Таблица лидеров

Здравствуйте! А вот и самая маленькая. Ей всего два года, но родить ужо успела. Зовут её Даша (не мы её так назвали), а я хотел назвать Ю. В 2015 году. В 2017 году.

За окном шмяктябрь. Мряка. Полукапли рассеченные горьким дыханием прохожих витают в воздухе. Но на улице ещё тепло. Я радостно иду по тротуару, хотя вроде бы не должен. Но это сейчас. Когда-то двадцать лет назад я был человеком, погружённым в котёл одиночества. Я мог идти сквозь толпу ощущая запах вечности и бессмысленности всего сущего. Я писал жуткие вещи, находящиеся за гранью депрессивности, и как ни странно получал от этого удовольствие. Одиночество — моя кровь, мой запах, моя сущность. Позади шкафа всё ещё виднеется надпись: «Дима 1986 год». Это был год, когда я полюбил людей. Точнее не самих людей, а их мозги. Но не в смысле их поедания, а в смысле того, кто жаждал познания. Знаете, когда люди чего-то ждут, они решают кроссворды, чтобы убить время. Ещё до первого класса я осознал, что одинок и застрял тут на несколько десятков лет. Мне нужно было чем-то занять свой сложный мозг, который требовал, чтобы его нагрузили задачами. Люди — мои кроссворды. Потом я вырос. Потом начал стареть. И чувство одиночество незаметно сбежало от меня. Я посмотрел в прошлое, и не понял. Мои друзья изменились, мы почти перестали общаться. Новых — почти нет. Меня больше не окружает десяток второй человек (школа, институт). Мои родители живут в другом месте. По всей логике сегодня я обязан быть более одиноким, чем тогда. Но… всё наоборот. Сегодня я самый неодинокий человек, каким был когда либо. В современном мире, в котором вас окружают миллиарды, истинное одиночество — это прерогатива богатых. Типичный человек сегодня скорее испытывает дефицит уединения, чем дефицит внимания. Но статистика говорит, что людей страдающих одиночеством стало больше. Перед нами очередная головоломка, начало которой скрыто в ошибочном языке определений. То, что мой мозг называет одиночеством, и то, что он ощущает под одиночеством — разные вещи! Я понимаю одиночество номинально — как процент времени, который я нахожусь наедине с собой. Я ощущаю одиночество как уровень невнимания к себе других людей. Как их оценку моего «Я». И наконец, я ощущаю одиночество как степень возможности других людей понять меня, и значимость моих мыслей. И всё это сказано не про одиночество — а про самооценку. Чувство одиночества — это представление об оценки себя другими. Это не касается того, много ли у вас братьев, сестёр. Есть ли у вас друзья, приятели, семья. Это касается того, кто вы для них. Именно поэтому мой мозг способен чувствовать одиночество даже в окружении миллиардов других мозгов. Если я уверен, что я никто, что моё слово не имеет значения для других, а моё мнение пыль под ногами прохожих — я одинок. Я одинок, если не имею возможности быть оценённым пусть даже плохо, но другим человеком. Я одинок, если мои действия и силы не способны менять настроения других, если мои слова не сотрясают воздух, не заставляют других плакать, обсуждать меня, обвинять, восхищаться. Зачем это всё моему мозгу? Зачем? Я не знаю, и не верю тем, кто говорит, что человек социален — это ещё не причина. Это ещё не ядро, а лишь отговорка, потому что сегодня я знаю, что можно избавиться от этого чувства. Сегодня я знаю, что на планете Земля и вне её нет никого, кто бы мог понять мои мысли так, как понимаю их я. Может прочесть, может узнать, но не может воспринять. Я знаю, что моя жизнь — интересна лишь мне. Все кто говорят иначе — играют социальную роль. Я знаю, что все миллиарды людей и я сам — от своего рождения и до смерти были и будут одинокими. Но в этом факте нет ничего ни хорошего, ни плохого. В чём же секрет? Я знаю, что понимаю его, но не могу написать. Не все мысли могут быть записаны. Есть те из них, которые должны превратиться в слова, но на это нужны сотни лет. Там, где нет путей для слов, рождаются образы. Я тем больше одинок, чем меньше во мне свободы. Свободы от себя, и свободы от обстоятельств. Чувство одиночества — отражение чувства бессилия, когда не можешь заговорить о том, о чём хочешь, с тем, с кем хочешь. Когда живешь, так как надо, а не так как можешь. Наконец одиночество — моё оправдание бессилию, бездействию, и унынию. Каждый день, я стараюсь напоминать мозгу, что одиночества — нет. Он кривится, упрямиться, но со временем учится быть свободным.

Разговор ни о чем. Да, я знаю как всё будет. Он же из наших, даже чем-то на моего Коша похож, или Кош на него. Глазами похож. У наших глаза особенные. Я их здесь всегда по глазам узнаю. Свет из них прёт, тёмной ночью без фонарика можно. Та еще братия. Ну, да что с нас взять, работа такая. На самом краю, на передовой работа. Вот придет моё время смену сдавать, значит. Случиться всё как положено. В конторе все отчеты сдам. Выходное получу и в отпуск. Пойду потом на то самое место. Красивое оно глаз не оторвать. Плато на вершине горной гряды, а под и над обрывом облака-облака, розовые с золотом. И солнце в них садиться. Огненный белый шар. Сяду я на край на траву мягкую. Сорву одну травинку. В губы возьму и буду смотреть как садиться мое Солнце. Великое Солнце. Огромное. Прямо передо мной. Руку протяни. И облака будут краснеть и фиолетовая дымка застилать горизонт. И когда от Солнца останется лишь краешек, и сильные лучи еще будут пробиваться то там, то сям, из мягкого одеяла облаков сзади подойдет Он. Постоит чутка, а потом сядет рядом. Посидим, помолчим. Глядя на красно-фиолетовые всполохи догорающего заката. - Ну как? Спросит Он. -Да, по всякому, знаешь. Работа, есть работа. Карамельку хочешь? -Давай, давно уже не ел. Все как-то шоколадные. Статус, мол, и все такое, говорят. -И чего? Соответствуешь? Улыбнусь я. -Так... сам понимаешь, приходится. Зашуршит он фантиком. Смастерит из него в три секунды маленькую птичку. Разожмет ладонь, и та чиркнув воздух быстро нырнет в последние лучи света внизу. - Сам-то небось уже подзабыл, какие они? Люди? Давно не был там? -Давно. Дела. Тут тоже не бросишь, но я соберусь. Как нибудь обязательно соберусь . На него гляну. Какой он? -Славный. Он очень славный, добрый и умный. -Думаешь справится? Спросит Он задумчиво. И сам ответит медленно растягивая слова и улыбаясь: "Справится, чего б ему не справиться ." -Да... Этот справится. Наведет порядок любо-дорого. В мапку пошел. Трудяга. Силёнок ему не занимать. - А сама то-где? - Так, дела еще сдает. Это мне всё в одно. А ей мало того, что за две жизни, так еще и за многих. Как отпустит канцелярия, так и подойдет. -Планы,пожелания может какие есть, ты говори, не стесняйся, мы ж родные чай,чем смогу-помогу.. Засуетиться Он, поднимаясь с земли. - Да, какие планы. Главное чтоб опять вместе, чтоб больше не перепутали и так долго идти не пришлось. Ну, ты-то не виноват. Канцелярия, она что здесь, что там одно и тоже. Ну и в Россию обязательно, это уж ты проследи по родственному. Лады? -Лады! Хлопнет он меня по плечу. Карамелек отсыпь не жалей, и как умудрился протащить, от ведь. Я не спеша встану, полезу в карман и выгребу ему все: " Держи!" Со стороны гряды покажется знакомая высокая худая фигура. Белые растрепанные на ветру волосы, смеющиеся лучистые глаза, размашистый шаг. Вот и она. Улыбнусь. Он заметив тоже улыбнется и помахав ей рукой пойдет в другую сторону. Резвый ветерок свежий, но не холодный быстро разгонит молочноседые облака и в рваных прогалинах начнут зажигаться яркие звезды. -Ну, привет! -Привет! - Чего хотел? Кивнет она в ту сторону, где уже и нет никого. - Про внука спрашивал. Карамельки ему все отдал. Улыбнусь я. - Держи, Птиц! Скажет она смеясь и достанет еще горсть из своего кармана. Обнимет меня за плечи и тоже замолчит, глядя на это звездное небо вверху и внизу.

Для тебя ,Птиц, а то спросишь, чо не спишь. Вопросы этой ночи. Софья, Лондон: " Не, ну какого хэра он вообще это писал? Что в доказательстве? Что я это не сыграю? Гандон. Мап, ну согласись? " Лист? Гандон? Этюды? Не согласюся я. ( Если по честняге -шоб хорошо и чисто ни один не сыграл , там такие 32-е, упаси мою душу грешную, но жеж пытался!!!) Однако. - Бросай тада всё и нафуй! -Поняла. ( Помнишь , чо Богданов говорил?) Димон. Питер. - Какого члена? Бать , за парадку денег надо. А говорили того... Оличникам боевой и политической подготовки? Долго и с наслаждением того...курсового. А кому ещё? Батя. ( Это я тебе , Птиц, не сказал, чтоб курсового под статью не подводить, злой ты щас))) Давид. Ереван. - Женюсь! - Не стоит. - Люблю. - Потом не ной. ( А ведь мы с тобой ,Птиц, обсуждалииии...) Им пох. Благослови,Господя, раба твово Давида! И дай ему плодитися и размножатися. Кухня.Аня.Подмосковье. - Ань ,знаешь, что про культуру Чуковский сказал? - Что? Конкретно? - Ща, на форуме гляну. - Гдееее? Чтоб участвовать в дискуссии, фразу нада знать наизусть! Это я того, вкратце.Исключая полное изложение особенностей технических приёмов игры Ференца в концертном и не исполненьи, кодекс офицерской чести, долгие философские размышления о сущности любви на приближенном к русскому армянском, и...ну эта хоть тебе спокойной ночи пожелать успела. Знаешь,Птица, её б в юристы и не было б цены! МЫЖМАТЕРИ!))) Вобщем, не трахалсо я налево, а участвовал в семейном воспитаньи. И про ремня по жопе напомнил всем. С чем и остаюсь , твоя младшая жена. Ирма. Точка.))))

Порой я сам себе завидую! Потому что у меня было ДВЕ бабушки. Это роскошь! Потому что у моих девчонок бабушки были чисто номинально, по факту. Бабушки были, а любви к внукам не было. Увы! А мои бабушки. Одна русская крестьянка, другая из мещан, окончила гимназию. Она наши с братишкой сочинения проверяла до последнего класса, а заодно и немецкий язык, который знала. Вот история с моей деревенской бабушкой. Она была верующей, а дед охальником-безбожником-атеистом. Чтобы насолить бабушке, выписывал журнал "Наука и религия", который бабушка всё равно не читала по причине элементарной - не хватало времени. Зато читал я! Вот, в одном из номеров журнала увидел плакат, на котором искусственный спутник Земли, а дело было еще до полета Гагарина, держал плакат: "Всю Землю облетел, а бога не нашел!". Вот я, октябренок, решил провести с бабушкой атеистическую беседу. - Бабушка! - развернул я перед ней тот плакат. - Видишь, спутники летают и бога не встречали. Значит бога нет! По нынешним-то временам - быть мне веником наказанным, или и того хуже. А бабушка взлохматила мне чубчик и со вздохом ответила: - Значит, Боженька не захотел показываться. Тогда я понял лишь то, что дремучую свою бабушку не убедил. Это только сейчас до меня доходит смысл её слов.

Автор: evil fairy (https://ficbook.net/authors/105780) Фэндом: Yuri!!! on Ice * Жанры: Юмор, Флафф**, AU***, Songfic****, Стёб, Дружба Описание: А мы с такими рожами возьмем да и припремся к Юри... Юри? А кто такой Юри? Публикация на других ресурсах: ссылку Примечания автора: ну, это все вдохновлено "кто такая элис", и мне даже не слишком стыдно курение зло, алкоголь зло, нельзя ломиться к людям посреди ночи. есть одно матерное слово. это очень-очень-очень преслэш - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - Они сменили третью квартиру за ночь, да и дело, в общем, уже шло к рассвету, когда Пхичит неожиданно сказал: — А пойдемте к Юри! Весна в этом году не радовала, и если днем еще можно было пройтись в легкой куртке поверх футболки и джинсах с подворотами, то ночью все уже замерзали и стучали зубами. А еще где-то часа в два пошел дождь, кончился быстро, но оставил после себя сырость. Так что им всем нужно было срочно искать новую квартиру. И Аня, чихнув, спросила: — А кто такой Юри? И Виктор, чихнув, сказал: — Пойдем, конечно! И они пошли, потому что Виктор чихал и разговаривал громче Ани, хотя тоже понятия не имел, кто такой Юри. Но, наверное, Юри живет в теплой квартире, и у него можно провести остаток ночи. Или хотя бы попросить спрей от насморка? По старой традиции, чтобы согреться, они завалились в круглосуточный магазинчик по дороге к дому Юри. И так как на часах было без тринадцати минут пять, Гоша, импозантно взъерошив свою челку, отделился от них и, чуть пошатываясь, пошел штурмовать продавщицу. — Алкоголь не продается после десяти и до какого времени? — громким шепотом спросила Мила и потерла слипающиеся глаза. — До утра, — сказал Крис авторитетно. Авторитет его слегка пошатнулся вместе с самим Крисом, когда Виктор навалился на него всем весом. — Я понимаю, — продолжила Мила тем же громким шепотом. Гоша, кажется, начал читать Есенина продавщице. Ну, так и до Маяковского недалеко. Пропала, считай, девушка. Виктор прищурился – продавщице на вид было лет пятьдесят с хвостиком. И прическа у нее была хвостик. Красивая девушка. — Но что считать утром? Любое время после ночи? Или есть определенные часы? — Есть определенные часы, — повторил за Милой Крис, опасно кренясь. Виктор со вздохом оставил его в покое и огляделся в поисках новой жертвы, коей был выбран трезвый по малолетству и потому злой Юра. — Юри точно знает, какие часы! — радостно сказал Пхичит и допил свой энергетик. — А пойдемте к Юри! — А кто такой Юри? — спросила Мила, но её вопрос потонул в её же зевке. Гоша затянул «Русь Советскую», Крисов парень, чье имя Виктор был не в состоянии запомнить в принципе, застонал обреченно и улегся на коврик под дверью. Алкоголь им все-таки продали, потому что после Руси Гоша проникновенно зачитал «Письмо к женщине», а потом резко переключился на Маяковского и не стал мелочиться, а начал с «Юбилейного». От его пробирающего: — Александр Сергеевич, разрешите представиться. Маяковский, — продавщица расчувствовалась и продала им все, что было можно и нельзя. На улице снова зарядил дождь, Виктор наступил в лужу и промочил кроссовки. Это было грустно, потому что это были его любимые – единственные – кроссовки. И еще было грустно, потому что он практически протрезвел, сильно замерз и был готов ломиться в ближайший подъезд с кошачьими воплями. Идея собраться с гитарой, Гошей и парочкой бутылок пива принадлежала, конечно, Виктору. Именно ему принадлежали все хорошие идеи в их компании. К сожалению, ему принадлежали только идеи. Поэтому они нагрянули к Миле, к которой после нагрянули родители. После Милы они пошли к Гоше, потому что Гоша жил один. Но и к Гоше нагрянули. Правда, на этот раз соседи, которым не понравился концерт. После этого они поехали к Пхичиту на попутках, но потерялись на разных машинах и завернули к Ане. У Ани вернулся старший брат с какой-то блондиночкой. И они брату даже не мешали. Блондиночкины вопли мешали им. — Ну что, — бодро сказал Пхичит. — К Юри? — Да кто такой Юри?! — рявкнул Юра. — Вы не знаете Юри? — удивился Пхичит. И нет, Виктор совершенно точно не знал Юри, ему было холодно, алкоголь удерживал в своих цепких руках Гоша. Гоша был королевой драмы, но Виктор все равно любил его. Сложно было найти человека, которого Виктор не любил бы. Вот, он даже Юру любил, хотя тот маленький раздражающий хмырь. — Ты невежливый, — так ему и сказал Виктор, который очень сильно хотел к этому самому Юри. Возможно, у него есть горячий чай и теплые одеяла. — А Юри, я уверен, восхитительный. — Так и есть, — обрадовался Пхичит и подпрыгнул на месте. — Он очень красивый, с красивым голосом и знает много языков. — Полиглот! — восхитился Виктор. — Обормот, — в рифму отозвался Гоша, который вообразил себя великим поэтом. — Бутерброд, — добавила Мила. — Хуйло, — не остался в долгу Юра, который явно пропускал уроки литературы в школе. И они пошли к Юри. Юри жил в многоэтажке очень далеко от того места, где они находились, и в многоэтажке не работал лифт. Кроме этого, у Пхичита не работал телефон с навигатором, с адресом Юри, вообще не работал телефон, и они пошли наугад. — Рано или поздно мы найдем что-нибудь, — сказал Пхичит. И они все-таки выпили, потому что Гоше было тяжело нести пакеты. Гоша был слабаком. Очевидно, кто-то из них обладал сверхразумом, и это точно был не Виктор, потому что он понятия не имел, как они дошли до нужной многоэтажки. Крисов парень вспомнил, что у него есть внешний аккумулятор, и отдал его Пхичиту. Потому что Пхичит не помнил номер квартиры. И подъезда. И этажа. И лифт не работал. Аня достала сигареты, Виктор стрельнул у нее штучку. Юра тоже попытался стрельнуть, но получил по рукам и ушел дуться в телефон. Отабеку, стало быть, писать. А все почему? Потому что Юра – нытик. Все дети ноют. Юра – ребенок, и ему нельзя сигареты и алкоголь. Кто вообще позвал Юру? — А что если Юри не курит? — спросил Крис, тоже взяв у Ани сигарету. — А если не пьет? — ужаснулся Гоша. — А если он спит? — продолжила нагнетать Мила. — А если он подвороты не носит? — высунулся из телефона Юра. Виктор несколько секунд смотрел на него расфокусированным взглядом, пытался понять, серьезно тот или нет. А Юра продолжил: — А вы возьмете и приприпретесь к нему с такими рожами и с подворотами! — Да ну, — не поверил Виктор. — Как это не носит? Всхрапнул снова задремавший Крисов парень, Юра закатил глаза и отвернулся. Пхичит издал радостный вопль и потащил их всех в сторону нужного подъезда. Юри жил на десятом этаже и, конечно, лифт не работал. И когда они добрались до его квартиры, всем уже было безразлично, кто такой Юри. Пхичит из последних сил позвонил в дверь, но никто не открыл. Пхичит позвонил еще раз. Виктор последовал примеру Крисова парня и задремал у стены. *** — Что?.. Что тут происходит? Пхичит! Виктор приоткрыл глаза и увидел перед собой растрепанного ангела в очках. Ангел нахмурился и стал любовью всей жизни Виктора. — Юри! — сказал он радостно, потому что это мог быть только Юри. — Пхичит? — жалобно позвал Юри, отступая в сторону своей квартиры. Виктор ухмыльнулся и толкнул спящего на его плече Пхичита. Не зря сходили. Не забудьте оставить свой отзыв:https://ficbook.net/readfic/5476953 * - японская манга про любовь фигуристов ** - термин для обозначения историй с теплыми отношениями героев *** - термин, означающий, что из канона(первоисточника) взяты только имена героев **** - написано по мотивам музыкального произведения