Таблица лидеров

Кто-то говорил, что комедийные роли играть сложнее Если играет, то, по-моему, талаааантище https://rutube.ru/video/685bc005aafece1d96331d76feead196/ Но мне вот эта барышня бо нравится)))

Серьёзно? "Жлобы и тупицы" или "лицемеры и эгоисты" могут привлекать? И кто-то сейчас придёт и скажет об этом или проголосует? Или это для прикола) И ещё понравилось - "считаю себя умницей и талантом")) Вот прям как будто бабушку слушаю)

Я к тому. что жлобы и тупицы не нравятся никогда и никому (по крайней мере при тестировании)), чего спрашивать-то?))

Мне тоже!))) Я видела, как она брала интервью у московского бомонда на скачках (!!), где все гламурные цыпы нарядились на английский манер в замысловатые шляпы. И вот она спрашивает какую-то селебрити, наивно хлопая глазками: "А вы надели такую шляпу, чтобы быть красивее лошадей?""))))

В продолжение темы о Бузовой, мне задали вопрос: чем особенны люди, на которых я западаю? Думала я, думала... а ответ-то однозначный и не вырисовывается. Создала эту тему, состряпала субъективный опрос без научных умностей да и прошу всех высказаться. Ответ на последний вопрос о себе - предусматривает множественный выбор. Уточнения в комментах приветствуются, потому что не все варианты ответов поместились в опрос. Если предположить, что общение на позитиве присуще экстравертам, - интересны рецепты, как добиться взаимности?

ага))) и слегка страшно) потому что пихать чужую собаку и махать у нее перед мордой... слегка неумно) тем более, когда собака явно напугана) (хвост поджат)

Ну, ведь верно же!)) А то все прям такие правильные: я не такая, я жду трамвая!)) Я в свое время - помоложе была! - 8 лет отработала персональным ассистентом директора компании. Если б не "включать дуру" - дня бы не продержалась.) Причем умом мой босс понимал, что я вполне себе умная девушка, не зря же он мне зарплату платил. И всё равно каждый раз срабатывало!) Видно, есть у мужчин, даже самых продвинутых, в мозгу такая кнопочка, на которую этот образ безошибочно нажимает. И грех же не нажать!)) Когда уволилась, этот босс, скряга и чертов капиталист, не хотел платить мне выходное пособие, так что встретились мы в суде - пред ясны очи импозантного такого судьи - где мой босс обрушил на меня кучу обвинений, а я только всхлипывала и глядела на судью полными слез голубыми глазами. "Включила дуру")). Что и стоило моему боссу всей суммы иска плюс моральный (дева в беде!) ущерб.))) Так что, как говорил Янковский в фильме "Влюблен по собственному желанию": и дурой немного надо быть!)))

Имя слышал, лицо, скорее всего тоже видел, но какая из них Бузова - точно не знаю.) а ум сейчас не главное. У нас и Света Курицына звездой телеэкрана была и Вассерман сейчас что-то ведёт. Причём первая слова в предложения составлять не могла, а у второго все шесть выученных энциклопедий с реальностью состыковаться не могут.

А чЁ её обсуждать? Ну, дура дурой, вот и всё))) Я людей оцениваю по глазам, а у этой девушки глаза... ну.. вообще в них нет смысла жизни. Можно быть глупым, многого не знать, но в тоже время быть человеком чувствующим и глубоким... Здесь грань очень тонкая.. между безграмотностью и талантом. Правда талант бывает разный

Обращение "граждане", благодаря правоохренительным органам, делает всех подследственными (если не осужденными заранее). Не люблю его!) Вот читаешь про такие вот "запреты" и вспоминаешь: "...Только это нашел я: что Господь создал человека правым, а люди пустились во многие помыслы."))

Сегодня моё любимое "пешее утро". У меня достаточно времени, чтобы пройтись до работы пешком, через старый город, мимо лавчонок, с грохотом открывающих жалюзи, мимо жёлтых шершавых домов турецкой постройки, сложенных из нетёсаного известняка. У земли камень совсем выкрошился и лежит на тротуаре яичным порошком. "Тёплый дом", ночлежка на углу, и вовсе щербатая и пошла трещинами. Её обитатели сидят у входа на разнокалиберных стульях, курят и пьют кофе. - Хабиби, посиди с нами! Это Моти. Жители ночлежки меняются, но Моти по-прежнему здесь. Он вроде старшего по общежитию, и эта ушедшая в землю ночлежка – его единственный дом. - Некогда, Моти, работа! - Беги, но помни, в третий раз – мороженое! - Ты бредишь, Моти? - У нас говорят: если парень и девушка случайно встретились три раза, он должен угостить её мороженым! - А ты случайно сидишь тут каждый день? - А ты ходи другой дорогой! - Моти, у тебя нет мороженого. У тебя даже лишнего стула нет. - Для тебя всё будет, хабиби. Это наш ритуал, маленький спектакль, в котором потравленный нищетой и наркотиками Моти – всё ещё ничего себе мужик. Он сидит у входа в свой дом и пьёт кофе. Он флиртует с красавицей с летящими волосами, в раздуваемой ветром юбке. А ночлежка, треснутый стул, бумажный стаканчик и я – это просто реквизит, театральная условность. Я не в обиде, в этой пьеске мне досталась выигрышная роль, и я улыбаюсь. Моти не протягивает мне руки на прощанье, не ожидая, что я её приму. *** Месяц назад сын позвонил за полночь и разбудил меня. Я держала телефон на отлёте. Из трубки оглушительно брякала музыка "мизрахит" - арабско-ивритская попса - и был слышен гул голосов, который Эли пытался перекричать. Потом я услышала гортанный шёпот, словно ночной дух что-то шептал Эли на ухо, мой слабый арабский спас меня от понимания, что именно. - Халас (хватит)! - раздражённо ответил Эли кому-то, - Халас! Прекрати! - и в трубку, - мам, погоди минутку, я выйду. Шум в трубке немного утих. - Мам, можно я дам твой номер телефона одному парню. У его матери какие-то проблемы с домом, очень надо помочь. - Что за парень? - Друг. - Пусть они с матерью просто придут ко мне на приём. - Он не сможет с ней прийти. - Хорошо, пусть сама придёт и скажет, что ты…друг её сына. - Она ничего о нём не скажет. Кое-что начало проясняться. - Ладно, дай ему мой служебный телефон. Как его зовут? - Мухаммед. Мухаммед эль-Cана. - Дружба народов, значит… *** В приёмной наш охранник Нисим развлекает чернявую девчушку лет пяти, хлопая самого себя по бокам ручным металлоискателем. Приборчик и девочка пищат на одной ноте. Её мама сидит тут же – ноги спрятаны под стулом, руки зажаты между колен. Это она, Нур эль-Cана, мать Мухаммеда. Нур тоже прошлась пешком сегодня утром по дороге сюда – километра три от деревни-стойбища до трассы, по каменистой грунтовке, через прохладную весеннюю пустыню. Дочурка всё время скакала вокруг неё, убегала вперёд, совсем не просилась на руки. И Мухаммед, бывало, убегал в пустыню, бродил в одиночестве по вади – высохшим руслам ручьёв, а потом и вовсе стал уезжать на попутках в город, пропадать по нескольку дней. Нур не понимала зачем, не хотела, не должна была понимать. - Привет, подружки! – говорю я, - Нур, пошли ко мне в кабинет. Нур вскидывается легко, как маленькая танцовщица. На ней джинсы и толстовка, капюшон надет поверх хиджаба. Из платка глядит молодое подвижное личико, Нур улыбается, крошечные родинки на лбу съезжаются к переносице, курносый носик смешно морщится. Она похожа на хорошенькую египетскую мумию, и глядя на неё, я понимаю, в какую породу пошёл тот красивый смуглый мальчик, который хрипло шептал на ухо моему сыну. Тот, которого нельзя упоминать. Коридор узковат, и мы идём гуськом: я, а за мной две тонкорукие красотки. От обеих немного пахнет костром. - Ты принесла документы? Нур вынимает из кармана куртки свёрнутые бумажки, потрёпанные и пожелтевшие. Бог знает, где они хранились в её временном жилище, том самом, что мы и собираемся спасать. Спасать её единственный дом, которого на самом деле нет. Сейчас я знаю историю Нур наизусть. Шесть лет назад она и весь её клан жили в большом бедуинском посёлке, нищем и грязном, но там даже была торговая улица, где тоже гремели жалюзи лавчонок, пахло жареным мясом и специями, где бродили без дела местные подростки, и ветер носил между лабазов полиэтиленовые пакеты. Там был дом свекрови и свёкра, грязновато-белый, на столбах, с плоской крышей, где можно было сидеть в тенёчке под тентом из чёрного джута и пить кофе. За домом – кривоватая пристройка из голых блоков, там и обитала Нур со всем своим выводком. Тогда детей было трое или четверо. Муж Нур все дни напролёт проводил у своей старшей жены Шахразад, толстой и горластой тётки, которая меля языком и покрикивая, умело удерживала его возле себя. Но иногда по ночам он возникал в пристройке у Нур, слетал из-под стрехи, как святой дух, обернувшийся голубем, так что дети продолжали рождаться. Когда их было уже шестеро, на той самой пыльной торговой улице подросток из клана эль-Сана, имени которого уже никто не помнит, пырнул ножом паренька из клана Абу Каф, запустив ржавое зубастое колесо кровной мести. Люди стали умирать, но шейхи решили, что не бывать "сульхе", примирению, между благородными эль-Сана, потомками настоящих кочевников, и презренными крестьянами "феллахами" Абу Каф, и всему клану пришлось бросить свои дома и переехать. Им дали землю в пустыне на двух холмах, и там из деревяшек, тряпок и кровельного железа они и построили свои жилища, декорации будущих домов, как бы на время, а на самом деле навсегда. Беда в том, что землю надо было узаконить, заплатив пошлину, но деньги, вырученные за старые дома, быстро ушли на свадьбы, рамаданы и поминки, улетучились, как песок с пустынным ветром хамсин. Эль-Сана грозило выселение. Жестяной сарайчик Нур могли разрушить, хотя она и так спала с детьми во дворе на матрасиках, под кособоким навесом, куда ещё проще было залетать её мужу-голубю. Теперь детей стало девять. *** Я печатаю. Дочурке Нур скучно, она выгибается, ложась плечами к матери на колени, и что-то лепечет по-арабски. - Она говорит, что ты совсем не смотришь на клавиши, - переводит Нур. - Ты тоже так научишься, когда вырастешь, - я протягиваю малышке чистый листок из принтера и карандаш - пусть пока порисует. Карандаш берёт Нур, осторожно, кончиками пальцев. - Я тоже могла учиться, - вдруг говорит она, - меня даже брали в местный колледж на художественный. Я удивлённо таращусь на карандаш в её руке. - Я люблю рисовать, особенно карикатуры. Мне остаётся только потупиться. Нур тоже опускает глаза. - Поблагодари от меня своего сына, – говорит она своим коленям. Внезапно меня осеняет: - Хочешь посмотреть на него? – спрашиваю, поколебавшись минуту, - он как раз выложил фотографии в фейсбук сегодня утром. Я кладу перед Нур телефон. Эли снял селфи на плоской крыше, на фоне каких-то психоделических полотнищ. А позади попала в кадр ещё одна смуглая фигурка. - Красивый, - говорю я. - Красивый, - повторяет Нур одними губами, - только похудел. Она ещё мгновение смотрит на экран, а потом быстро переворачивает телефон рубашкой вверх. Солнце бликует на его серебристой поверхности. Сейчас позднее утро. Эли, должно быть, на лекциях. А Мухаммад работает в своей слесарке в яффской промзоне, безобразном скопище ангаров из кровельного железа, небрежно разгороженных. Они чем-то похожи на его жестяную деревеньку на двух холмах, куда он больше никогда не сможет вернуться. Два года назад Мухаммаду было семнадцать. В поисках того, что просили его тело и душа, он забирался всё дальше от своих, ставших чужими, пока не очутился в душном и тесном тель-авивском квартале, сплошь покрытом граффити, где обитали беженцы из Африки. Теперь его единственным домом была большая, темноватая и шумная квартира - вписка “неправильных парней из-за черты". Это сто лет не знавшее ремонта жилище сразу напомнило Мухаммаду старый дом бабки и деда, с грудой матрасов, сваленных в углу и плоской крышей, затянутой от солнца психоделическими тряпками. Все его соседи были беглые палестинцы, гонимые тем же голодом души и тела и тем же страхом его обнаружить. И Мухаммад, обладатель настоящего синего удостоверения личности, чувствовал себя среди них наследным принцем, вернувшимся из изгнания, своим на пыльной каменистой грунтовке - общей дороге всех изгоев. И в клубе, куда его за руку отвёл Салим, самый старший из них, с висячей серьгой в ухе - Мухаммад тоже хотел такую - он говорил парням из северного Тель-Авива, что он палестинский студент, которого преследуют из-за его ориентации. Эти белокожие из Рамат-Авива всё равно не смогли бы отличить палестинца от бедуина, а он всё время умело вворачивал мудрёные словечки, которых от них же и нахватался. Это казалось ему куда романтичней, чем рассказ о его сородичах, копошащихся, как блохи, на двух раскалённых холмах в их жестяном аду. *** Я сканирую документы Нур, слегка разгладив их руками. Теперь мои руки тоже немного пахнут дымом. У нас общий запах. Остаётся только отправить сообщение по электронной почте и ждать. Нур с дочкой что-то чиркают на листке, соприкасаясь головами. Нур сняла толстовку и осталась в длинной футболке, которая слегка натягивается спереди. -Нур, ты беременна!? Она зыркает на меня одним глазом и пожимает одним плечом. -Ты почему молчала? -А что? -А то! Кто же тебя, беременную, выселит, тембелит!? -Не ругайся! - ворчит Нур. Я быстро набираю ещё одно сообщение. Через двадцать минут приходит ответ из земельного управления, самый лучший, на который я и не надеялась. Нур позволено выплачивать пошлину частями, по две тысячи в месяц, это почти всё её пособие, но Нур не одна, с ней прибудут духи пустыни и её клан, и главное - она сохранит свой воображаемый дом. В дверях Нур оборачивается в последний раз. - Шукран, спасибо, - произносит она, поглаживая дочурку по волосам. Обе одинаково смотрят на меня исподлобья. - Аален, не за что. Береги себя и ребёнка. - Это будет мальчик, - говорит Нур, кладя вторую руку на живот, - Мухаммад. Остаётся только рисунок на столе. На нём уходит вдаль каменистый просёлок, огибая глухую каменную стену. За ней едва виднеется плоская крыша дома. Этой стеной Нур надёжно укрыла от всех невзгод тот дом, который она носит в своём сердце. Дороге, крадущей сыновей, туда не проникнуть. Там дети играют во дворе, проветриваются на верёвках покрывала, и марлевая сетка колышется в окне, а у калитки, вместо того, чтобы лаять, встречает гостей, виляя хвостом, лохматый пёс, очень похожий на охранника Нисима. *** В сумерках я снова иду пешком. Солнце прячется за створки ворот центральной автостанции, покрывая глянцевые бока автобусов психоделическими разводами. В одном из автобусов Нур прислонила голову к стеклу. Одной рукой она обнимает дочку, а другой достаёт телефон. “2 тысячи в месяц”, - пишет она короткое сообщение. В ожидании ответа Нур бездумно глядит за окно, где, неотличимые, сменяют друг друга голые холмы. Только с одного, побрякивая, ползёт пёстрое стадо коз, которых гонит хворостиной голенастая девчонка в платке, словно подросшая дочка Нур или сама Нур, спрятанная внутри хиджаба вечная девочка. Автобус останавливается на перекрёстке. Отсюда ведёт много дорог, но дорога к стойбищу Нур самая безыскусная. Телефон тихонько дзинькает - пришёл ответ. Одно слово: “договорились”, и смайлик. Несколько мгновений Нур просто поглаживает большим пальцем улыбающееся личико, а потом тщательно удаляет оба сообщения. *** По пути я снова миную ночлежку. Моти сидит на прежнем месте, рядом с ним свободный стул. - Садись, хабиби, - Моти стряхивает пыль с сиденья, - Был долгий день. Ты устала. И на это раз я сажусь. Меня ждёт мой дом, полный забот. Но с тех пор, как мой мальчик оставил его, он словно медленно превращается в декорацию самого себя. Моти протягивает мне стаканчик, и я наконец дотрагиваюсь до его руки. Она шершавая и тёплая, стаканчик её согрел. Вокруг полно бутафории, но Моти самый настоящий и он угощает меня кофе: -Пей, хабиби. Сегодня редкий вечер - воздух прямо поёт! А какое небо! Небо над всеми нами действительно чудесное...

На этом форуме чего только не обсуждали. Человеческий ум. Страхи. Глупость. Талант и бездарность. А вот Бузову ни разу не вспомнили) У нас в семье после просмотра одного её шедеврального интервью появилось новое понятие – бузить. Раньше говорили просто: не мели чепуху, не говори глупости, а теперь – не бузи) А интервью следующее. Олечку спрашивают: - Вы, когда в «Дом два» работали ведущей, играли Бузову или вы такая на самом деле? То есть интервьюер давал шанс оправдаться) Олечка, захлопав ресничками, отвечает: - Да что вы, что вы! Какая игра! Конечно это я! Там же моё лицо, мой голос… Гениально) В чём суть. Эта особа вызывает во мне восхищение пополам с легкой (градусов на десять) завистью. Человек определённо…наивен до крайности, но при этом не злобив и прёт к цели. А вы встречали подобных людей? То есть в стиле «хоть в глаза на… лей чего-нибудь». Одобряете «бузовщину»? Может быть, сами грешите подобным? А вдруг подобный психотип – люди будущего?!

О себе я ответила Надежным и порядочным человеком.... Но, к сожалению или к счастью, и негативных качеств из этого списка, да и не только из него, во мне тоже имеются (((Полностью состоять из одних + не получается)

"Ей жить бы хотелось иначе, Носить драгоценный наряд... Но кони все скачут и скачут, А избы горят и горят..."(с)

Лично мое мнение!Ну так это все из-за мужчин, чтобы показать вам, что без вас всегда обходились и сейчас обойдемся. Из серии амазонок, феминисток.... Посмотрите на меня! Я сама и гвоздь забью, мужчины нам нужны только для продолжения рода, мы самодостаточны.... Только прикол в том, что ни один парень не согласен быть слабее женщины. У него в крови все–таки завоевывать, а не подчиняться. Это в постеле он может быть подчиненным, а по жизни все же самец. А такие женщины потом и страдают от того, что их динамят. Будь по проще и к тебе люди потянутся –это я той своей знакомой говорила, когда она из себя Барби корчила и это же выражение касается и женщин–"воинов". Себя я ни к той ни к этой категории не отношу, середнячек)))

Грустно, но жизнь как она есть. Имя героини очень символично. Спасибо большое.

Не плеваться, но изначально проект Дом 2 ненавидела, потом один раз посмотрела и зависла на несколько месяцев (это было во времена Бузовой), а потом снова отвернуло. Так что эту девушку знаю, ее истерики видела, не симпатезирую данной особе. Себя вроде такой не считаю и такой не являюсь.... Да меня бы мои знакомые запозорили если бы я вела себя так)))) Но среди моих знакомых есть девушка с такой вот бузовщиной. И не глупая вроде (два высших, и два красных диплома), но, когда общается с мужским полом, корчит из себя "блондинку". Включает дебильный смех, просит, чтобы ее научили чему-то , показали что-то, а то она сама чего-то не может.... Я просто поражаюсь таким резким переменам в ней в кругу мужчин... А они ведутся на нее. И даже не знаю что я чувствую: или зависть, или отвращение, или непонимание, или отторжение. Но сама никогда так не поступала, всегда являюсь той кем есть

Ой, спасибище за видео! Я его не первый раз смотрю. Там моя лучшая подруга свою голденшу Варю на руки поднимала. Они в компании после ринга бухали. Внезапно сзади подошла Михеева (с 5-45 минуты). - Что вы делаете? - Празднуем победу... - ответ удивленной подруги. Так это бухалово и показали по ТВ на весь мир. Фристайл от Михеевой был дублирован хозяйской дрессурой. Бедная Кира всё ждала подачки. И таки - да! Махать руками у чужой собаки перед носом нежелательно.

Ну, собсна, повторюсь, здорово когда делают юмор из обычного))) Дык, а тож)) Барышню то вроде научили как чего, но из образа выходить нельзя))) А у явления в целом вон название есть - инженю))))

ага))) вобще здорово, я думаю, из обычных вещей такие ржаки делать))) С Кирой только в конце как-то... Бедная псина не понимает вааааще чего от неё это чудо рёёёзовое хочет. Тебе наверно вобще забавно смотреть такое, да?)))

@VikTalis она чудошко, да))))

Про ковши... Есть такая замечательная книжка: "Новгородские древности. Деревянные изделия. Колчин Б.А., Издательство "Наука", 1968" - это практически "деревянная библия" Там можно посмотреть на много всякой посуды. "В особую группу выделяются коренные ковши и ковшички (рис. 128, 5—8). Черпаки этих ковшей всегда изготовлены из корневища, а ручки — из ствола. Формы таких ковшей наиболее просты и примитивны. Они вмещали не более 0, 5 л, а иногда всего 50 или даже 25 г (например, 25-29-107 и 9-17-806). Более 17 коренных ковшичков найдено в слоях X—XIV вв. " На самом деле это может быть еще и уполовник. Но, на мой взгляд, для уполовника "черпало" слишком большое ))

Так вот и получается, что и сами мы никто, и зовут никак...

Бузова - проект. Саму Бузову, фактически Бузову - видел в жюри "Танцев". Там она меня поразила, в хорошем смысле, своими точными и аргументированными отзывами. А блонди Бузова- это проект ТВ, и она эффектно глупа и эффектно наивна. Вот, когда закончится этот проект, тогда и поговорим...

@Соня написала, что у нее красный диплом, она талантливо прикидывается дурой. Моя личная "Бузова" - не выдумка - тоже талантище по манипулированию поклонниками. Чё бояться? Ни глупее, ни умнее я не стану. И доказывать никому не хочу, что кажусь себе непревзойденной в никому не ведомой узкоспециализированной области. Кто захочет - разглядит или дофантазирует.

Прочитала, ни строчки не пропустила и чего-то так тоскливо стало... Но это жизнь, она и не такой бывает... Дина, спасибо тебе

Не видела, но осуждаю))) У девочки серебрянная медаль за школу и красный диплом за институт. Так что это еще один шоу-проект типа Ренаты Литвиновой, но без манерности. Роль шута тоже роль и ее должен кто-то исполнять. Встречала только в инете. Ничего плохого в этом не вижу. Я действительно и наивная и глупая. Так что и притворяться не надо ))) На счет будущего не знаю. Но судя по количеству ее подписчиков, это наше настоящее.

Когда я пытаюсь косить под дурачка -- ну бывают такие ситуации!)) -- на меня смотрят с отвращением, подозрением и не верят, суки такие!))

Есть такой типа анекдота. "Включила дуру, выключить не могу. День не могу, два. Смотрю, а жизнь то налаживаться стала!!!")))) Так что такая " бузовщина" - весьма эффективный инструмент, в умелых руках. Причем, мне кажется некоторые владеют им врожденно, а кто то учится целенаправленно "включать дуру".

Спасибо, Ира! Люди такие разные, из разных миров, и у всех есть что-то общее, и они всегда интересны...

Диночка! Талантливо. У меня нет слов. Просто пиши, ты очень много знаешь об этой жизни. Я буду верным твоим читателем)

Кто не знает Бузову? я не знаю)) честно) про Дом, безусловно, слышала, но не смотрела ни одной передачи)) очень смешно звучит после предыдущей темы о сплетниках)) так и кто мы после этого?))) шучу)) если бы мы не обсуждали тут соседей, Бузовых, случайных прохожих, друзей, любовников и членов семьи, мы бы все молча сидели тут всю дорогу) но все это лирическое отступление) по сабжу) женщины, кроме всего остального огромного списка, делятся на дур и наивных дурочек)) имхо))) и если дурам не прощается ничего, то наивных дурочек мужчины, как правило, дюже любят) до поры)) и как-то мне сильно кажется, что наивностью там и не пахнет) они прекрасно осознают, что таким образом добиться той самой цели будет в разы проще)) ни боже упаси) надеюсь, во всяком случае)))) и очень, ооочень таких не люблю)

В январе у Леночки умерла мама. Ночью зацокала коготками, заскулила, заскреблась Буся. До слёз не хотелось вылезать из-под одеяла в промозглую сырость ничем не прогретой квартиры. Но Буся продолжала скулить, и Леночка встала. Тапочки, разжалованные летние босоножки, защёлкали танкетками по неровному полу. В последнее время косточки стали некрасиво выпирать на обеих ногах, но Леночка всё равно никогда не ходила на плоской подошве, хоть маленький - да каблук. Буся скреблась за дверью маминой спальни. Леночка удивилась - Буся всегда спала у мамы в ногах, в ямке за согнутыми артритными коленями, и не стала бы покидать тёплого гнезда. В комнате стояла стылая израильская ночь. И мама на кровати была уже совсем холодной. Леночка постояла какое-то время, глядя на черное пятно плесени над оконной рамой, а потом вернулась в свою кровать. Она отогнула одеяло, приглашая Бусю к себе, но это была мамина собака, она не хотела Леночку, а хотела свою хозяйку, её ушедшего тепла, и Леночка уснула ещё более одинокой, чем всегда. Наутро, когда в обычное время пришла мамина сиделка молдаванка Рита, Леночка пила кофе за своим фортепиано и наигрывала одной рукой. Из всего их домашнего скарба, купленного по дешёвке или собранного мамой в разное время, только пианино было из той “русской” жизни и принадлежало Леночке. У Риты был свой ключ, это избавляло Леночку от необходимости вставать, а Риту - здороваться. Сиделка протопала прямиком в мамину спальню, но пробыла там недолго и вскоре возникла в дверном проёме. - Лена, Раиса умерла, - сказала Рита без обиняков. - Ещё ночью, - пробормотала Леночка в чашку. Рита долго смотрела на неё, сложив на груди сильные руки, которыми она так ловко ворочала и мыла в ванной крупную маму. - Малахольная, - сказала она сочувственно. Леночка отхлебнула кофе и закашлялась. Потом Рита куда-то звонила. Приехала скорая “амбуланс” и забрала маму, как уже много раз до этого. Скорая не лечила, а только возила, и стоила дорого. Но сегодня дорога была в один конец и бесплатно. Неловко разворачиваясь в тесной гостиной, санитар чиркнул носилками по полированному боку пианино, оставив свежую царапину, и у Леночки задрожали губы. На кладбище, посреди бурой каменистой пустыни, ветру не за что было зацепиться, кроме могильщиков, служки, читавшего молитвы, и Леночки, съёжевшейся в комок внутри её щеголеватого пальто. Высокая мама, завёрнутая в холстину и перевязанная верёвочками, как кукла вуду, казалась совсем маленькой, словно тоже съёжилась, спасаясь от ветра, внутри своей неглубокой могилки. Дома Рита накрыла нехитрые поминки для соседок, но убираться не стала и ушла, оставив свой ключ на столе. Леночка только поморщилась: раньше на все настойчивые указания прибраться в гостиной и на кухне Рита тоже отвечала, что государство не за то ей деньги платит, и что она мамина сиделка, а не Леночкина прислуга. А когда-то, много лет назад второй Леночкин муж-болгарин каждое лето возил слабую здоровьем Леночку в степной Крым, где снимал у одной и той же хозяйки отдельный домик на берегу Азова. Леночка берегла руки, хоть и играла любительски, поэтому муж платил хозяйке и за уборку, называя её в шутку хозяйка-прислуга, “господарка - слугиня”. Утром Леночка, провожаемая сочувственным гомоном марокканских соседок, вывела Бусю на пустырь за домом. Леночка шла, ни на кого не глядя, она не понимала ни слова из их гортанных выкриков, ей казалось, что они думают о ней дурное и кричат ей в спину гадости. Сосед сверху, старший по подъезду, небритый мужик в кипе, курил, сидя на ступеньках крыльца. Тут же носились его расхристанные дети с облезлым самокатом. Бывало, когда Леночка играла слишком громко, сосед стучал в её дверь, а потом уходил, не говоря ни слова. - Елэна, - сосед отсалютовал её сигаретой. Леночка молча прошмыгнула мимо, и уже укрывшись в квартире, вдруг подумала с беспокойством: откуда он знает, как её зовут? почему именно сегодня он назвал её по имени? Эта мысль занимала Леночку до самого вечера. Перед сном, включив свой любимый сериал, Леночка почему-то увидела на экране только цветные пятна. Глядя на их карусельное круженье, она вдруг поняла, что не может вдохнуть до конца, словно ёмкость для воздуха у неё внутри заполнилась наполовину сточными водами страха. Чем быстрее мельтешили пятна, тем выше поднималась вода. Леночка поспешно выключила экран. Острая тревога стальной проволокой вошла в ладонь и вышла в ямке у горла. Леночка растерянно коснулась шеи в подступающей темноте, ожидая нащупать колкий кончик. Она так и не зажгла света и сидела, не шевелясь, боясь расплескать мутную воду внутри. Вдруг острые штыри света, чиркнув по стене, воткнулись прямо в Леночку. Чья-то машина за окном светила фарами во тьму квартиры. “Это сосед. Это его машина. Он нарочно светит,” - Леночка совсем перестала дышать. Лучи фар погасли. Леночка так и осталась сидеть до утра, скованная холодом, пока Буся снова не позвала её во двор. Теперь, выходя в супермаркет на углу, Леночка всегда видела в отдалении машину соседа. Это мог быть побитый пикап или фургончики с разными надписями: “Сантехник Дуду”, “Кондиционеры Йоси”. Но чужие имена не могли обмануть Леночку - это был он, сосед сверху. Минуя писклявый турникет в магазине, Леночка замечала боковым зрением, что кассирши сразу же сообщают кому-то по телефону о её приходе. Ей хотелось рассказать об этом людям в очереди или доброй толстой секретарше Свете из поликлиники, но выходил кто-то из докторов и что-то говорил на иврите Свете на ухо, и Леночка понимала, что опоздала, что сосед снова опередил её, и руки немели от холода до самых локтей. Теперь Леночка выходила всё реже и всё чаще играла. Однажды, выбравшись с Бусей на лестничную клетку, она неожиданно наткнулась на соседа, который клеил объявления на дверь подъезда. Леночка замерла на верхней ступеньке, неотрывно глядя на чёрные неведомые буквы, спешащие справа налево, чтобы разоблачить её, Леночку, раскрыть всему миру её сокровенные тайны. Леночка метнулась назад, в квартиру, позабыв о Бусе, и та, сделав свои дела, вернулась домой сама. С тех пор так и повелось: Буся гуляла одна, споро ковыляя на кривых лапках вниз и вверх по лестнице. А Леночка в полутьме квартиры неторопливо касалась клавиш, желтоватых, как мамины зубы в темноте, или перебирала мамины вещи, не зная, чего ей больше хочется - чтобы они бесследно исчезли, все до единой, или вцепиться в них намертво и не отпускать. Потом она обнаружила в старом диване мамины эскизы. Лет восемь назад, когда ещё была на ногах, активная мама записалась в студию живописи при местном клубе пенсионеров, куда ходила недолго, но успела исписать аляповатыми морскими пейзажами изрядную груду картонок. От рисунков шёл приятный полустёртый запах красок, и Леночка вдруг задохнулась, вскочила, сгребла картонки в охапку и бросилась вон из квартиры. Она отчаянно металась по двору, и только бросив свою находку на парапет у мусорных баков, наконец, выдохнула. Начался февраль. Леночка совсем запамятовала, что следует заняться обычными в начале года делами, оплатить счета их с мамой социальной квартирки. “Соберись! - говорила она себе каждый день, - соберись!”. Это было мамино слово, но без мамы оно не работало. Её жилищный инспектор явился к ней сам. Пузатый Ицик даже на Леночкин первый этаж поднимался по ступенькам с проклятиями и охами, перебирая короткими ногами, как пыхтящий мопс, но перед дверью приосанился. Ему нравилась моложавая Леночка на каблучках, и он всегда с удовольствием рассматривал её испуганное личико и бледную шею. Ицик постучал, но в ответ услышал только негромкую мелодию, откуда-то знакомую. Он послушал ещё немного, а потом тихонько толкнул дверь и вошёл, хотя это и было против правил. Дверь слегка заело на неровном полу, и Ицик подумал мимоходом, что надо бы перестелить плитку, но как выбить на это деньги? Леночка играла к нему спиной. В квартире было захламлено, заставлено и очень холодно, и Леночкины руки и шея, ничем не прикрытые, были все в мурашках. Ицику надо было поговорить с Леночкой о делах насущных, раньше он говорил только с мамой, но промозглая полутьма квартиры, душный парфюмерный запах и Леночкина продрогшая шея, словно холод зубной анестезии, сковали Ицику рот и лишили голоса. Внезапно Леночка перестала играть, и Ицик понял, что его заметили, но вместо того, чтобы обернуться, Леночка ещё ниже опустила голову и сжалась, словно девочка, испугавшаяся того, кто живёт в шкафу. Ицик несмело подошёл, и вдруг Леночка, не глядя, схватила его за руку и что-то быстро заговорила по-русски, обращаясь к их отражению в полированной крышке. На щеке выступили красные пятна. Леночка всё говорила и говорила, Ицик хотел отнять руку и не мог, тогда он второй рукой просто погладил Леночку по плечу, как когда-то свою пятилетнюю дочку. Леночка затихла и сидела, не шевелясь, пока не хлопнула входная дверь. А к вечеру Буся не вернулась домой. Леночка не сразу это заметила и спохватилась, только наткнувшись в холодильнике на початую банку собачьего корма. Она растерянно посмотрела на пустое собачье гнездо в углу, походила по комнатам, дивясь, как же она сразу не почувствовала, что в доме стало ещё холодней, а зудящая тревога, отгоняемая прежде собачьим ворчанием и вознёй, теперь выступает из каждого угла и зябко дребезжит оконным стеклом. Леночка накинула мамину куртку и вышла на поиски. Она брела мимо одинаковых слепых четырёхэтажек, наглухо зажмуривших пластиковые жалюзи окон, мимо самопальных заборов, затянутых тростником и парусиной. Отовсюду неслись ивритская музыка и голоса, и все они говорили о ней, о её нелепых поисках и страхах. Леночка дошла до самой объездной дороги. Дальше была только пустыня, голая каменистая земля, забравшая её маму, куда, наверное, и ушла Буся вслед за своей хозяйкой. И Леночка повернула назад, в промозглую пустоту. Она не помнила, как дошла, и только оказавшись в жёлтом квадрате света на крыльце, очнулась. Леночка шагнула в обшарпанный подъезд бочком, как незваная гостья в этом чужом странном месте, полном незнакомых звуков и непривычных запахов. И вдруг словно сухая ладошка коснулась её щеки - на стенах, кривовато приколоченные, висели мамины морские картинки. На верхней площадке стоял сосед с последним эскизом в руках. Он протёр его краем футболки и стал прилаживать к стене. Леночка заозиралась. Мамины рисунки обступили её со всех сторон, наивно таращась, как потерянные дети. Тяжёлые зелёные волны на них качнулись и с шелестом опали. Острый терпкий запах чистого аквамарина лёг ей на лицо, Леночка вдохнула его жадно, так, что запершило в горле, и робко ступила на знакомый берег. Поздний азовский вечер выкрасил бурым солончаки у скал в том самом укромном месте, где они купались, варили мидии на костре, а Леночка училась ловить бычков на леску, накинутую на палец. Резкий луч света, метнувшись, снова выхватил Леночку из тьмы, но это был всего лишь маяк на той стороне залива. Ветер, сильный, но тёплый, бросил ей волосы в лицо. “Тепло, как в крынке молока”, - говорила господарка, подпирая жердью верёвку с бельём, а ветер забрасывал на забор края простыней. Леночка спускалась по деревянным ступеням, и море ухало ей навстречу. Сверху кто-то невидимый звал её на одной бесконечной унылой ноте, но она шла, не оборачиваясь навстречу неразличимым чёрным волнам, и вдруг в наступившей темноте весь прибой вспыхнул, как старая фосфорная лампа, дрожащим светом умирающего планктона. Голос всё звал, тянулся, как запавшая клавиша, но она продолжала идти, пока тяжёлая пологая волна, полная жалящих искр, не накрыла её своим ядовитым сиянием...

Наивность -- это, скорее, отсутствие определенного опыта, не стоит путать с глупостью, пусть даже и напускной. Наивный, чистая душа, не знает, что, оказывается, можно бессовестно подличать. И удивляется. Глупый же может просто даже не понимать, что совершил подлость -- слишком мало мозгов. И охотно повторяет подлость. Но в быту, по большому счету, не все ли равно, кто насрал тебе на голову: наивный или глупый?))

Ну теперь есть повод попротестовать тем, кому нравилось обращение "леди и джентльмены".)))

Мои актеры из советского кино.Нона Мордюкова,потрясла ее работа в фильме"Мать".Элизобет Тейлор и Анастасия Вертинская,сравнивал их работу в фильмах ;Укрощение строптивой.(Рабочая лошадь)Ульянов.Универсальный Евстигнеев,утонченный Смоктуновский,актриса всех времен Фаина Раневская.И так не открытый даже на половину Яковлев.Юрий Соломин в его спектакле"Горе от ума",вообще сразил своим талантом.

Очень люблю Фанни Ардан. Неравнодушен к Чулпан Хаматовой и Ксении Раппопорт. Сэр Энтони Хопкинс, Дастин Хоффман, Джереми Айронс - мои фавориты в списке любимых актеров.