Таблица лидеров

Он был нереально хорош, интересен, притягателен, сексуален. Всё, что было до него, стёрлось из памяти. Даже пятнышка не осталось, словно в отбеливателе постирали. Казалось, что ест меня глазами. Я сжирал его в ответ. Всё на расстоянии. Продолжалось всё довольно долго, и невозможность сблизиться подогревала моё помешательство. Я был зациклен на нём, я восхищался и умирал от каждого взгляда. Иногда хотелось бросить всё и идти за ним по пятам, наплевав на работу, друзей, привычку долго спать, желание увидеть когда-то Эйяфьядлайёкюдль, в конце концов, на необходимость принимать каждое утро таблетки от язвы и обязанность проведывать престарелую бабулю, жившую на другом конце города. Существовал только он. Это как игра, где я был жертвой, и мне это, чёрт побери, нравилось! И фантазий было у меня, как шариков на ёлке, поэтому, когда он первый подошёл познакомиться, я сдался. Дальше был пинг-понг флирта, улыбки и моё смущение, его напористость и мой взгляд в область его коленей, пара стаканов у бара, простые вопросы и мои скомканные ответы, предложение вместе где-то перекусить, целомудренный ужин. В общем, он был богом. Потом он исчез, а я тихонько скулил от невозможности хоть как-то завладеть его вниманием настолько, чтобы он забыл обо всех вокруг. Через неделю пришло сообщение. Просто «привет». У меня был детский восторг, и трясущиеся пальцы. Никогда не думал, что шесть букв могут вызывать стояк и пот на лопатках. Через шесть дней снова – «Привет!» Нечастая переписка у нас была совершенно ни о чём. Для него. Я вкладывал свою душу и половину тела, вторая - без головы - продолжала ходить на работу и заниматься повседневными делами. Когда во время переписки он вдруг писал: «Сек» и исчезал на полчаса, я ждал. Молча. По возвращении нетерпеливо выстреливал: - Что? Ну что? «Всё ок. Ты чего?» - Прости. Просто я ж тебя не вижу и не знаю, что там произошло, поэтому нервничаю. «Почему?» - Каждый раз думаю, хоть бы ты мне написал: чашку разбил, кто-то позвал или нужно идти работать. Боюсь, как бы ничего серьёзного не случилось. «Волнуешься? Плохие мысли в голову лезут?» - Ну… да. «Нужно как в плеере - нажать паузу и просто подождать ответа. Зачем накручивать себя?» - Надо у тебя учиться жать паузу, а то у меня скорость вместо паузы. «Ты вообще перемотку вперёд включаешь, начинаешь париться и тупо паниковать. Тебе надо функцию перемотки удалить на фиг». И я снова млел. Он со мной, пусть и не прямо здесь и прямо сейчас. А потом он опять исчезал. И я опять ждал. Долго. Надеялся на обстоятельства. Ждал случая. Или отсутствия у него других дел. Или желания поболтать. Или момента, когда… написать будет больше некому. И он появлялся! И снова «Привет!» Я возбуждался и чувствовал прилив сумасшествия. Меня слегка потряхивало, и опять потела спина. Я пытался рассказать ему какую-то ерунду, и главное, что меня совершенно не бесило, когда писал ему длиннющие сообщения, а он скупо отвечал: «Ага». И снова неделя молчания, а на восьмой день опять - «Привет». И я чуть подрагивающими пальцами пишу, что сижу сейчас на работе в компании разнокалиберных тёток на праздновании очередного календарного праздника. «Думал, ты тихий омут, а у тебя вон, оказывается, море женского внимания». - Да! Тот самый, в котором черти водятся! – Кто бы знал, как мне тогда хотелось послать всех сотрудниц с их идиотским праздником в задницу и навсегда исчезнуть с этого праздника жизни, чтобы оказаться где угодно, только чтобы с Ним? – Ещё полчасика посижу и потихоньку слиняю. «Не нравится с девочками?» – издевался он, прекрасно зная, как я дурел именно от него. - Это ужас. Ещё чуть-чуть, и танцы на столе вокруг швабры начнутся. Я этого не вынесу. «Шипучкой поили? Вряд ли на работе что-то покрепче разрешат». - Ага. Бррр! «Тогда и правда линяй по-тихому, а то насильно накачают и овладеют». - Боже упаси! Я с утра забыл надеть на себя пояс верности, чтобы мое бессознательное тельце не оприходовали. «Придется лично за тобой припереться, чтобы девкам по лапам надавать». - Самый лучший вариант! Возьмешь за руку и скажешь – он мой! – Фантазия несла, и я уже явно представлял, как объект моего обожания приедет за мной и увезёт в какое-то секретное место, где никто не сможет нас достать, и мы будем лишь вдвоём. «Закину тебя на плечо жопой кверху и утащу на глазах у изумлённой публики. Ты ж пьяненький будешь? А девки пусть охренеют!» - Охренеют однозначно, - я понимал, что это голимая игра, и никто за мной не придет, но хотя бы так почувствовать, что он где-то рядом, было дико приятно. - А ты меня потом ругать будешь? «Я? Тебя? Конечно! Для порядка. Пока ты бухой будешь головой мотать, икать и пузырьки от шампанского выпускать». - От тебя хоть скандал, хоть бойня. Хотя, если честно, уже успел задуматься - чё говорить тебе буду, зачем надрался? А сам бы, наверное, стоял, с ноги на ногу переминаясь, и в голове ни одной внятной причины, кроме: а потому что! «Вообще-то скучно ругать пьяного. Он не может быть достойным собеседником, а протрезвевшего уже поздно - нет куража. Так что ругань отменяется!» - Собственно, как и сама встреча. Она тогда так и не произошла. Ещё какое-то время я тщетно пытался пересечься с ним «случайно». Заходил в тот самый бар, где впервые его увидел. Прогуливался по улице вдоль вывески «Bla-Bla Bar». Сидел на лавочке на другой стороне улицы, вглядываясь в фигуры прохожих. И, конечно же, ждал очередного «Привет!» И снова появился он так же внезапно, как до этого исчезал. Посреди недели, поздно вечером, когда я уже лёг спать, пришло сообщение: «Не спишь?» И, конечно же, я для него не спал! «Жду тебя», - практически не соврал я. Ответа не было очень долго. Даже пришла мысль, что он ошибся и вовсе не мне хотел отправить это сообщение. Стало хуёво, хотя я понимал, что не имею никаких на него прав. Чуть отпустило. «Репина, 9/4» - краткость сообщения была довольно однозначной. Я на несколько секунд залип, соображая, потом вскочил с постели, отшвырнув одеяло, и замер как статуя напротив зеркала, рассматривая себя в трусах и с зажатым в ладони мобильником. Когда я уже собирался написать сообщение и спросить – что это за адрес, и нужно ли это понимать как приглашение, пришло дополнение: «Чем быстрее, тем лучше. Жду». В три ночи он всё ещё меня переворачивал: снова на бок, потом опять на спину, подминал под себя, шумно дышал и драл, затем ставил в коленно-локтевую, жадно долбился, обильно потел, хлопая взмокшим пахом по моей заднице, впивался нестрижеными ногтями в кожу, прихватив за бока и натягивая с какой-то то ли страстью, то ли злостью, опять кидал на спину, слюнявил ухо, пристраивался, засаживал, потом снова отстранялся и, схватив за щиколотки, переворачивал на живот, подтягивал под себя, и всё это время молчал, обдавая меня лишь пьяным перегаром. А я всё продолжал блаженно щуриться и наслаждаться его присутствием. Не важно – со мной, во мне. Главное, чтобы он никуда не делся. Но он делся. К чёрту. Причем сразу же, как всё закончилось, и он, сунув пару мятых купюр мне в кулак и отправив на стоянку такси, захлопнул дверь. Он исчез и больше не возник. Ни на следующий день, ни через девять дней, ни через сорок, ни в следующей жизни. Мне показалось, что меня бросили. Оказалось, что меня и не брали. Уже позже, когда я, собственно, перестал ждать, и на моё рисковое «Привет?» на его номер мобильник отреагировал ответным - «Такого номера не существует», я твёрдо был уверен, что на его давнее «Хочешь, вместе где-то поужинаем?..», тогда в баре нужно было ответить – «Я не голоден». Ведь я действительно тогда не хотел жрать! И жизнь могла бы сложиться по-другому. Наверное. Но я всё равно благодарен ему. И за тот бар, и за ужин, и за всё, что было потом. Потому, что он у меня БЫЛ. Потому что научил не верить всем подряд, сомневаться в искренности, уметь отказывать. А ещё он мне показал, как не нужно поступать с людьми. И я не такой! Просто… сейчас уже два ночи, пойло на исходе, хозяева «хаты» вдрабадан, единственный вменяемый из гостей облевал мне штаны, так и не успев до конца расстегнуть ширинку, у меня звон в ушах и яйцах, а трахнуть больше некого. Просто какой-то форс-мажор. Обычно я так не поступаю. Я же не сволочь какая-то… «Привет. Не спишь?» - И сообщение всасывается мобильным оператором, чтобы улететь по первому из подвернувшихся номеров моей записной книжки телефона…

В литературе есть разные герои, за которыми хочется идти, читать и вообще делать им всякие поблажки даже, если книга не очень (ну а если очень). Существует несколько классических типов героев: Байронический герой Принц Лишний человек и так далее. Но сегодня меня будет больше интересовать другая черта героев: динамика сопротивления миру. У динамики сопротивления есть 2 ключевых подхода: Герой всемогущ или могуч, и мы видим как он легко расправляется с врагами (принц Флоризель например) Герой жалок, слаб, но постепенно добывает удачу своими руками Оба этих подхода активно используются писателями, режиссёрами, чтобы приковать внимание зрителя. Различается так же и тип воздействия на сознание. А какой из этих двух типов нравится вам больше и почему?

Эта фраза сделала мой день!))) Задорнов вспомнился)))

Да ну))) Я вру значительно больше многих мужчин))) По мне так это тоже очередная ложь, которая, при правильной подаче, может быстро стать очередным стереотипом)))

Дима, спасибо, очень интересно.) Мне и в голову как-то не приходило поинтересоваться автором "локона".)) Последнее из моих "удивлений" - это то, что Бозе был индусом.)

Tenga (производитель игрушек) снова выпустил отчет о мастурбации. В 2016 году в американском отчете выявлено, что сторонники Клинтон спокойнее обсуждают мастурбацию с партнерами, чем сторонники Трампа. В исследование 2017 года 74% указали, что используют для мастурбации видео, 48% - воображение, 34% картинки и 21% - игрушки. TENGA SELF-PLEASURE REPORT-2018 не только хорошее исследование рынка, но и отношения к сексуальности: 59% россиян-мужчин чувствуют давление в логике «мужик должен быть мужиком». И только 36% мужчин готовы сами купить себе секс-игрушку. 84% россиян и 71% россиянок утверждают, что пробовали мастурбировать когда-либо. Меньше показатель среди мужчин только в Арабских Эмиратах, Китае, Кении и Нигерии. В Бразилии 98% пробовавших мастурбацию мужчин. У женщин показатели получше. Российские мужчины по-прежнему лгут, когда речь заходит о сексе? Ответ возможно кроется в том, что по оценкам этих же мужчин якобы 69% мастурбируют («Какой процент мужчин как вы думаете...»). Российские женщины тоже пессимистки - по их оценке мастурбируют только 56% россиянок (на деле 71%). Почему респонденты так хорошо думают об окружающих? Но у россиян при этом самый маленький процент лгущих про матурбацию - 22%. Самый большой у ОАЭ - 41%. Только 25% россиян мастурбируют еженедельно и больше. В Мексике таких 42%. В Нигерии 22%. В Индии, Кении, Китае, Бразилии, Мексике, Нигерии считают, что важно говорить с партнерами о мастурбации. В США, России, UK, Австралии, Корее, Франции, Германии - принято не обсуждать мастурбацию с партнером. 82% американцев-консерваторов и 89% американцев-либералов признались, что мастурбируют. Секс сближает разные идеологические силы. Или просто кто-то недоговаривает. Либералы говорят с партнерами о мастурбации в 49% случаев, а консерваторы в 39% случаев. Только 20% консерваторов используют секс-игрушки, либералы делают это в 36% случаев. (сложно быть консерватором) Геи, лесбиянки и бисексуалы пробовали мастурбировать чаще гетеросексуалов (95% vs 83%). Тут явно кто-то что-то умалчивает. Но ЛГБ чаще говорят о мастурбации: 76% делают это, а среди гетеросексуалов только 42%. Глобальный индекс «хорошего секса» 2018 закинул Россию на самое дно рейтинга - оценка количества и качества секса, оргазмов, мастурбации и связи с партнёрами ставилась респондентами самостоятельно. По оценкам исследования в мире дрочат 78% людей и начинают с 15 лет. Игрушки используют только 15% россиян. Максимальный показатель у Великобритании - 28%. Мужчины мастурбируют чаще женщин (USA: 92% vs 76%, UK: 96% vs 78%, GER: 93% vs 76%) Идеальный мужчина по мнению американок и американцев - чувствительный, открыт к разговору о сексе, использует секс-игрушки (и для себя тоже). И конечно же сексуальная удовлетворенность от мужчин с игрушками выше на 14% в США, на 18% в UK и на 20% в Германии (а что еще ожидать от производителя игрушек?). USA Топ-селебрити в фантазиях Beyoncé Jennifer Laurence Kim Kardashian Taylor Swift Kylie Jenner мальчики да... Brad Pitt (просто бессмертный) Johny Depp Chris Hemsworth Tom Cruise Chris Pratt Англия - Топ-селебрити в фантазиях Jennifer Laurence Angelina Jolie Katy Perry Emma Watson Mila Kunis оу ляля Tom Hardy Johny Depp Brad Pitt Justin Bibber Cillian Murphy Германия Топ-селебрити в фантазиях Scarlett Johansson Heidi Klum Helene Fischer Jennifer Laurence Claudia Schiffer оу ляля Brad Pitt David Beckham Batman (f*ck me aaa) Manuel Neuer Thomas Muller Mats Hummels Ещу больше тут: https://t.me/y_dito

Да, я всегда помню для себя слова Марка Твена про ложь, гнусную ложь и статистику) Наверное, ключевые проблемы в статистике - обеспечить репрезентативность выборки и правильно сформулировать вопрос))) Это крайне редко удается сделать.

Вот это самый правильный вопрос)))

Вот мне искренне интересно..Я за свою, некороткую в общем-то, жизнь ни разу не участвовала в подобного рода исследованиях респондентом. Да и не подобного. Ни в каких. Спросила у девятерых человечеков, кто прямо щас под руку попался..они тоже. Откуда берутся эти безумные проценты? И каково их соотношение с реальным большинством? Вот не верю ни одной цифре. И ни в одно имя, бо у меня есть свой вариант. Только кому он интересен?

Много хороших слов сказано было и будет ещё сказано об этом рассказе) и я скажу спасибо

здорово!

Математика математикой, но в русском языке, как правило, последнее слово предложения - главное. Сравните: я тебя люблю и я люблю тебя Так что, @Stylist права, по возрастающей! другое дело, что длинные предложения, как правило, не читаются целиком, читающий ограничивается двумя-тремя первыми словами. Это на заметку составляющим резюме - пишите короткими предложениями. Помнится, в одном резюме прочел: "В настоящее время холост", что настолько удивило, я не выдержал и спросил: "А это как отражается на Вашем профессиональном уровне?" Я же искал программиста, а не участника шоу "Давай поженимся"

Аньези была итальянским математиком, философом, теологом и филантропом.Возможно, я вас разочарую, но «ведьма Аньези» — это кривая, которую студенты-математики обычно изучают на курсе матанализа. Она не похожа ни на ведьму, ни на шляпу, ни даже на метлу. Это просто покатая, плавная кривая.Если в современных математических учебниках упоминают Аньези, по имени которой названа кривая, то обычно пишут, что Мария Гаэтана Аньези была математиком 18-го века, ставшая первой женщиной, написавшей серьёзный учебник по математическому анализу. Также там могут добавить, что название кривой является неверным переводом итальянского versiera — термина, придуманного математиком Гвидо Гранди на основании слова на латыни, обозначавшего «поворачивающая кривая». Переводчик Джон Колсон перепутал его со словом «avversiera», означающим «демоница» или «ведьма».Это иронично, если не сказать больше — благочестивая католичка, посвятившая десятилетия своей жизни службе бедным, стала ассоциироваться с ведьмой благодаря кривой, которую даже не она придумала. Но в каком-то смысле это кажется уместным. По словам историка науки Полы Финдлен из Стэнфордского университета, это похоже математическую «оговорку по Фрейду» — итальянское слово «кривая» превратилось в итальянское слово, обозначающее одержимую дьяволом женщину. Замечательная математическая шутка. Была ли она намеренным каламбуром, или нет, но ошибочный перевод Колсона увековечил место Аньези в преподавании матанализа.Читая биографию Аньези, ловишь себя на мысли, что она постоянно жила в тени ожиданий и требований к ней общества и собственной семьи. Однако если мы избежим искушения трактовать её образ мысли сквозь призму своего восприятия, то начнём понимать эту женщину с её собственной точки зрения.Рождённая в 1718 году, Аньези была старшим ребёнком зажиточного миланского торговца шёлком Пьетро Аньези. Вероятно, её обучение началось случайно, после того, как учителя приступили к обучению её младших братьев. Она была не по годам развитой ученицей, особенно в изучении языков, и Пьетро быстро распознал в ней талант. Стремясь возвысить социальный статус семьи, он заставлял её и сестру Марию Терезу, музыкального вундеркинда, выступать перед гостями в салонах палаццо Аньези. Гаэтана на нескольких языках рассуждала на разные научные и философские темы, а её сестра играла музыку, часто собственного сочинения. Пьетро использовал талантливых дочерей, чтобы сделать свой дом важным местом для высшего света Милана.Сёстры Аньези оказались одними из нескольких девочек-вундеркиндов северной Италии того времени. Лаура Басси (1711-1778 годы), физик из Болоньи, ставшая первой женщиной-профессором университета в Европе, тоже была вундеркиндом. Историк науки из Калифорнийского университета в Беркли Массимо Мацотти, написавший книгу "Мир Марии Гаэтана Аньези, математика от Бога", называет это стратегией «приспособления и обуздания феномена образованной женщины». Богатые семьи давали своим дочерям ограниченное образование — литература, французский, религия — но женщины не могли посещать школу за пределами дома.Феномен девочки-вундеркинда «был одним из способов, которым выдающимся таланту и способностям придавали социально-приемлемую форму в том мире, где, строго говоря, женщинам не было места в местах получения и изучения знаний».Тем не менее, Мацотти замечает, что статус «девочки-вундеркинда» в сочетании с богатством и амбициозностью отца приоткрыли Аньези «небольшое окно возможностей», позволившее её получить образование и сделать бОльший вклад в выбранной области, чем многим женщинам той эры. Верхний рисунок — это кривая, известная как «ведьма Аньези», из собственного учебника Аньези. (Maria Agnesi, Instituziioni Analitiche, MIlan: 1748. David Eugene Smith Collection, Rare Book & Manuscript Library, Columbia University)Когда её мать умерла при родах в 1732 году, Аньези удалось уменьшить количество публичных выступлений, что позволило уделять больше времени заботе о младших братьях и сёстрах, а также всё больше влиять на процесс собственного образования. В 1739 году она сказала отцу, что хочет стать монахиней. Он воспротивился, но позволил ей больше заниматься изучением математики и теологии. По словам Финдлен, «ей удалось освободиться от оков стереотипа выступавшей перед публикой образованной женщины из Милана». Аньези так и не ушла в монастырь, но также никогда не женилась и не рожала детей, выбрав другой путь — скромной католички, посвятившей свою жизнь благотворительности.Всего в 30 лет Аньези завершила свой важнейший математический труд: Instituzioni analitiche ad uso della giovent italiana («Аналитические структуры для итальянской молодёжи») — учебник по математическому анализу, опубликованный в 1748 году. Эта внушительная двухтомная работа была посвящена дифференциальному и интегральному исчислению. В первом томе был изложен алгебраический аппарат, необходимый для понимания матанализа второго тома. Вероятно, первой итальянской молодёжью, которой была посвящена её работа, стали её младшие братья и сёстры: у Пьетро был 21 ребёнок от трёх жён, однако до взрослого возраста дожили немногие.Если современный изучающий матанализ студент откроет "Аналитические структуры" Марии Аньези, то язык покажется ему немного старомодным, но общий подход будет знаком. На самом деле, из-за этой понятности современным студентам-математикам сложно осознать всю важность работы Аньези. В её время большинство людей считали математический анализ важным в контексте применения в физике, а современные книги по матанализу в большей или меньшей степени являются сборниками задач по прикладной математике. Аньези интересовал матанализ сам по себе, как интеллектуальная головоломка и способ оттачивания собственных логических построений. Её книга была одной из первых, в которых отсутствовал упор на применение в физике.По словам Мацотти, эта книга родилась с другим представлением о полезности и интересности математики.Кроме того, книга была написана на итальянском в то время, когда обучение в основном велось на латыни. Аньези написала её на общедоступном языке, потому что хотела, чтобы книга была понятна менее образованным студентам. Несмотря на это, а также на тот факт, что работа была написана женщиной, она заслужила уважение математиков по всей Европе благодаря необычно чёткому подходу к теме. Спустя десятилетия после её публикации математик Жозеф Луи Лагранж рекомендовал второй том как лучший способ изучения математического анализа.С тех пор "Аналитические структуры" были переведены на английский и французский. В предисловии к английскому изданию 1801 года редактор написал, что эти тома «хорошо известны и высоко ценятся на континенте», и что предыдущий переводчик работы, ныне покойный преподобный Джон Колсон, лукасовский профессор математики Кембриджского университета, «в преклонном возрасте мучительно пытался изучить итальянский только для того, чтобы перевести эту работу на английский язык, чтобы британская молодёжь пользоваться ею так же, как и молодёжь Италии». Портрет Марии Аньези французского художника Жан-Батиста Франсуа Бозио.Аньези дожила до 1799 года. Однако авторы некоторых статей об Аньези, по словам Финдлен «обращаются с ней так, как будто она умерла в тот момент, когда перестала быть интересной как учёный». После публикации "Аналитических структур" она постепенно начала удаляться от жизни математика. Иногда о ней говорят как о первой женщине-профессоре математики, однако она никогда не преподавала и даже не посещала город своей профессуры. Папа Бенедикт XIV, который помог Басси получить должность, также предлагал Аньези пост в Университете Болоньи, и многие годы у неё была там почётная должность. После смерти отца в 1752 году она наконец почувствовала себя свободной и смогла посвятить себя изучению теологии и благотворительности. Позже она стала директором женской части приюта для бедняков и больных Pio Albergo Trivulgio.Аньези сложно подогнать под какие-то стереотипы. С одной стороны, её религиозное рвение может показаться на современный взгляд немного настораживающим. Хотя сегодня мы часто думаем о науке и религии как о противоборствующих силах, многие важные фигуры истории европейской науки, особенно до 19-го века, были иезуитами или членами других религиозных орденов. Сам Исаак Ньютон наряду изобретением математического анализа и революционными открытиями в физике писал трактаты об алхимии и религии, в том числе о тайных посланиях в Библии. В эпоху Аньези считалось, что умственные занятия могут быть разновидностью ревностного служения Богу. Аньези интересовала работа Николя Мальбранша, писавшего, что «внимание — естественная молитва души». Глубокое изучение таких тем, как математический анализ, было для Аньези подобно молитве.По словам Мацотти, она считала, что «ум необходим, чтобы быть добрым христианином. Если ты работаешь над укреплением своего интеллекта, то ты совершаешь работу и по улучшению своей духовной жизни». В старости её религиозные работы стали ближе к мистике, но на пике её математической активности отношение к религии было более интеллектуальным и рациональным. И даже когда её религиозные практики стали более мистическими, она всё равно считала ум и страсть двумя взаимодополняющими частями религиозной жизни. «Человеческий ум созерцает [добродетели Христовы] с восхищением, а сердце подражает им с любовью», — писала она в неопубликованном мистическом эссе.С другой стороны, решение Аньези оставить математику может привести в замешательство тех, кто хотел бы сделать из неё икону истории женщин в науке. «Она стала одной из тех редких женщин, которым удалось заняться наукой, но что она захотела сделать, когда у неё были все возможности? Она просто отказалась от всего», — говорит Финдлен. «Мы не хотим видеть, как наши учёные занимаются интересными вещами, а потом отказываются от них ради любви к Богу. Это не укладывается в современные представления».«Её биография как бы разделена между теми, кто видит её почти святой Католической церкви, особенно рядом с её родным Миланом, и изучающими историю математики и женщин в науке. Часто эти две группы людей почти не пересекаются», — рассказывает Мацотти. Он замечает во введении к своей книге: «впервые я узнал о Аньези в детстве, бегая по нефу Сан-Назаро [миланской базилики]». Она была столь знаменита своим благочестием и благотворительностью, что её изображали в церковных брошюрах. Позже, изучая историю матанализа, Мацотти задался вопросом — что связывает женщину, о которой он узнал в церкви, с одним из математиков прошлого.Читая её историю, можно решить, что на Аньези давили условности общества, не способного принять учёность и свободу воли женщин. Но в жёстко ограниченных рамках её положения в мире ей удалось проложить собственный путь. Она не стала ни монахиней, ни женой или матерью. Она была уважаема в обществе и как математик, и как занимавшаяся благотворительностью католичка. Одна одновременно и покорялась, и бунтовала против требований к ней собственной семьи. «Нам она кажется столь консервативной, устаревшей и совершенно не радикальной, но, возможно, в этом всего лишь сказывается наше ограниченное понимание мира», — говорит Финдлен.

Я уверен, что ты знаешь правильный вариант Я потом напишу

Осколки беспечности Мы из осколков беспечностиВыстроим зубьями скалБез перехода на личностиЖизни своей пьедестал.Каменный рот закроем, Зашьем железной иглой, Заложим культурным слоем, Сырой и гнилой землей. Покроются мхом столетья В аду бесконечных смут, И словно тугая плеть я Обвившая тонкий прут. Не важно, что все неизбежно, Не спрятаться, не уйти, Ведь кто-то на ухо нежно, Твердит не сходить с пути. Незнакомцы Ты знаешь, в любви и ненависти,Желании и равнодушии,Мы выпьем пол моря радости,И горя чуть-чуть откушаем.Зная всю правду не вериться, Что хмурый Господь, хохоча, Способен еще надеяться, Весь мир на своем вертя. Пусть им придуманы правила, Строг и суров закон, Судьба всем еще оставила, Право на сладкий сон. В очередной раз про любовь Первая любовь - позавчерашний снег,Последний поцелуй не растопит лёд,Горячие линии алых рек,Одноглазый старик превращает в мёд.И где-то в среду простой чудак, Вороном черным клюнет в окно, Ты не знаешь, зачем и как, Но твой корабль идет на дно. И проклиная чужих богов, Своим - последнюю песнь даря, Даришь морю богатый улов Холодного моря дно серебря. И может быть, через тысячу лет, Тебя поднимут с морского дна, Твоей души потерянный след Запьют бокалом сухого вина. В то время ты, за радужный мост, Шагнувший смело с мечом в руке, Поднимешь кубок и скажешь тост, За тех, кто думает о тебе. ***** Вдруг тонконогий ангел сорвался с худого плеча,И прыгал веселый на ветке, с чего-то хохоча,И маленькие радуги искрились в его слезахИ тени отступали, запутавшись в словах.А я, подумав о доме, вспомнил, что все пути,Нас возвратят к любимым, как жизнью ты не крути.