Всё, как в первый раз – страстно, жарко. Я не знаю, чем заслужил такое счастье.