Ах, девяностые!
Ух, девяностые!
Эх, девяностые!
Только сейчас начинаю понимать, что мы пережили.
В такие - трудно остаться человеком.
Три работы одновременно, одна - ночная. Деньги получал килограммами, и нераспечатанными пачками нес в продуктовый.
- Ты столько получаешь? - качал головой и завидовал мне по черному родственник, приписанный к президентскому буфету. На столе у него стояла водка за 2.80 и плов жарили на хлопковом масле за рупь. восемдесят.
Тогда, когда такие цены нам уже только снились. А за те копейки своей ЗП он водил семью на всех московских гастролеров на первые ряды партера, а я смог вывести свою семью только раз, и то на балкон, под потолок. И смотрел на обалдевшую от счастья дочку и было стыдно-стыдно-стыдно. Стыдно своей нищеты, своей беспомощности.