Таблица лидеров

То что со мной не так, и то что я не такая (ой) как все, я почувствовала давно, но осознание истины пришло довольно поздно, когда мне стукнуло уже 35 лет. Жила я тогда в Приморском крае, в маленьком провинциальном городке под названием Уссурийск. Удаленность от цивилизации и сыграли свою отрицательную роль, банальное отсутствие информации сдерживало меня от перехода. Но! Наконец и до нас добрался интернет, и я начала поиск себе подобных. В те времена, чего я только не думала за себя, и то что я гей или трансвестит, в общем искала я себя довольно усиленно и безуспешно. И вдруг, на просторе всемерной паутины я в встретила трансексуалку, и плюс к тому она была моя землячка. Мы быстро подружись, много общались. Я в ней, как в зеркале, видела свое отражение. Вся первая информация поступила именно от нее, мне осталось все взвесить и начать. Честно говоря, хотя я и была опьяненная всей информацией, но разум мне говорил, что самостоятельно сделать переход не получиться и это чревато последствиями. Я решилась выйти из тени и обратиться к врачам за помощью. Мой путь был в местный ПНД, не знаю было ли это в пользу. но моя мама - медик, и окольными путями я получила информацию, о главвраче этой клиники. У меня были предположения, что такой поход в ПНД может закончиться плохими последствиями для меня, и я решила подстраховать себя, просто побеседовав с врачом тет а тет, как говориться в неформальной обстановке. Встретила я ее по дороге домой, и начала не "принужденную" беседу))) Беседа для меня оказалась конструктивной, и по мимо новый матерных слов, я почерпнула истину, что в ПНД ходить не стоит, кроме шизофрении они мне нечего не поставят! Опять проблемы и все еще не понятно! Хотя, я и не "сидела на попе", но все мои действия пока не приносили плодов, Поход к психиатру провалился, так же не дал результата и поход к частному эндокринологу. А мысли о переходе все больше и больше плавили мою душу. Опять интернет, опять поиски. Я уже знала, что в Москве можно без особых проблем пройти комиссию, получить долгожданное подтверждение, и там же вроде есть хорошие эндокринологи. Но! Все это было там, и так далеко от меня, а у меня не было еще средств уехать в Москву и решить эти проблемы. А мысль о переходе все больше и больше подталкивала меня на безрассудные поступки. Но кто ищет, тот всегда найдет! Поиск по сети, вывел меня на одну трансексуалку, которая все давно прошла и она довольно не плохо разбиралась в гормонотерапии, так как она была медиком. Я попросила ее помочь мне в переходе и после долгих бесед она взялась меня опекать. Отдать должное, она тщательно взялась за мой переход. Первый год згд, я сдавала каждый месяц кучу анализов, она постоянно правила мои дозировки, а я же строго выполняла ее предписания и результат не стал долго ждать - у меня очень хорошо пошла феминизация. Я пила гормоны и усиленно копила деньги на переезд в Москву. Понимание того. что скоро начнутся проблемы в обществе, подстегивала меня побыстрей покинуть провинциальный городок. Моя эпопея с переходом только только начиналась.

"Вы имеете наглость утверждать, что защищаете семейные ценности и детей от гомосексуальной угрозы, в то время как на самом деле разбиваете семьи и доводите детей до отчаяния. Я не знаю, почему мой сын — гей, но я знаю, что Господь сотворил его и миллионы других таких же как он по всей Земле не для того, чтобы вы его оскорбляли." В апреле 2000 года Шэрон Андервуд, мать гея из штата Вермонт написала свое знаменитое письмо в редакцию местной газеты "Valley News". Устав от постоянных нападок гомофобов, публикующихся в передовицах этой газеты. "Мой первенец страдал от моральных уродов, юных головорезов с тех пор, как пошел в школу. Его физически и устно оскорбляли, потому что считали геем. Он никогда не говорил о том, что является геем, он даже не представлял себе, что это такое, но имел несчастье отличаться походкой и манерами от других мальчиков. Его обзывали "педиком" постоянно, с тех пор, как ему было шесть лет. В школе, пока ваши дети занимались тем, чем положено заниматься детям, мой сын писал предсмертную записку, планируя самоубийство, и редактировал текст так, чтобы семья поняла, как сильно он ее любил. Своим отчаянием мой 17-летний ребенок разбил мне сердце, он был настолько затравлен, что не знал, как жить дальше. Он не хотел быть геем и не мог смириться с тем, что его не считали за человека. Вы имеете наглость утверждать, что защищаете семейные ценности и детей от гомосексуальной угрозы, в то время как на самом деле разбиваете семьи и доводите детей до отчания. Я не знаю, почему мой сын — гей, но я знаю, что Господь сотворил его и миллионы других таких же как он по всей Земле не для того, чтобы вы его оскорбляли. Так вот, пришло время заняться именно этим. В основе ваших невежественных убеждений лежит уверенность в том, что подобное никогда не случится с вами, что существует некая субкультура, к которой люди причисляют себя намеренно. Но факт: если такое может произойти с моей семьей, то же самое может произойти и с вашей, и у вас не останется шансов для выбора. Генетическое это явление, или заложенное на стадии эмбрионального развития, я не знаю. Я с полной уверенностью могу заявить лишь одно: это врожденное. Нахваливая свои моральные устои, вы не нашли ничего лучшего, чем кичиться собственной гетеросексуальностью. Но вы не сделали ничего, чтобы ее получить: она досталась вам с рождения. Если вы не согласны, я готова выслушать вашу историю, потому что моя гетеросексуальность была благословением, обретенным без каких-либо усилий с моей стороны. Это — такая часть меня, которую никто никогда не сможет изменить. Те из вас, кто сводит вопросы сексуальной ориентации к проблеме выбора, вредной привычки или еще чему-нибудь, что можно исправить с помощью психологической программы "10 шагов", меня озадачили. Вы утверждаете, что ваша сексуальная ориентация — ни что иное как то, что вы сами выбрали. Значит, вы можете изменить ее по собственной прихоти? Если нет, то почему вы считаете, что у других это получится? Популярная тема ваших писем — об инородцах, которых слишком много в Вермонте. Семьи моих родителей жили в Вермонте несколько поколений. Я — сердце и душа Вермонта, поэтому буду крайне признательна, если вы перестанете говорит от лица "истинных представителей Вермонта". Вы вспоминаете героев, которые на поле брани воевали за эту великую страну, заявляя, что жизнь они отдали не за то, чтобы "гомосексуальная пропаганда" подрывала устои, которые они защищали. Мой 83-летний отец принимал участие в нескольких самых кровавых битвах Второй мировой войны, получил ранение и был награжден медалью Пурпурное Сердце. Он опускает голову при мысли о том, какой жизнью приходится жить его внуку. Он говорит, что в тех сражениях воевал плечом к плечу с геями, которые были так же храбры, и никого их гомосексуальность не волновала. Один из его лучших друзей в армии был геем, отец не знал об этом до последнего момента, а когда узнал, не придал этому значения. Это — не тот критерий, по которому оценивается человек. Вы, религиозные фанатики, и представить себе не можете, что мой сын, детство которого превратилось в сущий ад, способен найти партнера, с которым будет счастлив. Ваши чувства оскорбляет то, что он вынужден будет вымаливать разрешение навещать своего партнера в больнице или пользоваться законами, регулирующими права наследования. Да как он смеет? Ведь эти возмутительные требования угрожают существованию вашей семьи, подрывают святость брака! Вы используете религию, чтобы оправдать свое неумение думать. Существует огромное количество религиозных людей, которым ваши взгляды кажутся богопротивными. Господь существует не для привелегированного большинства, и Господь знает, что мой сын не совершил никакого греха. Многомудрый автор письма от 12 апреля, читающий лекции о гомосексуальном грехе, обращается к "тем из нас, на кого снизошла благодать сделать правильные выводы из религиозного воспитания". Он спрашивает: "Что произошло с идеей борьбы... за то, чтобы стать еще более человечными, чем мы являемся?" И правда, сэр, что произошло с этой идеей? Чтобы быть человечным, надо быть человеком разумным; увы, многие так и остались на уровне Homo erectus."