Счастливый случай
Я ложилась тщательно поперёк.
На живот и шею давили рельсы.
Я поймать пыталась хотя б намёк
На подсказку свыше: «Живи! Надейся!»
Поезд рос и ширился на путях,
Грохотал чугунным своим копытом.
И кричало близко вовсю дитя –
Видно, фортка в доме была открыта.
А щебёнка острая жгла лицо.
Глаз луною полнился беззащитный.
Что ж это такое, в конце концов?!
Отчего так сильно дитя кричит-то?..
Я рванулась с рельсов, скатилась вниз...
Ухмыльнулся ветер: «Начнём сначала?
Ну-ка, марш обратно! Угомонись!»
Только где-то рядом дитя кричало.
Мокрый свитер сразу покрылся льдом.
Шея ныла. Сильно в боку щемило.
И когда вошла я в кричащий дом,
Поезд чёрной вьюгой промчался мимо.
А ребёнок в плаче уже синел.
Мать шептала тихо и виновато:
«Уж не знаю, чтой-то севодни с ней...
Каши, что ль, в обед было многовато?»
Я, смотря живот, набрала ноль три.
На виске обсохли тугие пряди.
Мамка хныкала: «Вот ведь беда, смотри...
Да куда ж везти её на ночь глядя?..»
Под сирены скорой занудный вой
Мысль всё время важная ускользала.
Шаркая по наледи снеговой,
Добрела я медленно до вокзала.
Свистнули метельные соловьи,
А луна толстела на звёздном корме.
И орала прямо в глаза мои
Тётка в сером кителе на платформе:
«Эй, чего тут куришь?! Чего стоишь?!
Не сори! Тут нету тебе уборщиц!
Ты глаза разуй-то! Куда глядишь?!
Вишь, бумага:
"поезд не ходит больше"».
© Эмилия Песочина, 2018