Таблица лидеров

31. [22.04] Прочитал хрестоматийное цвейговское «Смятение чувств» [1927] — новеллу об отношениях пожилого (так в русской «Википедии») профессора-гомосексуалиста и юного восторженного студента. И правда, заметил, что Цвейг много раз подчёркивает старческие черты в облике профессора: «выпуклый мраморный лоб, сверкающий белизной под волной зачесанных назад вьющихся и густо покрывающих виски седых волос», «Тихой, медлительной походкой в аудиторию вошел усталый старик. … Сидя на первой скамейке, я заметил почти болезненно тусклые черты лица, испещренного острыми морщинами и широкими складками; синие тени создавали впадины на серых, дряблых щеках…», «Теперь состарившийся профессор автоматически разматывал клубок своего курса», «он казался опустошенным, лишенным всякой творческой силы — пергаменная маска усталого старика. … Можно ли быть таким юным вчера и утратить всякие следы юности сегодня? Разве бывают такие внезапные вспышки духа, мгновенно преображающие и речь, и внешний облик старика?», «передо мной опять стоял бесстрастный старик-педагог, который вялым жестом простился со мной», «Вы полагаете, что это могло бы доставить кому-нибудь удовольствие, если бы я, старик, взялся за такую работу?», «Не берите во всем пример с моего мужа: он стар, вы молоды, вы должны вести другой образ жизни», «Чего я мучаюсь из-за этого старого дурака?», «Он оцепенел. Но вот вернулся к нему его усталый, старческий облик», «Никогда не пришлось ему, уже стареющему, испытать чистую привязанность юноши», «И вот еще раз вступает в его жизнь молодой человек, страстно привязавшийся к нему, уже состарившемуся…», «…робкий юноша, навязчивый энтузиазм которого он любил, как самую святую отраду своей старости», «Утомленный, старый, измученный, поднялся он с кресла. Медленными шагами приближался ко мне старик». Сколько лет пожилому профессору? После лекции рассказчик помчался в библиотеку и попросил все его сочинения: «В течение двадцати лет этот уже стареющий человек не написал ничего, кроме жидкой пачки брошюр — предисловий, введений, исследования о подлинности Шекспировского "Перикла", параллели между Гельдерлином и Шелли… и разной филологической мелочи». Получается, что профессору точно не больше пятидесяти: двадцать лет — не слишком долгая научная карьера, которую в Германии обычно начинали около двадцати пяти. Ницше уже в двадцать четыре умудрился получить профессуру, Хайдеггер в двадцать шесть имел на счету пару диссертаций и начал работать приват-доцентом. Но дальше в тексте есть совершенно точное указание на возраст. Жене профессора — тридцать пять, а женаты они уже пятнадцать лет: «…только к книгам, к спокойной кабинетной работе, ко всему замкнутому, сосредоточенному не было ни малейшего влечения у этой тридцатипятилетней женщины. И все же, вот уже пятнадцать лет, они жили под одной, скрывавшей тайну, кровлей». В конце повести профессор, открывая студенту свою тайну, так рассказывает о женитьбе: «Наконец, уже поздно, на тридцать первом году жизни, — насильственная попытка стать на естественный путь. У одной родственницы он познакомился со своей будущей женой…». Итак, старичку-профессору примерно сорок шесть лет. Почему же всё время «старый», а не хотя бы «стареющий», как пятидесятилетний Ашенбах у Манна? То ли действительно состарился раньше времени из-за неудавшейся личной жизни и всеобщего презрения, то ли был стариком только с точки зрения девятнадцатилетнего студента, то ли Цвейг верно учуял извечный педерастический траур старости, которая, как известно, начинается где-то после тридцати. А может, просто восприятие возраста в ту эпоху? «Мне за сорок. Старость ли это? Была старость — до тех пор, пока мне не попался ты, юный. С тобой и сорок — возраст крепкого, зеленого бутона» [Роберт Вальзер: Якоб фон Гунтен 1908]. Подумалось, что всё проще: Цвейг намекает, что профессор много блядовал и, эм, «состарился» в неравной борьбе с ЗППП, например, с сифилисом. Приходилось же ему, как он признался студенту, «ночью неузнанным странствовать по подземельям, отдаваясь постыдным приключениям в тени робко мигающих фонарей». А для тогдашнего медицинского дискурса ассоциация стыдных болезней с гомосексуализмом и прочими «извращениями» была довольно типичной. 32. [03.05] Очередные выходные у Д. В четверг написал среди ночи с вопросом, не найдётся ли у меня случайно верёвки. Верёвки не нашлось. Тут же, ночью, чтобы успеть получить посылку до выходных, заказал для него моток чёрной верёвки и «комплект» из кожаных наручников и поножей, прикреплённых к металлической перекладине. Любопытнейшая вещица, можно зафиксировать кого-нибудь в позе «раком» с руками между ног, мордой в диван. Но убедился, что долго так не просидишь: минут через пятнадцать правая нога начала затекать и пришлось попросить его на минутку отвлечься и освободить меня. Люблю его квартиру: трёхкомнатная, с большой общей комнатой, совмещённой с кухней. В середине — огромный кожаный, вернее, бывший кожаный, диван, когда-то чёрный, а теперь серый, почти полностью истёртый. Когда принимаем душ, то смываем друг с друга крошечные кусочки кожи. Просторная лоджия почти как терраса — первый этаж, с улицы можно легко заглянуть внутрь. На видном месте валяются документы жены соседа по квартире. Примерно полгода назад родила больного ребёнка, который вскоре умер, а потом сама легла на рельсы. Сосед уже почти не появляется, хотя за комнату платит; иногда только приходит, чтобы поразвлечься с некоей утешительницей. Хозяева с детьми переехали за город. Он какой-то менеджер, она — работает в полиции. Оставили всю мебель, в том числе гаденький сервантик с фарфором, портретами JPII и здоровенным талмудом Бальцеровича — надо полагать, вместо Библии. В подвале бросили огромную коллекцию порно. Не забрали ни посуды, ни своих немногочисленных книжонок. Ассортимент так себе: учебники по английскому и экономике, Джереми Кларксон, иллюстрированные справочники по военной технике — менеджер увлекался танчиками на досуге, — пара томиков Милоша, религиозная макулатура о JPII, вдобавок, конечно же, «Мастер и Маргарита», настоящий символ мещанской мерзости — ну какой мудак не читал «Мастера и Маргариту»? В справочнике по броненосцам второй мировой — диск с порно «У Тамары была тяжёлая смена». Д. говорит, что это первый, который нашёл не он. 33. [06.05] Вокруг много молодых людей в костюмах: период выпускных экзаменов, очных, разумеется, несмотря на локдаун. Никогда не понимал, зачем надевать на анонимный тест пиджак и галстук; это же чушь собачья, кого там волнует твой внешний вид? На мне пиджак был раза три в жизни, в последний раз — на выпускном в одиннадцатом классе. Тогда купил всё сам, с друзьями, на крытом рынке: чёрный пиджак, брюки, белую рубашку и галстук. Тысяч десять потратил — чтобы надеть это китайское [?] дерьмо единственный раз в жизни. Рубашка так и висит до сих пор в каком-то шкафу, в разводах от пота, как туринская плащаница. Десять лет! Костюм купил, а вот приличной обуви не было. Оставался один день. Я ходил по городу, от магазина к магазину, и везде слышал, что чёрных ботинок моего размера у них нет. Размер у меня большой, 45-46, но и город не самый маленький — и тем не менее найти ничего не удалось. Редко приходилось чувствовать себя настолько беспомощным, лишним и чужим в этом городе, где не нашлось обуви для того, кто лишь немного выбивается из стандартных параметров. Тогда я его почти возненавидел, и не только его, но и вообще всё вокруг, всю, как говорится, «систему». Было у меня нечто вроде истасканных кожаных туфель, в совершенно гопницком стиле, без шнурков, — так истёрлись, что из чёрных стали серыми, и даже крем не помог. Пришлось надеть. Льщу я, значит, себя надеждой, что никто не заметит, приезжаю куда надо, — а была у нас в классе одна злобная, язвительная сука по имени Андрюша К., которая никогда не пропускала случая, чтобы надо мной поиздеваться, — так вот, протягивает этот пидорас Андрюша К. мне руку, а сам хихикает и показывает пальцем на мои ботинки, посмотрите, мол, на этого лоха. Но тут он просчитался: никто не сказал ничего, ни тогда, ни потом. И вообще вечер вышел удачный, даже по дороге домой не отмудохали. 34. [09.05] Прохладно, но солнечно, поэтому, несмотря на дедлайн в понедельник, два дня гуляю, — исследую окрестности. На границе жилого квартала и полей, частично уже распаханных, заметил дом, над которым гордо реет большой радужный флаг. Домик серенький и элегантный; на дворе, засыпанном таким же серым гравием, — машина с голландскими номерами. Красиво, ой красиво живут буржуи: все эти дворики, зелёные изгороди, газончики, скамеечки, кипарисы, качели, стены, поросшие плющом. Средний класс для того и нужен чтобы показывать нам… кому, собственно, нам? Таким, как я, наверное, которые к этому классу по нежеланию и неумению своему, лени и нищебродству никогда и близко не подползут. В общем, показывать нам, задавать стандарт, так сказать, как надо жить красиво и чисто: умные дети, подстриженные газоны, дорогие велосипеды, породистые собаки, подкачанные сорокалетние жопы. Да-с, уже не XVIII век: жирность и белость теперь признак нищеброда, а лёгкий загар и стройность — человека как минимум обеспеченного. А как там внутри? По-разному, наверное, бывает; помню, встретил как-то на остановке напротив моего дома учительницу биологии из Винницы, возвращалась после уборки какого-то «дворца» неподалёку. Всяких ужасов мне рассказала, пока ехали в автобусе: внутри якобы настоящий хлев, бегают длинношёрстные собаки, а хозяева — стадо свиней; запустили дом так, что целая бригада за неделю не отмоет. 35. [15.05] Сосед повадился приводить на выходные девушку. Любая парочка в квартире — горе для жильцов, особенно таких, как я. Торчат на кухне, готовят, шепчутся. В общем, создают атмосферу интимности, которая захватывает наше общее пространство — и теперь выйти в столовую, где они шушукаются, — это как застать кого-нибудь за, прости господи, онанизмом или сидящим на унитазе. Единственный плюс — лихорадочно убирается перед её приходом, драит газовую плиту и унитаз. Чего не сделает человек, чтобы присунуть, будет даже чистить чужое говно; воистину, эгоистическими мотивами вымощена дорога к общему благу. Задаюсь больше всего вопросом: е...ся или не е...ся? И тут же отбрасываю сомнения: ну нет, не могут они не е...ся, должны же они как-то заполнять время, им ведь и говорить-то не о чем друг с другом, только о еде. А потом думаю: а всё-таки… Говорит ведь с ней таким тоном, как будто бы ещё не дала. Нет, не может этого быть, всенепременно е...ся. Никакой приличный человек, даже мой сосед, не будет ждать столько времени, пока «принцесса» соизволит пустить его в своё сокровище (хм, тоже мне, сокровище). Если не здесь, то в её общежитии — не случайно он так поздно возвращается в последнее время. При мне точно никогда ничего, я бы всё слышал — его предшественники, кстати, не были столь щепетильны в этом вопросе. Вернулся сегодня из магазина, не было меня примерно полтора часа. Тишина. На кухне тёплый чайник, в полных кружках — пакетики. Ушли? Но куда можно уйти в дождь? Неужели?.. Прислушиваюсь. Через несколько часов — какое-то шевеление в комнате. Спали. А после чего люди спят? Вот именно. Увы, одни хлипкие гипотезы мне остаются. Не скажу, впрочем, что мне хотелось бы при этом воображать, как он возлагает свой постковидный шмат сала на эту худенькую девчонку, — но вот время засёк бы с удовольствием. 36. [23.05] Д. собирается в мой город — нанести ночной визит мальчику, с которым переписывается несколько месяцев. Вахтёрша в общежитии уже подкуплена бутылкой эксклюзивного импортного пива и закроет глаза на вопиющее нарушение коронавирусных ограничений. Что же заставляет Д. отправиться в путешествие, вместо того чтобы, по обыкновению, принять гостя на своём кожаном диване? Оказывается, мальчика содержит мама и требует отчитываться за все расходы. Найти деньги на билет, — несчастные копейки по студенческой скидке, — он никак, видите ли, не может. Но как же, позвольте, если на пиво для вахтёрши деньги у него нашлись, то с какой стати не найдутся на поезд? Нет, — слышу я, — пиво он получил от мамы, поэтому отчитываться за него не придётся. Хорошо, но почему тогда на своих фото он постоянно фигурирует в джоках? Поездку в другой город он маме объяснить не сможет, а вот покупку странных трусов без задницы как-то объяснил? Да — тем, что это специальное спортивное бельё, которое ему нужно для бега или ещё чего-то. Показал маме статью в «Википедии». Уж не знаю, много ли правды во всём этом; я бы, наверное, насторожился на месте мамы, прочитав в той же статье, что «Jockstraps have also become popular as a form of lingerie for men, particularly among gay and bisexual men». Это хорошо, что Д. всегда носит с собой презервативы: рассчитывать на то, что мальчик на них потратился, по-видимому, не стоит. Все предыдущие части: V, 19.04.2021. IV, 02.04.2021. III, 19.02.2021. II, 13.02.2021. I, 07.02.2021.