Таблица лидеров

Олег обернулся и понял, что он дома. В незамутнённые стёкла светило летнее солнце, нагревающее красный ковёр и диван. Тикали часы на серванте. Олег откуда-то знал, что сейчас три часа и двадцать семь минут, хотя на стрелки ни разу не взглянул. Он понемногу начал привыкать к новой способности чётко знать время, словно секунды пролетали сквозь тело, и каждая выкрикивала имя. «Меня зовут мама» — кричала третья, «Меня зовут восхищение», — кричала следующая, «Меня зовут жизнь» — говорила первая, а вторая проходила тихо, пряча лицо, потому что её громко называл каждый, кто появлялся на свет.

Ветер бархатом щёку ласкает, Гладит луг у слияния рек... О, как страстно в ночи обнимает Постучавшийся в дверь туарег! Его губы как спелые вишни, Его голос так сладко звучит… А наутро лишь дым пепелища, И растерянный разум молчит. Он исчез, как мираж над песками, Растворился, ушёл навсегда. Горький мёд ты своими руками Приготовил и выпил до дна. Не грусти, мой любимый шарманщик, Всё пройдёт и растает, как снег, Как монета, которой обманщик Расплатился с тобой за ночлег. Тебе вскоре другой будет сниться, Но запомнишь тот подлый побег И не станешь ты больше садиться На придуманный утлый ковчег. 29.03.2020

В жизни так не хватает возможности быть там, где себя чувствуешь. В месте, которое не мыслимо без тебя. Комната, где вырос. Двор, где игрались и дерево, под которым мечтали. Вещи и пространства пьют капли жизни, а ты сдираешь с них марки памяти, хранящие адреса. И больше никто не может вернуться к ним без тебя, туда, где вырос, где игрались и где мечтали. В каких-то местах мы оставили больше. И не всегда в комнате детства. Иногда в парке, где чёрные фонари с гигантскими лапами освещают рукотворный пруд. Спортивные майданчики, и разноцветная детская площадка из осиротевших качелей, с которых ветер сбивает капли ночного дождя. День за днём он открывал глаза именно там. Обычно хриплым утром, когда рассвет проигрывал в карты серому небу. В парке никого не было. Он просыпался, ходил вокруг пруда, ограждённого чугунными змеями, и думал, что пора домой. Но всякий раз как доходил до ведущей наверх большой лестницы, опускался плотный туман. И он снова и снова просыпался на мокрых качелях и вспоминал, что должен чувствовать холод, продрогшие влажные сиденья. Однако вода не касалась его, а осенний ветер проходил мимо, словно забытый друг, кутанный в пальто и c длинным дырявым зонтом.