Таблица лидеров

Звучит как сюжет для хоррора, но не больше. СССР является одним из ярких представителей рассвета искусства в условиях тотального обмана. Я правда плохо знаком с историей живописи, хотя история живописи в СССР полна открытий чудных, но в основном искусство развивалось по одной и той же схеме. Как автор вы не могли говорить о многом. И у вас было два выбора: Посадить себя в тюрьму или отказаться творить Адаптироваться Адаптироваться, значит научится создавать искусство в условиях цензуры. Для этого вам нужно развить язык метафоры на таком уровне, чтобы те, кто цензурируют вас не смогли запретить, а с другой стороны те, кто умеют думать - смогли бы понять. Задача крайне сложная, и именно попытка решения объясняет рассвет жанра сказки\иносказания в СССР, как способа передачи действительности. Отсюда следует вывод: В каком бы времени вы не жили всегда есть место настоящему И есть место для обмана Чёрно-белый мир существует только в воображении человека. Чаще всего это желание романтизировать. Причём видимо романтизм бывает двух видов: белый и чёрный. Чёрный романтизм -- это искусственное сгущение красок зла, которое с одной стороны доставляет скрытое удовольствие, а с другой ужас.

Да есть, куда без нее) Она просто на другом подоконнике и на реабилитации) Как обрастет - покажу.

Они его всю дорогу похабили. Ростов -- это квинтесенция воровской России. Поэтому дома в нём отражают сущность социальных связей. Можно сказать, что красота города соответствует духовной красоте жителей. Красиво? О да! Золотой середины нет и быть не может. Город, в котором красиво, неудобно жить. А если в нём красиво и удобно, значит он безумно дорого. Архитектура в чём-то отдалённо напоминает саму жизнь: в ней не бывает "идеальных решений", бывают лишь "более практичные" и "менее практичные". А сама красота содержится не в результате, а в количестве связей между всем этим безобразием форм.

Самое обидное, что благодаря немецкой диаспоре в городе есть реплика уничтоженных домов напротив восстановленного недавно кайзеровского дворца в Берлине (да и сам центр очень неплох). Испохабили прекрасное место - этакий южный мини-Питер :( Да, однако большая часть таких городов состоит исключительно из маленького ядра и бескрайних полей субурбии. Золотую середину отыскать сложно. Может, такие города, как Ливерпуль или Франкфурт (невзирая на его изувеченный в 50-х центр) подошли бы под такую модель. Меня также угнетают сплошные стены улиц без разнообразия. Важна разновысотность, чередование объемов и масштабов (если речь не о Невском/Тверской/любой другой представительной центральной улице). Найти идеал в этом мире сложно. В США смущает отсутствие городов как таковых, в России - тоталитарное наследие и агрессивно-апатичная ментальность, в Европе - отсутствие большого числа выразительных высотных кластеров... Хотя, если бы мне пришлось выбирать, я бы выбрал крупный европейский город. Квартира в старом доме, квартира в небоскребе в новом районе и дом за городом - пожалуй, моя неисполнимая программа максимум.

Выше ответил на предыдущее по поводу восприятия в черном цвете. История вашего знакомого напоминает мне о мыслях, в которых я пытался посмотреть на свою жизнь как на издевку/развлечение вышестоящего разума. Однако я атеист, и потому смог избавиться от подобного. Романтизация свойственна мне скорее с позитивной стороны в виде фантастических образов "идеального города" и идеального общества. "Высокая" архитектура, грамотно продуманная - до самых тонких мелочей - инфраструктура и разумное, терпимое общество - то, что вызывает у меня восторг, и то, чего в реальности практически не увидишь (в чистом виде) даже в развитых странах.

А вообще романтизм -- интересное явление с точки зрения психологии. Романтизм -- или же идеализация, стремление показать реальность как сплав идеализированных образов. Основная идея романтизма -- ультра-гиперболизм. С точки зрения искусства, романтизм можно назвать как самым искусным искусством, потому что именно романтизм использует преувелчиение как основное оружие для получения чувств. В этом плане нуар и некоторые антиутопии можно понимать как "чёрный романтизм". Основная черта романтизма -- максимально сильные эмоции. Никакой другой вид искусства не может также легко выбить из человека яркие эмоции. Это объясняет почему данный вид искусства не умрёт. Однажды я повстречал человека, который использовал чёрный романтизм, чтобы придать смысл жизни. Он создал историю, в которой бог-демон избрал его для некоторого действия. А жизнь являлась наказанием за то-то и то-то. Таким образом он объяснял себе страдания. И таким образом его существование обретало смысл. И тут мы подходим к негативным сторонам романтизма. Чем сильнее Романтизм влияет на чувства, тем он дальше от реальности. Есть вполне себе реальный шанс потерять возможность испытывать эмоции от чего-то обыденного, если полностью отдаться гиперболам. В этом плане романтизм похож на наркотик (хотя вызывает ли он привыкание - вопрос). То есть в некотором смысле он ворует у нас жизнь.

Вся наша жизнь - декорации, и потому все мы носим маски на этом балу. Если ты можешь иногда попасть в реальный мир, то ты счастливый и несчастный человек одновременно. Тебе доступна недостижимая для многих глубина восприятия со всеми достоинствами и недостатками этого явления. За всё надо платить: ты видишь мир, но кто сказал, что он прекрасен? Возможно, ты ещё и чувствуешь свою уязвимость и беззащитность - так это правда, все мы уязвимы и беззащитны. Положительный момент - ты знаешь истину, отрицательный - внутренние щиты сброшены, и придётся заново учиться с этим жить. Добро пожаловать в реальность, Шляп.)))

Иосиф Бродский Два часа в резервуаре (1965) Мне скучно, бес... А. С. Пушкин I Я есть антифашист и антифауст. Их либе жизнь и обожаю хаос. Их бин хотеть, геноссе официрен, дем цайт цум Фауст коротко шпацирен. II Но подчиняясь польской пропаганде, он в Кракове грустил о фатерланде, мечтал о философском диаманте и сомневался в собственном таланте. Он поднимал платочки женщин с пола. Он горячился по вопросам пола. Играл в команде факультета в поло. Он изучал картежный катехизис и познавал картезианства сладость. Потом полез в артезианский кладезь эгоцентризма. Боевая хитрость, которой отличался Клаузевиц, была ему, должно быть, незнакома, поскольку фатер был краснодеревец. Цумбайшпиль, бушевала глаукома, чума, холера унд туберкулезен. Он защищался шварце папиросен. Его влекли цыгане или мавры. Потом он был помазан в бакалавры. Потом снискал лиценциата лавры и пел студентам: "Кембрий... динозавры..." Немецкий человек. Немецкий ум. Тем более, когито эрго сум. Германия, конечно, юбер аллес. (В ушах звучит знакомый венский вальс.) Он с Краковом простился без надрыва и покатил на дрожках торопливо за кафедрой и честной кружкой пива. III Сверкает в тучах месяц-молодчина. Огромный фолиант. Над ним -- мужчина. Чернеет меж густых бровей морщина. В глазах -- арабских кружев чертовщина. В руке дрожит кордовский черный грифель, в углу -- его рассматривает в профиль арабский представитель Меф-ибн-Стофель. Пылают свечи. Мышь скребет под шкафом. "Герр доктор, полночь". "Яволь, шлафен, шлафен". Две черных пасти произносят: "мяу". Неслышно с кухни входит идиш фрау. В руках ее шипит омлет со шпеком. Герр доктор чертит адрес на конверте: "Готт штрафе Ингланд, Лондон, Франсис Бекон". Приходят и уходят мысли, черти. Приходят и уходят гости, годы... Потом не вспомнить платья, слов, погоды. Так проходили годы шито-крыто. Он знал арабский, но не знал санскрита. И с опозданьем, гей, была открыта им айне кляйне фройляйн Маргарита. Тогда он написал в Каир депешу, в которой отказал он черту душу. Приехал Меф, и он переоделся. Он в зеркало взглянул и убедился, что навсегда теперь переродился. Он взял букет и в будуар девицы отправился. Унд вени, види, вици. IV Их либе ясность. Я. Их либе точность. Их бин просить не видеть здесь порочность. Ви намекайт, что он любил цветочниц. Их понимайт, что даст ист ганце срочность. Но эта сделка махт дер гроссе минус. Ди тойчно шпрахе, махт дер гроссе синус: душа и сердце найн гехапт на вынос. От человека, аллес, ждать напрасно: "Остановись, мгновенье, ты прекрасно". Меж нами дьявол бродит ежечасно и поминутно этой фразы ждет. Однако, человек, майн либе геррен, настолько в сильных чувствах неуверен, что поминутно лжет, как сивый мерин, но, словно Гете, маху не дает. Унд гроссер дихтер Гете дал описку, чем весь сюжет подверг а ганце риску. И Томас Манн сгубил свою подписку, а шер Гуно смутил свою артистку. Искусство есть искусство есть искусство... Но лучше петь в раю, чем врать в концерте. Ди Кунст гехапт потребность в правде чувства. В конце концов, он мог бояться смерти. Он точно знал, откуда взялись черти. Он съел дер дог в Ибн-Сине и в Галене. Он мог дас вассер осушить в колене. И возраст мог он указать в полене. Он знал, куда уходят звезд дороги. Но доктор Фауст нихц не знал о Боге. V Есть мистика. Есть вера. Есть Господь. Есть разница меж них. И есть единство. Одним вредит, других спасает плоть. Неверье -- слепота, а чаще -- свинство. Бог смотрит вниз. А люди смотрят вверх. Однако, интерес у всех различен. Бог органичен. Да. А человек? А человек, должно быть, ограничен. У человека есть свой потолок, держащийся вообще не слишком твердо. Но в сердце льстец отыщет уголок, и жизнь уже видна не дальше черта. Таков был доктор Фауст. Таковы Марло и Гете, Томас Манн и масса певцов, интеллигентов унд, увы, читателей в среде другого класса. Один поток сметает их следы, их колбы -- доннерветтер! -- мысли, узы... И дай им Бог успеть спросить: "Куды?!" -- и услыхать, что вслед им крикнут Музы. А честный немец сам дер вег цурюк, не станет ждать, когда его попросят. Он вальтер достает из теплых брюк и навсегда уходит в вальтер-клозет. VI Фройляйн, скажите: вас ист дас "инкубус"? Инкубус дас ист айне кляйне глобус. Нох гроссер дихтер Гете задал ребус. Унд ивиковы злые журавли, из веймарского выпорхнув тумана, ключ выхватили прямо из кармана. И не спасла нас зоркость Эккермана. И мы теперь, матрозен, на мели. Есть истинно духовные задачи. А мистика есть признак неудачи в попытке с ними справиться. Иначе, их бин, не стоит это толковать. Цумбайшпиль, потолок -- предверье крыши. Поэмой больше, человеком -- ницше. Я вспоминаю Богоматерь в нише, обильный фриштик, поданный в кровать. Опять зептембер. Скука. Полнолунье. В ногах мурлычет серая колдунья. А под подушку положил колун я... Сейчас бы шнапсу... это... апгемахт. Яволь. Зептембер. Портится характер. Буксует в поле тарахтящий трактор. Их либе жизнь и "Фелькиш Беобахтер". Гут нахт, майн либе геррен. Я. Гут нахт.

Фикус Бенджамина, нолина, алоэ-хавортии, вашингтония, маммиллярия. Вопрос: почему все в очень питательной торфяной почве? Понравится ли такой субстрат суккулентам, особенно кактусу?