Таблица лидеров

(4.02.17) Город был сер,Лица людей - лживы,Умер старый сквер,Но мы пока что живы.Ветер свистит груб,Стучать заставляет зубы,Собора холодный труп,Провожают архангелов трубы. Лженаучное. (14.02.17)Гомеопатией лечились наши предкиИ отрастили лишний хромосом,И пили редкий кофе "русииано", Еще аж при Владимире Святом. А скандинавы, знаете, убоги, Им в жизни приходилось нелегко Ведь на своих суденышках немногих, Уплыть им было сложно далеко. А наши многочисленные предки, Еще на мамонтах скакали по степям, И кушая российские котлетки, Давали рептилоидам по щам. (27.02.17) Знаете, когда у меня лирическое настроение,Хочется читать стихи - свои, чужие - какая разница?Но, наверное, ни у кого не хватит терпения,Слушать меня.. Но душа к стихам тянется.И хочется их читать: с чувством, проникновенно,Чувствуя гул в голове от звучания речи,Хорошие стихи бегут кровью по венам,Ложатся ладонями мягкими мне на плечи. ФИЗИКА и ЛИРИКА (27.02.17) Часть первая. Физика В жизнь проникаетСплошная физика,Простая механика,Сложная лирика.Черные дыры пустого пространства, В душе образует непостоянство. И на себе ощущаешь давление, Силу питейного заведения, Силу трения, силу падения, Силу всемирного тяготения, Силу желания и вожделения, Силу всеобщего опьянения. И в нашей жизни Нет места лирики, Все подчиняется Законам физики. Вверх поднимается, вниз опускается, Жизнь словно маятник качается. Масса умноженная на ускорение - Сила общественного мнения. Сила всеобщего осуждения, Сила народного возмущения, Сила терпения, сила молчания, Сила гнева и сила отчаяния. Часть вторая. Лирика (Каменный гость) Весна наступает тяжелой поступью КомандораНе будет пощады доблестным Донам Хуанам.Весна наступают, как танки, тяжело громыхаетИ не дает зажить кровоточащим ранам. Лирика это, но скоро остынут трубы Свет перестанем жечь вечерами в квартирах, Солнце весеннее оскалит острые зубы Лучи заиграют на пущенных в сердце стрелах. Беспечный Эрот любящий секс и веселье Любит смотреть как пьянеют люди весной, Варит весна свое коварное зелье, Медведю в берлоге пора распрощаться с зимой. Весна наступает. Тяжела и сурова походка, Но жарок ее поцелуй в полуденный час. Весна наступает, поступью Командора, Нас призывая пуститься в разнузданный пляс. (16.03.17) Жизнь идет как в раскопе прослойками:То пожар, то навоз, то пожар,Вести редки, все письма - обрывками,Но зато очень ровный загар.В жизни тоже бывают находки, И не с каждой поймешь - что за хрень? Вот спасительной лодки обломки, Ткнулись носом в рутины плетень. Жизнь чем дальше - тем интереснее, И чем глубже, чем дальше проник, Тем сильнее зовет неизвестное, Только скорый не ждешь материк. Отцы и дети (23.03.17)Бывает так, что после смут и ссор,Неурожаев, бедствия и горя,Придет надежда в каждый скромный дом, От вечных льдов, до голубого моря. В лачугах будут женщины рожать Назло судьбе и в жажде лучшей доли, Их дети будут в быстро вырастать, И мучиться от неизбежной боли. Родители уставшие от смут, Боятся словно черта каждой вспышки, И по стране, ликующая мразь, Забор поставит и построит вышки. Но детям душно в этой пустоте, Где вечно обездвижено болото, Они хотят лететь к своей судьбе - Из окон, или просто за ворота. Им ненавистен сгорбленный старик, Им хочется и города и мира, У них, бунтующих, есть молодость и крик И выбор, как у Гамлета Шекспира. (18.04.17) Песни немы и слепы,Ночь закрывает дверь,И отворяет склепы,Для новых глухих идей. Двое (3.05.17) Двое у моря болтают и пьют,Тихий и теплый сплетают уют,Трое, в постели ногами сплелись,Может они опять напились?Четверо молча сидят по углам И предаются сладким мечтам. Пятеро что-то друг с другом творят, Охают, стонут и даже кричат. Шестеро взяться решили за дело, Движется в такт каждое тело, Семеро сели на лавку и вот, У каждого заняты руки и рот. Восемь на пары распались и вскоре, Кто-то пошел прогуляться на море, Двое у море болтают и пьют, Тихий и теплый сплетают уют. Закат (24.05.17) Молча смотреть на море, На то, как цветет закат, И золотистой краской, Выкрасит все подряд. Смотреть на восток, Где в небе, Бездвижные стога, Висят, наливаясь кровью, Задумчивые облака. И море меняет оттенки, От зелени до синевы, Воздушные замки ломки, И зыбки их белые рвы. Молча смотреть на море, Ни слова не проронив, Про себя напевая, Бессмысленный мотив Смотреть, как выцветет небо, И потемнеет вдали, Там где желтят огнями Сонные корабли. Молча мечтать на море, Смотреть, как угаснет день, И хочется выпить стоя, Но подниматься лень. (25.05.17) Я б памятник себе воздвиг фаллический,Нерукотворный может быть, а метафизический,Но лень, и есть дела поинтересней:Смотреть во мрак и наслаждаться песней.Я мог бы быть примерным и послушным, Быть правильным и бесконечно скучным, Но я увы и к счастью не страдаю, А наслаждаюсь пивом и мечтаю. О блядстве, и распутстве и пороке, О Будде, о Христе и о Пророке. (29.05.17) Нам жизнь приносит странные подаркиНе знаешь даже, есть ли смысл в том,Прополет время наши грядки,Нас будет меньше с каждым днем.Мне часто сниться сад и дом у моря,Там теплый ветер, что еще желать?Но сколько нужно радости и горя,Чтоб на песке горячем умирать? (8.06.17) Кого-то выносят из дома,Кого-то вносят в дом.Картина эта знакомаВсем от начала времен.Голым деревьям из листьев Зеленые свяжут холсты, Но будут к зиме по-новой Деревья обнажены. И все бесконечно и вечно: Пьяного вносят в дом, А кто-то весело пляшет, В поле услышав гром. Кто-то бренчит на гитаре, Кто-то глушит ром, Кто-то уходит на море Кто-то вернется в дом.

Сегодня от Саши @Лис я получила роскошный подарок: он начитал мой рассказ И я хочу им поделиться. Саша, СПАСИБИЩЕ тебе огромное!!!

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ Послушайте! (14.06.16) Для любви нет законов и правил.Она просто приходит, стучит во все двери,Как говаривал апостол Павел...Впрочем - не важно. Люди - не звери. Не надо тыкать "не теми дырками", Любовь в принципе, не через дырки в тело входит, Любовь... она просто... просто случается, И потом в душе, горя, песни заводит. Любовь - музыка сердец звучащих, Любовь не знает слова "неправильно", Любовь сломает все стены-преграды, Наплевав на законы людские и правила. Любовь - это дар творить из ничего что-то, Это искра вечности в глазах наших, И любовь никогда не будет сломлена, Она возникнет даже в самых падших. Послушайте! Главное, важное самое! Ненависть любая побеждена будет - И по этому только простому правилу, Нас - тех кто любит - никогда не убудет. Последние мужики на Земле (4.07.16) О, эти ноющие юноши И престарелые мужчины! Сидят и тихо сокрушаются, Все по одной смешной причине. В припадке прямо истерическом, Бьют кулаками морщат лица, Ведь толерасты с либерастами Совсем сгноили заграницу. И это - пострашнее Приницпа, Стрелявшего давно в кронпринца. Вот стало как-то вдруг неловко, Идти по улицам вечерним, Ведь можно встретить пидараса, Или еще какого негра. И это гложет их и мучает, Они ведь - белые мужчины, А их теперь любая женщина Послать способна без причины. И причитают: было времечко - Сидели женщины на кухне, Ну а теперь? Посуду вымой им... А то бывает ведь и стукнет. И "эти" ходят с гей-парадами, По городам земного шара И омерзительно становиться, От их веселого угара. А как мужчина натуральный Представит разом эти мерзости, Как член горячий проникает Совсем не в женские промежности, Так сразу делается грустно, И натуральные мужчины, Сидят и тихо сокрушаются Все по одной смешной причине - Что на Земле в ближайшем будущем Совсем закончатся мужчины. (11.07.16) Рассказать вам, может, про небоПронзительно синего цветаСливающегося с горами,В страстной песне минета?А может не стоит все-таки,Про это высокое, сложное,Давайте про то как вкусноЯзыком лизнуть мороженое. (23.08.16) Еще один кирпич из детстваБыл выбит прямо из под ног,Машиной смертопроизводстваКоторой управляет Бог. (27.08.16) Все уходит и все растворяется,По весне утекают снега,В осень листья летят рассыпаются,В никуда, в некогда, в навсегда. (8.09.16) Большинство не может ошибаться,Это правда - как ее не пни,Ведь толпа кричала не проклятья,А простое, емкое "распни!"Большинство не может ошибатьсяИ реальных дел его не счесть,Те, кому позволено смеятьсяОтправляться будут прямо в печь. ЧАСТЬ ВТОРАЯ (13.09.16) Скажи ка, дядя, ведь не даром,Платили предки дань хазарам,И всяким прочим басурманам,Варягам диким и татарамИ тем кому страна сегодня навеки отдана? Еще скажи мне, ведь не даром, Потом прогнали басурманов, Варягов диких и хазарам, Если тогда бы вдруг стояла - Не отдали Москвы? А, впрочем, черт бы с ней, с Москвою - Стояла, отдали с лихвою, Еще Владимир прихватив, И пивом сделку бы обмыв. (27.09.16) Я видел мир в акварельных красках,В осенней стуже, туманной мгле,Я утопал в полусонных сказках,С чужими мыслями наедине.Бежало время и осень стыла, И лужи трескались поутру, Когда-то в жизни такое было, Огнем не дрогнувшим на ветру. Но стал я старше и акварели Осенней слякоти и тоски, Настолько, сволочи, осточертели, Что рвать из хочется на куски. Откуда пришла есть... (29.09.16) Пришел какой-то иноземецСюда - в болота и леса.Сказал: здесь будут россиянеИ, в целом, русская земля!"Тут полетела, спотыкаясь, Благая весть во все концы: "Сдавайте белок много шкурки, А также прочие песцы". И все покорные селяне, Кривляне, меря, чудь и людь, Решили, что из снова хочет Варяг коварный нае... обмануть. В то время южными краями Скакал обрезанный хазар, Платили дань ему поляне И даже город Краснодар. Когда в те земли обратился Державный взор варяжских орд, Их поддержал и прочь спровадил Болот всех северных народ. Вежливый человек (15.10.16)Мне приснился вежливый человек с автоматом,Он приказывал мне идти куда-то.Туда, где кирпичная стена, труба, дым, Вокруг - колючая проволока, пыль. Но я ведь не вежливый человек! Я зол, холоден как снег. Я груб, скабрезен, грязен, Я посылаю вежливого человека на хрен, в стойло, Зубами впиваюсь ему в горло, пью горячее алое пойло, Вокруг слышны выстрелы, крики - "Мразь!", Я мертвое иссушенное тело бросаю в грязь: Я ведь неуязвим, я как туман и дым, Я смотрю на вежливых людей красными глазами, Улыбаюсь окрашенными чужой кровью губами, Зубы мои остры, нет я совершенно не воспитан, Я худ и бледен, а вежливый человек всегда упитан. Я обращаюсь в летучую мышь, лечу куда-то, Нагадив на голову мертвого солдата. И просыпаюсь в безбрежном мраке, За окнами - воют волки и лают собаки, И я понимая, что до сих пор не проснулся, Вежливо сам себе улыбнулся. Нолики (18.10.16) Черные пятницы, белые среды,Я остаюсь в тени вашей победы,Черные ястребы, белые кролики,Мне остаются без крестиков нолики.Нолики. Пьяные пятницы, трезвые среды, Черные вороны, алые стрелы, По небу носятся злые кометы, В них кто-то ищет чужие секреты, В старых комодах, в душных чуланах, В каплях воды из ржавеющих кранов... Красные пятницы, черствые среды, Что вам тут нужно? Зрелищ и хлеба? На островке из обугленных спичек, Слушает кто-то пение птичек, Черные тени, тревожные сны, Как бы дожить до желанной весны? Черные пятницы, белые среды, Я остаюсь, как могильщик победы, Черные вороны, белые кролики, Что вам осталось? Без крестиков нолики. Нолики. (26.10.16) Безвременье - это попытка парения,Возможность взлететь перед тем как нырнуть,Возможность не слушать, отбросить сомнения,Возможность вздремнуть - хотя бы чуть-чуть. ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ Грайи (2.11.16) Когда станут шаги невесомы,И мысли легки как пух,Ты встретишь в метели сонной Бредущих слепых старух. И снежная буря лает, Сбивает все мысли в ком, Старухи того не знают, И хлещут из фляги ром. Идут, словно видят что-то, Но их глазницы пусты, На гибельные болота Указывают персты. (2.11.16) Из полу-снов, из полудремы,Из полумрака, полутьмы,Полу-нетрезвые аккорды,Нелепой музыки слышны.В той полупьяной песне слышенСобачий вой и волчий лай,Луны огрызок полу-сточен,Он полу-смотрит в полу-Рай. (13.12.16) Не картинная галерея И не спортзал. Там по центру распятый Висит гимнаст. Расскажи мне кто и зачем Тебя тут распял, И зачем целовался с тем Кто тебя предаст? Мировой заговор (23.12.16)Когда-то был прост и наивен мир,Покоился на китах,Но вот пришли ученые И мир обратили в прах. И вечность перекроена, Земля превратилась в шар, А раньше все было устроенно: Там в небе сгорел Икар. Теперь там где раньше боги, Пили вино и спирт, Спутник металлический Вокруг планеты кружит. И эти сволочи злобные Ученые-дикари, Наше с вами прошлое Под корень извели. Ведь были из глины слеплены, Соплей и крови богов, Теперь мы все обезьяны, Разве, что без хвостов. А было великое прошлое - Ну было ведь, правда ведь! Опять перепишут историю, Как все это терпеть?

Небо, с которого он упал, целую вечность назад, было голубым и безмятежным.«Почему я не умер?» - подумал он, глядя на небо, обрамленное зеленью листвы.Двигаться не хотелось. И не моглось.«Почему я не умер?» - повторил он безмолвный вопрос.Его спасательная капсула, проделав в изумрудно-ровном и умиротворенном море дикого леса дыру, опалив ветви и стволы вековых деревьев, достигла самого дна. Он выжил и теперь лежал среди обломков, не в силах пошевелиться. Лежал и равнодушно смотрел на небо. Только один вопрос мучил его: почему он не умер.Его звали Игорь. Двадцать один год, холост. Рост – метр восемьдесят два, вес семьдесят четыре, окончил… все это так не важно, теперь…Игорь попытался встать. Со стоном он приподнялся на локте. Грудь жгло, к горлу подкатила тошнота... как называется эта планета?.. – в голове колыхнулось, выплыло неприятное название – Содом. Ну, да, кажется, так ее все называли. Содом или Радуга.Там, в небе над Радугой, наверное, продолжался бой. Кто, с кем… Игоря теперь это мало заботило. «Надо выбираться отсюда» - мелькнула мысль. Перед глазами все плыло, однако Игорь сумел встать на четвереньки.- Что, приятель, подбили? – задиристо прощебетал из зеленой листвы чей-то голос. Игорь дернулся. Оседлав толстую ветку, где-то на высоте полутора метров от земли сидел сероглазый парень в зеленом комбинезоне. Взгляд сероглазого не предвещал ничего хорошего. «Меня сейчас еще и поимеют» - подумал Игорь, а сероглазый, будто угадал, о чем думал сбитый. Резво спрыгнув с ветки, он, встав в позу Робина Гуда, убийственным тоном сказал:- Ну что, пройдем в клизменную?Игорю было совершенно не до шуток. Его вывернуло, а руки и ноги подкосились. Он неминуемо встретился бы с собственной блевотиной, но кто-то как котенка схватил его за шкирку и пробасил:- Хватит шутить Фей Лан, не видишь парню плохо.- Тролль, ну ладно тебе…- Пошли в лагерь, - сказал Тролль, после чего перекинул вялое тело Игоря через плечо и шумно зашагал через джунгли. Тролль все же был человеком. Только очень большим и сильным. Под его мерную тяжелую поступь Игорь вырубился.«Земля, да-да, наша далекая Великая Родина, погрязла в грехе, смраде, извращениях и анархии. Но самое мерзкое, что земные власти позволили грязным извращенцам основать новый Содом – целая планета отдана им на поругание! Целая планета содомитов! Мы должны сжечь эту проклятую колонию, как некогда Господь сжег Содом и Гоморру на матери-Земле. Мы должны – во славу Божью, ради наших детей, ради нашего будущего. Они не остановятся на одной планете, нет! Содом расположен в самом сердце нашего сектора космоса и оттуда зараза гомосексуализма распространяется по всем колониям Союза. Вам не стоит бояться этих содомитов, в распутстве и пьянстве, в уходе от традиционных ценностей они утратили способность быть настоящими воинами. Их мужчины – как бабы, а женщины – как мужчины, но разве может женщина сравнится с настоящим мужчиной? Разве может женщина быть воином? Удел женщины – дом, очаг, дети… их дома – груды камней, очаги не горят, они вымирают – потому что женщины заняты не своим делом. Придет час и мы дойдем до Земли, но сейчас нам необходимо покончить с величайшим злом во вселенной – планетой Содом, которую эти нелюди называют Радугой»… Игорь хорошо учился в школе, но больше преуспел в гуманитарных дисциплинах – истории, литературе и основах традиционной культуры. Он делал успехи на уроках патриотизма, гражданской обороны и физкультуры. По окончании школы Игорь поступил в летный колледж. Потом – служба… Игорь неожиданно понял, что лежит на мягкой травке, а правую щеку пригревает солнечный лучик. Приоткрыв глаза, парень тут же зажмурился от яркого света. Чувствовал он себя теперь намного лучше. Потрепано, но не разбито. И прошла тошнота, осталась только неприятная пустота в желудке. - Пришел в себя? – послышался возле уха знакомый голос. Голос немного сипел, но в целом звучал бодро. - Макс! – воскликнул Игорь и решительно подскочил. Голова немножко кружилась. Игорь сидел на траве, на краю огромной поляны в окружении дикого леса. Поляна была утыкана палатками и фургонами. Рядом с Игорем, по-турецки скрестив ноги, сидел его давний приятель и сослуживец – черноволосый кареглазый Макс. Алый летный комбинезон на Максе был подран, прожжен и представлял жалкое зрелище. Сам Макс был бледным и небритым. Сколько же времени прошло? Игорь повторил вопрос вслух. - Тебя доставили только сегодня утром. А так прошло два дня, - ответил Макс, - меня сбили почти сразу после тебя. Кажется, кампания против Содома провалилась. - Черт! – раздосадовано прошипел Игорь. – Это лагерь для военнопленных? - Ну да, лагерь… здесь не так уж и плохо. Кормят хорошо, обращаются ласково. Далеко все равно не уйти. - Кто-то пробовал? - Пробовали: и нападать на охрану и просто бежать – бесполезно, - пожал плечами Макс. – Те, кому удалось уйти в лес, вернулись под конвоем десять часов назад. - Дерьмо! - Ну, может быть, - пожал плечами Макс. – Я вот все думаю… Макс вдруг замолчал, и как-то странно посмотрел в сторону. - О чем думаешь? – спросил Игорь. - Так… не важно, - Макс махнул рукой. – Просто я не понимаю: зачем нам эта война?! Господи, я просто хотел летать… - Они – враги, - твердо сказал Игорь. – То, что они делают – противоестественно и мерзко. - А война и убийство – это не мерзко? Пусть бы и жили себе. - Ты не понимаешь. Это они начали войну. Они строят козни Союзу, они хотят уничтожить нас – нашу культуру, наши традиции. Они поддерживают отщепенцев, спонсируют «правозащитные организации», которые пропагандируют гомосексуализм и прочие извращения. Можно подумать у педиков могут быть какие-то права. - Но правозащитные организации защищают не только гомосексуалистов. - Это не делает их меньшими педиками, чем они есть. Они бросают вызов нашим ценностям, нашему обществу, власти, подрывают обороноспособность Союза… Землей сейчас правят сексуальные извращенцы и потомки этнобандитов, которые вынудили наших предков бежать в космос, на другие планеты и вести тяжелую борьбу за выживание. - При этом Земля постоянно оказывала нам помощь и поддержку. Она никогда не отворачивалась от нас и их колонии, в том числе и эта всегда были дружелюбны. А мы… мы кривили лицо. - Ты знаешь их дружелюбие – это попытка втереться в доверие и пристроиться сзади – Игорь хохотнул - У меня здесь брат. Старший. Это был позор для всей нашей семьи, и я ненавидел его. А сейчас… сейчас, мне страшно: я все думаю где он, не случилось ли с ним чего… сможет ли он выстрелить в меня, а я – в него. Мне страшно, что я здесь как на ладони, чувствую себя почти голым, не смотря на эту дурацкую форму и меньше всего мне хочется слышать от тебя заученные проповеди из учебника, потому что ты, черт бы тебя драл, мой друг, а не полковой батюшка, и мне хочется довериться тебе и чувствовать твою поддержку… а ты смеешься. - Мне тоже страшно, - признался Игорь. – Радует только одно: наши задницы пока что целы. - Ну, видимо мы не в их вкусе, - хмыкнул Макс. – Черт, Игорь, меня всегда восхищало то, как ты способен веселиться в самой свинской ситуации. -Уныние – грех, - пожал плечами Игорь. Солнце припекало. Макс повел Игоря по лагерю. Здесь находилось еще несколько их знакомых, остальные были Игорю неизвестны. Они скитались так около часа, а потом Игорь заметил какое-то движение у границы джунглей. Из зарослей показались три человеческие фигуры. По форме и тому, что двое из появившихся – огромный бородатый парень и худой юноша – были при оружии, Игорь сразу признал в них аборигенов. - Вот и наши враги, - бросил Игорь Максу. Троица двигалась к центру лагеря. Двое – бородатый и худой остановились перед одним из фургонов. Фургоны были хаотично раскиданы по всей поляне, но этот располагался в самом центре. Третий – сухой высокий старик скрылся внутри. Вскоре люк на крыше фургона открылся, и старик вылез оттуда. Оглядев лагерь, он заговорил: - Уважаемые граждане Союза! Час назад правительство вашей державы, так и не сумев захватить планету, предъявило Свободной Планете Радуга ультиматум. Если в течение двенадцати часов мы не передадим всех пленных властям Союза и не прекратим огонь, ваша держава начнет бомбежку планеты. Конечно, если мы выполним все требования, Союз уже ничего не удержит от уничтожения Радуги. Впрочем, учитывая угрозу, Союз и сейчас мало что удерживает от претворения в жизнь своей чудовищной идеи. Поэтому, руководствуясь исключительно гуманными соображениями и возможностью спасти несколько сотен жизней, Свободная Планета Радуга решила удовлетворить требования Союза. Вас всех доставят в космопорт и погрузят на челноки. Вы все – пилоты, поэтому с управлением должны будите справиться. По толпе пленных волной прокатился гул. Макс прошептал Игорю: - Они тянут время. Видимо надеются, что Земля придет на помощь. - Но и наши должны это понимать, верно? – вздернул бровь Игорь. – Похоже, мы проиграли и пытаемся сохранить лицо. - Может быть… - поджал губы Макс, раздумывая – А может, и нет. - Что ты имеешь ввиду? - Я слышал… - Макс замолк. – Я не уверен, что стоит об этом говорить. Здесь и сейчас. - Но ты уже начал, Макс. Так чего тянуть-то? - Нам надо встать в очередь на погрузку в фургоны. Давай займемся этим. Потом… если будет возможность, я все объясню. Наше командование – не такие лохи, какими кажутся. Игорь нахмурился, но ничего не сказал. О чем таком может знать Макс? Игорь задумался. Он никогда особо не… анализировал своего приятеля. Макс был весел, напорист, зол на язык. Любил выпить. Сослуживцы шутили, что у Макса на комме самое большое собрание порнухи в Союзе. Но это все не то… Макс… он всегда оказывался там, где велись интересные разговоры или происходило что-то интересное. Он часто водился с довольно сомнительными людьми, при этом сам всегда был предельно… патриотичен. Было в нем что-то… какая-то двуликость. Они встали в очередь на погрузку. Игорь с головой ушел в воспоминания. Корабль спал. Только приглушенный гул проходил по стенам – отзвуки работающих двигателей и систем жизнеобеспечения. Бледная полоска света скользнула и исчезла: дверь каюты открылась и закрылась совсем бесшумно. Но Игорь уже проснулся. Он бы все равно встал: накануне он выдул слишком много сока, и теперь страшно хотелось в туалет. Видимо не ему одному. Тихо, чтобы никого не разбудить Игорь вылез из койки. Натянув штаны и майку, он неслышно покинул темное спящее царство. Длинный коридор заливал приглушенный рассеянный свет. Здесь было намного прохладнее, чем в каюте. Игорь поспешил по нужде. Уже возвращаясь, он услышал голоса. Шептались двое, звук доносился из бокового коридора, где располагались каюты офицеров. - Тише, дурачок… - шептал один. - Здесь все спят. Никто не слышит, – шептал другой. - Ты не знаешь. У этих везде есть крысы, - отозвался первый. - Не бойся, ничего не бойся, - шептал второй и рассмеялся. И по смеху Игорь понял, что это Макс. Через несколько дней одного из офицеров арестовала флотская тайная полиция по обвинению в государственной измене. Очередь подошла к концу. Пленники плотно забились в фургон. Прошло несколько минут и все почувствовали движение. Короткое пленение подходило к концу. - Ты чего молчишь? – вывел Игоря из задумчивой полудремы Макс. - Кажется, это ты хотел мне что-то рассказать, - пожал плечами Игорь. - Не здесь же, - ухмыльнулся приятель, обводя взглядом усталые лица товарищей по несчастью. - Ну тогда… - начал Игорь, но не закончил. Раздался непонятный грохот, и фургон тряхнуло. - Что за… - ругнулся кто-то рядом. - Всем сохранять спокойствие – раздался откуда-то сверху спокойный голос того сухого высокого старика, что толкал им речь на поляне лагеря. Но никто не успокоился: вдруг стало ясно различимо неприятное шипение. - Газ! – крикнул Макс. У Игоря все поплыло перед глазами, и он отключился. Голова болела невыносимо. Тело горело. Игорь разлепил воспаленные глаза. Он лежал на чем-то довольно мягком. Была непроглядная ночь, но где-то рядом горел костер. Свет от живого огня выхватывал из тьмы стволы деревьев, кривые ветви и резные листья. Дым поднимался вверх и терялся. Деревья росли так плотно, что неба видно не было. Игорь повернул голову. Перед костром сидел Макс и трое содомитов: те двое, что подобрали Игоря после падения на планету и еще высокий старик. Этот дед первым заметил, что Игорь пришел в себя. Он пробуравил пленника взглядом светлых ярких глаз и улыбнулся. - Я рад, что ты пришел в себя, Игорь. Меня зовут Эрн, – сказал он. Остальные синхронно повернули головы к лежащему на земле Игорю. Макс подскочил и склонившись над другом взволнованно спросил: - Ты как? - Как мешок с дерьмом после хорошей пьянки, - почти простонал Игорь. Услышав ответ, Макс облегченно расхохотался: - Ну, раз ты еще в состоянии так витиевато выражаться, значит все в порядке. - У меня жар и ужасно болит голова. - В аптечке есть что-то от головы. Дать? – пробасил здоровенный детина – как там его называл этот щуплый? Тролль, кажется. - Дать, - ответил за друга Макс. – А от жара ничего нет? - Увы, - развел своими ручищами Тролль. Проглотив таблетку, Игорь выдавил из себя сухое «спасибо». В ответ Тролль криво усмехнулся. Немного придя в себя, Игорь обратился к Максу: - Что произошло? Но за Макса ответил старик Эрн: - Кое-кто из ваших сумел десантироваться. - Наши обстреляли колонну и распылили убийственный газ, - пояснил Макс. – Слава Богу, рядом с нами на стене висел респиратор. - Респиратор? – Игорь нахмурился. - Ну да, - кивнул Макс, - ты, видимо, его не заметил. Но там вдоль стенок фургона висели респираторы. Как раз на такой случай. Я еле успел его надеть, схватил тебя за шиворот и потащил к дверям, но тут громила – Макс кивнул на Тролля – вышиб эту самую дверь и с ревом нас сцапал. - Я успел вытащить еще троих, но потом пришлось отступить, - пробасил Тролль – респиратор у меня был, конечно, но ваших было слишком много. - Короче, наши отбили фургоны, но при этом угробили почти всех пленников, - закончил Макс. - О, Господи. Это ужасно! – воскликнул Игорь. Макс плотно сжал губы и, посмотрев на друга, заговорил. В глазах его была тьма: - Когда мы добрались до этого места, я упал на землю и…. Нет, я не плакал. Я просто лежал, и меня трясло. Где-то около часа. - Наши не знали, что внутри фургона - свои, - убежденно проронил Игорь. - Они знали, - тихо-тихо произнес молчавший до этого щуплый Фей Лан. – Эти чертовы ублюдки все знали. Теперь они трезвонят, что мы уничтожили пленных и готовятся бомбить планету. - Я же говорил тебе, что наше командование – не такие придурки, какими пытаются казаться, - так же тихо добавил Макс. - Я не верю, - мотнул головой Игорь. - Это был приказ с самого верха. От самого Лидера. Согласовано и одобрено Патриархом. Знало всего несколько человек. – Макс грустно посмотрел на приятели и добавил - Я об этом тебе и хотел рассказать. - Ты-то откуда знаешь? - У меня был друг… офицер. Он ходил в любимчиках у капитана Введенского. Знаешь, Введенский питает слабость к молоденьким смазливым офицерам. Так вот, этому молоденькому офицеру Введенский проболтался… или не проболтался, а тот сам как-то узнал. Короче этот глупый офицер узнал, что готовиться чудовищная провокация и военное преступление, но он почему-то решил, будто бы это все – инициатива Введенского. И рассказал мне. Он собирался вообще доложить куда следует, но я… я его опередил. – Макс сглотнул. - Ты рассказал все флотским гэбистам? - Игорь, я сам – флотский гэбист. Точнее – крыса, которая докладывает, куда надо о… всяком. За небольшую прибавку в жаловании, конечно. Вино и девочки – знаешь как это накладно? - И что дальше? - Мне сказали, что со всем разберутся, а потом этого офицера арестовали. И тогда я понял, что приказ был с самого верха. О таких приказах давно говорят в сомнительных компаниях. - Я никогда не вращался в сомнительных компаниях, Макс. - Ты слишком правильный, Игорь. Издалека Фей Лан фыркнул и весело заметил: - Ага, натурал до мозга жопы, братец. - Вадим! – закатил глаза Макс. - Вадим? – нахмурился Игорь. - У меня теперь новое имя, - весело ответил Фей Лан. – Старое, я оставил там же, где распрощался с девственностью: на своей ущербной и далекой родине. - Это мой брат, - пояснил Макс. - Удивительное совпадение. - Ничего удивительного, учитывая, что население Радуги всего двести тысяч человек, - отметил старый Эрн. - Все равно это невероятно. - Было бы невероятным, если бы Фей Лан не разыскивал своего брата, - улыбнулся Эрн. Игорь чувствовал себя совершенно разбитым. Костер, человеческие голоса, зеленый полог, влажная тьма леса – все создавало удивительный убаюкивающий кокон. Игорь лежал, смотрел на звезды и медленно проваливался в сон… -Что дальше? Есть какие-то новости с Земли? – слышал Игорь голос Фей Лана. -Пока нет. – устало вздохнув отвечал Эрн. – Это нападение оказалось таким неожиданным… Помощи можно ждать со дня на день, однако, боюсь, Союз начнет бомбежку уже на рассвете. - Но мы начали эвакуацию людей, да и система обороны планеты… - пробасил Тролль. - Мы, правда, оказались не готовы, Тролль. - Так дальше то куда? – повторил вопрос Фей Лан. - В Убежище, – ответил старик – Вы знаете, где это. А нашим пленником знать не обязательно. - Мы все еще пленники? – фыркнул Макс. - Я не доверяю ни тебе, ни твоему другу, - сказал Эрн. – Вы всего-навсего глупые мальчишки, но… вы ведь были готовы убивать нас. Макс промолчал. Утро выдалось хмурым, пасмурным, душным. Весь день они шли куда-то: сначала прорубаясь через чащу, потом – вдоль насыпи монорельса. Прятались в тени, чтобы нельзя было засечь с воздуха. Вечером, они вышли к озеру. Насыпь монорельса тут обрывалась. Неимоверно большой красный солнечный диск закатывался за горизонт, за озеро, окрашивая воду. Максу и Игорю надели на глаза повязки. Их куда-то повели. Потом приказали остановиться. Затем пленники услышали слабое жужжание, лязг… когда им развязали глаза то вокруг был только серый бетон и тусклый искусственный свет. Их привели в какой-то бункер. Они долго шли по коридорам. Изредка встречались люди – мужчины и женщины – с ними конвоиры перебрасывались короткими нейтральными фразами. Наконец пленники оказались в большом зале, где собралось множество человек. Игорь завертел головой: столы, люди, пульты, экраны с картами, графиками, цифрами… определенно штаб. - Эрн, наконец-то! – пышная рыжеволосая женщина подлетела к их компании. Она была одета в какой-то немыслимый фривольный комбинезон, однако Игорь сразу понял, что женщина эта является высокопоставленным чиновником. - Эй, Диана, не задуши меня в своих объятиях! – рассмеялся Эрн. Женщина рассмеялась, но старика все равно обняла и расцеловала, со словами: - Как же мне не придушить деда моих внуков?.. - И внучки, - добавил Эрн. - И внучки, - согласилась Диана – Ты не представляешь, как мы за тебя переживали с Реей. Она думала, что никогда не увидит свекра. Любопытный Макс бестактно вмешался в беседу: - У вас что, общие дети? Диана и Эрн недоуменно посмотрели на него, а затем рассмеялись: - Нет-нет, что ты! – дружно ответили они. Потом старик пояснил: - Многие, конечно, вступают в такие альянсы, но не в нашем случае. Просто мой сын женат на дочери Дианы – Рее. - Женат? На дочери? То есть он нормальный? – не удержался Игорь. Фей Лан презрительно фыркнул, Тролль что-то буркнул себе под нос неразборчивое, а Эрн с Дианой опять рассмеялись. - Все зависит от точки зрения, юноша, - ответил, наконец, Эрн, - В любом случае, если человек гетеросексуален, это еще не делает его нормальным. - Я просто думал, на Содоме… то есть, я хотел сказать на Радуге, живут одни пе… одни геи, - растерянно проговорил Игорь - Как вы себе это представляете? – удивилась Диана – Из родившихся на Радуге детей вырастает точно такое же количество гомосексуалов как и на любой другой планете. Высокий процент геев на Радуге связан исключительно с эмиграцией. Только двадцать процентов взрослого населения планеты определяют себя, как гомосексуалы. Остальные – или бисексуальны или гетеросексуальны. На самом деле на Радуге проживает около 30 тысяч геев и лесбянок. - Всего-то?! – воскликнул Макс. – Да в Союзе вашей братии в разы больше! - В десять раз, по нашим прикидкам, - серьезно кивнула Диана. Вдруг истошно взвыла сирена, что-то красное замигало на экранах. Тролль тут же сграбастал Игоря и Макса и повел их…. Они бежали по каким-то однообразным серым коридорам и Игорь совсем не запомнил дорогу. Потом Тролль толкнул их. Перед носом Игоря захлопнулась дверь. - Все-таки мы пленники, - заключил Макс. Игорь кивнул и огляделся. Небольшая квадратная комнатка без окон, две койки. Выход в совсем уж крохотное помещение с душем и унитазом. Игорь лег на одну из коек. - Думаю, нам остается только ждать…. – сказал он. - Мы можем попытаться выбраться, - ответил Макс. - Зачем? В ответ Макс пожал плечами. Оно подошел к двери и толкнул ее. - Она должна отъезжать в сторону, Макс. Толкая, ты ее точно не откроешь. - Я хотя бы пытаюсь что-то сделать. - Хорошо, Макс, - устало вздохнул Игорь, - Повторю еще раз свой вопрос: зачем? - Тебе они уже нравятся? Ты хочешь остаться здесь навсегда? С этими… этими… - Людьми, Макс. «Эти» называются людьми. - Совсем недавно ты их называл «содомитами-извращенцами» - Еще совсем недавно ты закатывал глаза и спрашивал меня: «Зачем нам эта война?!». А теперь с чего ты в бой рвешься? – парировал Игорь. - Я хороший актер, друг мой. Мне важно было удостовериться в твоей лояльности. Тогда, в фургоне… я ведь спас тебя. - Разве не это должны делать друзья и, тем более, боевые товарищи – спасать друг друга? - Да, пожалуй. Поэтому я попытаюсь это сделать еще один раз: нам надо уходить. Если мы не уйдем, то погибнем. - Ты это о чем? - Помнишь, всем кололи сыворотку за две недели до высадки? - Ну. - Это не совсем…сыворотка. Понимаешь, мы… как бы это сказать-то?! Нас сделали биологическим оружием. Конечно, все население планеты не заразишь, но та зараза которую нам вкололи… у нее очень высокая смертность и осталось совсем мало времени, чтобы ее нейтрализовать. Игорь подскочил на кровати: - Постой! Ты хочешь сказать, что мы смертельно больны каким-то вирусом, которым еще и всех вокруг себя заражаем? - Именно это я и хочу сказать, - кивнул Макс. - Тогда почему ты ничего не сказал… - Отвечу тебе тем же вопросом, что ты задавал мне: «Зачем?» - Макс развел руками. - Но среди них – твой брат. - Этот брат… - фыркнул Макс – Врагу такого братца не пожелаешь. Ты что, до сих пор не понял, что единственный шанс для тебя выжить – это держаться рядом со мной? Я смогу кое-что опустить в своих отчетах начальству и в них не будет упоминаться о твоих сомнениях и проявленной симпатии к местному населению. Игорь схватился за голову и крикнул: - Макс, я не понимаю тебя! Ты же сам такой же, как они. Я знаю, ты спишь с парнями. И с тем офицером, которого арестовали, ты спал, и, возможно, с Введенским и Бог весть с кем еще! - Я с ними не спал, а только трахался. В этом-то и заключается мое главное отличие от местных выродков. Не сдержавшись, Игорь набросился на Макса с кулаками. Макс только криво усмехнулся, увернувшись от кулаков, он толкнул Игоря и тот упал. «Что-то странное» - подумал Игорь. Голова неестественно кружилась и к горлу подкатывала тошнота. «Что со мной?» - думал он, и словно в ответ на свои мысли услышал ответ: - Я же говорил: тебе недолго осталась. Скоро симптомы станут очевидны, и ты умрешь. У Игоря все плыло перед глазами, он заметил, как в сторону отъехала дверь. В ушах стоял оглушающий звон. Звон нарастал, Игорь тонул в этом звоне. Он судорожно открыл рот, словно пытаясь сделать глоток воздуха. А после наступила темнота. Шипение… шипение из которого пробиваются обрывки фраз: «…следние новости», «…бежка планеты», «многочисленные жерт…», «…дут бои», «…лы Земного Альянса дали решительный отпор агрес…»… Шипение… шипение превращалось в невыносимый звон, после которого была тишина. И немота. Калейдоскоп невероятных красочных картинок, которые сменяли друг друга с дикой скоростью. А потом сквозь весь этот бред опять пробивалось шипение и обрывки фраз: «…сяч человек оказались заражены», «…реди них представители планетарного совета Эрн Фалькон и Диана Грант». Щелчок! - Мне вот любопытно: почему ты, изменил свое мнение о нас? Почему подрался с Максом? Наверное, мне никогда не узнать ответа на этот вопрос… - услышал Игорь тихий голос Фей Лана. - А я и не изменил своего мнения о вас. Вы – мерзкие, отвратительные содомиты, - хрипло ответил Игорь. Он хотел рассмеяться, но из груди вырвался только сухой страшный кашель. - О, ты очнулся! – радостно воскликнул Фей Лан и добавил - Мы уже потеряли всякую надежду… - Отыметь меня во все дырки? – Игорь опять закашлялся – Можно я не буду открывать глаза? - Не открывай. Смотреть тут совершенно нечего. Мы на карантине. В лесу. В палаточном городке. - Ладно, - проронил Игорь. – Все что случилось, Фей Лан… Ты ведь хочешь услышать ответ на свой вопрос? - Тебе нельзя много говорить. - Врачи всегда так говорят. Это все ерунда. Кажется, они тем самым просто пытаются заставить пациентов молчать… - Игорь опять закашлялся. - Жуткий кашель. - Каждый раз вместо смеха… Так вот. Дело не в том, что я стал думать о вас как-то иначе. Просто я о себе стал думать намного хуже. А это меняет… все. - Ты хороший человек, Игорь. - Но я не лучше тебя. И… я просто понял… понял, что основное различие между людьми пролегает не в том, что они любят, а в том, что они ненавидят. Я ненавижу предательство, подлые удары в спину, лицемерие и обман. Макс… Извини Фей Лан, но твой брат, когда я на него набросился, олицетворял все то, что я ненавижу. Это было крушение всего. - Я понимаю тебя. Мы ведь выросли на одной планете Игорь. Но почему, почему ты раньше не видел той лжи, лицемерия, того ханжества, которыми пропитана твоя… наша Родина? – с горечью спросил парень. Игорь попытался открыть глаза. Он хотел посмотреть на Фей Лана и у него это получилось. Он ожидал увидеть то лицо, которое помнил, но его больше не было. Правый глаз Фей Лана скрывала черная повязка, левую щеку рассек глубокий неровный шрам. - Что с тобой? – спросил Игорь. - Ерунда, - криво улыбнулся Фей Лан. – Мне обещали новый глаз, да и шрам этот – не навсегда. Я красавец, верно? - Верно, - улыбнулся Игорь. Фей Лан улыбнулся в ответ и заметил: - Тебе нужен покой, а мы что-то разговорились. Ты лежи и набирайся сил, а я – пойду. И ты не прав: главные различая между людьми, пролегают в том, способны они любить кого-то кроме себя или нет. Игорь остался один. Он смотрел на серый брезентовый потолок, но не видел его. Союз объединял несколько планет, а Игорь родился на самой прекрасной из них – Родине. На Родине был всего один город – Владимир. Он стоял у подножия белоснежной горы, на берегу серо-голубого океана. От города вглубь единственного на планете континента убегали серые нити дорог. Они вели к отдаленным поселкам, но в них Игорь никогда не был. Он так мало где был, и так мало что видел... На Родине было тихо и спокойно. Там было хорошо и красиво. Игорь любил встречать рассвет на галечном пляже. Солнце поднималось над недвижимой серой водой залива – огромное и яркое. Будущее казалось простым и ясным. Сначала он встречал рассветы в одиночестве. Потом стал приходить с девушкой. Не всегда с одной и той же, но… - Я ведь любил их. Не может быть, чтобы не любил… - пробормотал Игорь вслух. - Тебе лучше? – раздался тихий и спокойный голос Эрна. - Что? – Игорь открыл глаза. Эрн сидел точно там, где раньше сидел Фей Лан. Только лицо Эрна не было искалечено. Правда старик выглядел очень усталым и похудевшим. - Я в порядке, - твердо произнес Игорь. - Ты говорил во сне. - Я думал о доме. - Понятно, - Эрн улыбнулся. - Я поправлюсь? - Ты ведь не это хочешь спросить. - Я смогу вернуться? Эрн качнул головой: - Не знаю. Ты в списках тех, кого «зверски убили проклятые содомиты», - старик усмехнулся. - По крайней мере, меня не объявили национал-предателем. - Для тебя это важно? - Это важно для тех, кто ждал меня дома. - Родители? - Не только... - Здесь много хороших девушек, Игорь. - Здесь много хороших людей. Мне кажется, это важнее – улыбнулся в ответ парень. - Не без этого… - фраза утонула в грохоте внезапно начавшегося тропического ливня. ***** Последние капли дождя ударили о брезент палатки, а потом все стихло. Вдруг радостно защебетала какая-то птица. Сквозь брезент Игорь почувствовал: проглянуло солнце. В палатке никого не было. Игорь встал с кушетки. Ноги подкашивались. Голова кружилась от слабости. Рывком он откинул полог. В глаза ударил яркий солнечный свет. Он увидел поляну, людей, толпящихся на ней… сотни сияющих любящих глаз. Игорь выхватил из толпы стройную фигурку Лана. Лан отчаянно улыбался. Встретив взгляд Игоря, он подмигнул и крикнул: - Выше, смотри выше! – Игорь устремил взор к небу. Там была радуга и она была прекрасней всего на свете.

Давно уже (еще в старом блоге) собиралась рассказать немножко о своей основной, так сказать, работе. Не случилось, может и к лучшему. Да, меня почти всегда приводит в замешательство простой, казалось бы, вопрос: "Кем ты работаешь"? В официальных учреждениях отвечаю как записано в трудовой - методистом. В разговоре иногда могу пошутить - волшебницей.))) Но серьезно, в паре слов не могу сформулировать, чтоб было понятно. Нет такого названия профессии. Это даже не "Подниматель пингвинов"!)))) И обычно получается примерно так. - Кем ты работаешь? - Эээ... Я делаю тактильные книги для незрячих. - Ааа! Это такие точечками выпуклыми? Ты их печатаешь, да? - Нет! "Точечками" - это шрифт Брайля. Им печатают текст. А я делаю барельефные тактильные изображения. В общем картинки, которые "смотрят" пальцами. - ??????????... Впрочем, глазами их посмотреть тоже можно.)) Вот несколько фото разных лет из разных книг. Примерно так выглядят обложки. Лермонтовская Бэла в национальном костюме. Клинописная табличка из "Книги о книге". Ну и всяческие другие, из разных книг. А вот эта из последней готовой. "Памятники героям литературных произведений". Мне самой он очень понравился. Реально эта скульптура находится в г.Абакан (соседи наши))) В общем-то можно сказать, что я продолжаю играть в куклы.)) И работа у меня какая-то "ненастоящая".))) Но вот, так случилось. И по большому счету я ее не выбирала. Это она меня выбрала. И крепко держит, уже почти 12 лет.

У старого Старки было ружье, Лежит в сундуке. Забыто оно. Но Старки все помнит, он трубкой дымит, В усы улыбается старый бандит. Встает на закате, выходит во двор Все вокруг любит. Лукав бывший вор, Кто знает, что там, у него в голове, Могильщики кружат иль поет соловей. Но Старки доволен, ему не впервой, Одному возвращаться под утро домой. Старого Старки не любит никто, Хоть сердце его до сих пор не мертво. *** У малого Старки отец – браконьер И мать официантка, без особых манер, Еще была бабушка, Та еще штучка, Любила частенько устраивать взбучки. Бедного Старки за школьные двойки Лупила всегда, но держался он стойко. Маленький был, но все быстро понял: Не для всех светит солнце на небосклоне. Маленький Старки все больше молчал, Все слышал и знал, и подмечал, Он помнил, когда уезжают соседи, Где прячут ключи, кто обратно приедет. Свой первый грабеж он совершил, Еще когда буквы в школе учил. Тихо и четко обчистил он дом, Краденых денег послышался звон В дырявых карманах старых штанов И понял вдруг Старки, что он таков. Старки растет, растет мастерство, Стрессы снимает своим воровством. В заброшенном доме в дыре за стеной Спрятано все и нашло свой покой. Попался отец, его посадили, Разгульную мать убили в сортире, Бабка скорбя схватилась за сердце, Оставив внучку кредитов коллекцию. Но Старки умен, как лис он хитер, Он имя свое из истории стер. И вот перед нами уже сирота, Свободен сейчас. Свободен всегда. Старки на юг отправился дальше. Время идет, становится старше, Красавец с деньгами неуловимый И девушки строем кличут любимым. Старки доволен, рад их любви, Так в кураже прогорали те дни, Пока на глаза не попался ему Грязный, оборванный, маленький Кру*. - Край я, вообще-то! – упорствовал тот, Жадно глотая предложенный грог. Но Старки плевал на возраженья, Ближе подвинул корзинку с печеньем. - Ты чего такой грязный и неумытый? Дом-то хоть есть. Иль ты богом забытый? Маленький Кру усмехнулся лишь горько, Но не обиделся ни капли нисколько. Кру напросился к Старки домой, Заплатит за кров любою ценой, Старки со смехом от Кру отмахнулся - Ты что же, малой, наверно, свихнулся? Кру благодарно рыдает в кулак, Запершись в ванной, ревет в полумрак. Грязь всю отмыл, бороду сбрил И выглядит так, будто и не бродил, Дороги чужие босыми ногами Он не топтал бесконечно, годами. Кру крепко спал, и без кошмаров Отдых ему показался нектаром, Сладким, как мед, и ароматным, Не хотелось ему просыпаться обратно. Но утро настало, и Старки его Практически гонит уже за порог. У Старки дела, дома его ждут, Деньги чужие ладони уж жгут. Парнишке отсыпал монет полной горсти - Приходи как-нибудь, и будь моим гостем. Аккуратно и четко день отработав, Старки прилично себе заработав, К дому подходит, а там сидит Кру. Значит, не быть ему одному. Кру за глинтвейном рассказы ведет О том, где родился и как он живет, Сколько ему пришлось повидать, Себя продавать, у других воровать. Но сколько по миру он не бродил, Немного добра себе накопил... Маленький Кру в кресле уснул, Старки его будить не рискнул, На руки взял, в кровать уложил, И сонного Кру тихо просил: - Останься со мной, скиталец ты мой, Со мною ты словно вернулся домой. Но Кру все расслышал в темной ночи. Закипела любовь в юной крови. Кру проскользнул к большому окну… Старки наутро нашел пустоту. Старки не пьет и ни ест ничего, Ждет вечерами его одного, Парнишку, который любви испугался. Ведь с ним такой случай еще не случался. Маленький Кру в вагоне ревел, Как он жалел и вернуться хотел! Колеса стучат, на север уносят, Но вирус любви, говорят, смертоносен. Время течет. Кру затерялся. Старки однажды барменше признался: Устал он от жизни, и в эту игру Он больше не входит без юного Кру. Продал барахло, в банк положил Все деньги, что он себе раздобыл Послание тому на стене нацарапал, Из-за кого он все ночи проплакал: «Я найду тебя, слышишь, мой маленький Кру, На земле, и на небе, и даже в аду»… Старки скитался до самых седин, Покрылось лицо мелкой сеткой морщин. Согнулась спина под тяжестью лет, Дрожит уж рука, дрожит пистолет. Выстрел. И промах. - Видать, не судьба Мой маленький Кру, умереть без тебя. Старки один живет на отшибе, Стал глуховат и уже плохо видит. Но он не в обиде на жизнь свою, Ведь в ней было все, пусть даже без Кру. Сидит на веранде, закат провожает, О бывших делах своих вспоминает. О том, как любил он. О том, как искал, О том, как он грабил и убивал Ублюдков, которые Кру покупали, Козлов, что у честных людей воровали. Ирония смерти. Бесстрастно одно – Забытое старое Старка ружье. Но сегодня оно за закатом следит, На коленях у Старки молча лежит. Солнце верхушки деревьев качает, Старки ружье к голове приставляет. Жизнь красива, как никогда, Вьется по ветру, золотит небеса. Прищурившись слепо, Старки глядит. Он сегодня прощен. И сам всех простит. Палец врастает в холодный курок… Но вдруг раздается тихий звонок. Старки ворчит, ружье убирает, Ковыляет к воротам, дверь открывает. Наверно, привиделось все же ему, Но на пороге стоит его Кру. *cry

ЗнакомствоСолнечный весенний день, шагаю по столичному проспекту. Меня догоняет ладно скроенный черный кобель кане-корсо - разновидность собаки Баскервилей. Останавливается, ловит ноздрями воздух, заинтересованно подбегает и начинает считывать запахи с моей одежды и обуви. Следом идет хозяин:- Не бойтесь, он не укусит.- А я и не боюсь.Я присаживаюсь на корточки, протягиваю снизу навстречу ужасной морде раскрытые ладони - признак дружелюбного расположения. Знакомимся. Пес обнюхивает мои руки и вопросительно смотрит в глаза - есть контакт! Я поднимаюсь и завожу более близкие отношения: заношу руку над холкой, покровительственно глажу пса, а затем фамильярно-одобрительно хлопаю по плечу. После такого поощрения он становится к ноге и уже готов следовать за мной на край света. Не думайте, что так не бывает. Подобные фокусы я люблю проделывать с незнакомыми племенными кобелями. Мне нравится реакция владельца:- Что это с ним? Он никогда так себя не вел!И я включаю сеанс "ясновидения", увидев едва заметную седину на морде собаки:- Ему - шесть лет.- Да.Угадав возраст - далее, ни одного вопроса, только утверждения.- И у него есть племенной сертификат.- Есть, мы на выставках всегда побеждали.- Развязанный.- Да.- Только невест не хватает.- Где ж их взять?При этом пес идет со мной рядом, как приклеенный, заискивающе смотрит в глаза и полностью игнорирует хозяина. У него теперь новая стая, он признал во мне вожака, и мы идем к секретной, ведомой лишь нам двоим цели.- ОКД сдали.- Сдали. Иначе с такой машиной не управишься.- А ЗКС - нет.- Добрый он, на защиту не годится, но люди боятся одного внешнего вида. А Вы его загипнотизировали.- Жаль, что его не научили не доверять посторонним. Я пообещала повести его к течной суке.Обращаюсь к кобелю:- Дружок, я тебя обманула, извини. Нет у меня для тебя невесты.И опять к владельцу:- Я уже пришла, забирайте своего красавца и следите, чтобы его никто запахом не сманил. Тут ОКД бессилен. Я - инструктор по вязкам.Классика жанраРыжему английскому кокеру, которого я постоянно стригу, однажды повезло. Привели ему на вязку мелкую истеричную сучонку, которая насмерть сражалась за свою неприкосновенность, в панике удирала от кавалера, пряталась за хозяйку и лязгала зубами.Первым делом пришлось удалить из помещения поддержку в виде любимой хозяйки. Суку запихнули в намордник, залили скользкой субстанцией по самое "не балуй" и зафиксировали. Кобель нанюхался ароматов течки, прет буром, но работает слишком высоко, мелкая каналья ростом не вышла. Минут пятнадцать таких безрезультатных попыток - и выдохнется кавалер. Нужен постамент. Я поднимаю взгляд на книжный шкаф, в котором замечаю полное собрание сочинений Достоевского. Ставлю невесту на лыжи из парочки увесистых томов Федора Михайловича, составляю направляющий желобок из пальцев. "Танец" жениха говорит о точном попадании. Фиксирую замок. Свадьба состоялась.Вот так, при помощи трудов классика, ловкости рук и намордника уговариваются даже самые несогласные. Лишь бы жених был не против.Через некоторое время прихожу в тот же дом. Кобель несказанно рад меня видеть, вертится, улыбается, тычется носом."Я готов, где сука?"- Извини, сегодня я пришла тебя стричь.Как он обиделся!КузнечикВ траве сидел кузнечик, сосал свой...Извините, немного не с того начала. Бывают и противоположные случаи, когда у слишком мелких пород племенная сука намного крупнее кобеля. Мелкая не имеет шансов разродиться, а щенки в цене крохотные: всякие уродики гидроцефальные с беби-фейсами (заранее прошу прощения у любителей подобной экзотики). Вот и берут микроскопических мутантов, на которых без слез не глянешь, для оплодотворения слонопотамш. От одного вида невесты выморочные женихи в обморок со страху падают. Но огуречики у них почему-то невероятных относительных размеров пришпилены.Кобель породы чи хуя чи нихуя Кузявка пользовался повышенным спросом, как племенной производитель, крепко сидел у хозяев на голове, но был слаб здоровьицем, нервно трусился и спал на ходу. Видимо, был невероятно умен, потому что мозги не помещались в черепульке и выдавливали из орбит глаза, из которых постоянно текли печальные слезы. За него все делали другие.Вязался он на весу. Его нужно было пришвартовать сзади к суке, запихнуть, куда положено, и подвигать вперед-назад. Казалось, его орган делал свое дело самостоятельно, независимо от хозяина, пока тот с вываленным языком ловил кайф в летаргическом сне. Периодически я пыталась выяснить, жив ли обладатель детородного органа, и покачивала сцепку на руках. Кузнечик просыпался, взмахивал в такт несколько раз в воздухе лапками и снова уходил в состояние блаженства, лежа верхом на суке.Но дети рождались от такой свадьбы - то, что заказывали.Доля ментовскаяМоему личному английскому кокеру вообще повезло по жизни. Он перевязал все, что движется и не очень. Однажды слава о нем дошла до питомника МВД. И в наше распоряжение командировали двух лейтенантов-кинологов с рабочей сукой породы "Обнять и плакать" на вязку. Сука эта была местной знаменитостью по поиску дури. С чего в питомнике решили, что ей пора вязаться, - осталось невыясненным. Просто приказали зачать и родить, не вникая в тонкости овуляционного цикла. Сука в состоянии вечной ломки вообще не подавала признаков течки. Зато у меня в квартире как раз на пике охоты была собственная сука, которую вязать не дозволялось. И из-за этого кобеля тоже ломало.Делать нечего, свою готовую к оплодотворению кокершу я закрываю в спальне и принимаюсь уговаривать кобеля для облегчения спермотоксикоза вязать то, что приказано. А он всем своим видом дает понять, что все присутствующие - полные идиоты, и зовет туда, где пребывает в заточении адекватный объект для траха.Применив все свои профессиональные умения, я таки запихала жениха в невесту без малейшей надежды на результат, этим самым опровергнув пословицу "Если сука не хочет - кобель не вскочит". Прощаясь, решила продемонстрировать свою течную даму и открыла спальню. А девица моя - тяжеловес с ревнивым нелегким характером. Холка - дыбом, утробный рык - и в бой с соперницей. Мы с бравыми лейтенантами драки, конечно, не допустили....Чемпионка так никого и не родила. Зато по местному телевидению показывали ее сыскные подвиги, и я жутко гордилась такой связью.ЗагогулинаСначала - анекдот. Жили-были старик со старухой, долго жили вместе, поостыли друг к другу. Старик выпивать любил, баба денег не давала. И однажды придумал дед, как средства на похмелку у бабы выдурить. - Знаешь, к нам врачи новую технологию привезли, загогулину в хрен вставляют. С ней секс - как в первую брачную ночь. Повелась баба, дала денег, а дед вечером домой на бровях приполз и оправдывается: - Заплатил я деньги за операцию, вставили мне в хрен штуковину. А как начали загогулину изгибать - она лопнула. Вот я с горя и напился. А теперь - реальность.Вязала я однажды кокеров - любимая порода. Все, как всегда, а не могу инь-ян совместить никак, хотя сотни раз делала это на ощупь. Довтыкалась собак друг в дружку, пока кобель в воздух не разрядился от перевозбуждения. Не пойму, что под руками не так! Раздвигаю длинную шерсть и первый раз в жизни наблюдаю интересную аномалию: от основания члена к его головке идет перетяжка, как тетива у лука. В невозбужденном состоянии она не мешает. А когда орган наливается кровью и растет в размерах - загибает его в противоположном направлении. Показываю владельцу и говорю, что в таком виде кобель не сможет вязаться.- А Вы разрежьте жилку - и всех делов.- Нет уж, пусть ветеринары этим занимаются.Вот такая загогулина.Хрен собачийБанкир был очень важной персоной. У него имелось все для гордости: высокое положение, пивной живот, хорошая квартира, молодая жена, ребенок, машина и даже кобель породы бигль. А у кобеля - невеста.Чтобы не пропустить час "Х", день пробной вязки назначили раньше срока.Меня, как сваху, на вязку любимого пёсы доставили в свадебном кортеже. Народу на торжественное событие собралось много: две пары владельцев и я - инструктор. Хорошо, хоть детей не привлекли к просмотру случившейся дальше порнографии. Дело было на кухне. Выпили за молодых и приступили к исполнению. Я - внизу, помощники - на подхвате. Сука не растеклась и не давала замка. Кобель постоянно выпадал из нее. Он очень старался, но против физиологии не попрешь. Мучить его дальше не имело смысла. Выпав из сучьей петли в очередной раз, жених рефлекторно дотрахал себя в живот и блаженно замер в свободном замкЕ, изогнувшись буквой "зю" и порциями разбрасывая по линолеуму несостоявшихся детишек. Его солидных размеров достоинство лилового цвета свисало до пола, пульсировало и являло собой неэстетичное зрелище.Я обращаюсь к присутствующим:- Налейте, пожалуйста, баночку тепленькой водички, нужно член кобеля в ней подержать, чтобы не пересох. Иначе покроется изъязвлениями, и ему будет больно.Мне подают поллитровую банку воды, я подставляю ее под кобеля, поднимаю взгляд и прошу сидящего на стуле банкира:- Подержите, пожалуйста, пока не спадет эрекция.А банка, доложу я вам, создает увеличительный эффект.И тут я вижу картину маслом: солидный банкир от увиденного в банке из-под огурчиков фиолетового хрена невероятных размеров медленно сползает по стулу. Впечатленный глава семейства реально падал в обморок. Ситуацию спасла его жена: и мужа реанимировала, и банку полчасика подержала. Женщина оказалась выносливее.А биглей мы благополучно повязали на следующий день и даже приняли многоплодные роды два месяца спустя.Старая деваПо соседству со мной жили две педантичные женщины: пожилая дама с дочерью-старой девой. Кто-то наградил их черно-подпалым кобелем таксы. И однажды - вы правильно поняли - к нему привели невесту. Две пары владельцев долго взирали на бесплодные попытки собак "пожениться", а потом от безысходности решили потратиться на инструктора.Когда собаки оказались в замкЕ, дочь заносчиво произнесла:- Они бы и сами справились.Все мои вспомогательные действия жадные дамы сочли незначительными. Их негативное отношение я запомнила, не оправдываясь, что свой хлеб не зря ем, а с манипуляциями переусердствовать вредно.- Пощупайте здесь.Старая дева долго трогала собак в пикантном месте, а потом требовательно спросила:- А почему Вы ЭТО не запихнули внутрь?Влёт я не сообразила, о чем идет речь, и где я лоханулась. А когда до меня дошло - невероятно удивилась глубине нетронутости дочери. Она хотела, чтобы я внутрь суки запихнула кобелиные ЯЙЦА! И я решила отыграться:- "ЭТО" не надо запихивать! - и выразительно посмотрела на мужчину, хозяина суки, ища у него поддержки.На контрольную вязку экономные хозяева меня позвали опять лишь тогда, когда поняли, что без моей "незначительной" помощи резвые коротышки не справятся. Проверять замОк я уже не предлагала.- Что мы Вам должны?- Родит - отблагодарите, как посчитаете нужным.По результату благополучных родов мне принесли бутылку шампанского - за труды.А потом дочь каким-то чудом вышла замуж в Англию, а пожилая дама еще долго водила на поводке своего такса и жаловалась, что ей тяжело с ним справляться одной.Я люблю тебя до... рвотыЗвонит мне руководитель клуба с просьбой разыскать на вязку белого кобеля французского бульдога. Отвечаю:- Есть такой, пиши координаты. Если нужно - подмогну.Через день звонит он же:- Кого ты подсунула? Хозяева накормили кобеля и не выгуляли. Его перед сукой вырвало и пронесло. А хозяйка суки сказала, что если вязка - это так страшно, то она никогда свою девочку вязать не будет.Мы поржали. А вскоре я отловила хозяина белого бульдога, выгуливающего свое тупорылое счастье.- Что ж вы меня не позвали? У бульдогов дыхалки нет, тело селекцией изуродовано. Его перед вязкой нужно было выгулять, не кормить и помочь.В ответ заносчивый жлоб бросил мне в лицо:- Он не стал вязаться потому, что ему невеста не понравилась.Вот так - жадность фраера сгубила.Свадебный фейерверкСамая крепкая психика была у моего золотистого ретривера. Когда на дрессировке инструктор махал перед собаками дубиной, и овчарки были готовы порвать провокатора на британский флаг, мой пес всем своим видом давал понять, как ему наскучило подчинение, когда такое небо голубое...Помогать себе он не разрешал. Весь его вид красноречиво говорил: "Уберите психическую, а то жениться перестану!" Зато однажды вязался под шапками салюта чужой, человеческой свадьбы, накрывавшими в темноте его и такую же пофигистическую суку. Содрогалась земля, выла сигнализация припаркованных автомобилей, взрывы фейерверка осыпались невероятным количеством разноцветных звезд прямо на головы. Казалось, вот-вот загорится одежда. А им было пофигу все, что творилось вокруг, кроме любовного угара. Сорокакилограммовый возбужденный танк видел цель и не замечал препятствий. Такое поведение - единственно правильное. Оставлять потомство должны те, кто может справляться в интимном деле самостоятельно. Невзирая... Но тогда люди не получили бы такого разнообразия пород, совершенно не приспособленных к продолжению рода. А по улицам бы носились только способные выжить беспородные парии.Все-таки люди и собаки - это две большие разницы. Люди сами находят себе пару, в первую брачную ночь не приглашают держателя свечей, сексолога или инструктора по Камасутре. Зато навязывают свои услуги собакам, а фантазеры в области собачьего секса сочиняют омегаверсы.